Асия – Код характера: Судьба и свободная воля
Перед вами продолжение книги "Формула Любви, или человек в объеме. Раскрывая тайну человеческого поведения". Первая книга автора представляет собой теоретическую часть: автор делится с читателем своим открытием косвенных признаков существования души и показывает, каким образом душа подсказывает человеку тот или иной образ мыслей и влияет на совершаемые людьми поступки.
Во второй книге автор доказывает свою теорию с помощью квадрата Пифагора - мощного аналитического инструмента, который позволяет выявить основные особенности личности. Информация о них закодирована в дате рождения каждого человека. Автор предлагает новый подход к получению этой информации и тут же применяет его: в книге рассчитаны магические квадраты многих выдающихся людей - Ньютона, Эдисона, Гауди, Гоголя и др. - раскрываются мотивы их поступков, причины успеха и превратностей судьбы. Следует отметить, что читатель может рассчитать квадрат Пифагора для себя лично, а затем применить теорию автора к своей жизни.
Книга адресована людям, которые интересуются философией, нумерологией, психологией и историей.
Книга взята с www.e-puzzle.ru
Оглавление
Вступление7
Глава 1. Пифагор и Закон равновесия13
Глава 2. Магический квадрат: мифы и реальность21
Глава 3. Как же было у Пифагора? (Опыт философской трактовки символов чисел) 34
Глава 4. По следам Пифагора46
Глава 5. Душа56
Глава 6. Судьба67
Глава 7. Особенности судьбы83
Глава 8. Свободная воля94
Глава 9. Подлинная жизнь замечательных людей107
Глава 10. Послесловие к портретам221
Глава 11. Личная воля (свобода выбора)226
Глава 12. Итак237
Заключение
Примечания и использованная информация
Моей дорогой дочери, научившей меня любить, с благодарностью посвящаю
Вступление
Человеческому мышлению, считал величайший философ XVI века Френсис Бэкон, которого называют «отцом экспериментальной физики», присущи некоторые особенности. Эти особенности мешают человеку видеть истину и получать новые знания. Бэкон называл их «идолами». Сегодня мы назвали бы их стереотипами. Бэкон считал, что человеческое познание лишают достоверности застывшие знания и привычки, мысли, искаженные посредством слова (то же встречается у Ф. И. Тютчева: «Мысль изреченная есть ложь», у А. Мердок: «Слова существуют для сокрытия истины»), авторитет отживших теорий. Для успеха познания Бэкон рекомендовал отказываться от «общепризнанного» и учитывать вероятность искажений. Бэкон же впервые предложил эксперимент в качестве критерия истинности полученного знания. Эксперимент, учил Бэкон, «желательно заканчивать математикой». Именно математика выводит познание на уровень абстракции, где «идолы» — стереотипы на современном языке — не искажают истину.
В предыдущей книге я изложила, опираясь на идеи Леонардо да Винчи, Гегеля и Эйнштейна, свою теорию всемирной гармонии, назвав ее Законом равновесия. В этой я постараюсь показать с помощью математических символов, как Закон равновесия работает в среде людей.
«Причем здесь Леонардо да Винчи и Эйнштейн?» — вправе спросить читатель. «Философия это философия, искусство это искусство, наука это наука», — может заявить он уверенно, озвучив распространенную точку зрения. Но некоторые великие мыслители человечества, остающиеся в меньшинстве, полагали, что нет водораздела между искусством и наукой, что образ и знание (Леонардо да Винчи) говорят об одном и том же, но разными языками.
История философии знает примеры подобных исследований. Пифагор, Парацельс, Агриппа, Лейбниц, Павел Флоренский и многие другие — яркие представители этого направления. Флоренский в своих доказательствах опирался на примеры из физики и математики, философии и искусствоведения. Он назвал свои поиски истины «конкретной метафизикой», он был уверен, что будущее за такого рода исследованиями, что благодаря им мировоззрение станет целостным, так как объединит интуицию и рассудок, разум и веру, философию и богословие. Флоренский занимался не только физикой и математикой, но и музыкой и живописью, был изобретателем и полиглотом. Его назвали Леонардо да Винчи XX века.
В последние десятилетия появилась философская литература, содержание которой соответствует кругу вопросов, обозначенных Флоренским, для нее характерна сильная естественнонаучная составляющая, поэтому я бы назвала подобное направление исследований похоже, но несколько по-иному: естественной философией.
