Распад витальной структуры был хорошо известен буддистам-тхеравадинам. Например, сторонники одной из самых древних школ тхеравады - сарвастивады, образованной ещё в III в. до н. э.(на сарвастиваду и махасангхику раскололся "исходный" цельный буддизм), считают, что в числе элементов, составляющих человека, присутствует "полупрозрачное тонкое вещество, покрывающее тело, пока оно живое".12 Это вещество "питает" органы восприятия, и " исчезает без остатка при смерти его носителя".13 Также в описании составляющих человека упоминается некое "сердечное вещество", не имеющее к сердцу, как к физическому органу тела, никакого отношения. Оно даёт энергию для способности к чувственному восприятию. После смерти это "вещество" исчезает, и работа органов чувств, соответственно, прекращается.*
УЧЕНИЯ МАХАЯНЫ
Учение тхеравады было отвергнуто школами, называющими себя махаяной - "Великой колесницей". Своих конкурентов тхеравадинов они окрестили "Малой колесницей" - хинаяной.** Для махаянистов Будда не только человек, провозгласивший путь спасения, а, прежде всего, Абсолют, изначальная и вечная реальность, наподобие Брахмана индуизма. В некоторых школах "Великой колесницы" Будда Гаутама приобрёл черты доброго бога, действующего через множество благих сверхъестественных существ.
Махаянисты постарались остаться верными догмату анатмана, и существование души-личности в их школах также объявляется иллюзией. Однако другой догмат - о круговороте перерождений в соответствии с кармой, требовал объяснения, кто же всё-таки перевоплощается, и махаянисты признали реальность бессмертной сути человека, которую назвали алая-виджняна - "сознание-сокровищница". Она является частью абсолютного Сознания Будды, и, возвращаясь к нему, переходит от воплощения к воплощению. Опыт этих воплощений постепенно приводит алая-виджняну к освобождению от страданий и слиянию с абсолютным Сознанием.
Таким образом, в махаяне прямо говорится о неуничтожимой сути человека, которую можно определить как надъиндивидуальный (превосходящий "Я" всех бесчисленных воплощений) дух. Махаяна шраддхапада шастра - "Трактат о пробуждении веры в махаяну", приписываемый Ашвагхоше (VI в. н. э.) утверждает: "Когда говорят об уничтожении сознания, то имеют в виду уничтожение присущих ему сущностных свойств, а вовсе не субстанции сознания... Мудрость как природа сознания не исчезает".14
Эта субстанциалистская доктрина махаяны оказалась очень популярна в Китае, где местные буддисты, по сути, вернули душу в учение Гаутамы. Они прямо провозглашали субстанциональность индивидуального сознания, и даже обозначали его как "во", что по-китайски значит самость, атман. Очень возможно, что это было сделано под влиянием мистического опыта, о чём свидетельствуют сяошо - поучительные короткие рассказы средневекового Китая. В них часто описываются сверхъестественные случаи, доказывающие загробное существование души: воскрешение мёртвых, визиты духов умерших к их живым родственникам и т. д.
Содержание сяошо полностью противоречит буддийскому отрицанию посмертной жизни души-личности, но сами авторы искренне считают, что, наоборот - своими повествованиями они отстаивают идеи Будды. Например, в одном из рассказов оживший конфуцианец-материалист, отрицавший до этого бессмертие человека, восклицает: "Я только сейчас понял, что учение Шакьямуни не ложно. Душа существует, и я получил тому доказательство".15
В одном из сяошо описывается душа-"призрак", посмертная судьба которого отличается от участи души-сознания. "...Скончался младший брат Вэньсюаня. Через 15 дней у таблички с именем покойного Вэньсюань увидел брата таким, каким он был при жизни. Тот извивался в корчах и издавал стоны, слезно моля покормить его. Вэньсюань дал ему поесть, но сказал при этом:
- При жизни ты осуществлял десять добродетелей. Согласно сутрам ты должен был обрести рождение на небе или же на стезе людей. Отчего же ты родился среди духов-гуй?
