– Ничего страшного с ней не случилось, – заверил Брайс. – Я мог запросто оказаться грабителем, так что красавице повезло.
– У нее большая щель между передними зубами, – проговорил Сол, снова посмотрев на девушку. – Думаю, не оставить ли ей визитку.
– Отличная мысль, – кивнул Брайс. – Теперь давай найдем пищу для тебя.
Для этой роли Солу выбрали грудастую блондинку, выгуливающую йоркширского терьера. Увидев Сола, она улыбнулась, а когда он спросил, который час, пообещала ответить на этот вопрос за чашкой кофе в ее квартире.
«Где страх? Где погоня?» – в смятении думал Сол. Он вежливо отказался и нырнул в кусты, где Брайс, сгорая от волнения, переступал с ноги на ногу и сосал мятную конфету.
– Попробуем снова, – ободряюще проговорил вампир.
Получилось у Сола далеко не сразу. Первой настоящей жертвой стала длинноволосая азиатская студентка, с татуировкой в виде свернувшейся клубком змеи на лодыжке. Она упала в обморок прямо на руки Сола, тот приник к ее шее и напился крови.
Получилось очень интересно, даже возбуждающе. Физически Сол насытился, а вот эмоциональный голод не утолил. С нехарактерной для себя смелостью он решил пооткровенничать с Брайсом. Солу очень хотелось потягаться с Хоуи в амурных делах и потом хвастаться сексуальными похождениями, а еще больше – встретить девушку своей мечты.
Через несколько дней, в последнюю субботу перед Хеллоуином, Сол в сотый раз смотрел на дверь ист‑виллиджского бара. Очередная девушка с пирсингом на каждой части тела, одетая во все черное, исчезла в душном зале «Макс пита», не удостоив его и взглядом.
«Все равно не в моем вкусе!» – обиженно подумал Сол Тайтл. Он был сильно разочарован. Ради своей мечты – добиваться успехов на любовном фронте и затащить в постель девушку своей мечты – он и решился стать вампиром. Для первой самостоятельной вылазки в сумеречную зону порока и кровожадности Брайс настоятельно рекомендовал именно этот манхэттенский бар, притаившийся неподалеку от Второй авеню. Результат пока был нулевым: Солу не встретилась ни одна молодая красотка с пахнущей земляникой кожей и соблазнительно упругой грудью.
Сол глянул в зеркало за стойкой. Он же красавец, настоящий самец! Почему с ним ничего не происходит? Может, от него исходят не те флюиды? Сол уже подумывал уйти домой, но в последний момент заказал еще один мартини, решив извлечь из первой самостоятельной вылазки хоть какое‑то удовольствие.
Ровно в десять минут первого, когда Сол выпил третью порцию джина с капелькой вермута, дверь «Макс пита» отворилась снова.
Сол мог поклясться, что слышал барабанную дробь, потому что голова сама повернулась в ту сторону.
У двери стояла она, в полушубке из искусственной норки, накинутом поверх розового бюстье со спущенными бретельками. Сол любовался ее обнаженными плечами и стройными загорелыми ножками, чуть прикрытыми микроскопической юбкой. За порогом бара она высоко подняла подбородок, продемонстрировав белоснежную шею; золотисто‑медовые волосы шелковым дождем упали на спину. Васильковые глаза оглядели зал, и Сола чуть не хватил инфаркт – сексапильная красавица приблизилась к нему и опустила идеальной формы попку на соседний табурет.
Сердце Сола заколотилось, словно колокол, тело вытянулось в струнку.
– Позвольте вас угостить! – проговорил он, повернувшись к красавице.
Его взгляд прилип к краю топа, из‑за которого выглядывала соблазнительно упругая белая грудь.
– С удовольствием! – кивнула блондинка и попросила джин с тоником.
Ее вишневые губы изогнулись в ослепительной улыбке, и Сол тотчас увидел неправильный прикус, хотя и не такой глубокий, как у Кристы. Этот случай подкорректировать было элементарно, да и дефект, откровенно говоря, лишь делал блондинку еще обаятельнее.
