Летию со дня рождения посвящается
Император Петр I и Русская Православная Церковь
“ Я не усугубляю рабства, обуздывая озорство упрямых, смягчая дубовые сердца, не жестокосердствую, переодевая подданных в новое платье, заводя порядок в войске и в гражданстве и приучая к людкости, не тиранствую, когда правосудие осуждает злодея на смерть. Пуская злость клевещет: совесть моя чиста. Бог мне судья! Неправые толки в свете разносит ветер ”.
Первый Государь Император Всероссийский Петр I Алексеевич.
На примере взаимоотношений Царя Петра I Алексеевича (1672-1725) и Патриарха Адриана возможно многое узнать и о первом Государе Императоре Всероссийском и о последнем Патриархе Московском и всея Руси, в период самых драматических событий в истории России и Русской Православной Церкви на рубеже XVII-XVIII веков.
Как известно последним Патриархом, защитником обителей иноческих и старых порядков в досинодальный период истории государства Российского, был избранный на Первосвятительский престол Митрополит Казанский Адриан (1690-1700).
За строгость иноческую на должности Архимандрита Чудовского монастыря, его особо ценил предшественник Патриарх Иоаким.
Архипастырь строгой жизни, твердый и смелый, владыка Адриан проявлял себя противником новшеств, сотрясавшим поновляемую Царем Петром I Алексеевичем Россию.
Вступив на Патриарший Престол, владыка Адриан не скрывал своего недоброжелательства к вводимым Царем Петром I “ новизмам ”. В окружных посланиях к пастве Патриарх крайне резко высказывался против иноземцев и их обычаев; против табакокурения и брадобрития повторив против последнего проклятие Стоглавого собора. Все эти меры обострили отношения Патриарха с Царем Петром I Алексеевичем, который после кончины Августейшей матери своей Царицы Наталии Кирилловны (1652-1694) и венценосного старшего сводного брата своего Царя Иоанна V Алексеевича (1666-1696), получил всю полноту державной власти над Великой Россией.
Патриарх Адриан и Петр I
К онфликт между Государем и Патриархом особенно проявился во время страшных казней стрельцов, взбунтовавшихся в 1698 году, во время длительной заграничной поездки Царя Петра I. О горьких плодах сего странствия речь пойдет далее.
О дерзости и даже одержимости молодого Царя говорит только один из известных исторических примеров. Так, по древнему русскому обычаю печалования, Патриарх Адриан, подняв икону Божией Матери, отправился к Царю Петру в село Преображенское, моля о пощаде преступникам. Царь Петр I гневно воскликнул: “ К чему эта икона? Разве твое дело приходить сюда? Убирайся скорее, и поставь икону на свое место. Быть может я побольше тебя почитаю Бога и Пресвятую Его Матерь. Я исполняю свою обязанность и делаю богоугодное дело, когда защищаю народ и казню злодеев, против него умышлявших ”.
Противостояние с Августейшей сестрой
В начале своего драматического Царствования вся политическая мысль Царя Петра I поглощена была борьбой со старшей Августейшей сводной сестрой Царицей Софией (1657-1704) и ее подвижниками, защищавшими старую Русь. Все гражданское настроение Государя сложилось из ненависти и антипатии к духовенству, боярству, раскольникам и стрельцам. Как пишет историк Ключевский: “ Необходимая для каждого мыслящего человека область понятий об обществе и общественных обязанностей, гражданская этика, долго, очень долго оставалась заброшенным углом в духовном хозяйстве Петра. Он перестал думать об обществе раньше, нежели успел сообразить, чем мог быть для него”.
Казнь стрельцов
Как известно,бунтующих стрельцов Царь Петр I ненавидел за убийство о время стрелецкого бунта 1682 года державных родственников своих, выброшенных на пики стрельцов на его глазах. Отсюда нервозность Государя и подозрительность.
Пытки при нем отличались поразительной жестокостью. Сам Царь Петр I проводил целые дни в пыточных избах, собственноручно мучая и допрашивая стрельцов. Начались казни. Казнили по сто-двести человек в день, вешая, отрубая головы, колесуя. 195 стрельцов повесили над стенами Новодевичьего монастыря, а пятерых - перед окнами кельи, в которой жила Софья. В руки этих казненных вложили листы с челобитными, тела их не убирали пять месяцев! Всего было казнено 1182 стрельца, а само войско расформировано. Лишь однажды Петр Алексеевич помиловал стрельцов. Случилось это в Смоленске, куда Государь прибыл вести правый суд, но игуменья Вознесенского монастыря просила о милосердии. Государь исполнил просьбу и там же, в монастыре построил церковь.