В своих собственных исследованиях я также опиралась на законы естественных наук, хоть и имею о них простейшее представление. А образованному человеку больше и не нужно. Этого достаточно, чтобы увидеть взаимосвязь явлений, чтобы увидеть единство в окружающей природе. На мой взгляд, это единство порождается всеохватной Любовью.
Сущность ее мне и хочется исследовать.
И. Ильин, другой известный русский философ, полагал так: «Все попытки определить любовь в логическом порядке были бы тщетны: того, кто ее не испытал, нельзя ни просветить, ни убедить в этом отношении».
В рамках естественной философии — можно. Естественная философия приглашает к анализу взаимоотношений людей при помощи метода, характерного для естественных наук. Этот метод требует исходить из конкретных признаков явлений, анализа и сопоставления, различения и расчленения, препарирования и изучения с целью получения достоверных данных о функционировании частей целого. Он предполагает поддержку выдвигаемых гипотез логическим обоснованием и экспериментальной базой.
В предыдущей книге я представила на суд читателя логическое обоснование своих теорий, в этой обнародую результаты своих экспериментов. Так же как и у глубокоуважаемого мною Флоренского, у меня есть главная цель — работа по созданию условий, необходимых для пробуждения целостного мировоззрения. Этот процесс был запущен многими выдающимися философами и эзотериками задолго до меня. Я, как и они, считаю эту задачу наиважнейшей, необходимость решения ее — не прихоть, не фантазия оторванного от жизни идеалиста, а насущная потребность человечества, стоящего на пороге самоуничтожения. «Самым большим злом нашего времени следует признать то, что религия и наука представляют собой не соединенные между собой две враждебные силы. Зло это тем более пагубно, что оно идет сверху и незаметно, но непреодолимо просачивается во все умы, как тонкий яд, который вдыхается вместе с воздухом»,[1] — писал в начале XX века Эдуард Шюре. Теперь мы уже знаем, чем обернулось для человечества в XX веке это противостояние. Когда одна из враждебных сил приобретает преимущество, начинается война. Торжествующий материализм в XX веке стал колыбелью самых разных форм агрессии. А ранее такой колыбелью агрессии долгое время был торжествующий идеализм (крестовые походы и бесчеловечная борьба с ересью).
И поэтому уже в XX столетии назрела необходимость осознания третьего пути — срединного.
Возникла и стала отвоевывать свои позиции новая тенденция, которая в конце концов покончит с разными формами противостояния и приведет к объединению. Речь идет о тенденции к смешиванию противоположностей. Это выразилось в смешении стилей, жанров литературы и искусства, культур разных слоев общества. Эклектика пронизывает современную жизнь сверху донизу.
Этот процесс должен затронуть самые корни противостояния: противостояние религии и науки — главного фактора раскола современного общества. Ведь до сих пор они остаются «религией без доказательств и наукой без надежды» (Э. Шюре). Для того чтобы противостоянию пришел конец, я убеждена, каждая сторона должна решиться на изменения. Религия должна стать материалистичнее, а наука идеалистичнее. Пока они стоят друг против друга, упершись в свою правоту, не могут уменьшиться ожесточение и агрессия, способные, рано ли поздно, привести к роковой черте. Со времени отделения науки от Церкви они так и стоят, как на войне, все с тем же намерением: ни шагу назад.
Более того, во второй половине XX века это противостояние приобрело новое качество. Условно говоря, оно превратилось в противостояние Запада, олицетворяющего собой науку, и Востока, олицетворяющего религию.
Между тем, с одной стороны, новейшие теории физиков побуждают задуматься самих же физиков: а так ли уж были наивны доказательства древних о Едином источнике энергии?
С другой стороны, разве мировоззрение современного человека, обладающего знаниями о макро- и микрокосмосе, будет по-прежнему мириться с детскими клерикальными сказками, уместными в период темноты и отсталости большинства людей и призванными управлять людьми при помощи страха Божьего? На мой взгляд, сегодня актуальны теории, пробуждающие осознанность человека.
Назрел масштабный, глубокий диалог, в котором стороны будут не только слушать, но и слышать, стараться понимать друг друга. Требуется не отказ от своих позиций, а отказ от права на истину в последней инстанции, следующий шаг вперед можно сделать только вместе.