– Вы… ты часто здесь бываешь? – спросил он, лихорадочно придумывая что‑нибудь остроумное.
Блондинка перемешала лед палочкой, чокнулась с Солом и поднесла стакан к губам. Сол буквально пожирал ее взглядом.
– В первый раз пришла, – ответила блондинка.
– Я тоже, – признался Сол. – Похоже, у нас немало общего.
– Да уж. – Васильковые глаза блондинки смотрели прямо в бархатные карие глаза Сола.
Она улыбнулась еще шире, блеснув острыми как клинок клыками.
Сердце Сола понеслось бешеным галопом. Дыхание сбилось. Сигнал! Можно не сомневаться: блондинка подала ему сигнал!
– Тогда… тогда, может, допьешь, и поедем ко мне? Я живу в Бруклине. На метро совсем близко, но лучше поймаем такси, за мой счет разумеется!
Блондинка снова оглядела Сола с головы до ног и вряд ли разочаровалась: перед ней был настоящий вампир, мужественный, решительный. На долю секунды лицо блондинки исказила странная гримаса, а потом она ответила:
– С огромным удовольствием!
В такси они ласкали друг друга, задыхаясь от возбуждения, потом, не размыкая объятий, добежали до двери в квартиру Сола, в коридоре целовались, а в спальне сорвали друг с друга одежду.
– Пожалуйста, скажи, что тебя зовут Банни! – шепнул Сол, исследуя языком длинную белую шею красавицы.
– Нет, меня зовут Лондон, так же как английскую столицу, – отозвалась блондинка. – Но друзья прозвали Санни. Так устраивает?
– Конечно устраивает, – простонал Сол.
В окно заглянула белая луна. Сол не сомневался: где‑то в Нью‑Йорке начали падать звезды.
После любовной схватки во всех известных позициях Сол чувствовал полное удовлетворение с капелькой разочарования, хотя в жизни бы в этом не признался. Секс получился что надо, но не интереснее, чем в студенческие годы, когда он был молодым и, главное, стопроцентным человеком.
Санни прижалась к спинке кровати. Простыня сползла ей до талии. «Вот так сиськи!» – восхищенно подумал Сол и тотчас забыл обо всем остальном.
– Можно закурить? – спросила она.
К кубинским сигарам, о которых мечтал в человеческой ипостаси, Сол так и не пристрастился: не понравился ни запах, ни послевкусие. Он уже открыл рот, чтобы сказать: «Здесь не курят», но невольно залюбовался кожей Санни, гладкой, как слоновая кость.
– Кури, – буркнул он.
Санни встала, подошла к комоду, на котором осталась ее сумочка, и вывалила содержимое, разыскивая пачку «Кэмел» и зажигалку.
Сол пожирал гостью ненасытным взглядом: Санни прижалась бедром к комоду, запрокинула голову и глубоко затянулась – пышная грудь поднялась и опустилась. И на руках, и на прекрасных длинных ногах ногти были кроваво‑красные. В аккуратном пупке блестело золотое колечко.
Солу стало трудно дышать: он будто тонул в море страсти. Санни – богиня, Афродита. Он ее любит, их встреча предначертана судьбой.
– Ты давно вампир? – спросила Санни, выпуская облачко дыма.
Сол повернулся на бок и оперся на локоть. Томный взгляд из‑под набрякших век в стиле Брайса сейчас бы не помешал.
– Давненько, – соврал он. – А ты?
– Лет двадцать. После получения диплома я путешествовала по Италии и встретила флорентийского графа. Он соблазнил меня, укусил и бросил. Остальное – достояние истории. – Санни напоследок затянулась и стала искать, куда бы стряхнуть пепел. На комоде стоял слепок верхней челюсти, она перевернула его и затушила окурок о нёбо.
