Отыскав калитку, он сбил рыжую, изломанную коррозией цепь. Прошел до конца дорожки с трещинами в бетоне и растущей из них травой. Ступил под слепой, местами обвалившийся потолок.
Неприкаянное эхо шагов заметалось между стен. Пахло тленом, сыростью и, отчего-то, прелой землей.
Искать пришлось недолго. За оцепенелыми конвейерными лентами и исписанными граффити колоннами алел знакомый знак. Рядом с ним темнел спуск в хранилище.
Волк придвинулся к нему с опаской, направив на мрак пистолет. Поставил ногу на ступень, поймал равновесие, когда вместо второй ступени нога провалилась сразу на третью.
Пятно фонарика металось по щербатым стенам.
Что-то мягко погладило макушку. Волк присел, выставив оружие над собой. Лоза дикого винограда качнулась в свете фонарика, отбросила тень на разбитую трубку люминесцентной лампы.
Всего лишь растение.
Он облизнул пересохшие губы. Совладал с дрожью, спустился по округлым, стесанным временем ступеням до конца и замер в нелепом благоговении.
Внизу, во влажной духоте и вони цвел сад. Пестрели орхидеи, разрослись похожие на камышовые заросли лилейники. Потолок ковром укрыли розы, с балок перекрытий свисали хвосты лиан.
Волк ступил на рыхлую землю, утопив в ней ботинки. Откуда в фабричном хранилище появилась зелень, он не знал, но кто-то следил за «оранжереей» годами. Всё вокруг было так... продумано до мелочей. Ровные струны тросов, натянутых к сфере потолка для плюща и роз, любовно взрыхленная, увлажненная почва. И налитые красками тропические цветы, заключенные в кирпичную скорлупу.
Волк словно очутился в чьей-то больной голове.
Тропинка, по которой он брел, вливалась в истоптанную поляну. По краям стояли лавочки, центр был выкрашен цветным песком. По нему вились цепочки следов.
Волк присел, снял верхний слой ребром ладони. Ниже песок слипся. Пах животной кровью. Но запах мертвечины – сбивающий с ног еще при спуске в хранилище – исходил не от песка.
В листве справа прошелестело.
Волк наставил на нее пистолет. Осторожно шагнул ближе.
Сдвинул ветку.
За шипастыми стеблями лишь желтели хризантемы.
Принюхавшись, он опустился на корточки и ковырнул землю у корней. Отдернул пальцы, коснувшись студенистого тела. Уставился на синюю кожу на дне раскопанной ямки.
Сектанты нашлись, вот только ответить на его вопросы не могли.
***
Пока он исследовал подземный сад, успело стемнеть. Оказавшись на свежем воздухе, в беззвездном киселе дешевого квартала, Волк устало повел плечами. Еще дюжина тел.
Он глянул на экран телефона. Тот истратил последний заряд на режим фонарика и теперь мертво молчал. Волк порылся в бардачке в поисках зарядки. Ничего не обнаружив, вставил ключ зажигания в замок и тут же вытащил его. Стоило найти супермаркет и позвонить оттуда. Он не хотел покидать место захоронения надолго.
Район казался необычно тихим. Да, пьяная ругань из дворов, звон стекла и дальний рев моторов никуда не делись, но под фонарями Волк шел один, и это ему совершенно не нравилось. В конце улицы он завернул за угол магазинчика с зарешеченными окнами. Тот оказался закрыт. Волк прошелся чуть дальше. Свернул ещё раз.
Дребезжали светляки фонарей. В расщелинах между строениями клубилась тьма.
Через пелену налипшего на одежду табачного дыма пробился знакомый запах. Тот самый, что реял над Лорой Абелло, смешанный с удушающим шлейфом цветов.
Волк остановился и обернулся.
Пару мгновений всматривался в туман.
Никого.
Влажные ладони облепили его лицо. В щеки вцепились ногти.