Задумавшись, тот /покойный брат/ согласно кивал головой, но так ничего и не ответил. Ночью во сне Вэньсюань вновь увидел своего брата. Тот молвил:
- Я при жизни осуществлял десять добродетелей и удостоился родиться на небесах. Тот дух-гуй, что появился утром у алтаря, - это голодный дух-скиталец, а не я сам. Опасаясь, как бы вам не впасть в заблуждение, я пришёл вас вразумить".16
Последователи дзэн* также признают, хотя и со множеством оговорок, существование бессмертной сердцевины человека. Современный популяризатор этого направления буддизма Вон Кью-Кит в своей "Энциклопедии дзэн" приводит слова наставника Шэн Яна: "Если в глубоком просветлении есть существование, то имеется там также и "я"? Если бы "я" не существовало, вы были бы не способны что-либо делать. Если что уничтожается, так это "эго", что означает существование ради самого себя. В действительности исчезает лишь привязанность к "я". Все школы буддизма, включая Тхераваду, признают тот факт, что то же самое "я", которое обрело окончательное просветление наподобие Будды Сидхартхи Гаутамы, существовало бесконечное число жизней назад".17
Однако в мистическом опыте человечества есть масса примеров, доказывающих существование "феноменальной" души, которое отрицается догматом анатмана. В частности, их приводит в своём трактате "О началах человека" один из патриархов китайского дзэн-буддизма Цзун-ми. Он полемизирует с теми даосами, которые отрицали бессмертие и ставили себе цель, практически равную задаче толтеков - бесконечно продлить свою земную жизнь, трансформировав собственные витальные энергии. "...Если бы в мире были люди, помнящие о своих предыдущих рождениях и знающие свои прошлые деяния, то они подтвердили бы, что данная жизнь является продолжением прошлой. А это уже совсем не то, что обретение пневмы и стихийное получение жизни... Состояние после [физической] смерти - это совсем не то, что рассеяние пневмы и стихийная утрата жизни. Поэтому люди молятся и совершают жертвоприношения, чтобы обрести долголетие: об этом гласят и тексты древней классики, а ещё больше повествуют те, кто умирал, а потом вновь ожил; ни и рассказали нам о мрачных стезях. Были и такие, которые после смерти беспокоили [своих] жён и детей и расплачивались за ранее совершённое [по отношению к ним] добро или зло. Такое бывало в древности, случается и ныне".18
Цзун-ми прямо возражает против учения о том, что человек прекращает существовать после посмертного рассеяния его витальной энергии (здесь переведено как "пневма"). Доказательством продолжения жизни человека после его физической смерти является мистический опыт: контакты с духами умерших и свидетельства людей, переживших клиническую смерть - "повествуют те, кто умирал, а потом вновь ожил". С аргументами патриарха дзен можно полностью согласиться, но необходимо уточнить - мистический опыт свидетельствует не просто о посмертной жизни, но о сохранении души-личности, "Я" (бессмертие которой, ради верности доктрине, вынужден отвергать сам Цзун-ми).
Красноречивым примером конфликта жизненного и мистического опыта с догматом анатмана является известная притча об одном из подвижников буддизма Махаяны Марпе. Узнав о смерти своего сына, он не смог скрыть горя. Один из его учеников спросил его: "Вы всегда наставляли нас, что всё - иллюзия. А как со смертью Вашего сына? Что, и она тоже иллюзия?" На что Марпа ответил: "Конечно. Но смерть моего сына - это сверхиллюзия". Марпа в полном соответствии с буддийской доктриной объявлял любое феноменальное существование призрачным, но любовь изнутри, из сердца доказала ему, что смерть сына - ложь, кажимость, невозможность ещё большая, чем "иллюзия" постоянно меняющейся жизни. Для любого погружённого в этот мир живого существа смерть представляется самой страшной трагедией, но она - лишь завеса, скрывающая бессмертие.
