– Я вызвал колов! – вскрикнул кто‑то из прохожих.
От этого крика дерущиеся завелись еще сильнее. Натан выпустил запястье врага и приготовился укусить снова, но сталкер выхватил нож и вонзил Натану в грудь. Вместо того чтобы отпрянуть, Натан боднул высокого сталкера в нос и двинул ему по шее, а левой рукой спокойно, чуть ли не машинально, вытащил нож из своей груди. Крови было на удивление мало, особенно в сравнении со вчерашней раной сталкера.
Натан – вампир. У него кровь во рту. Летти четко видела, как он слизнул ее с губ.
– Летиция… – Натан спрятал нож в карман и ни разу не повернулся лицом к зевакам, которые стояли поодаль и снимали драку на фотокамеры сотовых. – Позвони девять‑один‑один. Этот тип на тебя напал и задушил бы, если бы не вступился случайный прохожий. Меня тут не было, ясно?
Натан – вампир… Заглянув девушке в глаза, Натан понял: она догадалась.
– Остаться не могу. Встречать рассвет в участке совершенно не хочется, к тому же…
Вдали завыла сирена. Летиция молча кивнула: слова просто застряли в горле. Она глянула на приближающиеся мигалки, повернулась к Натану, но его и след простыл. Через минуту подъехали полицейские. Шоковое состояние Летти убедило их лучше любых объяснений. Впрочем, когда ее привезли в участок, девушка уже сочинила байку.
Да, она работает в жанре пантомимы и летом выступает на улице. Она постарается ответить на все вопросы. У нее контракт с турагентством на следующих условиях… Порой среди зрителей попадаются пьяные. Порой они ведут себя некорректно. Летти вкратце описала вчерашний инцидент, опустив вмешательство Натана. Сегодня тот же самый мужчина появился в ресторане, где она давала интервью журналисту. Да, у нее есть телефон журналиста, но не с собой, а дома. После интервью она хотела вызвать такси, но не успела. Летти рассказала о драке, предусмотрительно умолчав об укусе и личности спасителя. «Совершенно посторонний человек, – соврала она. – Он не ожидал, что ему так достанется».
|
|
Летиция точно знала: зеваки видели, как она разговаривает со спасителем. «Он сказал, что не хочет нигде светиться. Почему – не объяснил. Убедился, что я серьезно не пострадала, и сбежал. Он так здорово дрался! Наверное, карате знает или айкидо… Понятия не имею, откуда у нападавшего укус. Он вообще на вампирах зациклен. Оскорблял меня, вампирской… хм… подружкой называл. Похоже, он верит в вампиров. Люди во что только не верят».
В конце концов Летти отпустили. Она позвонила и Кипу, и в агентство. Адвокат агентства пообещал связаться с ней завтра. Фактически уже сегодня. Компания дала ей выходной, хотя надеялась, что Летиция сможет выполнить контрактные обязательства.
Лишь на заре Летти поймала такси и приехала домой. В глаза сразу же бросилась записка, скотчем приклеенная к двери. Девушка осторожно сняла ее, и сердце понеслось бешеным галопом.
«Летиция!
Прости, что вломился сюда. В отель ноги не шли. Пожалуйста, прости, что напугал. Я не желаю тебе ничего плохого, а до заката совершенно беспомощен и безобиден. Как стемнеет, уйду.
Думаю, полицейские захотят меня допросить. Скажи, что оставила мне сообщение, и действительно оставь: вдруг проверят.
Статья настоящая, как я и говорил. Я сообщу по электронке, когда ее напечатают. Жаль, что ты так быстро узнала, кто я такой. Ты наверняка в шоке, а я своим появлением его усугубляю. Если сегодня тебе не к кому пойти, можешь побыть в моем номере. Ключи и название отеля на столе.
|
|
Желаю… Я столько всего тебе желаю!
Натан».
