Иером. Никон (Скарга)
О чём молчат несториане.
Предуведомление
Когда факты замалчиваются, это не означает, что они отсутствуют. В современной науке сложилась не простая ситуация: выдвинутый западными специалистами тезис, что именно православные переписчики вносили в тексты преп. Исаака Сирина замены и интерполяции, связанные с именами невыгодных авторов (еретиков), — этот тезис, ставший научным мейнстримом и поэтому как-бы получивший силу не требующего доказательств постулата, на поверку не выдерживает критики. При этом любое иное мнение, несогласное с этим тезисом или ставящее его под сомнение, подвергается априорной критике; и, более того, происходят попытки навесить таким заявлениям ярлык «псевдонаучности». Столь резкая реакция обусловлена тем, что данный тезис лежит в основе возникшей также на западе теории о принадлежности преп. Исаака к т.н. «церкви востока» — несторианству. Эта "теория" базируется главным образом на достаточно поздней несторианской рукописи, введённой в научный оборот в западом мире изданием Поля Беджана 1909 г. С точки зрения православной патрологической науки, такой подход является заведомо неверным; и поэтому православными апологетами западная "теория" не принимается.
Обрисованная нами печальная картина ведущейся по этому вопросу полемики привела нас к решению проделать труд и показать, что несоответствующие "текущему" научному тренду утверждения вовсе не являются заочно ложными, а, наоборот — вполне научно обоснованы: с опорой на сирийские манускрипты мы продемонстрируем правки и интерполяции, внесённые в тексты преп. Исаака несторианами[1].
Пример 1. Григорий / Феодор: «Храм благодати»
В предыдущей нашей статье, «Преподобный Исаак православный или несторианин», помещены сравнительные таблицы с интерполированными местами. Здесь мы хотели бы сделать одно дополнение к первой таблице, в которой показан пример замены в несторианских рукописях имени свт. Григория Богослова на Феодора, «блаженного толкователя». Две древние мелькитские (православные) рукописи VIII в. дают прочтение свт. Григория.
Таблица 1. Сирийские источники.
| Sinai Syr. 24, VIII в. | Vatican Syr. 125, VIII в. |
| 
|
В критическом издании М. Пирар, по неизвестной причине, не смог идентифицировать отрывок в творениях свт. Григория, на который опирается преп. Исаак Сирин. Мы приводим это место в соответствующей таблице.
Таблица 2. Идентификация цитат.
| Преп. Исаак Сирин. Слово 89. (Соболевский 1911) | Свт. Григорий Богослов. Песнопения таинственные. Слово 9. |
| Святой Григорий говорит: тот — храм благодати, кто срастворен с Богом и всегда озабочен мыслью о суде Его. Что же значит иметь попечение о суде Его, как не искать всегда упокоения Его, как не печалиться и не заботиться непрестанно о том, что не можем достигнуть совершенства по немощи естества нашего? Иметь непрестанную печаль о сем — значит непрестанно носить в душе своей памятование о Боге, как сказал блаженный Василий. Нерассеянная молитва производит в душе ясную мысль о Боге. И водружение нами в себе Бога памятованием — вот вселение в нас Бога. Так соделываемся мы храмом Божиим. Вот это и есть попечение и сердце сокрушенное — для уготовления покоя Ему! Ему слава вовеки! Аминь. | … не угождай плоти, чтобы не полюбить до излишества настоящую жизнь. Но старайся сооружать прекраснейший храм; потому что человек есть храм великого Бога. И тот сооружает себя в сей храм, кто отрешается от земли и непрестанно шествует к небу. И сей–то храмсоветую тебе охранять так, чтобы он благоухал от всех твоих дел и слов, чтобы всегда пребывал в нем Бог, чтобы он всегда был совершен, и притом существенно, а не наружно. |
| Свт. Василий Великий. Письмо второе. К Григорию Богослову. | |
| … Прекрасна же молитва, уясняющая в душе мысль о Боге. А посредством памятования водруженная в нас мысль о Боге есть вселение в нас самого Бога. Таким образом делаемся мы храмом Божиим, когда непрестанное памятование не прерывается земными заботами, и ум не возмущается внезапными страстными движениями, но избегающий всего боголюбец уединяется в Боге, отражая от себя страсти, приманивающие его к воздержанию, и проводит время в занятиях, ведущих к добродетели. |
Как мы видим, аутентичность цитируемых преп. Исааком авторов очевидна и, более того — просто неопровержима. Миллер в своем издании, а за ним и Пирар[2] совершенно точно идентифицировали вторую, фактически дословную цитату, — это послание свт. Василия Великого, адресованное, что самое удивительное, к тому-же свт. Григорию! (На это письмо свт. Василия Великого преп. Исаак ссылается неоднократно, см. напр. 24 сл.) Таким образом, мы видим следующую картину: преп. Исаак нарочно приводит свидетельство двух величайших, совершенно единомысленных отцов Церкви, двух нераздельных друзей, которые буквально вторят друг другу, что человек — храм Божий. Однако рука несторианского переписчика не постеснялась расторгнуть этот священный союз дружбы великих Василия и Григория. Чем не понравился несторианам свт. Григорий Богослов, этот вселенский учитель, догадаться не трудно, — своей христологией. Из имеющихся в творениях свт. Григория многочисленных фрагментов на христологическую тему мы приведем только один:
Сын Божий, истощая свое Божество и воспринимая человечество, соделался не двумя, но восхотел сделаться одним; потому что то и другое, и воспринявшее и воспринятое, есть Бог, два естества, соединившиеся в одно, но не два сына (да не унизится соединение ложным пониманием)[3].
