— А у меня нет парашютов.
— Что?!
— Шучу, — засмеялся он. — Есть у меня парашют, к тому же я сам его укладывал. Я же опытный скайдрайвер. Я говорил тебе?
— Нет, но я и сама предполагала, что ты наверняка летаешь на всем, что только может летать: на планерах, вертолетах и даже на воздушных шарах.
Глаза его радостно блеснули.
— А ты когда-нибудь летала на воздушном шаре?
— Нет.
— Тебе наверняка понравилось бы. Представляешь, полет невероятно плавный и бесшумный, удивительно приятный и спокойный.
— Наверное, им проще управлять, чем твоим самолетом, — сказала она, озадаченно рассматривая все эти приборы, циферблаты, переключатели и тумблеры.
Спенсер пожал плечами:
— Это не так сложно, как кажется. Ты тоже можешь с этим справиться.
— Нет уж, спасибо.
— Я серьезно.
— Я тоже. Ты сам меня заманил, так что не испытывай судьбу.
Он снова засмеялся и несколько минут внимательно следил за приборами, которые казались Дженне такими сложными.
— Вот что я тебе скажу. Погоду обещали прекрасную. Трасса полета вдоль берега пустая. В это время на прошлой неделе ураган «Хлоя» угрожал самолету со всех сторон.
Дженна пристально следила за прохождением этого урагана. Если бы ураган проходил в районе островов, она сошла бы с ума от тревоги за Спенсера.
— Но, кажется, был только сильный дождь, да?
— Да.
— Но ты переживал и более страшные ураганы.
— Не дай бог! Это самый опасный сезон: то ураган, то тропический шторм, то штормовой ветер, то проливной ливень. Поэтому сейчас и речи не идет о поднятии сокровищ с затонувшего галеона. Когда море бурное, опасность увеличивается, а в это время оно редко бывает спокойным. — Он хмыкнул. — Так что суд может спокойно тянуть время. Мы не сможем приступить к работе, пока не установится хорошая погода. — Он постучал пальцем по одному из циферблатов.
Дженна тревожно уставилась на него:
— Что-то не так?
— Ничего подобного.
— Показания хорошие?
— Даже превосходные!
Говорил он спокойно и уверенно, и у нее отлегло от сердца. Она расслабилась, как всегда во время полета, перестала сжимать сиденье и положила руки на колени. Полет действительно был довольно приятным. Она больше ощущала подъемы и нырки, чем в большом самолете, но Спенсер был прав: он четко контролировал работу аппарата. Никто другой не смог бы уговорить ее лететь на таком крошечном самолете.
— Ты не спишь?
— Нет.
— Не тошнит?
— Нет.
Она думала, он скажет: «Я же говорил!» — как ожидала в тот раз, когда он предостерегал ее от перелета в Гонконг. Но он не произнес этих слов ни тогда, ни сейчас. В этом он тоже отличался от других мужчин, которые не упускают случая подчеркнуть свою правоту и превосходство. Но Спенсер не выпячивал своих достоинств, хотя, видит бог, ему было чем гордиться. Главное — он был уверен в себе, и не без оснований. Он доказал свое мужество и силу в весьма серьезных ситуациях и не разменивался на мелочи. И она уважала в нем эту черту.
За следующие два часа ее уважение к нему только возросло. Спенсер вел самолет удивительно уверенно и спокойно. Он постоянно объяснял ей свои действия, включая приземление в Саванне, о чем раньше не предупредил Дженну. Она расстроилась, узнав о предстоящей посадке, поскольку плохо переносила и посадку, и взлет даже больших самолетов. Агент бюро путешествий, услугами которого она постоянно пользовалась, давно привык, что ей нужно заказывать билеты на рейсы без промежуточных пересадок. Но Спенсер этого не знал и заявил, что самолету необходимо заправиться. Что тут возразишь?
Итак, они приземлились в Саванне. Он уговорил ее выйти, потом они воспользовались туалетом, выпили кофе и заправили баки самолета, а потом он снова уговорил ее подняться в воздух. Второй раз ей было уже легче, так как она немного привыкла к шуму мотора и ощущению полета в маленьком самолете. Но она не могла дождаться, когда же они, наконец, доберутся до острова Спенсера. Только когда она ступит на твердую землю и будет знать, что ближайшие две недели ей не придется никуда лететь, она сможет расслабиться и полностью вкусить удовольствие от общения со Спенсером.
