– Ты отвлекся! – бросает Скарлетт, вытирая пот с шеи.
– Так нечестно! – Сайлас улыбается. – Я не ожидал, что Рози войдет.
– Как же, как же! – кивает Скарлетт. Она добродушно хлопает напарника по плечу и поворачивается ко мне: – Что купила?
Я лихорадочно привожу мысли в порядок.
– Мороженое. И горошек.
– На ужин? – удивляется Скарлетт.
Сайлас торопливо кивает мне: да, скажи, что на ужин.
– Ага. Нам не помешают овощи и… молочные продукты.
Мой ответ сестру не убеждает. Она вытаскивает из холодильника кувшин с водой и ловит новости по радио.
– Ну, как сходила за продуктами? – непринужденно интересуется Сайлас, и я невольно задумываюсь, нет ли в его вопросе двойного смысла.
– Нормально, – отвечаю я. Глаза у меня горят.
Сайлас улыбается и с наслаждением пьет воду. Челка падает ему на лоб, закрывая глаза. Интересно, сколько я могла бы смотреть на него, если бы не боялась, что Скарлетт меня застукает? Сестра снова подходит к радио, берет блокнот и что‑то записывает.
– Вчера двое погибли.
Ее голос бесцеремонно вторгается в мои радужные мечты.
Скарлетт качает головой и присоединяется к нам на кухне. У меня пересохло во рту, вина навалилась с новой силой, а сестра продолжает:
– Обезглавленные трупы двух девушек нашли на другом конце города. По‑моему, именно там и сосредоточились фенрисы. Странно, что они оставили так много… улик. Интересно, не связано ли это место с их «кандидатом»?
– Нет. – Сайлас отбрасывает волосы с лица. – Вряд ли. Иначе они бы там и сидели, а не рыскали по всему городу.
– Логично, – соглашается Скарлетт, вносит новую запись в потрепанный блокнот и рассеянно зачерпывает ложкой мороженое.
– Две? – тихо переспрашиваю я.
|
|
– Да, – подтверждает сестра. – Обе моложе восемнадцати.
– Мои ровесницы…
Я присаживаюсь на табурет и на мгновение закрываю глаза. Еще две девушки погибли, а я была в центре досуга. Скарлетт тренировалась, вела расследование, а я рисовала какого‑то голого парня. Ничего, постараюсь наверстать упущенное.
– Когда пойдем на охоту? – спрашиваю я у сестры.
Скарлетт удивлена и очень обрадована, но отвечает без энтузиазма:
– Сегодня охоты не будет. Собственно, поэтому мы с Сайласом и устроили спарринг. Он считает, что мне надо чаще выбираться в люди…
– Это правда, – подтверждает Сайлас.
– Так что мы пойдем в боулинг.
– В боулинг? – переспрашиваю я ошарашенно.
«Скарлетт никогда не отказывается от охоты!»
– Ну да. Сайлас сказал, что потренируется со мной только при условии, что вечером мы все пойдем в боулинг. Хотя на обратном пути все‑таки поохотимся, – заканчивает Скарлетт, угрожающе наставляя на Сайласа ложку.
– Конечно! Но сначала – в боулинг!
Сестра театрально вздыхает, а потом поворачивается ко мне:
– Ну, ты все слышала.
Киваю, пытаясь справиться с подступающим к горлу комом. Мне стыдно: я всем обязана сестре, и вот, наконец, она уступила, дала мне свободное время – а я его тайком урываю…
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
СКАРЛЕТТ
– Я не умею играть в боулинг.
– Да, это проблема. Здесь ведь явно пристанище профессионалов, – иронически замечает Сайлас.
Зал для боулинга – «Клеверная аллея» – освещен тусклым желтоватым светом, а также розовыми и зелеными неоновыми огнями. Истоптанный ковер местами протерся насквозь, до самого бетонного фундамента. Кажется, у всего обслуживающего персонала усы. Даже у женщин.
|
|
На столиках стоят кувшины с пивом, оглушительно грохочут шары и падают кегли. Вульгарные блондинистые девахи окидывают меня подозрительными взглядами. Я мрачно смотрю на Сайласа и поправляю повязку.
