городов убежит к вам и захватит с собой что-нибудь, то пусть опять вернут
его; а если то, что он принес, будет все цело, то возьмут от него два
золотника за поимку.
Если же кто покусится из русских взять что-либо у наших царских людей,
то тот, кто сделает это, пусть будет сурово наказан; если уже возьмет, пусть
заплатит вдвойне; и если сделает то же грек русскому, да получит то же
наказание, какое получил и тот.
Если же случится украсть что-нибудь русскому у греков или греку у
русских, то следует возвратить не только украденное, но и цену украденного;
если же окажется, что украденное уже продано, да вернет цену его вдвойне и
будет наказан по закону греческому и по уставу и по закону русскому.
Сколько бы пленников христиан наших подданных ни привели русские, то за
юношу или девицу добрую пусть наши дают 10 золотников и берут их, если же
среднего возраста, то пусть дадут им 8 золотников и возьмут его; если же
будет старик или ребенок, то пусть дадут за него 5 золотников.
Если окажутся русские в рабстве у греков, то, если они будут пленники,
пусть выкупают их русские по 10 золотников; если же окажется, что они
куплены греком, то следует ему поклясться на кресте и взять свою цену -
сколько он дал за пленника.
И о Корсунской стране. Да не имеет права князь русский воевать в тех
странах, во всех городах той земли, и та страна да не покоряется вам, но
когда попросит у нас воинов князь русский, чтобы воевать, - дам ему, сколько
ему будет нужно.
И о том: если найдут русские корабль греческий, выкинутый где-нибудь на
берег, да не причинят ему ущерба. Если же кто-нибудь возьмет из него
что-либо, или обратит кого-нибудь из него в рабство, или убьет, то будет
подлежать суду по закону русскому и греческому.
Если же застанут русские корсунцев в устье Днепра за ловлей рыбы, да не
причинят им никакого зла.
И да не имеют права русские зимовать в устье Днепра, в Белобережье и у
святого Елферья; но с наступлением осени пусть отправляются по домам в Русь.
И об этих: если придут черные болгары и станут воевать в Корсунской
стране, то приказываем князю русскому, чтобы не пускал их, иначе причинят
ущерб и его стране.
Если же будет совершено злодеяние кем-нибудь из греков - наших царских
подданных, - да не имеете права наказывать их, но по нашему царскому
повелению пусть получит тот наказание в меру своего проступка.
Если убьет наш подданный русского или русский нашего подданного, то да
задержат убийцу родственники убитого, и да убьют его.
Если же убежит убийца и скроется, а будет у него имущество, то пусть
родственники убитого возьмут имущество его; если же убийца окажется неимущим
и также скроется, то пусть ищут его, пока не найдется, а когда найдется, да
будет убит.
Если же ударит мечом, или копьем, или иным каким-либо оружием русский
грека или грек русского, то за то беззаконие пусть заплатит виновный 5 литр
серебра по закону русскому; если же окажется неимущим, то пусть продадут у
него все, что только можно, так что даже и одежды, в которых он ходит, и те
пусть с него снимут, а о недостающем пусть принесет клятву по своей вере,
что не имеет ничего, и только тогда пусть будет отпущен.
Если же пожелаем мы, цари, у вас воинов против наших противников, да
напишем о том великому князю вашему, и вышлет он нам столько их, сколько
пожелаем: и отсюда узнают в иных странах, какую любовь имеют между собой
греки и русские.
Мы же договор этот написали на двух хартиях, и одна хартия хранится у
нас, царей, - на ней есть крест и имена наши написаны, а на другой - имена
послов и купцов ваших. А когда послы наши царские выедут, - пусть проводят
их к великому князю русскому Игорю и к его людям; и те, приняв хартию,
поклянутся истинно соблюдать то, о чем мы договорились и о чем написали на
хартии этой, на которой написаны имена наши.
Мы же, те из нас, кто крещен, в соборной церкви клялись церковью
святого Ильи в предлежании честного креста и хартии этой соблюдать все, что
в ней написано, и не нарушать из нее ничего; а если нарушит это кто-либо из
нашей страны - князь ли или иной кто, крещеный или некрещеный, - да не
получит он помощи от Бога, да будет он рабом в загробной жизни своей и да
будет заклан собственным оружием.
