В свете фонаря тускло блестела вывеска с нашими именами, и я подумала, такой ли уж удачной мыслью было все это партнерство. Бис моргнул мне со своего насеста, и я заставила себя двигаться. Отчасти я ждала, что он попытается удержать меня снаружи, но этого не случилось, и я почувствовала себя лучше.
– Кофе хочешь? – спросила я у Гленна, бесшумно шагая по потрескавшемуся тротуару. Небо свидетель, я очень хотела.
Я резко подняла голову, когда распахнулась дверь и Айви двумя быстрыми шагами вышла на крыльцо, еще не видя меня. Увидев, замедлила шаг, но не остановилась, обхватывая себя руками, будто от холода. Выражения лица не было видно в тени, но осанка выдавала тревогу и страх. С ней был Дженкс.
– Видишь? – сказал он, такой гордый, будто своими руками вытащил меня из безвременья. – Я же тебе говорил! Она разобралась, как это сделать, и вот она здесь – вне опасности и там, где ей положено быть.
Айви сошла на тротуар и продолжала идти. Посмотрела секунду на Гленна и снова на меня.
– Ты здесь, – сказала она тихо, и в шелковом сером голосе слышались все двадцать четыре часа тревоги и страха.
Она заставила себя остановиться за несколько шагов до меня, и руки у нее упали по бокам, будто она не знала, что теперь с ними делать, боялась протянуть их мне. Вместо этого она дала волю злости:
– Почему ты нам не позвонила? – Она все-таки протянула нерешительно руку, взяла у меня этот дурацкий бумажный пакет. – Мы бы за тобой приехали.
С тяжелым сердцем я пошла к лестнице. Дженкс порхал между нами, рассыпая тонкий серебристый след.
– Она ходила в одиночку бить морду одному черному колдуну, – сказал он, и взгляд у Айви стал резче:
– Ты ездила к Тому? – спросила она. – Мы вообще-то команда. Можно было бы подождать пару часов.
|
|
Я набрала воздуху и вдруг, прямо у подножия лестницы, обняла Айви. Она на миг замерла, потом обхватила меня руками, плотная бумага пакета зашуршала у меня по спине. Сильно запахло вампирским ладаном, и я, закрыв глаза, впивала этот запах. Тут же у меня мышцы отпустило, а глаза закололо горячими слезами. Я была так напугана, я думала, что никогда не попаду домой, и буду гнить там до самой смерти, и вообще она моя подруга, и я, блин, могу ее обнять, если мне хочется.
Айви напряглась сильнее, и я отпустила одну руку, так что мы оказались больше плечом к плечу, нежели лицом к лицу. Она напряженно следила за реакцией Гленна, но вот уж на что мне было наплевать.
– Я к нему не собиралась, – сказала я, когда Айви помогала мне подняться по лестнице. – Это вроде как само собой получилось.
Дверь была открыта, и в темноте прихожей и неразберихе из клубящихся пикси между нами и Тленном я взяла Айви за руку, привлекая ее внимание.
– Я так рада тебя видеть! – прошептала я. – Я не знаю, что будет на рассвете, и мне нужна твоя помощь.
– Что такое? – спросила она. Забота сменила у нее гнев, рожденный страхом.
Но Дженкс тем временем выставил прочь своих детишек, и я сжала губы, стараясь ей показать, что разговор у нас должен быть наедине. Или хотя бы без Гленна.
Совершенный овал ее лица стал бесстрастен, и я увидела, что она поняла. Завернула верхнюю губу, будто задумалась, и я отпустила ее руку.
– Кофе хочешь, Гленн? – спросила она неожиданно.
Я опустила плечи. Мы быстрее выставим отсюда Гленна, если будем притворяться, что все в порядке. А если честно, мне нужно было притвориться, что все в порядке – хотя бы на несколько минут.
|
|
Гленн подозрительно приподнял брови, услышав такое предложение, но пошел за нами вслед. Он отлично скрыл свое знание, что мы пытались от него избавиться, но когда сел к столу, выглядел как коп. Сказав Айви, что он не против подождать нового кофейника, он приподнял брови, скрестил руки на груди – и уставился на меня. И не собирался уходить, пока не услышит все.