– Не обращай внимания, Летт, – тихо советует он.
– Да плевать! – взрываюсь я.
На самом деле меня заботит то, что сейчас мы могли бы быть на охоте. Но даже если я в тысячный раз об этом скажу, вряд ли что‑то изменится. Поворачиваюсь спиной к дурищам, которые вылупились на меня.
Рози в восторге. Розовый неон подчеркивает ее румянец, делает его еще более привлекательным. В последнее время сестра совсем не похожа на меня. До сих пор я считала, что она выглядит примерно так же, как выглядела бы я, не случись того нападения – ну за исключением пары родинок. А теперь… Я никогда в жизни не краснею, и такого выражения лица у меня не бывает. Рози движется легко и свободно, а мои мышцы постоянно напряжены, глаза отслеживают каждое движение в зале.
Сайлас раздает нам красно‑черные ботинки с полуоторванными подошвами. Рози берет свои и направляется к нашей дорожке под номером пятнадцать. Сайлас вытаскивает из кармана бумажник.
– Гм, у тебя деньги водятся, – замечаю я.
– Немного. На боулинг хватит.
– Во всяком случае, больше, чем у нас, – неизвестно зачем жалуюсь я.
Краем глаза замечаю в отделении для купюр что‑то розовенькое – на деньги не похоже.
– Что это? – спрашиваю я и нахально вытягиваю из кошелька сложенный лист.
Верчу в руках бумажную розу, не совсем симметричная, с округлыми складками.
|
|
– Цветок, – небрежно объясняет Сайлас, забирая сдачу.
Он выдергивает розу у меня из рук и убирает в кошелек.
– Откуда взял? – интересуюсь я, пока мы идем к Рози.
Сайлас улыбается. Вид у него неожиданно глупый.
– Приятель подарил.
– Ах, приятель, – усмехаюсь я и хлопаю его ботинком для боулинга. – Всего несколько недель как вернулся из Сан‑Франциско, дамский угодник, и уже за старое?
– Да ладно тебе! Я же сказал – приятель, – повторяет Сайлас.
Я решаю не давить. Мы с Сайласом рассказывали друг другу почти все, но обсуждение бесконечной череды его подружек несколько выходит за рамки. Не знаю, в том ли дело, что он стесняется сказать мне правду, или в том, что понимает: вряд ли я захочу слушать про толпы очаровательных девушек, которые к нему неровно дышат.
«Хорошо, наверное, находить время и на охоту, и на любовь», – думаю я.
Рози, склонившись над клавиатурой, вводит наши имена – ЛЕТ, РОЗ и САЙ – на экран для подсчета очков. Я киваю Сайласу и устраиваюсь рядом с сестрой в пластиковом кресле цвета морской волны. С одной стороны нашей дорожки – компания подвыпивших мужчин чуть за сорок, с другой – группа парней. Я вжимаюсь в кресло, избегая любопытных взглядов, что в условиях сенсорной перегруженности «Клеверной аллеи» особой проблемы не представляет.
На другом конце зала стареющие хипстеры исполняют сомнительную версию какого‑то шлягера восьмидесятых годов. Рози с Сайласом выбирают шары.
– Кто первый? – спрашиваю я, подойдя к стойке.
– Сайлас, – отвечает Рози с сияющей улыбкой.
Оказывается, здорово проводить время в компании дорогих мне людей, пусть даже и в полутемном, провонявшем сигаретным дымом зале!
Сайлас дурашливо подбегает к дорожке, швыряет салатовый шар – прямо в желоб. Потом бросает Рози, а затем – я. Мне удается сбить три кегли, и я с вызовом смотрю на Сайласа. Он заказывает себе пива и потягивает его в промежутках между неудачными бросками. Тем временем тексты песен выводят на телеэкраны, и мы – все посетители боулинга – принимаемся подпевать группе. Кажется, впервые за долгое время мне весело. Мысли об охоте, будто испугавшись розовых неоновых огней, спрятались в самый отдаленный уголок, но не покидают меня, хотя сосредоточиться на них сложно.
