Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 5 глава




— Дженна, смотри на меня.

Ей не хотелось этого — она все еще не оправи­лась от смущения. Но, собрав все свое мужество, она прямо посмотрела ему в глаза.

— Ты все еще смущаешься.

— Так, немножко.

— Но почему?

Она видела, что он этого не понимает. Что для него значит ночь с женщиной? У него их было много больше, чем у нее мужчин. Он уверен в себе и никак не может понять, как ей неловко от сознания, что он старший брат Кэролайн, всемир­но известный путешественник и автор нашумев­ших книг. И хотя она достигла больших успехов в своей, довольно узкой сфере, он знал и видел весь мир.

Не решаясь объяснять все это, она просто ска­зала:

— Знаешь, муж одной моей подруги, Шэрон, врач-гинеколог. Она никак не может понять, по­чему я не обращаюсь к нему, но это выше моих сил. Иногда просто невозможно обращаться к близким знакомым. Если бы я лечилась у него, то при каждой встрече с ним вспоминала это — мы оба помнили бы это. И это ужасно. — Помолчав, она добавила: — Так же и с тобой. Ты ведь мне не любовник. Ты — мой... Господи, я даже не знаю, как это назвать!

— Я же ничего не видел. Ведь в спальне было темно.

— Но ты касался меня.

— И мне это очень понравилось. — Он слег­ка тряхнул ее за плечи. — Так что нет причин бояться и стыдиться меня. Дженна, ты должна гордиться собой. Мне было невероятно хорошо с тобой.

Ей хотелось верить, что он говорит искренне, не для того, чтобы ее ободрить. Он был на это способен. Она видела, как он поддерживал Кэро­лайн, когда вскоре после свадьбы ей показалось, что ее брак неудачен. И хотя сам он не собирался жениться, он призывал ее к терпению, понима­нию и компромиссам. Кэролайн последовала его совету, они с мужем пережили сложный момент, и их брак сохранился.

Да, Спенсер умел убеждать. Дженне хотелось верить каждому его слову, но она сдерживала себя. Женщине легко привыкнуть к комплиментам, а ведь Спенсер скоро уедет.

— Спенсер, я тебе искренне благодарна за все, что ты делаешь. Надеюсь, ты это понимаешь. Мой ребенок должен стать поистине необыкновенным, и я всегда буду благодарна тебе.

— Лучше бы ты отблагодарила меня тем, что будешь вести себя со мной спокойно и естествен­но. И если не будешь принаряжаться ради меня. Это вовсе не обязательно.

— Но я не наряжалась.

Он окинул ее взглядом:

— Правда? А шелковая рубашка? Завитые во­лосы? Косметика? И это в воскресное утро!

Она виновато молчала.

— Я знаю, Дженна, какую цель ты преследуешь. Ты хочешь придать нашей встрече деловой характер, но данный случай не имеет никакого отношения к бизнесу. Наш случай совершенно ни на что не похож! Да, это определенная договоренность, но она не обязательно должна иметь деловой и прозаиче­ский характер. Невозможно относиться к ней со­вершенно беспристрастно, здесь задействованы чув­ства и эмоции. — Он еще раз осторожно встряхнул ее. — И я не хочу, чтобы ты их заглушала, слышишь?

— Разумеется, слышу, — тихо сказала она.

— Но ты обещаешь прислушаться к моим сло­вам?

— Постараюсь.

Он еще раз внимательно посмотрел на нее, за­тем убрал руки.

— Ладно, это уже обнадеживает.

Она обрадовалась, что он так легко ее отпус­тил, и снова спросила:

— Так что тебе сделать на завтрак?

Не раздумывая он ответил:

— Омлет со всеми этими штучками и рогалик, а блинчиков не надо. И я помогу тебе приготовить омлет. Я давно уже сам готовлю себе еду.

Ее это не удивило, ведь Спенсер был таким не­зависимым.