Заточение и пострижение Августейших сестер и супруги
Гнев Государя распространился и на всех имевших общение со стрельцами Царевен Марфу (1652-1707), вторую Августейшую дочь Царя Алексея I Михайловича (1629-1676), и Царицу Евдокию Феодоровну (1669-1731), первую Августейшую супругу Государя Петра I Алексеевича.
Царицы против воли своей пострижены были в монахини; Софья умерла схимонахиней с именем Сусанны и погребена была в Новодевичьем монастыре, Марфа, инокиня Маргарита нашла последнее успокоение в Успенском девичьем монастыре Александровской слободы. Известно, что ее память особенно почитала Императрица Анна I Иоанновна (1694-1740). Так, в 1725 году будущая Государыня просит у московского губернатора Салтыкова склянку масла из лампады, горевшей перед гробницей Царевны Маргариты Алексеевны.
Испила горечь изгнания и пережившая многих современников петровской эпохи Царица Евдокия, инокиня Елена. По воле Божией, Государыня освобождена была венценосным внуком своим Императором Петром II Алексеевичем (1715-1730) и получила от Монарха незадолго до преждевременной кончины, большое содержание и особый Двор. Относилась к ней до самой кончины, как к Царице, и Императрица Анна I Иоанновна.
Отменяя русские обычаи
Известно также как безцеремонно поступал Царь Петр I Алексеевич с челядью своих державных сродственников даже в скорбные минуты их жизни и кончины.
Так, девятого (22) марта 1723 года Монарх застал в покоях умирающей Царевны Марии Алексеевны (1660-1723), Августейшей сестры своей и шестой державной дочери Царя Алексия I Михайловича, множество священников, которые, по заведенному исстари русскому обычаю исполнения последней воли умирающей, принесли Царевне яств, напитков и спрашивали: не нужно ли ей чего-нибудь, всего ли она имела вдоволь?
“ Его Величество, - как пишет историк М. И. Семевский, - немедленно всех их выгнал вон и строго настрого наказал, чтобы впредь не повторялись подобные вещи ”.
Еще ранее Государем был учрежден порядок погребения отпевания усопших, по которому завывания и причитания над умершими строжайше были запрещены. Случилось это 30 декабря 1715 (12 января 1716 года), при погребении Царицы Марфы Матвеевны (1664-1715), вдовствующей второй Августейшей супруги Царя Феодора III Алексеевича (1660-1682).
Суровость Монарха
Причины такого поведения Царя пытались объяснить многие исследователи его личности. Среди них историк В. О. Ключевский: “ С детства плохо направленный нравственно и рано испорченный физически, невероятно грубый по воспитанию и образу жизни и безчеловечный по ужасным обстоятельствам молодости, он при этом был полон энергии, чуток и наблюдателен по природе. Этими природными качествами несколько сдерживались недостатки и пороки, навязанные ему средой и жизнью...Петр знал людей, но не умел, или не всегда хотел понимать их. Эти особенности его характера печально отразились на его семейных отношениях. Великий знаток и устроитель своего государства, Петр плохо знал один уголок его, свой собственный дом, свою семью, где он бывал гостем. Он не ужился с первой женой, имел причины жаловаться на вторую и совсем не поладил с сыном, не уберег его от враждебных веяний, что привело к гибели Царевича, подвергло опасности самое существование Династии ”.
А тем временем в семье Государя Петра Алексеевича все же жили богоугодные люди, о которых нельзя не вспомнить в день памяти Государя, поскольку именно они и оказывали несравненно большие милости и Церкви и монашеским обителям, а тем более всем невинно пострадавшим от гнева сурового Монарха.
Влияние иноземцев
При Царях Алексее Михайловиче (1629-1676) и Феодоре III Алексеевиче (1660-1682) на Русь оказывало большое влияние католическая Польша.
Главный воспитатель Царевича Алексея Михайловича боярин Б. Матвеев ввел смелую новизну в Московский Государев Дворец, одев Цесаревича и его Августейшего брата в немецкое платье. В детской комнате Царевича Алексея уже были немецкие игрушки, карты, картинки. В библиотеке Царевича имелась грамматика печатанная в Литве. Державный отец Государя Петра I очень милостив был к иностранцам, но в тоже время не подвергался их влиянию, и потому не проводил новых идей в общество: “ Царь Алексей и его сверстники не менее предков дорожили своей православной стариной; но некоторое время они были уверены, что можно щеголять в немецком кафтане, даже смотреть на иноземную потеху, “комедийное действо” и при этом сохранить в неприкосновенности те чувства и понятия, какие необходимы, чтобы с набожным страхом помышлять о возможности нарушить пост в Крещенский сочельник до звезды ” (В. О. Ключевский).
