Золотой свет, бушующее море




 

Манус поднял голову со стола, ворча, провел рукой по лицу, стирая остатки сна. Как долго он был тут?

Он посмотрел на догорающую свечу. Довольно долго. Свеча была новой, когда он спустился сюда, чтобы добавить правки в документ, который дал ему капитан Рамзи. Мужчина решил оформить бумаги на случай, если Манус передумает и откажется от корабля.

Но не было столько демонов в аду, чтобы переубедить Мануса. Он нанял надежный экипаж – со всеми поговорил сам, убедился, что они умеют работать. Он был готов к покачиванию волн. Неподвижность земли нервировала его.

Он склонился и потушил огонек. Тьма накрыла его теплым одеялом.

Сирше нужно было знать. Она была слишком невинной, и она не поймет, почему ему нужно отправиться одному.

Он не мог взять ее. Русалы скрывались под волнами. Их пальцы с перепонками и вытянутые лица все еще снились ему в кошмарах. Он видел, как они забирали ее у него снова и снова. Проклятая рука тянулась к нему, но они оба знали, что он не мог ее спасти.

Манус сжал кулаки. Он не мог многое, но сохранить ее безопасность было важнее дыхания. Если из-за этого придется не видеть ее месяцами, он так и сделает.

Пальцы покалывало. Он хотел коснуться ее нежной кожи, чтобы вспоминать на корабле, где он застрянет с мужчинами надолго.

Забудет ли он ее? Никогда.

Забудет ли она его?

Мысль тревожила. Ему нравилось думать, что он был незабываемым, но она слишком часто смотрела на воду. Она слышала зов сирен, как он.

- Эгоист, - буркнул он.

Он был таким. Он держал ее тут, хотя она хотела домой, но там было опасно, и мир был против них. Две стороны монеты, которые не могли увидеть друг друга.

Он встал из-за стола и опустил ладонь на поясницу. Она пошутила бы, что он старел, и Манус надеялся, что так и было. Они старели вместе, она не покинула его, как и другие жены-русалки не сделали бы.

Проверив, что все бумаги были стопкой в углу, он вышел из кабинета и направился к лестнице. Еще несколько подписей могли подождать. Пока что у него были дела важнее.

Дом был зловеще тихим, пока он шел к главной лестнице. Сирша оставалась в комнате напротив его, и он ночевал у себя. Обычай был странным, но он не хотел сплетен слуг.

Его ладонь погладила гладкое дерево двери, успокаивая мысли. Он вспомнил жену Артуро.

«Будь с ней, когда наступит буря».

А бури придут. Потому что все моряки слышали зов моря, все умерли. Если он не сможет уберечь себя, то убедится, что она будет жить в роскоши до конца жизни.

Он не бросит ее сломленной с ребенком и без денег. Он сделает все, чтобы уберечь ее.

- Господин? – тихий голос зазвучал из теней. – Можно сказать?

- Этейн? – Манус обернулся. – Что-то не так?

Милая служанка вышла из теней, сжимая пальцами ткань юбки.

- Нет, все хорошо. Дом прекрасен.

- Я верю твоим словам.

- Нам с моей сестрой тут очень нравится. Это… лучше.

Он заметил, как она запнулась. Он взглянул на лестницу в сторону своей комнаты, а потом спустился к служанке.

- Тебя что-то беспокоит.

- Просто как-то неправильно, что мы тут.

- Почему?

- Эти люди, - она указала за себя, - не как мы с моей сестрой. Они родились для таких работ. Они всю жизнь работали в таких домах, а я боюсь дотрагиваться до всего. А если я разобью вазу?

Он сунул руки в карманы.

- Тогда я куплю новую.

- Это расходы, Манус, и ты знаешь об этом.

Она легко назвала его по имени. Но они вместе выросли на улицах. Он воровал хлеб для нее и ее сестры, даже когда те смогли найти работу в борделе. Они оберегали его после смерти его матери, пока он не встал на ноги.

Она шмыгнула носом.

- Просто это неправильно. Мы бы хотели уйти, если ты не против. Просто… Может, таким, как мы, не дано подняться выше нашего статуса. Да? Может, есть люди, которые не должны так жить. Может, мы заслужили то, что дала нам судьба.

- Этейн, умолкни, - он вытащил руки из карманов и раскрыл объятия. – Иди сюда.

Она подбежала к нему, и он поймал ее в теплые объятия. Ее плечи дрожали под его ладонями, волосы цеплялись за его щетину.

- Посмотри, чего я добился. Думаешь, я смотрю на всех этих людей, думая, что не принадлежу к их обществу?

- Конечно.

Он рассмеялся.

- Может, немного. Но я получил кроху, которая поклоняется земле, по которой я ходил. У меня есть дом, которому даже лорды завидуют, и корабль готов плыть под моим руководством. Мы не скованы жизнями, что нам дали. И никто не заставит нас поверить в это.

- Она тебя любит, - прошептала Этейн в его плечо. – Больше, чем любая женщина имеет право любить. Такая любовь опасна, Манус.