Волк лягнул противника, двинул локтем, вслепую. Локоть столкнулся с чем-то костлявым, жестким, но хватка не ослабла. Противник оказался на удивление сильным. Голова Волка неумолимо клонилась вбок, до победного щелчка шеи. Задыхаясь, он вытащил пистолет из кобуры.
Стрелял он тоже вслепую. Хлопок громом прокатился по улице, вдоль припаркованных машин. Ладони наконец отпустили его лицо.
Волк развернулся и выстрелил снова.
В упор.
В голову.
И лишь после присмотрелся к врагу.
Голый мужчина – а то был мужчина, судя по очевидным признакам на теле, – встрепенулся синюшным, лишенным волос телом. Глаза блестели угольными пуговицами. Под кривым носом белела линия – сросшийся, будто стянутый нитками рот.
Голый опустил голову, уставился на дырки в тощей груди. Сунул палец в отверстие между бровями, ковырнул и вновь глянул на Волка.
По асфальту, звеня, перекатилась смятая пуля.
Он принюхался и побежал длинными прыжками. Дважды шлепнули босые ступни, в свете фонаря блеснула лысина. Сухие мышцы перекатывались под кожей, впалый живот очерчивал контур ребер.
Волк отпрянул и припустил прочь.
Нужно было добраться до машины, которая осталась у фабричных ворот.
Он завернул за угол и еле успел остановиться. Едва не упал.
Голый уже стоял впереди. Когда только успел?
Волк бросился через перекресток, дальше по улице, между воротами и дверями старых складов. Обернулся. Дорога за его спиной уже пустовала.
Убийца поджидал его посреди проезжей части. Следил за Волком, который сам несся в его лапы.
Волк резко свернул, выбил с ноги дверь ближайшего склада. Помчался по трескучей лестнице на второй этаж, пробрался между ящиками. Взвыла сигнализация. В боку кололо, зрение обострилось, обзор сузился до пистолетного дула.
Он вскарабкался по еще более узкой и скрипучей лестнице на чердак и, высадив оконце, прыгнул. На примыкавшую крышу приземлился неудачно – боком, так, что железная труба ограждения ударила по ребрам. Протяжно заскрипело. Труба подалась, полетела вниз, щетинясь креплениями, и Волк полетел вместе с ней.
Перед глазами мелькнул замшелый парапет, бледные пальцы убийцы, кирпичи, водосток, вновь кирпичи и небо.
Он сдавленно крикнул, распластавшись по асфальту. Перекатился, поднялся на колени, чувствуя каждое из своих ребер.
Убийца спрыгнул в двух шагах. Коснулся ладонями асфальта и плавно выпрямился. Устремил на Волка лишенный эмоций взгляд. Взгляд мастера, оценивающего новый чурбак для резки.
И, как назло, зверь под кожей Волка заскребся наружу.
– Нет, – прошептал детектив.
Он попытался отползти. Кости трещали, лопаясь и срастаясь под новыми углами.
– Только не сейчас...
Уличная вонь оглушала, навалилась кислым одеялом. Боль сменилась жаркой яростью, и мир вокруг померк.
***
Человек отполз, дергаясь, словно лоза на ветру. Тихоню даже зачаровало подобное сходство. На его глазах из безволосой шкуры вылупилось совершенное создание.
Чёрный волк.
Он превосходил в размерах особи, которые Тихоне доводилось видеть; блестел густой шерстью, внимательными, умными глазами. Выпутался из вонючих людских тряпок, поднялся на лапы. Ну и правильно, в этом Тихоня его полностью поддерживал. Смысла в одежде не было – ни в одежде, ни в словах, умением произносить которые человечество гордилось слишком уж необоснованно. На темной стороне речь была бесполезна.
Тихоня задумчиво присел на корточки. С убийством людей никогда не возникало проблем – особенно когда те нарушали его покой. Но животные были чисты и прекрасны. Невинны.
Он улыбнулся, растянув шрамы на сросшихся губах. Поманил волка рукой, попробовал потрепать его агатовую холку...
И с удивлением уставился на обрубок своей откушенной кисти.