У махаянистов есть подробное описание множественного состава внутреннего человека. Так, одна из основных школ махаяны - виджнянавада, учит, что человек, как и всё живое, обладает восьмью видами сознания. "...Все чувствующие существа с безначальных времён бесспорно имеют восемь видов сознания и среди них восьмое - алайя-сознание является их основой и корнем... Оно, трансформируясь, порождает [остальные] восемь видов сознания... Но все они лишены сущностных дхарм".19 Семь видов сознания существуют только в этом, феноменальном мире и не имеют трансцендентного бытия. Шесть видов отвечают за чувственное восприятие, седьмое - манас, является центром души-самости. Соответственно, когда очередное воплощение алайи-виджняны завершается, образованные ей семь сознаний разрушаются после физической смерти. Восьмое сознание - алайя-виджняна("сокровищница"), накапливает духовный опыт, путешествуя из тела в тело, чтобы, в итоге, пробудиться и слиться с Абсолютом-нирваной.
Тот же Цзун-ми признаёт, что витальные энергии человека после смерти возвращаются к энергиям Вселенной, а бессмертная часть - алайя-виджняна, переходит к своему первоисточнику - единому Сознанию. "..Та пневма, которая получается [человеком, постоянно] круговращается, устремляясь [к своему] корню, который представляет собой хаотически единую изначальную пневму. А то сознание, которое появляется [у человека, постоянно] обращается к своему источнику, представляет собой истинно единое одухотворённое сознание".20
Это возвращение человеческой пневмы - энергии ци, к изначальной пневме Вселенной напоминает энергия описанное Кастанедой возвращение осознания всех живых существ к Орлу: "Орёл - это хозяин человека потому, что он питается зовом жизни, той жизненной энергией, которую теряет всё сущее...".21 Но это низший уровень потустороннего круговорота, названного в буддизме "колесом дхармы". На его другом, высшем уровне бессмертная часть человека - алайя-виджняна, встречается со своим источником - абсолютным Сознанием. Эта встреча представляется людям как в и дение безначального Света, которое переживает человек в самом начале своих посмертных испытаний. Далее, если сознание-виджняна недостаточно пробуждено, чтобы соответствовать своей истинной природе - Абсолюту, оно вновь воплощается в каком-либо из миров. Этот мистический процесс посмертного "экзамена" надъиндивидуального духа подробно описан в "Тибетской книге мёртвых".
МИСТИКИ ТИБЕТА
Создание выдающегося произведения буддийской танатологии - "Бардо Тхёдол" - "Освобождение, достигаемое слушанием о посмертной стадии существования" (при переводе на европейские языки текст назван "Тибетской книгой мёртвых"), приписывается крупнейшему подвижнику тибетского буддизма Падмасамбхаве (VIII век н. э.). Автор книги подробно описывает состояния, переживаемые человеком в "промежуточной области" между смертью и новым воплощением - Бардо. В "Книге мёртвых" приводятся наставления, которые необходимо читать над умершим, чтобы его сознание правильно сориентировалось в инобытии и выбрало для себя наилучшую участь. Но книга адресована и живым - в ней рассказывается, к каким посмертным видениям может привести омрачённое сознание и греховное поведение, и каким образом можно облегчить свою посмертную участь. Есть в "Бардо Тхёдол" описание множественного состава внутреннего человека.
Согласно "Бардо Тхёдол", человек обладает сознанием ригпа и разумом шериг. Оба они объединены в "поток сознания". В момент смерти этот "поток" покидает тело и встречает Свет, являющийся Абсолютом, "Божественным Светом Истины". Этот Свет способен лишить карму действенности и освободить навсегда сознание от перевоплощений, но только тогда, когда сознание умершего готово к слиянию со Светом-Сознанием. Если из-за плохой кармы - омрачённости грехами, Чистый Свет не был узнан сознанием умершего, то он попадает на более низшие ступени Бардо. Там умершего встречают мирные божества; если карма не даёт распознать умершему, кто его встретил, он падает на ступень ниже и встречается с гневными божествами. Самое загрязнённое грехами сознание проходит в своеобразной регрессии все нижележащие ступени Бардо: мир людей, мир животных, мир голодных духов, и скатывается в ад, где испытывает жестокие муки до следующего воплощения.