- Только если я ее покину.

- Я видела такое раньше. Как один любит другого так сильно, что душа вытекает понемногу каждый раз, когда они видят другого человека. Это высушивает их и превращает в пыль.

Он отклонился и посмотрел в ее глаза.

- Что ты пытаешься сказать?

- Тебе нужно любить ее в ответ, или она тоже станет пылью.

- Я люблю ее больше всего.

- Больше моря?

Вопрос обжигал. Сердце болело, а голова кружилась.

- Я не могу на это ответить, Этейн.

- Настанет день, когда придется.

Да, но он не был рад такому разговору. Такая любовь ужасала его, ведь Этейн была права. Их любовь была сильной, опасной, темной и поглощала его.

Манус был не тем, каким был раньше. Он увидел ее, и что-то в нем растаяло. Он хотел коснуться ее волос, погладить ее щеку, обнять ее и никогда не отпускать. Но так он подверг бы ее опасности, потому что не мог отпустить и море.

Он забыл, как дышать? Он втянул воздух, но не смог наполнить легкие. Этейн отошла от него.

- Она вышла погулять, если ты ищешь ее.

- Она… что? – он покачал головой. – Она не может гулять ночью.

- Мы все гуляем ночью.

Он выругался.

- Не она. Она не выходит наружу без меня или одного из лакеев.

- Почему? Ты не можешь держать ее в плену. Если она хочет наружу, она должна смочь выйти.

- Снаружи опасно, - он развернулся и устремился к входной двери. – Если она пострадает, ты будешь виновата.

- Почему ты так ее оберегаешь, Манус?

Он повернулся и указал на нее пальцем.

- Помнишь, когда ты впервые увидела девушку? Не тех, с кем выросла, а из тех, что ходят по улицам с бантиками в волосах и улыбками на лицах? Невинных, не видевших то, что видели мы. Помнишь тех девочек?

- Ясное дело.

- Она из них. Она не знает, что нам приходилось делать, чтобы выжить. Она не видела сточные канавы, мужчины не трогали ее без разрешения, она не видела, как ее мать пытается напиться до забвения. Она не видела, как кто-то умирает от голода или от угасшего желания жить, - он провел дрожащей ладонью по рту. – Она чиста, как белая лилия, и сияет как северная звезда. Она – все, что у меня есть, и я не хочу, чтобы она пострадала.

Он выбежал за дверь, холодный воздух проник под рубаху. Он не стал возвращаться за курткой. Страх гнал его на поиски.

Куда она пошла бы? К морю?

Его сердце замерло. Она не ушла бы в океан, да? Даже Сирша не могла так глупо собой рисковать. Она знала, что русалы выберутся из океана и заберут ее. Ей не стоило быть даже близко к воде.

Манус едва соображал. Он не знал, откуда начать ее поиски, пока не посмотрел на холм. Там он увидел ее. Далеко, на краю выступающего края, юбка хлестала по ее лодыжкам.

Она выглядела как ангел. Так далеко от него, но он видел все детали ее лица, не видя ее. Он знал нежный изгиб ее талии, прядь возле уха, что всегда завивалась, ямочку на ее щеке, которая появлялась только к ночи, когда Сирша уставала.

Его грудь болела от мыслей о ней.

Он добрался бы до нее за несколько минут, но Сирша не двигалась. Она обвила себя руками и смотрела вдаль. Он нахмурился.

Она смотрела на море.

- Проклятая женщина, - пробормотал он. Она всегда смотрела на воду, и он знал, что это значило. Он слышал истории о моряках с женами-русалками, которые пропадали ночью и не возвращались. Он не мог ее потерять. Он не знал, что сделает, если она покинет его жизнь навеки.

Он взглянул на нее снова и замер, увидев, как мужчина подходит к ней. Сначала он подумал, что это был лепрекон. Он вечно появлялся не вовремя.

Но мужчина явно старался подходить тихо.

Манус еще никогда не ощущал такой страх, когда мужчина подбежал, схватил Сиршу за плечи, развернул ее и с силой тряхнул.

Он не кричал ему остановиться. Манус бросился к ним. Темная тихая тень неслась в ночи, словно фейри дали ему крылья.

Его кулак взлетел, попал по челюсти мужчины и отбросил его на землю. Вор сплюнул кровь. Он вскочил на ноги быстро и ответил ударом. Манус лишился дыхания, кулак мужчины попал по его животу. Но это дало ему нужный шанс. Воздух не требовался, чтобы обвить руками пояс вора и повалить его на землю.

Он уселся на мужчину, бил кулаком, куда попадал. Лицо, плечи, шея и прочее.

Этот вор посмел трогать его жену.

Его жену.

- Манус! – голос Сирши зазвенел в красном тумане перед его глазами. – Хватит, Манус, отпусти его!

Его ладони болели, уже опухли от ударов, кровь была на костяшках. Но мига колебаний хватило, чтобы другой мужчина вырвался и убежал.

