Родес зарычал, сделал шаг вперед. Я уже была на ногах, коснулась его руки, зная, что ему нужно было видеть, что задумал рыцарь. Мы не могли ранить его или убить, пока он не рассказал, где Розамонд. Или что еще он задумал. Потому что я понимала, что он был хитрее атаки мебелью и языками огня.
Под поверхностью было что-то темнее. Всегда было. С первого сна, с моего появления на территории Духа.
— Пророк? О чем ты, моя королева? — рыцарь взмахнул руками, и стена грязи оказалась между нами. Но мы видели сквозь стену, словно он сделал молекулы крохотными, чтобы защититься от других стихий, но чтобы мы видели, что он делал.
Я не знала, что такая магия существовала, и, судя по взгляду Люкена, он тоже. Но королева, Истон и Родес не были удивлены. Может, они видели такое раньше. Может, королева и принц Обскурита тоже так умели.
— Ты врешь, — закричал Родес. — Где моя сестра?
Лор посмотрел на нас, розовый и голубой Огонь ожили на его пальцах.
— Ты далеко зашел ради сплетни.
— Это не сплетни, — сказала я. — Родес сказал, что от нэгов пахло этой землей. Этим королевством. И, судя по твоему поведению, это был ты.
— Тебе нужно многому научиться, девочка, — рявкнул Лор. Я не дала себе посмотреть на Истона.
Когда Истон звал меня девочкой, это меня злило. Когда Лор сделал это, по коже пробежали мурашки. Была разница между нахальством и чистым злом.
Я хотела бы не знать разницы между ними.
— Говори, где она, — сказал Истон низким и немного опасным голосом.
— Я не обязан ничего говорить тебе. Я работал с королевой дольше, чем ты жил, мой принц, — он оскалился на двух последних слова, и я хотела ударить по нему магией Воздуха. Я не знала, как колдовать Землей. Я использовала ее только в страхе и под давлением.
Я не знала, кто меня обучит. Я не могла попросить о помощи.
Я знала только магию Воздуха, полагалась на других вокруг себя.
— Я работал на королеву как ее дорогой рыцарь так долго, что порой забываю, зачем занял место.
Камэо фыркнула.
— Ты занял место, потому что у тебя ничего не было. Ты хотел быть моим королем, а
я уже нашла свою родственную душу. Зик был моим. Он был моим королем. И хоть он был не так силен, как ты, в магии, он был сильнее сердцем, и тебе это не нравилось.
Камэо говорила об истории старее войны, о чем-то до Падения. Я не хотела быть частью ссоры любовников. Я хотела найти Розамонд и уйти домой. А потом вернуться и попробовать спасти этот мир. Спасти бывшую. Но я просто хотела в свою кровать, я хотела свою ветровку, я просто хотела домой.
Но вряд ли я могла спастись от этого ужаса.
— Зик был слишком слаб, — Лор рассмеялся. — Ха, почему я так долго не озвучивал это? Наверное, стоило сделать это пару сотен лет назад. Не важно, ведь он мертв. И я его убил.
Он откинул голову и рассмеялся. Истон бросился на него, желая возмездия. Камэо удержала сына, подняв стену Земли и Огня, чтобы защитить сына.
Но она хотела, чтобы Истон напал, просто Лор был к этому готов. Струи огня пробили тонкий слой Земли, обвили блокаду, которую подняла Камэо. Если бы Истон был там, если бы она не была такой быстрой, сын Камэо умер бы.
Я знала, что эмоции, вложенные в магию, могли привести к катастрофе. И если Истон был сосредоточен на том, что рыцарь убил его отца? Он, наверное, не соображал, не защищался от магии рыцаря.
Я посмотрела на ужас на лице Истона, боль на лице Камэо и знала, что Лор не переживет этот день.
Но, если повезет, мы узнаем, что он затеял, и куда спрятал Розамонд, до конца его жизни.
Судя по его взгляду, если у меня будет шанс, я убью Лора. Я еще никого не убивала. Потому что я не знала, моя ли магия Воздуха навредила всем, когда я впервые ее использовала. Я не знала, ранила ли кого-то, пытаясь спасти моих друзей. Но я знала, что не ощущала вины за это. Не могла. Не с тем, что я видела в глазах рыцаря.
