делать? Рискну ли я нарваться на него в душе? Не думаю, что у меня хватит сил встретитбся с ним
сейчас, но я вся в хлорке. Знаете, а это сушит кожу?!
Боже, это было так…
Сексуально.
Я решаю рискнуть и принять душ, но это самый быстрый душ в моей жизни. Я возвращаюсь к
себе в комнату, где ложусь в кровать и укрываюсь одеялами.
Я… возбужденная, растерянная, злая и заведенная. Почему Зейн всегда заставляет меня
чувствовать себя такой? Сумасшедшей и переполненной гормонами. Иногда мне с ним так
комфортно, я чувствую себя так, как будто могу все рассказать ему. Но затем всегда появляется этот
безумный порыв эмоций, когда я смотрю на него, или когда он улыбается…
Он тоже хочет меня.
Эта надоедливая мысль вертится у меня в голове, как самая лучшая песня. Это вызывает у
меня головокружение.
Он хочет меня!
Долгое время я лежу с открытыми глазами, прислушиваясь к звукам, чтобы понять, вошел ли
Зейн. Если он и вернулся этой ночью, то я уже заснула до того, как это произошло.
Глава 13.
Зейн бесит меня!
Итак, прошло несколько дней после происшествия у бассейна, а из-за переживаний и
смущения я избегала его, пока не поняла, что и он тоже избегает меня.
Как он смеет?!
Он постоянно задерживается допоздна, иногда вообще не приходит домой. Я редко вижусь с
ним утром перед школой, а к тому времени, как я возвращаюсь домой, его уже нет. В те несколько
раз, когда мне удалось столкнуться с ним, он был вежливым и отстраненным.
Наши поддразнивающие и непринужденные перепалки остались в прошлом, и я скучаю по
ним, по нему, больше, чем я могла себе представить. Напряженность между нами так сильна, что я
становлюсь застенчивой от каждого его и своего движения. Такое ощущение, что мы вдвоем создали
между нами какую-то химическую реакцию, которую не в состоянии остановить, так что отчаянно
пытаемся игнорировать ее.
Я такая неуклюжая и нервозная в его обществе, я не знаю, как справиться с проблемой, и
начинаю ввязываться в ссоры, чтобы получить хоть какую-то реакцию. Мы спорим по пустякам,
например, из-за того, кто выпил молоко, или кто оставил включенным свет в гостиной. Да знаю-
знаю… кто ссорится из-за такого? Наверное, давно женатые пары.
Я — глупая девушка-подросток, я признаю это, и как любая другая глупая девушка, которую
игнорируют, я решаю, что есть лишь один выход из сложившейся ситуации: Заставить его страдать.
Я не хочу быть слишком очевидной, но прикладываю немного усилий, чтобы принарядиться,
когда Зейн дома. Вместо моих обычных старых футболок и джинсов, я ношу короткие юбки с
милыми кокетливыми топами, которые открывают немного больше кожи, чем я привыкла. Но
отчаянные времена требуют отчаянных мер. Наш месяц совместного проживания практически
закончился, и я уже собрала большую часть своих вещей и отвезла их в дом Джейн. Я чувствую… эту
нервозную потребность. Я чувствую, что если что-то и должно произойти между нами, то это будет
сейчас или никогда. И эта мысль невыносима.
Вечер пятницы.
Я странно взволнована и обеспокоена. Зейн в кои-то веки дома, но заперся у себя в комнате.
Он едва сказал мне два слова.
Итак, у меня на уме ужасная идея, и я пытаюсь успокоиться, чтобы осуществить ее.
Это очень плохая и распутная идея. Мне должно быть стыдно за нее.
Но я все же собираюсь сделать это.
Прежде чем я осознаю это, я уже стою перед его дверью, держа в руках свое розовое
полотенце. После того, как я делаю глубокий вдох, негромко стучу в дверь.
Не дождавшись ответа, я вхожу. Зейн сидит за столом, работая за своим ноутбуком. Мое
сердце подскакивает, когда я понимаю, что он без рубашки.
