Мы сами еще не до конца понимаем, что результаты деятельности Джуны и многих ее сторонников и коллег необратимы и что никакие предрассудки и волевые решения не остановят уже начавшегося всемирного научного исследования проблем, необходимость развития которых признана и ведущими учеными нашей страны.
Подобные качественные переломы в истории познания человека и природы нечасты и получают надлежащую оценку по достоинству не сразу. Пока же хочется просто поблагодарить Джуну за то многое, кажущееся неповторимым, что она уже успела сделать, и пожелать ей новых и заслуженных успехов
А. Н. Меделяновский, доктор медицинских наук, профессор
Почему так, а не иначе
Когда меня спрашивают: "Чего тебе не хватает, Джуна?", я обычно отвечаю: "Времени!" Да, именно времени мне всегда и крайне остро не хватает. Его дефицит и поистине космические скорости мучают меня, я почти зримо представляю, как земные сутки сжимаются в один краткий промежуток между зарей утренней и зарей вечерней. И это при том, что, по мнению друзей, я обладаю молниеносной реакцией, многое понимаю с полуслова и даже полувзгляда. И при том, что у меня бывают мгновения, за которые я проживаю целую жизнь.
В тихие предрассветные минуты я нередко мысленно прохожу по дороге своей жизни - и прошлой, и будущей, и той, что уводит меня к далеким звездам, в глубины космоса или к загадкам Вселенной. Но гораздо чаще днем, в шуме и суете, я проживаю чужую жизнь. Простираю ладони над очередным пациентом, веду руки вдоль его тела, и в сонме сигналов, тревожных или спокойных, воспринимаю чужую боль - и забытую, и сегодняшнюю, а то и будущую, о которой иногда не осмеливаюсь сказать человеку вслух.
Уже тысячи чужих жизней прошли сквозь мое сердце, сделав свою боль моею. Я безмерно рада, что многим из тех, кто пришел ко мне с надеждой, удалось освободиться от мучительных, терзающих их тело и душу болезней. Для того и беспрерывно работаю по восемь-десять часов в сутки, без выходных и вот уже который год подряд без отпуска - на пределе возможностей и сил, при полном расходе отпущенной мне энергии. И все равно отчаиваюсь при мысли о том, что из-за нехватки времени могу реально помочь лишь самой малой части тех, кто жаждет исцеления.
Звонки в дверь, звонки по телефону, письма, телеграммы. "Помоги мне, Джуна!" И опять работа - до полного изнеможения. Но даже когда закончен ее "официальный срок" и в мой дом до полуночи "на огонек" начинают стекаться друзья, эта работа все равно не прекращается. Беседуя с друзьями, я незаметно начинаю сеанс одному из них и уже чувствую, что и второй, и третий сегодня тоже надеются на мое внимание и помощь.
И опять звонок в дверь. На пороге поэт Евгений Евтушенко - стремительный, элегантный, долговязый, с иконописным, будто вырубленным из слоновой кости лицом, бесстрашно остроумный и в то же время мнительный до застенчивости. Он только что закончил новую поэму и примчался снять напряжение - готовится читать поэму на людях.
- Будут слушать хоть три часа! Я так читаю, Джуна, что сумею захватить публику...
Но я-то держу ладони над его головой и чувствую, что он волнуется перед встречей с первыми читателями новой поэмы, как мать, только что родившая ребенка, - одним словом, как истинный поэт.
Во время такого сеанса Евтушенко и подал мне идею написать эту книгу:
- Ты каждый день принимаешь столько интересных людей и просто обязана рассказать об этих встречах,.. - но тут он встретился со мной взглядом и озорно рассмеялся: - Да что я говорю! Ты должна написать книгу о себе. Написать во что бы то ни стало!
Честно говоря, мысль о такой книге я тайно уже вынашивала. Да и некоторый опыт литературной работы приобрела, написав около ста стихотворений и песен, несколько поэм, притч и фантастических рассказов. Друзья уверяли меня, что и им интересно слушать разные истории из моей жизни в те редкие ночные часы, которые выпадали нам для сокровенного общения. И все-таки начинать книгу о себе я никак не решалась.
- У меня не хватит на это времени! А если писать быстро или урывками, книга может получиться неровной, сумбурной или не всегда понятной, - бормотала я в свое оправдание.
- Значит, она будет точной твоей копией, - смеялись друзья, подталкивая меня к решительному шагу.
- Согласна, мне есть что рассказать, но ведь надо избрать для этого какую-то форму, а я даже не знаю, с чего начать и как вести рассказ.
- А ты считай, что уже начала его, и веди дальше так, словно рассказываешь историю своей жизни кому-то из самых близких друзей...
Это предложение мне понравилось, и я представила себе такого друга. Он и тот, кто был со мной в самые трудные минуты, и тот, с кем делю я сегодня радость борьбы за утверждение своего дела, и тот, кто ждет моей помощи, и тот, кто услышит мой голос в далеком будущем. Главное - я улавливаю от него сигналы доброты, участия, понимания и любви. А если это происходит, мне легче бросаться в самые нелегкие предприятия, ставить перед собой непосильные на первый взгляд задачи. И вот для него книга о себе...