Летти выронила письмо и бросилась в спальню. Разумеется, там никого не было. Она не в сказке, да и воспитанный Натан ни за что не стал бы спать на ее кровати. Он, скорее… да, он, скорее, костюмерную выберет. Там он и оказался, среди костюмов и бутафории. Разостлал матрас, который Летти держала между швейной машинкой и гримерным столиком, и лежал неподвижно, как труп. Натан опустил жалюзи и плотно задернул шторы. Ясно, другого и ждать не следовало.
Девушка на цыпочках пересекла комнату. Вдруг он все‑таки проснется? Летти щелкнула выключателем, села у гримерного столика и посмотрела на Натана. Вблизи он еще больше напоминал труп: глаза закрыты, безучастный, беззащитный. Летти могла вызвать полицию, вогнать в грудь Натану серебряный кол, выволочь его на солнце – что угодно. Только Натан доверился ей. Он ее спас.
Чем дальше, тем отчетливее Летти понимала, что не боится Натана Корта, вампира‑янки, занесенного ветром на юг. Какая женщина выберет амплуа вампирши? Какая женщина в темной подворотне коснется окровавленной груди раненого? Явно не робкая и пугливая!
Летиция не стала гасить свет – Натану он не мешал, – повесила вампирское платье на плечики, вернулась к столику и смазала кремом лицо. В зеркале отражался Натан. Он не шевелился и не дышал. Наверное, только кровью и питается. Он захочет крови, когда проснется? А сексом он занимается, ну, как в книгах пишут? У нее столько вопросов!
|
|
Ладно, проблемы лучше решать по мере их появления. Летиция вернулась в спальню, надела длинную футболку, расчесала волосы и приготовила горячий шоколад. Сегодня девушке не было одиноко, хотя ее гость даже не дышал. «Спит мертвым сном», – подумала Летти, фыркнула в горячий шоколад и сладко зевнула.
Девушка отодвинула кружку, достала несколько пледов и накинула их поверх штор. Потом она улеглась на полу рядом с Натаном, точно так же как он, – на правый бок, одна рука под головой, другая подтянута к груди. Расслабленным Натан не казался – он словно замер в заученной позе и держал ее уже не первый час. Летти постаралась дышать как можно реже. Позу спящего вампира на площади не покажешь – слишком статична, а вот научиться двигаться так же плавно и стремительно, как Натан, безусловно, стоило.
Раз статья настоящая, значит, Натан – настоящий журналист. Чем же он по большому счету отличается от агента? И тот и другой – посредники, знают, что продается, помогают найти покупателя. Именно так она скажет Натану. Но сперва он пообщается с полицией. А что, вполне естественно: их свела опасность, перед ее лицом люди быстро прикипают друг к другу. Только с завтрашнего дня Натану придется спать в другой комнате: ей нужны костюмы. Да, бытовые проблемы еще возникнут, придется приспосабливаться. Дверь лучше не закрывать… Летти выскользнула из комнаты, почистила зубы, легла в кровать и, так как была лишь сезонным вампиром, поставила будильник на полдень.
Перевод А. Ахмеровой
Саванна Русс
Глубокий прикус
Что определяет судьбу человека? В этом случае ее определил глазной зуб, расколовшийся до самой десны. Он был крупный, острый как пика, а его обладатель – молодой человек с длинными волосами, несколькими серьгами в одном ухе и стройным телом танцора – напоминал гота. Поэтому стоматолог Сол Тайтл решил, что зуб заточили намеренно.
«На что только не приходится смотреть стоматологу! – думал врач, делая парню рентгеновский снимок. – В мире столько извращений!»
Жарким июльским вечером, когда Солу позвонила секретарь, с бухты Гованус на Бруклин наполз густой туман. Он заглушал шаги прохожих, растворял тени машин и китайских ясеней. Старые кошмары ползли вдоль обочин и кружили у водосточных канав.
Секретарь прощебетала, что какой‑то парень сломал зуб, а в службу экстренной помощи обращаться не желает. Бланш, любимая тетушка Сола, направила его к своему племяннику‑стоматологу.
