Один американский офицер, лишь слегка преувеличивая ситуацию, говорил, что «всякий раз, когда корейцы садятся поесть они создают новую политическую партию». В результате к началу ноября 1945 г. американская военная администрация зарегистрировала 205 новых политических групп[46], большая часть которых были скорее кружками. У них не было четкой политической линии или программы действий[47]. Тем не менее, несмотря на постоянные объединения, размежевания и смены названий, можно довольно четко выделить основные лагеря и тенденции.
Наиболее заметной политической силой оказались сплотившиеся под знаменем коммунистов левые силы. Причина такого уклона достаточно ясна. Поскольку японская пропаганда отождествляла любой акт сопротивления с коммунизмом, после освобождения наступила естественная левая эйфория. К тому же в 1945 г. крестьяне составляли 3/4 населения страны, а батраки – 4/5 состава крестьян. Бедственное положение, в котором они находились при японцах, не могло не спровоцировать их на революционный путь изменения ситуации, а любые попытки активного сопротивления японцам считались «коммунизмом». В результате, с одной стороны, коммунистическое движение приобрело определенную националистическую окраску, а с другой – именно левые идеи стали символом оппозиции, в то время как многочисленные легальные христианские организации, действовавшие под европейской крышей и проводившие умеренную политику, должны были принимать участие в кампании против коммунизма.
10.08.1945 г. Чанъанская фракция[48] Коммунистической партии Кореи называет себя партией, а 11.09.1945 г. коалиция, состоящая из группы коммунистов Сеула и Чанъанской фракции, формирует коммунистическую партию.
15 августа 1945 г. Чанъанская группа объединяет уже пять[49] разных фракций, однако когда 18 августа в Сеул вернулся Пак Хон Ён, он в тот же день стал создавать свой собственный подготовительный комитет по восстановлению компартии, считая, что лидеры Чананской группы поспешили. Благодаря определенным интригам и своему авторитету Паку удалось «перетянуть одеяло на себя».
В рядах воссозданной партии сразу же началась фракционная борьба. Были и соглашатели, и леваки, требующие немедленной революции[50], однако Паку удалось укрепить свое лидерство, играя на том, что руководимая им Кёнсонская группа будто бы включала в себя только тех коммунистов, которые не подписывали письменные заявления об отказе от своей идеологии. Правда, бόльшая часть группы поддержки Пак Хон Ёна (Чо Дон Хо, Хон Нам Пхё, Чон Чжэ Даль, Чхве Вон Тхэк, Ли Сын Ёп) были старыми соратниками Пака еще по Обществу вторника, да и в отношении Кёнсонской группы Пак Хон Ён был одним из организаторов группы, но не ее главой[51], а когда начались аресты, он сумел их избежать и на момент освобождения страны он был, как мы уже говорили, простым рабочим на кирпичном заводе[52].
Окончательно компартия была восстановлена 11 сентября 1945 г. на платформе Пак Хон Ёна, который считал современную ему ситуацию буржуазно-демократической революцией и, в отличие от леваков, не требовал диктатуры пролетариата. Восстановленная Компартия во главе выдвинула так называемую «Программу буржуазно-демократической революции» («Августовские тезисы»), в которой предусматривалось создание единого фронта рабочих и крестьян с мелкой буржуазией и интеллигенцией и ставилась задача конфискации земельной собственности у крупных помещиков. Кроме партийных организаций, Компартия создала в «Всекорейский совет объединенных профсоюзов» («Нодон чохап чонгук пхёныйхве ») и «Общекорейскую делегацию крестьянских союзов» («Чосон нонмин чохап чхон ёнмэн »), которые представляли значительную силу.
Коммунисты играли важную роль в Народной Республике, но не доминировали. Ё действительно пытался создать широкую представительную коалицию, однако на местах позиции коммунистов были значительнее сильнее.
В конце ноября 1945 г. на базе объединения южных ветвей компартии, Новой народной партии и части Народной партии Ё Ун Хёна появилась Трудовая партия Южной Кореи. В марте 1946 г. Пак Хон Ён утверждал, что в Корее 29 тыс. коммунистов, хотя по американским данным, их было 15-20 тыс., а на момент освобождения страны в августе 1945 г. – 4 тыс.[53].
Однако деятельность этой партии проходила с большими проблемами, связанными не только с репрессиями властей, но и с фракционной борьбой внутри партийного руководства, а также слабым идейно-политическим уровнем, вызванным большим числом случайных лиц, оказавшихся в партии[54].
При этом левое движение во многом действовало независимо от Пхеньяна и тем более – от Москвы. Попытки поставить его под контроль, конечно же, были. С 1946 г. советское командование пытается стимулирует объединение различных левых сил Южной Кореи, и информация и предложения по этому поводу идут в ЦК ВКП(б) на имя А. А. Жданова. Начальник Политического Управления Приморского военного округа, генерал-лейтенант Сорокин, действуя в коминтерновских традициях, даже предлагал заменить руководство Народной партии (Ё Ун Хена) и Новой народной партии (Пэк Нам Ука), «если последнее не проявит решимость в решении проблем объединения». Такой подход очень четко показывает стиль действий некоторой части советских политработников[55].
Однако дальше предложений дело не пошло. Более того, как справедливо отмечает А.Н. Ланьков, до образования ТПК коммунистические структуры Севера с организационной точки зрения воспринимались как филиал южных до того момента, когда Пак Хон Ён убежал на Север, после чего руководящая структура с Юга переместилась туда. Так что представлять эту волну левого сопротивления на Юге направляемой исключительно Севером, значит совершить большую ошибку.