А некрещеные русские кладут свои щиты и обнаженные мечи, обручи и иное
оружие, чтобы поклясться, что все, что написано в хартии этой, будет
соблюдаться Игорем, и всеми боярами, и всеми людьми Русской страны во все
будущие годы и всегда.
Если же кто-нибудь из князей или из людей русских, христиан или
нехристиан, нарушит то, что написано в хартии этой, - да будет достоин
умереть от своего оружия и да будет проклят от Бога и от Перуна за то, что
нарушил свою клятву.
И если на благо Игорь, великий князь, сохранит любовь эту верную, да не
нарушится она до тех пор, пока солнце сияет и весь мир стоит, в нынешние
времена и во все будущие".
Послы, посланные Игорем, вернулись к нему с послами греческими и
поведали ему все речи царя Романа. Игорь же призвал греческих послов и
спросил их: "Скажите, что наказал вам царь?". И сказали послы царя: "Вот
послал нас царь, обрадованный миром, хочет он иметь мир и любовь с князем
русским. Твои послы приводили к присяге наших царей, а нас послали привести
к присяге тебя и твоих мужей". Обещал Игорь сделать так. На следующий день
призвал Игорь послов и пришел на холм, где стоял Перун; и сложили оружие
свое, и щиты, и золото, и присягали Игорь и люди его - сколько было
язычников между русскими. А христиан русских приводили к присяге в церкви
святого Ильи, что стоит над Ручьем в конце Пасынчей беседы и Хазар, - это
была соборная церковь, так как много было христиан - варягов. Игорь же,
утвердив мир с греками, отпустил послов, одарив их мехами, рабами и воском,
и отпустил их; послы же пришли к царю и поведали ему все речи Игоря, и о
любви его к грекам.
Игорь же начал княжить в Киеве, мир имея ко всем странам. И пришла
осень, и стал он замышлять пойти на древлян, желая взять с них еще большую
дань.
В год 6453 (945). В тот год сказала дружина Игорю: "Отроки Свенельда
изоделись оружием и одеждой, а мы наги. Пойдем, князь, с нами за данью, и
себе добудешь, и нам". И послушал их Игорь - пошел к древлянам за данью и
прибавил к прежней дани новую, и творили насилие над ними мужи его. Взяв
дань, пошел он в свой город. Когда же шел он назад, - поразмыслив, сказал
своей дружине: "Идите с данью домой, а я возвращусь и похожу еще". И
отпустил дружину свою домой, а сам с малой частью дружины вернулся, желая
большего богатства. Древляне же, услышав, что идет снова, держали совет с
князем своим Малом: "Если повадится волк к овцам, то вынесет все стадо, пока
не убьют его; так и этот: если не убьем его, то всех нас погубит". И послали
к нему, говоря: "Зачем идешь опять? Забрал уже всю дань". И не послушал их
Игорь; и древляне, выйдя из города Искоростеня, убили Игоря и дружинников
его, так как было их мало. И погребен был Игорь, и есть могила его у
Искоростеня в Деревской земле и до сего времени.
Ольга же была в Киеве с сыном своим, ребенком Святославом, и кормилец
его был Асмуд, а воевода Свенельд - отец Мстиши. Сказали же древляне: "Вот
убили мы князя русского; возьмем жену его Ольгу за князя нашего Мала и
Святослава возьмем и сделаем ему, что захотим". И послали древляне лучших
мужей своих, числом двадцать, в ладье к Ольге, и пристали в ладье под
Боричевым. Ведь вода тогда текла возле Киевской горы, а люди сидели не на
Подоле, но на горе. Город же Киев был там, где ныне двор Гордяты и Никифора,
а княжеский двор был в городе, где ныне двор Воротислава и Чудина, а место
для ловли птиц было вне города; был вне города и другой двор, где стоит
сейчас двор доместика, позади церкви святой Богородицы; над горою был
теремной двор - был там каменный терем. И поведали Ольге, что пришли
древляне, и призвала их Ольга к себе, и сказала им: "Гости добрые пришли". И
ответили древляне: "Пришли, княгиня". И сказала им Ольга: "Так говорите же,
зачем пришли сюда?". Ответили же древляне: "Послала нас Деревская земля с
такими словами: "Мужа твоего мы убили, так как муж твой, как волк, расхищал
и грабил, а наши князья хорошие, потому что берегут Деревскую землю, - пойди
замуж за князя нашего за Мала"". Было ведь имя ему Мал, князю древлянскому.
