1232 – смерть принцев Филиппа‑Дагобера и Жана.
1233 – Бланка и Людовик вводят во Франции инквизицию.
1234 – 27 мая: Людовик IX вступает в брак с Маргаритой Беранжерой Прованской; 19 июля: смерть Филиппа Строптивого, графа Клермонского; коалиция против Тибо Шампанского и усмирение его королевскими войсками; Тибо принимает корону Наварры; брак Балдуина II Константинопольского и Марии де Бриенн; кончина Санчо VII Наваррского; Тибо Шампанский принимает корону Наварры.
1235 – 25 апреля: Людовику IX исполняется 21 год; конец регентства Бланки Кастильской; союз феодалов и Тибо против короны; Тибо женится на Маргарите Бурбонской; Тибо с дружиной отплывает в Палестину.
1236 – 14 января: Генрих III вступает в брак с Элеонорой Прованской; Балдуин II Константинопольский приезжает во Францию за военной помощью.
1237 – 14 июня: Робер Артуа вступает в брак с Матильдой (Маго) Брабантской; рождение Тибо II Наваррского. Пьер Моклерк отрекается от власти в Бретани в пользу сына Жана.
1240 –11 июля: рождение первого ребенка у Людовик IX и Маргариты: дочери Бланки Французской.
1241 – король Людовик посвящает Альфонса в рыцари; брак Альфонса и Жанны Тулузской; мятеж графа Маршского, поддерживаемого Генрихом III; война с Англией. Болезнь Людовика.
1242 – победа над коалицией и англичанами; 18 марта: рождение Изабеллы Французской, дочери Людовик IX и Маргариты; Бланка основывает монастырь Мобюисон; Людовик IX основывает Сен‑Шапель для хранения священных реликвий; император Балдуин II Константинопольский прибывает в Париж.
1243 – 29 апреля: смерть принцессы Бланки; 21 сентября: рождение Людовика Французского; 22 ноября: Санча Прованская вступает в брак с Ричардом Корнуэльским.
|
|
1244 – 10 декабря: болезнь короля Людовика; исцеление и обет принять крест.
1245 – 30 апреля/1 мая: рождение Филиппа Французского (Смелого); прибытие в Париж Беатрисы Савойской, тещи Людовика; собрание в Париже Большого совета для принятия креста тремя королевскими братьями с женами, епископами и графами; 19 августа: смерть отца Маргариты, Рамона Беренгера, графа Прованского; споры о провансальском наследстве.
1246 – 31 января: свадьба Шарля и Беатрисы Прованской; посвящение Шарля в рыцари; август: король дарует Шарлю графства Анжу и Мэн; рождение сына Людовика IX и Маргариты Жана Французского; возвращение из Святой земли Тибо Шампанского; 8 ноября: смерть Беренгарии Кастильской.
1248 – 10 марта: смерть принца Жана; основание Людовиком и Бланкой аббатства Нотр‑Дам‑дю‑Ли; 12 июня: Людовик получает орифламму; вручение регентства Бланке Кастильской; 25 августа: отправление Людовика и Маргариты на Восток; 18 сентября: высадка французского войска на о. Кипр.
1249 – 6 июня: взятие Дамиетты; 25 августа: Альфонс Пуатье вместе с супругой Жанной Тулузской отправляются на Восток.
1250 – 8 февраля: гибель Робера Артуа; болезнь, поражение и плен Людовика IX, Альфонса Пуатье и Шарля Анжуйского. 8 апреля: рождение Жана (Тристана) Французского. Смерть Пьера Моклерка.
1251 – Крестовый поход пастушков; рождение принца Пьера, впоследствии графа Алансонского.
1252 – 26/27 ноября: смерть Бланки Кастильской
1253 – смерть Тибо I Наваррского; рождение Бланки Французской, впоследствии инфанты де ла Ссдра.
1254 – апрель: отплытие короля Людовика с семьей из Акры в Европу. Элеонора Кастильская в 9‑летнем возрасте выдана за Эдуарда Английского, принеся в приданое Гасконь. В Париже для урегулирования дел наследства собираются «провансальские сестры» и их мать Беатриса Савойская; Людовик IX разрешает спор Генриха II. с его баронами в пользу английского короля.
|
|
1255 – смерть наследного принца Людовика Французского.