— Я… ах, хочу поднять душ. Подожди, я имею в виду принять!
Я смущенно краснею, но Зейн даже не оборачивается.
— Вперед, — бормочет он равнодушно.
Сукин сын!
— Спасибо! — фыркаю я, и топаю мимо него в ванную, хорошенько хлопнув дверью.
Я вся прямо дымлю, пока сбрасываю с себя одежду. Как он смеет вести себя так, как будто я
для него не больше, чем неудобство! Я думала… не знаю, что я думала. Раньше мы, по крайней мере,
были друзьями. Зейн задразнил бы меня за мою неловкость. Теперь он даже не может посмотреть на
меня.
Злые слезы наворачиваются на глаза, но я смаргиваю их. Я позволяю себе расслабиться под
струями горячего душа, не торопясь мою голову и намыливаю кожу своим кокосовым гелем для
душа.
Как долго я здесь нахожусь? Полчаса? Может и дольше. Я выключаю воду и беру свое
пушистое розовое полотенце. После того, как я вытираю волосы и тело, туго оборачиваю полотенце
вокруг себя и завязываю его спереди, между грудей. Оно как раз нужной длины — прикрывает мое
туловище и едва достигает верхней части бедер. Э-э.
Намного короче, чем я ожидала.
Ну, за короткое время мне удалось напустить много пара. Я вытираю запотевшее зеркало
полотенцем и смотрю на свое отражение. Я тренируюсь строить сексуальное выражение лица, но
быстро сдаюсь, чувствуя себя глупо. Одной из тех девушек, которые делают тридцать фотографий
своего отражения в зеркале, делая губки «уточкой».
Почему девушки делают это? Я делаю губы «уточкой» и это совсем не сексуально. Возможно,
даже жутко.
Что Зейн делает сейчас? Может, он думает, что я утонула здесь? Может, его вообще нет в
комнате? Я надеюсь, что это так.
Ладно, я ведь не могу здесь оставаться вечно? Я провожу рукой по волосам, откидывая их с
лица.
Боже, я выгляжу испуганной. Хорошо, сейчас или никогда.
Вот, я выхожу.
Нет. Ладно… вот, сейчас.
Я открываю дверь и делаю крошечный шаг. Облако душистого кокосового пара проносится
мимо меня. Зейн все еще сидит за своим ноутбуком! Он не разворачивается, но по внезапному
напряжению его спины и плеч понятно, что он знает о моем присутствии.
Я откашливаюсь, прижимая полотенце к себе.
— Я забыла свою одежду, — бормочу я, и это больше похоже на то, что я умственно отсталая,
а не соблазнительная.
Ну, ладно. Но я, наконец, добилась его внимания. Голова Зейна медленно поднимается, и я
мельком замечаю его болезненно красивый профиль. Крошечная мышца на его сжатой челюсти
дергается. Он злится? Свет исходит лишь из ванной позади меня, а приглушенное свечение экрана
ноутбука слишком тусклое, чтобы увидеть выражение его лица.
Тишина повисает между нами, растет, пока не оживает и не наполняет комнату, отнимая у нас
голоса и превращая в камень.
Я вдруг замечаю свое отражение в большом зеркале на дверце шкафа. Я ищу отражение
Зейна, и мой взгляд пересекается с его и не отпускает. Несколько секунд мы смотрим друг на друга
через зеркало, что, кажется, занимает целую вечность.
Я потрясена внезапно возникшей уверенностью в том, что если он повернется или я подойду к
нему — прикоснусь к его гладким изгибам спины, чего я так давно хотела, — то проведу эту ночь в
его постели. А этот темный пытливый взгляд, которым он смотрит на меня, молча обещает это.
Хочу ли я этого? Не знаю. Я хочу его. Боже, как же я хочу его. Но что я знаю о сексе? Я всего
лишь семнадцатилетняя девственница, которая даже не знает, как правильно целоваться.