Досада от этой картины мучила Сола ровно до тех пор, пока он не отвлекся на плавный изгиб ягодиц Санни.
– Слушай, тебе такая жизнь нравится? – спросила Санни, в голосе которой зазвенело раздражение. – Ну, запреты и все прочее. Я теперь автозагаром пользуюсь, а раньше очень любила Хэмптонc! – вздохнула она и уныло посмотрела на бежевую стену спальни.
– Меня все устраивает, – ответил Сол, впиваясь взглядом в розовую ягодку ее правого соска. – Клиенты ко мне рекой потекли, а что касается режима, я всегда был совой. Как насчет того, чтобы вернуться ко мне в постель?
Ночной мрак рассеивался, на востоке, за бурными водами бухты Гованус, обозначилась яркая линия горизонта. У Сола засосало под ложечкой: нельзя отпускать от себя эту нимфу, эту Венеру цвета клубники со сливками!
– Э‑э‑э… – протянул он, поворачиваясь к блондинке, которая с непроницаемым лицом лежала на спине и смотрела в потолок, – понимаю, это слегка неожиданно, но…
– Но что? – Санни повернулась к нему.
– Вот‑вот рассветет. Может, останешься на все выходные? У меня новый плазменный телевизор и огромная коллекция музыкальных дисков.
– Ладно, – с поразительным спокойствием проговорила Санни, внимательно посмотрела на него и плотно зажмурилась. – Сол, скажи честно, что ты ко мне чувствуешь?
Солу показалось, у него распух язык.
– Честно? Если честно, я с ума по тебе схожу! Надеюсь, это не слишком тебя пугает, но я… я вообще не хочу, чтобы ты уходила!
Блондинка села, повернув к Солу гладкую белую спину, потом выскользнула из постели и подошла к комоду. Когда она доставала очередную сигарету, тонкие пальцы с кроваво‑красными ногтями мелко дрожали. Затем нащупала зажигалку – лицо озарило яркое пламя – и посмотрела на Сола сияющими голубыми глазами.
– Мне придется кусать других парней, – с вызовом проговорила Санни. – Девушке нужно питаться.
– Никаких проблем! Мне тоже… В смысле, мне тоже нужно питаться, но это ведь только еда. У нас все получится! – В карих глазах Сола вспыхнула надежда. – Так ты говоришь…
– «Да», я говорю «да». По‑моему, очень непросто, даже трудно найти человека с такими же… ну… взглядами на жизнь. Ты понимаешь, о чем я?
Сол не понимал, но все равно кивнул. Его взгляд упал на пленительный изгиб крутых бедер, и голову заполнили совершенно другие мысли.
– Я к тому, что мы с тобой только встретились, – продолжала блондинка, – но иногда сразу понимаешь: тебе нужен именно этот мужчина. У нас именно такой случай. Ты это имел в виду?
Сол не без труда оторвал взгляд от ее промежности.
– Банни, то есть Санни, о такой, как ты, я и мечтал! – искренне проговорил Сол. – Как захочешь, так и будет. Ну, ты докурила?
Санни затушила сигарету, медленно отошла от комода и скользнула в постель. Все движения были грациозными, плавными, эротичными. Санни обвила руками шею Сола, нежно поцеловала в губы, потом ее язычок проник ему в рот… Сол подумал о ее прикусе: невидимые пластиковые брекеты самой удобной модели легко исправят дело. Секунду спустя он вообще перестал думать.
Позднее в предрассветном сумраке Лондон, она же Санни, или Банни, как больше нравилось Солу, – разницы нет, имена‑то выдуманные! – заговорила снова.
– Солли! – шепнула она. Соблазнительно пухлые губы едва не касались губ Сола, и его сердце затрепетало. – Хочу понять, готов ли ты к серьезным отношениям. Ты ведь совершенно меня не знаешь…
– Такое ощущение, что я знал тебя всю жизнь. Мечтал о тебе, тосковал, томился. – Солу казалось, он говорит стихами. – Я твой. Навсегда, если ты, конечно, согласна. У тебя будет все, что пожелаешь! – Сердце Сола до краев наполнилось любовью – какой уж тут здравый смысл?! Хотелось одного – овладеть ею и наконец утолить давний голод.
