Он бы многое отдал за нож, её босса и пять минут наедине с ним. Если он вырежет органы этого негодяя и заставит его съесть каждый окровавленный кусочек, это, возможно... возможно... успокоит растущую в нём ненависть.
– Ты ничего не знаешь обо мне. Не притворяйся, что тебе известны мои желания.
– Мои пальцы были в тебе. Я бы сказал, что достаточно хорошо тебя знаю.
От этих слов она прекратила дышать, и её пальцы с такой силой сжались вокруг рукоятки ножа, что металл мог бы треснуть под чёрной перчаткой.
Мгновение спустя Мишка вернулась к своему заданию, так внимательно сконцентрировавшись на нём, что он понял: она, должно быть, использует действие в качестве механизма выживания. Обыкновенная вещь, чтобы успокоить бушующий разум.
– Чего ты хочешь от меня? – спросила она, снова отдалившись. – Объятий? Поцелуев? Любви? – Она фыркнула. – На последнее я не способна.
Джексон пробежался по ней взглядом. Платье едва прикрывало её милую попку. Попку, которую он удерживал на своих коленях и массировал. Тогда Мишка стонала и извивалась, потерявшись в удовольствии.
– Сомневаюсь в этом.
– Тебе следует уйти. – Её руки безостановочно скользили по лезвию, и она не сводила с него взгляда. – Прямо сейчас.
Эта концентрация, какой бы не была её причина, не поможет ей.
– Подойди и заставь меня сделать это.
– Джексон.
– Боишься? – Любую другую женщину он бы оставил в покое. Почему он не может уйти от Мишки?
– Это опасная игра.
– Спроси, волнует ли меня это.
Наконец, она развернулась, сузив глаза. Нож был сбоку, но направлен в его сторону.
Миссия выполнена. Концентрация нарушена.
Она обнажила зубы.
– Тебе лучше не лезть ко мне сейчас. Я могу сделать так, что твои последние пытки покажутся тебе массажем.
|
|
"Не вздумай улыбнуться".
– Докажи.
Он услышал скрежет, и понял, что она сжала зубы. Мишка подняла нож, однако его кончик направила в сторону, разрезав верхний край своей перчатки. Чёрный материал соскользнул на пол, открывая взгляду Джексона её серебристую кожу.
– Ты хочешь, чтобы я была человеком, потому что обманываешь сам себя, думая, что я им являюсь. Но это не так. Я не человек.
– Металлическая рука не делает тебя машиной.
– Во мне есть и другие искусственные части.
– Какие?
С губ Мишки от разочарования сорвался стон.
– Слушай, это действительно важно? Я убивала животных, женщин. Детей. До сих пор я была осторожна с тобой и не делала того, на что способна. Однако я в состоянии сломать тебе шею взмахом запястья.
Джексон знал, что ступил на опасную территорию, но это его не остановило.
– Но ты ведь не хочешь её ломать, – ответил он. – Ты хочешь поцеловать её. Ты хочешь целовать и ласкать меня, и это тебя пугает.
Её челюсть почти встретилась с полом. Мишка перевела взгляд на его пах, ища эрекцию. Увидев, что он действительно был твёрд, она нервно сглотнула.
– У тебя есть три секунды, чтобы свалить из комнаты, Джексон.
– Раз, два, три, – любезно помог он.
Вместо усилившегося гнева на лице Мишки отразилась мука.
– Зачем ты это делаешь?
Грудная клетка Джексона болезненно сжалась. Он хотел эмоций и вот, пожалуйста. Он просто не ожидал, что они будут ощущаться как пощёчина. Она жила ужасной жизнью и делала жуткие вещи. Джексон хотел, чтобы боль Мишки ушла, и её место заняло удовольствие.
|
|
Он не понимал, как эта женщина проникла ему под кожу, но она это сделала. Джексон ненавидел видеть её такой почти так же сильно, как ненавидел отсутствие у неё эмоций.