Наконец, Зейн переводит свой взгляд от меня к своему ноутбуку. Его голос груб и напряжен,
когда он бормочет:
— Оденься.
Только он может завести и вывести меня из себя одновременно. Кем он себя возомнил?!
Сидит здесь полуголый, выглядит чертовски хорошо, если бы я созналась в этом сама себе (что я
очевидно и делаю). Сможет ли он сохранить свое безразличие, если я «случайно» уроню свое
полотенце сейчас?
Но я не делаю этого из-за боязни того, что Зейн лишь взглянет на мое голое тело, пожмет
плечами и снова отвернется.
Кроме того, я никогда не смогу поступить так. Это выходит за рамки моей опытности. Черт
возьми, Мэтт — мой первый и единственный парень — никогда даже не снимал с меня рубашку.
Зейн — мужчина, и я знаю не понаслышке, что он снял с девушек (женщин) больше, чем несколько
рубашек. И многого другого.
В этом деле я неопытна. Но все же, я не могу оставить за ним последнее слово.
— Думаю, я погуляю голой немного, — огрызаюсь я, когда прохожу мимо него. — Тебе,
наверное, лучше оставаться в комнате. Я бы не хотела раздражать тебя.
Я украдкой бросаю на него взгляд и могу поклясться, что вижу намек на улыбку. Я не
останавливаюсь, чтобы убедиться в этом, направляясь прямо в свою комнату.
Тяжело дыша, я не забочусь о том, чтобы одеться, когда хватаю свой мобильник и начинаю
набирать номер. Да, я сейчас в состоянии «злого набора», похожего на «пьяный набор», но не
настолько я тупа, потому что в состоянии повесить трубку, прежде чем появляются гудки, когда
понимаю, что сейчас практически час ночи. Ладно, тогда завтра сделаю это.
Это наша последняя ночь вместе.
Я на кухне — кипячу воду для спагетти, которые готовлю сегодня на ужин. Я не очень
сильно обращаю внимание на то, что делаю, так что у меня есть серьезные опасения насчет того, что
у меня получится.
Где же Зейн? Что если он решил не приходить домой сегодня вечером? Я раздумываю над
тем, стоит ли мне звонить ему, и прихожу к мудрому решению, что лучше не буду.
Я перемешиваю спагетти, чтобы не пригорели ко дну, затем нервно хожу взад-вперед. Это
мой последний шанс. После сегодняшнего вечера я могу поцеловаться на прощание со своими
шансами на успех, вместо поцелуев Зейна. Как только наши родители вернутся домой, Зейн вернется
в Лос-Анджелес. И у меня вряд ли появятся шанс или оправдание, чтобы повидаться с ним.
Вот почему сегодня я пускаю в ход тяжелую артиллерию. Чтобы подготовиться к
сегодняшнему вечеру, я потратила три часа: в этом мне помогала Лорен (после того, как я
пообещала, что буду держать ее в курсе дела).
На мне новая одежда — только сегодня купила. Сексуальная красная рубашка, сшитая из
прозрачной ткани, с глубоким V-образным вырезом. Перед держится на крошечных крючках,
которые открывают небольшие зазоры кожи, когда я наклоняюсь вперед.
Легкая черная мини-юбка и высокие каблуки завершают мой сексуально-или-она-старается-
слишком-сильно вид. На лицо я нанесла минимальный макияж: только блеск для губ и подводку для
глаз; в моих волосах нет никаких средств для укладки, они струятся по спине.
Почему же я так долго собиралась? Я выбирала свое нижнее белье! Потому что я убеждена,
что кое-кто увидит его сегодня. Я просто надеюсь, что…
— Что ты готовишь?
Я вскрикиваю, мои руки поднимаются вверх, что очень прискорбно, поскольку я держу
дуршлаг полный спагетти.
Вот черт!
