Тот чуть наклонил голову, русая прядь упала на глаза, и он быстрым движением руки зачесал волосы назад.
Катя стояла, прижав широкий подол к ногам, и как завороженная внимала хорошо поставленному голосу. На мгновение ей показалось, что она снова в аудитории — у доски с мелом в руке, силится вспомнить основные признаки управленческих решений. Эти глаза, голос она узнала бы из тысячи. Тогда, в колледже, ей пришла странная мысль, будто прозрачные глаза не подходят темноволосому Валерию Игнатьевичу. Как если бы они были вырваны у кого-то другого и вставлены преподавателю по ошибке. Но была ли то ошибка?
Лайонел указал на Влада, уголки губ иронично приподнялись.
— И, пользуясь случаем, позволь представить тебе моего брата… Вильяма.
— Лайонел! — прорычал Влад, делая шаг вперед, как будто собирался накинуться на брата с кулаками.
— Что? — невинно заморгал Лайонел. — У нас ведь не должно быть секретов от нашей гостьи!
Какое-то время братья смотрели в упор друга на друга, потом старший перевел взгляд на Катю и весело пояснил:
Мы англичане, надеюсь, ты не против?
— Нет, — поспешно пробормотала девушка.
— Вот видишь, Вил, — еще больше обрадовался Лайонел, — она не против!
Никто не возразил.
— Отлично, если с представлением покончено, мы можем перейти… — Он не договорил, девушка в алом, сидящая по левую руку от него, кровожадно прошипела:
— Не очень-то вежливо с твоей стороны!
— Оу. — Лайонел виновато склонил голову перед ней, а затем представил: — Моя любовница Анжелика.
Георгий, неестественно закашлявшись, прижал кулак к губам.
Анжелика сердито прищурила черные глаза и, приподняв бокал, промурлыкала:
— Катя, а еще мы пьем кровь!
|
|
Влад хрипло рассмеялся.
— Отличная шутка, Анжелика.
Остальные тоже засмеялись, только сама шутница осталась безучастной. Она пригубила бокал с вином, глотнула и медленно облизала губы.
Катя посмотрела на подол своего нелепого платья. Рядом с утонченной красавицей Анжеликой она походила больше не на девушку с карнавала, а на девушку, сбежавшую с деревенских танцев.
Влад хотел пройти за стол и сесть рядом с братом, но Лайонел обронил:
— Невежа, пропусти даму вперед.
Пока шла мимо решетки, за которыми метался черный волк, Катя не дышала. Ей казалось, стук ее сердца гремит на всю комнату, а если еще и дышать, то будет совсем громко.
Волк сопровождал ее, заглядывая на ходу в глаза, словно хотел что-то сказать.
— Йоро, наш домашний любимец, — произнес Лайонел, отодвигая для нее кресло с резными подлокотниками.
Катя опустилась, куда ей было велено, а хозяин с легкостью, с какой подкидывают мандарин на ладони, придвинул ее вместе с креслом к столу.
— Это ведь волк? Откуда он у вас? — поддержала беседу девушка.
— В Африке поймал.
Молодые люди расселись, а Лайонел, снисходительно улыбнувшись, спросил:
— Веришь?
Катя с трудом пожала плечами. Она уже толком не понимала, во что вообще верит. Все ощущения от происходящего напоминали ей отход после наркоза. Мысли как будто не совсем разморозились и ползали по голове со скоростью улиток. Конечности едва шевелились, тело отяжелело, губы сделались какими-то толстыми и непослушными. Только сердце буянило в груди.
— Что ты будешь? — спросил Влад.
— Я… — Катя оглядела огромный стол. Здесь было множество блюд, которые она прежде никогда не видела. — Я буду то же, что и ты.
|
|
Анжелика издала смешок.
— Это вряд ли. Попробуй лучше грудку цыпленка в хересе по-испански.
— Или гуся по-английски, — предложил Влад.
Георгий указал на блюдо в центре стола.
— Техасский кукурузный пирог с говядиной очень вкусен.
