Суздаль. И когда пришел в Суздаль, сдались ему суздальцы. Олег же, замирив
город, одних похватал, а других изгнал и имущество у них отнял. Пошел к
Ростову, и ростовцы сдались ему. И захватил всю землю Муромскую и
Ростовскую, и посажал посадников по городам, и дань начал собирать. И послал
к нему Мстислав посла своего из Новгорода, говоря: "Иди из Суздаля в Муром,
а в чужой волости не сиди. И я с дружиною своей пошлю просить к отцу моему и
помирю тебя с отцом моим. Хоть и брата моего убил ты, - неудивительно то: в
бою ведь и цари и мужи погибают". Олег же не пожелал его послушать, но
замышлял еще и Новгород захватить. И послал Олег Ярослава, брата своего, в
сторóжу, а сам стал на поле у Ростова. Мстислав же посоветовался с
новгородцами, и послали Добрыню Рагуиловича вперед себя в сторóжу;
Добрыня же прежде всего перехватал сборщиков дани. Узнал же Ярослав, стоя на
Медведице в сторóже, что сборщики схвачены, и побежал в ту же ночь, и
прибежал к Олегу, и поведал ему, что идет Мстислав, а сторожи схвачены, и
пошел к Ростову. Мстислав же пришел на Волгу, и поведали ему, что Олег
повернул назад к Ростову, и пошел за ним Мстислав. Олег же пришел к Суздалю
и, услышав, что идет за ним Мстислав, повелел зажечь Суздаль город, только
остался двор монастырский Печерского монастыря и церковь тамошняя святого
Дмитрия, которую дал монастырю Ефрем вместе с селами. Олег же побежал к
Мурому, а Мстислав пришел в Суздаль и, сев там, стал посылать к Олегу, прося
мира: "Я младше тебя, посылай к отцу моему, а дружину, которую захватил,
вороти; а я тебе буду во всем послушен". Олег же послал к нему, притворно
прося мира; Мстислав же поверил обману и распустил дружину по селам. И
|
|
настала Федорова неделя поста, и пришла Федорова суббота, и когда Мстислав
сидел за обедом, пришла ему весть, что Олег на Клязьме, подошел, не
сказавшись, близко. Мстислав, доверившись ему, не расставил сторожей, - но
Бог знает, как избавлять благочестивых своих от обмана! Олег же расположился
на Клязьме, думая, что, испугавшись его, Мстислав побежит. К Мстиславу же
собралась дружина в тот день и в другой, новгородцы, и ростовцы, и
белозерцы. Мстислав же стал перед городом, исполчив дружину, и не двинулся
ни Олег на Мстислава, ни Мстислав на Олега, и стояли друг против друга 4
дня. И пришла к Мстиславу весть, что "послал тебе отец брата Вячеслава с
половцами". И пришел Вячеслав в четверг после Федорова воскресенья, в пост.
А в пятницу пришел Олег, исполчившись, к городу, и Мстислав пошел против
него с новгородцами и ростовцами. И дал Мстислав стяг Владимиров
половчанину, именем Кунуй, и дал ему пехотинцев, и поставил его на правом
крыле. И Кунуй, заведя пехотинцев, развернул стяг Владимиров, и увидал Олег
стяг Владимиров, и испугался, и ужас напал на него и на воинов его. И пошли
в бой обе стороны, и пошел Олег против Мстислава, а Ярослав пошел против
Вячеслава. Мстислав же перешел через пожарище с новгородцами, и сошли с
коней новгородцы, и соступились на реке К óлокше, и была сеча
крепкая, и стал одолевать Мстислав. И увидел Олег, что двинулся стяг
Владимиров, и стал заходить в тыл ему, и, убоявшись, бежал Олег, и одолел
Мстислав. Олег же прибежал в Муром и затворил Ярослава в Муроме, а сам пошел
|
|
в Рязань. Мстислав же пришел к Мурому, и сотворил мир с муромцами, и взял
своих людей, ростовцев и суздальцев, и пошел к Рязани за Олегом. Олег же
выбежал из Рязани, а Мстислав, придя, заключил мир с рязанцами и взял людей
своих, которых заточил Олег. И послал к Олегу, говоря: "Не убегай никуда, но
пошли к братии своей с мольбою не лишать тебя Русской земли. И я пошлю к
отцу просить за тебя". И обещал Олег сделать так. Мстислав же, возвратившись
в Суздаль, пошел оттуда в Новгород, в свой город, по молитвам преподобного
епископа Никиты. Это было на исходе 6604 года, индикта 4-го наполовину.