Чтобы не попасть после смерти в миры страдания, человек должен вести праведную жизнь. Но тибетские буддисты, понимали, что праведников на свете единицы, и поэтому написали текст, чтобы помочь своими "загробными инструкциями" любому, оказавшемуся на том свете. Получая духовную поддержку в решающий для будущего существования момент, умерший может выбрать максимально хорошее воплощение, которое ему "по силам", и приблизиться, таким образом, к окончательному освобождению.*
Интересно, что, признавая в каком-то смысле полную реальность переживаний, испытываемых душой-сознанием в Бардо, тибетские учителя считают их одновременно и порождениями самого сознания, визуализацией добрых и злых мыслей и поступков человека. "Эти Божества пребывают в нас и не есть что-то существующее вне нас.** Во всех состояниях земного бытия мы образуем единое целое с тем, что есть, - от низших миров страдания до высочайших сфер блаженства".22 Только Изначальный Свет не является "иллюзией" сознания, потому что Он Сам и есть Сознание, Бог, порождающий все неисчислимые Вселенные.
В описаниях первого этапа состояния Бардо - процесса умирания, подробно рассказывается о "жизненной силе", "духе жизни" - лук (буквальный перевод - "внутреннее дыхание"). При умирании "жизненная сила" перемещается по особым каналам и концентрируется в сердце, а после его последнего удара выходит из тела вместе с потоком сознания. Как это происходит - указывается при описании одного из трёх основных признаков* смерти. Первый признак - ощущение тяжести в теле - "земля в воде", второй - холод, постепенно переходящий в лихорадочный жар, и третий - " ощущение, словно тело разрывается на мельчайшие атомы - "огонь в воздухе". Понятно, что разрывается не физическое тело, а тесно связанная с ним и питающая его энергией витальная оболочка.
Очень интересен комментарий переводчика "Бардо Тхёдол": "Жизненная сила, исходящая из нервного центра в области пупа,** и поток сознания, исходящий из нервного центра в области головного мозга, соединяются в нервном центре, локализованном в области сердца, и покидают тело через отверстие Брамы /энергетический центр, расположенный в темени - А. Л./, вызывая у умирающего состояние высочайшего экстаза ".23
Мистический опыт тибетских буддистов здесь практически совпадает со знанием толтеков о первичных ощущениях умирающего. "...Человек ощущает лёгкость. Она даёт иллюзию счастья, целостности и ощущение тотального спокойствия всего мирового бытия".24 Однако дальше, считали учителя Кастанеды, наступает смерть, полная и окончательная. Сохранения души-осознания и трансперсонального духа они не увидели.
Тибетские буддисты многократно упоминают о посмертном разрушении витальных энергий. Так, Согьял Ринпоче в своей "Книге жизни и практиках умирания" пишет следующее: "По существу, он состоит из двух фаз распада: внешнего распада, когда распадаются чувства и элементы, и внутреннего распада плотных и тонких мысленных состояний и эмоций". Сначала разрушается энергетическая система, состоящая из "сети тонких каналов, "ветров" /"ветры" - потоки энергии, А. Л./... и сущностей". 25 При внешнем распаде прекращают функционировать чувства, отказывают умственные способности; заканчивается он с остановкой дыхания. По меркам европейской медицины наступает смерть. Затем происходит внутренний распад, когда прекращается лук - "внутреннее дыхание", и распадаются "плотные и тонкие состояния мысли и эмоции".26 По мере последовательного распада составляющих ума постепенно проявляется суть человека - Чистый Свет.