Каким-то чудом, Зейн ловит дуршлаг и большую часть его содержимого, за исключением
нескольких кусочков, которые, конечно же, попали на меня. И догадайтесь, что? Они обжигающе
горячие!
Я кричу и отбрасываю спагетти в раковину. Унизительно? Ага.
Зейн старается не засмеяться, пока ставит дуршлаг на столешницу. Он замечает мой внешний
вид, медленно рассматривая с головы до ног, прежде чем заговорить.
— Что такое, Виолетт?
— Э-э… ничего. — Я занимаю себя тем, что очищаю липкие следы от теста со своей рубашки.
— Ах, вообще-то, ты уходишь куда-то сегодня вечером? Потому что ко мне кое-кто придет сегодня.
На ужин. Я готовлю спагетти. Для этого парня, Марка.
Зейн смотрит на меня несколько секунд.
— К тебе придет сюда парень?
Я нервно киваю, проводя рукой по своей короткой юбке.
— Да. На ужин… спагетти. — Я неубедительно показываю на кипящие на плите фрикадельки
в соусе для пасты.
Он прислоняется к столешнице и складывает свои мускулистые руки на груди.
— Вообще-то, думаю, что сегодня я останусь дома.
— Что? Почему?
— Потому что я ни за что на свете не оставлю тебя одну с каким-то упертым ослом, особенно,
в таком виде.
Мой рот открывается от возмущения.
— В каком это виде?!
— Ты знаешь в каком. — Он показывает на меня сердито. — Ему будет достаточно просто
взглянуть на тебя, и он втрескается по уши. Тогда мне придется надрать ему задницу.
— Ох, нет, не придется! Я могу позаботиться о себе, и я действительно не нуждаюсь в твоем
вмешательстве!
— Вмешательстве? — Я вздрагиваю, когда Зейн взрывается от раздражения. — Виолетт, тебе,
черт возьми, семнадцать лет! Ты думаешь, что я просто буду сидеть в сторонке сложа руки и молча
смотреть, пока какой-то ублюдок использует тебя.
Я хлопаю рукой по бедру.
— Кто сказал, что я не буду использовать его?
Зейн смотрит на меня так, как будто у меня выросла вторая голова. Он слегка качает своей
головой.
— Ты ведь то самое не имеешь в виду, — говорит он спокойно.
Я смотрю на него.
— Нет, имею. Боже, ты такой лицемер! Раньше ты приводил сюда девушек каждый вечер,
вынося их крошечные мозги. Я знаю, стены здесь очень тонкие и звуки хорошо слышны! Так что не
смей меня поучать!
Глаза Зейна опасно сужаются, темные огоньки тлеют в их глубине.
— Это не одно и то же.
— С чего это? Потому что ты — парень?
— Потому что тебе семнадцать! — рычит он. — Черт! Почему ты ведешь себя так? Ты
пытаешься поквитаться со мной за то, что произошло… той ночью?
Это выводит меня из себя!
— Возможно, я хочу быть с парнем, который заканчивает то, что начинает, — глумлюсь я.
Э-э. Ой-ой.
Только сейчас я понимаю, что я, как маленький ребенок, тыкающий в тигра палкой, и
слишком далеко зашла. Этот хищный блеск в глазах Зейна не перепутаешь ни с чем, когда он
подходит ко мне.
Я отхожу назад, но не боюсь его. Взволнованность и это странное сочетание волнения и…
желания, которое возникает всегда, когда я рядом с ним. Но я не боюсь его.
Ну, может, немножко.
Зейн ловит меня у столешницы, наклоняясь ко мне так, что мы соприкасаемся от груди до
колен. Я задыхаюсь от такого контакта. О Боже, это ощущение его жара на моей коже! Что-то
первобытное жадно ревет во мне. Я чувствую, как его сердце бьется в унисон с моим, мы оба дышим
быстро и тяжело. Я вдыхаю замечательный аромат Зейна, такой сексуальный и такой взрослый, что
он заставляет мои внутренности плавиться, как шоколад.
