«От Правительства Украинской Народной Республики.
В построении Самостоятельной Украинской Республики в данный момент кончается один период – период неслыханной героической борьбы и великих страданий Украинского Народа. Судьбой уготовано так, что Украинский Народ на пути к самостоятельной жизни не имеет реальной поддержки среди государств мира. Территория Украины считалась и считается заманчивой добычей для каждого, кто может свое желание поддержать вооружною силой, а не как дом вольного Украинского Народа и свободных равноправных меньшинств этой страны.
Российские коммунисты желают с помощью материальных богатств Украины содержать свою Советскую Республику. Российские контрреволюционеры начали восстановление российской царской империи походом на Украину. Империалистические государства Европы строят свою политику на Востоке через порабощение Украины. Поэтому не удивительно, что Украинский Народ, опирающийся на свои собственные силы, не смог до сих пор твердо встать на ноги в строительстве своего государства.
С момента эвакуации из Киева, после свержения гетманского насилия, Украинская Народная республика была постоянно под угрозой захвата врагами. И только благодаря невероятному героизму народа и войска держались мы против наших противников.
За время этой борьбы в боях полегло большое количество наших воинов, а еще больше верных сынов Украины погибло от всяких заразных болезней. Государства мира не только равнодушно смотрели на то, что Украинский Народ погибает без всяких санитарных средств, а даже и запретили привозить на Украину нужные нашему войску лекарства!
Правительство Украинской Народной Республики и республиканское войско, которые наводили порядок на территории Украины, опираясь на демократические принципы, не были в состоянии выполнить свои задачи, потому что буржуазно демократическая Европа отрезала нашу территорию от взаимоотношений с миром, вследствие чего наш край снова бросили в черную, страшную анархию.
|
|
Все наше государственное дело стояло многократно перед катастрофой в январе 1919 года – в Киеве, в феврале – в Виннице, в мае – в Волочиске, в июне – в Каменке. Все это этапы Украинского народа по дороге на Голгофу.
Но высеченный и изнеможенный поднимался и поднимался он в своем рвении к своей самостоятельной жизни, к новым попыткам стать свободным и равноправным гражданином мира. И, наверное, наше рабочее-крестьянское войско выполнило бы свою задачу, если бы тяжелый экзамен истории не обессилил материально и морально наши организованные силы.
Переход Галицкой Армии на сторону Деникина поставил нашу армию в чрезвычайно тяжелое стратегическое положение, потому что одновременно с передачей врагу большого количества военного имущества для его наступления была открыта наша главная коммуникационная линия.
Это заставило государственный аппарат нашей республики и войско покинуть район Каменца, Проскуров и Староконстантинов и перейти в место, где бы наша армия могла отдохнуть, поправиться и снова как организованная и дисциплинированная сила пойти в наступление против врага. Отступление армии в тяжелых условиях расстроило наш государственный правительственный и финансовый аппарат и разрушило снабжение армии.
|
|
В этот критический для украинской государственности момент, когда наша армия сосредоточивалась в районе городка Любар, кучка авантюристов, прикрывая свои планы советскими лозунгами, удовлетворила свои алчные хищнические инстинкты тем, что предательски ограбила казну. Этим наша армия была поставлена в еще более трудное материальное положение.
В связи с указанным состоянием вещей Правительство Украинской Народной республики заявляет, что оно временно переходит к другим способам борьбы за нашу государственность. Войско получит от нашего командования те задачи, которые оно должно выполнять. Правительство республики для государственных дел будет находиться в определенном месте, чтобы имея связь с народом и войском, управлять делами Украины и представлять страну перед другими государствами и народами так, как этого будут требовать интересы нашей Республики.
Правительство не прекращает свою деятельность и приложит все силы, чтобы борьба украинского народа за освобождение была доведена до успешного конца.
Барские порядки нового гетмана генерала Деникина уже настроили против себя весь трудящийся народ Украины, всю украинскую и неукраинскую демократию. Над Днепром идут крупные восстания украинского народа против российских черносотенных завоевателей. Помимо тыла Добровольческой армии, восстания подрывают и наступление Красной армии из Советской России.
