В чайном деле имеет значение приобщение [к нему]. В «Записках Намбо» [говорится]: «Передача учителем [правил] размещения предметов утвари и проведения приготовления [чая] включает десять тысяч подроб ностей, и невозможно обойтись [без них], но, когда запомнишь осново полагающие правила, вплоть до таинства инь и ян 1 будешь свободен и самостоятелен относительно тысяч изменений, десяти тысяч вариаций [правил]».2 Таким образом, [здесь] под изменениями и вариациями под разумевается то, что, выйдя за рамки [основополагающих] правил, [в то же время] будешь привержен [этим] правилам. Это [, однако, означает] зависимость от намеченных действий, [предварительное их] обдумывание и не отражает естественного характера изменений и вариаций. Мой Путь [чая] не таков. Следуя естественности момента, не [нужно] направлять мысли на [основополагающие] правила, [следует] совершать действия, не останавливая мысли на изменениях и вариациях как таковых; это и является чудесным использованием изменений и вариаций. В свете [из вестна] «гатха»3, [приписываемая] преподобному Такуану:
Чайное действо изначально не имеет
[строго установленного] облика.
С одной мыслью4, без [внутренних] сомнений и раздоров
[будь в согласии] только с учением Неба!
Есть ли правила, нет ли правил,
Пусть [твои] желания всегда следуют изменениям,
главное в которых чудо!
Это стихотворение выражает исконный смысл приготовления чая. Действительно, опираясь на последнюю фразу, будем производить изменения и вариации [в правилах] только при соприкосновении с чудом, [когда] Путь чая рассматривается как чудо и, когда почитают то, что не выстроено искусственным образом. Когда же применяют специально устроенное, искусственное, обдуманное, то насколько бы умело ни осуществляли [предварительно обдуманные] планы, впада ют в субъективизм, суть которого совсем иное, чем чудесное качество естественности. Изменения и вариации порождаются естественно стью изменений ци неба и земли5. Их воспринимает человеческое тело и свободно использует в собственной жизненной активности. Таким образом, войти в чайное действо, представляя этот принцип, [означает] приобщиться к творческой способности Неба и вверить [ей] самого себя, отбросив собственные [субъективные] знания; про двинуться вперед и полностью [выявить свои способности, находясь] в пустоте, успокоенности и чистоте6.
В дзэнском чае мало специфических понятий, и не имеет смысла проводить [такие чаепития] как некое тайное действо. Если, желая [приобщиться] к чаю того названия7, займешь все свободное время усвоением записей8, то не достигнешь истинного Пути дзэнского чая, и когда же [в таком случае] придешь к чуду изменений? Если же будешь охранять истинный облик только дзэнского чая, то и сам придешь к чуду изменений.
7. Смысл «ценимого» (суки)
Ученые люди широко используют в миру знак ко 1 или же доходят до того, что назвав утварь любимой, играют с ней как с игрушкой. Однако с давних пор этот знак означает впадение в привязанность, любовь к вещам, и [это значение] имеет отрицательный смысл. [Сле дует] использовать знаки су-ки 2. В [разделе] «Основное о "росистой земле"» «Записок Намбо»3 сказано: «Говорят - "любимая (су-ки) утварь", но если подумать о его4 исконном значении, то, хотя [слово] су-ки произносится одинаково со словом суки, его значение будет сильно отличаться [от суки ]». В комментарии к фразе «Ли Гуан5 по думал о превратностях судьбы»6 из жизнеописания Ли Гуана в «Исто рических записках»7 Фуцянь8 говорит: «[Ли Гуан] вершил дела, но в [его] судьбе не было гармонии». Далее. Из жизнеописания Ли Гуана в «[Истории] Ранней Хань»9 выходит то же самое. В комментарии Шигу10 говорится: «Между событиями [, происходившими в его] судьбе, не было гармонии». Вообще говоря, ки в слове су-ки означа ет «остаток», «кусочек» и указывает на неполноту, несовершенство вещи. И это как раз передает исконную сущность чайного действа. Как человек, [чайный мастер] не находится в гармонии с миром, не следует мирскому11, не любит [ничего] упорядоченного и испытывает радость, имея желания, не согласующиеся [с общепринятыми]. Это человек со странностью12, [и его] называют «человек су-ки »13. Что касается жилья [чайного мастера], то сосновые [опорные] столбы и бамбуковые балки используются такими, какими есть - изогнутыми, прямыми, четырехугольной формы, круглыми. [Они] могут быть вверху и внизу, слева и справа. [Что касается чайной утвари, то она может быть] и новая, и старая, и легкая, и тяжелая, и высокая, и низ кая, и широкая, и узкая, но в любом случае не должна восполнять недостающего и зашивать разорванное14. Это называют странными [чайными] вещами, [чайной] утварью су-ки. [Ее использование] соз дает наилучшую сочетаемость [предметов утвари. Ее] «странность» не может заслонить [ее] негармоничность. Однако «странность» и «гармоничность» одно и то же. «Странное» и есть гармоничное, гармоничное и есть «странное». Если говорить о бесконечности этого кольца, устанет язык. Знак ко означает любовь к модным ве щам, любовь к [каким-либо] делам, что в высшей степени разнится с сущностью «росистой земли» и хижины -соан, [он] означает любовь к мирскому, любовь ко всем вещам. Печально, что испытывая любовь к чайной утвари, думают, что это имеет отношение к чайному действу! Два знака су-ки были зарыты в мирской пыли более ста лет назад.
