Круг открой, широкий и глубокий, один для смерти, другой – для прыжка.
Другую сторону предложи. Широким, глубоким его удержи.
- Она начала бы дальше жертвовать людьми, - сказала я.
- Уверен, это так, - Скуврель звучал отвлеченно. – Ты читала раньше истории о несчастной любви? Эта книга интригует воображение.
- Не читала, - кратко сказала я. – Если ты не заметил, я пытаюсь спасти человечество.
- Как благородно, - отмахнулся он. – Эта называется «Агония и Строгость», и это история о забавной девушке, которой не хватает кровожадности.
Я закатила глаза.
- Она надела что-то неприметное для праздника, где, только послушай этот ужас… играла настоящая музыка, и никто не умер.
Он посмотрел на меня весело, словно книга была такой глупой, что никто не мог воспринимать ее всерьез.
- А что тебе не нравится?
Его глаза стали шире.
- Хочешь сказать, у смертных такие праздники?
- Это может потрясать, Скуврель, но мы обычно не убиваем друг друга на праздниках.
- Тогда почему приходят гости? – он был в ужасе. Он хотя бы отвлекся и перестал просить меня простить его за мою смерть заранее. Идея!
- За танцами. Или едой. Или чтобы на них посмотрели.
Он подбоченился.
- Эта часть мне понравилась бы.
- Не сомневаюсь, - сухо сказала я.
Но, хоть он дразнил, что-то трепетало во мне.
- Скуврель?
- Хмм? – его поглотила книга. На обложке кто-то нарисовал женщину в пышном платье, которую держал на руках мужчина с расстегнутой рубашкой. Его мускулистый торс был похож на тот, что был передо мной.
- Финмарк!
Он закрыл книгу с хлопком, тут же посмотрел на меня.
- Как ты открываешь порталы, где захочешь, без замены или смерти?
Раздался свист и треск, словно кто-то расколол дерево. Убийца родни прошел в свой дом с пылающими глазами.
Глава двадцать шестая
Я охнула.
- Что вы делаете в моем доме? – Убийца родни шагнул вперед, вытащил опасный зубчатый меч из ножен с лязгом металла об металл. Убийца родни был воплощением угрозы.
- Ты читал это? – спросил Скуврель, махнув ладонью и указав на книгу, которую он читал. Он как-то снова ее открыл и читал, не поднимая головы.
- Сюда нельзя приходить! – Убийца родни занял защитную стойку, от этого шипы на его коже мерцали в свете заката от его лампы.
- В этой сцене герой пишет письмо, - сказал Скуврель. – О работе. Работе! А там женщины щеголяют перед ним, показывая свои милые платья. И никто еще не умер!
- За то, что вы проникли сюда, Валет и Равновесие, вы примете мою сделку.
- И теперь семья пытается заставить мужчину жениться на их дочери, но никто не пробует традиционные способы. Не оставили метлы, чтобы через них перепрыгнули. Не продумали сложное покушение, где сбежать можно, только взяв кого-то за руку. Никто даже не выражал интерес. Откуда он знает, что они пытаются поймать его? – он, наконец, посмотрел на Убийцу родни. – Где ты это нашел?
- Вот моя сделка: чтобы уйти, вы должны дать мне лучшую погоню в жизни.
- Интереснее ничего не можешь придумать? – Скуврель приподнял бровь.
- С этого момента!
Он прыгнул к нам, я не успела охнуть, Скуврель схватил меня под руку и оказался в воздухе или воде, хлопал дымчатыми крыльями, как утка, взлетающая с озера.
- Возможно, я перегнул, - он чуть запыхался, мы прорвали иллюзию звездного неба и попали в воду сверху.
За нами раздался вой. Потом еще и еще. Псов выпустили.
- Ты можешь оторваться в полете? – спросила я. Напряжение ревело во мне. Голова кружилась. Это на самом деле произошло?
- Возможно, - его тон предупреждал, что он что-то затеял.
- Зависит от чего?
- Простила бы ты меня там? Сделала бы это, будь у нас немного больше времени? Я решил, что ты не говорила мне правду об этом.
- Возможно, - не спорила я. Мои мысли о нем были так запутаны, что каждую минуту менялось то, что я хотела сделать с ним.
Он рассмеялся и вырвался из воды в воздух. Я охнула.
- Тише. Кошмарик. Ты отвлекаешь, а я должен лететь.
Второй вой раздался за нами, и огромная гончая Дикой Охоты выскочила из воды. Убийца родни ехал на ней. Глаза пса пылали, он гнался за нами, воя, в ночи. Мое сердце застыло, когда я посмотрела в глаза Убийцы. Он был воплощением погони. Мышцы двигались, он склонился, единый с гончей, они бросались и прыгали вместе.
Другие псы бежали за ним, двигались в стороны, словно пасли стадо, мчались, стерегли нас с обеих сторон. Я едва дышала. Мы снова были в меньшинстве. Сбежать не выйдет.