– Тебе нравится? – озабоченно спрашивает сестра.
Она не часто так на меня смотрит.
Не могу удержаться от улыбки.
– Ага. Только не говори Сайласу, а то он невесть что о себе вообразит.
– Поздно спохватились! Я только что выбил все кегли! – сообщает Сайлас с нескрываемым восторгом.
– Подумаешь, герой!
Рози показывает язык и направляется к стойке, на которую выкатываются шары.
Один из парней на соседней дорожке раскачивает шар между ног и отпускает его – шар медленно катится по направлению к кеглям. Его приятели дружно хохочут, исподтишка изучают мою сестру – особенно один из них. Честно говоря, он симпатичный: заметно выше остальных, тело гибкое, темноволосый, длинные пряди небрежно падают на глаза… У меня возникает ревнивое желание защитить сестру.
Высокий парень переводит взгляд с Сайласа на Рози, словно оценивает свои шансы. Я смеюсь при мыслях о подобной перспективе и сощуриваю глаза, рассматривая компанию. Они все довольно привлекательные – модные стрижки, как у каких‑нибудь рок‑звезд, одежда со стильными потертостями.
Стоп! Сердце начинает биться быстрее. Я встаю и направляюсь к дорожке – пришла моя очередь делать бросок. Неужели это то, о чем я думаю? На мгновение закрываю глаза, а потом медленно подхожу к дорожке, стараясь не обращать внимания на неоновое мерцание. Рози подбадривает меня, устроившись в пластиковом кресле. Один из парней помоложе встает одновременно со мной, я держу шар, наблюдаю и жду, ощущая, как шум зала постепенно затихает. Мой разум очищается от суеты, я прищуриваюсь, и слепящие огни меркнут. Парень выбрасывает руку, шар стремительно катится прямо к кеглям… Тогда‑то я и замечаю знак: четкая черная стрела, закрывшая полустертый колокол. Символ показывается лишь на миг и тут же исчезает.
– Летт, бросай уже! – кричит Сайлас.
Шум снова наполняет мои уши. Я вполсилы кидаю шар и, даже не посмотрев, куда он попадет, оборачиваюсь к Сайласу и сестре. Они все понимают по моему выражению лица. Я притворяюсь, что разглядываю бар, а сама тем временем изучаю компанию по соседству. Все эти парни – фенрисы. На некоторых рубашки с длинным рукавом, так что знаков стаи не видно, но я знаю наверняка. Какая я дура! Меня отвлекли огни и шум, и мы все это время сидели рядом с волками.
– Волки! – беззвучно сообщаю я и присаживаюсь в кресло.
Мой напарник стискивает зубы и кивает, даже не взглянув в их сторону. Рози кидает взгляд на фенрисов и тут же его отводит. Она соблазнительно улыбается – наверное, кто‑то из них заметил, что на них смотрит девушка.
Сайлас с Рози невесело переглядываются. Кажется, этот взгляд предназначался только им двоим. Они хотели сегодня развлечься и полагают, что я этого не понимаю. Но дело прежде всего.
– Заманите их на парковку. Я буду там ждать, – предлагает Сайлас.
Он встает, демонстративно переобувается и идет к выходу. Высокий фенрис провожает его взглядом, потом как будто невзначай начинает разглядывать нас с сестрой: следит за каждым нашим шагом, жаждет и выжидает. Я многозначительно смотрю на Рози.
– Что, я? – удивляется она.
Ну не мне же с ними заигрывать – после того, как они вдоволь насмотрелись на мою идиотскую повязку и огромный шрам! Я многозначительно молчу. Сестра кивает в ответ, встает, делает глубокий вдох, как актер перед выходом на сцену, улыбается, поправляет волосы и на носочках подбегает к дорожке. Рози низко присаживается и выгибает спину – силуэт четко вырисовывается на фоне зеленых неоновых ламп в форме клевера. Розовый шар сбивает кегли. Фенрисы с вожделением взирают на сестру. У меня в груди снова поднимается зависть.