1256 – Беатриса Савойская отказывается от своих прав на Прованс в пользу Шарля; брак Изабеллы Французской и короля Тибо II Наваррского; рождение Робера Французского, впоследствии графа Клермонского.
1261 – отвоевание Константинополя греками; ордонанасы Людовика IX об ограничении расходов королевы.
1262 – 28 мая: Филипп Французский вступает в брак с Изабеллой Арагонской.
1265 – папа Климент IV обращается с проповедью нового Крестового похода.
1267 – 5 июня: наследный принц Филипп посвящен в рыцари; король Людовик и Альфонс Пуатье, французские принцы и знать принимают крест.
1268 – падение Антиохии.
1269 – отплытие французов из Барселоны, но шторм губит флот; возвращение во Францию и снова отплытие.
1270 – 3 августа: смерть в Святой земле Жана Тристана; 25 августа: кончина короля Людовика; ноябрь: смерть Тибо II Наваррского, Альфонса Пуатье, Жанны Тулузской.
1271 – 28 января: смерть Изабеллы Арагонской; возвращение Филиппа III во Францию.
1272–декабрь: смерть Генриха III Английского; на престол восходит Эдуард I; Элеонора Прованская уходит в монастырь.
1274 – 21 августа: бракосочетание Филиппа Смелого и Марии Брабантской.
1287 – 11 августа: причисление короля Франции Людовика IХ к лику святых.
1291 – 25 июня: смерть Элеоноры Прованской.
|
|
1295 – смерть Маргариты Прованской.
ФРИДРИХ II И ЖЕНЩИНЫ
Пожалуй, трудно найти в галерее персонажей Средних веков человека, столь неоднозначно оцениваемого современниками и историками, как Фридрих II Гогенштауфен. Очевидно, дело в точке зрения как свидетелей его жизни и свершений, так и исследователей более поздних лет, одним из которых он представлялся исчадием ада, другим – предтечей.
Е. В. Тарле с восхищением писал, что Фридрих – «лицо поистине замечательное в европейской истории, вполне человек переходной эпохи, эмансипированный от старых верований, не заменивший их новыми».
«Удивительная фигура – возможно, самый замечательный правитель между Карлом Великим и Наполеоном», – утверждал Д. Норвич.
Фридрих выступил продолжателем дела немецких императоров – Оттонов, Генрихов и особенно князей из рода Гогенштауфенов, – которые стремились стать реальными правителями Римской империи, простиравшейся от берегов Балтийского моря на севере до Тосканы на юге и от Бургундии на западе до Чехии на востоке. Германия и Италия были разделены Альпами, и эта географическая изоляция мешала императорам проводить в далекой Ломбардии свою государственную политику. Ситуация осложнялась еще и теми претензиями, которые предъявляла на власть в северо‑итальянских городах Папская курия. Все папы яростно боролись против объединения империи и Королевства Обеих Сицилий. Тогда папские владения оказались бы раздавленными имперской силой. Императора проклинали сторонники папского престола гвельфы[22], на него уповали противники папы гиббелины.
Дед нашего героя, Фридрих I Барбаросса, победил Ломбардскую лигу – союз итальянских городов, сторонников пап, – сровнял с землей Милан, объединил под своей властью едва ли не половину Европы и восстановил былое значение Римской империи; при нем она стала называться Священной. Преждевременная смерть его сына и наследника Генриха VI, малолетство внука Фридриха II едва не разрушили творение его провидческого ума и несгибаемой воли. Однако, возмужав, внук сумел не только вернуть многое из потерянного, но и распространить власть своего дома на всю Южную Италию и Сицилию.
Трезвый политик, во времена смуты, буйства и неразберихи Фридрих с сосредоточенной устремленностью на пути к цели возводил мощное германо‑итальянское государство, став в те давние времена провозвестником объединения европейского пространства. Но эта великая империя просуществовала недолго и распалась вскоре после его смерти.
Фридриха Гогенштауфена по заслугам считали самым значительным правителем, самым изощренным политиком своего времени.
Не одни лишь успехи на политическом поприще сделали Фридриха «чудом мира». Своим гением он создал редкий сплав народов и культур, объединив их собственной личностью. «Он обладал качеством, присущим подлинно культурным людям всех времен и народов, – искренним и глубоким восприятием культурных достоинств человечества в целом, независимо от расы и национальности». Математика, физика и астрономия, а также вопросы философии занимали жаждущего знаний императора, способного дискутировать и переписываться с учеными на восьми языках.
