Как бы там ни было, Пол, по крайней мере, пытался подхлестнуть группу, заставить ее действовать. Кто бы еще стал заниматься этим? Определенно не Джордж, который, находясь в своем добровольном изгнании, лишь подтвердил справедливость поговорки «Сопротивление гнету не свидетельствует о способности к лидерству». Во время встречи у Ринго никто не делал вид, будто ничего не произошло. Пол уже понял, что он отнюдь не заправляет всеми делами в группе. Теперь они с Джоном смотрели на Джорджа с уважением. Кто бы мог подумать? У него появился блеск в глазах, он отстаивает свое мнение и не позволяет манипулировать собой.
Все разногласия были улажены, и Beatles приняли решение перебраться в не до конца оборудованную, но более уютную студию в подвале на Сэвил–роу. Кроме того, они сочли, что присутствие пятого человека поможет разрядить напряженную атмосферу.
Вместо еще одного гитариста Джордж захотел пригласить Билли Престона, которому Рэй Чарльз прочил, что он пойдет по его стопам. Первый альбом Престона «Sixteen–Year–Old Soul» и рекомендация «Sounds Incorporated» обеспечили ему постоянное место в «Shindig», где его обаяние и удивительное мастерство в игре на клавишных произвели впечатление на Чарльза, с которым они записали хорошо принятый критикой и публикой альбом «The Wildest Organ In Town». Он принес ему довольно скромный американский хит «Billy's Bag» и репутацию прекрасного музыканта среди других исполнителей.
Билли возобновил знакомство с Джорджем Харрисоном после концерта в «Royal Festival Hall». Они обменялись номерами телефонов, и Джордж пригласил его заглянуть на Сэвил–роу. 22 января они с Полом уже собирались спуститься в подвал «Apple», когда в офис вошел Билли. «Я тут же схватил его и потащил в студию».
|
|
Появление Престона действительно способствовало повышению настроения. Три основных композитора группы начали более доброжелательно относиться к новому материалу друг друга и давать конструктивные советы по поводу аранжировок песен, которым было суждено войти в два последних альбома Beatles и в последующие сольные альбомы музыкантов. Однако «Maxwell's Silver Hammer», которую Пол собирался выпустить на сингле, была раскритикована Джоном — как «музыка бабушек», и Джорджем — как «слишком слащавая». Первоначально отвергнутый материал Джорджа будет отдан Билли, которому его чрезвычайно плодотворная работа над «Let It Be» принесла контракт на запись с «Apple».
Публичное выступление должно было стать идеальной концовкой фильма. Менее чем за день до съемок на плоской крыше здания «Apple» было установлено съемочное и звукозаписывающее оборудование. Без всяких объявлений Beatles и Престон забрались на эту импровизированную сцену и нарушили общественное спокойствие на Оксфорд–стрит, исполнив в течение сорока пяти минут «Get Back», «One After 909» и другие номера Леннона и Маккартни, зародившиеся в недрах здания компании. Быстро собравшейся внизу толпе Beatles были невидимы, а их незнакомую музыку заглушал ледяной ветер. Между песнями Леннон обменивался репликами со зрителями, наблюдавшими выступление из окон противоположного здания, которые тем не менее не могли поверить, что это те самые музыканты, выступавшие в 1961 году во время ленчей в «Cavern». Немногие осознавали, что они стали свидетелями события, о котором будут рассказывать внукам.