Согьял Ринпоче отмечает, что "существует множество описаний этих стадий умирания, различающихся в мелких подробностях и порядке их распространения... Процесс может разворачиваться по-разному в зависимости от склада самого человека. При внезапной смерти или несчастном случае он всё равно происходит, но крайне быстро".27 Это подтверждает и другой тибетский учитель - Тселе Натсок Рангдрол, по мнению которого процессы умирания у разных людей происходят по-разному из-за особенностей строения их "тонких" тел, "непредсказуемых событий, индивидуальных болезней, злых влияний или силы обстоятельств".28
Известная французская путешественница и писательница А. Давид-Неэль в своей книге "Мистики и маги Тибета" оставила интересные свидетельства о жизни и верованиях буддийских лам. Среди прочего Давид-Неэль отмечает их подготовленность к смерти, которая достигалась специальными психотехниками. Ламы "уже при жизни видели и испытывали сопровождающие смерть ощущения. Значит, они не будут удивлены и не испугаются, когда их личность распадётся. Её действительная сущность освободится от своей оболочки, сознательно вступит в потусторонний мир и уверенно пойдёт вперёд по уже знакомым дорогам...".29 Ламы из собственного мистического опыта знают, что и люди, и животные " имеют несколько "сознаний" и... эти сознания не идут после смерти одним путём ".30
Давид-Неэль в своей книге также сообщает, что происходит с витальной энергией, рассеивающейся в момент смерти. Её пожирают особые демоны сингдонгмо - "львиная маска", которые питаются последними вздохами умирающих. Понятно, что телесное дыхание не может питать потусторонние существа, и под "вздохами умирающих" подразумевается лук - энергетическое "дыхание жизни", витальная сила. Практически то же самое утверждают видящие: распавшийся энергетический кокон пожирается воладорами. Мы ещё раз убеждаемся, что мистические учений разных религий описывают потустороннюю реальность очень схоже. Соответственно, "совпадения" в независимых свидетельствах мистиков о посмертной жизни человека подтверждают их истинность.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
ХРИСТИАНСТВО
НОВОЗАВЕТНЫЕ ИСТОЧНИКИ
О сложном составе внутреннего человека говорят тексты Нового Завета. Прежде всего, в них проводится разница между терминами "дух" и "душа". Душа - это "Я", личность, отличная от его тела. Она бессмертна: "...Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить..." (Мат. 10:28). Апостол Павел пишет в "Первом послании к коринфянам": "Посему прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших..." (6:20). Апостол Пётр: "...очистивши души ваши к нелицемерному братолюбию..." (1 Петр.1:22).
Помимо души - индивидуального сознания, в Новом Завете душой называют жизненное начало, витальную структуру. В "Откровении Иоанна Богослова" сказано: "Второй Ангел вылил чашу свою в море, и сделалась кровь как бы мертвеца, и всё одушевлённое умерло в море" (16:3). Конечно, автор Апокалипсиса говорит об "одушевлённых" обитателях моря не как о носителях души, подобной человеческой, а как об обладающих жизненностью, витальной структурой. Эта "душа" есть не только у "морских гадов", но и у всего живущего, в том числе и человека.
Термин "дух" в новозаветных текстах чаще всего не синонимичен душе-сознанию. В "Первом послании к фессалонийцам" апостол Павел говорит о трёхчастном составе человека: "...И ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранятся..." (5:23). В "Послании к евреям", приписываемом апостолу, сказано: "Слово Божие живо и действенно и острее любого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа" (4:2). Трёхчастный состав человека упоминается в "Первом послании к коринфянам" - 15:44-46. Многие христианские богословы руководствовались именно этим трёхчастным, трихотомичным описанием человека: "...Душа сама есть личность, а дух - та внутренняя глубина существа, в которую проникает душа".1
В Новом Завете есть упоминание о душе-призраке, которая способна оставаться в посюстороннем мире некоторое время после смерти человека. Что такой призрак - душа-"двойник", может реально существовать, допускали ещё ученики Христа. При виде воскресшего Спасителя "...они, смутившись и испугавшись, подумали, что видят духа" (Лк.24:37). Что представляет собой посмертный дух, говорит Сам Христос: "Посмотрите на руки Мои и на ноги Мои; это Я Сам; осяжите Меня и рассмотрите, ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня" (Лк. 24:39). Согласно "Деяниям апостолов", когда бежавший из темницы апостол Пётр пришёл к дому своих учеников, они не поверили в освобождение апостола: "это ангел его" (12:15). Понятно, что речь идёт не о благом потустороннем существе, вдруг заговорившем голосом Петра, а о призраке, который здесь называется ангелом. Согласно новозаветным текстам, дух-призрак выглядит как некое подобие человека, но его, однако, невозможно физически осязать. Он может проявиться при жизни или после смерти.