Манус сел на пятки, тяжело дыша, глядя вслед убегающему мужчине. Потому он не хотел, чтобы она оставалась одна. Это место было опасным даже в богатом районе.

- Манус?

Ее голос разбил что-то в нем. Он шумно выдохнул и схватил ее за руку. Наверное, он потянул слишком сильно, и она упала к его груди, охнув.

- Ты в порядке? – он обводил ее тело руками снова и снова. – Он тебя ранил? Он где-то еще касался тебя, кроме плеч?

- Манус, прошу…

- Сирша, просто ответь, умоляю.

- Я в порядке.

Дыхание жгло его легкие, и он притянул ее ближе к своему сердцу.

- Ты меня перепугала.

- Я в порядке, - она гладила ладонями его спину.

- Ты дрожишь, - пробормотал он. – Ты не в порядке.

- Ты тут. Я знаю, что теперь все будет хорошо.

Он думал, что она дрожала, но, прижав ладонь к ее затылку, понял, что дрожал он. Он дрожал от мысли, что мог не найти ее вовремя. Что она была тут одна, когда мужчина решил напасть на нее.

Манус поцеловал ее в висок и закрыл глаза.

- Ты – все для меня, моя жемчужина. Скажи, что ты знаешь это.

- Знаю.

- Повтори. Пожалуйста.

- Манус, ты меня пугаешь.

Наверное, так и было. Он пугал себя силой его чувств от осознания, что собирался покинуть ее. Что она будет смотреть на него со слезами в глазах, когда он скажет, что море зовет его.

Он был трусом. Трусом и дураком, раз думал, что мог удержать такой прекрасный свет, не загрязнив ее своим прикосновением.

Он прижался губами к ее виску и притянул ее к сердцу. Звезда пролетела по небо, падая, как вес на его душе, утягивая его в бездну страха и презрения к себе.

Он хотел быть лучше. Хотел оставаться рядом с ней, растить семью, как всегда хотел, когда видел девочек, бегающих по улице с бантиками в волосах.

Но больше всего Манус хотел, чтобы она осталась с ним еще на пару секунд. Даже если он не заслуживал ее.

* * *

Сирша перевернулась и вытянула руки над головой. Свет солнца проникал в окно, ветер трепал тонкие шторы. Воздух был холодным, осень вступила в свои права, а кто-то говорил, что зима наступит рано в этом году.

Она ждала зиму. Снег она еще ни разу не видела. Некоторые добрые слуги рассказывали ей истории, когда остальные уходили спать.

Фейри танцевали на ледяных ветрах и рассеивали тысячи идеальных снежинок, падающих на землю. Они весь год вырезали уникальные снежинки.

От одной мысли она смеялась. Вряд ли так было. Фейри, что все время посвящали созданию того, что веселило людей. Она не бывала в Другом мире. Может, такое было возможным, и она хотела бы встретить созданий, посвятивших жизни такому делу.

Она повернулась на бок, вытянула руку, надеясь найти Мануса на другой стороне. Под пальцами была холодная простыня.

Еще одна ночь, когда он ушел. Проклятые приличия, она не хотела, чтобы он возвращался в свою комнату. Ей не нравилось просыпаться с холодом в постели и мыслями, куда он ушел.

Она села, хмурясь. Ладонь задела небольшой пергамент на подушке Мануса. От восторга волоски на ее руках встали дыбом. Они отправятся куда-то? У него был еще сюрприз?

Она развернула свиток и попыталась понять начерченные отметки. Она не читала раньше на таком языке. Письмо людей было сложно выучить. У них было слишком много букв, значков и странных способов выражать эмоции. Манус сдался в обучении ее, и ее раздражал процесс.

Тихий стук в дверь сообщил о появлении служанок. Они тихо вошли, словно не хотели ее разбудить.

- Я уже встала, - крикнула она. – Доброе утро, леди! Как вы?

Они вздрогнули от ее голоса. Одна робко ответила:

- Мы в порядке, миледи. Как ваше самочувствие?

- Чудесно. Снаружи прекрасный день, да?

Сирша спрыгнула с большой кровати и прошла к зеркалу. Они могли сделать ее милой, как кукла, как им хотелось. У Мануса был еще сюрприз для нее. И хоть она не знала, какой, она была уверена, что ее жизнь изменится.

Служанки не ответили.

Она посмотрела в их испуганные глаза и нахмурилась. Что-то было не так. Странно. Солнце сияло, пели птицы, что такого плохого? Она робко протянула письмо к одной из них.

- Можете прочесть это? Пожалуйста.

- Вы не умеете?

Она покачала головой.

Служанки переглянулись. Одна покраснела и забрала письмо из ее пальцев.

- Клиент научил меня читать, госпожа.

- Начинайте с моих волос, - приказала Сирша. Она повернулась к зеркалу, сосредоточилась на том, чтобы лицо было как спокойный пруд.