|
|
Общественное спокойствие было восстановлено, толпа рассеялась, и Beatles принялись размышлять, что из этих километров пленки можно выбрать, приукрасить и смикшировать для альбома, который должен был выйти вместе с фильмом. В процессе воплощения этого проекта в жизнь они обращались с Джорджем Мартином, который уже не внушал им благоговейный трепет, как в 1962 году, не лучше, чем друг с другом. Он тоже не испытывал восторга по поводу «Let It Be». У них не раз возникало искушение вообще отказаться от этой затеи. Джордж — по всей вероятности, перечитав «Shades Of Personality», — поведал одному журналисту, что группа в скором времени займется съемками фильма, «который будет не хуже, чем «2001». В его основе лежит идея, возникшая у нас еще год назад, но в то время мы не могли ее осуществить из–за множества технических проблем. Мы договорились, что каждый из нас будет делать то, что ему захочется». И добавил с таинственным видом: «Мы столько времени вместе, что видим друг друга насквозь, и, дав друг другу возможность быть самими собой, мы снова сможем стать Beatles». Подобные заявления, как и выступление на крыше, внушали определенную надежду на то, что группа продолжит свое существование. Как и монархия, они были национальной особенностью и достоянием Британии. После «Let It Be» их распад не казался столь неизбежным, как во время работы над «The Beatles», когда «Apple» представляла собой гудящий улей. Они приблизили к себе массу дилетантов и неудачников, а среди их персонала было множество неразборчивых в средствах людей. Недалека от истины сцена из пародийного биографического фильма о Beatles 1978 года «All You Need Is Cash», в которой зданий «Apple» подвергается разграблению со стороны служащих компании, в то время как на переднем плане пресс–агент беседует с телевизионным комментатором (которого, между прочим, играет Джордж).
|
|
У Джорджа вызывали тревогу финансовые дела компании. Письмо от бухгалтера группы рассеяло иллюзии относительно неограниченности его денежных средств. Его доля на корпоративном счете составляла 30 000 фунтов — меньше, чем у Джона и Пола, получавших солидные авторские гонорары за свои песни. Хотя Патти держалась за свои акции в «Northern Songs», Джордж продал свою небольшую долю, чтобы создать отдельное и более прибыльное издательское подразделение «Singsong Ltd». Таким образом, его мало коснулось приобретение компанией ATV контрольного пакета акций «Northern Songs» в конце весны 1969 года, в то время как Леннон и Маккартни скрежетали зубами от ярости.
После смерти Брайана Эпштейна Beatles не раз совершали опрометчивые поступки, вызывавшие тревогу у основателя и исполнительного директора «Northern Songs». Но главной причиной, подвигшей его продать свои акции ATV, явилось назначение менеджером группы Аллена Клейна 3 февраля 1969 года. Бывшие клиенты весьма саркастически отзывались об этом предприимчивом американце, способном принимать мгновенные решения, и посмеивались над его прической а–ля Тони Кертис, обрамлявшей мальчишеское лицо, комплекцией Барни Раббла, костюмами для игры в гольф и характерной походкой. Некогда очень довольный его деятельностью на благо Rolling Stones, Мик Джаггер не поленился позвонить в «Apple», чтобы отговорить Beatles подписывать контракт с человеком, которого он подозревал в деловой нечистоплотности. Однако Клейн к тому моменту успел взять бразды правления в свои руки.
Мик позже звонил Джону, но он, а вслед за ним Джордж и Ринго уже подпали под обаяние Клейна. Хотя Пол первым предложил пригласить нового менеджера, он был единственным противником этого назначения. Он обратился с просьбой разобраться в весьма запутанных делах «Apple» к собственному тестю, адвокату Ли Истмэну.
Харрисоны не смогли присутствовать на свадьбе Пола и Линды Истмэн, состоявшейся 12 марта. Джордж намеревался встретиться с Патти в холле «Ritz Hotel», если бы успел вовремя закончить сеанс записи Джеки Ломакса. Однако Патти позвонила ему в студию и, стараясь сохранять спокойствие, сообщила, что Кинфаунс подвергся вторжению. На сей раз это были не поклонницы под кроватью, а сотрудники Скотленд–Ярда с ордером на обыск и сыскной собакой Йоги. У них были основания полагать, что здание используется для употребления наркотиков в нарушение положений Акта об опасных наркотических средствах, раздел 42, от 1966 года. Неудовлетворенные видом Патти, изображавшей оскорбленную невинность, Йоги и ее коллеги произвели обыск под руководством одетого в штатское сержанта Нормана Пилчера, который в октябре прошлого года нагрянул к Джону Леннону. Каким бы национальным достоянием Beatles ни являлись, отныне они не были выше закона.