Дженкс парил у меня над плечом, будто нас ниточка связала. Моя тревога рухнула, как только рухнула я на свое место за столом и стала думать, с чего начать. Знакомые звуки – Айви возилась с кофеваркой – успокаивали невероятно, а я обшаривала глазами кухню, отмечая пустые места там, где стояли колдовские предметы, перенесенные мною на колокольню.
И вдруг у меня перехватило дыхание от мысли: я – демон. Или настолько близка к этому, что разницей можно пренебречь. То, что я сделала человека своим фамилиаром, уже было первым звонком. Меня не оставляло ощущение собственной нечистоты, будто копоть на моей душе вытекала из меня и марала все, что мне дорого.
Гленн тем временем с жадностью разглядывал помидоры «черри», болтал на тему о том, как хорошо будет сейчас выпить чашку доброго крепкого кофе, и ждал, пока я начну рассказывать. А я чувствовала, как штыри в замке моей жизни запирают дверь в мое прошлое. У меня был только один путь, и он обещал быть адски трудным. Логика подсказывала, что способов спасти Трента нет. Он сам признал свое поражение и только просил меня спасти его род. Но я живу и умираю не по процентам, и я не буду сидеть сложа руки и смирившись. Потому что этого я себе никогда не прощу.
|
|
– Я… я должна с тобой поговорить, – сказала я – и общий разговор оборвался с внезапностью воздушного змея, врезавшегося в землю.
Айви отвернулась от кофеварки, сложив руки на животе, с бледным лицом. Гудение крыльев Дженкса стихло, он сел на салфеткодержатель. Гленн тихо выдохнул в напряженном ожидании, а я постаралась взять себя в руки, ища способ высказать то, что надо было высказать, не сообщая, что сделал со мной отец Трента.
– Ты выбралась не самостоятельно, – предположила Айви, и крылья Дженкса неподвижно застыли. – Ты выкупилась ценой еще одной метки?
Я покачала головой, и тогда на лице Айви отразилось облегчение, настороженное подозрение, а потом – ужас.
– Где Трент?
Бог мой, она думает, что я за свободу расплатилась Трентом! И всякий так подумает. Перед глазами все поплыло, я замотала головой, уставилась на ряд строчек, вырезанных в столе, и сообразила, что это имя Айви, написанное тщательным почерком дошкольника печатными буквами.
Почему я здесь? – подумала я, пытаясь найти способ сказать им, кто я. Я – демон, и почти наверняка меня через несколько часов втянет обратно в безвременье.
Я – демон, но они – мои друзья. Я должна верить, что они меня не прогонят. У меня болела голова, и я медленно подняла голову, сделала вдох.
– Дженкс, ты бы детишек не убрал?
Крылья зажужжали тоном выше, Айви поморщилась.
– Не вопрос, – ответил он с явной неловкостью и три раза подряд свистнул. Зазвучал быстро смолкнувший хор недовольных возгласов, и в кухне стало тихо. Дженкс потер крылья резким диссонансом, и еще трое вылетели из-под раковины и скрылись.
Я опустила глаза, подтянула колени к подбородку, неловко охватив голени, так что пятки едва не соскользнули со стула. Я хотела злиться за все на Трента, но здесь не было его вины. Я подумала о демонском шраме, и меня охватила горькая ярость. Я – демон, и должна с этим смириться.
Нет, не смирюсь. И не должна.
Я подняла глаза на неподвижную Айви. На ее лице не было эмоций, но глаза не отрывались от моего лица.
– Я выбралась, – сказала я без интонации. – Трент – нет.
Тихо скрипнула, закрываясь, задняя дверь, и Айви резко обернулась. На пороге стояла Кери, тонкое белое платье, отороченное лиловым и зеленым, вилось вокруг босых ног, волосы распущены. На лице остались следы слез, и была она красива.