В год 6605 (1097). Пришли Святополк, и Владимир, и Давыд Игоревич, и
Василько Ростиславич, и Давыд Святославич, и брат его Олег, и собрались на
совет в Любече для установления мира, и говорили друг другу: "Зачем губим
Русскую землю, сами между собой устраивая распри? А половцы землю нашу несут
розно и рады, что между нами идут воины. Да отныне объединимся единым
сердцем и будем блюсти Русскую землю, и пусть каждый владеет отчиной своей:
Святополк - Киевом, Изяславовой отчиной, Владимир - Всеволодовой, Давыд и
Олег и Ярослав - Святославовой, и те, кому Всеволод роздал города: Давыду -
Владимир, Ростиславичам же: Володарю - Перемышль, Васильку - Теребовль". И
на том целовали крест: "Если отныне кто на кого пойдет, против того будем мы
все и крест честной". Сказали все: "Да будет против того крест честной и вся
земля Русская". И, попрощавшись, пошли восвояси.
И пришли Святополк с Давыдом в Киев, и рады были люди все, но только
дьявол огорчен был их любовью. И влез сатана в сердце некоторым мужам, и
|
|
стали они наговаривать Давыду Игоревичу, что "Владимир соединился с
Васильком на Святополка и на тебя". Давыд же, поверив лживым словам, начал
наговаривать ему на Василька: "Кто убил брата твоего Ярополка, а теперь
злоумышляет против меня и тебя и соединился с Владимиром? Позаботься же о
своей голове". Святополк же сильно смутился и сказал: "Правда это или ложь,
не знаю". И сказал Святополк Давыду: "Коли правду говоришь, Бог тебе
свидетель; если же от зависти говоришь, Бог тебе судья". Святополк же
пожалел брата своего и про себя стал думать: а ну как правда все это? И
поверил Давыду, и обманул Давыд Святополка, и начали они думать о Васильке,
а Василько этого не знал, и Владимир тоже. И стал Давыд говорить: "Если не
схватим Василька, то ни тебе не княжить в Киеве, ни мне во Владимире". И
послушался его Святополк. И пришел Василько 4 ноября, и перевезся на
Выдобечь, и пошел поклониться к святому Михаилу в монастырь, и ужинал тут, а
обоз свой поставил на Рудице; когда же наступил вечер, вернулся в обоз свой.
И на другое же утро прислал к нему Святополк, говоря: "Не ходи от имени
моих". Василько же отказался, сказав: "Не могу медлить, как бы не случилось
дома войны". И прислал к нему Давыд: "Не уходи, брат, не ослушайся брата
старшего". И не захотел Василько послушаться. И сказал Давыд Святополку:
"Видишь ли - не помнит о тебе, ходя под твоей рукой. Когда же уйдет в свою
волость, сам увидишь, что займет все твои города - Туров, Пинск и другие
города твои. Тогда помянешь меня. Но призови его теперь, схвати и отдай
мне". И послушался его Святополк, и послал за Васильком, говоря: "Если не
хочешь остаться до именин моих, то приди сейчас, поприветствуешь меня и
посидим все с Давыдом". Василько же обещал прийти, не зная об обмане,
который замыслил на него Давыд. Василько же, сев на коня, поехал, и встретил
его отрок его, и сказал ему: "Не езди, княже, хотят тебя схватить". И не
послушал его, подумав: "Как им меня схватить? Только что целовали крест,
говоря: если кто на кого пойдет, то на того будет крест и все мы". И,
подумав так, перекрестился и сказал: "Воля Господня да будет". И приехал с
малою дружиной на княжеский двор, и вышел к нему Святополк, и пошли в избу,
и пришел Давыд, и сели. И стал говорить Святополк: "Останься на праздник". И
сказал Василько: "Не могу остаться, брат: я уже и обозу велел идти вперед".
