11 мая 1899 года
А. А. Пушкин — Г. А. Пушкину.
«…В Михайловское я приеду 24 мая и привезу с собой венок, который я заказал Хлебникову за 500 рублей, готов он будет через два дня. Очень рад, дорогой Гриша, тебя увидеть, скоро ли опять придется нам свидеться…»{1112}.
26 мая 1899 года
На празднование 100-летнего юбилея Поэта в Михайловское к Григорию Пушкину приехали его брат Александр и племянник А. С. Пушкина — Лев Николаевич Павлищев. Сохранилось старинное фото, запечатлевшее эту памятную встречу.
На этих торжествах в концерте выступил внук Евпраксии Вревской — Михаил Степанович Вревский.
Об этом вспоминала на страницах своего дневника его жена Наталья Павловна:
«…Еще с детства у Миши обнаружился приятный певческий голос и он стал серьезно заниматься. Первые его выступления были в деревенской церкви во Вреву в ученическом хоре. Михаил Степанович пел „соло“ и очаровывал всех своим приятным мягким высоким баритоном. Пройдя затем хорошую школу по итальянской системе пения у бывшей солистки Большого театра Оноре-Пилсудской, он выступал на благотворительных вечерах во Пскове. С особым вдохновением внук Евпраксии Вревской пел арии Онегина. В дни 100-летнего юбилея А. С. Пушкина на торжествах в Михайловском (1899 г.) Михаил Степанович с огромным успехом исполнил эти партии, почтив таким образом память Поэта, столь бережно охраняемую в его семье…»{1113}.
В этот весенний день в Петербурге заботливым участием городского головы В. А. Ратькова-Рожнова[227] в доме, где умер Поэт, была отслужена памятная панихида.
«Городской голова имеет честь довести до сведения г.г. гласных, что в среду 26 мая в 12 1/2 часов дня городским общественным управлением будет отслужена панихида по А. С. Пушкине в доме князя Волконского, по Мойке, № 12, где скончался великий русский поэт»{1114}.
| 
27 мая 1899 года
Журналист Е. Поселянин в одном из юбилейных номеров «Московских Ведомостей», посвященных столетию Пушкина, поместил большую статью, названную им «Несчастье Пушкина», под «несчастьем» подразумевая Наталью Николаевну. Так в очередной раз сбывалось предсказание Пушкина.
28 мая 1899 года. В этот день перед Александровским лицеем был открыт бюст А. С. Пушкина работы академика Ивана Николаевича Шредера (1836–1908)[228].
12 июня 1899 года в газете «Новое время» за № 8364 была помещена «Беседа с бароном Геккерн-Дантесом-сыном» постоянного парижского корреспондента И. Яковлева.
Вот фрагмент этой беседы:
«— Встречался ли когда-нибудь отец ваш с Натальей Николаевной после дуэли? — спросил я.
— Один раз здесь, в Париже. Мне было 12 лет, и я шел с отцом по rue de la Paix (улице Мира. — Авт.). Вдруг я заметил, что он сильно побледнел, отшатнулся назад, и глаза его остановились. Навстречу к нам шла стройная блондинка, с начесами a la vierge (от франц. — девственница. — Авт.). Заметив нас, она тоже на мгновение остановилась, сделала шаг в нашу сторону, но потом обогнула нас и прошла мимо, не взглянув. Отец мой все стоял, как вкопанный. Не отдавая себе отчета, с кем он говорит, он обратился ко мне:
— Знаешь, кто это? Это — Наташа.
— Кто такая Наташа? — спросил я.
Но он уже опомнился и пошел вперед.
— Твоя тетка, Пушкина, сестра твоей матери.
Это имя ударило меня в сердце. С раннего детства я помнил старый зеленый мундир с красным воротником, который я видел однажды, правый рукав его был продран и на нем виднелись следы запекшейся крови. Мне сказали, что в этом мундире отец мой дрался на дуэли с дядей Пушкиным и был ранен…»{1115}.
Какой благонамеренный панегирик об отце и его трагической любви, переданный устами сына!..
Можно было бы и поверить юношеским воспоминаниям Дантеса-младшего, если бы не отдельные фрагменты беседы, которые скорее следует отнести к разряду небылиц.