– Рэйчел? – пролепетала она, и страх вместе с виной слышались в ее голосе.
Вот тут я и поняла, что Кери знает. Она всегда знала, что я демон, и именно поэтому не хотела, чтобы я ходила в безвременье, разве что я сама догадаюсь.
У меня лицо стянуло как клещами, я теснее подобрала колени к груди.
– Почему ты мне не сказала? – спросила я.
Она сделала еще три шага и остановилась.
– Потому что это неправда! – Ее голос умолял. – Ты колдунья, Рэйчел, и никогда этого не забывай.
Не ее слова, а горячность, с которой она их произносила, убедили меня, что она предпочитает верить сладкой лжи, а не суровой правде. Черт побери, она знала. Я даже почти точно могла назвать момент, когда она сообразила. Она стала относиться ко мне иначе, когда Миниас вытащил из меня фокус и вложил в Дэвида. Нет, еще раньше, с вещим зеркалом.
Очевидно, глаза меня выдали, потому что она резкими шагами через всю комнату подошла ко мне в знакомом праведном гневе.
– Ты – колдунья! – закричала она. У нее на щеках выступили красные пятна, величественно развевались волосы. – Закрой рот! Ты – колдунья!
Дженкс взлетел с изумленным вопросом:
– А кем же ей еще быть? – спросил он, и Айви сгорбилась в кресле. Я посмотрела на нее и прикусила губу. Слезы бессильной ярости катились у меня из глаз. Да, Айви тоже все поняла.
– Я – колдунья, – повторила я, подхватывая ее ложь. Но Кери еще до меня не дотронулась.
– Я не хотела тебя туда отпускать, – сказала она, стоя рядом со мной беспомощно.
Не в силах это вынести, я поставила ноги на пол, взяла ее за руку. Рука была холодной, и Кери не стала ее отнимать.
– Спасибо, – прошептала я. – Я здесь останусь, или меня втянет обратно?
Айви тихо застонала, отвернулась, стискивая край раковины и глядя в черный сад. Кери посмотрела на нее, на недоумевающего Дженкса, потом снова на меня. И тихо ответила:
– Не знаю.
Дженкс взлетел повыше, агрессивно треща крыльями.
– Кто-нибудь пусть мне расскажет, о чем идет речь, а то я сейчас всех пыльцой посыплю!
Айви обернулась, моргая. Одной рукой она держала себя за талию, другой – за голову.
– Ты сказал, что Рэйчел сплела то проклятие. Она владеет вызывным именем Ала. – Айви говорила, не поднимая глаз от пола. – Она не покупала себе пути назад, не знает, как перемещаться по линиям. Ее вытащило обратно в реальность, когда Том вызвал Ала.
– И что? – задиристо заявил Дженкс, осекся и сел на стол. – Ах ты черт…
Вспышка страха проняла меня – и стыд от вызова в чей-то круг.
– Рэйчел не демон, – сказала Кери, и до Гленна наконец дошло. Широкие плечи повернулись, когда он уставился на меня, разинув рот.
– Нет, конечно, – сказала я горько, вертясь на стуле и ни на кого не глядя. – Я – ведьма, чья кровь может зажигать магию демонов. Ведьма, которая так хорошо встроилась в их систему, что даже связана их правилами вызова.
– Нет, это не так.
Я хотела поверить Кери, но боялась.
– Тогда кто я? – прошептала я.
Она должна знать. Она среди них жила.
Лицо у Кери стало испуганным:
– Ты та, кто ты есть.
Я посмотрела на Айви – и увидела у нее в глазах запрятанный страх.
Больше я не могла выдержать. Я вскочила, побежала в ванную, захлопнула дверь и рухнула на унитаз, совершенно убитая. В прихожей поднялся шум: встревоженные голоса и недовольные обвинения. Из глаза покатилась слеза, и я не стала сдерживаться. Выплачу на фиг глаза, и черт с ними. Наверное, папа тоже знал. С чего бы еще он просил главного специалиста по лей-линиям в Цинциннати меня провалить, а потом собирал для меня библиотеку демонских текстов?