...Я очень счастливый человек. У меня растет сын, озорной сорванец Вахо, моя радость и моя надежда. У меня много беспокойных родственников и верных друзей. У меня теплый и открытый дом, в гости ко мне приходят журналисты и актеры, писатели и врачи, композиторы и физики, режиссеры и музыканты. Общение с ними равно настоящему университету. Наконец, у меня есть любимое Дело, и оно полно высокого смысла, потому что служит здоровью Человека и продлению его жизни.
Но я и очень несчастный человек. Ведь сверхчувствительность - это не только способность ощущать физическую боль другого человека, но и горькая доля остро, до спазм в горле и тяжести на сердце, реагировать на любую несправедливость и даже самую малую обиду. И если бы обходилось только малыми обидами! Слишком уж часто я воспринимаю черные волны недоброжелательства или зависти, равнодушного невежества или оскорбительного отрицания, вызванные непониманием сути того дела, которому я отдаю свою жизнь. Особенно мощно накатывают на меня эти волны в дни, когда я падаю с ног от усталости, - тогда я теряю контроль над собой, взрываюсь, как вулкан. В такие минуты домашние и близкие друзья стараются не столько успокоить меня, сколько не попасть под горячую руку, - им достаются такие резкие слова, что мне и вспоминать потом о них стыдно. Но больше всего я злюсь на себя и жалею себя, хрупкую в общем-то женщину, взвалившую на себя непомерный груз.
- Зачем мне все это надо! - кричу я почти в истерике. - Бросаю это никому не нужное дело!
Близкие мои молчат, и я распаляюсь еще больше:
- Завтра же забираю Вахо и навсегда ухожу в Гималаи!
Я заявляю так не для красного словца, в эти мгновения я искренне верю, что завтра же в корне изменю свою жизнь, умчусь в далекие края. И никто мне в притихшем доме не перечит (пусть только попробуют!).
Но в эту минуту вдруг резко звонит телефон. Из далекой Молдавии прорывается ко мне взволнованный и ликующий голос писателя и журналиста Георгия Маларчука:
- Джуна! Мой сын играет в футбол! Ты слышишь, он играет в футбол!..
Всего месяц назад этого девятилетнего футболиста Маларчук ввел в мою квартиру. Мальчик еле передвигался по комнате, у него почти совсем не двигалась левая рука, едва поворачивалась шея, волочилась нога и основательно была нарушена координация движений. Окаменевший от горя отец шепнул мне:
- Посмотрите моего сына. Медики ставят страшный диагноз - опухоль мозжечка. Электронная машина диагноз подтвердила...
Чем я могла утешить отца? Стараясь не выказать тревоги, я приступила к осмотру мальчика, внешне спокойно стала прислушиваться к сигналам, поступающим в мои руки, но тех, страшных и приговаривающих мальчика к самому ужасному, так и не услышала. Проверила еще и еще раз, и только тогда решительно объявила:
- Медики ошиблись. Видимо, данные машины расшифрованы неверно. Опухоли нет. Есть повреждение позвоночника и начальная стадия рассеянного склероза...
И вот звонок из Кишинева. По моему лицу близкие догадываются, что ураган миновал, и заметно оживляются. А я кричу своему помощнику:
- Включай молдавскую видеокассету!
Ну, что ж, давайте вместе посмотрим эту кассету. Борьба за свое дело побудила меня приобрести видеомагнитофон и записывать по дням и часам истории исцеления наиболее редких или наиболее типичных заболеваний. Внизу кадра бегут коротенькой строчкой Цифры: число и время каждого сеанса по дням, минутам и секундам. Жизнь научила меня доказывать свою правоту только фактами, а ими могут быть и такие мелочи, как точное время сеанса.
Но вернемся к нашему футболисту. 13 июля 1985 года. Пятый сеанс. Вот, проделав все пассы, я командую мальчику:
- А теперь поднимем кверху сразу обе руки!
И сама, честное слово, со стороны смотрю как на чудо. Обе ручонки разом взлетают вверх, а мальчишка, который плакал от боли на втором сеансе, сейчас улыбается во всю свою симпатичную мордашку. Ради таких минут стоит жить и бороться за свое дело!..
Я довольна тем, что теперь часто могу смотреть на себя со стороны, внимательно анализировать свои сеансы и научные эксперименты. Иногда кое-что меня и не устраивает, но это в основном то, как я выгляжу в какие-то моменты - вот здесь была неудачной прическа, а здесь плохое освещение и мне отчаянно не нравится мой нос. Все-таки я женщина и хочу быть красивой.
В этой книге я постараюсь смотреть на себя со стороны не только с помощью видеокассет. Чтобы оценить свое дело, полезно взглянуть на себя и глазами других людей.