– Классный бросок! – замечает высокий волк, когда Рози возвращается на свое место.
Пришла моя очередь кидать шар, но одновременно я прислушиваюсь к разговору.
– Часто сюда ходишь? – спрашивает Рози у фенриса.
– Нередко, – отвечает он низким мелодичным голосом. Невозможно представить, что этот обаятельный парень смертельно опасен. – А ты тут часто бываешь? – задает он сестре тот же вопрос и напрягает бицепсы, демонстрируя татуировку в виде браслета из колючей проволоки на предплечье.
– Нет. Сегодня в первый раз.
– А, новенькая! – поддразнивает фенрис.
Остальные волки посмеиваются. Кажется, в этой компании он лидер, хотя точно могу сказать, не альфа‑самец. Рози скромно опускает глаза.
– А сколько тебе лет, красотка? – с ослепительной улыбкой интересуется хищник, предвкушая, как он будет рвать Рози на куски этими самыми зубами.
– Шестнадцать.
– Значит, за руль уже можно! Слушай, у меня тут припаркована прекрасная машинка! Новенький ярко‑красный кабриолет.
– Эй, друг, – вполголоса окликает его другой фенрис. – Ты что, забыл. Мы же сегодня…
– Кидай давай! Твоя очередь! – небрежно отмахивается татуированный волк.
Его приятели провожают взглядами стайку девочек‑подростков.
– А тебе сколько лет? – быстро спрашивает Рози, стараясь снова завоевать его внимание.
Сестра вольготно расположилась в кресле и теребит прядь волос.
– Двадцать восемь.
Фенрис усмехается и засовывает руки в карманы.
Я полагаю, чтобы скрыть начало трансформации. У него такой добрый, заботливый взгляд… Омерзительно!
– А ты не слишком взрослый, чтобы показывать мне свой… кабриолет? – Рози вскидывает бровь.
Волк жадно ухмыляется.
– Всегда готов услужить хорошенькой девушке. Ну а в двадцать восемь у меня больше… опыта.
Двадцать восемь. Может, опыта у него и впрямь немало. Хорошо бы был способ определить, сколько волк уже пробыл в своем новом обличье. Двадцать восемь лет – это ни о чем мне не говорит. Как и четырнадцать или сорок девять. У этих цифр есть что‑то общее… Я набираю их на клавиатуре для подсчета очков.
Двадцать восемь, четырнадцать, двадцать один, сорок девять – все числа кратны семи.
Семь лет. Все фенрисы изменились на восьмой год.
– Вот оно! – шепчу я.
Сердце бьется быстрее, а губы непроизвольно складываются в улыбку. Рози вопросительно смотрит на меня, и я наклоняюсь к ней поближе.
– Возраст каждого «кандидата» кратен семи, – объясняю я шепотом. – Потенциальный фенрис может превратиться в настоящего волка только каждый седьмой год между двумя полнолуниями… – Я замолкаю, и меня осеняет: в голове всплывают подробности некролога Джозефа Вудлифа. – Точнее, сразу после дня рождения. Все происходит в первое полнолуние после дня рождения. Джозефу только исполнилось четырнадцать. Превращение из обычных парней в потенциальных фенрисов происходит, когда «кандидаты» достигают определенного возраста.
Рози почти незаметно кивает, и я успеваю уловить восхищенный блеск в ее глазах, блеск, почти поглощенный чернотой.
– Ну, хочешь посмотреть на машину?
Фенрис с татуировкой кивком указывает на выход из зала.
Сестра застенчиво улыбается и пожимает плечами.
«Да, Рози, да! Пусть он тебя захочет!»
Сердце наполняет какое‑то тепло чувство, энергия, которой я не ощущала с тех пор, как мы покинули Эллисон. Мы еще на шаг приблизились к потенциальному фенрису, плюс целая стая волков у нас в руках. Мы снова стали охотниками.
– Ладно тебе, чувак! Нельзя… – пытается возразить какой‑то фенрис.