Фридрих познакомился в Палермо со многими византийскими и арабскими идеями. Обе идеологию имели более длительную историю и были разработаны значительно глубже, чем соперничающее с ними молодое католическое учение, что невольно вызывало уважение и заставляло императора относиться к ним не только терпимо, но и с почтительным интересом. Такое мировоззрение резко контрастировало с фанатичным настроем католических монархов Северной Европы.
Духовный облик Фридриха, его демоническая разносторонность и энергия политика настолько не соответствовали времени, выделяя его из ряда светских и духовных князей, что императора называли «величайшим из земных государей, изумлявшим и волновавшим мир».
Человек резких, мгновенных решений, проницательный – и вместе с тем непроницаемый, – Фридрих являл, с одной стороны, холодный расчетливый ум владыки, но с другой – неистовость страстей; почти нечеловеческую прозорливость и такое же коварство. Поражала какая‑то страшная нехристианская энергия, искрившаяся у него в глазах и делавшая его взгляд трудно переносимым. Он отличался надменным презрением к условностям; постоянство, неизменность, обязательства были ему чужды и скучны. Живой, высоко образованный, скорее человек нового времени, чем средневековый принц; восточный владыка и европейский государь в одном лице, император никого не оставлял равнодушным: его или пламенно любили, или яростно ненавидели.
Хула всегда впечатляет больше, чем хвала. Тем более, что для обвинений имелись основания. Обожествление Фридрихом собственной персоны, его холодная жестокость, эксцентричное поведение и полное презрение к общественному мнению позволяли клерикалам демонизировать этого убежденного противника власти Рима. Известное высказывание императора, что «мир был обольщен тремя обманщиками: Христом, Моисеем и Магометом», шокировало представителей всех трех конфессий. Папы Григорий IХ и Урбан IV призывали к Священной войне против «антихриста». Враги не щадили Фридриха, но и их обвинения невольно отдавали должное этому необыкновенному человеку. Как писал один из враждебно настроенных к Фридриху современников, он был «хитрый, жадный, злобный и раздражительный человек. Но если требовалось проявить свои лучшие качества и предстать в более выгодном свете, он становился собранным, остроумным, приветливым и прилежным». Обаяние этого принца покоряло мгновенно. Пылкий, остроумный и восприимчивый, он имел приятный голос и неплохо пел, сам сочинял музыку; был признанным знатоком соколиной охоты. Его отличали рассчитанная выдержка, выносливость в бою и в седле; почти всегда он действовал по принципу «выгода и полезность».
Один из его воспитателей, описывая внешность своего питомца, восхищается его пропорциональным сложением, внушающим симпатию лицом, умными глазами. «Его лик исполнен изящной красоты с ясным лбом и еще более лучезарной веселостью в глазах – смотреть на него доставляет удовольствие», – писал его воспитатель Вильгельм Францозиус. Хронист, рассказывая о молодом Фридрихе, описывает его как стройного мужчину среднего телосложения; однако отмечает, что рыжие волосы и слишком выпуклые глаза делали его не особенно привлекательным. Один мусульманский летописец даже заметил, что «не дал бы за Фридриха и 200 дирхемов, если бы гот продавался на невольничьем рынке». После его кончины враги уничтожили все его изображения, сделанные при жизни: настолько велика была ненависть к императору. Остались лишь условные и спорные рисунки и только один плохо сохранившийся бюст, изваянный в манере, присущей скульптурным портретам римских императоров. Однако этот слепой и безносый лик являет внешность незаурядную и привлекательную.
Живя в эпоху Крестовых походов, напоенную невероятной энергией, Фридрих, казалось, должен был разделять стремления и интересы своих высокородных современников – обладать присущей принцу благородной рыцарственностью и выступать сторонником зародившегося в Европе культа прекрасной дамы. Но на его мировоззрение оказали огромное влияние греческая и особенно мусульманская мораль, согласно которой женщина не имела души и была создана исключительно для услаждения своего господина. Восточный человек предпочитал свободу непривязанности восторгам любви.