Так, встреча, о которой идет речь, не могла произойти, поскольку Наталья Николаевна никогда не была в Париже. Кроме того, упоминаемое время ее встречи с Дантесом (1855–1856 гг.) приходилось на годы Восточной, или Крымской, войны, в которой Франция была союзницей Турции и, соответственно, не могла принимать у себя гостей-посланцев вражеской стороны, тем более жену генерала русской армии. Это первое.
Второе. Наталья Николаевна в это самое время сопровождала мужа, занимавшегося формированием народного ополчения в Вятской губернии России, что, как известно, весьма далеко от Парижа.
Третье. Наталья Николаевна никогда не была «блондинкой с начесами a la vierge», ибо сам Пушкин называл ее «красавицей-брюнеткой».
И последнее. Упоминаемый «старый зеленый мундир с красным воротником» был (если и был) явно с чужого плеча, так как цвет кавалергардского мундира — красный. Как шутил П. А. Вяземский в адрес одного из кавалергардов: «…на плечах своих ты можешь носить несколько аршин красного сукна? Боже мой, будь у меня какое-либо право на красное сукно, уж как бы я этим воспользовался!»{1116}.
Итак, повседневный цвет кавалергардов — красный, парадный цвет — белый, а «старый зеленый мундир» — явная выдумка 55-летнего сына Дантеса, выдаваемая за воспоминания 12-летнего мальчугана.
Очевидно, что его рассказ, опубликованный в «Новом времени», по собственному выражению И. Яковлева, был «из области пустяков и глупейших анекдотов» и рассчитан на сенсацию, как любая другая бульварщина. И это в те дни, когда Россия отмечала 100-летие со дня рождения Пушкина.
«24 июля 1899 года.
М. Ф. Государственный Дворянский Земельный Банк.
Псковское отделение 21 июля 1899 г. № 1293 г. Псков.
Его Превосходительству Григорию Александровичу Пушкину.
Псковское отделение имеет честь уведомить Ваше Превосходительство, что Государственный Дворянский Земельный Банк от 20-го сего июля поручил отделению приступить к совершению купчей крепости на имение Ваше, Опочецкого уезда, сел. Михайловское в количестве 1262 дес. 800 сажень, приобретаемое по Высочайшему повелению в казну, в ведение Дворянского банка за 144 600 рублей. Уведомляя о вышеизложенном, отделение покорнейше просит сообщить, в какое время Вы прибудете в г. Псков со всеми документами и актами владения, касающимися означенного имения для совершения купчей крепости, совершение каковой предполагается у младшего нотариуса А. Е. Шопло.
Управляющий (неразб.) Делопроизв. (неразб.)»{1117}.
В то время, когда Г. А. Пушкин был вынужден продать в казну свое, в общем-то, не очень процветающее имение, в другом, ухоженном имении его родственников Араповых — Воскресенской Лашме, наоборот, дела год от года шли все лучше.
Поставленное на широкую ногу промышленное производство давало возможность не только получать хороший доход, но и вкладывать значительные средства в его дальнейшее развитие. Особенно способствовала этому прошедшая через станцию Арапово железная дорога, превратившая имение в заметный торговый центр Среднего Поволжья.
Стоит заметить, что имущество Ивана Андреевича Арапова оценивалось в 1885 году в 1 млн. 698 тыс. руб.
И. А. Арапов был не только умелым хозяином, но и образованным, разносторонним человеком, не лишенным тяги к прекрасному, о чем свидетельствуют его многочисленные поэтические опыты.
Из «Записной книжки» Ивана Андреевича Арапова 1898–1899 гг.:
Посвящение жене Александре Петровне Араповой
Несется пароход по пенистым волнам.
На этой палубе сидим мы только двое.
Под брызги села ты — я сел спиной к ветрам.
Я в будущность гляжу, а ты глядишь в былое.
Ты — лед, я — жар. Мой взгляд печали чужд —
В твоем скользит прошедшее страданье.
Мой светел путь — твой путь забот и нужд.
«Надежда» тень моя — твоя «воспоминанье».
* * *
Желал бы я сегодня при прощаньи
С тобой вкусить блаженства Рай.
Но больше всех моих желаний —
Не говорить тебе «прощай».