— Но ты мой гость, к тому же оказавший мне неоценимую услугу. Вчера ты не дал мне заплатить за обед, так что теперь я сама приготовлю тебе за­втрак. Иначе ты так и не узнаешь, сумею ли я вкус­но кормить твоего ребенка.

Он сдался:

— Хорошо, твоя взяла. А я пока приму душ. После завтрака мне нужно сесть за работу.

 

* * *

Дженну поразило упорство, с которым Спенсер работал над книгой в ее кабинете. Она думала, что он будет отвлекаться, приходить взглянуть, чем она занимается, задумчиво расхаживать по комна­те. А он просидел за столом все утро.

Сначала она уселась в своем дворе с утренней газетой, рассчитывая, что он в любую минуту вый­дет к ней. Она аккуратно одернула блузку, раз­вернула газету на политической статье и изящно скрестила ноги. Но прошел час или два, он так и не появился, и она занялась своими обычными воскресными делами. Сменила постельное белье, отправив грязное в стиральную машину. Выбрала в стенном шкафу одежду, которую нужно было сдать в чистку. Разобрала личную корреспонден­цию. Позвонила директору по маркетингу и обсу­дила с ним ближайшую рекламную программу.

Она думала, что Спенсер выйдет к ланчу. И ког­да он не появился, отнесла ему поднос с большим сэндвичем с индейкой и бутылкой содовой воды. Он быстро с ними расправился, отказался от но­вой порции, заглянул в туалет и снова вернулся к работе.

Только в восемь вечера он сделал перерыв на обед, но предпочел съесть в кухне пиццу. Дженна была разочарована. Ей хотелось приготовить ему что-нибудь вкусное, но он отказался, объяснив, что слишком занят, чтобы оценить ее усилия, и что пицца будет в самый раз. Тогда она заказала пиццу по телефону и, пока Спенсер рас­правлялся с ней, расспрашивала его о книге, по­священной путешествию по джунглям Амазонки в поисках индейского племени. Было известно, что это племя использовало какие-то растения для лечения некоторых видов рака. Эффектив­ность этих растений еще предстояло проверить, и Спенсер в основном описывал образ жизни ин­дейцев.

— Когда можно будет прочитать ее? — спро­сила заинтригованная его рассказом Дженна.

— Весной будущего года, когда она будет опуб­ликована.

— Но не раньше?

Он покачал головой:

— Ее никто, кроме редактора, не читает до выхо­да в свет. Только вряд ли она ему понравится. — Он встал и отнес свою тарелку в мойку. — Представ­ляю его возмущение. Он ожидал захватывающую историю о поисках сокровищ, а я приготовил ему книгу по антропологии. Он, конечно, скажет, что ему не нравится, как она написана, но это будет только предлог.

— А почему он против антропологического со­чинения?

— Потому что это не поиски сокровищ.

— Но ведь это страшно интересно!

— Разумеется, но придется убеждать его в этом. — Он добавил к грязной посуде ее тарелку и направился к двери. — Ладно, пойду работать.

— Ты еще не писал на эту тему! — крикнула ему вслед Дженна.

— Да, видно, время пришло, — откликнулся он и скрылся.

Ей хотелось еще о многом расспросить его, но он не появлялся. Поэтому она несколько раз при­носила ему кофе, потом испекла для него пирож­ное с орешками. Около одиннадцати она поняла, что больше ничем не может ему помочь, и реши­ла ложиться спать. Подойдя к кабинету, она ска­зала:

— Я хочу лечь. Сделать тебе еще кофе?

Он откинулся на спинку стула и поднял на нее утомленный взгляд:

— Нет, спасибо. У меня еще достаточно кофе, чтобы я не заснул. Во сколько тебе завтра идти на работу?

— В семь пятнадцать. В восемь у меня пере­говоры. А ты собираешься весь день работать?

Он кинул безнадежный взгляд на кипы бумаг и кивнул:

— А когда ты вернешься?

У нее тревожно стукнуло сердце. Завтра снова наступит их ночь.

— В половине шестого. Хочешь обедать дома или куда-нибудь поехать?