Хозяйствованием чужаков Украина доведена до крайней разрухи и хаоса. Народ Украины и наше республиканское войско знает, что в большевизме спасения нет. Большевицкий коммунизм на украинской почве не принимается, он может посеять новую гражданскую войну, новое кровопролитие, третий раз уничтожить Украину территориально.
|
|
Воины Украинской Армии и весь народ Украины! Пусть вера в наше народное дело не зашатается ни на мгновение.
Тяжелый момент, который переживает наш родной край, требует от нас большого самопожертвования. Но ничто в мире не дается без борьбы. Двухлетней своей борьбой с врагами Украины вы поставили вопрос освобождения нашего народа перед всем миром. Всемирный социалистический конгресс в Люцерне 3 августа этого года единогласно признал Украинскую Самостоятельную Республику. Весь демократический и социалистический мир удивляется нашей упорной и неустанной борьбе со своими врагами за национальную и социальную справедливость.
Успехи наших врагов недолговечны, так силы Деникина держатся на чужих деньгах и чужой помощи, а не на своих внутренних ресурсах. Украинская Народная Республика же держится своими собственными силами и наперекор другим злейшим врагам она будет освобождена самостоятельно. Как раньше, так и теперь нашим лозунгом будет Самостоятельная Народная Республика. Только в самостоятельной республике трудовой народ Украины без зависимрсти от национальности получит себе землю, волю, гражданские и национальные права.
Пусть живет свободный народ Украины и его независимая Народная республика.
Председатель Директории и Головной Атаман С. Петлюра. Председатель Совета народных министров и министр внутренних дел И. Мазепа. Министр прессы и пропаганды Т. Черкасский. Министр труда О. Беспалко. Министр еврейских дел П. Красный. Управляющий Министерством почты и телеграфа И. Паливода. В.о. министра народного хозяйства г. Сопонарь. Государственный Секретарь А. Шрамченко г. Любар на Волыни, 2 декабря 1919 года».
Вполне понятно, что в качестве целевой группы авторы воззвания, имели, в первую очередь, публику. Поэтому воззвание как исторический документ не имеет важного значения. Многие причины государственной катастрофы не показаны. Вместо этого последствия не показанных причин в воззвании фигурируют как причины. Но относительно Украинской Галицкой Армии и здесь нет слова "предательство".
Выступление Волоха решительно не было причиной неудач правительства. Наоборот, оно было одним из последствий деятельности бесхарактерных политиков, которым все мерещилось, что вот-вот какой-нибудь командующий фронтовой частью примчится в Каменец и перевешает свое правительство. Причиной были вполне безосновательные страхи. Ибо только человек неграмотный в политике может сделать такую вещь. И это, наконец, сделал Волох со своим «демократическим войском».
Выступление Волоха являлось результатом больших тактических ошибок в политике. Правительство, шатаясь из-за движения к «социальной справедливости» по рецептам от Маркса до Антанты, неизбежно приближаясь к моменту самоликвидации и полного фиаско, не должно было создавать такую «надежную протибольшевицкую силу».
Своим преждевременным выступлением Волох испортил весь эффект банкротства эсеровской политики, которая совершенно не соответствовала ни требованиям жизни, ни даже волевым настроениям населения, ибо последние в этот период не шли левее демократических принципов управления государством и передачи конфискованной земли в собственность крестьянам.
Истинные намерения «атаманского триумвирата» спрятаны в воззвании. Волох, Божко и Данченко все же были патриотами и сами имели хорошие намерения, но не имели должного ума, чтобы воплотить их в жизнь.
Не обошлось и без демагогии. Поэтому сравнивать порядки, которые вводил на Украине Деникин, с порядками, которые были при гетмане, есть более чем смелостью.
«Войско получит от высшего командования те задачи, которые оно должно продолжать выполнять» вполне соответствует «новой задаче, которая возлагается на армию» (из приказа Петлюры ч. 101).
Надлежит обратить внимание на такой факт: воззвание датировано 2 декабря в г. Любаре, в то же время вспоминается выступление Волоха, которое состоялось тоже 2 декабря. После выступления Волоха ни Петлюра, ни правительство больше в Любар не возвращались. Воззвание писалось бесспорно не в Любаре. Остается непонятным, для чего авторы поставили дату 2 декабря, говоря о Любарском происшествии от 2-3 декабря как о свершившемся факте.