Сказала же им Ольга: "Любезна мне речь ваша, - мужа моего мне уже не
воскресить; но хочу воздать вам завтра честь перед людьми своими; ныне же
идите к своей ладье и ложитесь в ладью, величаясь, а утром я пошлю за вами,
а вы говорите: "Не едем на конях, ни пеши не пойдем, но понесите нас в
ладье", - и вознесут вас в ладье", и отпустила их к ладье. Ольга же
приказала выкопать яму великую и глубокую на теремном дворе, вне града, На
следующее утро, сидя в тереме, послала Ольга за гостями, и пришли к ним, и
сказали: "Зовет вас Ольга для чести великой". Они же ответили: "Не едем ни
на конях, ни на возах и пеши не идем, но понесите нас в ладье". И ответили
киевляне: "Нам неволя; князь наш убит, а княгиня наша хочет за вашего
князя", - и понесли их в ладье. Они же сидели, величаясь, избоченившись и в
великих нагрудных бляхах. И принесли их на двор к Ольге, и как несли, так и
сбросили их вместе с ладьей в яму. И, склонившись к яме, спросила их Ольга:
"Хороша ли вам честь?". Они же ответили: "Горше нам Игоревой смерти". И
повелела засыпать их живыми; и засыпали их.
И послала Ольга к древлянам, и сказала им: "Если вправду меня просите,
то пришлите лучших мужей, чтобы с великой честью пойти за вашего князя,
иначе не пустят меня киевские люди". Услышав об этом, древляне избрали
лучших мужей, управлявших Деревскою землею, и прислали за ней. Когда же
древляне пришли, Ольга приказала приготовить баню, говоря им так:
"Вымывшись, придите ко мне". И натопили баню, и вошли в нее древляне, и
стали мыться; и заперли за ними баню, и повелела Ольга зажечь ее от дверей,
и тут сгорели все.
И послала к древлянам со словами: "Вот уже иду к вам, приготовьте меды
многие в городе, где убили мужа моего, да поплачусь на могиле его и сотворю
тризну по своем муже". Они же, услышав об этом, свезли множество меда и
заварили его. Ольга же, взяв с собою небольшую дружину, отправилась налегке,
пришла к могиле своего мужа и оплакала его. И повелела людям своим насыпать
высокий холм могильный, и, когда насыпали, приказала совершать тризну. После
того сели древляне пить, и приказала Ольга отрокам своим прислуживать им. И
сказали древляне Ольге: "Где дружина наша, которую послали за тобой?". Она
же ответила: "Идут за мною с дружиною мужа моего". И когда опьянели
древляне, велела отрокам своим пить в их честь, а сама отошла недалеко и
приказала дружине рубить древлян, и иссекли их 5000. А Ольга вернулась в
Киев и собрала войско на оставшихся.
НАЧАЛО КНЯЖЕНИЯ СВЯТОСЛАВА, СЫНА ИГОРЕВА. В год 6454 (946). Ольга с
сыном своим Святославом собрала много храбрых воинов и пошла на Деревскую
землю. И вышли древляне против нее. И когда сошлись оба войска для схватки,
Святослав бросил копьем в древлян, и копье пролетело между ушей коня и
ударило коня по ногам, ибо был Святослав еще ребенок. И сказали Свенельд и
Асмуд: "Князь уже начал; последуем, дружина, за князем". И победили древлян.