Анжелика презрительно закатила глаза.
— От техасской стряпни по определению воняет скотом!
Молодой человек повел плечом.
— А от испанской чем? Потом тореадоров, по определению?
Анжелика не успела даже рота открыть, как Лайонел оборвал:
— Хватит! — И куда мягче произнес, пододвигая к Кате хрустальную миску с салатом: — Оливье по старому рецепту.
Услышав знакомое название, Катя с благодарностью улыбнулась:
— Спасибо.
Хозяин заметил, что она разглядывает содержимое миски, и охотно поведал:
— В девятнадцатом веке этот салат готовили иначе, с рябчиками, говяжьим языком, паюсной икрой, раковыми шейками и прочим. После смерти французского повара Люсьена Оливье, владевшего в Москве трактиром «Эрмитаж», рецепт частично был утерян. — Молодой человек хмыкнул. — Но разве можно что-то утерять, ведь даже у стен, как известно, есть уши. Наша кухарка Ксана прекрасно готовит.
— Хочешь? — спросил Влад, но брат его опередил. Он черпнул ложкой салат и положил в стоящую перед Катей тарелку. Затем откупорил бутылку с вином и налил в бокал.
— Какая честь! — язвительно отметила Анжелика, следя за действиями хозяина дома. — Интересно, когда ты, Лайонел, обслуживал кого-то в последний раз?
Холодный взгляд скользнул по девушке и вернулся к салату. Губы изогнулись в полуулыбке.
|
|
— Предполагаю, Анжи, это было впервые. — Лайонел засмеялся. — Можно сказать, наша милая гостья лишила меня сейчас невинности.
Катя ощутила его пристальный взгляд в вырезе своего платья, и жар прилил к щекам, а сердце сжалось так сильно, что дыхание оборвалось, точно от удара под дых.
— Выбирай выражения, — сердито предупредил Влад.
— Не обращай внимания, Катя, — посоветовала Анжелика, поглаживая указательным пальцем с длинным алым ногтем полупустой бокал. — Увы, в этой комнате нет настоящих джентльменов.
Георгий покосился на нее и молча подлил ей в бокал вина.
— Вот видишь, — усмехнулся Лайонел, — один все- таки нашелся!
Катя нерешительно смотрела на салат, на десяток столовых приборов по обе стороны от тарелки и не знала, как приступить к еде. В колледже на сервисных технологиях рассказывали, какой прибор для чего предназначен, но дома как-то мудрствовать особо не приходилось. Была вилка, ложка — чем удобно, тем и ешь.
На помощь пришел Влад. Он поставил рядом с ней хрустальную чашу с черной икрой, а заодно чуть выдвинул из общего ряда вилку для салата. Та больше походила на ложку с тремя зубчиками сверху.
— Катя, — обратилась Анжелика, не пропустившая подсказку Влада, — кто тебе шил платье?
— Я не думаю, что человек, который шил это платье, знал, кому оно достанется. — Катя смущенно потупилась. Оценивающий взгляд красавицы в шикарном вечернем туалете заставлял чувствовать себя жалкой нищенкой.
— Какая прелесть, не правда ли? — оглядела присутствующих Анжелика и, не найдя поддержки, продолжила допрос: — А кто твои родители?
Краска залила лицо, шею. Катя замешкалась. Стыд подобно морским волнам приливал и отливал. Сперва стало неловко за родителей — простых людей, а потом за себя — неблагодарную.
— Моя мама библиотекарь, а папа строитель, — вымолвила она.
— Сочувствую, — наклонила голову набок Анжелика.
Лайонел наградил ее недобрым взглядом.
— А мать Анжелики была припортовой шл… — Он не договорил — Анжелика задохнулась от возмущения.
— Разве не ты упоминала, что твои родители познакомились в порту? — невинно уточнил молодой человек.
— Это не то же самое! — процедила сквозь зубы Анжелика. — Моя мать была леди!