- «Моя жемчужина, ты так красиво спала утром, что я не смог тебя разбудить. Каждое утро ты так выглядишь, и я виноват, что не сказал тебе раньше. Я отправляюсь сегодня в…» - служанка замолкла и протянула письмо к Сирше. – Миледи, я не должна это читать.

- Прочти.

- Это личное, может, я должна позвать дворецкого…

- Прочти, - тон Сирши не позволял возражений.

Служанка вздрогнула, но опустила взгляд на письмо.

- «Я отправляюсь сегодня в Западную Индию. Капитан Рамзи согласился помогать, и наше богатство остается в твоих умелых руках. Прости, что не сказал лично, моя жемчужина. Думаю, ты понимаешь, почему я не вынес бы разочарование в твоем взгляде. Океан опасен для тебя. Береги себя и знай, что я буду думать о тебе». Подписано – Манус.

Сирша сглотнула, но смотрела на зеркало. Ее лицо не двигалось. Она не показывала реакцию девушкам.

А внутри ее сердце разбивалось. Манус все время знал, что не возьмет ее на корабль. Он повесил свободу перед ней, как угощение, зная, что она не получит этот подарок.

- Миледи, - прошептала служанка, расчесывающая ее волосы. – Мы думали, вы знали.

- Когда он ушел?

- До рассвета. Он договорился, чтобы вам было удобно в его отсутствие. Быть женой капитана сложно. Они всегда уплывают.

- Надолго? – слово было сдавленным, вылетело быстро. Она кашлянула. – И надолго они обычно уплывают?

Служанки переглянулись, она заметила это.

- Вы не знаете?

- Манус не счел нужным обсудить со мной его путешествия. Надолго они обычно уплывают?

- На месяцы, миледи. Западная Индия далеко, и на плавание может уйти год.

Год? Целый год одиночества в этом жутком месте, где только люди могли составить ей компанию?

Мысли Сирши кипели. Она потеряла контроль, лицо исказили гнев и унижение. Эти женщины знали. Они все время знали, куда отправлялся Манус.

Она ощущала их эмоции. Печаль, сожаление и капля насмешки.

Слова ударили по ее губам, вырвались, чтобы загореться.

- Кем вы были для него? До того, как он нанял вас как моих служанок?

- Я не…

- Говорите.

- Мы были его фаворитками, - заявила одна из них. Сирше было плевать, какая. – В борделе были некоторые, кто считался «особенными». Манус всегда выбирал одну – или больше – из нас, когда возвращался из долгого плавания.

- Как долго?

- Что?

- Как давно он вас выбрал?

Служанка ближе к двери покачала головой.

- Неправильно обсуждать такое. Нам нравится наша работа, миледи. Мы не хотим задеть вас или лорда, просто то, что вы спросили…

- Убирайтесь.

Они застыли, их глаза были огромными.

Та, что читала письмо, облизнула губы.

- Миледи, он спас нас. Жизнь до этого была сложной и опасной. Он не сказал вам, потому что это уже не важно. Мы все видим его чувства к вам…

Они не двигались, и Сирша развернулась, пальцы впились в спинку деревянного стула.

- Убирайтесь!

Они развернулись с вихрем юбок и побежали из комнаты. Топот ног звучал по коридору вместе с вопрошающими криками, а потом стало тихо. Словно весь дом затаил дыхание и ждал, что сделает хозяйка.

Ответственность давила на ее плечи. Она должна была возглавлять этих людей. Быть главной фигурой на их подобии корабля.

Как она могла делать это, если она была создана для свободы?

Она не могла дышать. Сирша прижала ладони к горлу и умоляла человеческое тело работать. Ее пальцы задели тонкие линий, где могли открыться ее жабры, и слезы выступили на ее глазах.

Океан помог бы. Он скрыл бы всю ее боль, слезы и разочарование. Никто не мог узнать, что она трещала по швам.

Сирша вскочила на ноги, вышла из комнаты на балкон, где могла сжать каменные перила и подставить лицо к солнцу.

Этого она хотела. Человеческую жизнь с мужем-человеком и человеческим домом.

Она глубоко вдохнула и задержала дыхание, пока легкие не стали пылать. Откуда она могла знать, что эта жизнь окажется такой? Никто ей не говорил.

Каменные перила скрипнули, она сжимала так, что грозила сломать белый мрамор. Сирша смотрела на свои ладони и гадала, как скоро они поймут, кем она была на самом деле. Без хозяина дома все внимание будет на ней.

Они будут рады фейри в их рядах? Она слышала, как люди уничтожали добрые души, желавшие помочь. Или превозносили их до статуса божества.

Кто-то вошел в ее спальню, постучав в дверь и шаркнув ногами.

- Миледи? – спросил дворецкий. – Вы в порядке?

- Я хочу быть одна.

- Понятно. Я хотел, чтобы вы знали, что мы рядом.

Она повернулась, увидела его красные щеки и то, как он заламывал руки.

- Простите?