Прочтением воззвания совещание закончилось. И. Мазепа договорился увидеться с дивизиями в Липовке 15 декабря 1919 года.
7 декабря 1919 года армия начала свое путешествие отдельно от политического центра.
Глава ІІ. Выполнение Украинской Галицкой Армией 6-го параграфа договора с Деникиным. Договор о воссоединении украинских армий. Страх белых россиян и его непосредственные последствия. В «нейтральной полосе». Союз без политики.
Старший из командующих дивизиями М. Омельянович-Павленко взял командование над той частью украинского войска, которая решила продолжать борьбу с оккупантами. Приказ Петлюры ч. 101, который назначил его в качестве командующего армией, Омельянович-Павленко долгое время игнорировал. Первый приказ войскам после выхода из района Любара имел такое начало: «Приказ по соборной группе (Киевская, Волынская, Запорожская, Третья дивизии)» и имел подпись «Комгруп Соборной атаман Омельянович-Павленко» [3]. Только потом Омельянович Павленко начал подписываться как командующий войском, а затем как Командующий Армией.
До 12 декабря армия заняла район с. Юзефовки, г. Самгородка, с. Новая Гребля, с. Лосиевка. Целая армия прошла полосой, где были расположены почти исключительно части Украинской Галицкой Армии. Перейдя на сторону русских, галичане тщательно выполняли параграф 6 договора о том, что «Галицкая армия не будет воевать с армией атамана Петлюры».
В приказе Киевской дивизии ч. 518 от 10 декабря (г. Пиков) говорится: «Еще раз обращаю внимание на необходимость корректного отношения к галичанам; разоружение их может иметь место лишь в случае явно враждебных отношений к нам или по моему (комдива) приказу». А в приказе армии ч. 2 от 13 декабря 1919 года отмечено: «Галицкие части никаких враждебных шагов (во время прохода через район их расположения – Ю. Т.) против нас не делали».
Фактически Украинская Галицкая Армия не только не делала враждебных шагов, а даже помогала нам, чем могла. Так, в г. Пикове, где стояла галицкая артиллерия, киевская дивизия заменила свои старые пушки на новые. Кроме того, взяла с десяток артиллерийских лошадей, за которые выдана расписка, что "лошади взяты временно у Украинской Галицкой Армии и будут возвращены ей при первой встрече".
Штаб Галицкой артиллерии и Штаб Киевской дивизии во время пребывания в г. Пикове обедали и ужинали вместе. Галицкие стрельцы помогали всем нашим казакам. В с. Корделевке была интендантура Галицкого корпуса, кажется Первого. Отношение было такое, как будто не было никакого договора с Деникиным. В госпиталь Галицкого корпуса передали больных старшин и казаков Киевской дивизии. Вот так выглядела на практике «черная измена» галичан, о которой в свое время столько шумели в Каменке и Проскурове.
Так выглядела – «пропасть» между сынами одного народа, о которой и до сих пор не забывают кабинетные ученые Галичины, - никогда не чувствовали такого единства, которое объединяло и объединяет сыновей одного народа, которые пролили свою кровь за великую идею.
Ни Андрусив, ни Рига, ни Зятькивцы, ни Варшава не в силе разорвать единство нации. Психология нации не считается с договорами, которые подписываются без согласия самой нации, а порой и без ведома. Силы, которые творит общность нации, не зависят от поступков не только отдельных людей, но и целых поколений, которые порой обращают на окольные пути. Живая нация всегда стремится к объединению всех своих членов в один общий организм. В борьбе за независимость против своей нации стоят только ренегаты, а таких в Украинской Галицкой Армии не было. Поэтому «галицкие части никаких враждебных шагов против нас не делали».