За Убийцей родни зазвучал рожок. Темные фигуры появились одна за другой. Охота велась на нас.
Убийца родни чем-то целился в нас. Арбалетом?
Дротик почти попал по мне, и ветер от него вызвал у меня писк.
- Я думала, он не может убить нас!
- Я не говорил, что он не может покалечить.
Я заерзала, пытаясь взять свои стрелы.
- Хочешь, чтобы я тебя уронил, Кошмарик? Хватит двигаться!
Он летел быстрее, но не набирал высоту.
- Выше, - сказала я. – Быстрее.
- Магии не хватит, - выдавил он, наши ноги задели вершину скалы, и мы рухнули на выступ. Я подпрыгнула на земле, кряхтя, стараясь не кричать. Болело все. Все мышцы. Все кости.
Я чуть не ударилась об ноги белой каменной статуи с большими глазами и охапкой папоротника в руках. Я прокатилась мимо нее, закрывая руками лицо, пока не остановилась.
Я поднялась на ноги, проверила лук. Он был целым. Я вытащила стрелу из колчана и вложила в лук.
- Убери эту глупость и беги! – сказал Скуврель. Он схватил меня за руку и потянул.
- Но я могу биться!
- Если бы мы могли дать отпор, думаешь, я не бился бы? – прорычал он. – Это Кровавая луна, и все это не сработает. Мы должны бежать, а он – гнаться.
- Ракушка. Мы можем укрыться там, - выдавила я, убирая оружие в колчан.
- Боюсь, нет. Шанс упущен.
Мы неслись по каменистой земле, мимо клочков травы, высокой и густой, листья были шириной с меня. За нами слишком близко снова залаяла гончая. Она была за краем скалы, яркоглазый Убийца родни был на ее спине, поднял арбалет.
- Почему он просто не утащит нас к Дверям Жути, если ему этого хочется? – спросила я.
- Он не может. Он должен гнаться. Это часть его роли – как у тебя Равновесие.
Кстати, свобода бабочек все еще давила на меня. Было сложнее бежать и думать.
- Чем дольше ты отрицаешь свою роль, тем сложнее бороться, - объяснил Скуврель, потянул меня под гриб размером с дуб. Там воняло плесенью.
Я освободила бабочек. Нужен был противовес. Может, если я свяжу себя.
- Скуврель, - выдавила я. – Мне нужно сказать тебе это, пока не поздно.
- Не переставай бежать, - сказал он, мы вышли из-под гриба.
Раздался свист, я оглянулась через плечо, снаряд арбалета вонзился в ствол гриба по перья. Кончик грозно дрожал.
Дыхание застряло в горле, но я бежала, глядя вперед, коса раскачивалась, хлестала по шее, как хлыст.
Я хотела сказать ему, что простила его. Что я дам ему прощение, даже хоть он пытался убить меня. Но слова застряли в горле. Вместо этого я произнесла обещание слабее и проще.
- Я буду думать о тебе, умирая. Твое имя будет последним в моем разуме, твой поцелуй будет последним, что я почувствую.
Он повернулся, закружил меня с собой, прислонил меня к ближайшему грибу. Его глаза были яркими, потрясенными, запах влажной земли бил по моему носу. Он поцеловал меня так внезапно, что я не могла дышать, воздух улетел в его легкие. Он целовал меня, словно я была водой, а он умирал от жажды. Словно не было важно, что за нами гнались, только что я дала эту клятву.
Я охнула, когда он отодвинулся. С этим поцелуем вес долга пропал.
- Хитрая смертная. Ужасная кошмарная жена. Кто бы подумал, что, спасая меня от горести, ты пронзишь мое сердце?
- О чем ты? – спросила я. Он злился? Его рычание звучало недовольно, но он пытался все время получить от меня такое желание. Я думала, что он будет рад! Я никогда его не пойму!
Я услышала свист снаряда в воздухе, и он пробил мое плечо.
Боль заполнила жаром мой разум, я обмякла. Я пыталась увидеть, что происходило, но было видно лишь участок встревоженного лица Скувреля.
- Кошмарик! Кошмарик?
И все почернело.
Глава двадцать седьмая
Я пришла в себя от звука голоса Скувреля.
- Должен признаться, несмотря на многие твои ошибки и проступки, твою смертную плоть, короткую жизнь и ужасных родственников, я все равно восхищаюсь тобой, - сказал он.
Тон Скувреля стал высоким писком.
- Тогда я уверена, что ты сможешь этими эмоциями смазать свои раны, когда я прогоню тебя за глупости.
Вернулся к своему хитрому тону.
- «Могу я узнать, почему я прогнан с такой наглостью». Хм. Уместный вопрос. Я спрашивал свою жену о таком, но она все еще не простила мой дикий дух, как твоя любимая не может простить твои холодные оскорбления. Игра любви началась со сложной сделки.
Я застонала. Он говорил с персонажами в книге?
- Кошмарик! – я ощутила что-то нежное на лице, а потом порыв воздуха. Когда мои глаза открылись, я поняла, что он целовал мое лицо.