К тому моменту, когда у Джорджа заглох двигатель на Клермонт Драйв, охота завершилась, и гостеприимная Патти подавала кофе своим мучителям, одни из которых устроились перед телевизором, другие слушали пластинки. В итоге Джордж и его жена были обвинены в хранении 570 гранов конопли и некоторого количества кокаина. Как сообщил Пилчер в магистратский суд Уолтона–на–Темзе, большая часть наркотиков была обнаружена в гардеробе, коробке из–под туфель и в сумочке миссис Харрисон. Спустя годы, когда Пилчера посадили в тюрьму за должностные преступления, Джордж почувствовал себя вправе заявить: «Я аккуратный человек и храню свои носки в ящике для носков, а туфли — в коробке из–под туфель. Все остальное они могли принести с собой».
Тем не менее Харрисоны были признаны виновными и присуждены к штрафу в сумме 250 фунтов каждый. После оглашения вердикта произошла комическая сцена, когда Джордж потребовал вернуть ему трубку, на которой были обнаружены следы запрещенного вещества, поскольку это подарок американской церкви индейцев–пейотов. Судья не видел для этого никаких препятствий, если только «мистер Харрисон не возражает против того, чтобы мы удалили наркотик». Таблоиды не могли отказать себе в удовольствии позлорадствовать: собака по имени Йоги привела в суд самого одухотворенного из Beatles.
«Вы святой человек!» — крикнула дама в меховой шубе Леннону, когда он и Йоко появились в суде во время слушания их дела. Хотя Джон играл все менее активную роль в деятельности группы, в нем все еще видели «официального религиозного представителя» Beatles, как однажды назвал его Джордж, — Аарона при менее красноречивом Моисее–Джордже. Чета Леннонов превратила свою жизнь в сплошную публичную акцию. Они устраивали пресс–конференции в постели, где провели целую неделю, ратуя тем самым за мир, и устраивали другие подобные выходки, слишком неприличные для того, чтобы о них можно было сообщать в семейной газете.
Теперь же фокус внимания средств массовой информации сместился в сторону Джорджа. На следующий день после оглашения вердикта он, сменив строгий синий костюм на джемпер и джинсы, принимал череду журналистов в офисе на Сэвил–роу. Во время своей аудиенции корреспондент «Music Echo» отметил пребывание в комнате безымянной «странной американки, которая тараторила без умолку», и «членов квази–религиозной организации — общества Сознания Кришны». Насколько понял сотрудник «Music Echo», эти люди ничем не отличались от других безумцев, наводнявших офис «Apple».
В те дни секретарь знал, что бритые наголо парни, завернутые в оранжевые простыни, имеют какое–то отношение к Джорджу. Очень часто можно было слышать, как он распевал с ними бесконечные маха–мантры на крыше здания. Даже после их ухода он продолжал напевать себе под нос. Кришнаитов ждал теплый прием и в Кинфаунсе, где устраивались вегетарианские пиршества, завершавшиеся пением «Харе Кришна» под аккомпанемент синтезатора, на котором играл либо хозяин, либо Билли Престон. Поскольку они никогда не прибегали к стимуляторам, Джордж тоже старался — с переменным успехом — не употреблять легкие наркотики, табак, содержащие кофеин напитки и алкоголь.
Когда движение Прабхупады запустило свои щупальца в Англию, Джордж воспринял это так, словно «недостающий элемент занял свое место, создав полную картину». Он арендовал хотя и довольно ветхий, зато удобно расположенный дом в Холборне для храма Радха Кришна (названного по имени самой любимой земной супруги аватары). Отсюда начинались процессии с песнопениями по центральным магистралям Лондона — главным образом по Оксфорд–стрит.