Уже пятнадцатого декабря 1919 года в г. Липовке начинаются полуофициальные переговоры представителей обеих украинских армий об объединении под одним командованием. Желание бороться совместно за общий национальный идеал было слишком велико. А 24 декабря 1919 года в г. Виннице уже был подписан официальный договор между обеими армиями о соединении. Со стороны днепровцев этот договор подписали полковник Никонов, полковник Вишневский, четар Всремиенко и четар Макаренко. Со стороны галичан – атаман Лисняк и четар Палив. Войско без большого усилия устранило со своего пути тот мусор, который делил нас на два лагеря. Ложная и вредная политика двух правительств, днепровского и Галицкого, оказалась бессильной для того, чтобы разъединить войско. Обстоятельства боевой жизни порой требуют решений, которые, по мнению внешнего зрителя, схожи с предательством, но эти обстоятельства порой творят чудо.
Само собой, что все мелкие отряды и представители оккупантов, которые попадали нам в руки в этой полосе марша армии, наши отделы уничтожали. В своей борьбе против России мы не можем руководствоваться законами войны, ибо наш враг не признает нас воюющей стороной; наших пленных расстреливают россияне за «измену Отечеству». Русские считали, что Украинской Армии больше не существует. Украинцев из Галичины они называли «австрийцами» и думали, что галичане добровильно, как обычные наемники, будут себе воевать и воевать, получая банкноты издания "вооружонных сил юга России". Наш прорыв между Казатином и Калиновкой и выход в район Липовки был совершенно неожиданным. Удивление россиян, которые прочно засели в уездах и губерниях на должностях губернаторов, исправников, приставов и т. п, можно сравнить разве с тем, если бы в наши времена, как уже мало кто верит в чудеса, появился бы из под земли мертвец и начал хозяйничать в доме. На своем пути Украинская Армия буквально сметала все, что напоминало российское господство. Мертвець воскрес и на «живых людей» напал ужас, который неминуемо гнал их, поскольку их ждала смерть.
Провожая военные эшелоны на фронт 9 декабря Подольский губернатор, находившийся в то время в Виннице, говорил: «с украинцами покончено. Сейчас у нас один враг - большевики, а с ним то мы справимся. Богатый край расцветет под управлением русского правительства... », а уже 11 декабря, забрав свои манатки, он бежал в Одессу, чтобы больше не вернуться. «Господин губернатор» мотивировал свой отъезд так: «Разве можно работать в таких условиях, когда в любой момент могут придти к тебе в дом и зарезать в кровати, как поросенка...». С приближением к Липовцам все, что напоминало российскую власть, частично погибло, а частично ушло на юг, разнося чуму ужаса.
Имея целью партизанскую форму борьбы, мы не создавали органов своей государственной власти в занятых армией районах. Население по предложению политических референтов организовало свою общественную самооборону.
Понятно, что эта "самооборона" не оставалась немым свидетели борьбы. Многие россияне желали лучше попасть в руки нашего войска, чем «самообороны».
Ужас среди россиян понемногу набирал массовый характер. Для приумножения его я послал из г. Липовца по линиям до Одессы и Екатеринослава телеграмму такого содержания: «16 декабря 1919 года. Всем представителям деникинской власти, всем командирам воинских частей. По приказу Головного Атамана войск Украинской Народной Республики я с частью республиканских войск, прорвав фронт, вышел в тыл Деникинской армии для объединения повстанцев с целью окончательной ликвидации всех административных и военных учреждений, созданных Деникиным на Украине. Воинским частям Добровольческой армии в двухсуточный срок приказываю или отъехать на Дон или перейти на сторону республиканской власти Украины.
Представителям Деникинской власти приказываю покинуть Украину. Тем, кто не выполнит приказ – смерть. Командующий Киевской группой войск атаман Юрко Тютюнник». Из опыта я знал, насколько нервно реагирует тыл на всякую неожиданность. Боясь за жизнь, представители «единой неделимой» России спешили из таких местностей, куда никогда не заходила Украинская Армия и даже не думала заходить.
За несколько дней всё Правобережье осталось фактически без власти.Телеграмма из Липовки оказала огромное влияние на ход событий. Однако главным кошмаром для россиян стало направление нашего движения. Уже 20-21 декабря конница различных дивизий вышла на линию Ставище – Жашков – Охматов. По этому направлению россияне отходили из района Киева.