Потому что линия «фронта» между наукой и религией столь значительна, что рассекает душу каждого человека, каждой семьи в виде деления на материальное и идеальное.
Особенно ярко оно всегда было выражено в России, у него здесь есть особое исторически апробированное название: раскол. Это и церковный раскол XV века, и раскол, внесенный Петром I, железной волей своих реформ внедрявшим западную культуру, и раскол на западников и славянофилов, большевиков и меньшевиков, белых и красных, коммунистов и демократов. Раскол потрясал российское общество сверху донизу, проникал в каждую семью. Живы эти традиции и сегодня. Не просто непонимание — ненависть владеет некоторыми людьми. Выбор кого ненавидеть большой: у кого-то евреи, у кого-то коммунисты, у кого-то демократы, у кого-то богатые, у кого-то бедные и т. д. Чудо, что этот коктейль не вспыхнул еще раз и не превратился в огонь новой гражданской войны в 1990-е годы. Спасло несколько факторов. В отличие от начала XX века, в конце его у 30% россиян были небольшие дачные участки. Наличие собственности и близость к природе помогли людям пережить социальные перемены. А затем к власти пришел человек, который стал говорить и делать простые, но столь необходимые вещи: объединять и сплачивать людей, мобилизовывать их на созидательную работу. Сегодня ненависть все еще остается одним из полюсов российской действительности, но всегда был и остается второй полюс — Любовь. Именно ее живучесть и неистребимость оказалась главным фактором возрождения России. Думаю, что именно она заворожила американского ясновидящего Эдгара Кейси, он испытывал горячий интерес к России, разглядев в ней нечто важное даже сквозь колючую проволоку сталинского режима. Он предсказывал: «Спасение придет из России». Тогда это казалось абсурдным, сегодня спорным. Какой ответ даст Завтра?
Одна из выдвигаемых мною теорий гласит: «Любовь это взаимодействие». Мысль не нова. Но в отличие от предшественников, основывавшихся на эмоциях и воображении, я доказываю ее логически. Считаю своим долгом сделать шаг навстречу материалистической логике при рассмотрении метафизических вопросов. Этим я хочу показать, что в первую очередь сама следую провозглашенным принципам. Считаю, нет ничего дурного в том, что многим людям, далеким от эзотерических истин, требуются доказательства для подтверждения их существования. Эта потребность только показывает, что любому, даже самому крайнему материалисту трудно смириться с мыслью об изолированности и конечности отдельно взятой человеческой жизни.
В своей книге «Искусство любви», получившей всемирное признание, Эрих Фромм впервые говорит, что любовь — это процесс, действие. Я считаю важным уточнить: не просто действие, а взаимное действие. Книга Фромма — это вдохновенный призыв к уходу от эгоизма. «Давать надо, давать!» — словно бы взывает Фромм. Но, во-первых, если один дает, второй должен уметь это принять, то есть взять. А во- вторых, если один будет только давать, второй превратится в потребителя. Это единый процесс: «отдавать» подразумевает «брать», а «брать» неотделимо в любви от «отдавать». И относятся эти категории не только к потребностям тела, но и к потребностям души.
Фромм обнаружил, что людям свойственно стремиться к обладанию, владению, к «брать», «иметь». Он страстно говорит о том, что нужно учиться «отдавать», что именно самоотдача открывает человеку путь к свободе, которая, по Фромму, является целью человеческого существования.
И опять я с Фроммом согласна, но не совсем. Например, свободное существование тела зависит не только от выдоха, но и от вдоха.
Жизнь души по примеру жизни тела осуществляется тогда, когда есть возможность «ДЫШАТЬ»: равномерно «вдыхать» и «выдыхать», то есть «брать» и «отдавать».
А раз так, то это касается уже не только взаимоотношений мужчины и женщины, Любовь — это гораздо более широкое понятие. Это понимал 2,5 тысячелетия назад величайший человек древности Пифагор, и именно о нем будет эта книга.