– Рэйчел? – донесся голос Дженкса и стрекот крыльев пикси, и я подняла голову.
– Вон отсюда! – крикнула я, замахиваясь рукой, заранее зная, что ни по кому не попаду. – Вон отсюда, ты, глупый пикси, черт бы тебя побрал!
– Нет, Рэйчел! – воскликнул он, возникая у меня перед лицом. – Рэйчел, послушай меня. Ты пахнешь как колдунья. Ну, да, сейчас от тебя смердит безвременьем, но когда ты это смоешь, будешь пахнуть как нормальная ведьма. А когда взойдет солнце, ты останешься здесь. В безвременье тебя не утянет, я не отпущу!
На лице у него было отчаяние, и я равнодушно протянула ему руку, чтобы сел. Я задержала дыхание и не дала себе показать, как я несчастна, подавив душащие меня рыдания. Он сел на руку и тут же подлетел, потому что ворвалась Айви, отбросив дверь к стене.
– Да бог с тобой! – воскликнула я, дернувшись. – Я дверь закрыла, потому что хотела быть одна!
Обычно безмятежное лицо Айви было стянуто тревогой. Плечи свело напряжением, и очень резким было движение, которым она заправила за ухо короткую прядь.
– Ты не демон, – произнесла она, четко выговаривая слова. – Ты сидишь в церкви. Ни один демон на это не способен. Гленн сообщил, что ты соврала, чтобы выбраться из круга, и ничего с тобой не случилось. Тебя не сочли подотчетной. Ты не демон, и тебя не втянет обратно, когда взойдет солнце.
Истощенная разумом и душой, я посмотрела на Айви, желая верить и боясь верить.
– Надеюсь, – прошептала я, зная, что им не понравятся мои следующие слова. – Но будь я демоном, выручать Трента было бы легче.
Глава тридцать первая
Все было тихо, только чуть слышались ритмичные постукивания – это нервный Дженкс притоптывал ногой по фарфоровой чашке Кери. Мне было очень неловко, что я всем порчу жизнь, но через несколько часов либо меня не будет в живых, либо я навсегда буду прикована к безвременью. Оставалась еще возможность, конечно, что все кончится хорошо, но очень уж мала была такая вероятность. Я, естественно, надеялась на это, но если честно – шансов почти ноль.
Гленн поехал привезти мою мать; я всех выставила из ванной, чтобы принять душ, и у нас оставалось только четыре часа. Настроение было подавленное, в воздухе повисли суровые слова, еще пока не сказанные. Господи, как же я устала. И кофе, который я держала в руке, совсем не помогал. Передо мной стояла тарелка с сырными крекерами, я взяла один, положила в рот, ощутив краями языка острый вкус чеддера, и стала медленно жевать. Зачерпнула их горсть, стала есть по одному, а совесть меня грызла, что я отмылась и ем крекеры, а Трент сидит в камере.
Увидев, что я зашевелилась, Дженкс взлетел, чтобы попытаться снова.
– Ну почему? – начал он задиристо, и струйка красной пыльцы поплыла от него, насыпаясь на столе горкой, а сам он приземлился в идеальной позе Питера Пэна. – Ну почему тебе не все равно, какой волосатой фейрийской задницей накроется Трент?
Я водила пальцем по вырезанной на столе подписи Айви, ощущая прошлое. Она когда-то была невинна – и я тоже.
Чтобы Трент рассказал мне, какого черта сотворил со мной его отец? Чтобы он мне сказал, что я не демон? Чтобы он нашел способ сделать все как было?
– Потому что иначе, – тихо ответила я, – все будут думать, что я купила себе свободу ценой его жизни. – Дженкс фыркнул, и у меня давление полезло вверх. – Потому что я обещала доставить его домой, – сказала я с силой. – И я не брошу его там гнить.
– Рэйчел… – проникновенно-ласково начал он.