- Дай мне дышать, - простонала я от его смеха.
- Мне пришлось ждать, пока я не нашел укрытие, отмеченное землей, чтобы вернуть магию и поцелуями убрать твои раны. Я боялся, что опоздал. Я не устану удивляться тому, сколько крови вмещается в смертное тело. Это чудо.
- Ты целовал меня, и меня подстрелили!
Он пожал плечами.
- А что ты ожидала от меня в честь завершения нашего брака, жуткая? Игнорировать это? Тебя пробила стрела. Я тебя исцелил. Конец истории.
- Где мы? – я поняла, что мы лежали на чьей-то шкуре перед лампой с блуждающими огоньками.
Шкура была со спутанными рогами с одной стороны – такое не водилось в мире смертных – и шкура была с широкими неровными полосами. Над нами даже крыша была в полосах и странной формы, как будто внутри грудной клетки.
Я сосредоточилась на своем теле. Я была сухой и целой, хотя в рубашке с цветами была дыра на плече и засохшая кровь на той стороне. Скуврель был с пятном крови на щеке – наверное, от того, что целовал меня.
- Наша комната для медового месяца. Ты никогда не спала в животе зверя? – отвлеченно спросил Скуврель. – Послушай это: «О, мой милый солдат, ты взял бы меня как свою, раз твои глаза пожирают меня с каждым взглядом, и кончики пальцев вызывают во мне искры». Теперь, Кошмарик, скажи, почему твоя речь не украшена такими нежностями? Я достаточно милый, чтобы вызвать у тебя такое желание.
- Ага, - сухо сказала я. Я ощущала себя легче. Давление после освобождения бабочек пропало. – Что случилось с Убийцей родни?
- Боюсь, мне пришлось стащить его с его пса за рога, пронзить горло его жуткого зверя, а потом заставить его донести нас до этого места.
- Правда или ложь? Ты шутишь, - с ужасом сказала я.
- Ложь. Я говорю только правду, - он выглядел нахально, как кот с мертвой крысой под лапой.
- Тогда почему ты не делал этого до того, как он подстрелил меня?
Он пожал плечами.
- Тогда я так не подумал.
Я была замужем за очеловеченным котом. Он убивал, не думая. Он принимал решения, следуя своим аппетитам. Он хотел внимания и был очарован своей внешностью.
Дыхание вылетело из меня от мысли об остальной жизни рядом с этим безумцем.
Что я наделала?
Но он спас мою жизнь – снова.
Хотя шансы были невозможными – снова.
И он не переживал из-за этого.
Снова.
Я скрипнула зубами с раздражением, яростным рывком села.
- Ты румяная, дорогой Кошмар. Тебе жарко?
- Я в своей крови.
- Не переживай, все еще в моде носить кровь, хотя лучше, когда она принадлежит кому-то другому. Потому мой окровавленный наряд считается лучше, но я никому не скажу, чья кровь на твоей рубашке, если не хочешь, - он подмигнул.
Невыносимо.
Я глубоко вдохнула. Его не понять. Но лучше попытаться. Все-таки по моей вине мы теперь были полностью женаты.
- Скуврель, - осторожно сказала я. – Так мы в безопасности, и за нами уже не гонятся?
- Мм, - он вернулся к книге. – Удивительно увлекательно для книги, где никто не умер. Я хочу верить, что они просто приберегают жуткие расчленения для кульминации книги. Это должно скоро случиться. Смотри! Героиня бросила платок, чтобы герой поднял, и он отдал его ей без сделки! Это фантастика!
Я протянула руку, моя ладонь задела место, где раньше было его ухо – ухо, которое он отдал за меня.
- Муж, - процедила я. – Перестань читать на минутку.
Он зарычал.
- Тут лучшая часть. Солдаты прибыли в деревню.
- Тем не менее.
Он вдруг поднял голову, отложил книгу так быстро, что я думала, что он бросится на меня. Но он подмигнул.
- Пытаешься привлечь мое внимание? Не нужно, Кошмарик. Оно у тебя теперь навеки.
Я поежилась.
- Вижу, ты в восторге даже больше меня, - его улыбка и прикрытые веки почти разбили меня.
Он не так воспринял мою дрожь.
- Нам нужно вернуться в мир смертных, - сказала я, стараясь не думать о том, как его улыбка отвлекала. – Я пыталась спросить тебя, когда прибыл Убийца родни, как ты можешь перемещаться между мирами, никого не убивая?
Он рассмеялся.
- У меня есть свои сюрпризы и своя жертва.
- Какая? – я приподняла бровь, и он поймал темную прядь своих волос и помахал передо мной.
- За каждый волосок, которым я открываю дверь, я теряю год своей бессмертной жизни.
Я поежилась снова. Но он жил тысячи лет, было ли так плохо просить у него один год?
- Мне понадобится хоть один год. Теперь мы знаем, о чем говорил мой отец, и мы можем увидеться с моей мамой, вернуть мои вещи и сестру. Нас ждет работа.