Речь в ней также вновь пойдет о равновесии — Законе существования [2] не только природы, но и человека. Пифагор имеет прямое отношение к открытию и разработке этого Закона. Свою задачу я вижу в том, чтобы понять и развить учение Пифагора в той его части, которая касается человека. «Стараться понять» для меня означает: не пересказывать и систематизировать имеющиеся сведения, а вникать в замысел Пифагора и открывать его заново. Делать это необходимо в соответствии с достижениями человеческой мысли в последующие после Пифагора эпохи. Я считаю, что учение о человеке тайного общества, каким являлась школа Пифагора, правильнее будет разгадывать, находя ответы так же, как их находил Пифагор. Для этого он оставил ориентиры. А руководить поиском и подтверждать правильность ответов должна практика.
«В любой науке столько истины, сколько в ней математики», — был уверен И. Кант. Я убедилась сама и постараюсь убедить читателя, что есть еще одна математика — метафизическая. И это тоже наука. Она ведет свое начало из глубокой древности.
Как бы странно это ни звучало, я чувствую особую связь с миром идей, выработанных Пифагором. Знакомо ли читателю чувство, которое вдруг возникает при посещении какого-нибудь незнакомого ранее места, когда душа обретает неведомое дотоле спокойствие, щемящее ощущение родственности окружающего, какого-то особого слияния с ним? То же происходит и с выбором человеком сферы деятельности, человек вдруг чувствует: «Это мое», и именно это испытала я, когда окунулась в мир идей Пифагора. Это состояние пришло ко мне неожиданно, как вспышка, в момент первого знакомства с Пифагором. Мне вдруг стало ясно, какова основа тех моих озарений, о которых я поведала в первой книге, какова их практическая связь с миром людей.
Теперь я понимаю, что имел в виду Пушкин, когда написал про Татьяну: «...ей внятно все». Однажды мне стало внятно все. Тот миг оказался бездонным колодцем, вот уже четыре года я все черпаю и черпаю из него, облекая в слова понятое, но еще не выраженное. Многие люди по разным причинам испытывают такие чувства, но объединяет эти случаи то, что озарению предшествует длительная работа. То, что люди начинают в этот момент «выдавать», что называется, «на гора» — очень ценный продукт. Я в этом убеждена. Что же касается моего продукта, читатель имеет возможность составить о нем самостоятельное суждение, подтвердив или опровергнув мои утверждения.
Для этого я предлагаю читателю не только дальнейшее изложение своей теории, но и подкрепляющие ее доказательства. Мое кредо: «Долой бездоказательность!» Самые прекрасные строки, некогда прочитанные мною в книгах эзотериков, с определенного момента стали вызывать у меня отторжение, я бы даже сказала тошноту, именно из- за своей уверенной бездоказательности. Поэтому я выжигаю каленым железом из своих текстов все, что является голословным. При этом я, разумеется, оставляю за собой право на создание версий, но предваряю их словами: «Может быть...»
Доказательства я предлагаю читателю в главе «Подлинная жизнь замечательных людей». Перечень выдающихся людей в этой главе составлен с таким расчетом, чтобы читатель увидел, что закономерности, открытые мною, являются общими для всех людей независимо от профессии, цвета кожи, вероисповедания, менталитета, традиций и государственной принадлежности. В ней собраны представители полутора десятка стран и нескольких исторических эпох.
Таким образом, я продолжаю развивать перед читателем свой обоснованный вариант ответа на вопрос: «Почему?» Этот вопрос мучил меня всю мою сознательную жизнь. Думаю, что не ошибусь в предположении, что и читателя этот вопрос посещает периодически. Изучив представленные мною материалы, опробовав предлагаемый инструмент понимания себя и окружающих и, смею надеяться, получив необходимые ответы, далее читатель уже сам разберется, как изменить свою жизнь. Я абсолютно уверена, что в каждом случае этот путь станет уникальным и неповторимым.
Глава 1
Пифагор и Закон равновесия
В современном мире наука признает своими одну за другой дисциплины, называемые прежде ненаучными. Графология — соответствие почерка человека чертам его характера и состоянию психики теперь взята на вооружение криминалистикой и психотерапией. Физиономистика — соответствие черт лица особенностям характера — психологией. Из хиромантии в науку перебралась дермографика — неповторимый рисунок на кончиках пальцев и хирология — особенности строения кисти каждого человека. Все эти «ненаучные» прежде науки изучают весь комплекс признаков, присущих человеку, и доказывают главное: эти признаки между собой взаимосвязаны и находятся в неразрывном единстве.