Толстые пальцы Сола стиснули сотовый. С тетей Бланш шутки плохи. Однажды Гленда Фэй, сестра Сола, отмахнулась от тетушкиной просьбы купить копченого сига в магазине на Восемнадцатой авеню: некогда, мол. Десять лет спустя, на свадьбе Гленды, тетя Бланш отстояла в очереди гостей, но не поцеловала новобрачную, а протянула ей сухонькую ладошку. «Милая, ты по‑прежнему очень занята и не потратишь десять минут, чтобы помочь пожилой, измученной артритом женщине?»
В общем, Сол быстро согласился принять больного, хотя была суббота и часы приема давно закончились. Если честно, он особо не возражал хотя бы потому, что присмотрел в «Серкит‑сити» плазменный телевизор и быстро прикинул, сколько можно содрать с того хлыща. Личная жизнь тоже не страдала. Сол был одинок – ни жены, ни подруги.
Нельзя сказать, что в любви ему не везло. Ничего подобного! В зубоврачебной школе его звали Сверлом, причем сверлил он не только гнилые зубы. Но личная жизнь давно заглохла и простаивала в сыром гараже его существования. А с кем сейчас крутить романы? Разве что с выпускницами Колледжа Сары Лоренс, которых он встречал в синагоге, а ведь каждой из них хорошо за тридцать.
Обвислая грудь, седеющие, из принципа не крашенные волосы, попы широкие и мягкие, как диванные подушки, – у этих красавиц имелось собственное мнение обо всем – от использования фэн‑шуя в интерьере приемной до употребления смертельно опасной пастромы, которую так любил Сол. Биологические часы тикают, в голове доллары – Сола эти дамы штурмовали одна за другой.
Сол Тайтл отмалчивался. Он давно бы разбил стакан под хуппой, если бы не страсть, тайная и постыдная. Эта страсть гнала его в киоск за свежим «Плейбоем» и заставляла тратиться на «особые» каналы кабельного телевидения. Сол мечтал лишь о голубоглазых блондинках с маленькими носиками и именами вроде Банни. Иначе говоря, его темным сефардским глазам требовались гоянки, желательно голые.
Итак, субботним вечером парень‑гот, одетый во все черное, сидел в стоматологическом кресле, Сол мурлыкал мелодию из «Призрака оперы» и изучал рентгеновский снимок. Он решил, что зуб можно спасти, но придется поставить коронку.
Профессиональное красноречие не подвело – Сол объяснил пациенту, что с зубом и как можно заплатить за прием. Впрочем, у него имелся один вопрос: нужно ли сохранить заостренный кончик клыка или лучше подкорректировать его форму и надеть такую же коронку на зуб с другой стороны? «Очевидный плюс второго варианта – красивая улыбка», – заключил Сол и осклабился, демонстрируя ровные белоснежные зубы.
Даже с полным ватных тампонов ртом пациент захохотал. От смеха, напоминавшего треск льда на реке, рентгеновский снимок задрожал в пухлой руке Сола. Тогда пациент, назвавшийся Брайсом Каньоном, сказал, что он вампир и по очевидным причинам кончик зуба следовало сделать поострее.
Вопреки скептицизму, любопытству и как минимум небольшому страху, Сол сохранил профессиональное хладнокровие. Голова заработала в турборежиме: он оценивал риск, взвешивал все за и против.
– Для такого, как вы, здоровье зубов имеет первостепенное значение, – наконец проговорил Сол.
– Верно, – прошамкал сквозь вату Брайс.
– Опытный стоматолог, ну, такой, как я, мог бы удовлетворить потребности – уж простите за каламбур! – вам подобных.
Брайс Каньон кивнул.
– Тогда, пожалуй, нам нужно поговорить, – заключил Сол.
Брайса Каньона по‑настоящему звали Кормаком ОʼРайли. Он был профессиональным танцором, хотя в бродвейских шоу участвовал лишь изредка, и нестареющим жиголо. Даже слегка одурманенный лидокаином, Брайс мгновенно оценил перспективы сотрудничества с жирным стоматологом. Он подгонял бы пациентов‑вампиров, разумеется за определенное вознаграждение, а Сол обслуживал бы их с должным профессионализмом и деликатностью.