Он смотрел на меня с разочарованием.
- Я думала, ты спешил убить сестер Хантер и не мог дождаться момента, - сухо сказала я. – Откуда взялось это терпение?
- Я думал, что тебе понравится медовый месяц, - прошептал он, склоняясь, чтобы поцеловать мою шею, где она соединялась с плечом. Я охнула. – Настоящий.
- Я… - я не дышала. Я не знала, что сказать. Я не ожидала, что столкнусь с этим сразу.
- Обычно в Фейвальде проводят первые несколько недель после завершения брака чудесным занятием любовью. У смертных не так? Может, любовь смертных не так сильна?
Я неловко кашлянула. Если он думал, что мы собирались… если он думал… я снова поежилась.
- У нас нет недель, - поспешила сказать я. – Мне нужна армия големов, чтобы остановить войну. Мне нужно собрать вещи и найти решение проблемы.
- Итак, - с сожалением сказал, - никакого медового месяца?
- Нет, пока не закончится война, и пока мой Двор Смертных не будет спасен, - твердо сказала я. А потом я разберусь с тем, как сердце колотилось, а дыхание срывалось, когда он целовал меня так в шею. Я помнила, как он выглядел без морока, заставляла себя вспоминать жуткие поступки, которые он совершил. Это точно поможет совладать с разыгравшимся воображением.
- Что ж, - хитро сказал он. – Мы не можем выйти, пока не наступит день.
Он повернулся ко мне, словно хотел снова начать целовать меня, и я вскочила на ноги, поспешила по бархатному полу – мы же не могли быть внутри существа? Я схватилась за шкуру, висящую на стене, дырка в ней показала мир снаружи. Свет проникал в комнату.
Скуврель тихо рассмеялся за мной.
- День, - твердо сказала я. – Готовь крылья, муж. Ты отнесешь меня к Подгорью.
Он уже был за мной, шепнул мне на ухо:
- Качество моей попытки обмана?
- Два, - с нажимом сказала я. Я не знала, что делать с новым мужем и его хитростями и ловушками, как и с тем, что это восхищало и пугало меня.
Глава двадцать восьмая
Полет к Подгорью длился часами. К счастью, Скуврель нашел нам еды перед полетом – горсть ягод и орехов, которая лишь немного утолила мой голод, а он назвал это:
- Почти наелся.
Он спрятал меня в существе – в большом высохшем трупе чего-то, что он назвал драконом. Я не стала приглядываться, чтобы узнать, говорил ли он правду. Я не хотела знать. От мысли, что я спала в грудной клетке существа, меня мутило так, что не хотелось признавать.
Мы только покинули грудную клетку, как что-то ударило меня сзади. Раздалось кряхтение и шипение. Я повернулась и увидела Скувреля с ногой на шее орка. Глаза фейри блестели, глядя в глаза Скувреля. Он бился с давлением на шею, мой муж не поддавался. Я сглотнула, коснулась легонько затылка. Голова звенела, но крови не было.
- Кто-то хотел заполучить роль Равновесия, - сказал Скуврель, и это звучало как угроза. – Хочешь умереть за это рвение?
Орк фыркнул. Кожаная одежда на нем была бледной и тонкой. Я не хотела думать о том, из чего она была сделана.
- Что мне с ним делать, Равновесие? Подарить тебе его язык?
- Думаю, нет, - осторожно сказала я. Что с ним делать? Что меня заставила бы сделать моя сила? – Тебе решать, муж.
Его глаза заблестели, и он надавил сильнее на шею орка.
- Заключи со мной сделку.
- Да, - прошептал орк.
Но я не слушала. Я ощущала в себе дар – я дала Скуврелю кое-что. Магия Равновесия обеспечит, чтобы он дал мне что-то взамен.
Но что?
Я пропустила их сделку, разум старался понять, что это могло означать. Я не успела сосредоточиться на них, Скуврель схватил меня за талию и прыгнул в небо.
Он был неловко близко, пока летел. Он подвинул меня себе за спину, и я обвила его руками и ногами. Мне точно нужно было сжимать его «крепко, как лоза ветку», как он сказал?
И Скуврель настаивал на чтении книги, пока летел.
- Как ты можешь читать и лететь одновременно? – спросила я у него.
- Объясни мне это, смертная, - сказал он. – Отец девушки заставляет ее выйти за богача – и она не рада. Почему она не рада? Он выбрал для нее хорошую пару. Мужчину с богатством и властью. Разве это не ценно для смертных?
- Он жесток и безразличен к ней? – я ощущала себя неловко из-за того, что мои губы были близко к его уху.
- Ясное дело.
- Вот поэтому. Кто захочет выйти за жестокого?
- Хм. Твоя сестра вышла за жестокого фейри, Кошмарик.
- И к чему это привело?
Он вернулся к чтению.
- Я в смятении и от другой семьи. Одна из дочерей была отдана в сделке далекому кузену, но она отказывается слушаться сделки.