Официантка ставит на столик перед ними полный кувшин с пивом, но хищники полностью заняты Рози. Еще несколько волков прячут руки в карманы в попытке скрыть отрастающие когти.
– Пойдем! – Фенрис с татуировкой – воплощенное обаяние.
– Ладно. Только быстро. И сестра пойдет со мной. Ну, чтобы от вас защищаться. – Рози хихикает.
Она безупречно играет. Я не обращаю внимания на презрительные взгляды, которыми фенрисы окидывают мою повязку.
– Конечно, – принужденно соглашается волк.
Рози берет его под руку, выпячивает грудь и встряхивает волосами. Я иду следом, а за мной – остальная стая. Один из волков задерживается, просит служащего не сбрасывать результаты на дорожке: попировав нами, хищники планируют продолжить игру.
Фенрис проводит Рози мимо автоматов по продаже жевательной резинки и игрушек, мимо тощих подростков, которые при нашем приближении пытаются спрятать косяки. Волк распахивает входную дверь, и нас окатывает волна прохладного воздуха. Сайласа не видно, но уверена, он поблизости, наблюдает за нами. Меня стая игнорирует, они следуют за сестрой, а татуированный все распинается про лошадиные силы и мотор, указывает на что‑то перед собой… и замирает.
Волки останавливаются, потупив головы будто побитые собаки. Машина, о которой говорил провожатый Рози, и впрямь выглядит впечатляюще: сияющая, ярко‑красная, она похожа на стриптизершу среди припаркованных по соседству бежевых и серебристых монашек.
Дело не в машине.
Дело в фенрисе, который стоит возле нее.
* * *
Зверь сейчас в человечьем обличье, но его глаза холодны и похожи на волчьи. На нем застегнутая на все пуговицы белая рубашка, которая не скрывает ни накачанных бицепсов, ни татуировок на груди. С виду фенрис мертвенно спокоен, хотя желваки на крепкой квадратной челюсти выдают бешеную ярость. Он наклоняет голову набок, окидывает взглядом татуированного волка и улыбается – жестоко, издевательски. Хищник опирается на машину, и мне удается разглядеть метку у него на запястье: стрела, заключенная в корону. Перед нами альфа‑самец стаи.
– Развлекаемся? – спрашивает Альфа, как бы невзначай оглаживая большим пальцем кончики ногтей.
Стаю охватывает панический ужас. Я делаю шаг к сестре и почти физически ощущаю ее страх.
«Не бойся, Рози. Я здесь».
Стискиваю рукоять топора и тянусь за охотничьим ножом.
«Сайлас тоже здесь. Мы – охотники».
Может, это и нехорошо, но посреди возникшего хаоса я чувствую некоторое облегчение – наверное, оттого, что необходимость защитить сестру дает мне возможность снова почувствовать себя нужной, почти нормальной.
– Устроили небольшой перерыв. А потом снова будем его искать, – быстро отвечает фенрис с проволочной татуировкой, подтверждая свои слова кивками, будто это поможет делу.
Из боулинга выскакивает стайка подростков. Увидев нас, они тут же умолкают, рассаживаются по машинам и уезжают – даже им ясно, что затевается что‑то неладное.
Альфа жутковато ухмыляется.
– Да‑да, конечно. Похоже, ребята, вы решили оторваться по полной: пиво, боулинг, милые дамы. – Он осматривает Рози с ног до головы. Сестра вздрагивает, однако я не могу сказать с уверенностью, игра это или нет. – Ты, конечно, в Стреле новичок, но что‑то мне подсказывает, что в Колоколе приказы тоже не оспаривались.
– Он твой брат или как? – неуверенно спрашивает Рози.
Молодец! Говори с ними, говори, а я тем временем придумаю, как уничтожить вожака стаи, да и саму стаю тоже.
– Или как, – отвечает Альфа. – Машину собирался показать, да?
Сестра кивает.
– Ну так иди сюда, я тебя познакомлю с этой красоткой.