— Зик мешал мне, и теперь он мертв. Ты не приняла меня своим королем, ты оставила меня своим рыцарем. И теперь ты получишь то, что заслужила. Я должен быть королем Обскурита. У меня были планы. Ты была слишком слабой, чтобы биться с Люмьером.
Камэо качала головой, слеза катилась по ее щеке. Но остальное лицо искажала чистая ненависть, гнев. Она убьет его, и она сделает это медленно.
— Стоило отпустить тебя, когда был шанс. Но врагов всегда хорошо держать близко. Я просто не знала, каким врагом ты был. Я не знала, какой глубокой была твоя злоба.
Лор склонил голову и рассмеялся, выглядя как злодей.
— О, молчи, Ваше высочество. Ты всегда была слишком слабой, чтобы принимать важные решения. Это женское — ждать, чтобы мужчина сделал то, что нужно.
— Заткнись, — голос Истона был с надрывом.
— Где моя сестра, мерзавец? — спросил Родес, отвлекая рыцаря на нас. — Уверен, королева и ее принц хотят тебя убить. До этого я хочу узнать, куда ты забрал мою сестру. И зачем.
— Ладно, поймал. Все вы. Конечно, я забрал Розамонд. Она — лучший Пророк в этом мире. Она — лучший Пророк в истории. И она не сказала мне ничего, если это вас обрадует. Но у меня еще есть время. Я заставлю ее говорить. Я заставлю ее рассказать, что она Видела.
Моя кровь похолодела, и я едва подавила желание сжать руку Родеса. Нам нужны были свободные руки, чтобы защититься и колдовать.
Мы хотя бы знали, что Розамонд была жива.
Но я не знала, что с ней делали, пока мы были порознь.
Я не знала Розамонд так хорошо, как Родеса и других. Но она была доброй со мной. Она пыталась быть мне подругой. Может, потому что считала меня Жрицей Духа, но я знала, что было что-то еще.
Лор заплатит за то, что сделал.
— Такая твоя цель? — спросил скучающе Истон. — Ты собирался стать королем Обскурита и править нами? Не думаю. Ты задумал что-то еще. Почему не рассказать, чтобы унизить нас? Ты знаешь, что хочешь. Ты же сказал, что ты — самый сильный маг в мире. Ты собираешься доказать это. Но я знаю, что тебе будет лучше, если ты просто скажешь нам.
Я посмотрела на Истона, не понимая, о чем он думал, дразня так рыцаря. Но нам нужно было знать, какими были планы Лора. И вряд ли он собирался оставить нас в живых, чтобы мы спросили.
— Кристалл умирает, тускнеет из-за глупых решений твоей матери и того мерзкого дяди, — Лор махнул на Родеса, и Родес поднял голову.
— Ты хочешь сказать, что мог убрать моего дядю до этого?
— Ей стоило давно это сделать. Мы были бы одним королевством, одним двором. Но
у нас два трона, и это нас всех разрушает. Мы слишком слабы, чтобы что-либо делать. Потому я использовал кристалл так, как нужно было.
Все напряглись, а я пыталась понять, что говорил Лор.
— О чем ты? — я знала, что он не ответит, но мне нужно было это услышать.
Маги Духа шептали мне на ухо, я закрыла глаза и слушала:
Пусть заплатит за то, что сделал.
Проследи, чтобы заплатил.
Защити себя.
Ты — голос разума.
Знай, есть ответы.
— Кристаллу нужна была помощь. И кристалл не перебирает, так что я должен был сделать это.
— Что ты наделал? — прорычал Истон.
— Я сделал то, что нужно было. Слабые не заслуживали своих сил. И я забрал их, лишил их сил и отдал их кристаллу.
И себе.
Ему не нужно было это говорить, но я знала, что случилось.
Он не мог быть таким сильным без этого. Потому что даже я ощущала глубину его испорченности и силы в нем.
И если я это ощущала, другие в комнате были опытнее и точно понимали это.