Айви оторвалась от компьютера и глянула на него в упор:
– Она обещала доставить его домой, если он оплатит ей дорогу туда и обратно. Мне это нравится не больше твоего, но сейчас ты заткнешься и будешь слушать. Если мы найдем способ, то сделаем это.
– Но он не доставил ее домой! – возразил Дженкс. – Она сама выбралась. И кому какое дело, если он будет гнить в безвременье?
Айви застыла. Кери молча смотрела оценивающим взглядом.
– Мне есть дело! – ответила я, отодвигая крекеры и выковыривая сыр из зубов.
– Да, Рейч, но ведь…
– Он не дома! – заорала я, выходя из себя. – А договаривались мы об этом!
Дженкс приземлился на стол и повернулся ко мне спиной: крылья застыли, голова опущена.
Кери села в кресло рядом со мной и положила на стол открытую книгу заклинаний. На носу у нее были очки, в зубах она держала карандаш. Пикси ей заплели косы, пока я плакала в ванной, и выглядела она сейчас как прилежная студентка. Когда я заметила на ней очки, она покраснела, но я ничего не сказала. Наверное, она была горда, что снова стареет и ей нужны очки.
Честно говоря, я удивилась, что Айви встала на мою сторону. Мне хотелось думать, она так поступила, считая важной верность слову, или же думала, что Трент имеет право на возвращение по своим заслугам, но увы – дело в том, что отсутствие Трента вызовет серьезное нарушение равновесия в преступном мире Цинциннати. Не очень-то ей хотелось, чтобы Ринн Корм ель играл мускулами и подминал под себя город. Трудновато влюбиться в мужчину, который убивает направо и налево.
Подняв глаза, я заморгала, увидев странную фигуру, которую лениво рисовала Кери в блокноте, открытом поверх книги заклинаний. Я не сомневалась, что это символ из демонского проклятия – от него исходила тонкая дымка черной эманации. Я перехватила взгляд Кери – она вздрогнула и заключила этот символ в круг, сдерживая силу вызванного к жизни чертежа, потом смяла листок и бросила в пустую чашку перед тем, как зажечь его лей-линейным заклинанием.
При виде черного пламени Дженкс всполошился, но Айви прервала его многообещающую речь, прошипев какое-то замечание, которое я толком не разобрала.
– Что, если я научусь прыгать по линиям? – спросила я, ища какие-нибудь наметки для какого-нибудь плана. – Если я туда попаду необнаруженной, это уже половина победы, если не больше. Просто хватай и тащи.
Не совсем так, но идея мне нравилась.
Кери взяла карандаш за кончик и раскрошила пепел от бумаги в пыль.
– Научиться перемещаться по лей-линиям за оставшееся до рассвета время? Извини, Рэйчел, не получится – на это уходят годы и годы.
Айви высунулась из-за треснутого монитора:
– А почему до восхода?
Эльфийка опустила плечи:
– Потому что к этому времени закрываются линии для перемещения вызываемых, и тогда будет принято решение. Сейчас Трент скорее всего в тюрьме, но как только станет ясно, что никто не придет за него торговаться, его продадут.
Продадут. Мерзкое слово, и я почувствовала, как скривилась. Кери, увидев это, пожала плечами.
– Что бы ты ни хотела сделать, это нужно сделать до того, как его купят, иначе тебе придется иметь дело с конкретным демоном, а не с комиссией. Комиссия тоже не сахар, но там всего лишь каждый должен знать, что будет с прибылью, а одиночный демон цепляется за свое как репей.
Вот это было плохо. Плохо по-настоящему, и я вздохнула, когда Дженкс выругался, театрально перекрестился, будто давая обет, потом полетел на мою тарелку с крекерами.
– Трент как фамилиар стоит не слишком многого, – говорила Кери, опустив глаза, будто в замешательстве, – но не часто потенциальный фамилиар попадает в безвременье без предварительной заявки от другого демона. И поэтому много найдется демонов, желающих заплатить, пусть даже долго придется возиться, пока от него будет польза. Именно так Ал себе на хлеб с маслом зарабатывает.