Лайонел театрально вздохнул и подтвердил:
— Мать Анжелики была леди. Но помилуй боже, Катя, почему ты ничего не ешь? Ксана неделю готовила, все ради тебя!
Катя испуганно сжала салатную вилку.
— Никто не ест, вот я и…
— Сыты, — огрызнулась Анжелика.
— Мы уже поели, — мягко улыбнулся Влад, — не стесняйся, пожалуйста.
«Очень легко говорить, — подумала девушка, из-под ресниц наблюдая за устремленными на нее взглядами всех присутствующих, — но вот как проглотить что-нибудь, когда один постоянно смотрит в вырез платья, другой разглядывает, точно зверюшку из зоопарка, а третья только и делает, что язвит».
Георгий молниеносно отвернулся, как если бы свои мысли она проговорила вслух. Но подобное было исключено, в комнате висела тишина, да и ледяной взгляд голубых глаз по-прежнему шарил в декольте, как у себя дома, ничуть не смущаясь.
— А мы не пропустим бой курантов без телевизора? — спросила Катя, устав от всеобщего молчания.
Лайонел нехотя передвинул взгляд немного выше.
— Тебе нужен телевизор?
— Я просто…
Он отмахнулся — мол, не объясняй, и вынул из кармана сотовый.
Спустя пару секунд в комнате появилась Ксана. Круглолицая и курносая, она походила на кормилиц восемнадцатого века, какими их изображали художники.
— Вы звали, господин? — глядя в пол, осведомилась прислуга.
— Какая пошлость! — презрительно скривилась Анжелика, разглядывая ее откровенный наряд.
Катя вспомнила намеки Влада о том, что его брат развлекается с бедняжкой Ксаной. Сделалась не по себе. В голове не укладывалось, зачем ему абсолютно обычная девчонка, когда рядом шикарная златовласка, от чьей красоты дух захватывает. Тут как нельзя лучше подходило выражение: «У богатых свои причуды».
— Принеси телевизор, — коротко потребовал Лайонел. Можно было подумать, речь шла о чашке кофе, а не о громоздком ящике, который едва ли худенькая девушка в силах поднять.
Когда прислуга вышла, Анжелика наклонилась к Лайонелу и негромко сказала:
— Если ты рассчитывал, что меня обеспокоит наряд этой прислужки, — ты ошибся!
Катя улучила момент и, пока все следили за хозяином дома, попробовала салат. Сидеть дальше над ним как приговоренная девушка не могла. Кушанье обладало необычным вкусом, но приятным. Холодное вино обожгло рот, терпкое и ароматное, оно заструилось по горлу, заставляя сердце учащенно биться. В замерзшие конечности хлынула кровь, внутри сделалось жарко, а все это время еле-еле ползавшие мысли сорвались с места, как мотоциклисты в гонках со старта. Голову заполонили тысячи вопросов: «Кто был за рулем золотистой машины, переехавшей Костю? Почему Влад представился не своим именем? Что за странный дом у его семьи? Почему в таком заброшенном месте? Откуда столько дорогих машин? Что стало с Валерием Игнатьевичем? Как можно поймать волка? Какое отношение имеет автобус, фура и люк к брату Влада? Почему никто не ест? Что будет дальше?»
Дальше — в комнату внесли огромный плоский телевизор. Ксана держала его с такой легкостью, как будто это была дамская сумочка, а не домашний кинотеатр.
Подключили. Лайонел вооружился пультом, пощелкал каналы и оставил на первом.
Атмосфера разрядилась. Анжелика с Георгием взялись обсуждать наряды участников новогоднего концерта, Влад присоединился к ним. Одного Лайонела не заинтересовал телевизор, его взгляд вернулся туда, где обитал ранее и благополучно там остался.
Катя все чаще отпивала из бокала с вином, чтобы отвлечь себя от странных ощущений, которые испытывала от внимания хозяина дома.
«Напиться и отключиться, прекрасная идея», — похвалила она себя, с трудом проглатывая очередную ложку салата.
— Тебе нравится у нас? — поинтересовался Лайонел.