- Просто шок.
- И я так думаю!
Я с горечью рассмеялась.
- В моем мире, Скуврель, не все мы – пешки в жестокой игре манипуляций и обмана. Мы обычно заключаем брак по любви. И обычно отказываемся жениться, если не нравится характер.
Он долго молчал.
- Это ты ожидала от брака?
- Конечно.
Снова молчание. Я коротала время, глядя на деревья, проносящиеся под нами. Было невозможно не видеть красоту Фейвальда. Хоть она была спутана с жестокостью и ужасом, от нее все равно перехватывало дыхание.
- Я решил, что ты можешь любить меня, если хочешь, - заявил Скуврель.
Я фыркнула со смешком.
- Твое разрешение очень важно для меня.
- Я так и думал, - он звучал удовлетворенно.
- Думаю, тебя нужно обучить сарказму.
- Это я уже умею.
- Ладно, тогда я тоже разрешаю влюбиться в меня, - едко сказала я.
Зачем я сказала это? Не стоило лезть в его игры. Не стоило предлагать настоящий брак. Он был фейри, а я – смертной. Он любил смерть и игры. Я любила верность и человечество. Он хотел убить меня ради общего блага. У нас не могло быть счастливого конца.
- Я не требую разрешения на то, что уже совершил, - нахально сказал Скуврель.
- Понятия не имею, о чем ты.
- Я о том, что уже люблю тебя. Как говорится в книге: «искренне и горячо».
Я подавилась. Он шутил, да?
- Непоколебимо. Вечно. Полностью.
- Ты просто перечисляешь слова, - сказала я, но голос дрогнул. Мужчины так не говорили. Они были пылкими, да, но я видела, как отец краснел, шепча что-то матери, и я была относительно уверенна, что даже тогда он не произносил такие смелые слова.
- Я прочел их в этой книге. Они тебе нравятся?
- Они очень емкие, - холодно сказала я. Лучше не верить ему. Он только что признался, что просто повторял за глупой книгой.
Он повернулся так быстро, что я чуть не закричала. Я свалилась с его спины, воздух свистел вокруг меня. Я потянулась за луком и стрелами, чтобы проверить, что не потеряла их, но меня остановили, я вдруг снова оказалась в руках Скувреля, смотрела в его глаза.
Я долго дышала, борясь с паникой. Я чуть не разбилась. Снова.
- Это была месть за насмешку? – я все еще сбивчиво дышала.
- Нет, - прошептал он, чуть прикрыл глаза, вдыхая мой страх, а потом шепнул мне на ухо. – Но в книге говорится, что влюбленные мужчины хватают возлюбленных и крепко обнимают. Я подумал, может, это убедит тебя, что я не вру. И я не вру сейчас.
- Невозможно, - возразила я.
Его губы изогнулись.
- Думай плохо, если хочешь, о моих способностях, но знай – я способен любить, как и другие существа. И мое сердце сосредоточено на тебе. Я хочу сделку на твою симпатию.
- Это так не работает, - сказала я. – Нельзя так договориться о любви. Она дается свободно.
Он выглядел недовольно.
- И ты не хочешь дать ее мне?
Я чуть не рассмеялась, но ярость в его глазах заставила меня молчать. Он думал, что мог требовать, чтобы я любила его, и это просто сработает?
- Дело не в желании, Скуврель, - сказала я. – Я не могу. Любовь – как растение. Я не могу дать то, чего у меня нет.
- Так вырасти ее! Сейчас.
- Она растет, когда заслуживаешь ее поступками верности и жертвы.
Он хмурился, глядя вдаль.
- Этого нет в книге. Там есть страстный поцелуй. Может…
Я прижала палец к его губам, пытаясь успокоить колотящееся сердце от мысли, что он снова меня уронит.
- В твоей книжке описано не все.
- Хм, - он звучал недоверчиво.
- Сосредоточься. Мне нужно собрать армию и спасти королевство.
Он хмыкнул недовольно и согласно. Я желала отчасти все еще быть на его спине, слушать его потрясенную реакцию, но он прижимал меня к груди – почти нежно – и летел со мной в тишине к Подгорью, где ждала моя армия.
Я была готова к ним. У меня был идеальный план.
Жаль, я не могла придумать, как управиться с мужем, но я не могла закрыть его в уголке разума, как и он не мог сделать это со мной. Мне придется разобраться в своих чувствах к нему, в том, что я могла ему дать, или мы порвем друг друга.
Глава двадцать девятая
Мы проникли в Подгорье и опустились в его глубины.
Моя армия была там. Белые идеальные силуэты во тьме земли.
Я уже ощущала, как колотилось сердце от мысли об их силе.
Скуврель опустил меня перед ними, но я не успела обратиться к неподвижным существам, он схватил меня за плечи и посмотрел в мои глаза.
- То, что ты хочешь сделать, изменит все навеки. Подумай. Стоит настолько вживаться в роль, когда ты так старалась избегать ее?