Перед Саванной они держались вдоль берега. Теперь они летели над водой. Дженна откинула голову назад, закрыла глаза и, как делала всегда, чтобы не думать об опасности, задремала. Когда она проснулась, они пролетали как раз над островом Большая Багама.
Вскоре после этого она заметила, что лицо Спенсера встревожено, но не очень испугалась.
— Что-нибудь не так? — небрежно спросила она.
— Нет.
Но в его ответе скорее прозвучала досада, чем убежденность, и время от времени она настороженно поглядывала на него. И действительно, через несколько секунд он с озабоченным видом постучал пальцем по тому же циферблату.
— В чем дело, Спенсер? Не бойся сказать мне. Я готова к самому худшему.
— Об этом речь не идет. Этот циферблат доставляет мне проблемы последние полгода. Я уже дважды его заменял, но он продолжает давать неверные показания.
— Ты же сказал, что самолет надежный.
— Так оно и есть.
— И что ты почувствуешь любую неполадку прежде, чем это покажут приборы. Ты чувствуешь какие-либо неполадки?
— Нет, самолет идет отлично. Но, как опытный пилот, я не могу игнорировать неточные показания прибора, так что мы спускаемся.
Он переключил дроссель, щелкнул двумя тумблерами, и самолет начал снижаться.
— Вниз? Куда? — встревожилась Дженна. — Кругом один океан.
— Мы идем к острову. — Он указал куда-то вниз пальцем. — Вон там, видишь?
Она едва различала какое-то пятнышко.
— Это мираж.
— Нет, настоящий остров.
— Какой остров? — Это пятнышко земли казалось настолько маленьким, что трудно было представить, что на нем можно приземлиться, не говоря уже о каком-то ремонте самолета.
— Он находится к северу от Бимини.
— Как он называется?
— У него нет названия, только номер, это частный остров номер 457.
— Ты это серьезно?
— А может, 483 или 421. С этими маленькими островками никогда не знаешь. Тебе известно, что Багамский архипелаг состоит из семисот островов и что из них только тридцать являются обитаемыми?
Дженна пришла в ужас:
— Спенсер, что ты хочешь этим сказать?
Он усмехнулся:
— Я хочу сказать, что собираюсь посадить самолет на этот островок, поскольку тут есть подходящая полоса берега, и вполне возможно, что мы с тобой окажемся там единственными людьми.
— То есть мы приземляемся на необитаемый остров? Без взлетной полосы?
— Песчаный берег представляет собой отличную взлетную полосу.
— Спенсер! — в отчаянии воскликнула она. Он вовсе не выглядел расстроенным, но это ее не успокаивало. Подтверждались ее самые страшные опасения!
— Ну, успокойся, ангел мой. Нам ничто не угрожает. Если этот остров не подойдет для посадки, я найду какой-нибудь другой. А когда сядем, я посмотрю, есть ли какие неполадки. Если есть, я устраню их сам или вызову помощь по радио, а если все в порядке, мы снова взлетим, так что просто потеряем несколько минут.
Дженна снова вцепилась в сиденье, правда, на этот раз лишь одной рукой, прижав другую к животу.
— Я же хотела лететь коммерческим рейсом! Так и нужно было сделать.
— Но ты согласилась лететь со мной, потому что доверяла мне, и спокойно доверься мне и сейчас. Думаешь, приборы на коммерческих рейсах не бывают неисправными? Конечно, бывают. Но они не могут совершить посадку на берег, поэтому продолжают следовать по своему маршруту, и только в перерыве между полетами механик быстренько посмотрит, в чем там дело. В случае с маленькими самолетами все гораздо проще.
— Но посадка на берег?
Он со значением поднял палец:
¾ Только если берег будет подходить для этого. Я же сказал, что не самоубийца. И что не подвергну тебя опасности. — Он слегка приподнял ей подбородок. — Не унывай, ангел мой, смотри на это как на интересное приключение! Представь, что когда-нибудь будешь рассказывать о нем своим внукам.
— Угу, — кивнула она.
Воображение у нее разыгралось, и ей уже казалось, что двигатель стучит как-то не так, что в кабине стало труднее дышать, что самолет слишком быстро теряет высоту, что они могут рухнуть в воду, где так и кишат акулы.