Древляне же побежали и затворились в своих городах. Ольга же устремилась с
сыном своим к городу Искоростеню, так как те убили ее мужа, и стала с сыном
своим около города, а древляне затворились в городе и стойко оборонялись из
города, ибо знали, что, убив князя, не на что им надеяться. И стояла Ольга
все лето и не могла взять города, и замыслила так: послала она к городу со
словами: "До чего хотите досидеться? Ведь все ваши города уже сдались мне и
согласились на дань и уже возделывают свои нивы и земли; а вы, отказываясь
платить дань, собираетесь умереть с голода". Древляне же ответили: "Мы бы
рады платить дань, но ведь ты хочешь мстить за мужа своего". Сказала же им
Ольга, что-де "я уже мстила за обиду своего мужа, когда приходили вы к
Киеву, и во второй раз, а в третий - когда устроила тризну по своем муже.
Больше уже не хочу мстить, - хочу только взять с вас небольшую дань и,
заключив с вами мир, уйду прочь". Древляне же спросили: "Что хочешь от нас?
Мы рады дать тебе мед и меха". Она же сказала: "Нет у вас теперь ни меду, ни
мехов, поэтому прошу у вас немного: дайте мне от каждого двора по три голубя
да по три воробья. Я ведь не хочу возложить на вас тяжкой дани, как муж мой,
поэтому-то и прошу у вас мало. Вы же изнемогли в осаде, оттого и прошу у вас
этой малости". Древляне же, обрадовавшись, собрали от двора по три голубя и
по три воробья и послали к Ольге с поклоном. Ольга же сказала им: "Вот вы и
покорились уже мне и моему дитяти, - идите в город, а я завтра отступлю от
него и пойду в свой город". Древляне же с радостью вошли в город и поведали
обо всем людям, и обрадовались люди в городе. Ольга же, раздав воинам - кому
по голубю, кому по воробью, приказала привязывать каждому голубю и воробью
трут, завертывая его в небольшие платочки и прикрепляя ниткой к каждому. И,
когда стало смеркаться, приказала Ольга своим воинам пустить голубей и
воробьев. Голуби же и воробьи полетели в свои гнезда: голуби в голубятни, а
воробьи под стрехи, и так загорелись - где голубятни, где клети, где сараи и
сеновалы, и не было двора, где бы не горело, и нельзя было гасить, так как
сразу загорелись все дворы. И побежали люди из города, и приказала Ольга
воинам своим хватать их. А как взяла город и сожгла его, городских же
старейшин забрала в плен, а прочих людей убила, а иных отдала в рабство
мужам своим, а остальных оставила платить дань.
И возложила на них тяжкую дань: две части дани шли в Киев, а третья в
Вышгород Ольге, ибо был Вышгород городом Ольгиным. И пошла Ольга с сыном
своим и с дружиной по Древлянской земле, устанавливая дани и налоги; и
сохранились места ее стоянок и места для охоты. И пришла в город свой Киев с
сыном своим Святославом, и пробыла здесь год.
В год 6455 (947). Отправилась Ольга к Новгороду и установила по Мсте
погосты и дани и по Луге - оброки и дани, и ловища ее сохранились по всей
земле, и есть свидетельства о ней, и места ее и погосты, а сани ее стоят в
Пскове и поныне, и по Днепру есть места ее для ловли птиц, и по Десне, и
сохранилось село ее Ольжичи до сих пор. И так, установив все, возвратилась к
сыну своему в Киев, и там пребывала с ним в любви.
В год 6456 (948).
В год 6457 (949).
В год 6458 (950).
В год 6459 (951).
В год 6460 (952).
В год 6461 (953).
В год 6462 (954).