— Очень! — Она затруднялась определить, соврала ему или нет. Но могла с уверенностью сказать: никогда раньше ей не приходилось встречать таких людей, а тем более есть с ними за одним столом.
— Чудесно, — одарил ее улыбкой Лайонел.
Катя хотела улыбнуться в ответ, но не успела. Его рука легла ей на колено. Девушка, ошеломленно распахнув глаза, замерла. Он смотрел на нее как ни в чем не бывало, выражение красивого лица осталось прежним: вежливо заинтересованным. Ей даже на миг показалось, что прикосновение — это лишь игра ее воображения, шутка крепкого вина.
Но ладонь медленно двинулась выше по ноге. Катя затравленно огляделась. Влад с Анжеликой увлеченно следили за происходящим на экране, словно никогда не видели телевизора. Георгий мельком взглянул на Лайонела, и правый уголок его губ приподнялся.
— Катя, — между тем обратился к ней хозяин дома, — люди странные существа, не находишь?
Девушка ничего не ответила. Нога горела под его прохладными пальцами, по телу проходила дрожь, сердце, казалось, биться вовсе перестало. Катя встретила ледяной взгляд и ощутила, как у нее от унижения наворачиваются слезы. Если молодой человек преследовал цель показать, что любой гость в его абсолютной власти, ему это удалось. В комнате находилось еще три человека, но вскочить и закричать, будто хозяин дома распустил руки, было немыслимо. Так же немыслимо, как чувство, внезапно проснувшееся под стыдом, страхом и отвращением. Катя в смятении опустила глаза. Она испытала восторг, какой можно познать, сделав что-то запретное, преступное, всеми порицаемое, наперекор законам и правилам. Но мгновение эмоционального подъема сменилось ужасом. Тогда девушка вскочила с места и, опрокинув кресло, метнулась в сторону.
Молодые люди вслед за ней поднялись.
— Что такое? — взволнованно спросил Влад.
Лайонел скучающе взирал на нее и, похоже, совсем не беспокоился, что его грязные приставания могут всплыть. Всем своим видом он говорил: «Ну, давай, пожалуйся на меня!»
Катя выдавила из себя улыбку и, указав на пакет возле решетки, солгала:
— Я совсем забыла про торт! — Девушка поискала взглядом волка, но не нашла его и заморгала, пытаясь прогнать наваждение. В углу клетки сидел, прижав к себе колени, маленький чернокожий мальчик. Огромные глаза цвета ореха, обрамленные короткими черными ресницами, смотрели по-голодному пристально.
Катя метнула взгляд на Влада, потом обратно на клетку — в углу лежал волк.
— Какой еще торт? — удивилась Анжелика.
Катя вытащила из пакета пластмассовую коробку, то и дело подозрительно поглядывая на волка.
«Слишком крепкое вино», — решила девушка, передавая Владу торт в виде ежа, окруженного шоколадными грибочками.
Лайонел поднял ее кресло и, когда она села, придвинул к столу.
— Красивый торт, — похвалил Георгий, — жаль, я сильно объелся.
Анжелика с Лайонелом переглянулись и тоже отказались.
— А ты… — Катя замешкалась и едва слышно произнесла: — Влад? Попробуешь?
— Конечно! — заверил молодой человек.
На экране появился президент — разговоры стихли. Влад откупорил новую бутылку вина, хотя на столе стоили четыре начатые, и налил себе полбокала багряной жидкости.
Катя хотела попросить подлить и ей, но Лайонел опередил просьбу. Девушка старалась не встречаться с ним взглядом, ногу, где недавно скользила его ладонь, все еще жгло, а сердце в страхе сладостно замирало.
Некоторое время все внимательно слушали президента, потом Лайонел убавил звук и поднялся.
— Друзья мои, — пафосно обратился он ко всем, приподнимая свой бокал, — и хотел бы я по традиции сказать, что этот год ничем не отличался от предыдущего, да не могу.
Катя встретила его пристальный взгляд и смущенно опустила глаза. От звука его голоса по венам бешено разлилась кровь.