– Думаю, вам самому нужно стать вампиром, – после лечения предложил Брайс, откинувшись на спинку темно‑коричневого диванчика из кожзаменителя. Длинные худые ноги он положил на журнальный столик. – С точки зрения бизнеса это положительно скажется на доверии пациентов.
Предложение показалось заманчивым, даже возбуждающим, в первую очередь из‑за своей противоречивости, но Сол, устыдившись, мгновенно взял себя в руки.
– Исключено. Я человек верующий, боюсь, в иудаизме это считается грехом, – не слишком уверенно проговорил он.
– Не вижу, что здесь греховного, хотя у живущих в сумеречной зоне иное отношение к вере и моральным принципам, – проговорил Брайс, скрестив руки за головой, а когда посмотрел в потолок, его лицо стало хитрым‑хитрым. – Зато фантастический секс гарантирован. Женщины обожают вампиров.
– Неужели? Почему? – Слова «женщины» и «секс» действовали на изголодавшегося Сола не хуже пения сирен.
Кабинет снова огласил леденящий кровь хохот:
– Ну, приятель, мы же сексапильные плохиши, которых дóлжно направлять на путь истинный. Такое с полуоборота заводит!
Сол задрожал:
– Позвольте мне все обдумать.
Брайс почувствовал, что не просчитался, – наживка проглочена.
– Конечно! Давайте встретимся завтра вечером, и я вам все покажу и расскажу, а заодно и познакомлю с приятелями. Может, тогда будет проще определиться?
– Да, пожалуй, – кивнул Сол.
Заснуть так и не удалось. Следующим утром Сол приготовил кофе и тосты и хотел посмотреть общественно‑политическую передачу, но все мысли были о предстоящей встрече с вампиром. Подумав, он счел свою жизнь неплохой, разве только немного скучноватой. Так, может, стоит встряхнуться? Например, взять отпуск и поехать в Майами, а не превращаться в Дракулу?
Тем не менее рассказы Брайса заинтриговали его. Сол давно мечтал о физической силе, которой, как ему казалось, обладают вампиры. Превращение в полубога – именно это обещал Брайс – привлекало возможностью получить мускулистый живот без диет и потения в спортзале.
К тому же он будет здоров, даже если станет ежедневно есть солонину и пастрому, начнет курить кубинские сигары и каждый вечер будет выпивать по бокалу мартини. Высокий холестерин и склерозирование артерий уйдут в прошлое.
Если он станет «стоматологом неживых», исчезнут финансовые проблемы. Разве это плохо?
С другой стороны, перспектива вечной жизни Сола совершенно не прельщала. Брайс говорил, что вампиры не стареют, только вот… У Сола был дядя Сид, доживший почти до ста лет. В последние годы Сид выглядел не слишком привлекательно, особенно когда надевал плавки и плескался в бассейне жилого комплекса для пенсионеров в Ормонд‑Бич. Однако сейчас Сол вспоминал психическое состояние дяди. «Зачем мне жить? – ныл старик. – Ни целей, ни маленьких радостей не осталось. Женщины и еда не интересуют. Я готов сыграть в ящик!»
Вдруг вечная жизнь превратится в вечное бдение в стоматологическом кабинете?
А вот от рассказов о сексе мутнел рассудок и бросало в пот: втроем, групповой, оральный, анальный, тантрический, садомазохистский. Целый шведский стол экзотических деликатесов, и Брайс якобы перепробовал все. Сможет ли Сол познать это утонченное наслаждение?
Брайс поклялся здоровьем матери, что сможет. Холодный рассудок подсказывал Солу: вампиру доверять не стоит, но выбор между унылой жизнью и превращением в суперклассного, суперсексуального, супертаинственного мужчину казался очевидным.