Блондинка улыбнулась, продемонстрировав ровные белые зубы.
– Пожалуй, мебель в спальне я переставлю. Я фэн‑шуем увлекаюсь, – шепнула она.
– Что? – Сол приоткрыл глаза.
Его пальцы путешествовали вниз по животу Санни.
– Это подождет! А прямо сейчас возьми меня, маньяк! – захихикала она и гостеприимно раздвинула ноги.
Кровать ходила ходуном, стены вибрировали, комод, на котором лежала сумочка блондинки, содрогнулся, и визитка, опрометчиво оставленная на пачке носовых платков, упала на пол лицевой стороной вверх. Если бы Сол Тайтл не был занят другим делом, он бы прочел:
«Бланш Стайн, профессиональная сваха
„Найду каждой твари по паре!“
Бруклин, Нью‑Йорк
212‑555‑1212»
От автора: Все персонажи и события, описанные в этом рассказе, вымышлены, а любые совпадения с живыми или умершими людьми случайны. Это относится и к моим родственникам в Бруклине и Флориде, особенно к моей двоюродной сестре Гленде.
Перевод А. Ахмеровой
Шило Уолкер
Выбор охотника
Черт!
Холодный ветер пронизывал ее насквозь, будто на ней вообще не было одежды, волосы хлестали по лицу, глаза слезились, и вообще выполнение задачи сегодня проходило в два раза труднее, чем обычно. Но она стояла не шелохнувшись и не издавая ни единого, кроме этого тихого ругательства, звука и не сводила глаз с пары в переулке.
В одной руке она держала арбалет, в другой – военный бинокль с функцией ночного видения и встроенным цифровым фотоаппаратом. Арбалет был для нее привычнее бинокля, но за последний год единственным местом, где она его использовала, был полигон. Это было в другом времени, целую жизнь назад.
До 22 февраля 2007 года – дня, навсегда изменившего ее жизнь. В тот день ее брат‑близнец и его жена, лучшая подруга Сары, были найдены мертвыми в гостиничном номере во время своего медового месяца.
Джозеф и Дарла были ее семьей, единственным, что у нее осталось. Их потеря стала бы для нее ужасной трагедией вне зависимости от того, как это произошло. Но они были жестоко убиты, и от сознания, что она может никогда не узнать, кто это совершил, становилось еще хуже.
Вопрос «кто?» оставался без ответа. Сара знала, что убило их. Существо, которое не могло и не должно было существовать. Монстр, который выглядел как человек, ходил и говорил как человек, был похож на человека. Она следила за одним из них в течение недели. Что‑то в его движениях, в том, как он наблюдал за людьми, ее насторожило.
Он немного сместился, подняв голову и глядя на женщину в своих объятиях. Переулок был залит тусклым светом, но Сара уже привыкла к такому. Эти выродки предпринимали действия, только находясь в полутьме или полной темноте. Через бинокль ночного видения Сара наблюдала, как женщина расстегнула его рубашку и прижалась губами к его обнаженной груди.
Человек откинул голову назад, и Сара удовлетворенно усмехнулась, увидев, что ее подозрения подтвердились: между его раскрывшимися губами виднелись два острых, цвета слоновой кости клыка.
«Я нашла тебя», – пробормотала она, запоминая его положение, отложила бинокль и взяла арбалет. Возвращение к реальности для той женщины будет очень грубым, но Сара полагала, что так лучше: пусть она увидит перед собой застреленного потенциального любовника, чем ее выпьет досуха какой‑то кровосос.
Поднялся ветер, и она услышала странный шорох – тихий, глухой звук удара, а затем – голос, знакомый голос:
– Это плохая идея, Сара.