— Так что, ты хочешь, чтобы я закончил начатое? — его голос звучит низко и грубо, когда он
говорит.
Зейн кладет одну большую руку мне на бедро и притягивает меня к своему телу, и я снова
задыхаюсь. Черт возьми, он такой… твердый… везде. Мысленно, я по-девчачьи пищу.
— Хм, — говорю я нервно, отчаянно пытаясь оставаться неподвижной, а не ерзать напротив
него! — Я не знаю, что…
Зейн пристально смотрит на меня, как бы молча задавая вопрос, на который у меня нет ответа.
Его рот в паре дюймов от моего. Если бы он лишь немного опустил голову, мы уже могли бы
целоваться, а не ругаться.
Но нет же. Он негромко вздыхает и отходит. Он проводит руками по своим коротким темным
волосам, отворачиваясь.
— Та ночь была ошибкой, — бормочет он.
Аррр!
— Что было ошибкой? Добиваться того, чтобы я практически голой плавала в бассейне,
шептать пошлости мне на ухо, а затем обходить меня стороной, как чумную?! — Разъяренно, я
пихаю его обеими руками. — Ты не можешь играть со мной в такие игры! Я думала, что… я считала
нас друзьями. А теперь… ты даже не можешь находиться в моем обществе! Какая же ты сволочь!
— Я знаю! — кричит Зейн в ответ. — И ты заставляешь меня страдать за это каждый
проклятый день.
Я смотрю на него.
— Да ты что? И как же ты страдаешь?!
— Ты знаешь как. — Он мрачно улыбается. — Ты прогуливалась здесь в этих своих
маленьких сексуальных нарядах, проносясь мимо меня… дразня меня. Ты думаешь, я не знаю, что ты
делаешь?
— Не знаю, о чем ты, — вру я, краснея до корней волос.
— Еще как знаешь, — говорит он, и тянет за край моей юбки. — Как насчет того трюка,
который ты проделала в моей комнате, «забыв свою одежду»?
От этого я съеживаюсь от смущения. Я знала, что это было слишком очевидно и развратно.
— Я и правда забыла ее, — говорю я тихо.
— Конечно же. Черт. — Зейн смеется и качает головой. — Кто бы мог подумать, что такая
малышка как ты, так, к хренам, заморочит мне мозг, что я не смогу трезво мыслить?
Его комментарий о «малышке» больно жалит меня.
— К твоему замороченному, к хренам, мозгу, я не имею никакого отношения, — говорю я
холодно.
Он вдруг улыбается.
— Следите за языком, мисс Марсер.
— Ох, да пошел ты к черту, О`Коннор! — Я показываю ему средний палец.
— Ага, я бы принял твое предложение, если бы не знал, что ты убежишь с криком в
противоположном направлении.
Я подбегаю к нему и толкаю его в грудь.
— Ага, ты всегда обвиняешь меня в боязни, но это ты всегда убегаешь.
Зейн смотрит на меня, злость искажает его лицо.
— Я пытаюсь защитить тебя, Виолетт, — рычит он.
Я снова толкаю его.
— А я говорила тебе, что могу позаботиться о себе сама…
Зейн вдруг подходит ближе, берет мое лицо в руки и резко обрывает меня на полуслове.
Его голова наклоняется, а затем его рот накрывает мой.
Все остальное отходит на второй план. Сильный запах фрикаделек и соуса, подгорающих на
плите, замещает чисто мужской запах Зейна. Я купаюсь в нем. В этот момент только мы вдвоем
существуем на всем белом свете, не завися от времени и причин.
Мы отчаянно целуемся, обезумев от этой необходимости. Он немного отстраняется, изменяя
давление своих губ на мои. Наши языки соприкасаются. Я беспомощно стону, обвивая руками его
шею, пытаясь взобраться на него, как на дерево. Зейн помогает мне, подняв меня за заднюю часть
моих бедер. Мы ударяемся о столешницу, он сажает меня сверху на нее, и отдаленно я слышу, как
что-то ломается.