Волк брел навстречу рассвету, загребая босыми ногами. Без одежды и малейшего представления, где находится.
Грязный и избитый.
Замечательная ночь.
Назови кто-нибудь превращения пустяком, Волк плюнул бы умнику в лицо. Его тошнило и крутило, лоб покрылся испариной, ноги дрожали, а в горло словно нацедили желчи. Его братьям, увлеченным своей животной жизнью, такое, может, и приходилось по вкусу, но не детективу Волку, который обрастал мехом лишь раз в месяц и то по зову природы.
«О нет, благодарю покорно».
В расплывчатом мареве улицы шевельнулся силуэт, и детектив скрылся в первой попавшейся щели между складами. Сделал пару шагов в раскиданном мусоре, оперся на стену и шумно сблевал. Не устояв на ногах, он завалился на пачки размокших коробок, ткнулся лбом в гору вонючего тряпья. Во рту растекся привкус сырого мяса, от которого Волк выгнулся снова, опорожняя желудок.
Эхо торопливых шагов скакнуло меж стен, и Волк вспотел. Сотрудникам полиции не стоило показываться на улице с ног до головы в чужой крови. И уж точно не подобало лежать в подворотне голым задом кверху.
Ботинки шаркнули ближе.
– Ты в порядке?
Волк вытер нитку слюны со рта. Из-за туманной дымки на него обеспокоенно смотрели три Хвоста.
– Тупой вопрос, – прохрипел он и вновь уткнулся носом в покрытую рвотой бумагу. Голова была слишком тяжела, чтобы ее держать. Волк попытался встать, но ладони лишь скользили, бессильно цепляя жухлый картон.
– Давай, подъем. – Его подхватили под руку и вздернули над землей, отчего вновь замутило.
– Я покажу… Там… тела, – Волк покачнулся, навалился на плечо Хвоста. Тот фыркнул от накатившего запаха.
– Себя видел? И на месте уже работает группа.
– Так где Садовник? – спросил он, когда машина выехала на трассу. Сощурился от свежих и колких лучей, что прорезались из-за горизонта, и опустил солнцезащитный козырек. По-кошачьи обильно лизнул ладонь, провел ею по светлым волосам.
Волк харкнул, сплюнул кровь и рвоту с языка в окно.
– Помер, – бросил он и почувствовал на себе пристальный взгляд.
– Скажем, несчастный случай, – наконец решил Хвост. – Собаки пожрали, с помойки неподалеку.
Он выпустил коготь и почесал им нос.
– Они ж такие непредсказуемые, эти дикие звери. Всегда голодные.
–––––––––––––––
Страница Артемия Дымова на ЛитЭре
Группа ВК
–––––––––––––––
Эльвира Плотникова
ДЕТИ НАДЕЖДЫ
Две дороги, два пути
Словно в косу, заплети.
Как по млечному пути
Звёздною плыть рекой.
Две тропы нехоженых,
Две судьбы похожие,
Только их соединить
Очень нелегко.
«Две дороги, два пути»
Музыка и слова: Леонид Агутин
Кольцо на пальце маняще поблескивало, дразнило, и девушке казалось, кто-то шепчет ей на ухо: «Это твой шанс, не упусти его…». Если бы в письме ясно говорилось о том, как кольцо спасет ее от нежелательного брака, она бы не колебалась. Но – увы! – объяснения были туманными. А разве можно просто так довериться чародею?
Девушка снова взяла в руки письмо, выученное почти наизусть, и поднесла листок к лампе.
Милая леди!
К счастью, я тоже не хочу брать Вас в жены. Возможно, нам удастся договориться и избежать этого безумного брака?
Посылаю Вам кольцо. Все будут думать, что это предсвадебный подарок, который я не могу вручить Вам лично. Предполагается, что мы увидимся только в день свадьбы.
Но знайте, это не простое кольцо. В нем спрятано волшебство, которое поможет Вам отменить свадьбу. Все, что Вам нужно сделать – это уронить на камень, вставленный в него, капельку Вашей крови.