Я подумала, что этим может объясняться, отчего Ал так прикипел к Нику, а потом ко мне.
– Он дрессирует фамилиаров? – спросила я, и Кери покачала головой. Она снова стала что-то машинально рисовать, и я увидела, как на бумаге возникает пара страдающих глаз за синими линиями.
– В определенном смысле, – ответила она тихо. – Находит подходящих кандидатов, обучает их настолько, чтобы они были прибыльны, потом заманивает в безвременье и продает с выгодой. Он очень хорошо умеет это делать и отлично живет, продавая фамилиаров тем, кто не хочет выходить за линии и находить их себе сам.
Дженкс затрещал крыльями, а Айви отключила компьютер, больше не давая себе труда притворяться, что работает.
– Он – работорговец? – спросила она, а Кери начертила сгорбленную человеческую фигуру у основания надгробия.
– Да, и потому он так разозлился, что его имя вызова попало к тебе. Это очень тонкая работа – составить себе список тех, кто знает его имя и является потенциальным фамилиаром. Не говоря уже об усилиях, вложенных на стадии до похищения, о долгой монотонной работе по обучению и воспитанию для увеличения ценности, поддержание равновесия – чтобы достаточно народу знало его имя, но не столько, чтобы это уже было хлопотно. И риск: после всей принятой на себя копоти при создании потенциального фамилиара можно еще понести убытки, если не выручить за него хорошую цену.
Я фыркнула, откинувшись на спинку кресла и положив ногу на ногу при мысли о Нике.
– Просто сутенер фамилиаров, значит.
Тому стоит поостеречься, иначе он будет следующим. Хотя на это мне как раз наплевать.
Дженкс взлетел, и столбом упали серебристые искры, покрывшие тарелку подобно глазури.
– Айви, его профессия – похищать рабов! Ты должна мне помочь. Рэйчел не может на это пойти. Это даже для нее глупость.
Я опасно прищурилась, но тут Айви небрежно потянулась, сверкнув кольцом в пупке.
– Если ты не перестанешь ее донимать, я тебя шмякну об стену так, что ты неделю не очухаешься, – сказала она. Дженкс сбросил высоту, и Айви добавила: – Кто-то должен вытащить Каламака из безвременья. Ты думаешь, я могу?
– Нет, – стал он вяло возражать, – но почему Рэйчел должна? Трент знал, чем рискует.
Знал, чем рискует, и доверился мне, что я его вытащу, подумала я, не в силах поглядеть в глаза Кери.
Айви оперлась локтями на кухонный стол:
– Может, ты перестанешь пытаться ее отговорить и начнешь соображать, как тебе пойти с ней?
– Она меня не возьмет! – крикнул он.
– Никто со мной туда не пойдет, – заявила я твердо, и от Дженкса полетел взрыв серебристой пыльцы.
– Видишь?! – спросил он, показывая пальцем.
Я стиснула зубы, Айви кашлянула предупреждающе.
– Я сказала, что я его вытащу, – буркнула я, листая эскизы подземного демонского города, нарисованные Кери.
– И я с тобой! – заявил он задиристо.
Я выдохнула, попыталась расслабить челюстные мышцы, но не получилось. За прошлый год, живя и работая с Айви и Дженксом, я научилась доверять напарникам. Пришло время вспомнить, что себе я тоже могу доверять. Эту работу я могу сделать в одиночку – и сделаю.
– Дженкс…
– Чего «Дженкс»? Сам знаю, что я Дженкс. – Он приземлился на корешок блокнота, работая крыльями для равновесия, уставил в меня палец. – Влетаем, хватаем его и вылетаем.
– Не получится, – тихо отозвалась Кери, и Дженкс обернулся:
– А хрен ли? Этот план Б отлично получился с той рыбой. И с Трентом получится!
Кери глянула на меня и снова на Дженкса.
– У кого бы Рэйчел ни покупала для вас проезд, этот демон просто ее захватит. Или сообщит Тритону, у которой вполне серьезная заявка на Рэйчел.
Я пошевелила ногой, почти чувствуя приподнятый штриховой круг подошвой.