Дени де Ружмон пытался убедить мир, что никакой любви не существует, – ее выдумали французы в XII в. Наверно, Фридрих мог подписаться под этими словами. Действительность сформировала своеобразное отношение Фридриха к женщинам. Любовь императора была преисполнена гордыни, эгоизма, алчности, неблагодарности. Это часто бросало тень на его частную жизнь; более того, становилось роковым для многих его спутниц. Однако и его сердце не однажды бывало затронуто нежными чувствами – просто деяния Фридриха как политика и полководца затеняли эту строну его жизни. И сам император, и его современницы заслуживают того, чтобы в отношении них была восстановлена историческая справедливость; чтобы женщины, окружавшие Фридриха в жизни, вышли из тени пренебрежительного забвения и явили миру свое истинное лицо.
ДВЕ КОНСТАНЦЫ
В 1047 г. в Южной Италии свою фантастическую карьеру начал Роберт Гвискар, один из 12 сыновей мелкого землевладельца из Нормандии, Танкреда Отвильского. Вынужденный покинуть родину, которая не могла его прокормить, он с дружиной таких же нищих отважных авантюристов отправился на юг продавать свой меч и свою кровь тому, кто захотел бы их купить. Роберт был очень талантлив и амбициозен, жесток и абсолютно беспринципен. Он начал свою карьеру в Италии как вор скота, но продолжил как выдающийся полководец. Ввязавшись в междоусобия итальянских властителей, он скоро приобрел не только авторитет, но и огромные земельные владения. За 5 лет до Гастангса норманны захватили южноитальянский город Бари, чем положили конец правлению Византаи в Италии. Через год они отвоевали у сарацин Палермо.
Почти все Отвили были личностями сильными, мужественными, целеустремленными, наделенными острым умом, никогда не допускавшими, чтобы обстоятельства помешали им получить желаемое. А желали они – на первых порах – властвовать над Южной Италией и Сицилией.
Архидьякон Гильдебранд, человек умный и дальновидный, увидел в норманнах противовес планам германских императоров по покорению Италии. Взойдя на панский престол в 1073 г. под именем Григория VII, он продолжал политику сближения с норманнами. В 1081 г. Роберт Гвискар, теперь уже герцог Апулии, занял Дураццо и начал вторжение в Византию. После его смерти, в 1091 г., вся Сицилия перешла под власть самого младшего брата Гвискара, Роже, «Великого графа», а затем его сына Роже II, который стал первым сицилийским королем. Это был сильный, уверенный в себе человек, глубоко осознающий, что королевский сан означает умение маневрировать и лавировать в отношениях с людьми. Он понимал, что альянс может оказаться гораздо более выгодным, нежели сила сотен вооруженных воинов. Роже с помощью дипломатии, а его потомки – силой меча создали могущественное и богатое Сицилийское королевство. Роже II еще более сблизился и даже породнился с римским престолом, взяв в жены сестру папы Анаклета.
Политики дружбы с Сицилийским королевством придерживались папы Адриан IV и Александр III, опасаясь захватнических планов Германии, где в это время к власти пришли энергичные и даровитые короли из дома Гогенштауфенов. Победоносный Фридрих I Гогенштауфен, прозванный за рыжую бороду Барбароссой, стал непримиримым врагом папства и его союзников – сицилийских королей.
На Сицилии после смерти великого Роже II на престол вступил Гийом I Злой. Он не готовился к роли правителя, однако остался единственным выжившим из 4‑х блестящих сыновей короля Роже II и получил корону неожиданно для себя. Гийом показал себя отважным полководцем и умным политиком, всегда действующим быстро и решительно. Свое прозвище он заслужил, неожиданно жестоко расправившись с непокорными вассалами, покушавшимися на его жизнь и убившими наследника престола. Римские папы нашли в нем союзника против Фридриха Барбароссы – он оказывал воинственному императору решительное сопротивление. Однако Отвильский дом, еще такой молодой, уже оказался в глубоком династическом кризисе: умерев в 1166 г. от дизентерии, Гийом Злой оставил лишь двух сыновей: старшего, 12‑летнего Гийома, и младшего, 5‑летнего Генриха, который умер раньше брата. Из огромного рода Отвилей кроме единственного легитимного наследника в число претендентов на трон входили только незаконный (но, по‑видимому, узаконенный) сын покойного старшего брата Гийома I от благородной итальянской дамы Танкред Лечче и младшая дочь Роже II Констанца. Множество побочных и боковых отпрысков некогда многочисленной фамилии в расчет не принимались.