В год 6463 (955). Отправилась Ольга в Греческую землю и пришла к
Царьграду. И был тогда царь Константин, сын Льва, и пришла к нему Ольга, и,
увидев, что она очень красива лицом и разумна, подивился царь ее разуму,
беседуя с нею, и сказал ей: "Достойна ты царствовать с нами в столице
нашей". Она же, поразмыслив, ответила царю: "Я язычница; если хочешь
крестить меня, то крести меня сам - иначе не крещусь". И крестил ее царь с
патриархом. Просветившись же, она радовалась душой и телом; и наставил ее
патриарх в вере, и сказал ей: "Благословенна ты в женах русских, так как
возлюбила свет и оставила тьму. Благословят тебя сыны русские до последних
поколений внуков твоих". И дал ей заповеди о церковном уставе, и о молитве,
и о посте, и о милостыне, и о соблюдении чистоты телесной. Она же, склонив
голову, стояла, внимая учению, как губка напояемая; и поклонилась патриарху
со словами: "Молитвами твоими, владыка, пусть буду сохранена от сетей
дьявольских". И было наречено ей в крещении имя Елена, как и древней царице
- матери Константина Великого. И благословил ее патриарх, и отпустил. После
крещения призвал ее царь и сказал ей: "Хочу взять тебя в жены". Она же
ответила: "Как ты хочешь взять меня, когда сам крестил меня и назвал
дочерью? А у христиан не разрешается это - ты сам знаешь". И сказал ей царь:
"Перехитрила ты меня, Ольга". И дал ей многочисленные дары - золото, и
серебро, и паволоки, и сосуды различные; и отпустил ее, назвав своею
дочерью. Она же, собравшись домой, пришла к патриарху, и попросила у него
благословения дому, и сказала ему: "Люди мои и сын мой язычники, - да
сохранит меня Бог от всякого зла". И сказал патриарх: "Чадо верное! В Христа
ты крестилась и в Христа облеклась, и Христос сохранит тебя, как сохранил
Еноха во времена праотцев, а затем Ноя в ковчеге, Авраама от Авимелеха, Лота
от содомлян, Моисея от фараона, Давида от Саула, трех отроков от печи,
Даниила от зверей, - так и тебя избавит он от козней дьявола и от сетей
его". И благословил ее патриарх, и отправилась она с миром в свою землю, и
пришла в Киев. Произошло это, как при Соломоне: пришла царица эфиопская к
Соломону, стремясь услышать премудрость Соломона, и увидела великую мудрость
и чудеса: так же и эта блаженная Ольга искала настоящей божественной
мудрости, но та (царица эфиопская) - человеческой, а эта - Божьей. "Ибо
ищущие мудрости найдут". "Премудрость на улицах возглашает, на путях
возвышает голос свой, на городских стенах проповедует, в городских воротах
громко говорит: доколе невежды будут любить невежество...". Эта же блаженная
Ольга с малых лет искала мудростью, что есть самое лучшее в свете этом, и
нашла многоценный жемчуг - Христа. Ибо сказал Соломон: "Желание благоверных
приятно для души"; и: "Склонишь сердце твое к размышлению"; "Любящих меня я
люблю, и ищущие меня найдут меня". Господь сказал: "Приходящего ко мне не
изгоню вон".
Эта же Ольга пришла в Киев, и прислал к ней греческий царь послов со
словами: "Много даров я дал тебе. Ты ведь говорила мне: когда возвращусь в
Русь, много даров пришлю тебе: челядь, воск, и меха, и воинов в помощь".
Отвечала Ольга через послов: "Если ты так же постоишь у меня в Почайне, как
я в Суду, то тогда дам тебе". И отпустила послов с этими словами.
Жила же Ольга вместе с сыном своим Святославом и учила его принять
крещение, но он и не думал прислушаться к этому; но если кто собирался
креститься, то не запрещал, а только насмехался над тем. "Ибо для неверующих
вера христианская юродство есть"; "Ибо не знают, не разумеют те, кто ходят
во тьме", и не ведают славы Господней; "Огрубели сердца их, с трудом уши их
слышат, а очи видят". Ибо сказал Соломон: "Дела нечестивых далеки от
разума"; "Потому что звал вас и не послушались меня, обратился к вам, и не
внимали, но отвергли мои советы и обличений моих не приняли"; "Возненавидели
премудрость, а страха Божьего не избрали для себя, не захотели принять
советов моих, презрели обличения мои". Так и Ольга часто говорила: "Я
познала Бога, сын мой, и радуюсь; если и ты познаешь - тоже станешь
радоваться". Он же не внимал тому, говоря: "Как мне одному принять иную
веру? А дружина моя станет насмехаться". Она же сказала ему: "Если ты
крестишься, то и все сделают то же". Он же не послушался матери, продолжая
жить по языческим обычаям, не зная, что кто матери не послушает - в беду
впадет, как сказано: "Если кто отца или матери не послушает, то смерть
примет". Святослав же притом гневался на мать, Соломон же сказал: "Поучающий
злых наживет себе беды, обличающего же нечестивого самого оскорбят; ибо
обличения для нечестивых, как язвы. Не обличай злых, чтобы не возненавидели
тебя". Однако Ольга любила своего сына Святослава и говаривала: "Да будет
воля Божья; если захочет Бог помиловать род мой и землю Русскую, то вложит
им в сердце то же желание обратиться к Богу, что даровал и мне". И, говоря
так, молилась за сына и за людей всякую ночь и день, воспитывая сына до его
возмужалости и до его совершеннолетия.