Тем не менее день клонился уже к вечеру, а Сол все не мог решить, стоит ли ехать с Брайсом по вампирским притонам. Но тут позвонил старый приятель Хоуи. Хоуи унаследовал практику в Верхнем Ист‑Сайде от отца, который вышел на пенсию и перебрался в Бока‑Ратон. Среди клиентов Хоуи попадались политики и кинозвезды, и он просто обожал кичиться умением «укрощать строптивых красоток».
«Клянусь, она меня практически изнасиловала! – хвастался Хоуи. – Я думал, что умер и вознесся на небеса. Только представь, обворожительная двадцатишестилетняя брюнетка выскочила замуж за старого козла и теперь изнывает от скуки. Да плевать мне, что титьки силиконовые! Зато какие минеты делает! Я кончал и кончал…» – без умолку трещал Хоуи.
Болтовня Хоуи стала последней каплей. Сол затолкал беспокойство в самый дальний уголок души и, едва дождавшись заката, уехал в Бруклин. Сегодня ночью он будет развлекаться среди вечно живых!
В среде манхэттенского вампирского андерграунда царили порочность, декадентство и самопоглощение. Последнее роднило его с нью‑йоркским андерграундом живых. В других отношениях он превзошел самые смелые ожидания Сола и оказался кошмарнее самых жутких кошмаров.
Из такси Сол выбрался на раскаленный асфальт городского тротуара. Казалось, липкий зной можно потрогать руками. Брайс стоял у дверей ночного клуба, словно Люцифер – у врат ада. На лысеющей макушке Сола проступил пот. Вампир помахал рукой, и Сол шагнул навстречу своей судьбе, а конкретнее, к ночному клубу «Жажда крови». Стоило двери лишь приоткрыться, улица тут же оглашалась ревом ритмичной музыки.
Тусклый свет, темно‑красные стены, вышибала размером со слона – так встретил клуб новенького. Беспокойство, точно сумоист, вновь сжало все внутри, даже дышать стало трудно, тем не менее Сол собрал волю в кулак и вслед за Брайсом углубился в чрево «Жажды крови».
Больше всего пугал запах – мускусный, порочный, сбивающий с толку. Оккупировавшие столики завсегдатаи выглядели точь‑в‑точь как люди, но, когда они поднимали головы, их зрачки оказывались пылающе‑красного цвета. Сол быстро понял: он среди чужих.
Тоненькие феи‑официантки разносили по залу напитки, в основном «Кровавую Мэри». Почему‑то Солу показалось, что коктейль не с томатным соком. Он содрогнулся от страха и, решив выбраться из клуба, повернулся к выходу, но Брайс проворно схватил его за локоть и потащил вглубь зала. Там играла какая‑то группа, а на небольшом танцполе, освещенном красными и синими стробами, извивались парочки.
– Ага, здесь ретродиско, – кивнул Брайс. – Давайте сядем за столик. Что вы пьете?
Они устроились за столиком в углу – Брайс с виски, Сол с мартини. Сол заплатил по счету и старательно не обращал внимания на двух молодых девиц за соседним столиком – красавицы нюхали кокаин и бесстыдно тискались. Другие посетители их словно не замечали.
Сол чувствовал себя не в своей тарелке. Все гости клуба казались привлекательными, стильными, соблазнительными. Они то и дело выскальзывали из зала, кто по двое, кто по трое, – с какой целью, Сол мог только гадать. Пожалуй, он хотел бы к ним присоединиться.
А хотел бы он жить такой жизнью? Хотел бы стать одним из них? Сол очень сомневался. Его «куратор» Брайс сидел с откровенно скучающим лицом и время от времени оглядывал зал, словно кого‑то высматривая. Что у них с Солом общего? Только треснувший клык. Солу не терпелось завести разговор.
– Вы давно вампир? – полюбопытствовал он.
– Уже несколько веков, – отозвался Брайс, не без труда оторвав взгляд от толпы собравшихся. – А что?
– Ничего. Просто из вежливости спросил, – отозвался Сол и залпом допил мартини.