Держа в руке уже нацеленный арбалет, она повернулась и столкнулась лицом к лицу с человеком, которого не видела целый год. Уайет Купер. Кровь бросилась ей в лицо, а изнутри поднялась липкая волна страха.
Она ошеломленно заморгала и внимательно присмотрелась сквозь слабый свет, но, кажется, не ошиблась. С бешено бьющимся сердцем она опустила арбалет:
– Уайет?
Он бросил взгляд куда‑то за ее плечо, и ей показалось, что он точно знает, чем она тут занимается. Ее сердце забилось, толкаясь в грудной клетке с такой силой, что перехватило дыхание.
Слабая усмешка тронула его губы.
– Забавно встретиться с тобой здесь.
Его пристальный взгляд задержался на арбалете.
– Странное место для тренировки по стрельбе.
– Э‑э‑э…
– Я помню тебя немного более разговорчивой. – Он поднял голову, все еще наблюдая за ней с легким удивлением.
– В общем ты застал меня врасплох. Что ты здесь делаешь?
Уайет пожал плечами. Налетевший порыв холодного ветра, казалось, совсем его не волновал, а просто убрал волосы от лица.
Она понимала, что он выглядит здесь неуместно, но Уайет принадлежал к тем людям, которые всегда выделяются среди прочих. Под расстегнутым тренчкотом на нем были темная рубашка, слегка поблескивавшая в слабом свете, и темные брюки. В течение той недели, которую они провели вместе, ей казалось, что он только сошел со страниц «GQ». Когда не был обнаженным и на ней. Или под ней…
Его обувь больше подходила для перемещения по этажам зала заседаний, чем по полуразрушенной и заваленной мусором крыше в Вест‑Сайде Чикаго. Но он ходил по этой крыше так, будто занимался этим всю жизнь, не обращая внимания на холод, на ее оружие и на то, как она на него смотрела.
– Что ты здесь делаешь?
Он скользнул по ней взглядом, подходя к невысокой кирпичной стене, где она провела последние часа два.
– Ищу тебя.
– Ищешь меня? Вот черт!
Завыла сигнализация. Пора уносить ноги. Бинокль и одна из ее сумок лежат на расстоянии всего одного фута, нужно их схватить и валить из этого ада.
– Почему ты ищешь меня?
– Я отвечу на этот вопрос после того, как ты ответишь на мой.
Скрестив руки на груди, он пристально посмотрел в переулок.
Уголком глаза Сара проследила за его взглядом. Ее сердце оборвалось: она поняла, что он отвлек ее в самый неподходящий момент.
Внизу, в переулке, кормился вампир. Женщина почти неподвижно застыла в его руках, и на ее лице отражался чрезвычайный восторг.
Черт, черт, черт! Вскинув арбалет, она быстро прицелилась, зная, что у нее есть лишь секунда… нет, еще меньше времени, чтобы прицелиться. Но вдруг Уайет с невероятной силой одним движением выхватил арбалет у нее из рук.
– Отдай! – Сара дотянулась до него, но он увернулся. – Он собирается убить ее.
Если она думала, что он ее послушается, то ошиблась.
– Нет, Сара! Он не собирается причинять ей боль.
– Ты, черт возьми, не знаешь, о чем говоришь!
Прекрасно. Бог с ним, с арбалетом. Она вытащила из‑под рубашки «глок», следя краем глаза за Уайетом и одновременно пытаясь прицелиться. Но опять не заметила его движения – как он отобрал у нее оружие.
– К сожалению, Сара, знаю.
Противный холодный комок встал у нее в горле, и она подняла голову, глядя, как Уайет приближается и встает прямо перед ней. Он мрачно изучал ее лицо. Если бы она инстинктивно не почувствовала неладное раньше, сейчас это было бы неизбежно – его взгляд говорил сам за себя.
– Уайет, что ты здесь делаешь? – снова спросила она хриплым голосом. Спросила, хотя, кажется, знала ответ. – Как ты узнал, где я?