- Я не вижу другого способа, - прошептала я, опустив робко ладонь на его грудь. – Заключи со мной сделку.
- Какую?
- Мне нужно, чтобы ты повел мою армию из Фейвальда.
- Я не хочу платить такую цену, - бодро сказал он. – Или хочешь, чтобы я убил тысячу фейри за тебя?
- Нет.
- Тогда магия не сработает.
- Просто сделай для меня дверь своим волоском, просто дверь. Я заплачу цену.
Я не знала пока, как это сделаю. Но я должна была попробовать.
- И на что будет сделка? Что ты дашь за открытие двери?
- Я дам тебе то, чего ты хочешь, - я ощутила панику от этих слов.
- Свою любовь? – кокетливо спросил он.
Я не могла дать ему это… да? Сердце с болью сжалось от мысли.
- Прощение, - выдохнула я. – Я дам тебе это.
Его дыхание застряло в горле.
- Как хочешь, - он отошел на шаг, но его пылающий взгляд был прикован ко мне. Он хотел прощения. Хотел так сильно, что я могла попросить почти что угодно за это.
Я неловко кашлянула и повернулась к големам.
- Вы хотите быть моей армией? Хотите получить голос? Тогда заключим сделку, - я говорила громко, мой голос разносился над длинными рядами големов. Было странно говорить с тихой неподвижной толпой. Будто я говорила с горой. – Я дам вам голоса сейчас же. Взамен вы пойдете во Двор смертных и поможете мне там. Вы будете биться, чтобы остановить войну. Вы будете против тех, кто воюет между собой и с вами. Вы найдете всех фейри во Дворе смертных и вернете их в Фейвальд, такой мой указ, - я указала на Рокки. – Если согласны, поднимите руку. Все, кто не поднимут, могут идти.
Раздался звук, как при оползне, ладони поднялись во всей пещере.
Я сглотнула.
На лицах не было эмоций. Их не было и в глазах, но я ощущала надежду в комнате, словно эхо ноты после того, как ее сыграли.
Я подавила эмоции, потянулась к своей роли и нашла ее. Я дам големам голос.
Тяжелая и сильная магия обрушилась на меня так внезапно, что я не могла дышать, едва могла моргать. Мне нужно было Равновесие! Сейчас.
Скуврель что-то говорил, но я не слышала, билась с ослепительной болью и спешкой.
Сейчас! Ответ требовался сейчас!
Если я дам им голоса, что было справедливо? Что уравновесит такой дар?
Я могла что-то забрать. Но что стоило так же, как тот дар? Боль разбивала меня, я не могла дышать. Не могла думать. Мысли путались, искали ответ.
А если дать голоса всем камням, от мелких до горы?
И боль пропала, а я осталась моргать и хватать ртом воздух, как рыба на берегу.
- ВОН ИЗ МЕНЯ, - сказала гора, гудя над нами ревом тысяч голосов.
Я охнула, Скуврель задрожал рядом с нами с ужасом на лице.
- АРМИЯ, - сказал Рокки. – МАРШ.
Мы побежали впереди них, когда они шагнули вперед. Они двигались уверенно. Они были непреклонными.
И они были слишком быстрыми.
Я переглянулась со Скуврелем, и мы побежали бок о бок. Можно было обогнать уверенно шагающие каменные ноги? Они быстро догоняли.
- Они растопчут нас, - процедил Скуврель. – Я тебя понесу.
Но я не успела ответить, как полетела по воздуху и рухнула, лишившись дыхания, на плечо Рокки. С другой стороны от его головы я увидела Скувреля на его плече, он шипел от боли, похожей на мою.
Это было безумием.
- Ты неисправима, Кошмарик, - выдавил Скуврель. – Знаешь, что ты наделала?
- Дала голос тем, у кого его не было? – выдавила я, подпрыгивая от шагов Рокки по полу Подгорья.
- Ты. Ой. Уничтожила. Ой. Всю. Ой. Игру.
Не меня одну подбрасывало с каждым шагом.
Мы вырвались на свет солнца. Големы побежали к кругу камней, словно орел, падающий с неба к добыче. Их нельзя было остановить. Их было очень много.
Я еще никогда не была так близка к надежде. Что могло выстоять против такой армии? Мы могли победить! Правда, могли.
Мы добрались до дымопада и круга камней перед ним раньше, чем я перевела дыхание. Я была почти рада, что Рокки нес меня на плече, и я увидела, что было впереди, только когда он опустил меня, и мой взгляд упал на открытый лес у круга камней.
Я задрожала. И дрожь усиливалась с каждым мигом.
Скуврель говорил, что происходило. Так почему я не ожидала этого? Мир кружился, я с трудом оставалась в сознании.
Головы на острых кольях обрамляли дорогу к кругу камней. Они были размещены по бокам через идеальные промежутки, и ряд тянулся до горизонта, дальше, чем видели мои глаза. С кольев свисали их кости, как безумные колокольчики. Стук, который я слышала издалека, стал в сто раз громче. Я смотрела на ряд колокольчиков, гремящих на ветру, все еще в коричневых пятнах крови, все еще воняющие смертью.