Социальная психология по аналогии с указанными дисциплинами теперь разрабатывает теории, согласно которым цвета и оттенки цветов соответствуют типу нервной деятельности и душевному состоянию человека. Более того, социальная психология сегодня всерьез изучает соответствие характера человека геометрическим фигурам. На основе этих разработок проводятся тесты, добывается ценная информация для руководителей коллективов.
Подбирается наука и к мистическому наследию человечества. В частности, к квадрату Пифагора — соответствию информации, закодированной в дате рождения человека, его судьбе и характеру. Он уже включен в факультативное преподавание на психологическом факультете Московского государственного университета.
Читатель может по-разному относиться к мистике. Кто-то из людей ее отвергает, а кто-то истово в нее верит.
У меня особое отношение к мистике. Я считаю, что многие явления, считавшиеся мистическими, со временем обнаруживают свою материальную природу. Например телепатия. В августе 2007 года японские ученые обнаружили ген, ответственный при общении за вторжение в чужое пространство мысли. И до этого открытия человечество давным- давно уже пользовалось этой особенностью мозга — на ней основаны так называемые мозговые штурмы, применяемые различными группами исследователей для решения сложных задач.
То же может произойти и с другими мистическими явлениями. Мы пока не можем их объяснить, но это не означает, что их нет. Отвергать их полностью и решительно означало бы проявлять неуважение к великим мыслителям прошлого, всерьез относившимся к этим вопросам, Пифагору, Парацельсу, Агриппе, Ньютону, Лейбницу, Эдисону, Флоренскому и многим другим.
Одно из мистических верований на сегодняшний день, требующих своего изучения, — это наличие у человека вокруг его тела биополя. Физики обнаружили 5 видов излучений, исходящих от человека, но ни одно из них не является биоэнергией. И тем не менее я уверена, что биополе существует. Это и есть душа (ее наука тоже пока отвергает, считая душой психику). В предыдущей книге я привела косвенные доказательства существования биополя-души, квадрат Пифагора поможет привести доказательства прямые.
Квадрат Пифагора, по моему глубокому убеждению, должен изучаться на философском факультете. Соответствие цифр, из которых складывается дата рождения, судьбе человека это не частное дело отдельного индивидуума, а отражение всемирной гармонии, как и сообщал Пифагор. Следование законам гармонии в отдельно взятой человеческой жизни означало для Пифагора приобщение к Гармонии, которая и правит миром.
Пифагор — древнегреческий философ и ученый, представитель единого подхода к познанию, которое носило у него мистико-научный и религиозно-философский характер. Пифагор является центральной фигурой древнегреческой науки, и его имя окутано легендами. Для своих последователей он был человеком, равным божеству. Исповедуя Гармонию как всеобъемлющую структуру мира, сам Пифагор следовал ей во всем. Он оставался крепким и здоровым до глубокой старости (дожил по разным сведениям до 80, 90, а возможно даже до 150 лет), развивал все стороны своего интеллекта и был при этом образцом нравственности. И хотя историки сообщают, что эзотерическая реальность — существование души в ином измерении, нежели земное — являлась главной ценностью для Пифагора, пример его жизни и его учение говорят о другом. За много столетий до нас Пифагор создал принципы равновесия и сам следовал им, то есть занимался совершенствованием земной жизни во всех ее проявлениях.
Подтверждают это и его высказывания, дошедшие до нас.
Пифагор говорил:
— нельзя вымаливать себе что-то у богов, ибо в чем наша польза, мы не знаем;
— ни в питье, ни в пище не должно преступать соразмерности;
— не клясться богами, а стараться, чтобы вера была твоим собственным словам;
— в общении держаться так, чтобы не друзей делать врагами, а врагов друзьями;
— ничего не мнить своею собственностью;
— закону пособлять, с беззаконием воевать;
— если не можешь иметь верного друга, будь сам себе другом;
— истину полезно видеть нагую; ложь покрывает себя одеждами;
— статую красит вид, а человека — деяния его;
— жизнь подобна театру: в ней часто весьма дурные люди занимают наилучшие места;
— измеряй свои желания, взвешивай свои мысли, исчисляй свои слова.