«Я никогда не принадлежал к движению Харе Кришна, — заявлял Джордж впоследствии, — у меня просто были друзья среди них». Тем не менее в 1969 году распространился слух, будто он стал настоящим «бхакта» и побрился наголо, но потом вернулся к прежней жизни, ибо сам Прабхупада сказал ему, что от него будет гораздо больше пользы в качестве поп–звезды. Лежа на смертном одре в 1977 году, свами снимет с пальца кольцо и распорядится передать его Джорджу, которого он называл своим «архангелом». Оснований для такой признательности было более чем достаточно. Джордж щедро финансировал создание и жизнедеятельность храмов и ашрамов, а также издание кришнаитских книг, многие из которых содержали его предисловия и интервью. «Часть моей работы», — сказал он о своем поразительном достижении — попадании мантры в Тор 20 в сентябре 1969 года.
Такая же странная, как и хиты Singing Dogs, или, точнее, Singing Nun, «Hare Krishna Mantra», сделанная более мастерски, нежели версия Fugs, и имевшая весьма солидный аккомпанемент — фисгармония, гитара, перкуссия и бас, — была записана Джорджем на «Apple» непосредственно перед началом сеансов записи «Abbey Road», следующего альбома Beatles. Будучи самыми странными исполнителями, когда–либо выступавшими в «Top Of The Pops», кришнаиты тем не менее не ударили лицом в грязь среди Creedence Clearwater Revival, Bee Gees и Sounds Nice (инструментальный дуэт, который очень нравился Патти).
Некоторые телезрители недоверчиво посмеивались, но благодаря Джорджу «Hare Krishna Mantra» произвела такое впечатление на публику, о каком Прабхупада в 1966 году не мог и мечтать. Ее насвистывали молочники, она стала настоящим источником вдохновения для юмористов — была даже выпущена пластинка с пародией Харри Корбетта «Harry Krishna». Дело дошло до того, что «Hare Krishna Mantra» была исполнена в детской телевизионной программе Би–би–си «Crackerjack».
Однако гораздо большее удовлетворение кришнаитам приносили полные залы во время вечеров, на которых они принимали в свои ряды новых адептов. Вход был бесплатным, но многие приходили в предвкушении поп–шоу или в надежде увидеть Джорджа Харрисона. После беседы, демонстрации слайдов, индийских танцев и выступления Vedic Ensemble For Dramatic Arts и исполнения хита с участием аудитории присутствовавшим раздавались легкие закуски и напитки. С каждым днем появлялось все больше новообращенных и сочувствовавших, и все меньше людей смотрели на колонны кришнаитов, поющих «Харе Кришна», с сомнением или презрительным любопытством.
Вскоре вышел еще один сингл, «Govinda», посвященный пастушку — одной из инкарнаций Кришны. Это произведение представляло собой, скорее, обычную песню с куплетами и припевом, чем гимн с повторяющимися словами. Если не принимать во внимание текст на санскрите, «Govinda» была вполне уместна в музыкальном автомате кафе или ресторана. Хотя синглы храма Радха Кришна пробились в чарты, а Джеки Ломакса — нет, кришнаиты были поп–звездами не более, чем до них были «Joysprings». Его божественная милость полагала, что, несмотря на участие в «Top Of The Pops», главное их занятие — уличные процессии.