Мы с Рози одновременно вздрагиваем. Сестра не сумеет противостоять Альфе. Я нерешительно шагаю вперед, порываясь броситься к сестре. Нет, в одиночку мне его не одолеть, а уж с целой стаей я точно не справлюсь. Волки задержат меня, а Альфа у меня на глазах расправится с моей сестрой…
«Спокойно, Скарлетт, дыши ровно».
Сестра медлит, словно делая выбор между двумя фенрисами. Если хорошенько прицелиться, можно метнуть в вожака топор…
Рози берет Альфу под руку, и я опасаюсь задеть сестру.
Волк с горделивым видом родителя подводит Рози к машине. Стая настороженно ждет приказа. Татуированный фенрис смешивается с остальными.
– Эксклюзивная покраска. Хочешь прокатиться? Прокатимся, дорогуша? Тебе не надо забрать белье из прачечной? Купить продукты? Или вина? – интересуется Альфа с недоброй усмешкой.
Он подступает к Рози. Сестра задирает голову, глядит волку в глаза. У нее дрожат руки, и хищник наслаждается ее страхом.
– Мне ничего не надо, я утром в супермаркет заходила.
Рози больше не изображает из себя безрассудную девчонку и, с трудом сдерживая слезы, пытается разглядеть меня среди волков. Альфа берет ее за подбородок и разворачивает лицом к себе. У него длинные желтоватые ногти, а глаза поблескивают охрой в лунном свете.
– Ладно тебе. Ты же вежливая девочка… – На шее фенриса отрастает тонкая свалявшаяся шерсть.
Краешком глаза я улавливаю какое‑то движение – это наверняка Сайлас. Итак, трое против… шести.
– Не люблю садиться в машину к незнакомцам, – запинаясь, произносит Рози.
Альфа закрывает глаза, словно упиваясь ее ужасом.
Мой страх сменяет ярость.
«Рози, твой ход».
Сестра скрещивает руки на груди, как будто нервничает.
– Значит, познакомимся поближе… – Голос фенриса переходит в низкое рычание.
Ночную тишину разрывает резкий звук: волчий позвоночник удлиняется, на месте лица возникает морда, и зверь раскрывает истекающую слюной пасть в безумном оскале. Фенрис кидается на Рози, протягивая к ее блузке руки, еще сохранившие человеческие очертания.
Моя сестра стремительно выхватывает кинжал из ножен и вспарывает Альфе живот – быстро и легко, как художник кистью. Фенрис отпрыгивает, теряя последнее сходство с человеком, оглядывает нанесенную рану и щерится, заметив потеки крови, запятнавшие шерсть. По его безмолвному приказу остальные волки падают на колени, и их позвоночники тоже выгибаются в трансформации. Я тянусь к оружию. Кажется, хищники пока не поняли, что я осталась у них за спиной.
Рози выхватывает второй нож и прицеливается. Оружие кометой вылетает из ее руки – прямо в грудь Альфе, но фенрис легко отбивает нож и знакомым движением поднимает когтистую лапу. Из моего горла рвется крик: семь лет назад точно такой удар лишил меня глаза. Бросаюсь сквозь ряды волков – они еще не успели до конца перекинуться, – рублю их направо и налево, как древесные сучья. Рози с ужасом глядит на приближающиеся когти. Я стискиваю зубы и кидаюсь к сестре, не обращая внимания на остальных хищников. Только бы дотянуться…
По парковке разносится громоподобный клич – человеческий, но не уступающий по ярости волчьему вою. Сайлас мчится к Рози, стиснув в одной руке охотничьи ножи, а в другой – топор. Его глаза горят ярче адского пламени. Альфа не успевает дотянуться до лица своей жертвы, потому что Сайлас в прыжке сбивает зверя на землю.
Пришла моя очередь. Страх и гнев уходят, мной овладевает уверенность. Вертя топор в руке, я оборачиваюсь к стае. Волки приняли звериное обличье и припали к земле, обнажив зубастые капканы пастей. Я атакую. Топор с хрустом врезается в морду ближайшего фенриса, перерубая кости. Фенрисы кидаются на меня, но я бешено кручусь на месте, уничтожая все, до чего могу дотянуться. Позади грозно воет Альфа, но я не оглядываюсь. Я не должна оглядываться.