Давыд же сидел как немой. И сказал Святополк: "Позавтракай хоть, брат". И
обещал Василько позавтракать. И сказал Святополк: "Посидите вы здесь, а я
пойду распоряжусь". И вышел вон, а Давыд с Васильком сидели. И стал Василько
говорить с Давыдом, и не было у Давыда ни голоса, ни слуха, ибо был объят
ужасом и обман имел в сердце. И, посидев немного, спросил Давыд: "Где
брат?". Они же сказали ему: "Стоит на сенях". И, встав, сказал Давыд: "Я
пойду за ним, а ты, брат, посиди". И, встав, вышел вон. И как скоро вышел
Давыд, заперли Василька, - 5 ноября, - и оковали его двойными оковами, и
приставили к нему стражу на ночь. На другое же утро Святополк созвал бояр и
киевлян и поведал им, что сказал ему Давыд, что "брата твоего убил, а против
тебя соединился с Владимиром и хочет тебя убить и города твои захватить". И
сказали бояре и люди: "Тебе, князь, следует заботиться о голове своей; если
правду сказал Давыд, пусть понесет Василько наказание; если же неправду
сказал Давыд, то пусть сам примет месть от Бога и отвечает перед Богом". И
узнали игумены и стали просить за Василька Святополка; и отвечал им
Святополк: "Это все Давыд". Узнав же об этом, Давыд начал подговаривать на
ослепление: "Если не сделаешь этого, а отпустишь его, то ни тебе не княжить,
ни мне". Святополк хотел отпустить его, но Давыд не хотел, остерегаясь его.
И в ту же ночь повезли Василька в Белгород - небольшой город около Киева,
верстах в десяти; и привезли его в телеге закованным, высадили из телеги и
повели в избу малую. И, сидя там, увидел Василько торчина, точившего нож, и
понял, что хотя его ослепить, и возопил к Богу с плачем великим и со
стенаньями. И вот вошли посланные Святополком и Давыдом Сновид Изечевич,
конюх Святополков, и Дмитр, конюх Давыдов, и начали расстилать ковер, и,
разостлав, схватили Василька, и хотели его повалить; и боролись с ним
крепко, и не смогли его повалить. И вот влезли другие, и повалили его, и
связали его, и, сняв доску с печи, положили на грудь ему. И сели по сторонам
доски Сновид Изечевич и Дмитр, и не могли удержать его. И подошли двое
других, и сняли другую доску с печи, и сели, и придавили так сильно, что
грудь затрещала. И приступил торчин, по имени Берендий, овчарь Святополков,
держа нож, и хотел ударить ему в глаз, и, промахнувшись гл'аза, перерезал
ему лицо, и видна рана та у Василька поныне. И затем ударил его в глаз, и
исторг глаз, и потом - в другой глаз, и вынул другой глаз. И был он в то
время, как мертвый. И, взяв его на ковре, взвалили его на телегу, как
мертвого, повезли во Владимир. И, когда везли его, остановились с ним,
перейдя Звижденский мост, на торговище, и стащили с него сорочку, всю
окровавленную, и дали попадье постирать. Попадья же, постирав, надела на
него, когда те обедали; и стала оплакивать его попадья, как мертвого. И
услышал плач, и сказал: "Где я?". И ответили ему: "В Звиждене городе". И
попросил воды, они же дали ему, и испил воды, и вернулась к нему душа его, и
опомнился, и пощупал сорочку, и сказал: "Зачем сняли ее с меня? Лучше бы в
той сорочке кровавой смерть принял и предстал бы в ней перед Богом". Те же,
пообедав, поехали с ним быстро на телеге по неровному пути, ибо был тогда
месяц "неровный" - грудень, то есть ноябрь. И прибыли с ним во Владимир на
шестой день. Прибыл же и Давыд с ним, точно некий улов уловив. И посадили
его во дворе Вакееве, и приставили стеречь его тридцать человек и двух
отроков княжих, Улана и Колчка.