Показывая своим последователям личный пример, аскет Прабхупада, автор 70 теологических книг, принесших ему немалую прибыль, в материальном плане обходился самым малым. «Смиренный слуга слуги слуги Кришны» зарабатывал деньги, но не желал владеть ими. В 1969 году он и его ближайшие ученики приехали в Англию и поселились в доме неподалеку от Титтенхерст Парк, поместья Леннона площадью 80 акров, расположенного между Эскотом и Санниндэйлом. Именно там Джордж, Джон и Йоко были представлены Учителю. Это был смуглый пожилой человек лет семидесяти, довольно уродливой наружности, но обладавший чувством юмора и добрым нравом. В основном с ним беседовала Йоко, и Джордж обратил внимание на то, что, хотя Прабхупада и переходил иногда на санскрит, «он никогда не демонстрировал свое превосходство и вел себя с детской непосредственностью». У его божественной милости возникло ощущение, будто в детские годы в Калькутте он знал еще не родившегося Леннона в его предыдущей инкарнации бизнесмена и филантропа. Наученным горьким опытом Beatles он представлялся значительно более правдивым и искренним, чем усвоивший западные манеры Махариши.
Поначалу новый гуру произвел более сильное впечатление на Джона, нежели на Джорджа, но впоследствии тот «понял, что он гораздо глубже, чем это кажется на первый взгляд». Что бы ни говорили по поводу связей Джорджа с движением кришнаитов, после смерти Прабхупады он высказался следующим образом: «Он мой друг, мой учитель, к которому я испытываю безграничное уважение. Это все равно как если бы вы захотели научиться кататься на лыжах и обратились к инструктору по лыжному спорту. Я считаю Прабхупаду квалифицированным специалистом по учению Кришны».
«Better than Disneyland» («Лучше чем Диснейленд») назывался музей Общества Бхагавад Гиты в Лос–Анджелесе, в котором Харрисоны заказали статую бога Шивы в человеческий рост для нового дома. В Кинфаунсе уже не хватало места и для огромной кровати с пологом на четырех столбиках, заказанной в антикварном магазине. С профессиональной точки зрения дом тоже был «недостаточно велик для того, чтобы в нем можно было устроить студию. У меня имелась самая разнообразная аппаратура, но места для нее не хватало». Какой бы дом ни выбрал Джордж, главное — окрестности. Хотя еще недавно он бродил практически неузнаваемый по улицам Нью–Йорка, ему, как и Джону, требовалось обширное жизненное пространство: «Я ищу умиротворения и полного уединения. Кроме того, мне нужно собственное озеро, поскольку вода успокаивающе влияет на сознание».
Все четверо Beatles в последнее время занимались улучшением своих жилищных условий. Они и так платили грабительские британские налоги, а тут еще алчные риелторы заламывали дикие цены, считая, что столь знаменитые музыканты должны располагать несметными богатствами. Харрисон был вынужден послать служащего «Apple» под видом потенциального покупателя с заданием подыскать что–нибудь подходящее на рынке жилья. Однажды на страницах «Country Life» ему попалась на глаза фотография увитого плющом особняка. Было принято решение, что Джордж, изображая шофера, отвезет Алистера Тэйлора и Патти, которые должны были изображать молодоженов, для осмотра приглянувшейся недвижимости. Вследствие того, что Джордж не удосужился услужливо открыть дверцы своим пассажирам, в душе владелицы зародилось подозрение. Оно возрастало по мере того, как Патти и Алистер, едва сдерживая смех, все больше противоречили друг другу. Проводив их до двери, хозяйка еще раз бросила взгляд на водителя, чьи волосы были заколоты шпильками под кепкой, с интересом озиравшегося по сторонам. На нее снизошло озарение, и она, повернувшись к Патти, спросила, не желает ли мистер Харрисон тоже осмотреть дом.
Пока Джордж и Патти продолжали поиски, чета Старки переехала из Суррея в Хайгэйт, купив дом у Питера Селлерса, с которым Ринго вместе снимался в «The Magic Christian» в своей первой крупной роли. Джордж, с восхищением наблюдавший за процессом съемок, присутствовал на нескольких съемочных площадках этого фильма. Ленноны намеревались устроить еще одно постельное представление в Нью–Йорке, но им отказали в американской визе из–за признания Джона виновным в хранении наркотиков. Харрисоны понимали, что теперь и их возможности в плане путешествий весьма ограниченны. Сочувствие Селлерса утвердило Джорджа во мнении, что выдающийся актер–комик является «настоящим хиппи и свободомыслящим человеком». Во время выступления в дебатах Оксфордского Союза его признание в том, что он курит марихуану, было встречено овацией.