- Прошу прощения за прямоту, мэм. Но работникам дома не понравилось то, как господин убежал рано утром. Я боялся, что он не сказал вам, и это неправильно.

- Лиам, да?

- Да.

- Благодарю за заботу. Прошу, передайте остальному дому, что, хоть я… не рада, я в порядке и ценю их мысли.

- Хорошо, миледи.

Он поклонился и закрыл за собой дверь.

Сирша сжалась на полу балкона. Тихие всхлипы сотрясали ее тело, пальцы задрожали. Желание спрыгнуть с края в море было яростным и сильным, она чуть не поддалась.

Но нет. Она была леди этого дома, и, несмотря на то, чего она хотела, теперь это была ее жизнь.

* * *

Ветер вытягивал пряди волос из тугой косы, и они били по ее щекам и спине. Длинные пряди летали свободно и дико, близилась буря.

Сирша стояла, обвив руками талию, глядя на бушующее море. Край утеса был в паре метров от нее. Ее манил край. Черные тучи собирались в небе, океан шумел. Они отражали ее эмоции и страх.

Зима скоро доберется до этой земли инеем и ледяными ветрами. Слуги объяснили ей, что потому Манус и спешил уплыть. Кораблю пришлось бы оставаться в гавани до следующего года, если бы начались холода.

Недели ожидания. Недели попыток вести себя как человек, быть хозяйкой большого дома и учиться их обычаям.

Недели поражений и зря потраченного времени.

Она сдалась. Как бы она ни старалась быть леди, что-то дикое в ней было против. Женщины тут прятались за веерами, но их клыки были тупыми, в отличие от ее. Она хотела растерзать их, проклясть их, бросить их куски акулам.

Хриплый голос прервал ее мысли:

- Мне уже надоели твои бурные эмоции, русалка.

- Тогда не подглядывай, лепрекон.

Деклан захрустел гравием, подходя к ней. Он замер за ней, от него исходил жар и запах золота.

- Что ты тут делаешь?

Она не ответила, отдала ему письмо, что сжимала в руке. Оно было потрепанным, но Сирша носила его с собой. Это последнее осталось ей от него. И только это питало ее гнев.

Деклан прочел слова и выругался.

- Вот гад.

- Он сделал то, что считал верным.

- Ты все еще оправдываешь его поступки. Он тебя бросил.

- Но я еще стою, - она сжала руки, подавляя дрожь, сотрясшую ее тело. – Я выбрала эту жизнь, Деклан. Не какую-то другую, а эту.

- Выбрала, да, но ты все еще можешь изменить свой путь. Одно решение не создает клетку.

- Создает для меня, - она смотрела на волны. – Мы с ним связаны. Иначе быть не может.

Деклан скрестил руки на груди.

- Ты поступила вот так глупо?

- Я не думала, что это можно было остановить.

- Можно было просто… не связывать себя с ним.

Она пронзила его мрачным взглядом.

- Прости, милая. Знаю, это больная тема, - он отдал ей письмо. – Что будешь делать?

- Не знаю, - она смяла письмо и сунула ладони под руки. – Искушение будет всегда. Я осознаю, что, что бы ни делала, я всегда буду скучать по океану. Что бы я ни говорила, Манус не пустит меня к нему близко, иначе я пропаду навеки.

Деклан обошел ее, закрыл вид на море. Перед ее глазами была его широкая грудь, сильные руки, золотые кольца поблескивали, когда он хрустнул костяшками.

- Посмотри на меня, русалка.

Она расправила плечи и встретила его взгляд.

- Если бы у тебя был шанс, если бы ты освободилась от связей, ты вернулась бы в океан?

Она прикусила губу. Вернулась бы?

Ее плечи опустились, лицо исказилось.

- Да, - прошептала она. – Вернулась бы.

- Не плохо признаваться в таком. Ты не должна ощущать вину за то, какая ты. Фейри не созданы, чтобы оставаться в мире людей.

- Это не так. Это всегда будет нашим первым выбором.

Гнев вспыхнул в его глазах.

- Они прогнали нас. Мы создали кое-что лучше в ответ.

- Да? Забавно, но я помню историю иначе.

Деклан указал на поместье за ней.

- Разве так ты это представляла? Этого хотела? Я не верю, что глубоко в море ты знала все о том, что принесет эта жизнь. Ответственность. Слуги. Деньги. Аристократы и их жены, следящие за каждым твоим шагом с осуждением.

- Нет! – закричала Сирша. – Это ты хотел услышать, Деклан? Я хотела только его. Мне плевать, были бы вокруг нас стены дома. Я хотела его любовь, его внимание, его смех. Я хотела построить жизнь вокруг него, завести семью и состариться вместе.

- Но ты делаешь не это. Ты стоишь на краю утеса и гадаешь, как скоро прыгнешь в воду и пропадешь навеки.

Он видел ее насквозь так просто, что это ее пугало. Сирша не ощущала, что подвигалась по дюйму к краю, но она это делала. Она была все ближе к свободе волн.