— Лучше куда-нибудь съездить. К этому мо­менту я совсем окостенею за столом. Но мне не хотелось бы столкнуться с родителями или Кэро­лайн... Кстати, Кэролайн знает, что я здесь?

— Я ей не говорила. Подумала, что ты сам ска­жешь, если захочешь.

— Я не стал ей говорить, тебе было бы еще бо­лее неловко. Она спрашивала, что я решил?

— Да, но я сказала, что мы еще обсуждаем этот вопрос.

— А когда ты забеременеешь, то все ей ска­жешь, да?

— Не знаю... Наверное, нет. Это было бы легче во всех отношениях, — тихо сказала Дженна и по­спешила добавить, пока он не отреагировал: — Так где ты хотел бы пообедать?

— В любом месте, где мы не наткнемся на зна­комого, который заговорит нас. И мне не хоте­лось бы специально одеваться. Можешь что-ни­будь предложить?

— Я подумаю, — пообещала она. — Спокойной ночи! — Она вышла из кабинета.

— Дженна! — Она оглянулась и увидела, что гла­за его оживились и смотрели на нее более прямо, тепло и проницательно. В них было многозначи­тельное выражение, что он и подтвердил словами:

— Я сгораю от нетерпения.

Сохраняя внешнее спокойствие, она кивнула ему и ушла, но все время размышляла о его сло­вах. Она думала о них и потом, лежа в постели, забыв о раскрытой книге. С этими мыслями она заснула и проснулась утром. Когда показания тер­мометра подтвердили начало овуляции, его слова приобрели более практический смысл. Но, отправляясь на работу, она заставила себя забыть обо всем.

Все утро она была погружена в дела и только в двенадцать, во время перерыва на ланч, заду­малась, как там поживает Спенсер. Телефонный аппарат манил ее, но она устояла. У них деловые отношения, а она никогда не интересуется, как проводят время ланча ее деловые партнеры.

Поэтому она не позвонила Спенсеру, а верну­лась к работе. Некоторое время ей удавалось вни­мательно изучать данные о последних продажах. Но вскоре Дженна стала то и дело отвлекаться, думая о том, что ночью Спенсер снова придет к ней, и о том, как пройдет эта ночь. Возбужде­ние и тревога нарастали в ней, наконец, она не выдержала и, покинув офис на час раньше обыч­ного, целый час ездила на машине, чтобы успо­коиться.

Поискав Спенсера в доме, она нашла его во внутреннем дворике растянувшимся на шезлонге лицом вниз и крепко спящим. Она не решилась разбудить его и позвонила в ресторан — тихое за­ведение в Провиденсе, где их не могли узнать, и отказалась от столика. Потом переоделась и, оста­вив в кухне записку на случай, если он проснет­ся, отправилась на ближайший рынок за свежими креветками.

Вернувшись, она увидела, что Спенсер все еще спит, и очень обрадовалась, что он может вволю отдохнуть после тяжелой и утомительной работы. К тому же ее порадовало то, что она успеет при­готовить обед, а это подтвердит наличие у нее ма­теринского инстинкта. Конечно, Спенсер не ребе­нок, но ей приятно было кормить его. Она считала, что это будет для нее хорошей практикой.

С помощью трех кулинарных книг она сделала карри с креветками, рис с шафраном и салат из огурцов. Поскольку Спенсер продолжал спать, она открыла четвертую книжку и сделала по рецеп­ту холодный суп из клубники, а убедившись, что время еще есть, испекла на десерт яблочное пе­ченье. Когда она закончила стряпню, солнце уже село, и она забеспокоилась, не случилось ли чего со Спенсером. Она вышла в темный дворик и на­гнулась над ним. Сейчас он напоминал ей безза­щитного ребенка.

Она осторожно откинула с его лба волосы и положила руку ему на спину, чувствуя сквозь май­ку тепло его тела.

— Спенсер... Спенсер, — тихонько позвала она.

Он глубоко вздохнул и собирался снова заснуть, но она тихонько толкнула его:

— Спенсер!

— М-м-м?