Их глаза смотрели на меня, стеклянные и белые.
Крик застрял в горле, и я подавила его, повернулась, и меня стошнило завтраком.
- Цена, - лениво сказал Скуврель. – Я упоминал, что она высокая.
Я не смотрела на него. Не хотела видеть его самодовольное лицо. Я не хотела платить такую цену. И я не буду ее платить.
- У ВСЕГО ЕСТЬ ЦЕНА, - я посмотрела на Рокки, но он указал на круг камней, и через миг я поняла, что говорил один из камней.
- Но я не буду платить такую цену, - сказала я камню, уперев руку в бок.
- У ВСЕГО ЕСТЬ ЦЕНА, - повторил он.
- Один внутрь за одного наружу, - холодно сказала я. – Пропустите мою армию, и я верну всех ушедших фейри.
- Возьми у меня магию, - тихо сказал Скуврель, ловя мой взгляд. Наша сделка. Он помнил. Я ощутила, как дыхание застряло в горле.
Повисла пауза, потом раздался треск. Когда я посмотрела на каменный круг, я увидела долину в горах на территории моего дома.
- Скорее, - выдохнула я. Я могла лишь надеяться, что заключила такую сделку, как думала. Костяные колокольчики и их жуткая песнь вызывали сомнения в этой простоте. – Найдите фейри в мире смертных. Соберите их. Принесите сюда. Не давайте людям и фейри вам мешать, - приказала я армии каменных слуг. – Мы охотимся.
- ДА, - сказал Рокки.
- ДА, - отозвалась моя армия, и они пошли один за другим в круг камней. С каждым прошедшим големом груз на моих плечах становился тяжелее. Это был долг, на который я согласилась. И если я не верну фейри в Фейвальд – и быстрее – то долг раздавит меня, сведет в могилу.
Я сглотнула и старалась не паниковать от усиления веса, но было непросто. Каждый удар каменных ног по земле, мелькающие между ними мертвецы на тотемах, мой каждый вдох только усиливали мой страх.
У меня была армия. Была ли я готова к тому, что меня ждало дальше?
Глава тридцатая
Мы прошли сквозь портал под рев. Мои глаза широко открылись, я наполовину подняла повязку. Двойное зрение на миг ослепило меня.
С высоты плеча Рокки я все видела. Фейри бежали к нам, и между нами был ряд убегающих арбалетчиков. Они прибыли. И их уничтожали.
Они падали быстрее, чем я могла сосчитать, спотыкались на неровной земле горы и не могли встать снова. За ними мечи фейри рассекали воздух с точностью цирюльника, но отрубали головы, а не волосы.
Смех наполнял воздух между криками.
Мое сердце колотилось, я пыталась держать мысли под контролем, оценить ситуацию, а не ощущать сострадание и отвращение.
Группа фейри, напавшая на этих людей, была небольшой – может, в сто фейри. Моя армия големов была почти в десять раз больше.
- Передайте слово, - закричала я им.
- Все големы отсюда, - я подчеркнула слова сильным взмахом руки, отделяя треть армии, - до туда, - я показала рукой другой конец той трети. – Обойдут воинов-фейри слева. Там вы погоните их к порталу. Вперед! – они стали двигаться раньше, чем я закончила. Я повернулась к другой части. – Все оттуда, - я махнула рукой, но големы уже кивали, уже двигались вправо, обходя армию с другой стороны.
Я взглянула на Скувреля, его бровь была приподнята. Он не считал их умными, хоть раньше они были фейри. Он явно ошибался.
- Остальные, - закричала я, - рассредоточатся тут с проходом к кругу камней. Удерживайте линию. Загоняйте их в круг. Никого не пускайте сквозь свои ряды. Ваша сила в вашей неподвижности. Используйте ее.
Я уже устала кричать, големы стали занимать места, толкались, пока не сформировали ряд в четыре голема толщиной, создав проход к кругу камней.
Я едва дышала, глядя, как две части армии начинают обступать смеющихся воинов-фейри. Вдали они удивленно оторвались от игры. Они подняли ладони, пытаясь командовать големами, но мои воины их не слушались.
- Поразительно, - лицо Скувреля было потрясенным. – Это нечто.
- Ты думал, что я не смогу, - напряженно сказала я.
- Я не думал, что хоть кто-то сможет. Ты заплатишь много за это, Кошмарное Равновесие.
Я не думала о цене. Я напряженно ждала, пока мои големы заканчивали окружать армию фейри.
Они остановились. Они окружили фейри, но не знали, что делать. Нужно было дать им больше приказов.
Я пыталась махать им.
- Толкайте их ко мне!
Ничего.
Стоящих людей не осталось. Их убили раньше, чем мы добрались до них. Меня мутило, пока я смотрела на окровавленные кучи на земле.
Стояли только фейри – раздраженные, растерянные, неподвижные, пока смотрели на кольцо каменных фигур.