— Мой дорогой брат решил всех нас удивить, — хищно улыбаясь, продолжил Лайонел, — он — тот, кто обладает страшной силой воли, которая ни одному из нас и не снилась, тот, кто презирает вкусы нашего общества, поддался земному греху, наплевав на все правила и обычаи. — Лайонел засмеялся. — А ведь я уже начал подозревать, что живу под одной крышей с ангелом.
Катя осторожно покосилась на сидящего рядом Влада. Его глаза раздраженно горели, губы побелели от того, как сильно он их сжал, а ладонь на столе сложилась в кулак.
Но его брата это нисколько не волновало, тот выдержал паузу и елейным голосом произнес:
— Желаю тебе в новом году, Вильям, понять, наконец, одну простую вещь, даже две вещи. Первое: ты не ангел, спустись с небес — к нам! Второе: любить и думать, что любишь, это не то же самое. Кому-то будет больно.
Влад медленно поднялся.
Катя испуганно сжалась, уверенная, что сейчас начнется драка, и расслабилась, только, когда молодой человек спокойно заговорил:
И я хочу пожелать тебе, Лайонел, понять в новом году две простые истины. Во-первых: ты не Господь Бог, чтобы распоряжаться чужими судьбами! Хватит играть не свою роль! Во-вторых: скорее рухнут небеса, чем придет день, когда ты сам искренне кого-то полюбишь! Уж тут не тебе меня учить!
— Если наступит тот день, когда воображаемый образ, который ты так лелеешь, и реальный, — Лайонел характерно перевел взгляд на Катю, — сольется воедино, я с удовольствием стану вегетарианцем.
— Боюсь, это случится раньше, чем ты себе можешь представить!
Лайонел вскинул брови.
— Да будет так!
Никто даже не шелохнулся, когда братья, соединив бокалы, вдребезги их разбили, оросив стол багровыми каплями и засыпав осколками.
На кисти Влада остался глубокий порез, Лайонел схватил его за руку, взгляды их скрестились, точно мечи в поединке.
— Каждый год новая маленькая драма, — скучающе вздохнула Анжелика.
Лайонел отшвырнул руку брата и с прищуром уставился на любовницу.
— Анжи, а тебе в новом году стоит научиться смирению, иначе, — он точно ненароком провел по своей шее указательным пальцем, — ты никогда не получишь желаемое.
Девушка беззлобно фыркнула, но ничего не сказали, красноречиво продемонстрировав, что она уже начала учиться.
— Друг мой, — Лайонел улыбнулся Георгию, приподнявшему в его честь бокал, — твоя идеальность пугает меня.
Анжелика чуть наклонила голову и негромко обронила:
— Идеальная служебная собака.
— Любимая подстилка, — не остался в долгу Георгий.
Катя следила за выражением лиц этих двоих и дивилась. Они выглядели как едва знакомые люди, обменявшиеся мнениями о погоде.
— Наша гостья, — провозгласил Лайонел. Наконец очередь дошла и до нее — Катя затаила дыхание.
— Ничего нового я тебе не скажу. — Молодой человек наклонился к ее уху и, коснувшись его губами, прошептал: — Ты так и не поняла, что такое альтернатива!
От уха по щеке разлилось тепло, Катя не могла ставить себя поднять глаза. Она беспомощно посмотрела на Влада, но тот отвел взгляд. И до нее впервые дошло, какой непомерной властью обладает хозяин дома. Он беззастенчиво управлял своими гостями, как марионетками на ниточках.
— Откроем подарки, — заявил Лайонел и широким жестом пригласил всех к елке.
Катя почувствовала прикосновение к своему плечу и обернулась.
— Если хочешь, мы можем уйти, — сказал Влад.
— Все в порядке. — Она вымученно улыбнулась и, прихватив пакет, прошла к елке.
Лайонел вручил Анжелике прямоугольную шкатулку. Девушка тут же открыла ее и, выудив браслет из прозрачных камней, довольно рассмеялась.