Вы же не побоитесь уколоть пальчик ради нашего обоюдного желания?
Все еще Ваш (надеюсь, ненадолго) жених.
Вздохнув, девушка уронила листок на столешницу и поднесла кольцо ближе к свету. Однако, как она ни старалась, никаких тайных или непонятных знаков на камне разглядеть не смогла. Только узорная вязь покрывала ободок кольца, но в ней не было ничего необычного.
Затягивать с решением она не могла: матушка уехала из усадьбы всего на одну ночь. И если бежать, а она почти не сомневалась, что волшебный подарок поможет совершить побег из родного дома, то бежать сегодня. Сейчас.
Уколоть палец – это просто. Наконец-то ненавистные голубые розы, которыми матушка упорно украшала ее комнату, пригодились. Шипы у них были крепкими, длинными и острыми. Всего одно движение – и красная капля набухла на коже. И в тот миг, когда кровь смешалась с магией, девушка громко закричала от боли.
Кости как будто пришли в движение, выворачивались по иному, увеличивались в размерах, разрывали связки и мышцы. Да и сами мышцы набухали и пульсировали, вынуждая тело изгибаться и принимать нелепые позы. Не удержавшись на ногах, девушка упала на пол. Ее тело больше ей не принадлежало, оно менялось, причиняя невыносимую боль. А потом пропали зрение и слух. И она не слышала, как лопается ее одежда. Не видела, как расползается кожа и нарастает густая шерсть, как руки и ноги превращаются в лапы, а кольцо, причудливым образом соскользнувшее с пальца, ошейником обвивает шею.
Потом боль исчезла.
Визг, крики, топот ног… Запах страха и растерянности…
Чувства вернулись резко, оглушая и приводя в сознание. Девушка приподняла голову и открыла глаза. В комнате толпились люди: слуги и стражники. На их лицах застыла одинаковая смесь ужаса и паники.
– Помогите! – крикнула она, но из горла вырвалось только рычание зверя.
– Да чего же мы стоим? – очнулся один из стражников. – Ату его!
И она поняла – ее убьют быстрее, чем она сможет сообразить, как объяснить слугам, что произошло. Отчаянье придало ей сил, и она прыгнула к дверям, прямо на людей, преграждающих ей путь к свободе. К счастью, никого не покалечила: слуги дрогнули и в страхе бросились врассыпную.
Новое тело было сильным, ловким и послушным. Знакомыми коридорами зверь бежал прочь из дома, прочь от людей. Запертую дверь, ведущую в парк, пришлось выламывать. Всего лишь пара сильных ударов передними лапами – и свежий воздух ударил в нос, принося с собой новые запахи.
Слуги тем временем пришли в себя, сообразили вооружиться луками и арбалетами. Но когда зверь вырвался на свободу, преследование потеряло всякий смысл: зимой рано темнело, а сразу за парком начинался лес. Зверь бежал быстро, никто не мог за ним угнаться. Стреляли вслед, но никто из слуг не заметил, что одна из стрел попала в цель.
Где-то скулила собака. Мужчина остановился и внимательно прислушался: ветер приносил звуки из чащи леса. «Наверное, это какой-нибудь охотничий пес убежал далеко от хозяина, да и попал в капкан», – подумал он. Время поджимало – он собирался пересечь границу затемно, но все же свернул с тропы. К счастью, снега выпало мало – зима лишь только началась, – и идти было легко.
Он свистнул, надеясь, что собака залает, почувствовав присутствие человека, и подскажет верное направление. Но та замолчала, даже скулить перестала. И все же поиски продолжались недолго.
Собака пряталась в густом кустарнике. Слишком большая – почти вдвое крупнее человека, – темной масти, с густой длинной шерстью, она лежала на снегу, вытянув в сторону заднюю лапу, и затравленно смотрела на него, не делая попыток напасть или убежать. Под брылями висели тонкие ледяные сосульки, морда покрылась инеем. Похоже, она долго бежала, а потом упала, обессилев.