В год 6464 (956).
В год 6465 (957).
В год 6466 (958).
В год 6467 (959).
В год 6468 (960).
В год 6469 (961).
В год 6470 (962).
В год 6471 (963).
В год 6472 (964). Когда Святослав вырос и возмужал, стал он собирать
много воинов храбрых, и быстрым был, словно пардус, и много воевал. В
походах же не возил за собою ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко
нарезав конину, или зверину, или говядину и зажарив на углях, так ел; не
имел он шатра, но спал, постилая потник с седлом в головах, - такими же были
и все остальные его воины, И посылал в иные земли со словами: "Хочу на вас
идти". И пошел на Оку реку и на Волгу, и встретил вятичей, и сказал вятичам:
"Кому дань даете?". Они же ответили: "Хазарам - по щелягу с сохи даем".
В год 6473 (965). Пошел Святослав на хазар. Услышав же, хазары вышли
навстречу во главе со своим князем Каганом и сошлись биться, и в битве
одолел Святослав хазар, и столицу их и Белую Вежу взял. И победил ясов и
касогов.
В год 6474 (966). Вятичей победил Святослав и дань на них возложил.
В год 6475 (967). Пошел Святослав на Дунай на болгар. И бились обе
стороны, и одолел Святослав болгар, и взял городов их 80 по Дунаю, и сел
княжить там в Переяславце, беря дань с греков.
В год 6476 (968). Пришли впервые печенеги на Русскую землю, а Святослав
был тогда в Переяславце, и заперлась Ольга со своими внуками - Ярополком,
Олегом и Владимиром в городе Киеве. И осадили печенеги город силою великой:
было их бесчисленное множество вокруг города, и нельзя было ни выйти из
города, ни вести послать, и изнемогали люди от голода и жажды. И собрались
люди той стороны Днепра в ладьях, и стояли на том берегу, и нельзя было
никому из них пробраться в Киев, ни из города к ним. И стали тужить люди в
городе, и сказали: "Нет ли кого, кто бы смог перебраться на ту сторону и
сказать им: если не подступите утром к городу, - сдадимся печенегам". И
сказал один отрок: "Я проберусь", и ответили ему: "Иди". Он же вышел из
города, держа уздечку, и побежал через стоянку печенегов, спрашивая их: "Не
видел ли кто-нибудь коня?". Ибо знал он по-печенежски, и его принимали за
своего, И когда приблизился он к реке, то, скинув одежду, бросился в Днепр и
поплыл, Увидев это, печенеги кинулись за ним, стреляли в него, но не смогли
ему ничего сделать, На том берегу заметили это, подъехали к нему в ладье,
взяли его в ладью и привезли его к дружине. И сказал им отрок: "Если не
подойдете завтра к городу, то люди сдадутся печенегам". Воевода же их, по
имени Претич, сказал: "Пойдем завтра в ладьях и, захватив княгиню и
княжичей, умчим на этот берег. Если же не сделаем этого, то погубит нас
Святослав". И на следующее утро, близко к рассвету, сели в ладьи и громко
затрубили, а люди в городе закричали. Печенеги же решили, что пришел князь,
и побежали от города врассыпную. И вышла Ольга с внуками и людьми к ладьям.
Печенежский же князь, увидев это, возвратился один к воеводе Претичу и
спросил: "Кто это пришел?", А тот ответил ему: "Люди той стороны (Днепра)",
Печенежский князь спросил: "А ты не князь ли?". Претич же ответил: "Я муж
его, пришел с передовым отрядом, а за мною идет войско с самим князем:
бесчисленное их множество". Так сказал он, чтобы их припугнуть. Князь же
печенежский сказал Претичу: "Будь мне другом". Тот ответил: "Так и сделаю".