Советское консульство в Сеуле начало организовывать помощь коммунистам, но 6 мая 1946 г. американские следователи вскрыли факты советской финансовой помощи им, курьер с деньгами был торжественно задержан, информация об этом широко освещена в прессе[56], и в июне 1946 г консульство было закрыто[57].
Второй по мощи силой стала созданная 16 сентября 1945 г. Демократическая партия (Хангук Минчжудан, сокращенно Ханминдан), руководимая уже упоминавшимся Сон Чжин У и Ким Сон Су - помещиком, выходцем из провинции Чолла и текстильным королем страны. Так как в 1945 г. любой относительно зажиточный кореец рассматривался массами как прояпонский коллаборационист, и, опасаясь вероятных репрессий в отношении этих «пособников оккупантов», зажиточные умеренные начали думать о создании собственной организации, способной их защитить.
В руководство Демократической партии, призванной, по мнению ее американских спонсоров, занять в корейской политической жизни то же место, что и Либерально-демократическая партия в Японии, были выдвинуты Ли Сын Ман и Ким Гу[58], однако основой партии были те самые «несколько сотен консерваторов» (Ким Сон Су, Сон Чжин У, Чо Бён Ок, Юн По Сон, Чан Тхэк Сан) - как значительная часть интеллигенции или правые круги, так и действительно бывшие коллаборационисты, которые в период японского господства играли заметную роль в сфере СМИ, образования и юриспруденции [59]. С точки зрения масс, данная политическая группировка практически полностью состояла из представителей Чхинильпха и потому была.основным объектом критики со стороны левых, воспринимавших их исключительно как как собрание предателей.
Демократическая партия выступала против Корейской Народной Республики и поддерживала Временное Правительство, хотя в основном для того, чтобы ослабить левых[60]. Однако если Демократическая партия была относительно сильна в крупных городах, поддержка коммунистов, особенно в деревнях, была повсеместной[61].
АВА заигрывала с Демократической партией, что объяснялось тем, что американцам были нужны кадры. Но политика военных властей привела к тому, что в провинции к проамерикански настроенным корейцам стали относиться так же, как к прояпонским.
Между этими группами, занимавшими крайне левую и крайне правую позиции, существовало некоторое количество центристов. Так, 12 ноября 1945 г., когда стало понятно, что Народную Республику никто не считает ни правительством, ни даже основой для широкой коалиции, Ё Унхён покинул пост зампреда КНР организовал Народную партию Кореи (Чосон инминдан), которая проводила умеренно-левую прогрессивную демократичную политику, стремясь к созданию коалиции правых и левых сил. Ее программа была похожа на программу коммунистов[62].
Хан Ён У особенно выделяет правоцентристскую Национальную партию (Кунминдан) Ан Чжэ Хона, который во времена японского колониального господства был одним из руководителей «Синганхве ». Он создал теорию «новой демократии» (син минчжучжуи), которая объединяла традиционную для Кореи идею общинного духа (пульхам чхольхак) с западными идеями капитализма и социализма на более высоком уровне. «Новая демократия» объявляла передовыми классами общества интеллигенцию и средних и мелких предпринимателей и провозглашала «сосуществование всех людей», т.е. возможность сосуществования капиталистов и неимущих, из-за чего ее также называли философией «та сари » («пусть все живут вместе»). На основе принципов «новой демократии» Ан Джэхон в международном плане выдвигал идеи интернационального национализма и национального интернационализма, так называемого «нового национализма» (син минчжокчуи).
К правоцентристам можно отнести и Партию независимости Кореи(Хангук тонниптан), организованная Ким Гу по возвращении в Корею. Президент Временного правительства вернулся на полуостров 23 ноября 1945 г. в сопровождении «свиты наложниц и флотилии нанятых им стрелков», и немедленно включился в местные политические игры.
Признания от США добиться не удалось. Ким Гу и его группа были вынуждены вернуться в Корею не как представители правительства, а как частные лица, они не могли принять участие в деятельности американской администрации или созданных ею структур[63]. Как писал заместитель Госсекретаря США Франк Локкхарт: «Временное правительство Кореи, также как и другие политические организации, не обладает соответствующей квалификацией для того, чтобы быть признанными США в качестве правящей власти. Временное правительство никогда не обладало административной властью ни в одной части Кореи. Также не может оно считаться представителем всего корейского народа, поскольку даже среди корейских эмигрантов Китая его влияние ограниченно»[64]. Янки полагали, что долгое пребывание в Китае делает Шанхайское временное правительство зависимым от Чан Кайши, в то время как Ли Сын Ман, проживавший в США, казался им более лояльным.
Но на следующий день после возвращения Ким Гу дал интервью, в котором говорил, что хотя он прибыл как частное лицо, он хотел бы, чтобы к нему и его группе относились как к правительству.
Конечно, Ким Гу тоже выступал за роспуск Народной Республики[65], но его отношения с Демократическо й партией не сложились. Хотя Ханминдан активно агитировала за возвращение представителей Временного правительства, по прибытии команда Ким Гу обрушилась с критикой на Сон Чжин У и его сторонников, и отношения между ними быстро накалились[66].
Ким Гу провел серию встреч с представителями различных политических групп, позитивно относящихся к ШВП, однако возникла проблема. Хотя центральную роль Временного правительства у будущем едином политическом фронте признавали все, остальные группировки хотели входить в него на равных условиях. Особенно это касалось левых. Да и представители некоторых правых воспринимали его не как легитимное правительство, а как основу для формирования новых органов власти[67].
Кроме того, хотя образованная Партия независимости Кореи превосходила по численности Демократическую в 4 раза, она была размытой коалицией, которая не пользовалась поддержкой американской военной администрации[68].