И горькому одиночеству. Болезненному концу. Разбитое сердце медленно лишало ее разума, и она скоро погрузится на дно морское.

Слеза покатилась по ее щеке.

- О, Деклан. Совсем не так я представляла жизнь.

Он раскрыл объятия.

- Иди сюда, русалка. Высуши слезы.

Она подбежала, дала его теплу окутать ее. Это было не как с Манусом, она и не ждала такого. Никто не мог сравниться с человеком, заполнившим ее сердце, какие бы ошибки он ни совершал.

Деклан гладил ладонями по ее спине.

- Все будет хорошо, Сирша.

- Откуда тебе знать?

- У тебя есть только два варианта. Оставаться женой человека, который пропадает на месяцы, или вернуться домой.

- У меня нет дома, - она всхлипнула. – Я не могу вернуться к своей семье. Они или запрут меня или выгонят из воды.

- Они – не единственные русалки в океане.

Сирша отпрянула.

- Что?

- Тут несколько групп, они зовут себя стаями. Они добрее их глубоководных родичей. Они примут тебя, если попросишься.

- Моя мама упоминала родню, - отметила она. – Я не знала, что она имела в виду, но, может, это как-то связано с русалками отсюда.

- Ты можешь и не узнать. Но ты будешь со своим народом. В безопасности.

- Ты их ненавидишь?

- Кого?

- Людей. Ты совсем им не доверяешь.

- После того, что я увидел, я не могу им доверять, - он отпустил ее и отошел. – Они врут, обманывают и крадут. Люди – не идеальные, какими мы их считали когда-то, и каждый из них способен на жестокость.

- Не верю. Я видела много хорошего в них.

- В ком? Ты про мастера? Он больше фейри, чем человек, - Деклан пошевелил пальцами, подняв руки. – Или ты думала, что ему отдали человеческие ладони?

- Теперь ты жесток.

- Это в моей природе.

Она не хотела такого себе. Сирша понимала, что многие фейри были возмущены. Многие желали власти, а люди так много у них забрали. Но она думала, что Деклан видел и хорошее, не только плохое.

Хоть она видела толпы людей с осуждающими взглядами, они и помогали друг другу. Женщина дала кусок хлеба голодному ребенку. Слуга помог подмести после долгого тяжелого дня. А старики передавали традиции и знания.

Это делало людей достойными. Они были хорошими, и она не забывала этого.

Ее уши горели от желания услышать настоящую тишину. Она хотела, чтобы океан давил на ее грудь. Может, это ослабит тревогу, что мешала ей дышать.

- Мое место тут, - прохрипела она. – Это мой выбор. Теперь это мой народ.

- Ты обманываешь себя, если веришь в это, - Деклан покачал головой. – Я задержусь ненадолго. Похоже, в доме нужен мужчина.

- Это будет неприлично.

- Мы не подходим под приличия, Сирша. Мы с тобой – создания полуночи и монстров. Дикая Охота близко. Мы нужны друг другу, если хотим пережить ее.

Он пошел прочь, а Сирша уставилась на море.

Дикая Охота. Она забыла, что Лорд и его подчиненные едут по землям людей и собирают фейри, которые не должны там находиться. Он попытается забрать ее?

Это было важно?

Она поежилась и обвила себя руками. Она должна была пойти внутрь, представить Деклана слугам и ответить на их вопросы.

Волны бились об утес. Чайки кричали сверху. И Сирша оставалась на краю утеса, слушала песнь моря.

* * *

Грохот эхом разносился по коридорам поместья. Тарелки и вазы бились о камень. Несколько голосов шепталось во внезапной тишине, вопросы не получали ответов, грохот продолжался в доме.

Сирша уже растерзала свою комнату. Она выбросила шторы с балкона, разбила зеркало, порвала матрац в отчаянных поисках. Она прошла по коридору, оттолкнула дворецкого и принялась за комнату Мануса.

Кто-то мог сказать, что она сошла с ума. Она слышала, как слуги об этом шептались. Хозяйка оказалась слишком нежной, чтобы жить в доме без господина. С кем связаться? Они не знали о ее семье.

Бедняжка нуждалась в помощи.

Она фыркнула и порвала подушку. Помощь. Словно они знали, как ей помочь.

- Миледи? – дворецкий кашлянул. – К вам гость.

- У меня нет времени на гостей.

Шаги простучали, пройдя в комнату. Она слышала, как дворецкий спорит, его вытолкнули из комнаты, перед лицом закрыли дверь.

- Что ты творишь, Сирша? – зарычал Деклан. – Я тут должен отвлекать их внимание от тебя, а не объяснять твои причуды!

- Я что-то потеряла, - пробормотала она, искала в комнате следующую жертву. – Не знаю, что. Я не помню. Мой разум словно вспоминает, но не говорит мне.

- Ты несешь бред.

- Я знаю! – закричала она. – Я ощущаю, что это бред, но я сама не своя. Чего-то не хватает. Того, что должно у меня быть.

Деклан схватил ее за руки.