– Зачем?
– Мне не нравится, когда ты расстраиваешься, – произнёс он, решив ответить честно.
– Почему?
– Не знаю.
– Тогда прекрати. Пожалуйста.
Прежде она только один раз произносила это слово и имела его в виду: во время их поцелуя, когда хотела от него большего. Джексон открыл рот, чтобы что-нибудь сказать, однако не знал, что.
Через мгновение Ли'Ес уже повалила его на спину и села ему на грудь, приставив к горлу лезвие, холодное и угрожающее.
Кровать автоматически расширилась, подстраиваясь под рост и вес.
– Сказала же, что это не игра, – прорычала Мишка.
– Нет, ты сказала, что эта игра опасная.
– Плевать! Это жизнь или смерть. Они разделяют нас завтра, ясно? Мы больше не увидимся.
Джексон угрожающе сузил глаза.
– Что?
– Ты слышал.
– Никто не может решить это за нас, – прорычал он, схватив её за бёдра.
– Кое-кто может и уже решил.
– Нет, блядь, он этого не сделал. И не сделает.
Мишка не ответила, но от неё исходила такая мрачная решительность, что ей и не нужно было говорить. Мысль о том, что он будет без неё, никогда больше её не увидит, взметнула в нём тёмный ураган эмоций, главной из который была ярость.
– И ты собираешься слепо повиноваться, без колебаний? Собираешься позволить этому мужчине управлять твоей жизнью?
Её глаза полностью лишились золотистого оттенка, становясь чисто изумрудными, когда упрашивали его понять.
– Если не сделаю этого, то умру. Ты это знаешь. Я не соврала насчёт компьютерного чипа в моём мозге.
|
|
Отказываясь сдаваться, Джексон провёл рукой по лицу.
– Почему он хочет нас разлучить?
– Я не справилась с заданием, поэтому меня отстраняют от дела.
Прошло несколько мгновений. Это могло быть манипуляцией с её стороны, чтобы, наконец, разговорить его. Однако в этот момент Джексону было наплевать. Нет, чёрт возьми. Они не удержат его на расстоянии от Мишки. Он увидит её снова.
– Тебе нужна информация о Шонах, которая у меня есть? Хорошо. Ты её получишь.
Распахнув глаза, она закачала головой.
– Не делай этого. Не говори ни слова. Я повторю всё, что ты скажешь, и ненавижу своего босса так чертовски сильно в данный момент, что хочу провалиться.
Он не мог позволить ей уйти. Пока нет.
– Шоны могут определить по запаху, когда женщина способна к зачатию. – Джексон снова опустил ладонь на бедро Мишки, чувствуя, как её тепло прожигает кожу. – Я спрашивал тебя о месячных прежде, потому что они желают именно плодородия. Оно им необходимо.
Она поверхностно выдохнула.
– Прекрати. Просто прекрати.
– Прекратить говорить или прикасаться к тебе?
– И-и то и другое?
Она произнесла слова в форме вопроса, хотя они предполагались как утверждение. Как красноречиво. Джексон почти улыбнулся. Сердцевина Мишки находилась на середине его груди, и он скользнул пальцами к кромке её трусиков, вызывая у неё стон. На его груди появилась капля влаги.
Мать твою. Теперь застонал он.
– Они не хотят детей-полукровок, – сказал Джексон.
– Полукровок не существует. – Она шире развела колени, предоставляя ему доступ. – Наши учёные пытались их создать. Я существую только потому, что являюсь машиной.
Он не позволит ей кончить. Пока нет. Никакого быстрого и лёгкого оргазма для неё на этот раз. Им обоим придётся постараться. В противном случае после Мишка уйдёт от него с бесстрастной маской на месте. Он знал это, чувствовал. Поэтому схватил её за бёдра, впиваясь пальцами и удерживая на месте.