– Уходим! Уходим! – ревет вожак. – Мы его нашли!
Неужели так просто напугать предводителя стаи Стрелы? Впрочем, какая разница… Главное, чтобы он сдох.
Я подпрыгиваю и всаживаю лезвие в спину одного из фенрисов. Еще один волк метит мне в горло, но я уворачиваюсь и бью того, который бросается мне в ноги. Зверь почти сразу растекается тенями, и я льну к земле так, что его соплеменники пролетают у меня над головой. У лица щелкают клыки, но фенрис неожиданно отшатывается, падает и развоплощается. Рози невозмутимо подбирается с земли свой клинок.
Снова звучит глухой вой: я почему‑то уверена, это Альфа. Оборачиваюсь и выставляю перед собой нож, однако оставшиеся три фенриса уходят от боя. Пригнув головы к земле, они издают низкое утробное рычание, от которого все мое тело начинает вибрировать. Альфа снова воет, и я вдруг осознаю, что звук доносится откуда‑то издалека, словно эхо. Один из волков делает выпад в мою сторону, потом разворачивается и стремительно бежит прочь, следом за ним несутся остальные.
«Не может быть! Опять? Только не это!»
Бросаюсь в погоню, ноги с силой отталкиваются от мостовой, я перебегаю дорогу, уворачиваясь от машин. Плащ развевается за спиной.
Фенрисы намного быстрее меня, они уже превратились в точки на горизонте.
«Нет, я их не упущу!!!»
Хищники направляются в лес. Бегу следом, постепенно замедляя шаг. Легкие горят, я жадно ловлю воздух ртом. Черт! Я почти достала Альфу…
За спиной раздаются негромкие шаги. Сайлас движется между деревьями, легко и бесшумно, как водный поток.
– Быстрые, ничего не скажешь, – хмуро сообщает он.
Мы встаем бок о бок, пристально всматриваясь в лес. Ветви деревьев шелестят на ветру, луна отбрасывает тени на землю. Сайлас вступает в тот же лунный луч, в котором стою я. Пот заливает мне лицо, я раздраженно срываю повязку с глаза.
– Альфа… – раздраженно выдыхаю я.
На этот раз почти получилось, только мне не хватило ни скорости, ни сил. Меня гложет чувство вины.
– Слушай, его еще можно выследить?
Сайлас вглядывается в темноту.
– Попробую, но, похоже, их уже и след простыл.
– А если… – начинаю я, потупившись.
Сайлас кладет руку мне на плечо.
– Я же сказал, что попробую, – мягко говорит он, присаживается на корточки, растирает землю между пальцев, водит ладонями по верхушкам растений. Мы углубляемся в чащу, но четверть часа спустя Сайлас понуро оборачивается ко мне.
– Летт, понимаешь… Тут очень темно. Лукас или папаша Рейнольдс, наверное, смогли бы, а у меня…
– Ничего страшного, – соглашаюсь я, но голос меня выдает.
Если мы сейчас же не пустимся по следу, все потеряет смысл – к утру волков и след простынет.
– Мы его отыщем, – серьезно продолжает Сайлас, отводя ветку с моей слепой правой стороны.
– С чего ты так уверен? – вскидываю я брови.
Мы выходим обратно на дорогу.
– Летт, ты же всегда их находишь, – смеется Сайлас.
Я согласно пожимаю плечами.
– Мы всегда их находим, – поправляю я напарника.
Он добродушно закатывает глаза и кивает.
Мы возвращаемся к Рози.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
РОЗИ
– Ни единой зацепки, – вздыхает Скарлетт. – Хоть ты тресни! Я прочитала все книги в библиотеке, которые хоть как‑то связаны с вервольфами или фенрисами, распечатала страниц сто из Интернета – тоже ничего.
Сестра смотрит в окно. Небо обложено тяжелыми облаками, в квартиру льется холодный бледно‑голубой свет. Я складываю из старых заметок Скарлетт лягушек, надеясь, что она не догадается спросить, где это я выучилась оригами.