– Вежливость ни к чему, попробуйте лучше грубость, она веселее! – посоветовал Брайс.
Сол знáком попросил еще мартини и, приободрившись, решил попробовать другую тактику – говорить как на духу.
– Что со мной сегодня станет? – дрожащим голосом спросил он.
Брайс искоса на него посмотрел и оскалился, а Сол отметил, что временные коронки сидят просто идеально.
– А что бы вы хотели? – поинтересовался Брайс.
– Я… я не знаю. Какие у меня варианты?
– Так… Если есть желание поучаствовать в оргии, вам вон туда. – Брайс показал на зеленую дверь. – Хотите наркотиков – доставайте кошелек. Хотите, чтобы вам пососали кровь…
– О нет, спасибо, я не донор и не наркоман. У меня другое… – От неутоленного желания даже голос сорвался. – Есть мечта…
– Все что душе угодно, дружище! Давай на «ты», ладно? – вкрадчиво проговорил Брайс. – Только…
Вот оно! Сол чувствовал, что без подвоха никак.
– Только – что?
– Если мечта осуществится, то сразу перестанет быть мечтой.
Сол попытался обдумать эту истину, но затуманенный алкоголем мозг отказывался работать. Он поднял глаза и… едва удержался, чтобы не ущипнуть себя. Сон это или явь? Покачивая бедрами, к столику подплыла роскошная блондинка. Неужели она наклонилась специально, чтобы продемонстрировать пышный бюст?
– Мэки! – взвизгнула блондинка и подарила «куратору» Сола два роскошных воздушных поцелуя.
– Сегодня я Брайс, – отозвался вампир. – У меня новая роль и новое имя.
– «Брайс» о‑о‑очень тебе идет, – промурлыкала блондинка и повернулась к Солу. – Вижу, ты свеженького привел! – Она улыбнулась, и на щеках появились очаровательные ямочки. – Привет, я Криста.
– Сол, познакомься с великолепной Кристой, властительницей песен и печалей. Криста поет вон с той группой.
– Очень рад встрече, – проблеял Сол.
Криста оглядела Сола с головы до ног, потом еще раз, не менее внимательно.
– Ты покажешь ему нашу комнату для оргий? Ну, он же перейдет к нам в сумеречную зону? Такой аппетитненький!
Сола еще никогда в жизни не называли аппетитненьким, и он густо покраснел.
– Это решать моему приятелю, – хитро улыбнулся Брайс. – Выпьешь с нами, пока он определяется?
Криста придвинула стул вплотную к Солу и промурлыкала:
– Мы настоящие бесстыдники, а свеженьких просто обожаем. Ты как шестнадцатилетний девственник, нецелованный и некусаный.
– Это комплимент? – поинтересовался Сол.
– Скорее, констатация факта. Понятно, что ты смертный: вампиры не лысеют. Хотя тебе лысина идет.
Вероятно, Солу следовало обидеться, но почему‑то ему было все равно. Он не сводил глаз с пухлых губ Кристы.
– Не сочти за бестактность, Криста, но у тебя серьезный анатомический дефект – глубокий прикус. Челюсть никогда не немеет?
– Не‑ет, – удивленно протянула Криста, – а вот мигрени случаются.
Тут подключился Брайс. «Не вампир, а торговец подержанными тачками! – восхитился Сол. – Профессиональный впариватель!»
– Сол – стоматолог, один из лучших в городе, деликатный, практикует лечение в кредит на льготных условиях.
Мало‑помалу от оргий разговор перешел к эстетическим преимуществам невидимых брекетов. Довольно быстро Брайс подобрал Солу тринадцать новых клиентов. Очевидно, за состоянием своих зубов вечно живые не следили, но ведь лучше поздно, чем никогда. Сол раскраснелся от удовольствия – приятно чувствовать себя востребованным!
Вскоре все стали звать его Доком. Решив, что он вполне освоился и завоевал уважение гостей, Док попросил третий мартини. Брайс больше не скучал, однако заявил, что проголодался.