Она стала беззвучно молиться, дала обет всегда поступать честно и справедливо, если самолет не потерпит крушение. Господи, она только начинает жить по-настоящему! Господи, не дай ей погибнуть так, как погибли ее несчастные родители, тем более теперь, когда у нее должен будет родиться ребенок! Господи, упаси ее от такой страшной судьбы!
— Ну, как ты, держишься?
— А что делать?
— Могла бы пока поискать там сзади парашют.
Она испугалась:
— А его уже нужно искать?
— Нет, конечно. Зачем нам парашют, когда у нас для посадки есть такой прекрасный песчаный берег!
Она выглянула в окно. Остров стал крупнее и походил на круглое пирожное, только зеленое, окруженное широкой полосой песка.
— А трудно посадить самолет на песок?
— Нет, проще пареной репы.
Она снова стала молиться, чтобы удержаться от желания накричать на Спенсера. Но ему нужно было сосредоточиться на посадке, а накричать на него она успеет и потом.
— Ладно, — сказал он со вздохом. — Эта посадка будет точно такой же, как в Саванне.
Он накренил самолет, описывая дугу, чтобы оказаться на одной линии с берегом, и продолжал объяснять ей свои действия.
На этот раз Дженна не могла успокоиться. Песчаная полоса приближалась, и перед ее мысленным взором проплывали картины из ее жизни. Она представила себе своих родителей. О чем они: думали за минуту до крушения самолета? Вспомнила своих друзей и сотрудников по компании. Что будет с ее фирмой? Подумала о ребенке, у которого теперь нет будущего! О Спенсере, который был так полон жизни и мог бы долго еще наслаждаться ею! Если бы страх не парализовал ее, она бы закричала от ужаса.
Последняя сотня футов, самолет проскользнул над берегом и, коснувшись земли, несколько раз подпрыгнул и, наконец, остановился.
Дженна словно окаменела.
— Ну, можешь перевести дух, — ласково сказал Спенсер, снял с нее ремень и привлек к себе ее напряженное тело. — Извини, ангел мой, я понимаю, тебе было очень трудно.
— Трудно? — слабым голосом проговорила она, потом ощутила прилив сил и воскликнула: — Трудно?! Да это был какой-то ужас! — Вырвавшись из его объятий, она устремила на него гневный взгляд. — Как ты мог подвергнуть меня такой опасности, Спенсер Смит? Ты же знаешь, я до смерти боюсь маленьких самолетов. Как ты посмел уговорить меня! — Толкнув дверцу, она выбралась на крыло и, спрыгнув на песок, сердито зашагала прочь.
— Ты куда? — Спенсер побежал за ней.
— А куда я могу идти? — выкрикнула она на ходу.
Она не могла сейчас видеть ни его, ни этого проклятого самолета. Дойдя до небольшой скалистой гряды, она забралась наверх и уселась спиной к Спенсеру, сердито уставившись на море.
Спенсер не стал ее трогать и расположился на камне чуть подальше. «И правильно!» — мстительно подумала она. Учитывая то, что он собирался сказать, она наверняка ударила бы его, если бы он оказался близко.
— У нас проблема, — начал он. Помолчав, продолжал: — Показания датчика были действительно неправильными. С гидравлической системой все в порядке. Проблема в электрике, поэтому датчик и давал такие дикие показания.
Она оперлась подбородком на поднятые колени и стиснула зубы.
— К сожалению, — продолжал он объяснять, — когда я сейчас выключил двигатель, проблема, которая влияла на датчик, вызвала более сильное короткое замыкание, и теперь испорчены еще несколько приборов. Так что, видно, сразу мы не сможем улететь. Это хорошая новость. — Он помолчал. — А плохая новость заключается в том, что у меня нет нужных запчастей для починки. Мы не сможем улететь, пока нам их кто-нибудь не доставит.
— И сколько это займет времени?
— Точно сказать не могу...
Он сказал это так неуверенно, что она сразу обернулась к нему:
— От чего это зависит?
— От того, когда нас заметят.
— Что значит — заметят? Разве ты не можешь передать по радио сигнал тревоги службе спасения?
Он покачал головой:
— Электрика не работает.
— Вот ты им и скажешь об этом.
— Но я не могу с ними связаться, у меня нет возможности установить с ними контакт. Радио тоже питается от электричества, а поскольку электрика не работает, то радио бесполезно.
— Бесполезно?!
— Не работает, понимаешь?
— Не может этого быть!
— Я же не стану тебя разыгрывать!
Да, медленно осознала она, он говорит серьезно.