– Ты ведь не зверь, верно?
Собака приподняла морду, как будто хотела ответить, но из горла вырвалось лишь глухое урчание.
– И ты меня понимаешь. Можешь закрывать глаза, когда твой ответ «да», и смотреть прямо, когда ответ – «нет»?
Она согласно опустила веки.
– Ты человек?
«Да».
– Чародей?
«Нет».
– Но это колдовство?
«Да».
– Ты мужчина?
«Нет».
– Женщина…
«Да».
– Как же ты здесь очутилась…
Собака снова глухо заворчала, потом заскулила и повернула морду в сторону задней лапы. Мужчина подошел поближе и увидел стрелу, торчащую из ее бедра.
– Ты ранена! Позволишь помочь тебе?
«Да».
– Будет больно… Потерпишь?
«Да».
Человек обманул – боли почти не было. Девушка отвернулась и не видела, как проходит лечение. Она только чувствовала, что пульсирующий огненный комок исчезает, приятным теплом разливаясь по телу. Прошло несколько минут напряженного ожидания…
– Вот и все. Попробуй встать.
Стрела уже не торчала из лапы, да и раны не было. Мужчина зачерпнул горсть чистого снега и счищал с шерсти засохшую кровь.
– Чего же ты? Вставай, – он улыбнулся, приняв ее испуг за удивление. – Неплохое умение, верно? Особенно, когда живешь на границе.
Солнце уже взошло. Сегодня уже не успеть туда, куда он так спешил.
Нельзя было проявлять неблагодарность к тому, кто тебя вылечил, даже к чародею. Девушка не могла говорить, но поднявшись и потоптавшись вокруг мужчины, чтобы показать ему, что все в порядке, нашла нетронутый снег и попыталась написать лапой слово «спасибо».
Он понял и добродушно кивнул:
– Не стоит. Что ты теперь будешь делать?
«Помоги».
Осмотрев металлический ошейник, чародей сказал, что все дело в нем. И если от него избавиться, то чары развеются. Но снять цельнокованое кольцо было невозможно.
– Здесь недалеко есть деревня, значит, есть и кузнец. Пойдем?
Она кивнула, хотя и боялась встречаться с людьми.
Зимой на деревенских улицах малолюдно. Никто из тех, кто встретился им по дороге, не убегал от страха и не пытался убить зверя. Настороженно косились, но не более того. Вежливо здоровались с чародеем. Значит, знали его. И не боялись того, кто рядом с ним.
Кузнеца нашли быстро, но тот отказался им помогать.
– Кольцо чародея чародею и снимать, – произнес он. – Навестите старую Вэль, она даст лучший совет, чем я.
– Вэль – колдунья, даже я ее побаиваюсь, – признался чародей, когда они вышли на заснеженную улицу. – Она не будет помогать бескорыстно, обязательно что-нибудь попросит взамен.
Он стоял в нерешительности, но по всему выходило – быстрее и проще обратиться к колдунье.
– Пойдем, – наконец махнул он рукой и пробормотал что-то очень тихо.
Старуха жила за деревней, в лесу. Простой деревянный сруб, потемневшее от времени дерево, скрипучее крыльцо, сени с пахучими травами. А за дверью – светлая и уютная комната, ничем не напоминающая жилище колдуньи: ни зелий, ни пучков травы и летучих мышей, свисающих с потолка, ни пауков в банках, ни черного кота на печи.