Она ждала, встанет ли он. Если ему захочется и дальше спать, она не станет ему мешать. Обед может подождать.

Она уже хотела уйти, когда он снова глубоко вздохнул, крепко сжал веки и с трудом распахнул их. Его сонный взгляд упал ей на плечо и оставал­ся там, пока он не осознал, где находится. Тогда он медленно перевел его на ее лицо.

Казалось, он изумился. Она не выдержала и улыбнулась:

— Я уже подумала, что ты заразился в джунглях сонной болезнью.

— Угу.

— Ты работал весь день?

— Угу.

— И всю прошлую ночь?

— Угу.

— Значит, с поправками закончено?

— Почти. — Он зевнул и устроился на подушке так, чтобы лучше видеть, потом подложил под го­лову руку. — А сколько сейчас времени?

— Около девяти.

— Нужно было разбудить меня раньше.

— Но ты так устал.

— Мы собирались поехать в ресторан.

— Ничего страшного. Поедим дома. Я приго­товила...

— Это после целого дня работы?

— Я практиковалась. Мне ведь придется го­товить для ребенка независимо от того, устала я или нет. К тому же это приятное отвлечение от моей работы. Результаты оценивать тебе, надеюсь, у меня получилось.

— Ну, омлет у тебя получился замечательно. Ты потрясающий повар.

— Все равно я еще новичок в этом деле. Мне не часто приходится готовить.

— А в юности ты разве не готовила?

— У нас всегда был повар.

— А почему ты теперь его не держишь?

— Потому что это слишком претенциозно, до­рого, да и не нужно. Я ведь мало ем.

— Понятно.

Несмотря на темноту, она заметила, как его взгляд переместился на ее плечи, затем на грудь.

— Не такая уж я худая. Если бы я не следила за тем, что ем, я бы располнела.

— А разве в юности ты не была...

— Ты хочешь спросить, жирной?

— Нет.

— Толстой?

— Нет, полной.

— Пожалуй, была полноватой. Уж очень хоро­шая у нас была повариха!

— Все время пекла печенье, да?

Она вспомнила печенье, которое она принесла ему прошлым вечером. Когда она уезжала на ра­боту, оставалось еще несколько штук, но вечером их уже не было. Да, Спенсеру не приходилось сле­дить за своим весом. Он был стройным, но мощ­ного сложения, как и подобает мужчине.

— Да, но какое! Ее печенье было нежным и воздушным, буквально таяло во рту! — со вздо­хом призналась Дженна. — И еще она готовила много всякой всячины, от которой поправляешься. Я стала худеть только в колледже, когда стала приверженцем здорового питания. Я жила тогда отдельно от родителей, так что это было легко. Вкусы у меня были простые, и я готовила самые простые блюда. Не очень-то интересно готовить для себя одной. Другое дело — для двоих. — Со­образив, что он может превратно истолковать ее слова, она поспешно добавила: — Помоги, Госпо­ди, моему ребенку, если ему не понравится изыс­канная кухня.

Спенсер продолжал лежать и смотреть на нее. Вечерний сумрак скрадывал энергию его глаз, и ей было удивительно спокойно.

— Ребенок полюбит все, что ты ему пригото­вишь.

— Надеюсь.

— Ты будешь ему хорошей матерью.

— Надеюсь, — с улыбкой повторила она.

Она все еще улыбалась, когда он поднял руку и вытянул из ее волос шпильку.

— Мне нравится, когда твои волосы спадают на спину, — пояснил он, вынимая вторую шпильку.

У нее часто забилось сердце. Она хотела по­просить его прекратить, но слова не шли у нее с языка. Хотела встать и вернуться в кухню, но ноги ее не слушались. Одну за другой он выдернул все шпильки, и волосы упали ей на плечи. Он стал играть с волнистыми прядями, накручивая их на пальцы, осторожно массировал ей голову, а Джен­на испытывала невероятное блаженство.

— Может, мне сходить проверить креветки?

— Не надо, я хочу тебя, а не креветок.