В прошлом году, спустя пару дней после похорон Джоуи, Сара встретила сексуального незнакомца с янтарными глазами, шелковистыми темными волосами и хищной улыбкой. Обычно она не знакомилась с мужчинами в барах и не уходила с ними в отель. Но с Уайетом она сделала именно так и помнила все до мельчайших подробностей.
Она провела с ним одну неделю, в течение которой они очень редко покидали его гостиничный номер. Лишь на седьмой день она выскользнула из комнаты, пока он был в душе, и с тех пор не видела его.
Она думала о нем слишком часто, чтобы сохранять душевное спокойствие, и те немногие сны, которые она видела, были не кошмарами, а жаркими сновидениями о нем, после которых она просыпалась одна в постели, чувствуя боль, зависимость и одиночество. После этих снов она сожалела, что не была другой и что не оставила невыполненным долг, установленный самой собой и для себя.
Она думала о нем и спрашивала себя: а думал ли он когда‑либо о ней, – и предполагала, что этот сексуальный мужчина давно ее забыл.
Сейчас он стоял перед ней и смотрел на нее мрачным взглядом.
– Я здесь из‑за тебя, Сара.
– Почему? – Она медленно отходила назад, решив оставить в покое сумку, пистолет и арбалет. Можно будет достать новое оружие.
Он на миг прикрыл глаза, а когда взглянул на нее снова, страх льдом сковал ее сердце – его глаза сверкали янтарным светом. А когда он открыл рот, чтобы заговорить, она с трудом услышала:
– Я думаю, ты знаешь почему.
Она завороженно смотрела на его клыки.
Говоря что‑то о непохожести на других, Уайет с неудовольствием отметил, что Сара отходит назад. Ее светло‑зеленые глаза расширились от страха, симпатичное личико побледнело, и он мог слышать биение ее сердца на расстоянии пяти футов от нее. Даже дальше.
Ее рука скользнула к талии и передвинулась к боку, словно она вспомнила, что он забрал у нее оружие. С виду вполне серьезное. Уайет имел небольшой опыт в использовании таких вещей, но в целом он понимал, что к чему, – отобранные у Сары «игрушки» предназначались не для развлечения. Это было оружие солдата. Бойца. Убийцы.
Ему было больно наблюдать ее горе и гнев. Воспоминания Уайета о той неделе в прошлом году были четкими и яркими. Он мог вспомнить все в точности. То, как трепетали ее ресницы перед самым оргазмом, и ее хитрую улыбку, когда после она его обнимала. И то, как эти прекрасные зеленые глаза заволокло слезами, которые она пыталась сдержать.
Она неохотно рассказала ему, что ее брат‑близнец убит вместе с ее лучшей подругой. Даже тогда в ее глазах была тайна. Мысленно возвращаясь назад, Уайет понимал, что не должен был позволить ей сбежать. И не только потому, что тогда он, возможно, счастливо бы провел следующие пятьдесят лет в постели с женщиной.
Когда она сбежала от него, он почти пошел следом. Почти. Но его послали, чтобы удостовериться, что с ней все будет в порядке, а не чтобы трахать ей мозги. В конечном счете он сделал и то и другое. Вина, которую он нес в себе, лишь слегка притупилась сознанием того, что она в нем нуждалась. И он предпочитал думать, что ей был нужен именно он, а не просто случайный секс. В конце концов, людям свойственны заблуждения.
Но чувство вины вернулось, и теперь их обоих ждали неприятности.
– Ты – один из них, – прошептала она.
Ужас в ее глазах надолго останется в его памяти.
– Сара, я не причиню тебе боли.
Она рассмеялась – странный, ломкий звук, который отозвался эхом в ночи. Когда эхо затихло, она уставилась на Уайета со смесью недоверия, боли, гнева и страха во взгляде.
– Не говори мне всего этого, Уайет. Я знаю, что делают такие, как ты. Причинять людям боль и есть ваше единственное занятие.