– А зачем мне все это? – вместо приветствия спросила пожилая женщина, поднимаясь навстречу гостям. – Я и так знаю, зачем вы пришли. На оборотное колечко попалась, милая? Киваешь? Оборотное…
– Сильное колдовство, леди Вэль, иначе бы я…
– Молчи! Сама вижу. Снять его я не смогу. Оно зачаровано на какие-то слова. Снимет его только тот, кто чары на него наложил. Придется вам его поискать… или девушка знает – кто? – Вэль хитро прищурилась. – Снова киваешь…
– Леди…
– Молчи, я сказала! А тебе, девушка, я могу дать одно зелье. И ты расскажешь, где искать того человека. Не человека? Чародея? Чародеи – те же люди, глупая. – Колдунья как будто читала ее мысли, и от страха шерсть вставала дыбом. – Но я ничего не делаю бесплатно. Золото? Нет. Золото мне ни к чему. Что ты мне можешь дать? Что-то ценное… дорогое твоему сердцу. Ничего нет? Это сейчас нет, но будет. Отдашь мне своего первенца? О! Не рычи так, милая. Вижу, не отдашь…
– Я заплачу за нее.
«Нет!»
– Ты, мой мальчик? – Вэль с довольной усмешкой посмотрела на чародея. – Ты же знаешь, что я у тебя попрошу.
«Нет! Нет!»
– Знаю… догадываюсь. Все равно. Я заплачу эту цену.
«Не надо!»
– Иди-ка сюда, поближе… Я скажу тебе это на ушко, чтобы убедиться, что мы правильно поняли друг друга. А ты, милая, успокойся. Выбор уже сделан.
«Нет! Нет!» – мысленно кричала девушка, уверенная – колдунья ее слышит, но та больше не обращала на нее внимания, нашептывая что-то чародею.
– Да, я согласен.
– Слово?
– Слово.
– Вот и славно, мой мальчик. А теперь обещанное зелье, милая. Высуни язычок. Проглоти. Вот так… Скажешь мне что-нибудь?
– Спа… спасибо…
Голос был как будто чужой или звучал как-то по-другому. Но теперь она могла говорить!
– Пожалуйста, милая. А теперь – идите прочь. Прочь, прочь! Больше не хочу ничего знать. И помни о слове, мой мальчик.
В лесу было холодно и неуютно, но для разговора это место подходило как нельзя лучше. От легкого мороза девушку спасала густая шерсть, а мужчина, казалось, и вовсе не мерз: то ли его одежда, на вид не соответствующая сезону, была на самом деле теплой, то ли его грело какое-то волшебство.
– Так кто ты такая, зачарованная незнакомка? – спросил чародей, присаживаясь на ствол поваленного дерева.
– Ашура… – девушка колебалась, стоит ли говорить всю правду, но потом отбросила сомнения. – Меня зовут Ашура Этейлисс, я – вторая дочь правительницы нашей ветви. А… ты? – Ответ прозвучал не сразу, и она обеспокоенно поинтересовалась: – Что-то не так?
– Знатная особа из Лесной страны… – Ей показалось, что слова даются чародею с трудом. Он побледнел и нервно сжимал рукоять своего кинжала. – А я… я – Грей. Просто Грей, наемник. Расскажите, что с вами произошло… ваше сиятельство.
– Пожалуйста, не надо… титул. Ашура, если ты не против. Я так благодарна тебе за помощь! И там, у колдуньи… что она попросила? Это несправедливо, ведь…
– Все в порядке, Ашура. Она попросила то же самое, что и у тебя, первенца. Только я не собираюсь жениться, и детей у меня не будет. Я, как вольный ветер, люблю странствовать. И не хочу обременять себя семьей. Итак, что с тобой случилось?
Она вздохнула и легла рядом, положив голову на передние лапы.
– Ты наемник, и жил рядом с границей. Значит, ты слышал про Спорные земли, расположенные к западу от Альганского леса, – начала свой рассказ Ашура. Грей кивнул, и она продолжила: – Недавно было решено отдать эти земли в совместное владение людям и чародеям. Но при условии, что это будет именно совместное владение, а не новый раздел с установлением дополнительных границ. Единственный вариант, устроивший обе стороны – это брак… между чародеем и человеком.
– Чародеи тоже люди, – тихо произнес Грей, повторяя слова колдуньи.
– Да, и матушка тоже так и сказала, – Ашура опустила голову. – Вернее, она сказала… мы одинаково устроены, поэтому ребенок будет здоровым. И наш ребенок будет рожденным наследником…
– Так ты?..