— Как ты мог? — голос королевы Камэо был острым, как бритва. — Это наш народ.
И ты лишил их магии? Это часть их душ.
— Я делал то, что должен был, — повторил Лор. — Я сделал это, потому что ты была слишком слаба. Если бы ты была хорошим лидером, ты использовала бы кристалл, когда должна была. Те, кто слишком слаб, чтобы удержать магию, заслужили то, что получили. Если бы я их не убил, они погубили бы себя. Это эволюция, да? Они умирают, и мы теряем слабых. И наше королевство становится сильнее. Кристалл станет сильнее. И тогда мы станем сильнее Люмьера. И мы одолеем их. И убьем их. И править останемся только мы.
Он сошел с ума.
Все люди, которых я видела на территории Земли или на землях Огня, которые выглядели подавленно, печально и нездорово, которые выглядели так, словно их лишили части сил… были такими из-за этого рыцаря.
Этот рыцарь возомнил себя лучше всех, и ему королева доверяла достаточно, чтобы он оставался при дворе.
Я знала, что королева была отчасти виновата, но от боли на ее лице за ее народ и короля я не могла ее винить.
Королева или хорошо играла, или рыцарь был истинным злом и делал это сам. И нам нужно было остановить его.
Мы не могли терять людей. Мы не могли терять магов.
— Ты заплатишь за то, что сделал, — королева хмуро глядела на Лора, расправив плечи. Я тоже так сделала, пыталась показать свои силы. Это было тяжело, ведь я была потрясена.
— Говоришь так, словно это мой конец. Но я собрал вас тут, потому что мне нужна она. И я собрал вас тут, потому что знал, что он приведет ее.
Я посмотрела в глаза рыцаря и поняла, что он говорил обо мне.
— Почему?
— Почему? Ты знаешь. Ты — Жрица Духа из пророчества и сказок. Ты должна нас объединить. Но, может, в свитках говорилось не совсем так.
Я снова застыла.
— О чем ты?
— Чтобы дворы были вместе, нужен один король и одна королева. Я буду тем королем. И, если повезет, девочка, ты будешь моей королевой.
Я подавила желчь в горле, стараясь не думать о том, чего он хотел. Я убью его, если Родес и Истон не доберутся до него первыми.
— Мне нужно, чтобы открылись все твои стихии. И сделать это можно, только подвергнув тебя давлению. Если ты и те, кого ты любишь, будут почти при смерти, ты откроешь всю магию и сделаешь то, что мне от тебя нужно. Потому что мне нужно, чтобы ты была Жрицей Духа. Чтобы ты помогла мне положить этому конец, конец этому миру. Когда ты сделаешь это, ты будешь идеальной. И ты будешь моей.
Это было слишком. Слишком много. Я уже ослабела, открыв две стихии. Потому что
я еще училась использовать Воздух, и я могла дотянуться до Земли, хоть это было непросто, и каждый раз, когда открывалась новая стихия, мое тело слабее, даже если временно. И я быстро открыла две стихии. Да, между ними была пара недель, но мое тело знало, что это было слишком быстро.
Я не должна была открывать стихии так быстро. Это я знала.
И это означало, что мне пока не хватало сил на другие стихии. А этот мужчина хотел это сделать. Он хотел подвернуть меня ситуации жизни или смерти. Хотел сделать так с моими друзьями.
Я знала, что если в опасности будут Брэлинн, Родес или Люкен, да и королева или Истон, мои стихии откроются, чтобы спасти их.
И я могла это не пережить.
Но я ничего не могла поделать, ведь у Лора план был больше, чем мы думали.
— Ты — монстр, — вдруг сказала Брэлинн, ее голос был сильнее, чем до этого. — И ты заплатишь за то, что сделал.
Рыцарь фыркнул.
— Да, милая. Как скажешь. Ты — просто человечек. Уверен, ты знаешь, о чем говоришь.
Он вытянул руки, и земля задрожала.
Замок дрожал вокруг нас, стены тряслись, люстры звенели. Истон и его мать вытянули руки, своей магией Земли успокоили часть тряски.