— Меня? Сейчас?

— Иди ко мне.

Она качнулась, потеряв равновесие, и он резко потянул ее к себе. Она не успела опомниться, как оказалась почти под ним.

— Спенсер...

Он прижался к ее губам.

— Ш-ш-ш. — Рука его скользнула к вырезу ее блузки. — Ты такая соблазнительная.

— Я и не думала соблазнять тебя... — Она рез­ко втянула в себя воздух, когда он накрыл ее грудь ладонью. — Спенсер...

— Все хорошо, милая, все хорошо. — Он масси­ровал ее грудь поверх ткани блузки, потом начал ласкать сосок, отчего она тихо застонала. — Тебе приятно, правда?

Ей было невероятно приятно!

— Мы не можем...

— Что?

Пока она отчаянно придумывала, что сказать, он принялся ласкать другую ее грудь. Она с тру­дом вымолвила:

— Мы не можем делать это здесь.

— Почему? Никто нас не видит, мы здесь одни.

— Но в патио? — воскликнула она умоляюще, потому что его рука двигалась все ниже, повергая ее тело в огонь. — Это тебе не спальня.

Его рука скользнула под юбку.

— Я никогда не занимаюсь любовью в одном и том же месте. Разве я тебе не говорил?

— Нет. — Она едва не задохнулась, когда он коснулся развилки между ее бедрами. — Спен­сер!

Он усмехнулся, блеснув в темноте белыми зу­бами:

— О да! Ты хочешь меня!

— Я хочу ребенка.

— Но сейчас ты хочешь меня. — Он убрал руку и занялся своими шортами. — Твое тело говорит об этом, так что отрицать бесполезно.

— Я даже не думала...

— Лучшие вещи в мире совершаются случай­но. — Освободившись от шортов, он стал стяги­вать с нее брюки. — Приподнимись-ка.

Она послушалась.

— Мне неловко... здесь...

— Ничего, потом будешь довольна. — Он от­бросил ее брюки в сторону и устроился у нее меж­ду ногами. — Когда у тебя появится ребенок, ты будешь со смехом вспоминать этот вечер.

— Не со смехом, а со стыдом... Спенсер!

— Вот мы идем... все глубже, глубже. — Он из­дал гортанный стон. — Боже, как хорошо!

— Лгунишка!

— Обхвати меня ногами, милая. Вот так. О, так лучше?

— В патио!

— Не знаю, смогу ли я делать это осторожно. Скажи, если тебе станет больно, хорошо, милая?

Дженна не слышала его, ощущая огромное на­слаждение. Она крепко сжимала его бедрами, за­тем обхватила руками, когда почувствовала, что вся горит.

— Ты со мной? — глухо спросил он, ритмично двигая бедрами.

— Мне не следует...

— Но ты это делаешь... Боже, что это было?

— Что?

— Ты что-то сделала внутри.

— Вот так? — Она снова стиснула его мускулами.

Он издал мучительный стон и двинулся выше, отчего уже застонала она. Никогда еще ни один мужчина не доставлял ей такого наслаждения. Она чувствовала только его твердый и мощный член внутри себя и запах, который принадлежал ему, а может, им обоим. Поддаваясь его ритму, она ста­ла двигаться с ним в унисон.

Зарывшись лицом ей в плечо, он ускорил темп. Она подняла ноги к его поясу. Она забыла обо всем на свете, когда Спенсер достиг кульминаци­онной точки.

Ликуя от его торжествующего крика, она крепко стиснула его. Лишь к концу его оргазма она сооб­разила, что не выполнены ее собственные ожида­ния. Тогда, словно читая ее мысли, он просунул свою руку к месту, где соединялись их тела.

Она издала слабый протестующий звук.

— Ты ничего не потеряешь, — прошептал он. Найдя нужное место, он начал массировать набух­шую плоть. — Я останусь внутри, чтобы ничего не вытекло.

— Нет...