– Я – избранная невеста. И я не хочу выходить замуж за чародея! Я его ненавижу! Разве это правильно – ненавидеть мужа? Я написала письмо. Вернее, матушка велела написать. Этого требовала вежливость и… статус жениха. Он – Грегори, младший принц ветви Рошан, королей Долины Чародеев. Только мне удалось подменить письмо перед тем, как матушка его запечатала. Я сообщила принцу, что не хочу выходить за него, потому что не люблю. Ответ пришел быстро. Он прислал мне кольцо и пообещал, – оно избавит меня от этого брака. Я думала, кольцо сделает меня невидимой и поможет сбежать из дома. А оно… я превратилась в зверя. И меня чуть не убили слуги! Я бежала всю ночь… Было больно, но я бежала, бежала… Было страшно! А потом упала, когда боль стала совсем невыносимой. И ты меня нашел… Я ненавижу этого принца!
– У тебя кто-то есть? Любимый? – поинтересовался Грей. Он сильно нервничал, но Ашура не замечала этого, поглощенная своими переживаниями. – Ты собиралась замуж за кого-то другого?
– Нет.
– А принц Грегори… Неужели это такой плохой выбор?
– Он же чародей!
– Вообще-то, я – тоже. И ты воспользовалась волшебством, чтобы сбежать, – напомнил Грей, уязвленный ее словами. – Ты на земле чародеев, видимо, границу ты пересекла еще ночью. И только что приняла зелье из рук колдуньи.
– Я… не знаю… правда, не знаю! Это все произошло так быстро… я думала… я хотела… хотела полюбить. А не так… по приказу… Мне было страшно! Я вижу, ты хороший… – Ашура заплакала, отвернувшись. – Но про вас рассказывают страшные вещи! Чародеи могут читать мысли, управлять людьми… Они используют для волшебства кровь детей…
– О, нет, Ашура… пожалуйста, остановись, – Грей осторожно погладил холку. – Не надо плакать, я… я могу тебя понять. Хотя все ваши страхи – это не более чем сказки. А ты – маленькая глупая девочка…
– Превратить меня в зверя – это разве хороший поступок? А если бы… если бы ты прошел мимо? И как ты вообще понял, что я – не зверь?
– В нашем мире не водятся такие звери, – улыбнулся Грей, но потом стал серьезным. – Ты права, это был очень плохой поступок. Но я тут, и с тобой все в порядке. И сейчас мы отправимся прямо в замок короля, и он вернет тебе твой истинный облик. А потом принц Грегори лично попросит твоей руки, и я обещаю тебе, если ты ответишь отказом, свадьбы не будет.
– Я не понимаю, как ты…
– Поймешь. И очень скоро, – он перебил Ашуру, решительно поднимаясь. – Приготовься, это не страшно, но… необычно. Переход, – объяснил он в ответ на ее недоуменный взгляд. – Тебе нужно просто довериться мне.
– Я… постараюсь.
Вокруг них вспыхнуло огненное кольцо, Ашура дернулась, но Грей крепко обнял ее за шею, прижимая к себе. На мгновение ей показалось, что она парит в воздухе, а потом пламя исчезло. Пропал и зимний лес. Они находились в комнате без окон и без дверей, как будто высеченной внутри огромного камня.
– Портальный зал, – коротко пояснил Грей, направляясь к стене. – Не отставай.
Ашура поразилась, как он изменился. Резкие, решительные движения, голос с толикой едва сдерживаемой ярости. И все же она чувствовала, что эта злость направлена не на нее. А от внезапной догадки стало трудно дышать.
Грей провел рукой вдоль камня, и часть стены словно отъехала в сторону. За ней обнаружился длинный коридор, заканчивающийся лестницей. Пара пролетов, снова коридоры, повороты, залы. Оба шли молча и быстро: Ашура решила не задавать вопросов, а чародей не торопился с объяснениями. Попадающиеся на пути слуги отступали в сторону и склонялись в почтительном поклоне.