Гийом II, замечательно красивый белокурый мальчик, вступил на трон под регентством матери, Маргариты Наваррской, которая в свои 38 лет была полна сил и энергии. Эта энергия пропала втуне. Ее слабое, как почти всякое регентство, правление позволило баронам захватить много коронных земель и отвоевать ряд потерянных в прошлое царствование вольностей. Обуздать притязания непокорных магнатов сумел, возмужав, Гийом II. Заботы о благосостоянии подданных и процветании государства принесли ему прозвище «Добрый». Под его рукой Сицилийское королевство поддерживало папство в его борьбе против Барбароссы. Папа Александр III с помощью городов восторжествовал над императором, но оказался бессильным утвердить свой авторитет в центре Аппенинского полуострова: Фридрих Барбаросса после своего поражения в Италии стал сильнее, чем до него. Мир, разделив его противников, доставил ему такие выгоды, каких он не мог добиться путем войн. Глубокий старец Александр III скончался, быть может, подозревая, что Гийом II, пока еще союзник, вскоре перейдет на сторону его врага‑императора.
Новый папа Григорий VIII призвал весь христианский мир к Крестовому походу. Гийом II откликнулся первым. Он еще не забыл, как высоко вознес крестовый подвиг одного из его предков – Боэмунда Тарентского. Всюду он рассылал гонцов, приглашая собираться у себя на Сицилии и суля всяческую помощь. Сицилийский король, друг всех крестоносцев, «защитник и покровитель заморских христиан», предлагал сделать свой прекрасный остров местом дислокации войск, спешащих на помощь Святой земле. Втайне он вынашивал иные планы – мечта Роберта Гвискара о завоевании Византии не давала ему покоя. Оскорбление, нанесенное ему василевсом Мануилом – тот предложил ему в жены свою дочь Марию, а потом, не объясняя причин, выдал ее за Рене Монферратского, – возбуждало в нем чувство мести. Гийом любил затевать различные военные авантюры, но сам никогда не участвовал в сражениях – когда другие воевали, он удалялся в свой гарем.
Политика императора Фридриха I теперь строилась не на силе, как это бывало прежде, а преимущественно на хитрости. Было время, когда он предлагал Гийому I заключить родственный союз – женить сына на одной из его дочерей. Этот проект был отвергнут сицилийцами. Теперь же точкой соприкосновения обоих монархов послужил интерес к завоеваниям в Святой земле и в Византии. Старые враги открыли для себя возможности не только плодотворного сотрудничества, но и родства. Зимой 1185/84 г. императорский посол прибыл в Палермо с предложением брачного союза старшего сына Фридриха Барбароссы Генриха и тетки сицилийского короля Констанцы.
Фридрих говаривал, что Италия – как угорь, которого можно удержать, только если одновременно схватить за голову и за хвост. Голова, Центральная Италия, была у него в руках, и он надеялся, что, женившись на Констанце, его сын зажмет в руках еще и хвост – Южную Италию. Дипломатии Барбароссы удалось установить настолько прочные связи с враждебными дотоле норманнами, что этот брак стал возможным.
Тем не менее большинство советников Гийома II резко отвергли идею такого союза – ведь у короля не было детей от Жанны Английской, на которой он женился в 1177 г. Следовательно, муж Констанцы, принц из дома Штауфенов, мог получить права на сицилийскую корону и основать новую династию. Немцев в стране ненавидели, и даже предположение о правителе‑германце вызывало ярость темпераментных островитян.
Однако другие вельможи считали, что если наследники так и не появятся, возможна гражданская война между Констанцой и незаконным или боковым потомством Роже II или Гийома I, что пагубно скажется на судьбах государства.
Как отмечают многие хронисты, Констанца, посмертная дочь великого Рожера II от его последнего брака с Елизаветой де Ретель, не стремилась к власти и вела уединенный образ жизни, не участвуя в светских развлечениях. Утверждали, что она обосновалась в монастыре и даже приняла постриг, хотя никаких доказательств этого не имеется. «Дух Констанцы жаждал покрывал», – свидетельствовал Данте, поместив ее душу в рай (Рай, песнь 4). Такое поведение было проявлением собственной воли девушки, а не желанием сицилийского двора. Причем воля, по мнению современников, была у нее не менее сильной, чем у предков‑норманнов.
Гийом II готовился к новому походу на Византию и нуждался в военной поддержке или как минимум доброжелательном отношении со стороны Империи для усиления натиска на греков. Поэтому судьба Констанцы была решена. Осенью 1184 г. в Аугсбурге император объявил о ее помолвке с Генрихом.