Со временем Царь Алексей I Михайлович все более увлекался “ полезными новшествами ”. Увлекаясь новыми веяниями, Царь во многом отступал от старозаветного порядка жизни, ездил в немецкой карете, брал с собою Царицу на охоту, водил ее и Августейших детей на иноземную потеху - “ комедийные действа ” с музыкой и танцами, поил допьяна вельмож на вечерних пирушках, в трубы трубил и органы играл.
По словам В. О. Ключевского: “ Царь Алексей много помог успеху преобразовательного движения. Своими часто безпорядочными и непоследовательными порывами к новому и своим умением все сглаживать и улаживать он приручил пугливую русскую мысль к влияниям, шедшим с чужой стороны ”. Но при этом Государь не порывал с родной патриархальной стариной. Однако и при нем, и позднее державные родственники Царствующего Дома воспитывались уже не только духовными лицами, но все более иностранцами.
Так, Августейшие дочери Царя Иоанна V Алексеевича (1682-1696) получали знания от немца Иоганна Остермана, учившего их языку и танцам. По словам М. И. Семевского: “ немцы были в ходу, немцы были в силе, немцы считались воспитателями наследника престола... Но кроме немца, для полного развития дочерей, необходим был француз ”. Он “ танцу учил и показывал зачало и основание языка французского ”.
Препятствовать произвольному проникновению в Россию ереси и вольностей была обязана Православная Церковь и ее Предстоятели.
Строгие меры к протестантам и католикам употреблял Патриарх Филарет (1619-1633).
Истреблял у бояр немецкие органы, ливреи для слуг, картины и иконы западного образца Патриарх Никон. Подвергалось преследованию брадобритие, за употребление табака резали носы. Но в борьбе с чуждыми Православию мирскими удовольствиями и развлечениями Церковь, и ее Предстоятеля не всегда поддерживали Государи.
Так, Царю Петру I приписывали слова к боярам о брадобритии, отвечающие, по словам Ключевского, обычному тону его речи и образу мыслей: “ Наши старики по невежеству думают, что без бороды не войдут в Царствие Небесное, хотя оно отверсто для всех честных людей, с бородами ли они или без бород, с париками или плешивые ”. Государь часто путал понятия старорусских традиций и православных канонов с истинным суеверием, видимо по причине недостатка богословского воспитания и образования.
Воспитание Царя
Прискорбно, что не смотря на предостережения иерархов Церкви, Царями, напротив усиливался вызов иностранцев на государственную службу.
В самом Дворце Самодержца постепенно завелись немецкая музыка, картины, часы, зеркала, кареты и другие Царские диковинки. Появились там же театр и придворная школа комедиантов. Многие не довольствовались только духовным образованием - стремились получить и светское. К таковым принадлежал и Царь Петр I, на которого уже с детства оказывалось немецкое влияние.
По свидетельству историка Ключевского: “ Как только Петр стал помнить себя, он был окружен в своей детской иноземными вещами; все, во что он играл, напоминало ему немца ”. Так, со временем, над черным священством, категорически отвергавшем все языческое, иноземное и еретическое, сгущались грозовые тучи.
Восшествие на престол
З начение Церкви и монашеских обителей, к примеру, Тихвинского Богородице-Успенского монастыря с восшествием на престол 27 апреля (10 мая) 1682 года Царя Петра I - единственного Августейшего сына Царя Алексея Михайловича от второго державного брака с Царицей Натальей Кирилловной, со временем утрачивается.
Внешнее, зачастую мнимое почитание остается, но страх Божий уже не тот, что был прежде в древней Руси. Начинается горькая летопись испытаний, утрат и редких послаблений монашествующим от Государей Всероссийских.
Пленение ума и помрачение сердца Государя Петра I Алексеевича вероятно свершилось в 25-летнем возрасте, во время долгого (1697-1698) странствования по странам Западной Европы (Голландия, Англия, Германия) в составе Великого посольства.
Путешествие за границу
Царь Петр I первым из Дома Романовых отбывал за границу “ не как любознательный и досужий путешественник, чтобы полюбоваться диковинами чужой культуры, а как рабочий, желавший спешно ознакомиться с недостававшими ему надобными мастерствами: он, как пишет историк Ключевский, - искал на Западе техники, а не цивилизации ”. Не касаясь подробностей этого путешествия, направлю ваше внимание на некоторые наиболее важные события, произошедшие с молодым Царем вне пределов Российских.
Так, Петр I будучи в Англии в гостях у короля Вильяма III (1650-1702), штатгальтера Нидерландов имел с Монархом двухчасовую беседу на церковные темы. Там же он беседовал с наследной принцессой Анной Стюарт (1665-1714), будущей первой королевой Великобритании. Пренебрежение к латинству нравятся русскому Монарху, и он называет наследную принцессу “ сущей дочерью нашей Церкви ”.
Сохранилось много свидетельств о широком интересе Государя Петра I Алексеевича к церковной жизни Англии, официальной и сектантской.