Владимир же, услышав, что схвачен был Василько и ослеплен, ужаснулся,
заплакал и сказал: "Не бывало еще в Русской земле ни при дедах наших, ни при
отцах наших такого зла". И тут тотчас послал к Давыду и Олегу Святославичам,
говоря: "Идите в Городец, да поправим зло, случившееся в Русской земле и
среди нас, братьев, ибо нож в нас ввержен. И если этого не поправим, то еще
большее зло встанет среди нас, и начнет брат брата закалывать, и погибнет
земля Русская, и враги наши половцы, придя, возьмут землю Русскую". Услышав
это, Давыд и Олег сильно опечалились и плакали, говоря, что "этого не бывало
еще в роде нашем". И тотчас, собрав воинов, пришли к Владимиру. Владимир же
с воинами стоял тогда в бору. Владимир же, и Давыд, и Олег послали мужей
своих к Святополку, говоря: "Зачем ты зло это учинил в Русской земле и вверг
нож в нас? Зачем ослепил брата своего? Если бы было у тебя какое обвинение
против него, то обличил бы его перед нами, а, доказав его вину, тогда и
поступил бы с ним так. А теперь объяви вину его, за которую ты сотворил с
ним такое". И сказал Святополк: "Поведал мне Давыд Игоревич: "Василько брата
твоего убил, Ярополка, и тебя хочет убить и захватить волость твою, Туров, и
Пинск, и Берестье, и Погорину, а целовал крест с Владимиром, что сесть
Владимиру в Киеве, а Васильку во Владимире". А мне поневоле нужно свою
голову беречь. И не я его ослепил, но Давыд; он и привез его к себе". И
сказали мужи Владимировы, и Давыдовы, и Олеговы: "Не отговаривайся, будто
Давыд ослепил его. Не в Давыдовом городе схвачен и ослеплен, но в твоем
городе взят и ослеплен". И сказав это, разошлись. На следующее утро
собрались они перейти через Днепр на Святополка, Святополк же хотел бежать
из Киева, и не дали ему киевляне бежать, но послали вдову Всеволодову и
митрополита Николу к Владимиру, говоря: "Молим, княже, тебя и братьев твоих,
не погубите Русской земли. Ибо если начнете войну между собою, поганые
станут радоваться и возьмут землю нашу которую собрали отцы ваши и деды ваши
трудом великим и храбростью, борясь за Русскую землю и другие земли
приискивая, а вы хотите погубить землю Русскую". Всеволодова же вдова и
митрополит пришли к Владимиру, и молили его, и поведали мольбу киевлян -
заключить мир и блюсти землю Русскую и биться с погаными. Услышав это,
Владимир расплакался и сказал: "Воистину отцы наши и деды наши соблюли землю
Русскую, а мы хотим погубить". И уступил Владимир мольбе княгини, которую
почитал как мать, памяти ради отца своего, ибо сильно любил он отца своего и
при жизни и по смерти не ослушивался его ни в чем; потому и слушал он ее как
мать свою и митрополита также чтил за сан святительский, не ослушался мольбы
его.
Владимир был полон любви: любовь имел он и к митрополитам, и к
епископам, и к игуменам, особенно же любил монашеский чин и монахинь любил,
приходивших к нему кормил и поил, как мать детей своих. Когда видел кого
шумным или в каком постыдном положении, не осуждал того, но ко всем
относился с любовью и всех утешал. Но вернемся к своему повествованию.
Княгиня же, побывав у Владимира, вернулась в Киев и поведала все
сказанное Святополку и киевлянам, что мир будет. И начали слать друг к другу
мужей и помирились на том, что сказали Святополку: "Это козни Давыда, так ты
иди, Святополк, на Давыда и либо схвати, либо прогони его". Святополк же
согласился на это, и целовали крест друг другу, заключив мир.