Влад, пока все любовались подарком брата, снял с елки небольшую коробочку, подвешенную на красно и ленте.
— Это тебе, — протянул он коробочку Кате. — С Новым годом!
— Спасибо. — Девушка приняла подарок. Все взгляды были устремлены на нее, а она никак не могла решить, что следует сперва сделать: развернуть подарок от Влада или вручить ему свой?
— Ну, смотри скорее! — не выдержала Анжелика.
Катя сняла обертку — в коробочке оказалась тонкая цепочка из белого золота с кулоном в виде двух крылышек.
— Очень красиво, я… — Девушка не закончила, потому что Анжелика издала неприлично-громкий смешок.
— Вильям я была лучшего о тебе мнения, похоже, зря! — Она покрутила у Кати перед носом своим браслетом — Знаешь, во сколько карат эти бриллианты?
— Нет. Это бриллианты? — простодушно удивилась Катя.
— Ну конечно бриллианты, глупышка! Что же еще?!
— Понятно.
Анжелика закатила глаза.
— Ничего тебе не понятно! Подарки мужчины говорят лучше всяких слов! И о чем может сказать… — она пренебрежительно поддела ногтем тонкую цепочку в коробочке, — вот это?!
Влад сочувственно взглянул на браслет Анжелики, проронив:
— Лайонелу всегда нравилось наряжать елку.
Катя взволнованно посмотрела на Влада и, боясь, что он обидится, выпалила:
— Мне очень нравится! Подарок не обязательно должен стоить миллионы, самое главное внимание и…» вкладываемый смысл, наверно.
— Хм-м, пойду попудрю носик! — Анжелика взяла под руку Георгия. — Проводи!
Молодой человек извинился перед всеми и последовал за девушкой, шествующей чуть впереди, оставляя за собой ароматный шлейф из цветочных духов.
Уже у выхода из комнаты Анжелика заметила:
— В ней нет породы! Она похожа на дешевую куклу.
Дверь за ними захлопнулась — воцарилась тишина. Еще никогда чьи-то слова не задевали больнее. Бывало, одногруппницы говорили разные гадости, опускали злые шуточки, но Катя не воспринимала это всерьез. Может, потому что ровесницы говорили неправду, а может оттого, что в глубине души считала себя лучше их. А здесь и сейчас — правда, слетевшая с ядовитого языка красивейшей из виданных ею девушек, острой пикой ударила по самолюбию, расколов его, как фарфоровую игрушку.
Катя нарочно смотрела на звезду, венчавшую елку, чтобы слезы, готовые хлынуть из глаз, остались там — глубоко-глубоко — и не унизили еще больше.
В золотых, красных, серебряных шарах на елке отражалась комната: стол, телевизор, решетка, разноцветные огоньки и девочка в нелепом зелено-оранжевом платье — дешевая кукла с длинными кудрями, в одиночестве стоящая возле окна.
— У меня тоже есть для тебя подарок, — стараясь, чтоб голос не дрожал, сказала Катя.
— Не стоило, — растерялся Влад.
Она видела, что ему неловко из-за поведения подружки брата, поэтому, протянув ему коробку, украшенную бантом, как можно радостнее произнесла:
— Очень долго искала… — Девушка помолчала и поспешно добавила: — Не знала, что тебе может понравиться.
Влад смотрел на нее, а не на подарок, и о чем-то сосредоточенно думал.
— Мне все понравится, — заверил он, осторожно разворачивая разноцветную бумагу.
Когда молодой человек вынул из коробки блестящую модель паровоза, Лайонел усмехнулся. Брови Влада медленно поползли вверх.
— Я не знала, что тебе может понравиться… — начала оправдываться Катя, но, поняв, как нелепо звучат ее слова, умолкла.
— Отличная модель, — похвалил Влад и в поддержание своих слов прижал паровоз на подставочке к груди.
— Теперь моя очередь. — Лайонел сделал шаг по направлению к Кате. — Вильям запретил дарить тебе дорогие подарки, поэтому… — Он вынул из-за спины диск и протянул ей.