Это неполные отрывки из лекций Пифагора, записанные учениками, так как он ничего не писал. Суть его учения в применении к частной жизни человека проступает при изучении его магического квадрата. Именно он позволяет убедиться в истинности законов, открытых Пифагором. Правильно понятые, они представляют удивительную картину отдельно взятой человеческой жизни, увеличивают ее детально как сквозь микроскоп, от которого ничего невозможно скрыть: ни тайных мотивов, ни подлинных деяний.
Отношение к Пифагору сегодня очень неоднозначное: от отрицания и опровержения его значимости, от критики его методов до восхищения и поклонения. Бывает, Пифагора пытаются представить авантюристом, рвущимся к власти, бывает глупцом, высчитывающим комбинации чисел для обеспечения посмертного выхода души на уровень Бога, бывает что и мошенником, присвоившим чужие знания. А вот Эдуард Шюре в начале XX века увидел в деятельности Пифагора общечеловеческую значимость, он рассказал о его жизни так, как будто перенесся на машине времени в эпоху Пифагора и с трепетом наблюдал все, что тогда происходило. Я уверена, что откровениям Шюре можно доверять, он пользовался методом познания, который лишь в конце XX века стал робко признаваться научным. Суть его в способности человека выходить на уровень коллективного сознания и реконструировать события настоящего (но не наблюдаемого в обозримой реальности), прошлого или будущего. Этот метод давно существует в человеческой практике, например им пользуются писатели, иногда сознательно, иногда невольно, при реконструкции прошлого или будущего. Писатель М. Робертсон описал путешествие корабля «Титан», впоследствии потерпевшего крушение. Когда потерпел крушение «Титаник», человечество было потрясено тем, что события, описанные в романе, совпали с действительностью даже в деталях: в технических характеристиках, в фамилиях членов команды и пассажиров. А в конце 2008 года была обнаружена неизвестная рукопись Жюля Верна. Великий фантаст описал в ней общество конца XX века: блеск неоновых огней, автомобильные пробки, создание продуктов генной инженерии. Он, как и Эдуард Шюре, словно наблюдал за всем, что происходило, находясь на месте событий.
Для реконструкции необходимо непредвзятое сердце, свободное от обид и подозрений, иначе, как гениально анализировал Фрейд, человек увидит вокруг себя свою собственную реальность. «У злой Натальи все люди канальи» — говорит и народная пословица. Отягощенные обидами и претензиями к миру люди не могут иногда даже находиться рядом с великими произведениями искусства, несущими заряд любви, их начинает «колбасить» (сотрясает дрожь и они наполняются непонятной агрессией). Этот феномен хорошо известен работникам Лувра, Эрмитажа и других музеев. Не подобен ли этот эффект тому, который возникает при изгнании священниками «бесов» из одержимых ими?
Со мной случилась другая вещь. Страстно желая проникнуть в сущность души, я увидела реальность, подобную той, которую увидел Шюре, задолго до знакомства с его книгой «Великие Посвященные» и по-другому. Я увидела ее через формулы и тождества, а впоследствии через магический квадрат Пифагора.
Мне кажется, сегодня необходимо вернуться к идее пифагоровской гармонии всего сущего на новом уровне, но опираясь на фундамент, который заложил Пифагор. Для этого необходимо отбросить все механические трактовки философской сущности цифр, попробовать вникнуть в тот смысл, который вкладывал в ту или иную цифру сам Пифагор, попробовать заново понять, какая в действительности связь была открыта Пифагором. Сделать это просто: достаточно вспомнить его краткие и точные определения и отталкиваться уже от них. В связи с этим придется достаточно критично отнестись к развитию учения поздними пифагорейцами. На мой взгляд, с течением веков произошла подмена понятий. Наиважнейшим принципом Пифагора было направление исследования и от общего к частному и от частного к общему: от идеи всеобщей гармонии к проявлению ее в пропорциях: и в математических, и в музыкальных, и в любых жизненных ситуациях. И от математических, музыкальных, человеческих пропорций — к доказательству идеи всеобщей гармонии. Пифагор ничего не разделял. Некоторые пифагорейцы и их последователи нумерологи постепенно изменили направление исследований и стали исповедовать метод: от общего к частному, пришли к выводу, что числа обладают сверхъестественной силой. Конечно, рациональное сознание человечества отвергло положение о том, что числа правят миром, и учение о числах выпало из пространства философии. Между тем учение Пифагора перекликается с философией Гегеля. Оба в деталях разработали идею гармоничного мира. Правда, из учения Пифагора до нас дошли только фрагменты (и то, пересказанные историками) и трактовки интерпретаторов. К счастью, фрагменты содержат главное: бессмертную суть его учения.