Александру II
Своей великою любовью
Ты создал граждан из рабов,
И звенья сорванных оков
Запечатлел своею кровью.
1 марта 1898 года (Памяти Александра II)
День грусти Русского народа:
Погиб великий человек,
Сказавший громко, что свобода
России Им дана навек.
На памятник Александру III
Сей Государь возвысил Царский трон,
А памятник ему не важен.
Любовию народа создан Он
И архитектором изгажен[229].{1118}.
Известно, что писатель и журналист Владимир Алексеевич Гиляровский, или, как его любовно называли, «Дядя Гиляй» (1853–1935), в свое время тоже посвятил А. П. Араповой стихотворение «Царица Александра».
К слову сказать, и сама Александра Петровна не лишена была писательского дарования: из-под ее пера вышло несколько романов, в том числе «Загубленная душа», неопубликованная повесть «Странная история» о любви ссыльного поляка и юной девушки.
В эти же годы она продолжала собирать материалы для семейной хроники о своей матери — Наталье Николаевне.
* * *
1900 год
* * *
В Царском Селе в Лицейском саду был установлен памятник Поэту работы скульптора Роберта Робертовича Баха (1859–1933). На граните выбито: «Александру Сергеевичу Пушкину».
Генерал-майор Иван Андреевич Арапов учредил «Сельскохозяйственное торгово-промышленное товарищество И. А. Арапова с сыновьями». Его акционерами стали: он сам, его жена и их дети — Петр, Андрей и Елизавета, муж которой, Николай Николаевич Столыпин, владел имением Пушкино, недалеко от Лашмы, в Инсарском уезде Пензенской губернии.
Со слов правнука управляющего араповскими имениями — А. А. Цветкова, Н. Н. Столыпин отдал Зенькевичу имение Пушкино фактически «на откуп», где тот и провел последние годы своей жизни, вплоть до кончины в 1895 году. Затем имением Столыпина стал управлять Александр Александрович Хайновский (1872–1932), 10 января 1898 г. женившийся на 17-летней дочери Зенькевича — Софье Сильвестровне (1881–?), или «Зосе», как по-польски звали ее в семье. От этого брака у Хайновского было два сына и три дочери, средняя из которых — Софья (1905–1987), стала впоследствии матерью Альберта Александровича Цветкова (род. 16.III.1933 г.).
Успешная деятельность Товарищества Араповых позволила помимо погашения личных долгов его акционеров взять на себя выплату содержания в сумме 30 500 рублей детям А. С. Пушкина.
Желание развивать и совершенствовать свое хозяйство подвигло Арапова на совместный проект «на свое иждивение» вместе с Ар. Е. Струве (основателем Коломенского завода) и Николаем Шиповым (владельцем железных заводов в Темниковском уезде). Он «произвел изыскание линии Пенза-Муром, которой не суждено было осуществиться». (Напомним, что Н. Н. Шипов-старший, в 1894 г. произведенный в генерал-лейтенанты, был свояком И. А. Арапову, поскольку они были женаты на сестрах Ланских — Софье и Александре.)
22 марта 1900 года
В семье у Елизаветы Ивановны и Николая Николаевича Столыпиных родилась дочь, названная в честь прабабушки — Наташей. Наталья Николаевна Столыпина, в замужестве Батыгина (ум. 19.VI.1935), была четвертым ребенком в семье, кроме нее еще были: сын Иван (17.XI.1895–?) и дочь Александра (5.XII.1897–1942). Первенец Николай, согласно воспоминаниям М. И. Лаже, в 1899 г. «умер, объевшись крыжовником».
3 июня 1900 года
В семье штаб-ротмистра Петра Ивановича и Александры Андреевны Араповых родилась дочь, восприемницей которой была мать Николая II, вдовствующая императрица Мария Федоровна. Новорожденной было дано ее имя. С февраля того же года семья Араповых, проживавшая в Гатчине, приютила внучку Пушкина, дочь Н. А. Меренберг от первого брака — Анну Михайловну Дубельт, в замужестве Кондыреву, которая, овдовев, осталась с тремя малолетними детьми на руках.