– Наши учёные провалились, но с учеными других видов всё иначе. Полукровки существуют. – Миа была тому доказательством, хотя совсем немногие об этом знали. – Но, как я и сказал, сомнительно, что именно они нужны Шонам. Не думаю, что их вообще волную дети, которых они создают.
– Чего тогда они хотят? – Мишка извивалась на нём, её клитор тёрся о его грудь. Голова была запрокинута, а волосы щекотали его живот. Губы девушки приоткрылись, когда она счастливо вздохнула.
Джексон сжал руками её талию, заставляя остановиться. Боже, кровь в его венах горела, превращая всё в пепел. Его эрекция пульсировала, отчаянно нуждаясь в прикосновении. Хотя бы в одном.
– Из того, что я узнал от женщин, Шоны могут испытывать оргазм, только если есть яйцеклетка, которую можно оплодотворить. Именно поэтому они остаются с женщинами на несколько дней, если зачатие не произошло. По-прежнему есть вероятность беременности, и они могут испытывать оргазм.
Брови Мишки взметнулись вверх, к возбуждению добавилось любопытство.
– То есть всё это, заражение человеческих женщин, их убийство – ради секса?
– Думаю, да. Может, есть что-то большее, но пока я узнал только это. – Пот струился по вискам Джексона на его подушку. – Каждая заражённая женщина, которую я убил, была беременна. – Он ненавидел себя за эти смерти. Они были лишними. "Не думай об этом. Не здесь, не сейчас".
Мишка не стала его судить, абсолютно не беспокоясь об омерзительном признании.
– Зачем скрывать это? Почему нельзя было сразу нам рассказать? Могут быть приняты меры. Противозачаточные гормоны в продуктах питания, предупреждение женщин о том, чтобы не спали с теми, кто напоминает Шонов, и прочее. Спрашиваю снова. Почему?
– Потому что...
– Почему?! – Когда он снова замялся, Мишка надавила на лезвие и приблизилась к нему. Их носы соприкоснулись, ей сладкое дыхание ласкало его щёки.
– Потому что... – "Просто скажи это, выложи всё". – Во-первых, ты видела женщин в баре. Как только они видят Шона, то думают только о том, чтобы его трахнуть. Во-вторых, я сказал, что Шоны могут кончать только со способной к зачатию женщиной. Я не говорил, что заражённые не могут сами распространять вирус.
– Что ты имеешь в виду?
– Мне пришлось убить заражённого мужчину. Мужа одной из жертв. Никто не знает об этом, но у него были все первые признаки болезни. Впалые глаза, сереющая кожа.
Мишка опустила веки, отстраняясь от него.
Джексон продолжил.
– И, наконец, я не думаю, что болезнь вообще можно остановить. Она будет распространяться. И распространяться. Сомневаюсь, что с этим можно что-то сделать.
Её глаза медленно открылись, и он увидел в них надежду.
– Почему ты так считаешь? Определённо можно что-то сделать.
– Когда-нибудь играла в домино?
– Нет, но знаю, что это такое.
– Представь, что каждый житель – костяшка. Все мы выстроены в линию. Некоторые уже упали и быстро сбивают других. Которые, в свою очередь, делают то же самое. – Он замолчал. – Одна из женщин, которых я убил, выглядела как человек, но не была им. На самом деле она попала на Землю вместе с группой мужчин с Раки, планеты, которую недавно уничтожил этот же вирус. Почти все жители уже погибли. Один за другим. Чем больше они пытались остановить болезнь, тем быстрее она распространялась. Думаю... думаю, наше падение только началось.
– Не знаю, что сказать на это. Мне нужно подумать. – Убрав лезвие от шеи Джексона, Мишка нахмурилась и попыталась с него слезть.
Джексон обхватил её рукой за шею и перекатился, удерживая под собой.
– В данный момент мы ничего не можем сделать. Подумаешь потом.
Переводчики: Eddie_10
Редактор: natali1875
Глава 12
Ли'Ес взглянула на Джексона.