Авторитет армии, пошедшей на такой, с точки зрения теории, безумный шаг, рос. В договоре 24 декабря 1919 года галичане признали Главнокомандующим обеими армиями командующего Поднепровской Армией. Тогда же представители Деникина начали искать Украинское Правительство, чтобы начать переговоры о перемирии. Не найдя правительства Украинского государства, эти представители подписали договор с атаманом Шепелем, который к тому времени сидел где-то в лесах возле Хмельника. Московский Совнарком тоже выслал делегацию с комиссаром Карисиком во главе для переговоров с Украинским Правительством... Интересный исторический факт правительство, которое фактически состояло из нескольких человек и не имело ни одного участка территории, враги разыскивали для переговоров. Украинское Правительство имело силу в нескольких тысячах фанатично преданных национальной идее воинов и во многих десятках тысяч повстанцев, которые, не имея ни выработанного плана, ни приказа, били и белых, и красных русских. Деникин, который имел помощь могучей Антанты, катился в пропасть под ударами силы, которой не управлял никакой центр, а лишь любовь к своей Родине. Красные русские, двигаясь на Украину против своих социальных классовых врагов, не знали, на какой бы крючок поймать своего национального врага – украинцев.
Начиная с Тарашанщины, Звенигородчины, Умани и далее в глубь Украины работали крупные повстанческие организации. Посланцы от них стали приходить в армию за приказами. Ответ в целом сводился к короткой директиве: «отбирайте имущество и оружие у врага, который уже убегает с Украины. Прячьте оружие, ибо оружие хорошее: Деникин получил его у Антанты. Оружие будет нужно для дальнейшей борьбы против России...» и повстанцы работали. Бегство Добровольческой Армии, которое началось в связи с прорывом нашей армии в Киевскую область, принимало характер катастрофы.
Для характеристики настроений, которые царили среди белых русских, передаю отрывок разговора члена российской комиссии по «учету военной добычи», известного ученого Косинского с батюшкой села С. недалеко от Умани. Перепуганный бюрократ чуть не попал в руки конницы под Жашковом. Убегая, он за день преодолел более семидесяти верст и бежал вплоть до деревни С. А самое главное, что за ним никто и не гнался! Косинский говорил батюшке: «Скажите, ради Бога, чего они хотят, эти украинцы? Они же проиграли, мы их победили. Так нет же! Без базы, без правительства, и, видимо, без всякой идеи они идут и режут нас на своем пути... упрямство! Гибнут сами, но нас тоже губят. Они же фактически помогают красным, которые украинцам тоже не друзья... Одним желанием мести могу объяснить их поступки. Кто они такие: Тютюнник, Павленко и другие? Интеллигенты, люди, звери?.. Лучше было бы в свое время замириться с ними».
Батюшка спросил Косинского, чего бы и впрямь не помирится им с украинцами.
«Найдите их. Сегодня под Жашковым, а завтра, может, под Полтавой или Кременчугом будут эти господа. Они ходят, как ураган!»
Однако, на самом деле, мы двигались медленно и временами стояли по несколько дней на одном месте - отдыхали. Но на нас работали повстанцы и страх. Даже таким уважаемым человеком, как г-н Косинский, завладел ужас и гнал его на юг к морю. Эти люди воевали против большевиков за свои классовые интересы и, встретив в нас своего непримиримого национального врага, никак не могли понять нашей психологии.
Белые русские так быстро отошли на юг, что между ними и красными осталась широченная полоса пустого места без всякой власти. Белые готовили себе фронт на линии Бирауля – Ольвиополь (Голта) – Знаменка, а красные стояли на линии Фастов – Казатин и не шли дальше в Украину, ожидая, чем закончится дело в нейтральной полосе. На территории около 200 верст вширь и до 350 в длину существовали только органы общественной самообороны. Деньги в этой полосе ходили только украинские и золотые. Верховной властью признавалось украинское правительство, но никто не знал, где оно есть. Как быстро шла организация красной российской власти на Украине, видно например, из того факта что в г. Гайсине и уезде уже 15 декабря 1919 года не было деникинской власти, а «ревком» начал функционировать только 7 февраля 1920 года.