¾ Значит, мы здесь застряли?
— Боюсь, что так.
— Пока нас кто-то не заметит?
— Вот именно.
— И сколько нам придется здесь торчать?
— Не знаю, может, день или два, а может, и дольше.
— Насколько дольше?
— Ну, неделю, может, еще немного.
Дженна с ужасом представила себе, что их приключение может затянуться на несколько месяцев. Беременность ее будет развиваться, а она останется без медицинского наблюдения. Боже, неужели она потеряет ребенка?!
— Мы сможем здесь выжить? — испуганно спросила она.
Спенсер выглядел нисколько не встревоженным.
— Запросто. У нас есть еда и убежище. Есть одежда. И даже полотенца и одеяла.
— Но сейчас сезон ураганов. Вдруг налетит ураган?
— Мы переждем его. Этот островок наверняка выдержал сотни, если не тысячи ураганов.
— Но здесь нет ни единого человека. Может, это что-то значит?
— Это потому, что здесь нечего делать.
— А мы что будем здесь делать?
— Будем готовить и есть еду, продукты у нас с собой. Будем читать книги, которые я купил, загорать, плавать. — Он лукаво улыбнулся. — Могу придумать еще кое-что.
Дженна поняла его и готова была убить. Разве можно думать о сексе, когда на карте их жизнь?! Она подумала, не сказать ли ему о беременности. Он имел право знать это. Он должен разделить с ней ответственность за благополучие ребенка... Но как раз ответственности он и не хотел! И потому она подписала и оставила у своего адвоката документ, освобождающий его от всякой ответственности. И она с самого начала поклялась, что ничего от него не потребует! Приходилось держаться своей клятвы.
И она ничего ему не сказала, потому что это нисколько не увеличивало их шансы на спасение. К тому же ее ложь страшно рассердила бы его.
— Нужно было лететь обычным рейсом, — пробормотала она.
— Ага. Ты приехала бы и ждала меня, а я торчал бы на этом островке. Так что, по-твоему, лучше — сидеть там одной и ждать или быть здесь со мной?
Он встал и зашагал назад, к самолету.
От злости, которую усиливал страх, пережитый ею во время посадки, она закричала вслед ему:
¾ Там, Спенсер! Я предпочла бы сидеть там, и если ты настолько самонадеян, что не веришь мне, то заблуждаешься! — Она встала и подбоченилась. — Да ты со своим самолетом отнял у меня десять лет жизни! Меня еще долго будут мучить кошмарные сны из-за этой посадки, а сейчас мне приходится думать, как дожить до спасения. Так вот что я тебе скажу! Когда прилетит спасательный самолет, мне плевать, что он привезет тебе нужные запчасти! Я уеду отсюда со спасателями! — Видя, что он не останавливается, она закричала еще громче: — Ты не только самоуверенный тип, но и коварный хитрец! Ты уговорил меня лететь с тобой! Настаивал, чтобы я тебе доверилась. Я доверилась, и к чему это привело? Я оказалась на этом пустынном острове в бескрайнем океане с человеком, который всю жизнь гоняется за своими детскими фантазиями! Пора уже повзрослеть, Спенсер! В жизни есть кое-что еще помимо испанских галеонов, золота и секса!
Она умолкла, чтобы передохнуть, и он вдруг остановился и медленно обернулся. Затем так же медленно, но решительно зашагал к ней, и чем ближе он подходил, тем сильнее она нервничала. Он выглядел взбешенным. Она порадовалась, что стоит на скале, что давало ей некоторое преимущество.
Гордость не позволяла ей отступить. Она была успешной деловой женщиной, президентом и директором правления своей компании, рассудительной и, может, немного вспыльчивой, но к тому же будущей матерью ребенка Спенсера Смита — хотя он этого еще не знал — и не имела права струсить. Вздернув голову, она храбро встретила его мрачный взгляд.
Он остановился у подножия скального обломка и с минуту тяжело смотрел на нее. Затем внезапно схватил ее и перекинул себе на плечо. Она начала брыкаться и колотить кулаками ему по спине, но он размашисто зашагал назад, к самолету.
Глава 10
— Отпусти! — кричала она. — Спенсер, не смей! Опусти меня!
Он шел как ни в чем не бывало.
Кровь прилила у нее к голове, ощущение было ужасным.
— Спенсер, я не шучу! — Она вцепилась ему в рубашку, чтобы ее не так трясло. — Опусти меня!