В работе над сценарием «The Magic Christian» Селлерсу помогали юмористы Джон Клиз и Грэхэм Чепмэн, которые принимали участие в создании сериала «Monty Python's Flying Circus» на Би–би–си 2. Их юмор имел много общего с черным юмором литературных опусов Леннона в своей небрежной жестокости и странных метаморфозах потока сознания и представлялся кульминацией всего того, что так нравилось Джорджу в комических постановках со времен Goons. Во время просмотра первого шоу в компании Дерека Тэйлора он «не понимал, как нормальное телевидение сможет продолжать функционировать после всего этого». Он отправил телеграмму руководству телеканала: «Шоу очень понравилось. Продолжайте в том же духе». Он также часто цитировал строчки из сериала «Monty Python's Flying Circus», как высказывания Боба Дилана. Он познакомился и стал довольно часто общаться с членами его команды, которую многие считали в комедии тем же, чем Beatles были в поп–музыке.
Этот сериал был для Джорджа хоть и небольшим, но утешением в тот трудный для Beatles год. Патти послужила для него музой при сочинении «Something» и незаконченной песни «Beautiful Girl», но корабль их брака уже вошел в неспокойные воды. Отсутствие Патти на первой аудиенции у Прабхупады явилось сигналом ее нежелания играть при Джордже роль, которую при Джоне играла Йоко. В силу своих личностных качеств она была неспособна на столь углубленные духовные поиски, как ее муж. Ей хотелось немного легкомыслия и разнообразия — и рядом всегда были люди, также стремившиеся к легкомыслию. Джордж, сыгравший некогда роль повивальной бабки при рождении «The King Of Fuh», после отмены сценической цензуры в 1968 году стал проявлять определенное ханжество в отношении некоторых лондонских театральных постановок. Тем не менее Патти посетила в «Roundhouse» премьеру «Oh! Calcutta», мюзикла с большим количеством обнаженной натуры и весьма откровенной лексикой. С благословения Джорджа, в этом и в подобных случаях ее сопровождали Дерек Тэйлор или Эрик Клэптон, почти в духе «cavalliere servantes» XVIII века. Впрочем, Клэптону очень скоро надоело встречаться с ней только на публике.
В то время как Патти противостояла попыткам Эрика остаться с ней наедине, на Сэвил–роу начали поговаривать о мелких внебрачных проказах ее супруга. Издававшиеся впоследствии мемуары бывших сотрудников «Apple» не содержали сколь–нибудь убедительных свидетельств неверности Джорджа жене. Однако признания Леннона «Rolling Stone» в 1970 году по поводу их любовных приключений в турах вполне могли привести к выяснению отношений в доме Харрисонов. Сам Джордж в 1977 году приписывал ухаживание Клэптона за Патти его желанию «отомстить мне за то, что я однажды поставил его на место».
Джордж поделился своими семейными проблемами с одним из бездельников, постоянно околачивавшихся на ступеньках офиса «Apple». Это были не обычные фэны, а пилигримы, приезжавшие с других континентов, главным образом из Америки. Некоторые из них проторчали здесь столько времени в этот наименее яркий период истории Beatles, что начали понимать, насколько ординарны и даже скучны их кумиры, которым они некогда поклонялись издалека. Некоторые испытывали какое–то странное разочарование, когда Джордж вместо того, чтобы раздать опостылевшие ему автографы, заводил с ними беседу. Тем не менее битломания будет продолжаться годы, постепенно идя на спад. После того как в феврале 1969 года Джорджу удалили миндалины в «University College Hospital», регистратура больницы оказалась заваленной просьбами о проведении этой довольно болезненной операции.