* * *
1901 год
* * *
Младший брат Петра Ивановича, Андрей Иванович Арапов, или «Анди», также был произведен в штаб-ротмистры. Он по-прежнему жил в Петербурге в собственном доме Араповых на Караванной, 14, где периодически жила и семья его брата Петра, а также их родители, которые на лето уезжали в свое пензенское имение Воскресенская Лашма.
Михаил Бушек вспоминал:
«…Из старших поколений родни я видел и знал брата бабушки Ивана Андреевича Арапова и пока он был жив, приезжал к нам в Пензу и каждый раз давал матери 100 рублей, говоря: „детям на сладости“. Его я хорошо помню. Его жену Александру Петровну, урожденную Ланскую (автора записок о своей матери — Наталии Николаевне Пушкиной-Гончаровой) я не видел. Но знаю, что в свете у нее было прозвище „Малая Азия“ за то, что, появляясь в высшем обществе, была вся увешана бриллиантами и другими драгоценностями (родовыми, араповскими)»{1119}.
* * *
1902 год
* * *
В имении Андреевка, где жила вдова Бушек со своими четырьмя детьми, подолгу находилась, приезжая из Петербурга, и младшая дочь Натальи Николаевны, Елизавета Петровна Бибикова, со своими старшими дочерьми от первого брака: Елизаветой и Натальей, разведенной с мужем князем Меликовым, уехавшим на Кавказ, от брака с которым у нее осталось двое детей: Ирина (1895–?) и Сергей (1897–?).
Третья дочь Елизаветы Петровны Бибиковой — 24-летняя Мария, вместе с мужем, полковником лейб-гвардии Гусарского полка Павлом Александровичем Офросимовым (1872–1946), в то время жила за границей, в Румынии, где в 1901 (1902?) г. у них родился второй ребенок — дочь Маша. Первым был сын Николай (1898–?).
У Елизаветы Николаевны Бибиковой детей не было. О своих детских впечатлениях Михаил Михайлович Бушек писал:
«Когда мне было 5 лет, произошли такие события. Тетя Лиля (Елизавета Николаевна Бибикова. — Авт.) тяжело заболела: у нее сразу был брюшной тиф и какие-то женские болезни. Выписывали лучших докторов из Пензы и Москвы и она понемногу поправилась. Я почему-то и сейчас помню, как она впервые вышла в зал после болезни. (Больная она лежала в голубой спальне, т. е. спальне своего деда). Поправившись, она хотела усыновить меня, но мать на это не согласилась, тогда она объявила всем, что я — ее наследник. И вплоть до 1917 года она постоянно меня опекала.
Второе событие — моя старшая сестра Ольга, присутствуя при варке варенья в саду, нечаянно подожгла платье, которое сразу вспыхнуло. Она бросилась в фонтан, пока она добежала, получила сильные ожоги и тоже еле поправилась…»{1120}.
Иногда мать Михаила Бушека, Елизавета Петровна, на зиму покидала Андреевку и уезжала то в Петербург, то в Финляндию, то в подмосковное Успенское к своей двоюродной сестре Анастасии Николаевне Араповой (28.XII.1871–1936), которая 20 апреля 1892 г. вышла замуж за барона Карла Густава Эмиля Маннергейма (4.VI.1867–28.1.1951), шведа по национальности, впоследствии маршала, главнокомандующего Финской армией, а с 1944 по 1946 г. — президента Финляндии. У Маннергеймов было две дочери: Анастасия (1893–?) и Софья (1895–?). Брак, обещавший быть счастливым, просуществовал 11 лет и в 1903 г. распался. Анастасия Николаевна вместе с дочерьми поселилась в Париже, где и умерла на 65-м году жизни. Ее похоронили на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.
| 
| 
В своих мемуарах Маннергейм, три десятилетия жизни которого были связаны с Россией и службой в русской армии, вспоминал о годах, проведенных там, когда он, будучи еще кавалергардом, восторгался неповторимым обликом столицы: «…Нева с ее массивными мостами, каналами и причалами представляет грандиозное зрелище… Нигде в метрополии нет такого величественного проспекта, как Невский… Петербург особенно привязывает, является прямо-таки привлекательнейшим городом…»{1121}.