Но реальность снова стала отодвигаться. Она схватила его за рубашку, желая оттолкнуть. Но его ласка вызвала изнеможение от острого желания. Внутри ее разгорался огонь, распространяясь по всему телу подобно горячему туману, застилающе­му все мысли о возражении. Груди ее набухли. Она тесно прижалась к Спенсеру, не слыша собствен­ного томного стона, а затем с приглушенным вскри­ком взорвалась от наслаждения.

 

Дженна не знала, когда после этого Спенсер оторвался от нее. Дыхание ее уже выровнялось, влажная кожа обсохла. Она не могла бы сказать, дремала она или парила в блаженстве, усиленном ощущением его горячего тела рядом. Но в тот мо­мент, когда он поднялся, она ощутила утрату.

— Лежи и не двигайся, — прошептал он, на­шарил ее брюки и помог ей натянуть их. Потом надел свои шорты. И вдруг взял ее на руки.

Она не вымолвила ни слова, находясь в каком- то трансе. Вскоре он бережно опустил ее на стул в кухне.

Спенсер разогрел приготовленный ею обед и подал его. Он уверял, что все было невероятно вкусно, но она слушала его рассеянно, пытаясь совместить полученное наслаждение с мыслью о ребенке.

Она не просила этого наслаждения, не ожида­ла и не хотела его. Она боялась испытать настоль­ко сильное наслаждение, чтобы потом страдать от его отсутствия. Ведь Спенсер уже сделал свою ра­боту и завтра уедет.

Он сам говорил, что ему осталось еще несколь­ко часов работы над рукописью, а неисправность в самолете уже устранена. Он собирался лететь в Нью-Йорк, оставить рукопись у издателя, а затем лететь дальше, во Флориду.

Ей показалось необходимым предложить под­везти его в аэропорт.

— Дорога займет всего час, — сказала она, уви­дев, как он нахмурился.

— Я могу взять такси.

— Но ты мог взять такси, когда приехал, одна­ко попросил меня заехать за тобой. Так что я пре­красно отвезу тебя в аэропорт. — Это было самое малое, что она могла для него сделать, учитывая, как много времени он уделил ей.

— Я тогда подумал, что по дороге мы сможем поговорить, — недовольно проворчал он. — А сей­час в этом нет нужды.

Она с болью поняла, что ему не терпится вновь обрести свою свободу. Но боль была ей полезна, так как вбивала между ними необходимый клин. Спенсер помог ей, но теперь его участие закончилось. Оставалось только как можно спокойнее за­вершить их встречу.

— Все-таки я подвезу тебя, — твердо заявила она.

— Тебе нужно на работу.

— Я не смогу спокойно работать, пока не буду уверена, что ты благополучно поднялся в воздух.

— Тебе так не терпится избавиться от меня?

Она кинула на него возмущенный взгляд, не зная, как ответить на его вопрос. Если оставить в стороне секс, находиться с ним было вовсе не так уж плохо. Оказалось совсем не страшно и не так уж неловко, как она предполагала. Но жизнь про­должается, а значит, она должна снова занять свой кабинет дома, снять с его кровати постельное бе­лье и следить за календарем и своим телом в ожи­дании первых признаков результатов секса между ней и Спенсером.

Во вторник утром они ехали в «ягуаре» в сто­рону аэропорта. Дженна вела машину, а Спенсер сидел рядом и о чем-то размышлял, а потом вдруг спросил:

¾ Когда ты об этом узнаешь?

Она не стала уклоняться от ответа. Ребенок ос­тавался для них единственным общим интересом.

— Через тринадцать дней.

— Я думал, что есть тесты, которые раньше скажут о результатах.

— Я им не доверяю. Если тест покажет, что я беременна, а потом окажется, что это не так, я страшно расстроюсь. Предпочитаю подождать. Если у меня будет задержка хотя бы на день, все будет ясно. Тогда я сделаю тест, чтобы подтвер­дить этот факт.

Он молчал, глядя вперед. Когда до аэропорта осталось минут пять езды, он сказал:

— Через две недели я позвоню тебе, чтобы узнать.

— Но меня здесь не будет, я уеду в Гонконг.