И подали они друг другу руки, и дал печенежский князь Претичу коня, саблю и
стрелы. Тот же дал ему кольчугу, щит и меч. И отступили печенеги от города,
и нельзя было коня напоить: стояли печенеги на Лыбеди. И послали киевляне к
Святославу со словами: "Ты, князь, ищешь чужой земли и о ней заботишься, а
свою покинул, а нас чуть было не взяли печенеги, и мать твою, и детей твоих.
Если не придешь и не защитишь нас, то возьмут-таки нас. Неужели не жаль тебе
своей отчины, старой матери, детей своих?". Услышав это, Святослав с
дружиною быстро сел на коней и вернулся в Киев; приветствовал мать свою и
детей и сокрушался о перенесенном от печенегов. И собрал воинов, и прогнал
печенегов в степь, и наступил мир.
В год 6477 (969). Сказал Святослав матери своей и боярам своим: "Не
любо мне сидеть в Киеве, хочу жить в Переяславце на Дунае - ибо там середина
земли моей, туда стекаются все блага: из Греческой земли - золото, паволоки,
вина, различные плоды, из Чехии и из Венгрии серебро и кони, из Руси же меха
и воск, мед и рабы". Отвечала ему Ольга: "Видишь - я больна; куда хочешь
уйти от меня?" - ибо она уже разболелась. И сказала: "Когда похоронишь меня,
- отправляйся куда захочешь", Через три дня Ольга умерла, и плакали по ней
плачем великим сын ее, и внуки ее, и все люди, и понесли, и похоронили ее на
выбранном месте, Ольга же завещала не совершать по ней тризны, так как имела
при себе священника - тот и похоронил блаженную Ольгу.
Была она предвозвестницей христианской земле, как денница перед
солнцем, как заря перед рассветом. Она ведь сияла, как луна в ночи; так и
она светилась среди язычников, как жемчуг в грязи; были тогда люди
загрязнены грехами, не омыты святым крещением. Эта же омылась в святой
купели, и сбросила с себя греховные одежды первого человека Адама, и
облеклась в нового Адама, то есть в Христа. Мы же взываем к ней: "Радуйся,
русское познание Бога, начало нашего с ним примирения". Она первая из
русских вошла в царство небесное, ее и восхваляют сыны русские - свою
начинательницу, ибо и по смерти молится она Богу за Русь. Ведь души
праведных не умирают; как сказал Соломон: "Радуется народ похваляемому
праведнику"; память праведника бессмертна, так как признается он и Богом и
людьми. Здесь же ее все люди прославляют, видя, что она лежит много лет, не
тронутая тлением; ибо сказал пророк: "Прославляющих меня прославлю". О таких
ведь Давид сказал: "В вечной памяти будет праведник, не убоится дурной
молвы; готово сердце его уповать на Господа; утверждено сердце его и не
дрогнет". Соломон же сказал: "Праведники живут вовеки; награда им от Господа
и попечение о них у Всевышнего. Посему получат они царство красоты и венец
доброты от руки Господа, ибо он покроет их десницею и защитит их мышцею".
Защитил ведь он и эту блаженную Ольгу от врага и супостата - дьявола.
В год 6478 (970). Святослав посадил Ярополка в Киеве, а Олега у
древлян. В то время пришли новгородцы, прося себе князя: "Если не пойдете к
нам, то сами добудем себе князя". И сказал им Святослав: "А кто бы пошел к
вам?". И отказались Ярополк и Олег. И сказал Добрыня: "Просите Владимира".
Владимир же был от Малуши - ключницы Ольгиной. Малуша же была сестра
Добрыни; отец же им был Малк Любечанин, и приходился Добрыня дядей
Владимиру. И сказали новгородцы Святославу: "Дай нам Владимира", Он же
ответил им: "Вот он вам". И взяли к себе новгородцы Владимира, и пошел
Владимир с Добрынею, своим дядей, в Новгород, а Святослав в Переяславец.
В год 6479 (971). Пришел Святослав в Переяславец, и затворились болгары