Главной проблемой американская администрация считала Корейскую Народную республику и народные комитеты. Это было связано не только с их левизной, но и с тем, что Ё Ун Хён полагал, что независимость Кореи является следствием национально-освободительной борьбы, а не подарком от союзников[33].
Поначалу американская военная администрация ничего не могла поделать. Во-первых, американских войск, прибывших в Корею в сентябре 1945 г., не хватало для того, чтобы установить полный контроль. Во-вторых, американская военная администрация не обладала необходимым количеством гражданских специалистов. По мнению автора, именно нехватка гражданских кадров во многом определила дальнейшее развитие событий: чтобы «заткнуть эту дыру», американцы были вынуждены использовать прояпонских элементов; это, в свою очередь, вызывало раздражение и неприятие левых; в результате американская военная администрация все больше дистанцировалась от левого движения[34].
Нельзя сказать, что американцы не пытались достичь компромисса. Представители американской военной администрации неоднократно встречались с левыми и коммунистами, однако предъявляемые ими требования воспринимались как невыполнимые – будь то роспуск или переименование Народной Республики (с тем, чтобы оттуда исчезло слово «республика») или прекращение создания собственных властных структур[35].
Ё Ун Хён, однако, не понимал, в чем проблема, а Пак Хон Ён с возмущением говорил: «Не понимаю, на каком основании вы требуете роспуска Народной Республики. Не понимаю, на каком основании вы утверждаете, что Народная Республика выступает против АВА, и почему мировое сообщество не может согласиться с правительством, созданным самими корейцами. Наконец, непонятно, по какой причине Народная Республика мешает вам в вашей политической деятельности»[36].
Но Ходж воспринимал любые организации корейцев как препятствия, которые надо убрать, а любой жесткий тон с их стороны – как угрозу, на которую надо реагировать[37], Беннингхоф полагал, что КНР получает поддержку от СССР и направляется им[38]. Джозеф Джейкобс, иной чиновник Госдепартамента был того же мнения: «По крайней мере тридцать процентов населения Южной Кореи придерживаются левых взглядов и пойдут за коммунистами, которые оказывают поддержку Советам за спиной у Соединённых Штатов»[39].
Сопротивление американской политике (в том числе и со стороны Корейской Народной Республики), воспринималось американцами как изначально организованное коммунистами и являющееся частью советского плана по захвату всей Кореи[40]. Всерьез проанализировать идеологию левых и понять, что они были не марионетками Москвы, а социалистами и националистами, которые выступали против помещиков, никто не пытался.
Не случайно впоследствии, выступая в феврале 1948 г. во Временной комиссии ООН по Корее, Д. Ходж говорил, что войска США, прибыв в южную Корею, застали там «действовавшие под руководством коммунистов народные комитеты, которые успели полностью организоваться и в той или иной мере захватить власть в свои руки[41].
Итак, КНР начали давить. Первым звонком был приказ генерала Арнольда о том, что «самоназначаемые чиновники, полицейские группы, собрания народных представителей и т. п., включая правительство Народной Республики, не обладают властью[42]. 18 октября 1945 г. военная администрация издала приказ, запрещавший проводить митинги и демонстрации без специального разрешения, а приказ от 30 октября 1945 г. обязывал все газеты и другие органы печати испрашивать специальное разрешение на право публикации
12 декабря 1945 г. Ходж окончательно объявил войну Корейской Народной Республике[43], стараясь уничтожить все созданные ею структуры на местах, в первую очередь - Народные комитеты. Военные власти опубликовали официальное заявление об их роспуске. 19 декабря американская военная полиция совместно с корейскими террористами совершила налет на помещение Народного комитета в Сеуле. Все документы были захвачены или уничтожены, находившиеся в помещении сотрудники и члены Народного комитета были избиты. Расправа с народными комитетами, с деятелями коммунистических организаций началась и на местах[44].
23 февраля 1946 г. АВА издала чрезвычайно жесткий приказ № 55 о политических партиях. По нему каждая группа корейцев от трех и более человек, занимающаяся какой-либо общественной деятельностью, считалась партией и должна была зарегистрироваться, предоставив свою политическую программу, списки с указанием их адресов, даты и адреса собраний, денежную документацию, содержащую информацию о лицах и организациях, субсидирующих партию.
4 мая АВА издает еще один приказ № 72, имевший целью ужесточить контроль за деятельностью, прежде всего, левых партий и общественных организаций. Приказ № 72 позволял применять любое наказание, вплоть до расстрела, за любой проступок, который будет сочтен недружелюбным или сомнительным представителями оккупационных властей. К числу преступлений, предусмотренных приказом № 72, относились: участие в любой организации, считавшейся АВА незаконной, явка на собрания на которые не было дано разрешение, отказ дать информацию, требуемую военной администрацией США[45].