Когда же Василько был во Владимире, в прежде названном месте, и
приближался Великий пост, и я был тогда во Владимире, однажды ночью прислал
за мной князь Давыд. И пришел к нему; и сидела около него дружина его, и,
посадив меня, сказал мне: "Вот молвил Василько сегодня ночью Улану и Колче,
сказал так: "Слышу, что идут Владимир и Святополк на Давыда; если бы Давыд
меня послушал, то я бы послал мужей своих к Владимиру с просьбой воротиться,
ибо я знаю, что сказать ему, - и он не пойдет дальше". И вот, Василий,
посылаю тебя, иди к Васильку, тезке твоему, с этими отроками и молви ему
так: "Если хочешь послать мужей своих и если Владимир воротится, дам тебе
любой город, который тебе люб, - либо Всеволожь, либо Шеполь, либо
Перемышль"". Я же пошел к Васильку и поведал ему все речи Давыда. Он же
сказал: "Того я не говорил, но надеюсь на Бога. Пошлю к Владимиру, чтобы не
проливали ради меня крови. Но то мне дивно, что дает мне город свой, но мой
Теребовль - мое владение и ныне и в будущем", что и сбылось, ибо вскоре он
получил владение свое. Мне же сказал: "Иди к Давыду и скажи ему: "Пришли мне
Кульмея, да пошлю его к Владимиру"". И не послушал его Давыд, и послал меня
опять сказать ему: "Нет тут Кульмея". И сказал мне Василько: "Посиди
немного". И повелел слуге своему идти вон, и сел со мною, и стал мне
говорить: "Вот слышу, что хочет меня выдать полякам Давыд; мало он насытился
моей кровью, - хочет еще больше насытиться, отдав меня им. Ибо я много зла
сделал полякам и еще хотел сделать и мстить за Русскую землю. И если он меня
выдаст полякам, не боюсь я смерти, но скажу тебе по правде, что Бог на меня
послал это за мою гордость: пришла ко мне весть, что идут ко мне берендеи, и
печенеги, и торки, и сказал я себе: если у меня будут берендеи, и печенеги,
и торки, то скажу брату своему Володарю и Давыду: дайте мне дружину свою
младшую, а сами пейте и веселитесь. И подумал: на землю Польскую пойду зимою
и летом, и завладею землею Польскою, и отомщу за Русскую землю. И потом
хотел захватить болгар дунайских, и посадить их у себя. И затем хотел
отпроситься у Святополка и у Владимира идти на половцев - да либо славу себе
добуду, либо голову свою сложу за Русскую землю. Других помыслов в сердце
моем не было ни на Святополка, ни на Давыда. И вот, клянусь Богом и его
пришествием, что не замышлял я зла братии своей ни в чем. Но за мое
высокомерие низложил меня Бог и смирил".
Потом же, с приходом Пасхи, пошел Давыд, собираясь захватить Василькову
волость; и встретил его Володарь, брат Васильков, у Божеска. И не посмел
Давыд пойти против Василькова брата Володаря, и затворился в Божеске, и
Володарь осадил его в городе. И стал Володарь говорить: "Почему, сотворив
зло, не каешься в нем? Вспомни же, сколько зла натворил". Давыд же стал
обвинять Святополка, говоря: "Разве я это сделал, разве в моем это было
городе? Я сам боялся, чтобы и меня не схватили и не поступили со мной так
же. Поневоле пришлось мне пристать к заговору и подчиниться". И сказал
Володарь: "Бог свидетель тому, а нынче отпусти брата моего, и сотворю с
тобою мир". И, обрадовавшись, послал Давыд за Васильком, и, приведя его,
выдал Володарю, и был заключен мир, и разошлись. И сел Василько в Теребовле,
а Давыд пришел во Владимир. И когда настала весна, пришли Володарь и
Василько на Давыда и подошли ко Всеволожю, а Давыд затворился во Владимире.
Стали они около Всеволожя, и взяли город приступом, и запалили его огнем, и
побежали люди от огня. И повелел Василько иссечь их всех, и сотворил мщение
над людьми неповинными, и пролил кровь невинную. Затем же пришли к
Владимиру, и затворился Давыд во Владимире, а те обступили город. И послали
к владимирцам, говоря: "Мы не пришли на город ваш, ни на вас, но на врагов
своих, на Туряка, и на Лазаря, и на Василя, ибо они подговорили Давыда, и их
послушал Давыд и сотворил это злодейство. А если хотите за них биться, то мы
готовы, либо выдайте врагов наших". Горожане же, услышав это, созвали вече,
и сказали Давыду люди: "Выдай мужей этих, не будем биться из-за них, а за
тебя биться можем. Иначе отворим ворота города, а ты сам позаботься о себе".
И поневоле пришлось выдать их. И сказал Давыд: "Нет их здесь"; ибо он послал
их в Луцк. Когда же они отправились в Луцк, Туряк бежал в Киев, а Лазарь и
Василь воротились в Турийск. И услышали люди, что те в Турийске, кликнули
люди на Давыда и сказали: "Выдай, кого от тебя хотят! Иначе сдадимся". Давыд
же, послав, привел Василя и Лазаря и выдал их. И заключили мир в
воскресенье. А на другое утро, на рассвете, повесили Василя и Лазаря, и
расстреляли их стрелами Васильковичи, и пошли от города. Это второе отмщение
сотворил он, которого не следовало сотворить, чтобы Бог был только
мстителем, и надо было возложить на Бога отмщение свое, как сказал пророк:
"И воздам месть врагам и ненавидящим меня воздам, ибо за кровь сынов своих
мстит Бог и воздает отмщение врагам и ненавидящим его". Когда же те ушли из
города, сняли тела их и погребли.