И уже в начале августа 1185 г. Гийом II сопровождал свою тетку через море в Салерно, чтобы передать посланцам Фридриха Барбароссы, ожидавшим ее в Риме.
Констанца, богатейшая наследница Европы, ехала в сопровождении 500 вьючных лошадей и мулов, нагруженных ее приданым. Ее путь лежал в Милан, так как жители столицы Ломбардии требовали, чтобы свадьба сицилийской принцессы происходила именно в их городе. Миланцы считали символичным, что ее имя было таким же, как у города, в котором два года назад Барбаросса, стремившийся тогда к миру, признал права ломбардских городов на самоопределение.
27 января 1186 г. Фридрих Барбаросса торжественно отпраздновал в Милане в базилике Св. Амвросия брак Генриха VI с Констанцой Сицилийской, к большой радости жителей и руководства городской коммуны, крайне польщенных оказанной им честью. Сам миланский собор еще не был восстановлен после того, как Фридрих I сравнял Милан с землей за 23 года до этого. Чтобы не обращаться к архиепископу города, которым являлся папа Урбан III, император попросил патриарха Аквилеи сочетать браком супругов и в то же время официально пожаловать его сыну Италию. Патриарх короновал молодоженов железной короной лангобардских королей. Это был прямой удар по авторитету Урбана III, у которого не спросили ни мнения, ни совета.
Генрих VI родился поздней осенью 1165 г. «Одаренный, красноречивый, с красивым, но изможденным лицом, с золотистыми волосами, среднего роста, худой и слабый, но с огневым духом, и поэтому ужасный для своих врагов», – пишет хронист Бурхард Урсберг о сыне Фридриха Барбароссы и Беатрисы Бургундской. Генрих оказался самым жестоким из всех представителей рода Штауфенов. Его холодный ум не знал сострадания. Современники называли его «молот мира».
Невеста – высокая русоволосая женщина – была на 11 лет старше мужа. Лишь один хронист, Жоффруа из Витебро, называет ее красивой, но и то скорее по традиции: ведь принцессы и невесты обязаны быть прекрасными. Другие историки не пошли на поводу у образа: никто особенно не восхвалял ее красоту. Но внешность не являлась главным для столь высокородной дамы – ценилась благородная кровь, которую она должна была передать сыновьям. А сверх того невеста была несметно богата. Уединенная жизнь Констанцы окутывала ее ореолом загадочности. Люди передавали друг другу рассказы о том, что принцесса собиралась принести монашеский обет или даже приняла постриг, и только воля короля и государственные интересы заставили ее покинуть монастырь.
Данте отвел ей место в «Божественной комедии».
С ее чела, как и со мной то было,
Сорвали тень священных покрывал.
Когда ее вернула миру сила,
В обиду ей и оскорбив алтарь, –
Она покровов сердца не сложила (Рай, песнь 3).
А может быть, такой образ действий определялся не пылкой потребностью сердца, а сухим расчетом ума? Нетрудно предположить, что уединение Констанцы было вызвано политическими соображениями. Хотя наследник Гийома II все не появлялся, трон был занят. Брак с иностранным принцем практически лишал ее прав на престол; замужество с каким‑нибудь местным бароном понижало ее ранг и приводило к тем же последствиям. Дети ее единокровного брата Гийома I почти все умерли без потомства, и это могло дать ей надежду остаться единственной наследницей. Последующие поступки Констанцы трудно совместить с мечтами о монастырской келье. Скорее всего, она выжидала – и дождалась.
Женитьба сына императора на наследнице Королевства Обеих Сицилий показала неизменность взаимного недоверия между императором и папой и задела чувствительный нерв папы Целестина III, а именно вполне оправданный страх за церковное государство, которому угрожала опасность быть зажатым в тиски между принадлежавшими империи территориями Северной Италии и норманнской Южной Италией. Всегдашние союзники папы против императорской власти, города Ломбардии во главе с Миланом, благодаря этому браку перешли на сторону императора.