– Если бы я хотел причинить тебе боль, я бы сделал это в прошлом году.
Она вздрогнула как от удара. Уайет стоял неподвижно, хотя все, чего он хотел, это подойти к ней и прижать к себе.
– Если ты не хочешь делать мне больно, тогда какого черта тебе надо? – резко спросила она.
Он слышал злую иронию в ее голосе и знал, что она ему не верила. Это было больно, и он прочувствовал это. Казалось, он истекает кровью. Когда его сердце было снова разорвано в клочья и он понял, что она от него ушла, даже тогда все было лучше, чем сейчас. Это даже рядом не стояло с его нынешним ощущением.
«Сосредоточься на задаче, Уайет, а не на возможных последствиях провала», – сказал он себе.
– Я просто не хочу, чтобы ты совершила ошибку. – Он дернул подбородком в направлении переулка, не глядя ей в лицо. – Он не причинял ей вреда.
Губы Сары искривились.
– Давай поспорим. Знаешь, тема про «вампиров с душой» уже вполне раскрыта. Баффи и Ангел в значительной степени исчерпали основную сюжетную линию.
Не удержавшись, Уайет усмехнулся:
– Баффи и Ангел – это Голливуд, солнце. А здесь – реальность.
Его улыбка исчезла, он провел рукой по волосам и вздохнул:
– Сара, вампиры не больше демоны, чем люди. Да, некоторые из них – чудовища… – Он перехватил ее взгляд и добавил: – Но с другой стороны, я видел и людей‑монстров.
– Не люди убили Джоуи и Дарлу.
– Да. – Уайет оказался с ней лицом к лицу. – Здесь ты права. На них напали вампиры, но не все вампиры убивают, Сара!
Она натянуто улыбнулась, и улыбка подходила к ее взгляду – жесткому, неэмоциональному, пустому.
– Очень жаль, но я не куплюсь на это.
– Если все вампиры убивают, то почему ты до сих пор жива?
Буквально мгновение она выглядела неуверенной. Уайет продолжал:
– Я причинил тебе боль хоть однажды, Сара? Я делал что‑нибудь, чего бы ты не хотела?
– Тот факт, что ты не сделал этого тогда, не означает, что ты никогда не сделал бы этого, друг мой.
Он прищурился:
– Сара, дорогая, немного оскорбительно считать меня хладнокровным убийцей и тут же называть другом.
Она насмехалась над ним:
– Не говори мне, что лелеял приятные воспоминания!
– Приятные? – Он опустил глаза.
Не имея больше сил стоять вдалеке, он направился к ней, двигаясь быстрее, чем могли увидеть глаза смертного. Ее глаза расширились, пульс участился, и он физически чувствовал ее тревогу. В нем шевельнулся хищник, и голод дал знать о себе. Но человек горел желанием.
Он дотянулся до нее, положив руку ей на шею, встал напротив так, что их тела оказались прижатыми друг к другу.
– Приятные воспоминания? Знаешь, эти слова не имеют ничего общего с тем, что я помню, – как ты стонала в моих руках и улыбалась, просыпаясь и чувствуя запах кофе. Я помню твой вкус.
Опустив голову, он спрятал лицо в изгибе ее шеи. Она напряглась и попыталась отстраниться. Он вдохнул ее аромат, позволил ему затопить все его существо и лишь затем отпустил.
– Я помню, как ты упрашивала меня дать тебе поспать, пока я тебя обнимал. Я помню, как ты ушла от меня.
Он перевел дыхание, стараясь не смотреть на нее. Это было тяжело, тяжелее, чем он думал. Как те несколько ночей могли оставить на нем такую печать?
Он не был ни с кем после нее, и одна эта сексуальная неудовлетворенность была невыносима. Но он не хотел другую женщину, не мог смотреть на симпатичных брюнеток, не вспоминая ее и того, как он во время поцелуя запускал руки в ее шелковистые волосы. И что во время сна ее волосы укрывали их как одеяло.