Он быстро повернулся к ней.

— В Гонконг? — Его сине-серые глаза оживи­лись, но неизвестно, от зависти, любопытства или раздражения. — А зачем тебе лететь в Гонконг?

— Мне нужно посетить фабрики, изготавлива­ющие некоторые наши товары.

— Одна?

— Нет, со мной едут несколько моих сотруд­ников. Мы предпочитаем собственными глазами раз или два в год проверить качество производ­ства.

— Сейчас тебе не следует ехать.

Когда она читала сегодняшнюю газету, там, ка­жется, не говорилось о каких-либо тревожных со­бытиях в Гонконге.

— Почему?

Его глаза сверкнули — на этот раз явно недо­вольно.

— А вдруг ты беременна.

— В таком случае процессы в моем теле будут настолько микроскопическими, что поездка в Гон­конг никак на нем не отразится. Можешь мне по­верить, я не сделаю ничего, что могло бы повредить моему ребенку.

— Я много раз летал в этот регион. Перелет долгий и утомительный. Ты не считаешь это опас­ным?

— Нет, не считаю. И мой доктор придержива­ется того же мнения. Когда я узнала о твоем со­гласии помочь мне, я спросила его об этом. Он сказал, что если яйцеклетка будет готова оплодо­твориться, это произойдет до моего отъезда, и, если это случится и все будет в порядке, поездка не принесет никакого вреда.

— А если что-то будет не в порядке? Что, если у тебя по пути в Гонконг случится выкидыш?

— На этой стадии выкидыш равносилен мен­струации. Я даже не узнаю, что была беременна.

— А если все-таки ты беременна и тебя начнет тошнить по утрам?

— Не начнет. Утренняя тошнота начинается примерно на пятой или шестой неделе. Так что это лучшее время для поездки. Если я останусь здесь, я буду считать каждый день, а там меня от­влекут дела. Время пройдет быстрее. — Она взгля­нула на него и увидела, что лицо его выражает сомнение. — Правда, Спенсер. Я ведь еду не для развлечения. Во время полета я смогу как следу­ет выспаться.

— Ты будешь спать во время перелета?!

Она следила за поворотом к аэропорту.

— Я всегда сплю в самолете. Только так и пере­ношу перелет. Вообще-то после смерти родителей я летала так часто, что уже почти не боюсь. Данные статистики говорят в мою пользу. А мама и папа потерпели крушение в маленьком частном само­лете, тогда как я летаю только на самых больших.

— Воображаю, как тебе понравился бы мой са­молет, — усмехнулся Спенсер и снова уставился на дорогу.

Дженна ни за что не села бы к нему в самолет. Она способна была понять удобства и удовольст­вие полета на собственном самолете, когда чело­век сам управляет машиной и ощущает, как она ему подчиняется. Но она чувствовала себя в от­носительной безопасности только в большом са­молете, когда вокруг полно пассажиров. Если на­прячь воображение, она вполне могла представить себе, что сидит в каком-то наземном транспорте, направляясь из точки А в точку Б.

С опаской взглянув на несколько десятков ма­леньких самолетов, она остановилась у ангара «С», выключила двигатель и приступила к речи, кото­рую готовила с самого утра:

— Спенсер, огромное тебе спасибо. Даже вы­разить не могу, как велика моя благодарность за твою помощь. Я очень ценю то, что ты нашел для меня время, когда у тебя полно серьезной работы. Ты был очень внимательным и добрым, помог мне сгладить страшную неловкость. Словом, ты потря­сающе себя держал, спасибо!

Он медленно повернулся к ней, и лицо его было пугающим. Она не понимала, что его так рассер­дило.

— Я не льщу, это действительно так.

— Не сомневаюсь.

— Если все получилось, больше я не стану тебя беспокоить. Я уже подписала документы, удосто­веряющие, что отказываюсь от какой-либо помо­щи ребенку с твоей стороны, они находятся у мо­его адвоката. Я могу попросить его отослать эти документы с курьером, если тебе так будет спо­койнее.