Родственник и сослуживец Маннергейма по Кавалергардскому полку, зять Натальи Николаевны — генерал-лейтенант Николай Николаевич Шипов-старший, в том же «1902 году назначен членом Военного Совета». Его служение Отечеству на посту помощника Финляндского генерал-губернатора было столь достойным и усердным, что в приказе по войскам Финляндского округа генерал-адьютант Бобриков вынужден был признать, что «в лице генерал-лейтенанта Шипова лишаюсь энергичнаго сотрудника, успевшаго близко оценить все важное здесь значение русских интересов и много облегчавшаго мне исполнение прямых по должностям обязанностей».
А в 1906 году Н. Н. Шипов был назначен генерал-адъютантом.
7 мая 1903 года
В этот день младшая дочь Натальи Николаевны — Елизавета Петровна Бибикова, овдовела во второй раз: умер ее муж Сергей Ильич. Елизавете Петровне к тому времени было 55 лет.
* * *
1904 год
* * *
М. М. Бушек вспоминал: «…основное наше жительство было в Андреевке, а так как старшая сестра Ольга (1885–1949) и брат Борис (1888–1973) уже учились, то на зиму переезжали в Пензу, где у нас была квартира. А весной и на каникулы на Рождество и Пасху приезжали опять в Андреевку. Здесь я должен остановиться на той разнице, которая была в том, как мы жили в Пензе и в Андреевке.
В Пензе у нас была квартира в 6 комнат, кухарка и 2 горничных, которых обычно привозили с собой из Андреевки. И жили, как в то время жила трудовая интеллигенция. Старшие учились, постоянно встречаясь с товарищами… Каждое воскресенье приходили на пироги. Устраивали спектакли и „живые картины“. Среди подруг и товарищей была семья художника Савицкого К. (К. А. Савицкий, 1844–1905. — Авт.), который был в то время директором художественного училища, его старший сын Георгий (1887–1949), впоследствии и сам известный художник, его товарищ Коровин Сергей, тоже художник и другие. Так шла наша жизнь в Пензе. Имея различные дела в губернском городе, к нам постоянно кто-нибудь приезжал: то тетя Лиля (Е. Н. Бибикова), то тетя Наташа (княгиня Меликова), то дядя Петя (П. И. Арапов). На моей памяти приезжал и брат бабушки — Иван Андреевич Арапов, хотя мне было 6–8 лет, я его хорошо помню. Это был его последний приезд, и он вскоре умер. В Пензе же я начал учиться в частной подготовительной школе, которую содержала уже старая учительница Мария Александровна Орионова. У нее же учились мой брат и младшая сестра (Мария. — Авт.). Она была замечательный человек, хотя и очень строгая, как учительница. Уже взрослыми, бывая в Пензе, мы обязательно ее навещали. И вот подходила весна или каникулы и мы ехали в Андреевку»{1122}.
Ровесники Михаила Бушека, его троюродные братья — малолетний князь Сергей Меликов и Николай Офросимов, а также его сестры — княжна Ирина Меликова и Маша Офросимова, вместе с родителями тоже съезжались на лето в родовое араповское имение.
| 
* * *
1905 год
* * *
60-летний Иван Андреевич Арапов, зять Натальи Николаевны, произведен в генерал-лейтенанты, а ранее был избран почетным членом Московского и Петербургского скаковых обществ, награжден орденами: Станислава III ст., Св. Анны I ст. и др. Сохранилась фотография тех лет, на которой он изображен в генеральском мундире[230].
5 августа 1905 года
На 71-м году жизни в Маркучае, что неподалеку от Вильно (нынешний Вильнюс), скончался младший сын Поэта Григорий Александрович Пушкин. Варвара Алексеевна, ставшая вдовой в 50 лет, пережила его на долгих три десятилетия и умерла в 1935 году. Племянница Г. А. Пушкина, Е. Н. Бибикова, писала о ней:
«…Она перетащила мужа туда и перевела его коллекцию Пушкинских портретов и реликвий. Его последняя поездка была в Петербург: он просил царя купить Михайловское как дом отдыха для больных литераторов, чтобы увековечить места, где жил его отец в ссылке.
Имение было куплено за 100 000 руб., и вскоре дядя Григорий зачах и умер. Умер в Латвии (точнее, в Литве. — Авт.), скучая о своем Михайловском. Деньги достались его вдове. Он… умер стариком 70-ти лет»{1123}.