Таким образом, в Новом Завете можно найти краткую информацию о сложном составе внутреннего человека, в который входит витальная структура, душа-сознание, призрак-"двойник", и дух - высшая составляющая человека, превосходящей душу-"Я" (см. 1 Кор. 15:44-46). Однако основополагающие тексты христианства достаточно ясно сообщают только о посмертной судьбе души-личности - в инобытии её ждёт рай или ад. Но какова посмертная судьба духа* - "искры Бога" в человеке? Выбор между добром и злом осуществляла не она, да и может вообще находиться в аду частица Бога? В других религиях надъиндивидуальный дух считается перевоплощающейся частицей вечного Света, постепенно возвращающейся к своему Источнику. Однако в христианстве посмертная судьба духа практически не рассматривалась богословами.
Признание существования в человеке трансперсональной части ставило перед христианскими теологами множество вопросов, честные ответы на которые выходили бы за рамки догматических границ, поэтому многие богословы предпочитали описывать человека как двухчастного, состоящего из души и тела.** Это позволяло представлять посмертную судьбу человека просто и определённо: тело умирает, душа идёт в рай или ад. Когда же богословы вынуждены были рассматривать психологию человека, то приходилось отмечать, что душа-"Я" с её инстинктами, страстями и эгоистической ограниченностью совершено чужда духовным феноменам мистического озарения, сверхъестественного постижения сути вещей и слияния с энергиями Всевышнего. Тогда использовалось трёхчастное описание состава человека, признающее существование духа. Непротиворечивая антропологическая система в христианстве так и не была разработана.***
ДУША: ДОКАНОНИЧЕСКАЯ НЕОПРЕДЕЛЁННОСТЬ
Необходимо отметить, что в раннем христианстве присутствовали различные представления о составе внутреннего человека и его посмертной участи. Одни подвижники ранней Церкви считали, что душа должна впасть в смерть, как в сон, до окончательного Суда в конце времён, ибо так сказано в Ветхом Завете: "...Многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни - для жизни вечной, другие - для вечного посрамления" (Дан. 12:2). Другие считали, что душа сразу умирает вместе с телом, и лишь позднее она будет возвращена к новой жизни божественной силой Спасителя. Об этом писал, в частности, Иустин Философ (II век н. э.): "...она не бессмертна, то есть не обладает бессмертием сама по себе. Её бессмертие зависит от высшего божественного начала". Души живут, "доколе Богу угодно".2
Представления о смертности души присутствовало в раннем христианстве довольно долго. Согласно Евсевию Кесарийскому, в секте арабитов "учили, что человеческая душа умирает и разрушается вместе с телом; когда же тело воскреснет, то и она оживёт вместе с ним. По этому поводу был созван собор, на который пригласили Оригена. Ориген говорил настолько убедительно, что арабиты отказались от своих воззрений".3 Как видим, спор о разрушимости или бессмертии души совсем не нов.