Убегая на юг, белые россияне срывали злость на самых слабых. То были жиды. Городки Ставище, Володарка, Тетиев, Пьтихатка, Тараща, Виноград, Монастырище, Цибулев, Соколовка и многие другие пережили массовые погромы. Соколовка на наших глазах сгорела дотла, подожженная офицерским отрядом русских. В г. Жашкове добровольцы только начали погром, как их застала конница Киевской дивизии и уничтожила. Большего морального разложения, чем то, что было в добровольческой армии во время ее отступления невозможно представить. А ведь эта армия на добрую половину состояла из русской интеллигенции.
До 31 января 1920 года Украинская Армия передислоцировалась в район г. Умани. Пользуясь относительным спокойствием, армия отдыхала в этом районе почти две недели. Благоприятные условия были использованы для широкой политической работы. Еще в районе г. Липовки на совещаниях командующих дивизиями я вносил предложение о необходимости организовать печать листовок для широкой информации среди населения. Кроме того, можно было приступить к изданию хотя бы и нерегулярной, но своей армейской газеты. Редакционная коллегия должна была состоять из политических референтов. Командующие дивизиями признавали правильность использования печатного станка в борьбе против врагов, но дальше разговоров дело не шло. Мне кажется, что мои коллеги просто «не хотели ввязываться в политику». В районе г. Умани решил приступать к осуществлению своих предложений под собственную ответственность.
Еще от Любара при Киевской дивизии находилась редакция газеты «Украина». С соответствующими денежными средствами редакция была направлена в Умань. Всего успели выпустить пять номеров газеты общим количеством около 20 тысяч экземпляров. Там же, в Умани, напечатали листовки: «К интеллигенции», «Крестьяне» и «Офицерам, казакам и солдатам Добровольческой Армии».
Потребность таких листовок ощущалась достаточно остро. Все части армии распространяли листовки среди населения и врагов. Содержание листовок выбивало почву из под вражеской агитации, которую проводили белые и красные русские. Всего в Умани, напечатали около 200 тысяч листовок, их передавали из рук в руки, их перевозили повстанческие организации и перепечатывали по всей Украине. Все население Украины знало, что Украинская Армия живет и борется. Она готовилось к новой борьбе с красными русскими. В то время было уже видно, что белые россияне доживают на Украине свои последние дни.
Несмотря на то, что Деникин был нашим врагом, было стыдно за Европу, которая отдала белым авантюристам колоссальные материальные средства для того, чтобы они оставили их частью нам, а частью - красным россиянам, которые надвигались с севера.
Для белых россиян наша армия стала страшнее, чем кот для крысы. Те же одесские газеты, что месяц назад говорили оболваненному «истинно русскому человеку», что с Украинской Армией покончено, что она больше не существует, теперь писали о нас необычайные вещи. В нашей армии и ее руководителях они находили такие свойства, о которых мы сами даже не догадывались. На нас была вся надежда черно-белой Галичины, что собиралась под флагом Российской Добровольческой армии! После всех похорон, ликвидаций и «не существует» бедный гражданин «Вооруженных сил Юга России» читал: «Между нами и большевиками стала никем еще не побежденная, хорошо вышколенная и дисциплинированная Украинская Регулярная армия под командованием Генерального Штаба генерал лейтенанта Омельяновича-Павленко. Справа от этой армии оперирует Украинская повстанческая армия под командованием "лихого[4]кавалериста" и знаменитого организатора "всяческих восстаний" полковника Тютюнника!» Однако Омельянович-Павленко никогда не был в «генеральном Штабе», я же научился ездить в седле только во время освободительной войны, а звание имел четаря.
Россияне думали спрятаться за украинской армией, как за незыблемой стеной, сделать реорганизацию остатков своей офицерской армии и в «тесном союзе с украинцами» снова двинуться на Москву.
Не известно на основании каких данных считали новые «украинофилы», что мы ни с того, ни с сего возьмем и пойдем в «тесном союзе» с русскими. Расстреливая наших пленных за «измену Отечеству», все же в своей массе россияне никак не представляли себе, что мы являемся заядлыми врагами России, полная противоположность интересов украинской нации и нации русской была выше понимания политиков «Вооруженных сил».