– Мы не сделаем этого, – решительно сказала она, хотя внутри дрожала от желания. Она жаждала. Испытывала потребность в нём. Однако была слишком труслива, чтобы позволить себе это иметь.
Она знала, как справляться с физической болью. А с удовольствием? Нет. Слишком сложно иметь дело с последствиями.
В серебристых глазах Джексона вспыхнул огонь, расплавляя радужки, в которых виднелся водоворот страстного желания.
– Не сделаем чего? – Он упёрся руками по сторонам от её головы, заключая в твёрдое объятье.
Соски Ли'Ес затвердели, как будто тянулись к его мускулистой груди, теплу.
– Этого. Ты и я. Секс. – "Не можешь. Ты знаешь, что не можешь".
Завтра они разойдутся, и ей не позволят увидеть его снова. Отдаться ему сейчас – блаженство в обмен на целую жизнь в мучениях.
После оргазма, который он доставил ей ранее, было ясно, что ей понравится.
Однако где-то глубоко внутри, она подозревала, что если отдастся ему сейчас, то только добавит хаоса в свою жизнь.
Ли'Ес уже хотела, чтобы он принадлежал ей. Была им одержима.
Ещё больше желания, и она может постепенно умереть внутри, каждый раз беспокоясь о том, где он находился, с кем, и что, чёрт побери, он там делал.
Она подавила горький смех. "Зачем ты себя мучаешь?" Даже если бы они после смогли поддерживать отношения, то Джексон не захотел бы её. Не навсегда.
– Уверена? – наконец спросил он подобно соблазну воплоти. Его твёрдый член устроился между её бёдер. – Потому что я готов.
Ли'Ес с шипением втянула воздух, борясь с очередной волной сексуального голода.
– Это ничего не значит. Я единственная женщина под рукой. Конечно, ты меня хочешь.
Обжигающая ревность и собственничество пронзили её. Когда они разойдутся, кинется ли Джексон тут же в объятья другой женщины? В объятья хорошенькой, изящной, невыносимо плаксивой Кэти?
Ли'Ес обнажила зубы.
Он удивлённо моргнул.
– Что?
– Ничего. – Единственное слово было настолько резким, что само обнажало зубы.
Наклонившись, Джексон нежно коснулся губами её виска. Его губы обжигали, запечатлеваясь в ДНК, провозглашая женщиной Джексона.
– Всё, что тебе нужно сделать – сказать мне уйти. К тому же, я вовсе не хочу тебя, потому что ты у меня под рукой. Тебя я выбрал бы из множества других.
Жалящее возражение отказывалось формироваться. Прошла минута, другая.
Тело Джексона сильнее опустилось на неё, твёрдо, непреклонно, и её колени раздвинулись, предоставляя ему колыбель. Его мужественный запах окружил её, проникая в лёгкие, а из них в каждую клеточку тела.
– Что я для тебя значу? – спросила она напряжённо.
Возникла болезненная пауза. Джексон перевёл взгляд с Ли'Ес на изголовье кровати.
– Не буду врать и говорить, что люблю тебя. Я просто... если честно, то я не знаю, что ты для меня значишь.
– Я не твоя девушка. – Слова не были вопросом и предназначались не для Джексона, а для неё. Они были напоминанием: "Ты не его девушка. И никогда ей не будешь".
Джексон наклонил голову в сторону, снова посмотрев на Ли'Ес, пристально изучая.
– А хочешь быть?
"Да". Ненависть к Эстапу усилилась, когда она произнесла:
– Нет. Конечно, нет.
Его челюсти сжались и разжались, как будто он жевал что-то противное.
– В твоём тоне отвращение. Эта мысль настолько ненавистна для тебя?
Её желудок сжался в тысячи узлов. "Я ранила его чувства?"
"Вероятность, что он действительно оскорблён – восемьдесят восемь процентов. Уровни кортикотропина и адреналина в его крови повышены".
– Ну? – рявкнул Джексон.