Наконец, Грей ворвался в комнату, где их ждали. Именно ждали, в этом не было никаких сомнений. В небольшой гостиной находились двое: мужчина и женщина, и они не выказали ни малейшего удивления или недовольства, увидев Грея и зверя.
– Кажется, ты хотел меня видеть, отец?!
– Матушка?!
В отличие от Грея, который определенно знал, где искать своего отца, Ашура не ожидала встречи с матерью и невольно попятилась к выходу, полагая, что ничего хорошего ей это не сулит.
– Ты не очень-то спешил на эту встречу.
В словах короля чувствовалась ирония, но Грей ее не замечал.
– Я вообще не пришел бы, если бы ты не зачаровал эту девушку!
Теперь стало понятно, кому предназначалась ярость.
– Это сделала я, ваше высочество.
Ашура не поверила своим ушам.
– Мама?!
– Да, я. Конечно, зачаровывала кольцо не я, но получила ты его от меня. – Внешне женщина казалась спокойной, однако ее волнение выдавали пальцы, отбивающие неслышную дробь по мягкой обивке дивана.
– Но почему…
– Потому что ты этого хотела! Тебе нужен был собственный выбор, и я всего лишь преподала тебе урок. – Она не выдержала и встала, продолжая отчитывать дочь. – Тебе не понравилось мое решение? Приятно грезить о прекрасном, сидя у себя в комнате? А реальная жизнь куда суровее, чем ты думаешь! Ты бы провела в этом теле достаточно времени, чтобы захотеть вернуться домой. И это было бы твое решение! Но тебе повезло! И суток не прошло, как ты уже встретила своего спасителя, и…
– Прошу прощения, что перебиваю вас, леди Этейлисс, но девушке пора вернуть ее истинный облик, а потом мы вместе обсудим, что нам делать дальше, – вмешался король. – Вы знаете, в соседней комнате приготовлена одежда…
Ашура послушно ушла вслед за матерью.
– Так это не было подстроено, отец? – спросил младший чародей, когда они остались одни. – Я встретил ее случайно?
– А тебя кто-то заставлял идти туда, куда ты шел? – горько спросил старший. – Ты же всегда сам принимаешь свои решения. Я просил тебя вернуться домой, а ты отправился на земли людей. А если бы тебя схватили? Твоя невеста понятия не имела, как ты выглядишь, а стражникам Инквизиции твой портрет, наверное, снится! После всех этих «подвигов» на границе.
– Поэтому я и шел лесной тропой. Я хотел увидеть ее, прежде чем…
– Прежде чем решить, каким способом избежать этой женитьбы.
Отец в упор посмотрел на сына, и в этом взгляде не было ни упрека, ни злости, но Грей не выдержал и потупился.
– Да, скорее всего, – признался он.
– Ты спрашиваешь, не подстроил ли я вашу встречу. Честно говоря, я не знаю. Это я дал ее матери кольцо, по ее просьбе. Тебя, возможно, удивляет, что мы вас тут ждали. Так ты сам привел девушку к своей тетке Вэлиане. Она и сообщила мне обо всем, как только вы от нее ушли. Ты же знаешь, это несложно.
– Она тоже как будто ждала нас.
– Поэтому я и сказал тебе, я не знаю, было ли вмешательство в вашу судьбу. Скорее всего, Вэлиана просто видела, что так оно и будет, но утверждать я не могу.
– И что теперь?
– Что теперь?! Хотел бы я знать… Я полагаю, нет смысла рассказывать тебе о тонкостях политики и напирать на твое чувство долга?
Грей отрицательно покачал головой.
– Я так и думал…
– Я сделаю ей предложение, отец. Но если она не захочет…
– Если она не захочет, тебе придется жениться на другой. Королем Спорных земель будешь ты, вопрос лишь в том, кто будет твоей женой.
– Да, отец.
– Вэлиана постаралась? – с сомнением спросил король, не ожидающий от сына такой покорности.