– У меня есть приятные воспоминания о рыбалке с моим отцом. О моей первой собаке. О моей первой женщине. – Он взглянул на нее и добавил резко: – Но всего лишь «приятное» даже близко не стоит с тем, что касается тебя.
В его смутных воспоминаниях о юности, о той жизни, которую он планировал, пока не вмешалась судьба, не было ничего приятного. Приятным было что‑то, о чем ему нравилось вспоминать, но не то, о чем придется скучать всю жизнь. А по Саре он скучал каждый день: просыпался с мыслями о ней, мечтал о ней, думал о ней, желал ее. Сара стала одним из тех «незапланированных обстоятельств», мимо которых он обычно проходил. Как мимо жизни, которую тщательно спланировал. Как мимо невесты, которую был вынужден бросить. Как мимо работы, дома, родителей, вещей и людей, которых любил. Он мог оставить их в прошлом. Он не мог сказать того же о Саре. Когда он изучил ее лицо, стало ясно, что он не станет просто прятать ее где‑то в укромном уголке своей памяти. Может, она и была «не предназначена, чтобы существовать», но он не мог принять этого.
Она испытывала неловкость и отводила глаза в сторону, как если бы его внимание причиняло ей неудобство.
Когда он сделал несколько шагов по направлению к ней, она снова взглянула на него; и, хотя она старалась сохранить невозмутимое выражение лица, он чувствовал ее страх. Он не остановился, и она не отступала назад.
– Ты боишься меня.
Ее подбородок дрогнул.
– Была бы идиоткой, если бы не боялась.
Уайет поднял бровь:
– Почему? Разве я сделал что‑нибудь, что причинило бы тебе боль или заставило бы тебя думать, что я мог сделать такое?
Усмехаясь, она указала на его лицо, а ее глаза задержались на его губах. Хотя он знал, что в этом взгляде не было ничего сексуального, его тело ответило так, как если бы она подарила ему поцелуй, а не насмехалась над его клыками.
– Они там не для украшения.
Пожав плечами, Уайет сказал:
– Да. Не для украшения. Но я сам решаю, какой цели они будут служить, Сара. Я не потерял своей человечности, когда это произошло. И я не выбирал для себя такую судьбу.
Ее ресницы дрожали. Хотелось думать, что он ее убедил, но Уайет никогда не был оптимистом.
– Оставь меня в покое, Уайет!
Она бросила взгляд на свои вещи, но не попыталась заполучить их обратно. Вместо этого отступала назад, пока не достигла шаткой пожарной лестницы, следя за ним, как если бы ждала нападения. На то действительно были причины, хотя и не такие, о которых она думала. Уайет стоял и смотрел, как она переступила через край крыши и исчезла из виду.
– Так не пойдет!
Порывы ветра били по нему, пока он стоял там, в темноте, обдумывая свои действия. Теперь вампир, в которого целилась Сара, был вне опасности, как и все другие в этом районе (оружие осталось здесь).
Уайет сунул ее пистолет за пояс и оглянулся. Вздыхая, он начал собирать другие вещи, но потом остановился и повернулся в направлении, куда ушла Сара.
Уже полночь, а Сара где‑то там одна. Надо пойти за ней и удостовериться, что с ней все в порядке. Ход мыслей резко остановился, потому что его тело послало предупреждение. Ледяное прикосновение скользнуло вниз по позвоночнику, и все инстинкты встрепенулись. Он вскинул голову и услышал вызов, который не многие смогли бы уловить. Смерть! Слепой голод!
Он не потерял своей человечности, став вампиром. Но некоторые потеряли. Монстры, охотящиеся на людей, действительно существовали, и сейчас один из них вышел на охоту.
Сара не могла услышать ничьи шаги, и каждый раз, оборачиваясь, она никого не видела. Но она знала, что за ней идут.
Черт! Опасность приближалась. Ее преследовали.