Он крепко прижимал ее к себе за колени, не давая ей брыкаться. Но она перестала сопротивляться. Ее охватила какая-то безнадежная тоска. От того, что самолет не может взлететь, что они не могут вызвать помощь, что Спенсер так разозлился, что она наговорила ему грубостей. Из-за ребенка, которого подвергла риску по своей вине — если бы она сказала Спенсеру правду, он не повез бы ее на юг, и они не оказались бы на этом необитаемом острове беспомощными и одинокими.
Ей стало так тяжело, что она заплакала, прижавшись щекой к его спине.
— Пожалуйста... Спенсер... Ты прости...
Он сразу нагнулся вперед и позволил ей соскользнуть с его плеча. Увидев ее слезы, он нахмурился, взял ее на руки и понес на травянистый мыс берега, где росла целая семейка пальм. Их широкие резные листья образовывали вверху нечто вроде зонта или тента, а переплетенные у основания стволы так причудливо изгибались, что представляли собой импровизированные сиденья. Спенсер сел на одно из них, широко расставив ноги, и, усадив Дженну на колени, крепко прижал ее к груди.
— Не плачь, ангел мой, — хрипло сказал он. — Не разрывай мне сердце. По мне лучше слышать боевой клич охотников за скальпами, чем твои рыдания. Тихо, Дженна, успокойся. Я уже два раза видел слезы на твоих глазах. Когда ты подумала, что я не соглашусь на твою просьбу, и потом, когда ты поняла, что я согласен. И оба раза мне было очень тяжело это видеть. А сейчас еще тяжелее. Но, черт, ты ни в чем не виновата и поделом меня проклинаешь.
Дженна утерла слезы:
— Извини. Напрасно я тебе все это наговорила. — Слезы снова выступили у нее на глазах, и она поспешно спрятала лицо у него на груди.
— Ну, не надо расстраиваться. Нам ничто не грозит.
— Но мы на необитаемом острове!
— От нас до Майами меньше ста миль.
— Да, только мы не можем туда добраться.
— Ну и что? Мы в безопасности, и у нас есть все необходимое.
— А надолго ли этого хватит? Ах, Спенсер, если бы не я, мы бы здесь не оказались.
— Почему? Ведь я был в Нью-Йорке, и мне все равно нужно было возвращаться домой.
— Но без меня ты не обратил бы внимания на этот циферблат и спокойно долетел бы домой. Тогда твоя электрика не отключилась бы до тех пор, пока ты не приземлился. Ведь до этого полет проходил прекрасно. Ты посадил его только для того, чтобы доказать мне, какой ты внимательный и осторожный пилот.
Он ничего не ответил.
— Разве это не так?
— Да, Дженна, но что толку об этом говорить? Я вовсе не расстроен тем, что мы оказались на этом островке.
— Но мы можем застрять здесь навсегда!
Она с ужасом представила себе, что у нее начинаются роды, а она не знает, что делать. Она не акушерка. И вся та уйма книг, которые она перечитала, рассказывали о том, как зачать ребенка, но не о родах. Она не была у доктора с тех пор, как у нее не пришли месячные.
— Не бойся, не навсегда, — проворчал Спенсер.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что я знаю эти острова. Здесь вокруг постоянно летают самолеты и ходят круизные теплоходы, а еще часто бывают небольшие катера, их нанимают, чтобы покататься по морю, пристать к какому-нибудь островку, развести костер, приготовить на нем еду, ну, поплавать, позагорать и всякое такое...
— Это в сезон ураганов? — недоверчиво сказала она.
— В любой сезон, если им заплатят хорошие деньги. Нет, конечно, во время урагана они в море не выходят. Но на эту неделю прогноз хороший, так что нас вполне могут обнаружить.
— Прежде, чем у нас закончатся продукты?
— Они у нас не закончатся. Когда под самым носом бананы и рыба, о еде можно не беспокоиться.
— И где же эти бананы?
— Как где? В лесу. А у меня в самолете есть новые рыболовные снасти.
Что ж, подумала Дженна, может, бананы ее ребенку и понравятся, но рыба едва ли. Она сама терпеть ее не могла первые двадцать три года своей жизни. Правда, она собиралась как можно дольше кормить ребенка грудью, а поскольку теперь она одинаково любит и бананы, и рыбу, то голод им действительно не грозит.