- Сирша, сядь. Нет, ты не будешь больше искать. Садись.

Она медленно опустилась на край испорченной кровати Мануса. Ее сердце колотилось, взгляд бегал по комнате, искал другое место, куда он мог убрать… что-то.

- Сирша, что ты потеряла? Сосредоточься.

Она замотала головой.

- Не знаю. Я не помню. Будто все, что я знала, вытекло из головы. Воспоминания. Семья. Я не могу… Деклан, я не могу.

Сирша уткнулась лицом в ладони, рыдая. Она дрожала и боялась перемен, которыми не могла управлять. Ее разум должен быть храмом.

А ощущался как тюрьма.

Он сжал ее ладони, перебирал пальцами, пока золотой свет не появился между ними. Она смотрела на успокаивающие движения внимательно. Ее сердце замедлилось, голова покачивалась, разум медленно очистился.

Деклан раскрыл их ладони. На ее ладони лежала золотая монета. Та монета, которую он дал ей в пабе.

- Сосредоточься на монете, Сирша. Отпусти мысли. Ты можешь не знать, что потеряла, но знать, где это.

Она следовала за монетой, которую он крутил пальцами. Монета была не тем, что она отчаянно хотела, но, может, он был прав. Если она расслабится, возьмет себя в руки, может, ощутит то, что хотела.

Разум Сирши успокоился до состояния транса. Деклан умело крутил монету на костяшках.

Вещь была из ее дома. Она помнила волны, чаек, но больше всего – вкус соли на языке. Ее семья была далеко под ней. Сотни детей с хвостами как у рыб и волосами как водоросли. Они собрались петь, но у них ужасно получалось.

Она мягко улыбнулась. Ее сестры не умели держать ноту. Они говорили, что оставят пение сиренам, но она знала, что это их беспокоило.

Песни были священными для русалок, и они обожали слушать музыку. Порой они подплывали к поверхности, собирались вместе и ждали, пока проплывут киты.

Когда Сирша была маленькой, она уплыла от звуков, чтобы исследовать. И в темных глубинах моря она встретила юную стражницу с такой чистой песней, что это потрясло ее душу.

- О, - прошептала она. – Я помню.

- Где это?

- Это было со мной, когда я прибыла. Но я не помню, куда убрала ее.

- Подумай, Сирша. Где это может быть?

И она вспомнила. Манус показал ей маленькую шкатулку, любимую вещь его матери. Песнь напомнила ей о стражнице, и она оставила шкатулку там на хранение.

Сирша вздохнула.

- Музыкальная шкатулка.

- Эта?

Ее глаза открылись, хотя она не помнила, как закрыла их, и она увидела шкатулку в руках Деклана.

- Откуда ты узнал?

- Это единственная музыкальная шкатулка в доме.

- Но где она была?

Он подмигнул.

- Это золото, милая. Все золотое говорит со мной.

- Открой ее.

Музыка зазвучала, как только он покрутил шкатулку. Крышка поднялась, стало видно крохотную танцовщицу. В конце песни внизу открылся выдвижной ящичек.

Внутри была маленькая витая ракушка.

- Теперь я помню, - выдохнула она. – Этот подарок дала мне мама перед тем, как я уплыла. Как я могла так легко забыть?

- Чем дальше он от тебя, чем дольше его нет, тем тебе хуже, - Деклан провел ладонью по ее голове. – Твоя связь будет подавлять тебя еще дальше.

Паника заставила ее вскочить с кровати и побежать за дверь. Она бросилась в свою разгромленную комнату. Простыни путались в ногах, но она добралась до балкона.

Вдохнув соленый воздух, она повернула ракушку в ухе.

Песня заполнила океан и небо над ней. Стражницы плакали по потерянному ребенку, горевали по русалке, которая не вернулась в их руки. Они кричали от гнева, рыдали от печали, а потом все утихло.

Сирша ждала долго, и они завыли снова.

Деклан опустил ладонь на перила рядом с ней.

- Он не вернется еще как минимум шесть месяцев.

- Я протяну так долго? – спросила она.

- У тебя есть выбор. Хочешь умереть тут, ожидая возвращения своего человека? Или хочешь умереть в руках своего вида?

- Я не могу принимать такое решение.

- Тебе придется.

* * *

- Капитан?

Манус оторвал взгляд от волн на миг и посмотрел на товарища.

- Что?

- У нас заяц.

Его любопытство усилилось, Манус склонил голову и смотрел, как мальчика бросили на четвереньки на палубу. Тощий и юный, мальчик еще не подходил по возрасту для пребывания на корабле.

Но он помнил, как был в таком возрасте и хотел стать моряком.

Мальчик заскулил, Манус прошел к нему. Ему нужно было привыкнуть к власти капитана. Манус не мог запугивать меньше, или другие подавят его. Он не мог молчать, иначе корабль не выживет.

- Как ты смог спрятаться на моем корабле, мальчик?

Он вытер нос и хмуро посмотрел на него.