5 сентября 1905 года
Умер 73-летний муж Н. А. Меренберг — принц Николай Вильгельм Нассауский.
| 
| 
* * *
1906 год
* * *
Петр Иванович Арапов с женой «Сандрой» и дочерью Машей в сопровождении М. Ф. Байо посетил Висбаден, где общался со своей теткой, 70-летней графиней Н. А. Меренберг, носившей траур по мужу.
Шестилетняя правнучка Натальи Николаевны, внучатая племянница младшей дочери Пушкина, Мария Петровна Арапова (по-домашнему — «Мара»), запомнившая эту встречу, в зрелом возрасте любовно рассказывала о своей бабушке Наталье Меренберг, «голубоглазой, стройной и красивой».
Детская память «Мары» Араповой сохранила много любопытных эпизодов. Среди них — один, который она озаглавила в своих «Воспоминаниях о прошлом» как «Преступление и наказание»:
«Когда мне было шесть лет, меня начали учить английскому языку, и к нам на дом стала ходить англичанка. Мне это не нравилось, так как я считала, что хватит русского и французского, и не к чему ломать язык еще на какой-то английский манер. Вот из-за этого моего настроения все и получилось <…>
Однажды я услышала, что пришла моя miss, да скорее и шмыг под стол, меня и не видно совсем, звали меня, звали, да так и не дозвались — я сижу там, притаилась, веселясь про себя. Ну, а потом стало уже совсем не весело. Приехал папа из полка, ему доложили про мою проделку, а он хоть и был очень добрый, но тут страшно на меня рассердился, спустил с меня штанишки и пребольно отшлепал по попке линейкой, так что я ревмя ревела, а он еще поднес меня к зеркалу, показал мне мою попочку и говорит: „Посмотри на свою M-me Сижу… И тебе не жалко ее? А ей за тебя стыдно, смотри, какая она красная“.
Но это еще что, самое скверное было то, что папа в полку рассказал об этом приключении старому князю Юсупову, он тогда не то полком, не то бригадой командовал, теперь я уже не припомню, а я его очень боялась, потому что знала, что он и князь и граф в одно и то же время.
Вечером мама взяла меня с собой покататься по набережной, а нам навстречу едет Юсупов, верхом. Он подъехал к нашему экипажу, поцеловал маме руку, а потом и говорит мне: „Что я слышал, Марочка? Говорят, пришлось тебя отшлепать за нарушение дисциплины? Ну, ничего, по одному разу со всеми случается, а больше, я уверен, этого с тобой никогда не будет“.
А на другой день приехал от него денщик и отдал мне в руки подарок — большую коробку шоколадных конфет, которые я сколько хотела, столько и ела, так что мне вся эта история очень запомнилась»{1124}.
Когда «Марочка» подросла, ее на целое лето стали отправлять в Воскресенскую Лашму на попечение и на радость бабушки с дедушкой.
9 декабря 1906 года
У внука Натальи Николаевны — Петра Ивановича Арапова, родился сын, названный в честь деда — Иваном, по-домашнему — «Ваничка», а тремя днями раньше П. И. Арапов был произведен в полковники.
В том же году у его двоюродной сестры — княгини Н. Н. Меликовой, в Пензе умерла 11-летняя дочь Ирина.
Двоюродный брат П. И. Арапова — Н. Н. Шипов-младший, с 19 августа 1906 года состоял полковым адъютантом Кавалергардского полка. Был женат на фрейлине Анне Михайловне Раевской, имел двоих детей: Марию (11.XI.1902–?) и Николая (26.X.1904–?).
Младшая дочь Н. Н. Шипова-старшего — Елена Николаевна (26.V.1880–?), вышла замуж за полковника Кавалергардского полка Федора Николаевича Безака (21.IX.1865–?), с 1901 г. — камергера, а с 1907 г. — члена Государственной думы. В этом браке было трое детей: Мария (4.IV.1902–?), Николай (27.V.1904–?) и Ксения (1910–?).