Пифагор никогда не утверждал, что числа правят миром, он утверждал, что «числу все сущее подобно». Основной принцип его учения — это упорядоченный Космос, полный числовых и геометрических соот
ношений. Основной закон у Пифагора не числа, а гармоничное соотношение противоположных начал — это не что иное, как Закон равновесия. У Пифагора каждое число отражает борьбу этих противоположных начал, в которой никогда не побеждает крайность, а торжествует мера. Это и есть у Пифагора всемирная гармония, упорядоченный Космос. Спустя тысячелетия Гегель вывел тот же закон: миром управляет единство и борьба противоположностей.
Пифагор впервые ввел понятие «Космос», в переводе с греческого означающее «красота», эквивалентное гармонии. Этот подход близок и Гегелю. Гегель считал, что красота это симметрия.
В свою очередь, слово «симметрия» в переводе с греческого означает «соразмерность». И это главный философский тезис Пифагора.
Кроме того, в изучении человека Пифагор и Гегель вторят друг другу.
Пифагор считал, что только при сильном желании и целенаправленных усилиях человек может приблизиться к главному божественному принципу: соблюдению меры во всем.
Гегель полагал, что человек может понять сущность идеального духа только в том случае, если добьется равновесия в своих качествах.
Синтез как критерий истины — вот главное в системах этих мыслителей. Только путь первого был обозначен как путь от иррационального к рациональному [3], а путь второго — от рационального к иррациональному.
«Только одно божество может обладать всеобъемлющей мудростью, а человеку свойственно лишь стремиться к ней», — учил Пифагор, и спустя 2,5 тысячи лет человечество наконец готово к усвоению уроков великого Учителя.
Его наследие это не заблуждения, дошедшие до нас из тьмы веков, а стройная, безупречная по простоте схема Гармонии — азбука, написанная для первоклашек. Пифагор не витал в облаках, он был велик и прост одновременно. Изучив законы Космоса, он снизошел и до простых вопросов — разложил по полочкам частную человеческую жизнь.
В сегодняшнем технологическом мире многое построено на схемах — в них суть того, как работает то или иное устройство.
Пифагор разработал схему для устройства под названием «человек», но человек все еще остается во многих смыслах варваром, и эта схема ему недоступна.
Попади в руки варвара даже пульт от телевизора, он не будет знать, что с ним делать. Будет крутить, вертеть, стучать, пробовать на зуб — а потом с разочарованием выбросит.
То же произошло со схемой Пифагора под названием «магический квадрат». Много веков люди пытались его использовать и так и этак — все без пользы. Квадрат не стал инструментом познания, слишком много возникало несоответствий. Все потому что пользовались им неправильно — упускали главное. А главное состоит в том, что у Пифагора основой схемы являются борьба и взаимодействие противоположных качеств, а его последователи лишь перечисляли те или иные качества, частенько путая суть, и не видели арены настоящей борьбы. Возможно, в своих лекциях Пифагор останавливался подробнее на этом противоборческом аспекте; до нас не дошли эти свидетельства. Но и в том малом, что мы имеем, есть точное, недвусмысленное указание на основу противоречий, на главное из них — борьбу между многозначными понятиями, которым люди давали разные названия: мужское и женское, идеальное и материальное, альтруизм и эгоизм, плюс и минус. Осознавая необходимость обозначения этих тождественных стихий нейтральными и исчерпывающими терминами, я назвала указанные противоположности энергией статики (покоя) и энергией движения.
Пифагору приписывается высказывание: «Бог — это число чисел». Вероятно, на основе этого заявления, понятого механистически, и возникла идея о том, что числа правят миром. Такая идея — прекрасная находка для тех, кто, напустив туману, объявит о своей посвященности в таинство этой власти и начнет манипулировать людьми, объявляя магическими бессмысленные наборы цифр. В России сегодня находится в местах лишения свободы один из таких «охотников». Ему удавалось собирать со своей паствы огромные суммы денег, потому что он не стеснялся утверждать, что власть цифр простирается и за пределы смерти, брался воскрешать мертвых. Когда этот человек появился у Ванги, знаменитой болгарской ясновидящей, всей своей скромной жизнью доказавшей право называться таковой, она в гневе прогнала его, назвав эти притязания чушью. Но это мошенника не остановило. Он развернул бурную деятельность, попав за решетку только тогда, когда додумался предложить матерям детей, погибших от рук террористов в печально известном теперь Беслане, воскресить их детей. Разумеется, за крупную сумму.