Уже в первые дни января 1920 года мы фактически прекратили борьбу против белых русских. Уже тогда, по нашему мнению, они были трупом, в котором искусственно поддерживала жизнь Антанта. С трупами ни воевать, ни, тем более, идти в «тесном союзе» украинская армия не желала. В этот момент для нас было важно, чтобы подольше протянулась борьба между нашими врагами, белыми и красными русскими. Чтобы не препятствовать их борьбе, мы уже тогда размышляли, куда бы свернуть с пути так, чтобы не стать между белыми и красными.
По поручению Главного командования Вооруженными силами Юга России начальник Ольвиопольського района полковник Попов в первой половине января 1920 года выслал к нам делегацию с предложением прекратить борьбу и образовать военный союз для борьбы с красными. Предлагалось создать "союз без политики, потому что политика требует времени, а враг на носу"» К официальному предложению полковник Попов добавил частное письмо от себя. В этом письме он сетовал на политиков Вооруженных сил, которые не смогли заключить мир с украинцами при встрече в августе 1919 года. Он признается «У нас есть то, чего недостает вам, – оружие, но Вы имеете то, чего нет у нас, – доверие населения» [5]. Над офицерской армией генерала Деникина в полной мере исполнилась поговорка: раскаяние есть, а возврата нет.
Делегаты разыскали части нашей армии гораздо позже; мы уже начали борьбу против красных, одновременно свернув с дороги, где должны были встретиться российские силы: белые и красные. 26 января 1920 года делегация догнала Киевскую дивизию в г. Ольшане на Звенигородщине.
Делегация потеряла надежду, что ей быстро удастся разыскать Штаб Украинской Армии, и просила, чтобы я дал ответ персонально. Мой ответ не был долгим. Я ответил: «У меня нет полномочий говорить от целой армии, поэтому я выражаю только свое собственное мнение. Мы уже прекратили борьбу против Добровольческой Армии, потому что она теперь не является серьезной силой. Дни вашей, месяц назад большой, армии сочтены. Я не знаю, застанете ли вы ее еще в Одессе, когда вернетесь. Если бы действительно начались переговоры о каком-нибудь союзе нас с вами, то, наверное, украинское командование начало их с политики, которой не хочет ксаться ваше командование. Не может быть речи о союзе до времени, пока Командование вооруженными силами Юга России не признает суверенных прав Украинского государства. Только в таком случае мог бы быть образован совместный фронт против красных. Понятно, что во время операций на территории Украинского Государства Добровольческая Армия подчинялась бы украинскому командованию. Трудно надеяться, чтобы Генерал Емельянович-Павленко дал другой ответ, потому что наши мысли не расходятся»
Делегация все же попросила передать предложения в штаб армии. Один из делегатов сейчас же из Ольшан вернулся в Одессу, а второй, родом с Харьковщины, попросился в Украинскую Армию и был назначен в Четвертый конный полк. Он погиб позже в бою с русскими под г. Смелым.
Потом все командующие дивизиями согласились с моим ответом делегации деникинцев. Тот делегат, вернувшийся в Одессу, своих не застал, они уже сбежали. Через Румынию он перебрался в Польшу.
На этом наши сношения с белыми россиянами закончились.
Происходившее являлось классическим примером российского хамства и ненависти к нациям, которые ведут освободительную борьбу. Вчерашний господин хочет быть господином и сегодня. Своего существования он не представляет иначе, как только в роли эксплуататора наций угнетенных. Для россиян еще долго будет непонятной психология других наций, входивших в состав империи. Они все искали и будут искать «тесного союза без политики». В августе 1919 года, когда Деникин надеялся вот-вот въехать в Москву, россияне на станции Цветково говорили нашей делегации, что они «не враги Петлюре и готовы драться вместе против большевиков, но обязательно под командованием Южной Армии». Через полгода разгромленная, почти уничтоженная Добровольческая Армия обращается с предложением о «союзе без политики, ибо политика требует времени»... Политики Вооруженных сил урока так и не усвоили.