Кто бы мог подумать, что правнучка Натальи Николаевны — Машенька Безак — впоследствии выйдет замуж за правнука Ивана Николаевича Гончарова — Георгия Николаевича Шебеко (1895–?), соединив, таким образом, некогда знаменитый род Гончаровых! (Как известно, старшая дочь И. Н. Гончарова, Мария Ивановна, была женой Николая Игнатьевича Шебеко, от брака с которым имела сына Николая.)
| 
| 
* * *
1907 год
* * *
П. И. Арапов назначен временным командиром Кавалергардского полка. Полк стоял в Красном Селе. От того времени сохранилась фотография, на которой изображены: Петр Иванович с женой «Сандрой», их дочь, семилетняя «Марочка», и гувернантка-англичанка.
В декабре 1907 года в пяти номерах иллюстрированного приложения к газете «Новое время» была опубликована первая часть повествования Александры Араповой о своей матери — «Наталья Николаевна Пушкина-Ланская (К семейной хронике жены А. С. Пушкина)».
2 января 1908 года
«Приложение» к газете «Новое время» в № 11 425 продолжило публикацию мемуаров А. П. Араповой. В этом номере были помещены две ее фотографии: «А. П. Ланская (в замужестве Арапова), невеста» и «А. П. Арапова, урожденная Ланская, через 15 лет после замужества», приводимые в книге.
Вслед за этим вышли еще пять номеров «Приложения», где была опубликована вторая часть мемуаров Александры Петровны.
«Восстановить образ моей оклеветанной страдалицы-матери в новых поколениях, было моей заветной мечтою»{1125}, — признавалась она впоследствии.
* * *
1908 год
* * *
Сыновья Александры Петровны «верой и правдой служа Царю и Отечеству», получили повышение по службе. Петр Арапов назначен флигель-адъютантом, а его брат, Андрей, произведен в полковники.
В этом году закончилось издание четырехтомного «Сборника биографий кавалергардов под редакцией С. А. Панчулидзева по случаю 100-летнего юбилея Кавалергардскаго Ея Величества Государыни Императрицы Марии Федоровны полка». Сборник охватывал историю полка с 1724 по 1899 год. В редколлегию этого сборника входила и А. П. Арапова.
Одним из тех, чьи многочисленные представители поколение за поколением служили в кавалергардах, помимо рода Араповых, был род Ланских. Его историю в «Сборнике…» предваряют слова: «Все внуки П. П. Ланского, как в год юбилея полка, так и ныне служат в рядах кавалергардов, являясь последними отпрысками по женской линии, еще в начале столетия столь многочисленного рода Ланских».
С 1908 г. муж А. П. Араповой — Иван Андреевич, был тяжело болен, поэтому благополучие детей, их успехи по службе уже не смогли дать полного семейного счастья Александре Петровне в ее преклонные годы.
29 мая 1910 года
39-летний П. И. Арапов назначен командиром 2-го лейб-драгунского Псковского Ее Величества Государыни Императрицы Марии Федоровны полка с оставлением флигель-адъютантом.
Его дочь Мария Арапова, его любимица «Марочка», впоследствии писала об этом в своих «Воспоминаниях…» в главе «Псковские драгуны»:
«Из кавалергардов папу перевели в Сувалки[231], командовать псковскими драгунами. Мы все тоже туда перебрались. Помню, что и мама и мы, дети, просто ревели, потому что Сувалки оказались грязной дырой, а полк, хоть он и считался лейб и марш у них был тот же, что у кавалергардов, был такой, что папа сначала говорил, что хоть в петлю полезай.
Что там делалось — мордобой, солдаты жалкие, малорослые, после кавалергардов — подростки какие-то, поляки, евреи, еще какие-то. Трех офицеров папа сразу же выгнал за мордобой.
Псковскими драгунами он командовал года два, а потом государь произвел его в генерал-майоры, назначил командовать синими кирасирами, и мы стали собираться переезжать в Гатчину.
Солдаты плакали, провожая папу, так они его полюбили. Ему поднесли семь икон — от каждого эскадрона и от нестроевой команды. Офицеры несли его от полкового собрания до вокзала на руках, на каких-то оглоблях с вальтрапами, а солдаты стояли шпалерами и примыкали к шествию, как к крестному ходу, так что папа потом говорил, что он уже начал чувствовать себя чудотворной иконой.
Потом к нему часто в Гатчине являлись солдаты, отставные, и кавалергарды и псковские драгуны.