Но рыцарь направил руку на стену возле меня, и она разрушилась.
Родес оттащил меня, Люкен сделал так с Брэлинн.
Вдруг стало видно тронный зал дальше, темный кристалл был в центре всего.
Он был черный и лиловый от лучей света. Его грани вспыхивали, хотя внутренний свет тускнел, там кружилась гниль, которая появилась от того, как рыцарь использовал магию, и от Падения.
Он стоял в центре комнаты, но был лишком к открытой части с видом на все королевство.
Некоторые хотели бы скрыть его от врагов, оберегать от других, но королева оставила его так, чтобы любой мог видеть хотя бы часть. Она оставила кристалл там, где он мог приглядывать за народом.
Может, я ошибалась насчет королевы. Может, она не была злой.
Может, эти два королевства сражались, потому что другого не знали.
— Ты откроешь новые стихии, и я знаю, как это сделать.
Лор взмахнул руками, в этот раз в сторону кристалла. И он потянул ту гниль вместе с лилово-черной магией кристалла. Он тянул ее потоком, направил к Брэлинн.
Я завизжала, пытаясь приблизиться. Люкен закрывал тело Брэлинн, но этого было мало. Рыцарь другой рукой отбросил Люкена в стену, и тот потерял создание.
Мы с Родесом побежали к Брэлинн, но я не успевала.
Заряд магии пронзил ее сердце, и ее глаза расширились. Она завизжала, ладони дрожали.
Слезы катились по моему лицу, и я знала, что для нее такое было слишком.
Я не знала, как Эмори сделали магом, но точно не так.
Рыцарь дал Брэлинн сразу слишком много. Ей не хватало сил для такой магии. Никому не хватило бы.
Она умрет, если мы это не остановим.
Я потянулась в себя, искала Дух, Огонь или Воду. Любую стихию, чтобы открыть ее
и остановить это. Может, если я открою стихию, даже если ослабею, рыцарь остановится. Но Брэлинн повернулась к нам, ее глаза были большими, но в них было осознание,
которое кое-что значило.
Принятие.
Она печально улыбнулась мне и пропала.
Остался лишь пепел на ее месте, магия кристалла врезалась в стену за местом, где была Брэлинн. А потом и это пропало.
Ничего не осталось.
Моей подруги не было.
Моя лучшая подруга погибла.
Я упала на колени.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Нет. Я ошибалась.
Я это не видела. Это был не конец. Она не пропала. Она не улыбнулась.
Она не сделала последний вдох. Пепла не было
Но крик Люкена отражался от стен. Я знала, что могла ошибаться.
Я должна была ошибаться. Этого не могло быть.
Но пепел передо мной развевал ветер, верхний слой летал вокруг, словно таял. Словно пропадал навеки.
Словно Брэлинн навеки пропадала.
Нет. Так не могло быть. Это был сон.
Все это было еще кошмаром.
Может, я не встретила Родеса. Может, Розамонд могла просто стать подругой, которая поможет решить, что мне делать в жизни дальше. Это не было связано с миром мейсонов или магами. Это все была выдумка. Точно. Потому что, если это было настоящим, моя лучшая подруга была мертва. Моя лучшая подруга стала пеплом.
Прахом. Пылью.
Она пропала.
Моя лучшая подруга погибла.
Я не понимала, что кричала, но мой голос слился с голосом Люкена. Это была жуткая мелодия, совсем не мелодичная. Люкен подбежал к горке пепла на месте Брэлинн. Там должна была находиться она.
Но ее не было.
Кровь лилась из раны на боку головы Люкена, но он упал на колени. Он кричал ее имя. Гнев в его глазах на миг встретился с моим.
А потом он повернулся к рыцарю, магу, убившему мою подругу, убившего ту, кого Люкен мог полюбить.
Он убил Брэлинн.
Родес опустил ладонь на мою руку, оттащил меня. Я не понимала, что сделала шаг вперед, пока он не сделал это.
Это не могло происходить.
Если я буду повторять это, может, это прекратится. Но это не удавалось остановить. Никак.