Таким образом, любовь к нравящейся утвари не отвечает ис конному смыслу чая. [Мы] должны охранять смысл [знаков] су-ки, который не соответствует пониманию [их значения] десятками тысяч [мирян. Эти люди] привержены только знаку ко. Начиная с чайной комнаты и кончая обликом сада и формой предметов утвари, ко всему обязательным образом прикладывают одну [мерку] - ко 15. В частно сти, в домах, в которых чайное дело передается по наследству, начиная с их родоначальников и по сегодняшний день в течение нескольких поколений у каждого человека обязательно имеется вещь, которую [он] наделяет любовью. Споря об одной-двух частях суна и опреде лив длину и ширину [вещи], называют ее любимой [вещью] своего дома. Это - любимая [вещь] Рикю, та - Сотана и так далее. [Они] придумали множество новых фасонов, и невозможно сосчитать число вещей, изготовленных в этих домах. Причем, если предмет утвари не их обычный, [его] не используют, [одной вещью] не заменяют дру гую. Кроме того, в излишней любви к делу [такие мастера] создают [массу] украшений, ненужных для применения [в чаепитии]: делают скиты из снега, сооружают тщательно вымеренные - до одной-двух частей суна - полки, расписанные песчинками и т. д. Во всех [этих случаях] соревнуются в [показе] великолепия и приверженности к моде, но в конечном счете все коренится в знаке ко.
Далее. В разделе «Основное о чайных приборах»16 [говорится]: «Только глаз чайного мастера видит, что следует использовать в чайном действе и что не следует. Татибаная Согэн17 однажды сказал, обращаясь к Ко[бори] Эн[сю]: "Люди в свете говорят, что даже Рикю не может сравниться с Ко[бори] Эн[сю] в видении ценности вещи". Если посмотреть [на эти слова], то они определяют видение вещи». Если [человек] не видит и не разбирается, [он] не чайный мастер. Этот текст как бы указывает вам - учитесь видеть ценность вещи! [Он] во многом противоречит изложенному ранее значению су-ки.
Су-ки, как явствует из жизнеописания Ли Гуана, означает прежде всего обрывочность вещи, ненаполненность, поэтому[ су-ки ] то же самое, что безыскусное - ваби, о котором уже говорилось выше, и [означает находить радость в чистой бедности, перекрывать [в себе] желания и выполнять [буддийские] заповеди. Человеческие чувства таковы, что, если получишь что-то одно, возжелаешь десять, если по лучишь десять, возжелаешь сто, и не будет конца тому, что желаешь. Поэтому, влекомые желаниями, мы не избавлены от опасностей, когда перед нами [бывает что-то] приносящее выгоду. [Мы] направляемся сюда, бежим туда, забываем о своей жизни, мучаем собственное тело, до конца загружаем себя и приходим таким образом к концу. Желания слабеют, когда [мы] находимся уже на ложе больного, и жизненная энергия день ото дня тает. Поэтому, когда [мы] зрело раз мышляем о прошлых делах, [то видим, что] пятьдесят-шестьдесят лет нашего существования, вплоть до сегодняшнего дня, похожи в общем на единственное сновидение - [мы] ничего не добились! И тогда впервые [у нас] возникает раскаяние, заставляющее скрежетать зубами, но обратного пути нет. Смысл су-ки в том, что [оно] заранее предостерегает [нас от этого]. Если желание к получению выгоды ненасытно, в качестве воздаяния [мы] получим плохие плоды и бу дем миллионы кальп18 вращаться среди жизней и смертей19, и когда же в таком случае возродимся в высшей стране Будды? Но если, соблюдая заповедь су-ки, всецело посвящая себя дзэнскому чаю, от кроем свою истинную природу и достигнем состояния не-рождения и не-исчезновения20, почему же [должно] появиться [в нас] перед [нашей] смертью раскаяние и сожаление за желания?