Они посмотрели на меня, и один из них отошел от остальных к големам, скользнул под каменным плечом и, смеясь, побежал к лесу.
Я выругалась под нос.
- Ведите их ко мне! – закричала я. – Передайте, что нужно вести воинов-фейри вперед!
Но я опоздала. Фейри, как гроза на вершине горы, рассеялись, пробрались между каменных фигур моей армии, хохоча.
Я снова выругалась.
- За ними! – закричала я.
Зря я это сказала.
Мои големы поспешили за фейри во все стороны, разбежались, как стая птиц, потревоженная беспечным охотником.
Скуврель рассмеялся рядом со мной.
- Просто помолчи, - прошипела я.
Мне нужен был план, чтобы вернуть их. Мне нужна была помощь.
- Стойте! – закричала я. – Стойте!
Все, кто смог меня услышать, тут же застыли, их ноги вонзились в землю в лишайниках.
Я сглотнула. Это было начало.
- Рокки, - сказала я как можно спокойнее. – Ты можешь выбрать десятерых из тех, кто остановился, и разделить между ними поровну тех, кто остался?
Я соскользнула с его плеча, пока говорила.
- ДА.
- Прошу, сделай это, - выдохнула я.
Это была катастрофа. И виновата была я.
Глава тридцать первая
Скуврель соскользнул со спины Рокки, большой голем пошел выбирать лидеров. Я кусала губу, следя за ним. Я только что потеряла почти всю свою армию. И бой еще даже не начался. Нам нужно было вернуть их – и быстро!
- Ты обещала мне дать то, чего я хотел, - осторожно сказал Скуврель.
- Что? – рассеянно сказала я. Я смотрела на мертвых людей в долине. Кто-то должен был похоронить их. Наверное, я. Но после того, как мы соберем армию.
- Обещание. Ты сказала, что простишь меня за свою смерть, - напомнил он мне.
- О, - я посмотрела в его глаза, его голодные глаза. Он хотел этого так сильно, что я ощущала это.
Я пообещала ему это в обмен на открытие круга камней. И я была в долгу перед ним. Хоть я знала это, казалось неправильным прощать его, но я уже устала бороться с этим. Мне хватало тревог и без этого. И он не собирался убивать меня своими руками.
- Финмарк Торн, - выдохнула я едва слышно. – Я прощаю тебя за всю вину в моей смерти. Я прощаю тебя за твои предательские планы по завершению моей жизни.
Было глупо давать ему это. Глупо. Я покачала головой, все еще глядя на мертвых арбалетчиков. Они были мертвы. Я буду мертва. Все мы будем мертвы, и мои планы остановить это только оттягивали неминуемое.
Сильные пальцы сжали мой подбородок и заставили смотреть в его глаза. Я сморгнула слезы.
Выражение его лица почти разбило меня. Там была надежда. Была вера. И была благодарность, яркая, как солнце, пронзающая, как нож, доверяющая так, как ребенок, глядящий на родителя.
Я отшатнулась на шаг, но он при этом шагнул вперед, его пальцы остались на моем подбородке, словно между нами была невидимая связь, которая тянула его за каждым моим движением.
- Эластра Ливото Хантер, - сказал он, это звучало как молитва. – Сделка была не честной. Я получил больше, чем дал.
Я пожала плечами.
- Ты дал мне любовь, не требуя ничего взамен.
Он выглядел виновато.
Я закатила глаза.
- Что теперь?
- Это был подарок, да, - сказал он, словно пытался вмешаться.
- Но?
- Но он шел с решимостью украсть твою симпатию, так что это отчасти сделка. Я украду твою верность, - теперь это звучало как клятва. – И я украду у тебя симпатию, опустошу запасы терпения и желания в твоем сердце. Когда я закончу воровать у тебя, твое сердце будет моим, и ты не будешь знать, где кончается твоя любовь и начинается моя. Так что не думай, что я просто даю тебе. Не в моей природе отдавать свободно. Я всегда даю одной рукой, пока другая ворует из твоего кармана.
Я закатила глаза.
- Ясное дело.
Несмотря на мою кривую улыбку, и хоть я качала головой, большая часть меня в тайне радовалась. Это была правда. И если так, он будет рядом долго, пытаясь украсть мое сердце. И я хотела провести больше времени с этим наглым фейри. Я хотела спасти мир. И помочь родителям. И разобраться с сестрой. И вернуть армию. Но помимо этого я хотела его общество, и его небольшая речь сделала меня внезапно счастливее.
Рокки шагнул к нам.
- КХМ,
- Ты назначил лидеров? – спросила я, не сводя взгляда со Скувреля.
- ДА.
- Тогда нужно разделиться и найти других големов. Каждый лидер и группа должны добавить големов, которых найдут к себе. Мы встретимся у деревни смертных со всеми големами, которых найдем.
И там можно будет планировать то, как мы прогоним фейри из деревни и отправим армии смертных к долинам у моря. Это было просто, нужн<