– А что, если я прямо с ее помощью и попаду туда? – спросила я, отчаянно ища выход. – Она вполне могла уже забыть.
Кери судорожно выпрямилась:
– Нет, – сказала она, и Айви насторожилась, увидев, что она почти в панике. – Только не Тритон. У тебя уже есть от нее метка. Она безумна, она говорит одно, потом делает другое. Ей нельзя доверять. Она не следует законам демонов, она их устанавливает.
Я перелистнула блокнот – на следующем эскизе было что-то вроде плана университетской библиотеки, и Дженкс подлетел к моему плечу. Степень его живой заинтересованности можно было оценить по ветру, который он поднял возле моей шеи. Ветер был холодный, и я подняла руку, закрывая ею укусы.
– Может, Миниас? – предложила Айви, и Кери покачала головой:
– Миниас хочет вернуть себе благорасположение Тритона. С тем же успехом Рэйчел может завязать на себе бантик и петь «С днем рождения!»
Я закрыла блокнот со схемами.
– А почему? – спросила я, беря себе еще крекер. – Его же уволили?
Глаза Кери стали серьезны:
– Потому что Тритон – единственная оставшаяся демоница. И он, как все, готов рискнуть жизнью ради шанса зачать ребенка. Это была его работа, но устроили голосование, и он проиграл. Я тебе рассказывала.
Она говорила резко, но раздражение – это был ее способ скрывать страх. Или преодолевать его.
– Ты не говорила мне, что он старался ее соблазнить, – сказала я мрачно, провоцируя ее по какой-то дурацкой причине. Может, мне тоже нужно было на кого-то наорать. – Ты мне говорила, что он при ней нянька.
Дженкс задел мне шею крыльями, запутался в волосах:
– Он с ней уже сколько – сотни лет? И в чем у него проблема? Поднять не может?
Кери высоко подняла брови и ответила сухо:
– Последних шестерых демонов, которые были с ней близки, она убила. Протащила через них целиком линию, и…
– И сожгла этим котятам мозги, – договорил Дженкс.
Я поискала глазами Рекс, но эта котяра еще из-под моей кровати не вылезла.
– И осторожность Миниаса понятна, – закончила Кери, и Айви фыркнула, оттолкнулась от кухонного стола и пошла к кофеварке.
– Если все дело в том, чтобы туда попасть, не может ли Рэйчел просто стать в линию и… двигаться? – спросила Айви. Необычный для нее вид простодушного невежды наводил на мысль об испуге.
Кери покачала головой, а я бросила блокнот на стол. Мне вспомнился тот раз, когда я стояла в офисе у Трента одной ногой здесь и сейчас, а другой в безвременье. И это было совершенно безопасно, если бы только Ал тогда не ухватил меня и не протащил бы по линии.
– Не получится, если тебя не протащит демон, – ответила я, потирая покрывшиеся гусиной кожей руки. И пойду только я – не ты, не ты и не ты.
Я поглядела на них по очереди, отметив облегчение у Кери, гнев у Дженкса и досаду у Айви.
– Меня толикой демонской копоти не испугаешь, – хмуро заявила Айви.
– Меня тоже, – вставил звонким голосом Дженкс, и Кери покачала головой, показывая тихое несогласие. То, что Дженкса выдернуло в реальность, когда взошло солнце, не предвещало успеха. – Я с тобой, Рейч, даже если придется ехать у тебя под мышкой! – заявил он.
Красивая картинка.
– Ты не понял, – сказала я, пытаясь выжечь этот образ из сознания. – Нет причин тебе там быть!
Дженкс взлетел, треща крыльями:
– Вот черта с два нету! – заорал он, бросая нервные взгляды на Айви. – Тебе нужен напарник.
Я со злости хлопнула ладонью по столу, и два пикси с визгом брызнули из моего буфета для зелий. Я проводила их взглядом в коридор и дальше в ночь. Ну вот, теперь Маталина будет знать, что Дженкс пытается навязаться мне в спутники. Она его не остановит, но будь я проклята, если еще раз отниму его у нее.
– Я не затем туда направляюсь, чтобы там бить морду какому-нибудь демону, – попыталась я говорить разумным тоном. – Даже с твоей помощью я смогу бить колдовством только одного демона за раз, а как только они поймут, что я за линиями, их соберется целая куча. – Я поглядела на Кери – бледная эльфийка кивнула. – Я все обдумала: мускулами или магией мне ничего не сделать. Мне придется действовать хитростью, и простите меня, как ни приятно мне было бы присутствие кого-то из вас или даже обоих, помочь мне вы не сможете. – Я посмотрела на стоящую возле холодильника Айви, ощущая, как волной идет от нее недовольство. – Вы куда больше сможете мне помочь, если останетесь здесь и вызовете меня домой. – Лицо горело от стыда, что у меня есть демонское имя, а от страха голос был тихим. – Когда я его освобожу.
– Чушь собачья! – рявкнул Дженкс. – Бред волосатого фейри!
Айви потерла виски.
– Голова разболелась, – выдохнула она. Один из немногих случаев, когда она призналась мне, что у нее что-то болит. – Может быть, ты хотя бы Кери с собой возьмешь?
Послышался резкий звук – это Кери стиснула зубы на вдохе.
– Нет, – ответила я, сжав плечо Кери в знак поддержки. – Я иду одна. – Дженкс ощетинился, и я наклонилась к нему. – Я иду одна! Образец я без тебя не добыла бы, Дженкс, но тут дело другое. И на тебя выльется ведро копоти, если ты будешь держать меня за руку, так что этого не будет. Не понимаешь, что ли? – Я почти орала, меня начало трясти. – Пока я вас двоих не встретила, я работала одна, даже когда у меня были напарники в резерве. И я это отлично умею, и я не собираюсь вас подвергать опасности, если нет необходимости, так что брось ты это!
Целую секунду Дженкс молчал, упирая кулаки в бока, сжимая губы и смотря на меня хмуро. У окна кто-то тоненьким голосом на кого-то шикнул, призывая к тишине.
– Так во сколько ты ценишь свою жизнь, Рэйчел? – спросил он наконец.
Я отвернулась, чтобы он не видел моих глаз.
– Я убила Кистена, – сказала я. – И я не буду никем из вас рисковать.
Я сжала зубы, душевная боль поднялась из глубины. Да, я убила Кистена – может быть, не своей рукой, но погиб он по моей вине.
Айви переступила с шарканьем, Дженкс промолчал. Вот кого бы я ни любила, того и подставляю под удар. Может быть, поэтому мне отец говорил, чтобы работала одна.
Кери коснулась моей руки, я жалко шмыгнула носом.
– Это не твоя вина, – сказала она, но молчание Айви и Дженкса говорило о другом.
– Я могу это сделать, – сказала я, отвлекаясь от душевной боли. – Я была вызвана – как демон. Я могу оживлять демонскую магию – как демон. У меня есть имя в их базе данных – как у них у всех. Почему я не могу просто объявить, что Трент принадлежит мне, и оттащить его домой? Я знаю, что он возражать не будет.
– Тинкины розовые подштанники! – выкрикнул Дженкс, и даже Айви эта идея была не по душе. Но Кери поставила локти на стол, оперлась на ладонь подбородком и задумалась. Это был первый лучик надежды, и у меня ладони стали влажные.
– Ты не умеешь перемещаться по линиям, – сказала она, будто это и был решающий фактор. – Как ты туда попадешь?
Я постукивала пальцами по краю тарелки с крекерами. Да, мне нужно заключить сделку с демоном. Черт бы все побрал, мне опять надо заключать сделку с демоном! Только на этот раз – с холодной головой, не под давлением обстоятельств, когда другое решение означает смерть. Ну, сделка с демоном. Ну и будь оно все проклято. Я не совершаю подлость. Или глупость. Или опрометчивый поступок. Единственное что – я становлюсь опасной для всех, кто рядом со мной.