Содержащееся в этом отрывке православное богословие, изложенное святителем ещё до появления Феодоровской доктрины, выявляет последнюю как совершенно ложное учение о Христе.
Таблица 3. Сравнение переводов.
| Преп. Исаак Сирин. Слово 89. (Соболевский 1911) | Saint Isaac the Syrian. Homily 50. (Wensinck 1929 — английский перевод издания Беджана) |
| Скорбь ума достаточна, чтобы заменить всякое телесное делание. Святой Григорий говорит: тот — храм благодати, кто срастворен с Богом и всегда озабочен мыслью о суде Его. | Sufficient is the suffering of the mind in place of all bodily labours, according to the word of the commentator. A temple of grace is he that is mingled with God by constantly thinking of that which belongs to him. |
Обратим внимание читателя на следующий аспект: в несторианских рукописях указание на автора цитаты с заменой имени свт. Григория на «толкователя»[4] отнесено не к последующему стиху —«храм благодати», а к предыдущему — «скорбь ума». Такова "удачная" попытка выхода из трудного положения, предпринятая несторианским переписчиком. Дело в том, что, по учению Феодора Мопсуестийского, человек только в будущем веке может стать «храмом благодати», — соответственно, в этом веке в такой причастности благодати «блаженный толкователь» человеку отказывает. Напротив, у свт. Григория эта мысль является одной из главных в сотериологии; нами обнаружено по меньшей мере 8 пассажей в творениях свт. Григория, в которых он говорит о человеке как о «храме Бога Живого», «живом жилище Христовом в духе», «святом и живом храме живого Бога», «храме Духа» и пр. Итак, перенеся имя Феодора к авторству предыдущего стиха, несторианский переписчик, как говорится, ушёл от ответа. Но и этим несторианская правка не ограничилась: сделанное переписчиком изменение вынуждало его внести в текст очередную "коррективу" — изъять имя царя Ахава из предыдущего контекста, что, в свою очередь, было продиктовано тем, что «свет всего мира», Феодор, иначе толковал это место Священного Писания. Правка значительно деформировала весь этот библейский пассаж, лишив его логической цельности. Можно видеть, что Венсинку, при работе с изданием Беджана, не удалось предложить достойный перевод этого отрывка: ему пришлось интерпретировать это место по своему разумению, далеко отступая от буквального смысла, который, как мы сказали, в значительной степени искажён правкой. А вот в мелькитской (православной) традиции мы находим этот пассаж в неискажённом виде; его смысл — лаконичен, целен, библеистически точен.
Теперь взглянем на этот вопрос с другой стороны: рассмотрим стих, к которому было отнесено имя Феодора Мопсуестийского:
(Bedjan 1909)
Достаточна печаль ума чтобы заменить всякое телесное делание, в соответствии со словом Толкователя. (перевод текста Беджана)
Следует отметить, что эта мысль высказывается преп. Исааком несколько раз; причём в данном (89-м) трактате мы трижды находим её пе́ред рассматриваемым стихом, и ещё раз в следующем (90-м) трактате:
Сердце, исполненное печали о немощи и бессилии в делах телесных, явных, заменяет собою все телесные дела. Дела телесные без печали ума — то же, что и тело неодушевленное. (89)
Печаль ума – драгоценное Божие даяние. Кто переносит ее, как должно, тот подобен человеку, носящему в членах своих святыню. (89)
Если не можешь потрудиться телом своим, поскорби хотя умом. (89)
Печаль, какую чувствуем при своих поползновениях, вменяется нам благодатью вместо чистого делания. (90)
(Bedjan 1909)
Лексические повторы наглядно прослеживаются как в сирийском, так и в переводах на другие языки. Более того, эту-же мысль находим и в другом трактате 1 тома (40-м):
… печаль умная превосходит и телесный труд. (40)
Таким образом, преп. Исаак несколько раз повторяет эту мысль: в начале 89-го Слова он выдвигает её как некий тезис; в течение трактата возвращается к ней, рассматривая с разных сторон; а в конце — приводит в её подтверждение библейскую историю о внешнем покаянии царя Ахава. Иначе говоря, рассматриваемый стих является завершительным выводом из всего контекста.
Приведённые примеры наглядно показывают, что фраза: «скорбь ума достаточна, чтобы заменить всякое телесное делание» является частым выражением именно преп. Исаака, которое он повторяет неоднократно в своих трактатах без ссылок на Феодра Мопсуестийского. Итак, как мы видим, "удачная" попытка несторианского переписчика скрыть интерполяцию на поверку оказалась совершенно безрезультатной.