«Вангелис», — прочла девушка на диске. Дыхание перехватило, сердце заколотилось где-то в горле, она сильно покраснела, а ноги вдруг ослабели.
У меня такого нет, спасибо. — Катя засунула руку в пакет и, нащупав подарок для хозяина дома, на миг замешкалась. Влад стоял рядом, по его лицу было непонятно, что он испытывает, но во всей ситуации ей виделась страшная неправильность. Только как исправить ее, девушка не знала. Она вынула диск «100 лучших произведений классики» — белый с изображением двух красных роз — и, вручив Лайонелу, промямлила — С Новым годом.
Ей ни секунды не пришлось думать, что купить брату Влада. Решение пришло сразу, так естественно, как если бы она давным-давно была знакома с Лайонелом.
Ледяной взгляд обжигал ей губы огненным поцелуем.
— Вильям, у тебя кровь, — не глядя на брата, произнес Лайонел. — Сходи, перебинтуй руку, а заодно позови Ксану, пусть уберет осколки со стола.
— Я быстро, — пообещал Влад и, предупреждающе взглянув на брата, пошел к двери.
Катя смотрела ему вслед, и ей хотелось крикнуть: «Стой, не оставляй меня с ним!» — но слова застряли в горле.
Она осталась наедине с тем, кто вызывал дрожь одним лишь своим движением.
— Боишься? — негромко поинтересовался он, медленно наступая.
Девушка кивнула.
— Жалеешь, наверно, что не попросила Вильяма остаться?
Она снова кивнула, делая шаг назад.
Лайонел тихо засмеялся и, приподняв диск, поблагодарил:
— Очень мило с твоей стороны.
— С твоей тоже. — Катя крепче стиснула его подарок.
Рука молодого человека легла ей на плечо.
— Ты еще даже не подозреваешь, лапонька, каким милым я собираюсь с тобой быть. — Он плотоядно облизнулся. — Может быть, даже нежным…
— Я буду кричать! — выдохнула Катя.
Вокруг холодных глаз образовались веселые морщинки.
— А в моей постели по-другому и не бывает.
Девушка содрогнулась.
— Ни за что.
Когда дверь распахнулась, они отскочили друг от друга, как пойманные врасплох любовники.
Анжелика с Георгием удивленно переглянулись. За ними вошла Ксана с веником и совком. Влад ничего не заметил. Запястье его было перевязано бинтом, а на лице блуждала встревоженная улыбка.
Строгий взгляд агатовых глаз остановился на модели паровоза.
— Забавно, — оценила Анжелика, — и подумать только, как точно! — Она захихикала. — Теперь ты понял, Вил, куда и на чем тебе катиться с твоей нелепой цепочкой?
Девушка подождала, пока кто-нибудь оценит ее остроумие, и, не дождавшись, выхватила у Лайонела диск.
— О, смотрю, и тебе перепало! — Пока разглядывала диск, она ворчала: — Вот так, всякие недалекие и делают из мужчин непонятно кого! А потом слезы льют.
— Анжи считает, мужчин нельзя так баловать, — насмешливо пояснил Лайонел.
— Вот именно! — Девушка пренебрежительным жестом швырнула диск под елку, но молодой человек резко выкинул руку и поймал его.
Катя пожала плечами. С появлением в комнате Влада ей стало спокойнее.
— Мужчинам тоже нужно внимание.
Взгляды представителей сильной половины устремились на нее, как будто она сказала что-то неслыханное. Влад смотрел с нескрываемым обожанием, Георгий заинтересованно, а Лайонел задумчиво.
Анжелика хищно прищурилась:
— Одна паршивая овца все стадо портит!
Катя обратила внимание на свое бледное лицо в огромном золотом шаре на елке. Первой ее мыслью было: «И впрямь овца, похожа», а потом она увидела…
В шаре отражалась вся комната, только в ней никого не было: ни Ксаны, убирающей со стола осколки, ни Анжелики, ни Георгия, ни Лайонела, ни Влада. Катя моргнула. Блестящий шар отражал только одну ее и решетку в стене, а за ней маленького чернокожего мальчика. Девушка обернулась.