В результате ежедневного общения с паломниками у дверей офиса «Apple» представления Джорджа о фэнах претерпели изменения. Вопящая, аморфная масса ушла в прошлое: «Их роль в игре имеет не менее важное значение,, чем наша». Если Джордж пребывал в хорошем настроении, а на Сэвил–роу все было спокойно, он мог остановиться с кем–нибудь из этих людей, которых знал по имени, поговорить с ними об их семьях, обратить внимание на то, какие они носят прически, рассказать, что в данный момент происходит в «Abbey Road». Подобные отношения были ближе по духу эпохе «Cavern», нежели эпохе «Let It Be».
Харрисон был все еще так же склонен к идолопоклонству, как самый преданный из фэнов. Он редко пропускал очередные серии «Monty Python's Flying Circus» и слушал пластинки Electric Flag, Sto–neground и других новых американских команд, захвативших на короткое время его воображение, но его постоянно тянуло назад к Бобу Дилану. Как в 1965 году Джон был очарован творчеством Дилана, так сейчас влияние знаменитого американца отчетливо ощущалось в музыке Харрисона — последовательность аккордов «Blonde On Blonde» в «Long, Long, Long» и ритм «Highway 61 Revisited» в «Old Brown Shoe». Но самым проникновенным посвящением стала «Behind That Locked Door», новая песня о «сказках, которым ты учил меня» и опасениях и надеждах Джорджа по поводу первого крупного концерта Боба после его аварии на мотоцикле.
Это было часовое выступление вместе с Band на втором фестивале на острове Уайт в августе 1969 года. Двумя неделями ранее Band вместе с другими развлекали полмиллиона насквозь промокших от пота американцев, собравшихся на рок–фестивале в Вудстоке. Через призму времени это событие будет рассматриваться как апофеоз движения хиппи, призыв не верить президенту Никсону и остальным «старым дуракам, которые управляют нами», по выражению Джорджа.
По сравнению с Вудстоком на острове Уайт было больше мобильных туалетов, умывальников и торговых палаток с закусками и теплыми прохладительными напитками по завышенным ценам. Воскресным вечером Харрисоны, Ленноны и Старки прилетели на вертолете, чтобы увидеть Indo–Jazz Fusions Джона Майера и остальных выступавших после них исполнителей. Beatles и другие аристократы от поп–музыки удобно расположились на специальной, отгороженной от простой публики площадке прямо перед сценой. Перед выступлением Дилана, к немалому изумлению Джорджа, из колонок донеслись звуки «Hare Krishna Mantra». Сам ли Боб попросил завести эту вещь для своего ближайшего среди Beatles друга? Не менее важным был вопрос, поверил ли в это Джон.
Как было условлено, Дилан улетел на вертолете Beatles, чтобы провести ночь в Титтенхерст Парк. Его выступление прошло вполне успешно, а многим было достаточно и того, что он просто появился на сцене. Хотя он и являлся менестрелем для целого поколения, никто не ожидал от него чего–то большего, нежели публика ожидала от Blind Faith Эрика Клэптона во время их июньского дебютного бесплатного концерта в Гайд–парке.
Спустя несколько недель после Blind Faith на той же самой площадке Rolling Stones собрали самое многочисленное культурное мероприятие, какое когда–либо видел Лондон. Этот концерт, в котором также приняли участие Алексис Корнер, Family и новая сенсация King Crimson, был посвящен памяти Брайана Джонса, утонувшего двумя днями ранее в собственном плавательном бассейне. Джордж узнал об этой трагедии, когда отдыхал на Сардинии. «Не думаю, что у Брайана было достаточно любви или понимания», — заявил он.
Тем временем поклонник Брайана еще до образования Yardbirds Эрик Клэптон ездил с туром по Штатам с Blind Faith. Эти шесть недель поставили крест на «супергруппе эпохи». «Легкое удивление», вызванное их выступлением в Гайд–парке, сменилось восторженным приемом американской публики.