Ли'Ес могла сказать да. Сделай она это, ей не пришлось бы собираться с силами и выпинывать его из своей спальни: он сам встанет и уйдёт. Секса не было бы и не пришлось бы волноваться о последствиях. Не нужно было бы раздумывать день за днём, что Джексон о ней думал. Она точно знала бы, что он её ненавидел.
Должно быть, Джексон увидел что-то в выражении её лица, потому что смягчился и нежно сказал:
– Расскажи мне, что происходит в твоей головке. Расскажи, что чувствуешь. – Он замер, на мгновение прикрыл глаза и застонал. – Боже мой! Только что понял, что я – Кэти.
– Не понимаю.
Он насмешливо покачал головой.
– Подо мной красивая женщина, а я прошу её обсудить чувства и будущее. Чёрт, да я хочу их обсудить. Я жалок.
"Не тай. Не тай, мать твою".
– Слушай, Джексон, дело не в тебе, ясно? Дело во мне. Я не могу ни с кем встречаться.
– Как будто я не слышал этого прежде. Как будто сам этого не говорил. – Покачав головой, он начал отстраняться от неё.
Не в силах остановиться, Ли'Ес обернула руки вокруг его талии, удерживая на месте. Твёрдые мышцы под её ладонями дёрнулись, как будто потянувшись к ней, желая большего. Она не могла позволить себе познать удовольствие от самых интимных прикосновений этого мужчины, но также не могла и причинить ему боль, отправив прочь.
– Я не рассказала тебе свой секрет, – произнесла она, облизав губы, с бешено бьющимся в груди сердцем. "Я действительно собираюсь это сделать?" Он только выгнул бровь. – Если бы я была с тобой, то не смогла бы оставаться верной. – Щёки покраснели от унижения. "Скажи это. Расскажи ему остальное". – Когда мне приказывают удовлетворить объект, я это делаю. – Всего несколько секунд назад ей не хотелось причинять Джексону боль, и она решила открыться, чтобы не ранить его отказом.
Однако вот она, бросает свои слова в него подобно ножам, пытаясь проникнуть ими до самых костей.
Лучше увидеть в его глазах ярость, а не отвращение или, что ещё хуже, жалость.
Джексон не отпрянул, и выражение его лица не изменилось. Он просто продолжал изучать её взглядом.
– Почему? – спросил он. Мгновение спустя глаза мужчины расширились, и ярость, которую она хотела увидеть, исказила черты лица. – Чип. – Оказалось, что эта ярость была направлена не на неё, а на Эстапа. – Скажи мне, – потребовал Джексон.
Ли'Ес кивнула, поджав губы.
– Да. Чип.
– Это насилие. – Его руки так сильно сжали простыни возле её висков, что голова девушки на мгновение приподнялась. – Кто этот кретин? – Голос Джексона был напряжённым, и она подозревала, что он задал вопрос только потому, что нуждался во времени, чтобы успокоиться.
Ли'Ес не станет называть имён. Покажись Джексон на пороге у Эстапа, пострадает от этого она. Тогда ей на самом деле прикажут убить его. Она сказала:
– Когда-то меня контролировали группа учёных и правительственный чиновник. Для них я была чем-то вроде домашнего животного. Только вкусной едой меня не угощали и к себе не прижимали.
– Держу пари, ты считаешь, что плохое обращение – твоя вина, а?
Вопрос он задал вскользь, вероятно, не подозревая о позоре, который она держала в секрете. Часть её на самом деле считала, что вещи, которые ей пришлось вытерпеть, происходили по её вине.
– Я прекратила с ними бороться. Я...
– Ты прекратила сражаться, чтобы выжить, милая. Они наказывают тебя, когда ты делаешь это, верно?
"Милая". Выражение нежности потрясло до глубины души. За свою жизнь Ли'Ес много раз слышала, как мужчины называли так своих женщин. И каждый раз от этого её сердце болело, а по венам бежала зависть. Теперь так обратились к ней, и это оказалось так же чудесно, как она и предполагала.