Если Пифагор и произносил эту фразу: «Бог — это число чисел», то, на мой взгляд, он лишь хотел подчеркнуть красоту принципа гармонии. В современном языке такой прием называется драматизацией. По той же причине он образно называл цифру царицей. В те древние времена еще только формировались законы науки и искусства, это был вдохновляющий и радостный процесс. Когда, например, Пифагор сделал математическое открытие — сумма квадратов катетов равнобедренного треугольника равна квадрату гипотенузы [4], — он устроил большой праздник с символическим жертвоприношением богам. Цифры у Пифагора это лишь форма, содержанием же является гармония. Форма и содержание у Пифагора уравновешены. Он восхищен божественной простотой и исчерпывающей точностью, с которой законы гармонического Целого проявляются в жизни.
Сегодня мы разучились удивляться, познание для современного человека это обязательный и утомительный процесс, и мы разучились радоваться ему. Но, в самом деле, разве числа — не универсальный язык познания и общения? Даже диалог с инопланетной цивилизацией можно вести на языке чисел, было от чего радоваться Пифагору, который открывал это впервые!
Впервые высчитал Пифагор и законы музыкальной гармонии. Он не только открыл музыкальный звукоряд из семи нот до, ре, ми, фа, соль, ля, си, но и установил, что интервалы музыкальной гаммы могут быть выражены как числовые соотношения 1: 2, 2: 3 и 3: 4. Исследования в музыкальной теории, начатые им, были продолжены после. Во времена Аристотеля число продолжало играть важную роль в музыке, которая по сути своей тесно связана с математикой; законы музыкальной гармонии[1] выражаются числами.
Учение о числах Пифагор получил от египетских жрецов. Именно Египет считается родиной математики. Эта наука казалась современникам необычайной, созданной для избранных, воплощением чудес. Возможно поэтому, согласно легенде, вернувшись на родину и обосновавшись в Италии, в городе Кротоне, после первой же прочитанной лекции Пифагор приобрел 2000 учеников.
Пифагор был образованнейшим человеком своего времени. Как гласит легенда, на обучение в разных местах он потратил 22 года, затем, в связи с войнами, еще долго скитался вдали от родины, и лишь вернувшись из странствий, приступил к собственным исследованиям. Ясно одно, он был гениальным ученым и, как истинный ученый, не мог заниматься профанациями. Если он что-то утверждал, это основывалось на длительных наблюдениях и скрупулезных вычислениях. Безусловно, свои идеи он проверял на практике. Эта часть работы не дошла до потомков, мы имеем лишь конечный результат исследований: магический квадрат. Как такая сложная схема могла родиться на пустом месте? Разве не логично предположить, что Пифагор выстроил схему поведения человека столь же ответственно, как он проделывал это в математике и музыке? Это был стиль его работы, фирменный знак, как сказали бы на современном языке. Сегодня новейшие исследования в физике и философии вскрывают связь законов макро- и микромира, далеких и несопоставимых на первый взгляд объектов. Рушатся ограничения, о возникновении которых предупреждал еще Бэкон.
Пифагора миновала чаша сия. Не только отсутствие привязанности к научным догмам, но и собственная гениальность позволили ему избежать стереотипов. Он был свободен от заблуждений, характерных и для того времени. Недаром он выделялся даже в талантливой древнегреческой культуре, недаром существовала оппозиция к Пифагору со стороны влиятельных представителей современной ему науки.
Мировоззрение Пифагора было значительно свободнее от ограничений, чем сознание даже человека нашего времени. Основания для ограничений наш современник черпает в своем образовании, полученном вследствие развития логического, рационального мышления. Исследовательская же мысль Пифагора свободно двигалась и в рациональном, и в иррациональном пространстве. Эту мысль тогда еще некому было останавливать убеждением, что рациональное является границей, за которой познание заканчивается.
Логично предположить, что жизнь окружающих людей была для Пифагора практикой, наблюдение за ней и сопоставление были его экспериментом.