Святополк же, обещав прогнать Давыда, пошел к Берестью к полякам.
Услышав об этом, Давыд пошел в Польшу к Владиславу, ища помощи. Поляки же
обещали ему помогать и взяли у него золота 50 гривен, сказав ему: "Пойди с
нами к Берестью, ибо зовет нас Святополк на совет, и там помирим тебя со
Святополком". И, послушав их, Давыд пошел к Берестью с Владиславом. И стал
Святополк в городе, а поляки на Буге, и стал переговариваться Святополк с
поляками, и дал дары великие за Давыда. И сказал Владислав Давыду: "Не
послушает меня Святополк, иди назад". И пошел Давыд во Владимир, и
Святополк, посоветовавшись с поляками, пошел к Пинску, послав за воинами. И
пришел в Дорогобуж, и дождался там своих воинов, и пошел на Давыда к городу,
и Давыд затворился в городе, надеясь на помощь от поляков, ибо сказали ему,
что "если придут на тебя русские князья, то мы тебе будем помощниками"; и
солгали ему, взяв золото и у Давыда и у Святополка. Святополк же осадил
город, и стоял Святополк около города 7 недель; и стал Давыд проситься:
"Пусти меня из города". Святополк же обещал ему, и целовали они крест друг
другу, и вышел Давыд из города, и пришел в Червен; а Святополк вошел во
Владимир в великую субботу, а Давыд бежал в Польшу.
Святополк же, прогнав Давыда, стал умышлять на Володаря и Василька,
говоря, что "это волость отца моего и брата"; и пошел на них. Услышав это,
Володарь и Василько пошли против него, взяв крест, который он целовал им на
том, что "на Давыда пришел я, а с вами хочу иметь мир и любовь". И преступил
Святополк крест, надеясь на множество своих воинов. И встретились в поле на
Рожни, исполчились обе стороны, и Василько поднял крест, сказав: "Его ты
целовал, вот сперва отнял ты зрение у глаз моих, а теперь хочешь взять душу
мою. Да будет между нами крест этот!". И двинулись друг на друга в бой, и
сошлись полки, и многие люди благоверные видели крест, высоко поднятый над
Васильковыми воинами. Во время великого сражения, когда многие падали из
обоих войск, Святополк, увидев, какой идет лютый бой, побежал и прибежал во
Владимир. Володарь же и Василько, победив, остались стоять тут же, говоря:
"Надлежит нам на своем рубеже стать", и не пошли никуда. Святополк же
прибежал во Владимир, и с ним два его сына, и Ярополчича два, и Святоша, сын
Давыда Святославича, и прочая дружина. Святополк же посадил во Владимире
сына своего Мстислава, который был у него от наложницы, а Ярослава послал в
Венгрию, приглашая венгров на Володаря, а сам пошел к Киеву. Ярослав же, сын
Святополка, пришел с венграми, и король Коломан, и два епископа, и стали
около Перемышля по Вагру, а Володарь затворился в городе. Ибо Давыд в то
время вернулся из Польши и посадил жену свою у Володаря, а сам пошел в
Половецкую землю. И встретил его Боняк, и воротился Давыд, и пошли на
венгров. Когда же они шли, остановились на ночлег; и когда наступила
полночь, встал Боняк, отъехал от воинов и стал выть по-волчьи, и волк
ответил воем на вой его, и завыло множество волков. Боняк же, вернувшись,
поведал Давыду, что "победа у нас будет над венграми завтра". И наутро Боняк
исполчил воинов своих, и было у Давыда воинов 100, а у самого 300; и
разделил их на 3 полка и пошел на венгров. И пустил Алтунопу нападать с 50
людьми, а Давыда поставил под стягом, а своих воинов разделил на две части,
по 50 человек на каждой стороне. Венгры же построились в несколько рядов,
ибо было их 100 тысяч. Алтунопа же, подскакав к первому ряду и пустив
стрелы, бежал от венгров, венгры же погнались за ним. На бегу они промчались
мимо Боняка, и Боняк погнался за ними, рубя их с тыла, а Алтунопа
возвратился обратно, и не пропустили венгров назад и так, во множестве
избивая их, сбили их в мяч. Боняк же разделил своих на три полка, и сбили
венгров в мяч, как сокол сбивает галок. И побежали венгры, и многие утонули
в Багре, а другие в Сане. И бежали они вдоль Сана на гору, и спихивали друг
друга, и гнались за ними два дня, рубя их. Тут же убили и епископа их Купана
и из бояр многих, говорили ведь, что погибло их 40 тысяч.