Я вся пылаю внутри той горящей болью, которая заставляет меня беспокойно двигаться
напротив него. Я не могу подобраться к нему достаточно близко!
Зейн рычит низким голосом от моих движений. Я настойчиво тяну его за рубашку. Мне
нужно чувствовать его кожу. Он отпускает меня лишь на мгновение, чтобы помочь снять с него
рубашку, подняв ее над головой и отбросив в сторону.
Я пробегаю руками вверх и вниз по его груди. Наконец-то, наконец-то, я могу прикоснуться к
нему! Он невероятен… шелк поверх стали, такой гладкий и обтекаемый. Моя рука накрывает его
бешено бьющееся сердце. И это я делаю с ним такое! Ощущение власти проходит сквозь меня, когда
он стонет и глубоко целует меня.
Я понимаю, что моя кофта расстегнута нараспашку, лишь тогда, когда он немного
отстраняется. Зейн внимательно наблюдает за мной, когда медленно расстегивает мой бюстгальтер.
Я краснею от смущения, когда его взгляд опускается, и он негромко выдыхает. Затем его теплые
руки и талантливый рот оказываются на мне, и я забываю о застенчивости и просто отдаюсь
прекрасным ощущениям.
Мои руки медленно опускаются вниз по прессу Зейна. Он останавливает меня, когда я
добираюсь до молнии на его штанах.
— Подожди, Виолетт. — Он неуверенно посмеивается. — Ты убиваешь меня.
Я делаю глубокий вдох.
— У тебя есть что-нибудь? Я имею в виду… защита?
— Нет. — Он ухмыляется, когда я недоверчиво смотрю на него. — Я избавился от нее, чтобы
у меня не было соблазна однажды ворваться к тебе в комнату и заняться с тобой разными
пошлостями.
Я пялюсь на него.
— Это что, было настолько искушающе?
Он смотрит на меня, позволяя своему взгляду задерживаться на открытых участках моей
кожи.
— О, да.
— Ох, э-э, ладно, — бормочу я, прикрывая грудь руками. — Думаю, мы должны…
Я умолкаю, указывая на… ни на что. Зейн кладет руки мне на бедра и приседает немного, так
что наши лица оказываются на одном уровне.
Его взгляд серьезен, напряжен.
— Ты хочешь заняться со мной сексом?
Ого. Я краснею от его прямоты.
— Э-э… ого, это вроде как личное… — Я смотрю куда угодно, только не на него.
Зейн берет меня за подбородок и удерживает на месте. Он вскидывает бровь и ждет.
Я заставляю себя посмотреть на него, в его бездонные глаза, в темную, ангельскую красоту
его лица.
— Да, — наконец, говорю я, мой голос тих, но непоколебим.
Зейн напряженно всматривается в мое лицо. После нескольких секунд он улыбается.
— Тогда хорошо. Хотя сегодня этого и не произойдет.
Я улыбаюсь в ответ.
— Наверное, нет.
Я слышу смесь разочарования и облегчения в своем тоне так же, как и Зейн.
Он нежно проводит пальцем вниз от моего подбородка к шее.
— Эй, — говорит он насмешливо. — Мы можем заняться и другими вещами.
Он не должен объяснять мне ничего, обещание тлеет в его глазах. Он толкает меня вниз на
столешницу и продолжает возносить к небесам.
Глава 14.
Я лежу, задыхаясь, и чувствую себя безвольной, как спагетти, и мне нечего сказать.
Зейн поднимает голову, чтобы посмотреть на меня. Он ухмыляется, глядя на мое лицо.
— Ты в порядке?
Я откашливаюсь, проверяя, работает ли мой мозг.
— Эээ. Дай мне минутку.
Он посмеивается, и я слышу намек на мужское удовлетворение в его смехе. Он дает мне
возможность перевести дух, прежде чем снова начинает говорить.
— Знаешь, а я прочитал твои книги, — говорит он внезапно.