— А как же те, что дома? Они решат, что мы разбились. Ты можешь себе представить, каково будет твоим родителям и Кэролайн? А моя компания? Боже, они еще закажут заупокойную службу!
Он привлек ее к себе:
— Не опережай события, ангел мой. Твои сотрудники ждут тебя не раньше чем через две недели, а раньше этого срока никто не станет беспокоиться. Моя семья привыкла и дольше не иметь от меня вестей. Кэролайн знает, что ты со мной. Я сказал ей, что мы собираемся вместе отдыхать. Она подумает, что я решил высадиться на необитаемый остров, чтобы ты эти две недели была только со мной.
Дженна вытерла глаза полой его рубашки.
— Лучше бы ты этого не говорил.
— Почему?
— А потому, что это слишком романтично, а ты никакой не романтик, а бесцеремонный негодяй!
Он ослабил руки:
— Очень сожалею, что разочаровал тебя. Послушай, не пойти ли нам на разведку? Интересно же посмотреть, что это за остров. Ты идешь?
Дженна удивленно посмотрела на него. Его лицо не выражало ни малейшей тревоги, напротив, он был спокоен и весел, будто заглянул на этот островок в поисках приключения.
Не видя иного выхода, она согласилась.
Он стер с ее щек следы слез:
— Ну, вот и умница! — помог ей встать на ноги, и они направились в глубь островка. Миновали самолет с открытым двигателем, несколько пальм, подобных тем, у подножия которых они сидели. Время от времени Спенсер останавливался и вглядывался в густую листву, и наконец они вошли в тенистые заросли.
Дженна думала, что увидит роскошный тропический лес, но вряд ли можно было назвать лесом заросли неизвестного кустарника почти в рост Спенсера. Если бы не пальмы, она подумала бы, что они на Род-Айленде.
По мере продвижения в глубь острова тропа становилась более крутой, появились деревья, закрывавшие небо своими огромными кронами. Спенсер вел ее за руку, но она все равно смотрела под ноги, чтобы не споткнуться о лиану, не наступить на змею или на какое-нибудь ядовитое насекомое. Спенсер заметил ее настороженность и, когда она сказала ему, чего боится, успокоил ее. Здесь нет змей, а если встретятся ящерицы, то они совершенно безобидные. Словно подтверждая свои слова, он показал ей на исчезающий в траве хвост ящерицы, которая сама их испугалась. Но Дженна не очень ему поверила.
Они шли дальше, их шаги заглушались непрерывным звоном и жужжанием насекомых и щебетом птиц. Указывая Дженне на разные диковинные растения, Спенсер прислушивался к чему-то. И когда они вышли на прогалину, он торжествующе воскликнул:
— Я так и думал, что мы идем к воде!
Действительно, на середине прогалины журчал небольшой ручей.
Он встал на колени у ручья, зачерпнул воды и стал пить, глазами приглашая Дженну последовать его примеру.
Ей было очень жарко и, конечно, хотелось пить. Опустившись на колени, она напилась чистой свежей воды, потом пригоршнями стала плескать себе в лицо, шею и руки. Восхитительно!
Спенсер с улыбкой наблюдал за ней.
— Здесь очень жарко. Воздух в лесу неподвижный, не то что на берегу. Может, вернемся?
— Но ты же собирался исследовать остров.
Она не отставала от него, наслаждаясь ходьбой, которая снимала напряжение после полета.
Но Спенсер склонялся к тому, чтобы вернуться:
— В другой раз зайдем подальше, а сейчас я проголодался.
— Ты всегда голодный, — сказала она.
— А ты нет?
— Изредка.
— А сейчас?
— Ну, честно говоря, я бы тоже перекусила. На самом деле она уже умирала от голода. Она надеялась, что это не из-за ребенка, ведь у них ограниченный запас еды. Хотя Спенсер заверил ее, что они всегда могут нарвать бананов и наловить рыбы, она собиралась следить за своим питанием для того, чтобы выносить здорового ребенка.
Обратная дорога на берег показалась короче, чем в лес. Теперь они спускались, к тому же веющий с моря ветерок остужал жару.
Спенсер объявил себя шеф-поваром. Пояснив, что некоторые продукты без холодильника скоро испортятся, он приготовил огромные сэндвичи с ветчиной и сыром из круассанов, приобретенных в булочной на Манхэттене, судя по фирменному пакету. На десерт он извлек из сумки-холодильника шоколадный кекс.