Спенсер толкнул дверцу и вылез из машины.

— Мне было бы гораздо спокойнее, — провор­чал он, вытаскивая свои вещи, — если бы ты пе­рестала меня благодарить, как будто я поставил громадную партию модных чулок как раз к твоим летним распродажам. — Он нагнулся и заглянул в машину, сурово глядя на нее. — То, что между нами произошло, было потрясающе и прекрасно отвлекло меня от работы. — Он заговорил резче:

— И не беспокойся насчет курьера. Я знаю, где находятся документы, и, когда они мне понадо­бятся, заберу их. — Он выпрямился и захлопнул дверцу. Затем вскинул сумку на плечо и быстро зашагал прочь.

Дженна поморгала, прогоняя навернувшиеся слезы. Затем судорожно вздохнула, продолжая си­деть в машине. Она дождалась, когда Спенсер вы­шел из ангара и направился к одному из самолетов.

Он выглядел более потрепанным, чем остальные. Но походка Спенсера была твердой и решительной. Открыв дверцу, он зашвырнул внутрь свои вещи, затем влез сам. Она видела, как он уселся за штур­вал. Спустя время, показавшееся ей вечностью, пропеллеры завертелись медленно, затем все бы­стрее. Когда невозможно уже было различить от­дельные лопасти, самолет развернулся и покатил прочь от терминала. Проехав по взлетной полосе, он остановился. Через минуту он снова помчался вперед, набирая скорость, слегка подпрыгнул, от­чего у нее замерло сердце, и оторвался от земли. Она следила, как он забирался все выше и вскоре превратился в крошечное пятнышко.

Только тогда, поклявшись себе смотреть толь­ко вперед, она включила зажигание и поехала в свой офис.

 

 

Глава 7

 

Вообще-то Дженна долго и настойчиво расспра­шивала своего доктора о безопасности поездки в Гонконг. Поездка планировалась полгода назад, когда она еще только обдумывала возможность за­чать ребенка. Теперь она, как и Спенсер, начала сомневаться в целесообразности командировки. Но доктор был прав, говоря, что лучше было бы забеременеть до полета. Она полетит первым клас­сом, остановится в удобном и роскошном отеле, будет питаться в хороших ресторанах и ездить на такси. Все, что могло бы случиться при этих усло­виях, вполне могло произойти и дома, а для ее ду­шевного спокойствия лучше заняться делами, чем бездельничать.

Спустя неделю после того, как Спенсер улетел на юг, она летела далеко на запад, и до некоторой степени ей удавалось не слишком часто думать о своем состоянии. Целыми днями она была занята. До завтрака готовилась к встречам и переговорам, вечером, после обеда, анализировала их итоги. О ребенке она вспоминала только в постели перед сном, и в основном была полна надежд. В редкие минуты сомнений, когда она жалела, что не оста­лась дома, где жизнь была не такой напряженной, она думала о миллионах незапланированных бе­ременностей, о женщинах, которые и не подозре­вали о каких-то неприятностях, выполняли свою работу, активную, тяжелую и даже опасную, но тем не менее сохраняли ребенка, и это ее поддер­живало. Да, она вела активный образ жизни, но не более, чем обычно, и не делала ничего, что даже отдаленно можно было считать напряжен­ным или опасным.

Каждое утро она измеряла себе температуру. Поднявшись во время овуляции, она замерла на месте, что могло предвещать как начало месяч­ных, так и их отсутствие.

В течение семи дней поездки, в том числе трех дней перед возвращением домой, она просыпалась по утрам с доказательством того, что ее ребенок не родится в апреле. Первое время она не могла удержаться от слез, но долго так продолжаться не могло. Она была слишком уравновешенной, чтобы упиваться жалостью к себе. В конце концов, они занимались сексом всего два раза. Некоторые су­пруги годами пытаются зачать ребенка. Ведь док­тор предупредил ее, что на это может понадобиться время. И просил ее не расстраиваться, если сразу не забеременеет.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-08-20 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: