В середине 90-х годов ХХ века российская дипломатия столкнулась в первой волной интернационализации кавказского региона. В это же время Моcква понесла в регионе первые серьезные потери: образование в 1997 году ГУАМ, прекращение российского пограничного участия в Грузии, отказ Азербайджана и Грузии от пролонгации договора о вхождении в ОДКБ. Конкуренты Москвы воспользовались для проникновения на Кавказ тем фактом, что в распоряжении Кремля оставались лишь два малоэффективных и высокозатратных способа поддержания контроля над кавказской периферией. Это могли быть финансовые вливания в страны и республики Большого Кавказа, на что Россия не была способна, или военное присутствие, которое после поражений российской армии в Чечне почти полностью потеряло свой вес и значение. Анкара предпочитала действовать в Закавказье, не скрывая своей опоры на этнически и религиозно родственный Азербайджан. Иран, в северо-западных провинциях которого проживает вдвое больше азербайджанцев, чем в государстве со столицей в Баку, вынужденно опирался в своей кавказской политике на христианскую Армению. Ее исторически обусловленные антитурецкие настроения, в связи с событиями в Нагорном Карабахе превратились еще и в антиазербайджанские.
США выработали собственную стратегию утверждения на Кавказе, базировавшуюся на принципах двоякого характера: во-первых, они объявили о предпочтении, отдаваемом механизмам свободной конкуренции за влияние в странах Закавказья и об отказе от заранее оговариваемых “сфер влияния”. США избрали здесь практику “адресного инвестирования” таким образом, чтобы не слишком значительные вложения максимально служили делу реализации американских стратегических целей:
|
|
а) вытеснить с Кавказа Россию или лишить ее преимущественного влияния,
б) установить контроль над природными ресурсами, в первую очередь нефтегазовыми,
в) консолидировать мусульманские государства на антироссийской основе и т.д.
Последовательно прозападную позицию в межкавказских отношениях занимала Грузия. Вовлеченная в СНГ Эдуардом Шеварнадзе, она рассчитывала на помощь Москвы в улаживании грузино-абхазского конфликта. “Революция роз” в этой стране, свергнувшая власть Шеварнадзе, превратила русофобию уже в отличительный элемент внешней политики Тбилиси, доведя отношения с РФ до крайней степени расстройства и охлаждения. Разрыв дипломатических отношений с Россией и выход из состава СНГ Грузии стали следствием попытки М. Саакашвили в августе 2008 г. ликвидировать независимость Южной Осетии.
Единственным действительно стратегическим партнером России в Закавказье в настоящее время является Армения. Среди многих основополагающих факторов, обусловивших приоритет России в ориентировании Армении после провозглашения независимости, была и карабахская проблема, оказывавшая и продолжающая оказывать решающее влияние на внутриполитическую жизнь и международную деятельность страны. Заинтересованная в военной поддержке и экономической помощи со стороны России, Армения сохранила российские военные базы на своей территории, совместно с российскими пограничниками охраняет армяно-турецкую и армяно-иранскую границы, развивает с Россией многостороннее сотрудничество в политической и экономической областях. До тех пор, пока Российская Федерация сможет сохранять сложившийся уровень и масштаб отношений с этой дружественней страной и ее народом, до тех пор она не перестанет быть лидером в геостратегической схватке за Закавказье.
|
|
Выводы о результатах геополитики Российской Федерации на Южном Кавказе могут быть сведены к нескольким пунктам:
- России приходится признавать, что Закавказье перестало быть зоной ее преимущественного геополитического влияния. Этот регион становится территорией соперничества и кооперации различных проектов – Большого Ближнего Востока, Большого Черноморского региона, Европейской политики нового добрососедства и др.;
- Россия утратила роль арбитра в узловых для геополитики Южного Кавказа территориальных конфликтах;
- попытки экономического воздействия на государства региона оказались неэффективными даже в случае с такой экономически уязвимой страной, как Грузия и откровенно контрпродуктивными в отношении Азербайджана. Отказ от экономического поощрения союзнических отношений в случае с Арменией стал для других государств СНГ еще одним свидетельством бесперспективности стратегических интеграционных отношений с Россией;
- столь же неэффективной проявила себя модель влияния Москвы на внутриполитическую жизнь постсоветских государств, работая только с действующей властью, даже если она представлена вчерашними “цветными” революционерами.