— Да, — протянула Дженна, рассматривая содержимое солидного кулера, где оказались еще и шесть упаковок пива и воды «Эвиан», — если уж ты оказываешься на необитаемом острове, то делаешь это с шиком.
Они расстелили большое пляжное полотенце на песке под сенью пальм, чьи резные листья шелестели на ветру. Этот мирный спокойный шелест сливался с ласковым шепотом волн, набегающих на берег. Закрыв глаза и прислушиваясь к плеску волн, Дженна почти забыла о том, что они пленники на этом острове и их заключение неизвестно когда окончится.
Почти, но не совсем. Неизвестность тяготила ее и даже пугала.
Судя по всему, Спенсер не разделял ее страхов. Утолив голод, он улегся на полотенце на спину, положил руки на живот, скрестил ноги в щиколотках и... самым бессовестным образом заснул!
Возмутительно, думала Дженна, глядя на его безмятежное лицо с уже отросшей щетиной. Спит себе и ни о чем не думает. Будто ему нечего делать! Мог бы попробовать исправить свою несчастную электрику. Похоже, его вовсе не пугает, что они могут проторчать здесь несколько недель, а то и месяцев. Ну ладно, электричество, наверное, действительно не починить без запчастей, но можно было бы проверить, какими продуктами и в каком количестве они располагают, ведь надо же рассчитать рацион на день. Конечно, огромные сэндвичи и шоколадный кекс в первый день заточения на острове подняли им настроение, но если они будут роскошествовать так каждый день, то очень скоро останутся ни с чем.
Или занялся бы сооружением какого-нибудь укрытия. От короткого дождя можно было бы скрыться в самолете, но спать в нем неудобно, тесно. Если им суждено провести здесь не один день, имеет смысл устроить нормальное, просторное убежище. Если бы она знала, как его соорудить, сама бы этим занялась, но не станет из принципа. Физической работой должен заниматься мужчина. Но Спенсер так крепко спал, что ей не хотелось его будить.
Сердито посматривая на него, она поражалась, как он может так безразлично относиться к своей судьбе. Затем внимательно изучила горизонт. По его словам, здесь постоянно можно ожидать появления то самолета, то катера, то даже теплохода, но она не видела ничего подобного. И вдруг она сообразила, что за три часа ни разу не слышала рокота моторов.
Так вот как часто они летают!
А Спенсер продолжал спать!
Ей надоело сидеть без дела, и она направилась к морю. Она шла вдоль кромки берега, где вокруг водорослей скапливались обломки досок и ветки.
Набрав полную охапку, она нагромоздила их в кучу рядом с аэропланом, куда не доходила вода. Если мимо будет проходить судно или пролетать самолет, нужно развести костер, чтобы подать сигнал бедствия. Это каждый знает. Спички у Спенсера есть, а теперь есть и хворост.
Изредка сердито поглядывая на Спенсера, она ходила к берегу несколько раз, пока не нагромоздила высокую кучу хвороста. И тут сообразила, что если пойдет дождь, то дерево намокнет и станет бесполезным. Тогда она постепенно перетащила всю эту кучу под аэроплан. От возни с мокрым деревом шорты ее стали грязными, лак с ногтей облупился, волосы растрепались, и пот ручьями стекал по спине и шее. Но кто-то должен заниматься нужным делом, возмущенно рассуждала она и быстро обернулась, когда тишину острова нарушил громкий оклик Спенсера.
— Что это ты там делаешь? — Он стоял на коленях и возмущенно смотрел на нее. — Если испортилась электрика, это еще не значит, что самолет уже никуда не годится. Какого черта ты собираешься его сжечь?
— Никто его жечь не собирается, — огрызнулась Дженна. — Хотя следовало бы! Я собрала хворост, а здесь для него самое хорошее место, чтобы он не намок от дождя. Если мимо будет проходить самолет или судно, нужно будет зажечь костер.
Его злость сразу улетучилась. Он потер лицо, затем запустил пальцы в волосы.
— Правильно! — Он внимательно посмотрел на нее и улыбнулся. — Нет, правда, Дженна, я просто горжусь тобой.
Ей не понравилась его улыбка. Он будто удивился, что у нее тоже есть голова на плечах.
— Ну, должен же здесь хоть кто-то думать. Ты наелся и заснул так крепко, что тебя и пушкой не разбудишь, а между тем у нас могут кончиться съестные припасы.