Ребенок стоял, прижавшись лицом к толстым прутьям, и смотрел на нее огромными глазами затравленного зверенка.
Комната вдруг покачнулась… и провалилась в темноту.
Глава 12
Между адом и раем
Шел мокрый снег. Двор, усыпанный разноцветным мусором, пустовал. Город будто вымер. Катя в голубых джинсах и белой кофте стояла посреди комнаты, сложив перед собой руки, точно в молитве, и, неотрывно глядя в окно, грызла ноготь на большом пальце. Прежде она не замечала за собой этой дурной привычки.
«Ты упала в обморок… в обморок… в обморок…» — назойливо стучал в мозгу голос Влада. Руки и ноги никак не удавалось согреть, ее бросало то в жар, то в холод, по телу пробегали мурашки. Все нутро дрожало, желудок крутило, подташнивало, сердце стучало неравномерно.
После увиденного дома у Влада девушка пришла в себя уже в машине. На слабые попытки что-то спросить Влад раздраженно сказал: «Позже!»
Катя резко отняла палец ото рта и села на кровать, где лежал диск «Вангелиса» и цепочка с подвеской. Зажав сложенные вместе ладони между коленями, девушка взирала на подарки.
Полчаса назад позвонили родители, сообщили, что уже едут в метро. Стрелка стенных часов нехотя подползла к десяти.
«И когда же наступит «Позже»? Неужели солгал?» — Катя вскочила, прошлась по комнате и подошла к окну. Влад обещал прийти вечером, но время близилось к ночи, а молодой человек до сих пор не объявился.
— Не хочет ничего объяснять, — пробормотала девушка, нервно покусывая губы. Все утро и большую часть дня она пролежала без сна. Перед глазами стоял золотой шар с отражением собственного испуганного лица и черной фигуры за толстыми прутьями решетки. Катя могла поклясться, что голый худой мальчик ей не привиделся.
«Йоро — наш домашний любимец, — так назвал его Лайонел… — вспомнила девушка, — в Африке поймал… А что очень даже может и в Африке!»
При воспоминании о хозяине дома, златовласом красавце Лайонеле, в груди вспыхнул огонь, горло, щеки обожгло. Взгляд сам собой устремился на диск. Даже сейчас, в сотне километров от ледяных голубых глаз, она испытывала страх: необъяснимый, мучительный, как жажда, столь глубокий, что, казалось, он скребет по дну самой души.
Девушка взяла с кровати музыкальный подарок и, сняв защитную пленку, открыла дискетницу. На вложенном вкладыше были перечислены песни, а в самом низу синей ручкой каллиграфическим почерком выведено: «Думай обо мне».
Катя захлопнула диск, быстро огляделась в поисках, куда бы его спрятать, но не успела сделать и шага — на столе ожил сотовый. Вместо того чтобы метнуться к телефону, девушка швырнула диск обратно на кровать и шагнула к окну. Влад стоял на толстой ветке тополя, без куртки, в одном свитере, прижав к уху телефон. Снежные мошки садились ему на плечи, запутывались в волосах, но он не обращал на них никакого внимания.
Катя постучала пальцем в стекло.
Молодой человек жестом попросил ее открыть окно и, когда она выполнила просьбу, с грацией кошки перемахнул через подоконник. Едва ли какой-то человек был способен на подобный прыжок.
Влад молча оглядел комнату: полки с книгами, музыкальный центр, стол, кровать, подарки — затем закрыл окно. Некоторое время постояв, глядя на падающий снег, он обернулся и решительно произнес:
— А теперь спрашивай!
Катя растерялась. Он выглядел таким уверенным, как будто что-то окончательно для себя решил. Ее же, напротив, вдруг одолели сомнения. Кишевшие в голове вопросы, как трусливые зайцы, разбежались при виде волка. Влад смотрел на нее не мигая… и ждал.