– Эй, только на меня не смотри, – пошутил Сол.
– Дружище, у меня на уме вовсе не ты, а вот тобой интересуется некая дама.
Музыканты устроили заслуженный перерыв, и к Солу подошла Криста.
– Ну, Док, пора лишить тебя невинности!
Даже неправильный прикус не лишал ее улыбку очарования. Криста взяла Сола за руку и повела его к зеленой двери. Тот шел как в трансе: сердце бешено стучало, от страсти кружилась голова и путались мысли.
В комнате для оргий Криста и другая красавица облизали его, как леденец, а в ответ он их не только лизал. Вскоре к ним присоединился парень, что Сола немного смутило, потом еще одна милая девушка. Что ж, оргия есть оргия! Тела переплетались, ритмично двигались, сливались. Секс получился страстным и греховным, принес сперва удовлетворение, потом ужас.
Разомлевший после секса Сол лежал на подушках и думал, что неплохо бы попить воды, потом встать и поехать домой, но тут к нему подошла Криста. От одного взгляда на роскошную блондинку улыбаться резко расхотелось.
Ее лицо уже не казалось милым, в глазах вспыхнул страшный огонек, ногти превратились в страшные когти, клыки удлинились. От ужаса кровь у Сола превратилась в огненную лаву – он пролепетал, что ему пора, и попытался нащупать джинсы, которые бросил где‑то неподалеку. Прежде чем он их нашел, Криста прыгнула ему на грудь.
С этой дикой кошкой и десятерым не справиться! Криста пригвоздила Сола к кровати. Сердце бедняги пустилось бешеным галопом, глаза чуть не вылезли из орбит, на коже выступил пот. Поездка в клуб – ошибка, чудовищная ошибка, только понял он это слишком поздно. Ловким привычным движением Криста вонзила острые зубы в его сонную артерию. Сол вскрикнул, но сопротивляться сил не было, а мысли путались: шутка ли, три мартини и первая в жизни оргия! Сол Тайтл потерял сознание и, что было дальше, не помнил.
Дорога домой в памяти не отложилась, но следующим утром Сол проснулся в своей постели. «Вроде бы живой!» – сразу подумал он, однако, сев в кровати, поморщился. От кровопотери началось похмелье, почти такое же сильное, как после бар‑мицвы Джеффа Силвермана, когда они с Барри Коэном украли бутылку «Шивас ригал».
Шатаясь, Сол доплелся до ванной, взглянул в зеркало – и испуганно отскочил. На него смотрел незнакомец. Справившись с шоком, Сол вновь приблизился к зеркалу. От увиденного глаза стали круглыми, а челюсть безвольно отвисла: в зеркале отражался не толстый стоматолог возрастом чуть за тридцать, с маленькими карими глазками и плохой кожей, а настоящий Адонис.
Сол присмотрелся внимательнее и, к своему огромному удивлению, обнаружил, что волосы стали гуще, живот мускулистее, лицо моложе, а глазные зубы заметно длиннее.
Ужас и подавленность от нападения Кристы отступили на второй план – так велико было изумление. Из бруклинского стоматолога – «беспроцентный кредит на лечение, новые пациенты приветствуются» – Сол, как ему и обещали, превращался в полноценного аморального вампира.
Недели сменялись одна за другой. В Нью‑Йорк пришла осень. «Янкиз» выиграли ежегодный чемпионат страны по бейсболу. Подкрался октябрь со своими прохладными вечерами. Криста дважды являлась на прием к Солу и довела превращение до конца, взамен получив невидимые пластиковые брекеты. Пока исправлялся ее прикус, Сол становился другим – нестареющим, бессмертным.
Преимущества были в буквальном смысле налицо. Густая смоляная шевелюра выросла в мгновение ока. Талия уменьшилась до двадцать восьмого размера, и Сол стал носить обтягивающие черные джинсы, мокасины на босу ногу и рубашки от Армани.