— Ты… — Я не могу смотреть на него, внезапно почувствовав себя невероятно уязвимой. —
Ох.
— Они действительно классные. Ужасно смешные и умные.
Теплое зарево окутывает меня, как уютное одеяло.
— Спасибо, — говорю я застенчиво. — Я не…
Стук в дверь прерывает меня. В панике я смотрю на дверь.
Зейн оглядывается на меня.
— Ты кого-то ждешь?
Я подскакиваю так быстро, что, кажется, чуть не заработала сотрясение мозга.
— О Боже! Марк! — задыхаюсь я.
— Тот парень, с которым ты должна была встретиться?
Я отчаянно киваю. Часы на микроволновке показывают 18:57. Я смотрю вниз на свое
практически голое тело. Черт!
— Успокойся, — говорит Зейн с ленивой улыбкой на губах. — Я избавлюсь от него.
Я осматриваю его сверху вниз. На нем нет рубашки, джинсы расстегнуты.
— Эээ, не выглядя, как модель с обложки Calvin Klein.
Он смеется, но, к моему облегчению, застегивает джинсы. На ходу он надевает свою рубашку.
— Так лучше? — спрашивает он через плечо.
— Уж точно нет, — бормочу я себе под нос.
Я ложусь, улыбаясь от уха до уха. Это было невероятно! Так вот из-за чего вся эта суета! А
мы даже, технически, не занимались сексом. Если настоящий секс настолько же хорош, как и не-
секс, тогда да, пожалуйста, еще!
Ничего себе, я чувствую себя замечательно, немного вяло и неприлично, но в хорошем
смысле.
Мои приятные ощущение прерываются отвратительными кричащими звуками.
Мамин рингтон!
Я соскакиваю с тумбочки, пытаясь найти свой телефон. Когда я уже кричу «алло!» в трубку,
то задаюсь вопросом, почему я просто не включила голосовую почту.
— Привет, дорогая! Что замышляешь? — щебечет мамин голос мне в ухо.
Да так, ничего. У меня только что был невероятно сногсшибательный опыт, благодаря твоему
будущему пасынку.
Тьфу!
— Никого… то есть ничего! Совсем ничего, вот что я имею в виду. Как ты? Разве ты не
должна сейчас лететь в самолете?
— Вообще-то… — смеется мама. — Поэтому я и звоню.
— Задержка, да? — прерываю я ее, отвлекаясь на свои попытки полностью одеться. Я не
могу разговаривать с ней полуголой. Я кажусь себе такой нечестивой.
— Нет, нет! Как раз наоборот. Биллу позвонили насчет проекта Старпойнт. Я подумала, что
обрадую тебя… мы сейчас на пути к дому Джейн.
— Черт возьми! — выкрикиваю я. — Это… круто.
— Знаю, — говорит мама радостно. — Не могу дождаться, когда увижу тебя! Мы будем там
через 10 минут.
Дерьмо!
— Ох, подожди! Я на самом деле не у Джейн. Физически, я имею в виду. Я у Лорен.
— О, хорошо, — говорит она, и я слышу недоумение в ее голосе. — Билл, поехали в мою
старую квартиру, — я слышу, как она просит его.
— Нет, подожди! — выпаливаю я. — Я вообще-то здесь ночевать буду. Лорен… очень
расстроена. Она, эээ, только что узнала, что у нее есть тайный сводный брат.
Что?
От мамы следует долгая пауза.
— Правда? Ого, это… неожиданно.
Прямо сейчас я бью себя по своей глупой голове.
— Да, сумасшествие. Эээ, я лучше пойду, сейчас она разбрасывается вещами. Так что я
позвоню тебя завтра, хорошо? А теперь пока!
— О Боже! О Боже!
Зейн возвращается на кухню и наблюдает за тем, как я в панике бегаю вокруг.
— Что происходит? — спрашивает он удивленно.
Я возмущенно смотрю на него.