Минуло три дня после событий в боулинге. Поначалу Скарлетт радовалась, что мы прикончили двух волков, но потом ей с новой силой захотелось отыскать потенциального фенриса и вожака стаи Стрелы. Каждую ночь мне снятся кошмары – волчьи когти, занесенные над головой, удар, от которого нет спасения… Если бы не Сайлас…
– Время на исходе. – Скарлетт поднимается, наливает себе воды, достает горсть печенья из пакета. Церковные колокола, словно издеваясь, отмечают четверть часа одним ударом. Сестра вздыхает. – Надо предпринять что‑то еще. Если бы не Альфа, мы бы справились со стаей из боулинга. Может, стоит еще раз попробовать.
– Только не со Стрелой, – вмешивается Сайлас. Он лежит на диване и подбрасывает теннисный мячик. – По‑моему, Альфа рассказал о нас своей стае. К тому же цель нашей вылазки заключалась в том, чтобы разузнать о потенциальном фенрисе.
– Нельзя закрыть глаза на волков, – продолжает Скарлетт с отчаянием в голосе. – Есть стаи Колокола и Монеты. Их вожаки про нас понятия не имеют…
– Да, а пока мы тут беседуем, они присоединяются к Стреле, – угрюмо добавляет Сайлас. – Волки решили объединиться в одну большую стаю и заполучить нового фенриса. Тем более что с одной громадной стаей драться тяжелее, чем с тремя маленькими.
– И что ты предлагаешь?
Скарлетт с таким грохотом ставит стакан на стол, что Баламут бросается прочь из комнаты.
– Не знаю, – вздыхает Сайлас. – Я не пытаюсь тебя разозлить, просто мы тут уже три недели, а выяснили только, что потенциальный фенрис – это какой‑то конкретный человек, который может трансформироваться только в определенное время, в нужную фазу луны, раз в семь лет. Под это определение подходит половина мужского населения Земли, а лунная фаза после дня рождения ничем нам не поможет, разве что выслеживать всех поголовно именинников. Это, Летт, работенка не из легких. Может, лучше сосредоточиться на охоте, а не на том, чтобы приманить фенрисов с помощью «кандидата», – отвечает он твердым голосом, который, кажется, специально приберегает для общения с моей сестрой.
– И кто их будет заманивать, Сайлас? Может, ты? Или я? Рози не в состоянии играть роль приманки по всему городу. Если у нас не будет потенциального волка, все пойдет насмарку.
– А раньше тоже разницы не было? Пока в задачу не добавился этот кандидат, тебя устраивало охотиться на одиночек! – бросает в ответ Сайлас.
Он не боится вступить с ней в спор, но и Скарлетт не пугает противостояние.
– Знание приносит с собой ответственность! – восклицает сестра, краснея от злости. – Мы обязаны найти потенциального фенриса и использовать его в качестве приманки. Мы не ищем легких путей!
Сайлас что‑то бормочет себе под нос. Лицо моей сестры горит бурлящим под кожей гневом.
– Что ты сказал? – Голос Скарлетт опасно дрожит.
Кажется, ей удалось разобрать последние слова. Я поджимаю губы и подумываю о том, чтобы вмешаться, но не знаю, принять мне сторону родной сестры или любимого мужчины.
– Не важно. – Сайлас качает головой и тянется за книгой.
– Говори!
Он глубоко вздыхает и смотрит на Скарлетт.
– Летт, может, это и правда твоя работа. Но не моя.
С этими словами он бросает на меня мимолетный взгляд, но я отвожу глаза. Я не смогла бы сказать подобное сестре. К счастью, она настолько поглощена вспышкой гнева, что не замечает наших взглядов.
– Не твоя? Ах, не твоя! Вот и прекрасно, вали в Сан‑Франциско и прохлаждайся там! – срываются с ее языка горькие слова. – На твоей совести кровь девушек, которых ты мог бы спасти, а вместо этого решил выучиться игре на гитаре. Твое умение тренькать «Светит звездочка с небес» приобретено ценою их жизней. Не забудь объяснить это родителям девушек.