Гленда Фэй восхищалась новым обликом брата. Сол соврал, что сделал трансплантацию волос, нанял личного тренера и проконсультировался у диетолога. Гленда пожелала познакомить его с подругой. Сол знал, о ком речь, и тотчас отказался. Потом однажды вечером позвонила тетя Бланш и сказала, что хочет устроить ему свидание вслепую с дочерью подруги. Только у Сола вместе с волосами прибавилось решимости. «Очень жаль, но ничего не получится, – проговорил он. – Сейчас мне не до свиданий: свободного времени катастрофически не хватает».
Времени действительно не хватало. С памятного июльского вечера пациенты лились в кабинет Сола нескончаемым потоком. В приемную он посадил секретаршу, согласную работать в ночную смену, нанял симпатичную гигиенистку, которая тоже любила работать ночью, и сам вкалывал от заката до рассвета, каждую ночь, кроме пятничной, когда оставался дома и устраивался перед новеньким плазменным телевизором. В общем, несмотря на разительные изменения внешности, в жизни Сола было почти все по‑прежнему, только теперь он прятался от солнца, не ел чеснок и ежедневно вливал себе кровь.
Иными словами, в клубе «Жажда крови» Сол больше не появлялся и в оргиях не участвовал. В качестве оплаты за лечение он охотно принимал кровь, но в душе росло беспокойство: сказывались скука и сексуальный голод.
Сол решил позвонить Брайсу и посоветоваться.
– Ты хоть раз на человека охотился? – спросил Брайс, прекрасно зная ответ.
– Ты что?! – ужаснулся Сол. – Я ни разу в жизни ружье в руках не держал!
– Я о другой охоте, – проговорил Брайс. – О той, где загоняют в угол, хватают за шиворот и угрожающе шепчут: «Мне нужна твоя кровь!»
– Ты правда так делаешь? – изумился Сол.
– Как и все вампиры, – спокойно ответил Брайс. – Я покажу тебе все, что нужно.
Первый урок состоялся холодной пасмурной ночью в конце октября. Сол с Брайсом встретились в парке неподалеку от реки Гудзон. Крупный чувственный рот, набрякшие веки, походка вразвалочку – Брайс казался распутнее молодого Мика Джаггера, особенно в черном кожаном тренче и обтягивающих кожаных брюках.
Впрочем, Сол тоже не подкачал, хотя для тепла на черную, под цвет джинсов от Армани, рубашку надел пуховик.
– Просто смотри и делай как я, – велел Брайс и по освещенной фонарями дорожке зашагал на север.
В пустом парке выл ветер. Сырость пробирала до костей. «Ночью ни один нормальный человек сюда не забредет, – подумал Сол. – Охотиться лучше на Таймс‑сквер».
Вдруг Брайс схватил Сола за руку и потащил в кусты. В реке плескалась рыба, вдали гудело буксирное судно. Сол подул на ладони: пусть хоть немного согреются!
– Ш‑ш‑ш! – зашипел Брайс и кивнул на дорожку.
Футах в пятидесяти от них девушка остановилась прикурить сигарету. Огонек зажигалки высветил заплаканное лицо. «С любовником поссорилась, поэтому и убежала в парк, – догадался Сол. – Как глупо!»
Брайс вышел на дорожку, а Сол остался в кустах. Девушка испуганно подняла голову, быстро зашагала прочь, только куда ей тягаться с Брайсом? Вампир схватил ее за руку и повернул лицом к себе. Глаза девушки расширились от ужаса. Она не кричала, а как завороженная смотрела на вампира.
Брайс что‑то тихо сказал. Девушка улыбнулась и шагнула в его объятия. Брайс впился ей в губы поцелуем, бедняжка потеряла сознание, и он утащил ее в кусты. В свете фонаря мелькнули клыки – Брайс прильнул к белой шее девушки. Когда напился, у несчастной осталась лишь маленькая, слабо кровоточащая ранка.
– Мне такое не по силам, – покачал головой Сол, разглядывая девушку, которая лежала на траве, запрокинув голову.