– Это не делает тебя слабой и не означает, что ты напрашивалась. Это делает тех мужчин садистскими мудаками, которые заслуживают смерти. – Тяжело выдохнув, Джексон провёл рукой по волосам. – Не удивительно, что ты ненавидишь, когда к тебе прикасаются.
Он заметил? В груди Мишки распространилась теплота.
– Тебе я позволила к себе прикоснуться, и никто не приказывал мне это делать.
– Это ничего не меняет. Чёрт побери! – с его губ одним за другим срывались проклятья, не крики, а шёпот, и почему-то это делало их только сильнее. – Каждый раз, когда они приказывали тебе сделать это, был долбаным изнасилованием! – Джексон впился в неё взглядом, прожигающим насквозь. – Ты не вернёшься к тем ублюдкам, поняла? – Не давая ей времени на ответ, он прорычал. – Скажи мне их имена.
– Мужчин?
– Да. Каждого из них.
– Они мертвы.
– Кто-то контролирует тебя сейчас. Он звонил тебе. Ты сама призналась. Я хочу знать его имя.
– А что ты сделаешь? Выследишь его? Убьёшь?
– Да, чёрт возьми! Медленно и болезненно. Для начала сдеру с его костей кожу, а затем заставлю откусить собственный член. Имя. Сейчас же.
Горячность Джексона была как успокаивающий бальзам для её проржавевших эмоций.
За свою жизнь Ли'Ес много раз рассматривала вариант, что создатели полностью лишили её человечности.
Теперь же она ощущала внутри отзывчивость, нежную как крылья бабочки.
"Однако эта отзывчивость убивает меня, – поняла Ли'Ес, – постепенно разрушает, раскалывая защитную оболочку, которая необходима, чтобы выжить в этом неприветливом мире. Я безжалостная. Жёсткая. Я должна быть".
Глаза обожгли слёзы.
Застонав, Джексон уронил голову. Его висок прижался к её, самое утешительное из возможных прикосновений.
– Не плачь, малышка. Пожалуйста, не плачь.
– Я не плачу, – удалось ей произнести сломанным голосом. – Я наполовину машина. Иногда мои части дают течь.
Он хрипло рассмеялся, но чёрный юмор не отвлёк его на долго. Джексон отстранился и пристально посмотрел на неё.
– У нас есть время до утра. Я что-нибудь придумаю, хорошо? Я не позволю тебе вернуться к этому человеку.
Это невозможно. Уж она-то знала.
– С собой ты меня забрать не можешь. Моё местоположение можно отследить где угодно, когда угодно. – Та же технология, которая делала её почти неуничтожаемой, также была причиной страданий.
– Ну, я всё равно не уйду без тебя.
Если бы.
– Будь разумен. – Хотя бы один из них должен быть, хоть ей и хотелось другого. – Мы знаем друг друга всего несколько дней. Такая преданность глупа.
– Действительно? И мы несколько недель знакомы, а не дней.
– Да, действительно. И почти все эти недели ты был в отключке, так что они не в счёт.
– Ну, теперь я в сознании и сегодняшний день точно будет считаться. – Говоря, Джексон наклонился к ней настолько близко, что их губы почти соприкасались. Почти. Он оставался на ненавистном расстоянии шёпота.
Внезапно задыхаясь, Ли'Ес облизнула губы. "Скинь его с себя. Ты не можешь себе этого позволить".
– То, что мы переспим ничего не изменит.
– Может быть. А, может, и изменит. Однако это определённо улучшит наше настроение. – Его тёплое дыхание ласкало её нос и щёки.
Мишка задрожала.
Джексон ухмыльнулся.
– Обожаю, когда ты это делаешь. – Он медленно прикоснулся к её лицу, а затем обхватил ладонями челюсть. – Я хочу заставить тебя забыть обо всех других мужчинах. – Его серебристый взгляд накалился, сталь превращалась во что-то острое и сильное. – Хочу, чтобы тебе понравилось.