— Наши родители возвращаются домой! Моя мама думает, что сейчас я у Лорен, так что я
должна быть там, прямо сейчас!
— Черт, — бормочет он, растирая лицо руками. — Это очень подходящее время.
— Я знаю!
Я бросаюсь в свою спальню и хватаю рубашку из сумки. Каким-то образом мне удается
надеть ее, ох, это я сую голову в пройму! Наконец-то, мне удается все правильно надеть, затем я
разворачиваюсь и вижу Зейна, стоящего в дверях и грызущего яблоко, и надеюсь, что он не
наблюдает за мной с удовольствием.
— Что, все будет настолько плохо, если твоя мама узнает о нас? — спрашивает он, опираясь
локтем на дверной косяк.
— Ага, — отвечаю я быстро. — Моя мама крутая, но не настолько. Кроме того, она уже
предупредила меня насчет тебя.
— Правда? И что же она сказала?
Я вытягиваю свое зарядное устройство из розетки и засовываю его в сумку.
— Она сказала, что я не должна влюбляться в тебя, потому что ты лишь разобьешь мне
сердце, — наконец, отвечаю я.
— Хмм. — Он еще раз кусает яблоко.
Я беру свои сумки и прохожу мимо него. Я делаю всего пару шагов, когда он хватает меня
сзади и разворачивает к себе лицом.
— Чт…? — начинаю я говорить.
Зейн притягивает меня к себе, и наши губы неистово сливаются вместе, что выводит все мои
чувства из-под контроля. Я бросаю свои вещи и обнимаю его, приветствуя его интенсивность своим
огнем.
Он первый отходит. Я до смехотворного рада видеть, что его глаза слегка расфокусированы,
и он тяжело дышит.
— Твоя мама права, — говорит он почти себе под нос. Он поднимает мои сумки, как будто
они ничего не весят, и направляется к входной двери.
Ошеломленная, я забираю свою сумочку и следую за ним.
Я так переживаю из-за того, что могу столкнуться с мамой и Биллом, когда отъезжаю от дома,
что чуть не съезжаю с дороги — дважды! По пути, я быстро пишу сообщение Лорен, чтобы дать ей
знать о том, что происходит. Как истинная лучшая подруга, она обещает, что меня будет ждать обед,
когда я приеду.
К счастью, это она открывает дверь, когда я стучу. Она осматривает меня с головы до ног и
разражается смехом.
— Да знаю я! — говорю я, передавая ей свою сумочку. Она берет ее и приглашает меня войти
в квартиру.
— Ты выглядишь, как жертва урагана, — говорит она, все еще хихикая, пока ведет меня к
себе в спальню.
Я осторожно осматриваюсь вокруг. Уголок близнецов — это настоящее бедствие. Они бы
могли вдвоем спрятаться под всей этой грудой одежды, разбросанной повсюду, и я бы даже не
догадалась об этом, пока они бы не высунули свои рыжие головы и не прокричали:
— Бу!
Лорен замечает мой взгляд и улыбается.
— Не переживай, — говорит она и ставит мою сумочку на свой идеально организованный
стол. — Они сегодня ночуют у подруги.
— Замечательно, — вздыхаю я и плюхаюсь на кровать. Я поддаюсь очередному желанию
проверить телефон на наличие сообщений от Зейна, которые я, должно быть, пропустила пока ехала
сюда.
Ничего. Я покинула его пятнадцать минут назад. С чего бы ему писать мне? Какая же я дура.
— Так почему на тебе рубашка с Губкой Бобом? — Лорен хочет знать. — Что случилось с
той, новой?
— Ах… эээ… — я закрываю свои красные щеки руками. — Зейн вроде как… разорвал ее.
Карие глаза Лорен комично расширяются.
— Должна ли я сходить за попкорном?
Я слабо киваю.
— И шоколадом.
Я рассказываю ей почти все. Мы сидим на ее кровати, жуя закуску, и она в таком восторге от
моего рассказа, что даже забывает накричать на меня за крошки на постели.