— Что ты наделал? — спросила королева резким голосом. В ее словах не было горя, она не знала Брэлинн. Она не знала, как Брэй радовала других. Она не знала улыбки моей подруги, когда она делилась тайной. Она не видела, что Брэлинн была уверена в себе, даже когда другие в нее не верили. Она не знала Брэлинн, которую я знала и любила.
Она видела, как моя лучшая подруга умерла на наших глазах. Там был гнев, но не было горя.
Горе было во мне. В Люкене. В Родесе. Горе пожирало меня.
И Лорд заплатит.
— Я сделал, что должен был. Она откроется. Она была недостаточно быстрой, но, может, если я ударю по принцу, она сделает то, что нужно, и вступит в бой. Она сейчас слаба. Но будет сильной. Будет моим оружием. Жрица Духа должна объединить всех нас.
И она будет моей.
— Я тебя ненавижу, — прошептала я.
— Ты юна. Наивна. Ты просто девочка. Мне плевать, ненавидишь ли ты меня, потому что я использую эту ненависть и превращу в то, что нужно. Мы будем править этим королевством, как и должно быть раньше. Войны больше не будет. Потому что все слабее нас, кто пойдет против? Они будут мертвы. Как и должны быть.
Лор выстрелил Огнем, и он пробил свой барьер из Земли. Истон вытянул руки, и еще стена Земли — эта была темнее, как из обсидиана — поднялась между мной и потоком Огня.
— Ты ответишь за преступления. И смерть не будет легкой, — Истон шагнул вперед,
и рыцарь снова потянул за магию кристалла, направляя стихии магии по комнате.
Моя спина врезалась в стену, и я не знала, что ноги оторвались от пола, пока не услышала звон в голове.
Родес был на ногах передо мной, но не стал меня поднимать. Я была благодарна за это.
Я быстро поднялась на ноги и побежала за ним к рыцарю.
Люкен поднял меч, магия Воздуха обвила клинок. Он направил Воздух к рыцарю, но магия отлетела от барьера из Земли. Рыцарь был слишком силен для нас.
Теперь было ясно, почему он был так силен. Он использовал не свою магию. И в процессе он жертвовал жизнями других.
Если Родес был прав, а я не сомневалась, Лор убивал, жертвовал магов Духа в прошлом, чтобы добиться того, кем был теперь.
Может, потому маги Духа заговорили со мной и просили сосредоточиться.
Я знала, что мне не хватит сил, чтобы одолеть Лора, но я могла помочь. Нужно было отомстить за Брэлинн. За Эмори.
И за меня. Так было нечестно. Но ничто в этой жизни не было честным. Я не знала,
почему думала, что могло быть честно.
Другие стали отбиваться магией так, как я еще не видела. Я могла о таком только мечтать. Истон взмахнул руками, широко растопырив пальцы, а потом соединил ладони, словно сложил чашей перед грудью, а потом вытянул руки снова. Тонкий слой камня под нашими ногами ехал, словно он собирал его, чтобы создать оружие. Появилась волна, и она ударила по барьеру рыцаря.
Лор завизжал и послал еще волну огня. В этот раз магия была с танцующими дракончиками по краю.
Я знала, что это были не милые зверьки, которых я видела в пустыне, но на миг я замерла, не понимая, как рыцарь делал такое. Какие жертвы и ужасы он совершил, чтобы быть таким сильным.
— Ты умрешь этой ночью, — сказал Истон. — От моей руки.
— Ты же так не думаешь, да, Истон? Ты ничего не знаешь. Ты всегда был избалованным ребенком, который думал, что мог делать, что хотел. Ты думал, что спасал народ, но вместо этого привел меня к тем, кому магия была нужна меньше всего. Они были самыми слабыми, и ты помогал им больше всего. И я знал, на кого нападать. Спасибо тебе за все это, Истон. Без тебя было бы сложнее забрать их. Ты знаешь, как нацелиться на нужных людей.
Истон завопил, широко взмахнул руками и соединил ладони перед своим телом с прямыми руками. Новая волна огня, в этот раз почти лиловая от жара, окружила нас и врезалась в Лора.