Несколько лет Констанца Сицилийская прожила в Германии. Она появлялась на официальных церемониях вместе со своим супругом, но никакой заметной роли не играла, чужая в Германии и чуждая ей. Принцессе оказывали все почести, приличествующие ее сану, но вряд ли любили. За 4 года брака она не принесла династии ни одного ребенка, что являлось почти преступлением. Генрих не был нежным мужем. В то же время нет никаких упоминаний или анекдотов о его сердечных склонностях, увлечениях или интрижках. Сохранились две написанные им любовные песни, однако их адресат неизвестен. Очевидно, что посвящены они не жене – иначе летописцы Штауфенов не преминули бы воспеть супружеские добродетели императора. В целом же складывается впечатление, что сексуальность сублимировалась у наследника Барбароссы в жажду власти.
18 ноября 1189 г. в возрасте 36 лет умер Гийом II. По‑видимому, его смерть произошла от естественных причин, так как имеется гравюра, где он лежит в постели в окружении докторов. Более того, не ходило даже столь обычных в Средние века слухов о том, что его извели злодеи.
27‑летняя Жанна Английская осталась бездетной вдовой. Скорее всего, именно король не мог иметь потомства, поскольку нет никаких известий о его внебрачных детях. А стоило Жанне выйти за Раймунда Тулузского, она сразу родила сына и быстро забеременела снова.
Гийома Доброго горько оплакивали и в Европе, и на родине. И все же он, безусловно, явился погубителем страны: отдавая Констанцу Гогенштауфенам, он подписал смертный приговор норманнской Сицилии.
Незадолго до того как Констанца покинула земли Сицилийского королевства, Гийом созвал своих вассалов и заставил их присягнуть ей как своей наследнице и возможной преемнице в том случае, если он умрет без потомства. Но сицилийцы ненавидели немцев, поэтому, несмотря на принесенную присягу, шансы Констанцы как супруги германского принца на корону были невелики.
Еще до смерти Гийома возникли две фракции, резко ей враждебные: сторонники Роже, графа Андрии, и сторонники Танкреда Лечче. Первый, возможно, был правнуком Дрого Отвилля, одного из братьев Роберта Гвискара; документальных подтверждений этому не имеется. Он был камергером королевства и видным дипломатом.
Танкред приходился незаконным внуком Роже II через его старшего сына Роже Апулийского, вступившего в брак с Изабеллой Шампанской, но признавшего своим сына от графини Эммы Лечче; он занимал должность адмирала сицилийского флота и был талантливым стратегом. Маленького и уродливого Танкреда враги называли «несчастным эмбрионом», «отвратительным монстром». Но, как многие низкорослые люди, он отличался решительностью, настойчивостью, цепким изобретательным умом.
Бароны и их клевреты поддерживали графа Андрийского, горожане – Танкреда. Самый влиятельный вельможа, канцлер королевства Маттео д'Айелло, также был на стороне внука Роже II.
В первую неделю 1190 г. Танкред получил корону из рук архиепископа Палермо Готье Мильского. Ряд современных историков, сторонников германской идеи, считают эту коронацию сомнительной во всех отношениях и приписывают ее проискам папы Целестина III.
В первое время вспыхивали мусульманские мятежи – христиане нападали на неверных, и те оборонялись, окопавшись в горных замках. Роже Андрийский поднял всех против Танкреда, но тот с помощью брага своей жены Ричарда из Аччеры в ходе блестящей воинской операции взял Роже в плен и казнил. К концу года стало ясно, что он победил.
Вдовствующая королева Жанна не поддерживала ни одну из соперничающих группировок. Она считала, что права на трон принадлежат Констанце. За это Танкред отобрал у нее все замки и имущество. Однако когда брат Жанны Ричард Львиное Сердце стал поглядывать на корону Сицилии и Апулии, она уже не так рьяно отстаивала интересы тетки.
В свое время Гийом II, посылая сватов в Англию, особо оговаривал, что брак состоится только в случае безусловной физической привлекательности невесты – король богатого процветающего королевства мог позволить себе «жениться по любви».
Судьба Жанны Английской, молодой и красивой вдовы, оказалась тесно связанной с судьбой крестоносных государств. В перипетиях военных и дипломатических интриг ее царственному брату пришла идея решить разом палестинскую проблему, выдав вдовствующую сицилийскую королеву за брата знаменитого Саладина – Аль‑Адила. Супруги должны были обосноваться в Иерусалиме, причем Ричард передавал сестре прибрежные города Акру, Яффу и Аскалон с прилегающими землями. Планировалось, что Саладин уступит брату остальную часть страны и возведет его в королевский сан. Святой крест предполагалось возвратить христианам, деревни передать военным орденам, крепости – королевской чете.