Голос Джексона был хриплым, а в чувственном обещании ощущалось непоколебимое желание. В этот момент сопротивление стало бесполезным. Может, она и не восстановится после их расставания – ну и что?
Думать о нём с другими женщинами и быть поглощённой ревностью – не проблема.
Прямо сейчас решение быть с мужчиной принадлежало ей и только ей. "Да" или "нет" – решала она.
В этом была свобода. Радость. Надежда, что в её жизни может быть что-то чистое, правильное. Боже, надежда – опасное чувство. В конце именно эта надежда может её уничтожить. Ну и что?
Ли'Ес может быть с Джексоном и принадлежать ему, пусть и на одну ночь. Сожалеть можно и завтра.
Да, завтра она начнёт беспокоиться. Однако сегодня будет жить.
– Ты уже знаешь, что с тобой мне это нравится. Я никогда не возражала против твоих прикосновений, – произнесла она тихо. – Не знаю, почему.
Его зрачки расширились, почти затмевая серебристые радужки.
– Зато я знаю.
– Ну, так просвети меня. – Ли'Ес медленно скользнула руками вверх, пока не обернула их вокруг его шеи, запутав пальцы в волосах. Шелковистые пряди были короткими, однако всё равно щекотали её костяшки.
Джексон резко вдохнул, и его член, прижатый к её животу, дёрнулся.
– Погоди-ка. Я на минутку отключился. О чём мы говорили?
Не может быть. Не может быть, чтобы её губы изогнулись в улыбке. Веселье в постели? Странно и удивительно приятно. Ли'Ес редко смеялась. "Юмор, как и выбор, являлся тем, чего я была лишена".
– Ты собирался рассказать, почему мне нравится прикасаться к тебе.
Кожа Джексона блестела от пота, а напряжённое тело почти гудело от желания. Очевидно, он был чертовски возбуждён. Однако не метнулся вниз, и не прикоснулся к её губам.
"Он собирается двигаться медленно, – понял она. – Собирается обращаться со мной так, будто это мой первый раз, как сделал и с поцелуем". Ли'Ес ещё сильнее растаяла.
Практически мурлыча, Джексон провёл носом по её щеке.
– Не помогу подобрать правильные слова. Лучше покажу тебе.
"Пожалуйста".
Будто услышав её безмолвную просьбу, он медленно поднял голову.
Их взгляды сцепились, объединившись пламенем и желанием. Её соски стали ещё твёрже, прикасаясь к мягкой ткани платья. Между ног образовалась влага. Если бы Ли'Ес стояла, то упала бы в этот момент.
– Готова для меня?
Внезапно лишившись способности говорить, она кивнула.
Одна из рук Джексона скользнула по её талии и грудной клетке, после чего остановилась у груди. Его большой палец нежно прикасался к ней туда-сюда, нежно, чертовски нежно. Ли'Ес слегка повернулась в попытке сдвинуть этот палец к напряжённому соску.
Напряжённые и сжатые губы Джексона прикрывали зубы, а глаза сузились, когда он взглянул на её рот.
– Если сделаю что-то, что тебе не понравится, тебе нужно только сказать, и я остановлюсь.
Сглотнув, она смогла произнести.
– Мне понравится. Клянусь. – Ещё никогда она не испытывала такого трепета внутри. Никогда не чувствовала себя настолько не властной над своим телом, однако Ли'Ес не испытывала паники. Она наслаждалась.
Это был Джексон. Её выбор.
– Раскрой для меня ноги, малышка. Шире.
Она повиновалась, из-за чего подол платья задрался до бёдер. Когда длинный и твёрдый член Джексон прижался к её клитору, Ли'Ес ахнула. Джексон застонал.
В середине этого стона он наконец-то прикоснулся своими губами к её. Его язык скользнул в её рот, горячий и по вкусу как абсолютная страсть.