Рыцарь врезался в стену за ним, но не горел. В последний миг он поднял стену Земли, чтобы защититься.
Я не знала, как они так использовали стихии, но собиралась научиться. Я не буду отступать, не сражаясь. Больше нет.
Родес прошел к Истону, заслоняя меня собой, направил Воздух и Воду в рыцаря. Они работали бок о бок, Истон и Родес своими стихиями пытались понять, как одолеть рыцаря, который пересек черту слишком много раз, чтобы стать самым сильным магом стихий.
Если только не было чего-то темнее, о чем я не знала.
Я посмотрела на прах подруги, Люкен защищал тот пепел, словно надеялся вернуть ее
к жизни.
Что-то сломалось во мне.
Моя подруга не вернется.
Ее не спасти.
Моя лучшая подруга умерла.
И я не собиралась это терпеть.
Земля гудела под моими ногами, но не от магии других магов Земли в комнате. Это была я. Моя сила не была обученной, но мне ее хватало. Бумага летала вокруг меня, магия Воздуха слетала с моих пальцев, становясь сильнее.
Я одолею этого мужчину. Другие могли отвлекать его, но он не ожидал, что я нападу. Никто не ожидал.
Трещины появились в стенах вокруг меня, магия Земли почти захватила меня силой. Волна Воздуха врезалась в меня сзади, и я знала, что она была моей, так что направила
пальцы на рыцаря передо мной, сказала силе, куда идти.
Волна Земли и Воздуха, торнадо двух стихий понеслось к рыцарю. Другие смотрели на меня большими глазами, удивленные, как я. Но рыцарь поднял голову и улыбнулся.
Я отпрянула на шаг, тело ослабело. Я использовала слишком много магии.
Я так разозлилась. Расстроилась.
Брэлинн должна была быть тут. Всегда. Мы должны были понять, почему ее влекло в это место, почему кто-то считал ее дейном. Я должна была слышать шепот, как ей нравился Люкен, и что они делали, когда был перерыв. Я хотела рассказать ей о своих чувствах к Родесу. Я хотела, чтобы она была рядом со мной, когда мы разберемся с магией.
Я хотела вернуть ее домой, чтобы мы поняли, каким будет ее путешествие дальше.
Я нуждалась в ней.
Она еще многое не дала.
«А теперь ее нет».
Мой туннель Земли и Воздуха врезался в рыцаря, но тот устоял, словно по нему не попало. Тогда я поняла, что он поднял еще щит, этот был тоньше первого. Он тянул силы из кристалла, и мы могли лишь надеяться, что убьем его. А потом я вдохнула, надеясь, что найду что-нибудь еще, чем его можно остановить. Чем один из нас мог его остановить.
Рыцарь посмотрел на меня, склонил голову и вытащил длинный меч из-под плаща. Клинок был похож на меч Люкена, но отличался. Рукоять была с темными
кристаллами, словно вырванными из главного кристалла Обскурита.
Королева бросилась к Лору, вытянув руки, посылая стихии в него. Но он закрылся, глядя на меня. Другие бились с ним, пытаясь остановить его, но рыцарь смотрел только на меня.
А потом взмахнул мечом, огонь плясал на клинке, устремился ко мне.
Я почти не ощутила, как он пронзил мою кожу. Было так тепло, словно я стояла близко
к костру.
Но не было больно.
Меч вонзился в мое тело, как в масло перед тем, как намазать его на булочку. Сила оттолкнула меня в стену, и кончик клинка вонзился в камень за мной. Лор точно использовал магию Земли, потому что клинок вонзался в камень все глубже, погружая сильнее меч в меня.
Он использовал магию металла, которая была лишь у некоторых магов Земли. Так мне говорили.
И он использовал это на мне.
Я попыталась выдохнуть, но не было сил, не было места в легких.
Кровь лилась из раны по моему боку, и я посмотрела туда, не понимая, как такое могло быть, когда мне не было больно. Разве не должно быть больно?
Он пронзил меня мечом и прибил к стене. Точно должно было болеть.
Я прижала ладонь к клинку, кривясь, когда порезалась. Я была в смятении. Это было больно. Ладонь болела от пореза.
А бок — нет. А должен был.
Я вытерла кровь с уголка рта. Я знала, что умирала. Вот и все. Кровь уже текла изо рта. У меня были внутренние раны. Меч пронзил мой живот, задел важные органы.
Я умру, но не от магии, а от меча в животе.
Не так я представляла конец.
Не такой конец я ожидала.
Родес подбежал ко мне, Истон был за ним.
Истон тоже был с порезом, и из раны текла кровь. Я не знала, где и когда он пострадал. Может, от обломков в воздухе. Среди магии Земли и Воздуха было странно, что мы не были все в порезах и синяках. Да, у всех были царапины, но не такая рана, как у Истона.
Я надеялась, что он будет в порядке. Я думала, что ему хватило бы сил помочь Обскуриту.
Родес и Люкен смогут помочь Люмьеру.
Но я не была достаточно сильной, чтобы быть Жрицей Духа.
Может, мне не хватало на это сил. Может, я просто была счастливым магом, который получил две разные стихии. Я этого не понимала, но я многое тут не понимала.
Родес потянул за меч, пытаясь освободить меня, Истон сжимал мои руки, чтобы вес моего тела не был на мече.
А потом началась боль, и она была сильной. Жар появился там, где клинок пронзал плоть, а потом растекся по телу волной агонии и поражения.
Все угасало, и я знала, что это был конец. Я не сдавалась, но биться было сложнее, чем
я думала.
Я поймала взгляд Истона, посмотрела на Родеса. Я видела там страх.
Я не хотела умирать сегодня.
Но выбора не было.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Я с трудом держала глаза открытыми, но знала, что если не буду осторожна, не устою перед тьмой.
Пока Истон и Родес работали надо мной, Люкен и королева бились с рыцарем. Я пыталась говорить, сказать им что-нибудь, но прозвучал только стон.
— Борись, Лирика. Борись. Мы тебя вытащим.
Я посмотрела на Родеса, пока он говорил, попыталась кивнуть ему. Хотя голова просто опустилась. Я думала, что была сильнее, но меч в теле не оставлял шанса проявить силу.
Истон выругался под нос и поднял меня выше. Без него меч ранил бы меня еще сильнее, но я не знала, как сказать «спасибо».
Я не знала, что ему говорить.
— Не спать, девочка. Я говорил тебе уйти, но ты тут, так что борись. Посмотри на меня. Смотри на меня, Лирика.
Я так и сделала. Я смотрела в его темные глаза и пыталась остаться в сознании.
— Снимите ее с меча, — закричала королева. — Убедитесь, что она в порядке, и мы уйдем отсюда, — королева метнула еще магию Огня в рыцаря, но он закрылся стеной Земли.
Люкен метал мечом Воздух в рыцаря, но тот все равно закрывался.
Он использовал силу кристалла, тянул ее из народа на своей земле, и рыцарь был слишком сильным для нас.
Я умру, но я не хотела, чтобы умирали другие. Брэлинн уже умерла.
И я не хотела больше никого терять.
— Лирика! — закричал Родес поверх шума боя за нами. — Я не могу вытащить меч из стены. Он использовал магию Земли.
Истон выругался под нос.
— Меняемся. Я попытаюсь убрать меч, — я пыталась смотреть на них, но было сложно сосредоточиться. — Подержи ее, и я использую магию Земли.
— Ладно, но не смей ей вредить.
— Иди ты.
Я не понимала, почему они ругались, почему все сражались. Мне нужно было спросить это у Родеса. У меня было много вопросов. Но не осталось шанса.
Я не хотела умирать.
Но не было сил дышать, чтобы этого не было.
Истон отпустил меня, и волна тошноты ударила по моему телу. Я старалась сдержать
ее.
Но откашляла кровь в лицо Родесу. Это было отвратительно, но он даже не моргнул. Он смотрел на меня, придерживал у стены, чтобы я не сползла на меч сильнее, чем уже пострадала.
— Ты будешь в порядке. Я ему не верила.
Но было сложно хоть чему-то верить.