- Это было не так сложно.

- Да?

- Я спрятался в бочке от рома. Вылил содержимое в море, и ваши люди погрузили меня, даже не заглянув под крышку.

Манус приподнял бровь.

- Серьезно?

Он услышал, как нервно шаркали ноги. Тот, кто загрузил ром на корабль, точно убежал прятаться на несколько дней. Они уже видели гнев капитана, и он знал, что они посчитали его пугающим. Справедливым, но опасным.

- Я ничего не сделал вам и вашим людям.

- Не сделал. Но ты тут без разрешения, а мы посреди океана. Я продумал провизию на всех на корабле. С твоим появлением еды и воды нам надолго не хватит. Понимаешь?

Глаза мальчика были огромными.

- Я не думал об этом.

- Я так и понял.

- Вы выбросите меня за борт? – мальчик расправил плечи и оскалился. – Я буду биться.

- Вряд ли у тебя есть шансы. Но я не хочу выбрасывать ребенка акулам.

Манус кивнул своему помощнику, хоть тот закатил глаза. Экипаж привыкнет к ребенку. А маленькие пальцы мальчишки пригодятся в будущие месяцы.

- Идем со мной, - приказал Манус. – Я кое-что тебе покажу.

- Точно не выбросите меня?

- Мы обучим тебя поведению на корабле. Если будешь хорошим матросом, я позволю тебе остаться. Если нет, мы подумаем о кормлении акул.

- Я – хороший матрос, - мальчик поправил рубаху. – Вот увидите.

- Удивительно, но я не сомневаюсь.

Он видел себя в мальчике, хоть и не хотелось признаваться. Манус отметил следы тяжелого труда. Царапины на ладонях, загрубевшие локти выглядывали в дырах рубахи, он кривился, когда шагал, прижимал руку к боку.

Они пошли к носу корабля. Манус шагал неспешно, останавливался и говорил с матросами. Им нужна была поддержка, как мальчишке, хотя Манус подозревал, что у того были сломаны ребра.

Они отошли подальше, и Манус указал на мачту.

- Знаешь, что это?

- Русалка. Проклятые фейри не должны быть на кораблях.

- Кто тебе это сказал?

- Папа.

- Он ударил тебя по груди? – Манус рассмеялся от испуганного лица мальчика. – Я помню ощущение сломанных ребер, заметить это не сложно.

- Что вам-то? – мальчик вытер нос рукавом. – Ничего такого. Пара синяков.

- Я скажу доктору осмотреть тебя.

- Доктору?

- Я думаю, что у каждого корабля должен быть свой врач, хотя многие не хотят им платить. Почему ты говоришь, что русалка – проклятье корабля?

- Фейри – плохая удача. А русалки заключают сделки с людьми, а потом топят их.

- Я не знаю об этом, - ответил Манус. Он прислонился к перилам и окинул мальчика взглядом. – Со мной русалки всегда были добрыми.

- Вы встречали их?

- Нескольких. Но мне не повезло встретить и их мужей, - он скривился. – Они были самыми уродливыми существами в мире. И если русалки тянут мужчин на дно океана, то, наверное, хотят выйти замуж за них, а не за своих страшилищ.

Мальчик протянул руку.

- Алрой. Это мое имя.

- Манус, - они пожали руки, как мужчины, крепко и сильно. Манус игнорировал то, как мальчик скривился, и кивнул на русалку. – Фейри не хорошие и не плохие. Они – всего понемногу. Русалки приглядывают за морями, следят, чтобы люди не попали в Другой мир.

- А если мы хотим?

- Тебе зачем? Другой мир опасен для людей. Фейри с нами не будут добрыми.

Алрой сжал кулаки.

- Я могу разобраться с ними. Они не поймут, что их ударило!

Он изобразил удары, дико взмахивал руками. У мальчика не было ни шанса против фейри. Манус подозревал, что фейри скорее всего проигнорировали мальчика.

- Ты слышал о человеке, женившемся на русалке?

Алрой нахмурился.

- Нет. Зачем делать такое?

- Русалки могут находить золото. Разбитые корабли, потерянные ожерелья, даже древние гробницы остались под океаном. Они приносят их мужьям и позволяют им жить счастливо.

- Золото всего этого не стоит.

- Нет?

- Люди должны жениться, на ком хотят. Они не должны делать это насильно, потому что хотят денег, - Алрой шаркнул босыми ногами по палубе. – И кто захочет быть женатым на рыбе?

- Они не всегда рыбы, - Манус рассмеялся. – Но я тебя понял. В старых историях мужчина всегда влюблялся в русалку. Она обещала жить с ним на суше, пока он будет верен, и она родила ему сына. Он был хорошим и верным. Он отправился как-то раз на рынок. Когда он вернулся, его жена-русалка пропала. Мальчик остался, а от нее не осталось ни следа.

- Почему? – спросил Алрой. – Почему она ушла, не объяснив ему повод?

- По легенде их зовет море. Они так сильн



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2021-01-23 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: