Леона нахмурилась.
— Ну. Я чувствую себя в безопасности рядом с Фабиано и большинство людей боится его, поэтому я не тот человек, чтобы спрашивать.
Я обмакнула кусочек суши в соевом соусе и положила его в рот, медленно пережевывая, чтобы собраться с мыслями.
— Не знаю, стоит ли мне вообще менять наши отношения.
— Поговори с ним. Скажи ему, что хочешь быть с ним. Скорее всего, он не скажет "нет".
Он не станет.
— Что, если я не смогу пройти через это? Что, если воспоминания снова остановят меня? Или что, если Нино хочет все или ничего. Я пока не знаю, как далеко смогу зайти.
— Ты не узнаешь, если не поговоришь с ним. Если он еще не давил на тебя, думаешь, он сделает это после того, как ты попросишь его еще?
Я не была уверена. Но если я сближусь с Нино, мне нужно, чтобы он перестал искать других девушек, и я не была уверена, согласится ли он на это, пока я не дам ему то, что ему нужно. Почему он должен делать это на моих условиях?
• ── ✾ ── •
Я весь день нервничала из-за разговора с Леоной, и даже музыка на этот раз не могла успокоить меня. Мои пальцы спотыкались о ноты, так что мне приходилось начинать с нуля.
Когда Нино вернулся домой поздно вечером, такой же холодный, как всегда, одетый во все черное, высокий и мускулистый — и прислонился к пианино, чтобы послушать, как я играю, я наконец собралась с духом.
— Я бы хотела поужинать.
Его брови сошлись на переносице.
— Конечно.
— Только мы вдвоем, — выпалила я.
Он спокойно смотрел на меня, его глаза изучали мое лицо. Интересно, о каких моих чувствах он догадывается и какие из них навсегда останутся для него тайной? Иногда он испытывал облегчение от того, что ему было трудно читать эмоции.
|
|
— Сегодня вечером?
Мои пальцы остановились на клавишах.
— Это было бы чудесно. Но ты можешь получить столик так быстро? — он усмехнулся, и я тихо рассмеялась, вспомнив, с кем говорю. — Неважно.
— Что бы ты хотела поесть? Азиатскую? Европейскую кухню?
— Азиатскую. Я еще почти ничего не ела, кроме суши.
— Тогда я закажу столик в лучшем Сычуаньском ресторане города.
— Что мне надеть? Есть ли дресс-код?
Взгляд Нино скользнул по мне.
— Что-то красное.
Я заморгала. Это не тот ответ которого я ожидала.
— Почему красное?
Я не могла представить, что гости должны были носить определенный цвет, но это был Лас-Вегас, и все было возможно.
— Потому что я думаю, что он будет хорошо сочетаться с темными волосами и медовой кожи. Я хочу, чтобы ты выделялась, а не сливалась.
Я уставилась на свою руку. Никто никогда не называл мою кожу медового цвета. Приятное тепло поселилось в моей груди.
— У меня нет ничего красного. Большая часть моей одежды предназначена для того, чтобы я сливалась с толпой.
Нино кивнул.
— Я понял. — он взглянул на часы. — Если мы отправимся сейчас, то сможем купить тебе что-нибудь, и у нас будет достаточно времени, чтобы вернуться домой и подготовиться, если я закажу столик на восемь.
Он не стал дожидаться моего ответа. Вместо этого он взял телефон, набрал номер, и через две минуты мы зарезервировали столик. Другой клиент услышит какое-нибудь оправдание, почему они не будут ужинать в Чэнду сегодня вечером.
— Пойдем, — сказал Нино, протягивая руку. Я должна была признать, что наслаждалась его маленькими прикосновениями. Моя рука в его не чувствовала, как будто она держала меня в клетке или что-то близкое к этому. Это заставляло меня чувствовать себя в безопасности.
|
|
Я взяла его за руку и последовала за ним к его Бугатти-Вейрону.
— Куда мы едем? — спросила я, когда мы подъехали к зданию.
— Это бутик, где Фабиано иногда покупает платья для Леоны. Из того, что он мне рассказал, у них есть экстравагантные вещи. Я никогда там не был. Они не продают мужскую одежду.
Я нервно рассмеялась.
— Сколько внимания я должна привлечь к нам?
— Столько внимания, сколько ты заслуживаешь, Киара. Ты слишком красива, чтобы прятаться в тени. И как моей жене, тебе придется привыкнуть к свету.
Мои внутренности потеплели от его комплимента. Он и раньше говорил, что находит меня красивой, но все равно было чудесно услышать это снова.
Магазин предлагал огромный выбор платьев всех цветов, и с того момента, как мы вошли, продавщица вертелась вокруг нас, как наседка. Она то и дело бросала на Нино нервные взгляды, явно желая ему угодить, но, конечно, его лицо ничего не выражало.
— Мы ищем красное платье — сказал он, все еще слегка прижимая ладонь к моей спине.
— О, у нас есть несколько красивых вещей такого цвета. Давайте я вам покажу. Ваша жена будет выглядеть в них сногсшибательно.
Нино посмотрел на меня с блеском в глазах.
— Будет.
Я вздрогнула, и снова не от страха. Я не была уверена, что происходит, но мое тело реагировало на Нино так, что это было тревожно и возбуждающе одновременно. Мы последовали за женщиной в уединенную часть бутика, где были примерочные.
— Я сейчас вернусь. Хотите чего-нибудь выпить?
|
|
— Нет, спасибо. — сказала я с улыбкой.
Нино согласно кивнул. Затем женщина умчалась. Он убрал руку с моей спины. Продавщица вернулась с тремя платьями, перекинутыми через руку. Я проскользнула в примерочную, и она протянула мне первое платье. Она была как вторая кожа и доходила мне до колен, подчеркивая каждый изгиб высоким воротником и без рукавов. Люди будут пялиться, если я надену это, особенно мужчины.
Нервы затрепетали в животе, когда я вышла. Нино прислонился к стене, скрестив руки на груди, и выглядел как модель на подиуме. Он выпрямился, как только увидел меня, его серые глаза скользнули по моему телу.
— Это слишком сексуально, тебе не кажется? — прошептала я.
Нино подошел ближе.
— Это прекрасно. — он склонил голову набок. — Разве ты не хочешь, чтобы люди видели, какая ты красивая?
Я пошевелилась.
— Я к этому не привыкла.
— Ты привыкнешь. Не волнуйся.
Я примерила длинное платье с высоким разрезом и еще одно с низким вырезом и даже ниже спины, и они тоже определенно не помогли бы мне остаться незамеченной, но то, как Нино смотрел на меня в них, вызывало у меня странную дрожь восторга. В итоге мы купили все три платья и даже красный комбинезон. Когда мы вернулись в машину, я не смогла удержаться от смеха.
— Ты действительно любишь красное.
Нино не отвел взгляда от улицы, но уголки его рта приподнялись в подобии улыбки.
— Вообще-то я не предпочитаю один цвет другому, но красный твой цвет, и мне нравится его символическое значение.
— Красный как кровь. — сказала я.
— Да. Всегда хорошо выбивать людей из колеи.
Я не сказала, что ему не нужно, чтобы я была рядом в кроваво-красном платье, чтобы выбивать людей из колеи. Нино чувствовал себя неуютно в одиночестве и знал это.
Два часа спустя я была одета в облегающее платье до колен и такие же в кроваво-красные каблуки. Я распустила волосы, потому что это делало меня менее уязвимой, и я предпочитала, чтобы моя шея была прикрыта.
Нино ждал меня внизу, прислонившись к роялю, одетый, как обычно, во все черное. Облегающая рубашка и узкие брюки сидели на нем как перчатки. На этот раз он распустил волосы, но они были зачесаны назад. Он провожал меня взглядом, пока я спускалась по лестнице. Я взяла его протянутую руку, и его большой палец нашел мое запястье, когда он наклонился ближе.
На мгновение я была уверена, что он поцелует меня, и мои губы приоткрылись в предвкушении и волнении, но он наклонился к моему уху и прошептал.
— Леди в красном.
Я вздрогнула, мои ресницы затрепетали от ощущения его теплого дыхания на моем ухе и его запаха, наполняющего мой нос. Затем он отстранился, но не отпустил мое запястье.
— Готова? — спросил он вполголоса, и почему-то это прозвучало так, будто он не собирался ужинать.
Я молча кивнула, пытаясь собраться с мыслями. Нино провел меня в главную часть особняка. Римо сидел на диване перед ноутбуком. Когда мы вошли, он поднял глаза и посмотрел на меня. Я не пошевелилась. Нино крепче сжал мое запястье, и его большой палец слегка коснулся моей кожи.
— Мы едем поужинать.
Римо кивнул, широко раскрыв рот.
— Кровавый. Хороший выбор. — они обменялись взглядами.
— Ты выглядишь достаточно хорошо, чтобы поужинать, — сказал он мне, и мое сердце забилось в четыре раза быстрее.
— Спасибо, — еле выговорила я.
Нино потащил меня к своей машине.
— Римо не опасен для тебя, Киара. Поверь мне. Его слова должны выбить из колеи. Он такой, какой есть. Но ты моя, и это делает тебя неприкосновенной. Римо никогда не прикоснется к тебе. Никогда.
— Ты ему доверяешь? — спросила я, усаживаясь на пассажирское сиденье.
— Я ему полностью доверяю. Мою жизнью. И твою.
— Хорошо, — сказала я, пытаясь разделить его уверенность в том, что Римо защитит меня. Он защитил меня от Дюранта в день моей свадьбы, но с Римо никто не знал, что он сделает.
Каждый столик в ресторане был занят, когда мы приехали, но менеджер встретил нас лично. Он пожал руку Нино и слегка наклонил голову, прежде чем повернуться ко мне. Я с улыбкой протянула руку. Он немного поколебался, но после того, как Нино наклонил голову, взял ее и поцеловал тыльную сторону моей руки.
— Ваша жена потрясающая, мистер Фальконе.
— Да, — протянул Нино.
Люди за соседними столиками бросали на нас завуалированные взгляды, и когда менеджер подвел нас к нашему столику с потрясающим видом на Стрип, они начали шептаться.
Мои щеки вспыхнули, когда я опустилась в кресло, которое протянул мне менеджер. Нино, казалось, совершенно не волновала сила внимания. Он посмотрел на меня поверх меню.
— Ты выглядишь взволнованной.
Я рассмеялась.
— Так и есть. Все говорят о нас.
Нино пожал плечами.
— Пусть говорят. Я бы больше волновался, если бы они этого не сделали.
— Неужели тебе никогда не хотелось слиться с толпой, пройтись по улицам незамеченным?
Нино с тяжелым выражением лица опустил меню.
— Мы с братьями какое-то время скрывались, пока наша семья охотилась за нами. Мы боролись, чтобы вернуть то, что было нашим. Мы убивали и проливали кровь за наше первородство. Мы вырвали Лас-Вегас из кровоточащих рук недостойных людей. Мы боролись за внимание. Мы закончили прятаться.
В этот момент официант принес нам вино. Кроваво-красный Шираз. Нино поднял бокал со странной улыбкой. Его было так трудно понять.
— К месту в центре внимания. Никогда больше не прячься, Киара.
Я звякнула стаканом о его бокал и сделала большой глоток.
— Никакой больше скрытности.
Секундой позже появился официант с закусками. Все было восхитительно, пряно и экстравагантно. С Нино было легко разговаривать. Я могла бы слушать его ответы на мои вопросы об истории Лас-Вегаса всю ночь. Он знал все. В конце концов, более личные вопросы пришли мне на ум.
— Почему отец отправил тебя в школу интернат в Англии? Большинство членов мафии держат своих сыновей рядом, потому что хотят научить их всему, что им нужно знать, чтобы самим стать людьми мафии.
Упоминание о Бенедетто Фальконе мгновенно изменило язык тела Нино. Если раньше он был расслаблен, то теперь его плечи заметно напряглись, а выражение лица стало холоднее.
— Наш отец не хотел, чтобы мы с Римо жили под его крышей, и он знал, что не должен больше готовить нас к тому, чтобы мы стали Каморристами.
— Но вам тогда было двенадцать и четырнадцать, а твои братья были еще младше.
Нино улыбнулся, и я сделала еще один глоток вина, потому что по его лицу пробежали мурашки.
— Наш отец знал Римо, и я убил бы его, если бы остался. Римо убил своего первого человека за три года до в одиннадцати лет, и незадолго до того, как отец отослал нас, я убил своего первого человека вместе с Римо. Наш отец знал, что у него нет возможности контролировать нас, поэтому он отослал нас. Он знал, что мы не уйдем без братьев, поэтому отослал Адамо и Савио.
— Это ужасно, — прошептала я.
Нино сделал глоток вина.
— Это сделало нас сильнее, сблизило. Сожаление о прошлом это потерянное время.
Я уже чувствовала действие вина. Красное вино было определенно сильнее, чем бокал шампанского или белого вина, который я пила в прошлом.
Нино склонил голову набок.
— Думаю, с тебя хватит вина.
Я улыбнулась.
— Думаешь?
По какой-то причине я сделала еще глоток красной жидкости, и Нино покачал головой.
— Ты пожалеешь об этом завтра утром.
— Я думала, сожаление это потерянное время, — сказала я.
Его рот снова дернулся.
— Да, но сейчас у тебя еще есть шанс не пожалеть ни о чем.
— Думаю, уже слишком поздно, — сказала я. Я чувствовала себя горячей и пушистой. Утром у меня, наверное, будет самая сильная головная боль в моей жизни.
Нино помахал официанту и заплатил за ужин. Я встала и сразу поняла, что немного навеселе, но я выпрямила спину, не желая показаться пьяной на публике. Нино обнял меня за талию, и я была слишком благодарна за его успокаивающий эффект, чтобы напрячься от прикосновения. Он вывел меня из ресторана.
— Спасибо за прекрасный вечер, — прошептала я, прежде чем плюхнуться на сиденье с меньшей грацией, чем намеревалась.
— Это было удивительно приятно, — согласился Нино, и я расхохоталась. Я ничего не могла с собой поделать. Вино ослабило мой контроль.
Нино поднял брови и закрыл дверь. Я прислонилась к окну и закрыла глаза.
• ── ✾ ── •
Я проснулась, уткнувшись головой во что-то горячее и твердое. Мое тело напряглось, когда я поняла, что нахожусь в чьих-то руках.
— Тише, Киара. Ты в безопасности.
Я вгляделась в спокойное лицо Нино и заставила себя расслабиться.
— Где мы? — спросила я сонно. Мой мозг затуманился.
— Дома.
Мне потребовалось смущающее много времени, чтобы понять, что он имел в виду. Потом я узнала нашу спальню. Он поставил меня на середину комнаты.
— Почему бы тебе не приготовиться ко сну? — я кивнула и тут же пожалела об этом. Нино схватил меня за бедро. — Ты можешь это сделать?
— Да, — быстро ответила я, потому что не хотела, чтобы Нино меня раздевал.
Я не знала, сколько времени мне потребовалось, чтобы снять платье и начать вечернюю рутину, но казалось, что прошла целая вечность, прежде чем я наконец легла в постель. Вскоре ко мне присоединился Нино.
— Скажи мне, если тебе станет плохо.
Он коснулся моего лба ладонью, и я наклонилась к нему, но он опустил руку. Он растянулся на спине рядом со мной, и я придвинулась ближе, потянувшись к его руке. Кончиками пальцев я с любопытством провела по татуировке темной фигуры среди бушующего пламени. Когда мои глаза сфокусировались, я поняла, что в пламени написано имя. Оно было маленьким, и нужно было присмотреться, чтобы отличить его от огня. Римо.
— У тебя на руке вытатуировано имя Римо.
Нино смотрел на меня без тени эмоций.
— На другой руке у меня вытатуировано имя Савио и Адамо.
— Почему оно горит?
— Потому что он горел ради меня, — тихо сказал Нино.
Я вгляделась в его лицо, но поняла, что больше он ничего не скажет. Мои пальцы последовали за пламенем вниз к его запястью. Я нахмурилась, почувствовав под пальцами что-то твердое. Я слегка повернула его руку, чтобы видеть предплечье. Под татуировкой Каморры, окружавшей и пламя, вдоль вены тянулся длинный тонкий шрам.
Я посмотрела на него, и он ответил мне тем же. Я не осмелилась спросить, потому что на этот раз его глаза не казались бесстрастными.
Я легонько погладила шрам.
— Тебя беспокоит, что я прикасаюсь к тебе вот так? — спросила я еле слышным шепотом.
— Твое прикосновение не беспокоит меня, Киара.
Я хотела, чтобы он мог прикоснуться ко мне так, чтобы мое тело не возвращало меня в прошлое, чтобы мои страхи не брали верх.
— Я хочу... хочу, чтобы прикосновения ко мне не вызывали страха.
— Рано или поздно ты это сделаешь. Ты убьешь ту часть своего дяди, которую я не смог убить за тебя.
Он говорил абсолютно уверенно, как будто дело было не если, а когда. И потому что это был Нино Фальконе, и, может быть, потому что я была пьяна, я поверила ему.
Г Л А В А 15
• ────── ✾ ────── •
КИАРА
Нино зашевелился рядом со мной, и я открыла глаза. Как и в последние несколько дней после нашего ужина, я прижималась к нему по ночам и втискивалась под его руку, уткнувшись головой в изгиб его шеи, прижавшись коленями к его боку. Его тепло и успокаивающий аромат окутали меня и сумели прогнать кошмары.
— Извини, — пробормотала я, как делала каждое утро, потому что была уверена, что Нино будет неудобно, но он никогда не отталкивал меня. Я села, освобождая его руку.
— Твое подсознание ищет защиты ночью, и я могу ее обеспечить, — сказал он, пожимая плечами. Обтягивающие трусы не скрывали его фигуры.
Я заставила себя отвести от него взгляд, мое сердце забилось быстрее. Он схватил плавки и пошел в ванную переодеться, но дверь не закрыл. Только ради меня он не раздевался в спальне. Я хотела сказать ему, что могу справиться с его наготой, но каждый раз, когда я была на грани того, чтобы сказать эти слова, мое мужество покидало меня.
Я тоже встала и схватила атласный халат. Не потому, что было холодно, а потому, что мне было неудобно ходить по дому в одной ночной рубашке.
Нино вернулся и открыл мне дверь. Схватив книгу с ночного столика, я молча последовала за ним вниз по лестнице и через французские двери. На улице уже было тепло. Я устроилась в шезлонге у бассейна и открыла книгу, но мои глаза не были прикованы к буквам на странице. Вместо этого я наблюдала, как Нино подошел к краю бассейна и нырнул, его мышцы напряглись.
Он плавал в бассейне, и я наблюдала за ним поверх книги со своего места на стуле. В конце концов, мне пришлось снять халат, потому что солнце безжалостно палило меня, несмотря на ранний час.
Иногда я чувствовала себя нелепо даже из-за того, что взяла с собой книгу. Я вряд ли когда-нибудь прочитаю слова. Мой взгляд был прикован к человеку в воде. Книга была моим щитом безопасности, потому что я была слишком труслива, чтобы признать, что мне нравилось видеть Нино — и определенно слишком боялась, что он узнает об этом.
Через полчаса он подплыл к лестнице и выбрался наружу. Вода стекала с него вниз по скульптурному телу. Я перевела взгляд с его мускулистых плеч на живот с восьмью кубиками, с узких бедер на мускулистые его. Его тесные плавки едва скрывали его тело, и я снова могла видеть его очертания под мокрой тканью. Ужасные татуировки, с их пламенем, агонизирующими лицами и словами боли и крови, которые бежали от его предплечий вверх по плечам вниз к грудным мышцам и вокруг лопаток, больше не пугали меня, как они делали в начале. Нино был произведением искусства.
Его движения были неторопливыми и точными, когда он вытирался насухо. Я не могла отвести от него глаз. Его холодные серые глаза встретились с моими, я резко втянула воздух и быстро опустила взгляд на книгу. Когда его тень упала на меня, у меня не было выбора, кроме как перестать притворяться, что я читаю. Я уже давно не обращала внимания на свою книгу.
— Ты притворяешься, что читаешь, но смотришь на меня каждое утро, — сказал он. В его голосе не было осуждения.
Я не знала, что сказать. Смущение поползло вверх по моей шее.
— Я... я не... — начала я протестовать, но когда подняла голову, выражение его лица заставило меня замолчать. Он знал, что я наблюдаю за ним. Конечно, он заметил. Этот человек был воспитан, чтобы следить за окружающим. Отрицать это было бы смешно.
— Можешь смотреть. Ты моя жена. — сказал он. Он наклонил голову, его глаза изучали мое лицо, и казалось, что он мог читать каждую мою мысль. Несколько капель воды упали на его красивое лицо. То, что миллионы мужчин моделей, вероятно, практиковали годами, это холодное, потустороннее выражение, пришло к нему естественно. — Но мне интересно, зачем ты это делаешь. Я думал, мое тело пугает тебя.
Так было и сейчас. Нино источал силу. Но страх стал очень маленькой частью того, что я чувствовала, когда смотрела на него. Кроме того, я ощутила вспышку любопытства в животе и прилив тепла глубоко внутри, когда он двигался так, что это подчеркивало его мускулы.
Я положила книгу на маленький столик, не зная, как сказать то, что хотела сказать, и не зная, стоит ли вообще об этом думать. Некоторые двери должны оставаться закрытыми. Но то, что сдерживало меня —и, возможно, всегда будет сдерживать, если я позволю — было чем-то навязанным мне в прошлом, чем-то, от чего я хотела освободиться.
— Иногда я задаюсь вопросом, каково это быть больше похожим на мужа и жену, — призналась я, несмотря на жар в щеках, несмотря на всплеск страха и беспокойства о реакции Нино. Фальконе или нет, но он никогда не давал мне повода по-настоящему бояться его.
— В физическом смысле? — тихо спросил Нино. В его тоне был намек на что-то, чего я не могла понять, но, как обычно, его лицо ничего не выражало.
Я кивнула, тяжело вздохнув. Я не думала, что осмелюсь признаться в этом, но Нино всегда держал себя в руках. Мне не нужно было бояться его эмоционального взрыва. Иногда мне казалось, что я вообще не должна его бояться.
Он положил полотенце, позволяя мне рассмотреть его. Я последовала приглашению и медленно обвела взглядом каждый дюйм его тела. Он не двигался, но его пристальный взгляд был настойчивым на моей коже.
— Мы могли бы изучить физические возможности наших отношений, если хочешь. Честно говоря, я хочу тебя.
Он говорил мне об этом раньше, но это все еще пугало меня. Я посмотрела на свои руки, теребящие подол ночной рубашки. Только один мужчина никогда не хотел меня, и он взял то, что хотел, не спрашивая. Нино не был таким. Он мог бы овладеть мной в нашу первую брачную ночь и с тех пор каждую ночь. Конечно, никто не смог бы его остановить, и меньше всего я.
— О чем ты думаешь? — спросил он.
Я вздохнула.
— Мне страшно.
— Я дал тебе повод бояться?
Я снова посмотрела на его внимательное лицо.
— Нет, но я боюсь, потому что ты хочешь меня, и потому что я хочу тебя, но я не знаю, смогу ли я это сделать.
— Мы можем устанавливать пределы, и мы можем идти шаг за шагом. — он сделал паузу, выражение его лица стало задумчивым.
— Если моя физическая сила выбивает тебя из колеи, мы могли бы попытаться сдержать меня. Я не возражаю.
Мой рот открылся в шоке.
— Ты имеешь в виду, связать тебя?
Образы Нино с шелковыми галстуками, привязанными к изголовью кровати, пришли мне в голову, и я чуть не расхохоталась. Казалось невозможным, чтобы такой человек, как он, мог предложить что-то подобное.
Нино кивнул.
— Таким образом, ты сможешь исследовать мир, не боясь меня.
— Но тогда мне придется вести.
— Разве это не то, что ты предпочитаешь, учитывая твой прошлый опыт? У меня нет проблем с доминированием, но я сомневаюсь, что ты хорошо отреагируешь на это.
Я не знала, что делать. Это казалось идеальным решением, но оно все еще пугало меня, только теперь по другой причине.
— Ты когда-нибудь достигала кульминации? — тихо спросил он, все еще пристально глядя на меня.
Мои глаза расширились, и я резко покачала головой. Мой желудок провалился в бездну, когда я вспомнила, что чувствовала, когда он был во мне.
— Я чувствовал только боль... и стыд.
Он слегка коснулся моего плеча, прикосновение было теплым и нежным. Как он мог всегда быть таким теплым, когда его лицо было таким холодным?
— Я не имел в виду, когда тебя изнасиловали. Я имею в виду позже. Ты когда-нибудь трогала себя и чувствовала себя хорошо?
Я прикусила губу, пытаясь стряхнуть воспоминания и сосредоточиться на настоящем.
— Не совсем. Я несколько раз пыталась дотронуться до себя, но это было неправильно.
Нино удивил меня, когда присел на край шезлонга, его голая спина коснулась моих голых икр. Я не отстранилась, и у меня было чувство, что это была попытка для него увидеть, смогу ли я выдержать его близость.
— Было бы хорошо, если бы ты исследовала свое тело и выяснила, что тебе нравится, и приучила свой мозг понимать, что сексуальные прикосновения могут быть очень приятными.
Мое лицо стало невероятно горячим, даже когда Нино выглядел так, будто мы говорили о том, что у нас будет на ужин сегодня вечером.
— Я не уверена, что мое тело способно найти что-то приятное, — прошептала я.
Нино наклонился и медленно потянулся к моей лодыжке. Я на мгновение напряглась, больше от смущения, чем от чего-либо еще. Он сделал паузу, его глаза сузились, и когда я расслабилась, его пальцы коснулись моей лодыжки, прежде чем он обхватил мою пятку.
Он начал слегка надавливать пальцами, поглаживая нижнюю часть моей икры и заглядывая мне в глаза. Его пальцы никогда не доставали выше моей икры, но прикосновение, казалось, посылало покалывание вверх по колену, бедру и прямо к сердцевине.
Нино гладил меня, я уже перевела взгляд по сильным рукам, мускулистой груди и вспоротому животу. Через некоторое время мое дыхание участилось, и покалывание усилилось, пока я не почувствовала влагу между ног. Вздрогнув, я слегка покачала бедрами. Нино отпустил мою икру, уголки его губ изогнулись.
— Я думаю, твое тело хорошо приспособится к удовольствию. — мои щеки вспыхнули еще сильнее, но больше, чем смущение, я почувствовала облегчение. — Теперь, когда твое тело уже возбуждено, тебе имеет смысл исследовать себя.
— Ты хочешь, чтобы я трогала себя?
— Да, — прохрипел он. — Не здесь. Где-нибудь в уединённом месте, где ты чувствуешь себя расслабленной. Я бы рекомендовал тебе сначала сосредоточиться на клиторе. Попробуй слегка потереть его двумя пальцами, и если ты почувствуешь, что близка к освобождению, ты можешь попробовать опуститься немного ниже и уделить твоим половым губам некоторое внимание. Это место у многих девушек очень чувствительное, некоторые даже предпочитают его над своим клитором. Я не думаю, что ты будешь чувствовать себя комфортно с пальцем внутри тебя, но это добавит к общему удовольствию. — мой центр стал теплее и даже влажнее, слыша его глубокий голос. — Это также поможет, если ты вообразишь что-то, что тебя возбуждает.
— Ты, — выпалила я, внезапно осмелев.
Нино глубоко вздохнул, и что-то в его глазах изменилось.
— Если это поможет, то да. Представь себе, меня.
Его голос стал ниже, чем когда-либо прежде, а верхняя часть тела слегка напряглась. Сбитая с толку, я уже собиралась спросить, не обидела ли я его, когда заметила, как его плавки натянулись.
У меня перехватило дыхание. Вспышка страха пробежала по мне, но мне было гораздо любопытнее, чем страшно.
— Я же сказал, что хочу тебя, — пробормотал он. — И если ты хочешь исследовать физические возможности, тебе придется преодолеть свой страх перед моей эрекцией.
— Я не боюсь, — сказала я, затем поправила свои слова из-за его правила не лгать. — По большей части.
Он поднялся на ноги, и мои глаза снова обратились к его паху.
— Почему бы тебе не пойти в нашу спальню и не сделать то, что я предложил, и не найти какое-нибудь облегчение?
— А как насчет тебя?
— Я тоже буду искать помощи, — сказал он как ни в чем не бывало.
— Ты бы предпочла, чтобы я удовлетворял свои сексуальные влечения где-нибудь в другом месте? — я сказала "Да " в нашу первую брачную ночь.
— Где? — спросила я.
Он ничего не сказал, только наблюдал за мной с холодной напряженностью. Я тоже встала, потому что почувствовала себя сильнее, хотя Нино все еще возвышался надо мной.
— Я больше не хочу, чтобы ты искал других девушек.
Здесь. Я сказала это. И облегчение нахлынуло на меня. Это беспокоило меня некоторое время, с тех пор как я поняла, что хочу этого брака больше, чем необходимость. Я не была уверена, как они справляются здесь, в Лас-Вегасе, может быть, он никогда не хотел быть верным, если он ожидал, что будет спать с кем-то просто потому, что мог, но это было не то, что я могла принять, если бы мы действительно перешли на физический уровень наших отношений.
Нино посмотрел на меня.
— Значит, ты хочешь, чтобы я обращался к тебе, чтобы удовлетворить свои сексуальные потребности? — в его голосе прозвучали странные нотки, и он шагнул ко мне.
В его глазах мелькнуло любопытство. Я поняла, что это он проводит эксперимент. Я научилась читать его гораздо лучше. Я стояла на своем и не отступала. Он придвинулся еще ближе, пока я почти не почувствовала тепло, исходящее от его тела. Он не прикасался ко мне.
— В конце концов, да, — тихо сказала я. — Очевидно, я еще не могу этого сделать. — честно говоря, я не была уверена, что когда-нибудь смогу это сделать, но я хотела.
— Значит, пока ты не почувствуешь себя готовой, ты предлагаешь мне удовлетворять себя собственными руками?
Я нахмурилась. Он издевается надо мной? Или был серьезным? Это было так трудно сказать, потому что он сказал это сухо, без намека на эмоции. Внезапно я почувствовала себя глупо из-за того, что подняла этот вопрос. Это был Лас-Вегас, он был Фальконе, и, несмотря на его уважение ко мне до сих пор, он все еще был человеком, привыкшим иметь в своем распоряжении девушек, деньги и власть. Почему он должен отказаться от одного ради меня? Я ничего для него не значила. Я была пешкой в этой игре за власть.