Он беседовал о церковных делах с Кентерберийским, Йоркским и с другими англиканскими «епископами». Первые даже назначили для Государя специальных богословов-консультантов. К ним присоединился и оплот английского масонства - Оксвордский университет определивших для Царя Петра I своих консультантов. Но главными опекунами были более влиятельные лица.
Зарождение Синода
Английский король и штатгальтер Голландии Вильям III (правил в 1688-1702), получивший английскую корону, но воспитанный в левопротестантском духе, ссылаясь на пример родной ему Голландии и самой Англии, советовал Царю Петру I “ сделаться самому “главой религии”, чтоб располагать всей полнотой монархической власти ”. Тогда Государь еще соблюдал большую осторожность, беседуя о вопросах церковных, отвечая, что этими делами ведает в России высшая церковная власть в лице Патриарха. Однако в 1698 году Царь заказал в Англии знатоку коллегиального управления и масону Фрэнсису Ли проект духовной Коллегии на случай ее введения в России.
В 1711 году Царь советовался по этому вопросу со знаменитым ученым и масоном Вильгельмом Лейбницем. В архиве сохранился проект 9 коллегий, подготовленный по просьбе Государя. Так, зарождался Синод.
Потехи Царя в Англии
Царь посещал в Англии и Голландии всевозможные редкости и достопримечательности, фабрики, заводы, кунсткамеры, госпитали, воспитательные дома, военные и торговые суда. Государь посещает обсерваторию, принимает у себя или посещает иноземцев, ездит к корабельным мастерам. Бывал Государь со товарищами в театре, они заходили в костелы, призывали к себе женщину-великана, четырех аршин ростом, обедали у разных лиц и приезжали домой “веселы”.
Поработав четыре месяца в Голландии, Царь отправляется в Англию, где, как уже говорилось, русский Монарх радушно был встречен королем, подарившем ему свою лучшую яхту. В Лондоне Царь побывал в Королевском обществе наук, где видел всякие дивные вещи. Посетил он и Тауэр, который его привлек монетным двором и политической тюрьмой. Монарх единожды посетил Верхнюю палату английского парламента. Там Царь Петр I видел короля на троне и всех вельмож королевства на скамьях. Выслушав прения с помощью переводчика, Государь, как пишет Ключевский, - сказал своим русским спутникам: “ Весело слушать, когда подданные открыто говорят своему Государю правду; вот чему надо учиться у англичан ”.
Пробыв 15 месяцев за границей, Монарх истратил огромную сумму - два с половиной миллиона рублей (в ценах конца XIX века)! Но еще больше Государь оставил о себе память, ибо игривость досталась ему по наследству от державного отца Царя Алексея I Михайловича, который, как известно добр был, любил пошутить, но остерегался быть шутом.
У Царя Петра I и его компании, пишет Ключевский, - “ было больше позыва к дурачеству, чем дурацкого творчества. Они хватали формы шутовства откуда ни попало, не щадя ни преданий старины, ни народного чувства, ни собственного достоинства ”. Всюду молодой Царь и его спутники оставляли следы московских обычаев, какие заставляли мыслящих людей недоумевать, неужели это и есть властные просветители своей страны. Такое впечатление вынес из бесед с Государем английский «епископ» Бернет, которого Царь Петр I поразил одинаково и своими способностями и недостатками, даже пороками, среди которых первыми были грубость и пьянство.
Английский ученый и «иерарх» отказывался понять неисповедимые Провидения, вручившего такому, по словам Ключевского,- “ необузданному человеку безграничную власть над столь значительною частью света ”.
Разорение обителей
В годы правления, к несчастью, одержимого разрушительными преобразованиями Царя Петра I утрачивают свое былое величие многоие великие обители России, в том числе и Большой Богородице-Успенский монастырь Тихвина. Государь считал монастырско-церковные владения просто “ тунегиблимыми ”, т. е. зря пропадающими для государства. Он еще при жизни Патриарха Адриана (1690-1700), в открытом послании выступавшего против присвоения государством земель церковных, все свои реформы по контролю над хозяйством монашеских вотчин, провел через Приказ Большого Дворца. Последний управлял церковными имуществами с 1677 года.
После кончины в 1700 году Патриарха Московского и всея Руси Адриана, Царь Петр I Алексеевич, издал 16 (29) декабря именной Указ: ” Патриаршему Приказу Разряду не быть ” и сразу взял в свои руки управление всеми церковными вотчинами. Возрожден был Монастырский Приказ. Но Царица Небесная снова заступилась за некоторые, в частности Тихвинский монастырь и земли новгородские.
Царь сделал исключение для Митрополита Новгородского Иова, которого он почитал. Церковные имущества его епархии не были отданы в управление Монастырскому Приказу.