В ходе тура было достаточно выходных дней, и члены группы летали в Англию, чтобы хотя бы ненадолго обрести тишину и покой, но Клэптон предпочитал убивать время, покупая проверенные временем американские автомобили и отправляя их в Суррей. Вечера он проводил в компании гитариста Deep South и бывшего члена Shindog Делани Брамлетта, его жены Бонни, бывшего гитариста Traffic Дэйва Мэйсона и группы сессионных музыкантов из Лос–Анджелеса, которых называли «голубоглазая школа соула». Для описания экономной компактности их ритм–секции использовалось слегка неприятное слово «funky».
«Это были простые, скромные ребята, — говорил Эрик. — Чем больше я общался с Делани, тем меньше мне хотелось играть с Blind Faith». Разочарование Эрика в Blind Faith и удовольствие, которое он получал, стуча по тамбурину в составе Delaney And Bonnie And Friends, могли стать причиной критики со стороны прессы, направленной непосредственно против него. К тому моменту, когда «последняя супергруппа» признала свое поражение в лос–анджелесском Forum в августе, половина ее членов — включая Джинджера Бэйкера — находилась в гастрольном автобусе Брамлетта.
Клэптон из собственного кармана оплатил расходы, связанные с организацией европейского тура Friends, планировавшегося на декабрь. Он должен был стать их соло–гитаристом, и они надеялись с его помощью подняться на вершину славы. Кульминационным моментом этого периода стало приглашение Эрика Джоном Ленноном в Plastic Ono Band для выступления на фестивале в Торонто, где они играли старую рок–н-ролльную классику и аккомпанировали Йоко в ее импровизациях. Кроме того, была исполнена «Cold Turkey», ставшая вторым хитом новой группы Джона, которую он записал в качестве «отдушины от Beatles» — согласно его собственному выражению.
На Сэвил–роу Джордж был саркастичнее всех настроен в отношении последнего предприятия Леннона. Ему было мало дела до Plastic Ono Band, но его задело, что Джон откровенно пренебрег им, пригласив в Торонто Клэптона. Раньше это выглядело бы как предательство, но теперь Beatles — как и его брак — продолжали существовать только в силу привычки. «Когда группа действительно распалась, — вспоминал он впоследствии, — это было настоящее облегчение. Нам нужно было разойтись несколькими годами ранее». Пока ни у кого из них недоставало смелости нанести «coup de grace», каждый готовил себе на всякий случай запасной вариант: Ринго продол жал свою многообещающую карьеру в кино, Пол записывал сольный альбом, Джон был занят своей новой группой, а Джордж пытался сочинять мюзикл с Дереком Тэйлором и саундтрек к «Zachariah», вестерну с участием Джинджера Бэйкера (!), правда, оба эти проекта остались нереализованными.
Начиная с 1968 года Джордж все больше и больше увлекался продюсированием, в котором видел «психологическую попытку заставить людей продемонстрировать все, на что они способны, не оказывая на них давления». Записанная под его руководством «That's The Way God Planned It» Билли Престона сравнялась с «Hare Krishna Mantra», поднявшись до 11–й позиции в британском хит–параде. Правда, следующих заметных достижений пришлось ждать довольно долго. Джордж не смог повторить успех Билли с Дорис Трой, бывшей некогда протеже «крестного отца соула» Джеймса Брауна. Ее ранние синглы пользовались большой популярностью в ночных клубах, которые Джордж и Патти часто посещали на первом этапе своих отношений. Даже с аккомпанементом Престона, Старра, Клэптона, Стива Стиллса и других знаменитых музыкантов, собранных ее новым продюсером, записям Дорис, представлявшим собой качественную музыку для дискотек, не суждено было стать большими хитами. Ее первый записанный с Джорджем сингл «Ain't That Cute» занял первое место в номинации «Пластинка соул года» журнала «Melody Maker» в 1970 году и не намного опередил в чартах следующий двухсторонний сингл с кавер–версией «Get Back» и традиционной «Jacob's Ladder».