Ученик Иустина, мученик Татиан (II век н. э.) считал, что человек состоит из материи и духа, под которым он понимал тонкую материальную субстанцию, которая есть и в звёздах, и в растениях, и в животных. Очевидно, что под этим духом-пневмой раннехристианский писатель подразумевал витальную энергию, так сказать, разной степени "тонкости". Также Татиан признавал, что "в человеке есть и Дух Божий, который соединён с душою" и бессмертен. Однако душа-личность, по его мнению, смертна, и гибнет вместе с телом, если не просвещена светом христианства.4
Согласно раннехристианскому апологету Квинту Септимию Тертуллиану (II-III вв. н. э.), душа состоит из различных свойств-энергий. Это мнение напоминает представления китайских мистиков, которые представляли человеческую психику состоящей из энергии ци различной "тонкости". Такая "душа" обладает особым телом, невидимым обычным зрением, но при этом может быть увидена, как тогда выражались, духовными очами. Доказывая возможность такого видения, Тертуллиан ссылается на "Евангелие от Луки" (16:23). Возможно, он здесь не просто сделал вывод на основе евангельского текста, а был знаком с мистическим опытом подвижников, способных увидеть энергетическую структуру как светящуюся ауру.
Более того, есть все основания полагать, что Тертуллиан был сторонником перевоплощения. На эту тему он высказался достаточно ясно: "Мы проповедуем, что конечно, гораздо благоразумнее верить в происхождение человека из человека, какого угодно - из какого угодно, лишь бы человека из человека, чтобы то же самое естество души перешло в то же самое естество тела, хотя бы и не в тот же образ ".5 До этого высказывания он критиковал веру в перевоплощение человека в животных, и, несмотря на попытку церковного переводчика затемнить смысл, очевидно, что "переход естества души" здесь означает рождение в новом теле. Под "образом", здесь понимается душа-эго, возникающая каждый раз при новом воплощении духа. Таким образом, раннехристианский апологет признавал перевоплощающийся дух, который он называл душой, "образ" - сознание-"эго", и многообразные психические энергии, среди которых должна быть и витальная.
У Иринея Лионского (II век н. э.) человек состоит из трёх начал: тела, "спасающего духа" и посредствующей между ними души. Исследователи спорят о его понимании души: некоторые из них считают, что Ириней видел в ней некую тонкую материальную структуру. По крайней мере, он считал, что у души есть форма, сохраняющая после смерти отличительные черты тела.6
Один из авторитетных учителей ранней Церкви - Климент Александрийский (II век н. э.) считал себя гностиком, и, среди прочих "еретических" воззрений разделял веру в перевоплощение.* Состав человека он описывал традиционно - тело, душа и дух. Но в его писаниях присутствует и более подробное деление, где Климент пишет о десяти составляющих внутреннего человека, в которые он включает пять чувств, вербальную способность, половой инстинкт, "дыхание, полученное при создании" - витальную силу, "господствующую часть души" - сознание, и, наконец, свойство, получаемое человеком от Святого Духа - дух.7
Великий богослов Ориген (II-III вв. н. э.), как и его учитель Климент Александрийский, тоже верил в перевоплощение, но излагал свои взгляды в завуалированной форме. Словом "душа"он зачастую называет и дух - субъект перевоплощения, и сознание-личность.* Поэтому у Оригена встречаются различные варианты понимания души: она то полностью нематериальна, каким является дух - частица Бога в человеке, то она "нечто промежуточное между духом и плотью", как душа-личность. В четвёртой главе третьей книги "О началах" он приводит два варианта мистической анатомии человека, и предлагает читателю самостоятельно выбрать наиболее убедительный. Первый вариант - в человеке как бы две души - одна небесная, другая низшая; второй, догматический - человек состоит только из души и тела. При этом первый, "еретический" вариант не находит у Оригена никаких возражений, из чего можно сделать вывод, что учителю Церкви он казался более предпочтительным.
Если признать существование "низшей души", то какова же, в таком случае, её посмертная участь? Здесь всё зависит от того, что подразумевал Ориген под "небесной душой". Если дух - трансперсональную часть человека, то он или уходит в Царство Небес (что и является спасением), или вновь перевоплощается для дальнейшего совершенствования. Тогда "земная душа" есть сознание-"эго", которое после смерти попадает в рай или ад. Разумеется, та же посмертная судьба ждёт "небесную душу", если Ориген подразумевал под ней всё-таки сознание-личность. В таком случае, "земная душа" оказывается витальными энергиями, присутствующими у любого живого существа. Их посмертный удел - распасться и уйти в "землю".