Ярослав же бежал в Польшу и пришел в Берестье, а Давыд, захватив
Сутейск и Червен, пришел внезапно и захватил владимирцев, а Мстислав
затворился в городе с засадою из берестьян, пинчан, выгошевцев. И стал
Давыд, обступив город, и делал частые приступы. Однажды подступили к городу
под башни, те же бились с городских стен, и была стрельба между ними, и
летели стрелы, как дождь. Мстислав же, собираясь выстрелить, внезапно был
ранен под пазуху стрелой, стоя на забралах стены, в скважину между досок, и
свели его вниз, и в ту же ночь умер. И скрывали это три дня, а на четвертый
день поведали на вече. И сказали люди: "Вот, князь убит; и если сдадимся,
Святополк погубит нас всех". И послали к Святополку, говоря: "Вот, сын твой
убит, а мы изнемогаем от голода. Если не придешь, люди хотят сдаться, не
могут стерпеть голода". Святополк же послал Путяту, воеводу своего. Путята
же с воинами пришел в Луцк к Святоше, сыну Давыдову, и там были мужи
Давыдовы у Святоши, ибо поклялся Святоша Давыду: "Если пойдет на тебя
Святополк, то поведаю тебе". И не сотворил того Святоша, но похватал мужей
Давыдовых, а сам пошел на Давыда. И пришли Святоша и Путята, августа в 5-й
день, в полдень, когда Давыдовы воины окружали город, а Давыд спал; и напали
на них, и начали рубить. И горожане выскочили из города и тоже стали рубить
воинов Давыдовых, и побежали Давыд и Мстислав, племянник его. Святоша же и
Путята взяли город и посадили посадника Святополкова Василя. И пришел
Святоша в Луцк, а Путята в Киев. Давыд побежал в Половецкую землю, и
встретил его Боняк. И пошли Давыд и Боняк на Святошу к Луцку, и осадили
Святошу в городе, и сотворили мир. И вышел Святоша из города, и пришел к
отцу своему в Чернигов. А Давыд захватил Луцк и оттуда пришел во Владимир,
посадник же Василь выбежал, а Давыд захватил Владимир и сел в нем. А на
второй год Святополк, Владимир, Давыд и Олег приманили Давыда Игоревича и не
дали ему Владимира, но дали ему Дорогобуж, где он и умер. А Святополк
перехватил себе Владимир и посадил в нем сына своего Ярослава.
В год 6606 (1098). Пришли Владимир, и Давыд, и Олег на Святополка, и
стали у Городца, и сотворили мир, как я сказал уже под предыдущим годом.
В год 6607 (1099). Вышел Святополк на Давыда к Владимиру и прогнал
Давыда в Польшу. В этот же год побиты были венгры у Перемышля. В тот же год
убит Мстислав, сын Святополков, во Владимире, месяца июня в 12-й день.
В год 6608 (1100). Вышел Мстислав от Давыда на море, месяца июня в 10-й
день. В тот же год братья сотворили мир между собою, Святополк, Владимир,
Давыд, Олег в Уветичах, месяца августа в 10-й день. Того же месяца в 30-й
день в том же месте собрались на совет все братья - Святополк, Владимир,
Давыд, Олег, - и пришел к ним Игоревич Давыд, и сказал им: "Зачем призвали
меня? Вот я. У кого на меня обида?". И ответил ему Владимир: "Ты сам прислал
к нам: "Хочу, братья, прийти к вам и пожаловаться на свои обиды". Вот ты и
пришел и сидишь с братьями своими на одном ковре - почему же не жалуешься?
На кого из нас у тебя жалоба?". И не отвечал Давыд ничего. И стали братья на
конях; и стал Святополк со своей дружиной, а Давыд и Олег каждый со своею
отдельно. А Давыд Игоревич сидел в стороне, и не подпустили они его к себе,
но особо совещались о Давыде. И, порешив, послали к Давыду мужей своих,
Святополк Путяту, Владимир Орогостя и Ратибора, Давыд и Олег Торчина.
Посланные же пришли к Давыду и сказали ему: "Так говорят тебе братья: "Не