Когда она коснулась своим языком его, Джексон наклонил голову для более глубокого контакта. Настолько глубокого, что она почувствовала его даже в своих фантазиях.
Пока неприлично роскошные минуты бежали... "больше, мне нужно больше"... поцелуй стал единственным средством к существованию, питая тело и душу, дыхание Джексона наполняло её лёгкие.
– Ты в курсе, что твой рот настоящий рай? – шепнул он. – И, Бог мой, твоё тело... – Джексон обхватил ладонью её небольшую грудь. – Совершенство.
Её создали скорее для войны, чем для обольщения, поэтому его слова утешили раненое женское эго, которое она всегда скрывала. Создатели сказали, что взвесили плюсы и минусы большой груди. Минусы победили.
Хоть мужчины и полагали, что, чем больше, тем лучше, большая грудь помешала бы во время драк или попыток побега.
Джексон нежно ущипнул её сосок, и Ли'Ес ахнула от головокружительного ощущения, удовольствие пронеслось от затвердевшего бутона прямо к влажному, нуждающемуся лону.
– Я должен увидеть. Можно? – его голос был напряжённым, почти сломанным.
– Да.
В последний раз коснувшись языком её рта, Джексон поднялся. Сантиметр за сантиметром он стягивал платье по её телу, пока чёрная ткань не собралась под лифчиком. Несколько мгновений он просто наслаждался контрастом чёрного кружева с порозовевшей кожей. Черты его лица сияли от возбуждения.
– В следующий раз лифчик останется на тебе. – Он казался опьяневшим от возбуждения. – Контраст черного с твоей бледной, розоватой кожей – искусство. Он превосходен.
Его похвала, Боже правый, что она с ней делала. Только следующего раза не будет. Не может быть. Однако Ли'Ес ничего не сказала, не желая портить момент.
– Что насчёт этого раза? Что делать с лифчиком?
– Снять. – Он расстегнул застёжку и стянул кружево, освобождая грудь. Перекинув лифчик через плечо, Джексон впился взглядом в её напряжённые соски. – Такие розовые. Мои.
– Да.
– В тот раз тебе не понравилось, когда я целовал их.
– Мне понравилось, – ответила она. – Я просто...
– Что?
Обычно Ли'Ес не любила, когда к её соскам прикасались.
– Они слишком чувствительные и легко становятся болевыми рецепторами.
– Я буду нежен. Клянусь.
Когда его темноволосая голова опустилась, а язык мягко щёлкнул по каждому соску, она поняла, что трётся о его эрекцию. Жар. Интенсивность удовольствия. Слишком много, но недостаточно. Ей нужно было больше.
Ли'Ес впилась ногтями в кожу его головы.
– Не останавливайся.
– Клянусь, что не сделаю этого.
– Лизни ещё раз.
Его язык тут же дотронулся до одного из сосков, прежде чем перейти к другому, ударяя туда-сюда. С губ Мишки сорвался стон.
– Нравится?
– Ещё.
На этот раз он слегка коснулся сосков зубами, перед тем как по очереди втянуть их в рот и пососать так, как она и хотела.
Ли'Ес застонала снова. Боль между бёдер теперь не ослабевала, не пульсируя и не предоставляя несколько сладких секунд облегчения. Нет, теперь остались только желание и жар.
– Джексон, – Мишка судорожно вдохнула.
– Я раздену тебя, малышка. Хорошо?
– Да-да. – "Пожалуйста". Ей хотелось, чтобы его пальцы были внутри неё. Хотелось, чтобы входил ими, скользил. Хотелось, чтобы он стал её частью.
Джексон сжал ткань платья в кулак, и Ли'Ес произнесла:
– Я помогу.
– Нет, чёрт возьми. Схватись за стойку кровати.
– Ч-что?
– Схватись за стойку. – Он не стал ждать, пока она сделает, как сказано, а просто нежно обхватил ладонями запястья, оборачивая пальцы вокруг перекладины.