Что ж, посмотрим. Вот черноволосая, стройная женщина подходит к больному с трофической язвой. Бинты сняты, и женщина неторопливо водит пальцами вокруг раны, не касаясь ее. Рана на глазах присутствующих постепенно подсушивается, а еще через пять минут на ее месте появляется легкая розовая пленочка - начинается образование кожной ткани...
А вот перед той же женщиной американские ученые выкладывают шесть черных конвертов с фотопленкой. Три из них остаются контрольными, а на три других женщина воздействует рукой - пленка в них засвечена так, как было условлено в начале опыта. Но и это не все. На пленке обнаружены белые, красные и голубые пятна, а в центре кадров виден яркий свет, как от солнца...
Так все легко и просто? Но это только со стороны. Если б кто-нибудь знал, сколько трудов, сомнений, поисков, нервов и крови затратила я на обретение этой легкости и простоты!
Со стороны смотрели на меня и многие специалисты, среди которых были ученые, широко известные в нашей стране и за рубежом. Вот один из отзывов, опубликованных в газете "Труд":
"Современная мировая наука с пристальным вниманием относится к многообещаемому методу диагностики лечения путем коррекции биополя организма человека. Феномен такого типа, как Джуна Давиташвили представляет чрезвычайный интерес не только для медицинской науки и практики. Она показала замечательные результаты биополевых методов диагностики и лечения, а также необычные способности воздействия своего биополя на физические процессы. Феномен Джуны является достоянием народа".
Не спешите упрекнуть меня в нескромности - эти слова я привела здесь совсем не для возвеличивания своей особы, а лишь в противовес иным точкам зрения.
- Лечит она путем внушения, я это не отрицаю, - сказал обо мне один профессор медицины, - но никакой особой энергии, как она считает, у нее нет.
Эту мысль профессора развил один уважаемый академик:
"Физике известны все дальнодействующие поля, которые взаимодействуют с материей: электромагнитное, акустическое, гравитационное. Поэтому представление о каком-то поле, которое бы не обнаруживалось приборами, не выдерживает критики".
Прежде чем как-то прокомментировать эти высказывания, скажу, что здесь и дальше я постараюсь не называть по именам противников своего метода - не потому, что боюсь кого-то. Напротив, я твердо и свято убеждена, что моя работа имеет общечеловеческое значение и в конце концов получит широкое признание. Иное дело, что кое-кто из числа сегодняшних моих противников заблуждается искренне, а значит, вслух назвав его имя сегодня, завтра я могу поставить его в неловкое положение (так уже бывало не раз). Те же, кто не хочет даже сделать попытки что-то узнать о резервных возможностях человека и наступательно отрицает любую возможность, меня как ученые интересуют мало. Я понимаю так: дело ученого - открывать, а не закрывать, не запрещать поиск нового, неизведанного. Нет ведь ничего страшнее в науке, чем бюрократ.
В одной научно-популярной книге я вычитала и выписала для себя слова великого французского ученого Лапласа: "Мы так далеки от того, чтобы знать все силы природы и различные способы их действия, что было бы недостойно философа отрицать явления только потому, что они необъяснимы при современном состоянии наших знаний. Мы только обязаны исследовать явления с тем большей тщательностью, чем труднее признать их существующими".
И хотя это было написано почти двести лет тому назад, но и сегодняшнее состояние науки еще не дает нам возможности ответить на все поставленные природой вопросы. Жизнь задает новые загадки или возвращается к давно забытым, и от них не нужно отмахиваться, их нужно решать общими усилиями.
Но вернусь к приведенным выше высказываниям моих оппонентов. Хотела бы задать им и их сторонникам всего несколько вопросов. Какими приборами определяется сила гипноза или упомянутого профессором внушения? С помощью какого поля взаимодействует внушающий с материей? В каком дальнодействующем поле находится собака, которая отыскивает своего хозяина, пробежав несколько сотен километров? На какой волне и какого поля, электромагнитного или акустического, чувствует мать, что в далеком от нее городе с ее сыном произошло несчастье?
Вопросы можно продолжить, но задам только еще один. Если большинство созданных человеком приборов так или иначе усиливают возможности его зрения или, скажем, слуха, то с каких пор мы перестали доверять таким совершенным приборам, созданным самой природой, как наши глаза или уши? А пока успокою академика - приборы для регистрации физических полей биологических объектов уже созданы и совершенствуются. Во время экспериментов в медицинских научных институтах широко использовались для изучения результатов моего воздействия на животных и человека и уже известные в медицине приборы. О сути этих экспериментов и своих научных контактах с физиками и медиками я подробнее расскажу в других главах.
А название этой книге я дала без колебаний, хотя и понимала, что оно снова шокирует моих противников. Так и слышу, что они где-то шепчутся у меня за спиной: "Слушает, видите ли, свои руки. А ногами видеть она еще не научилась?" Но все дело в том, что три слова "слушаю свои руки" абсолютно точно выражают суть моего метода диагностирования, лечения и профилактики заболеваний. Да, я говорю именно о методе, поскольку способы лечения наложением рук или с помощью так называемого бесконтактного массажа были известны в самых разных странах еще с древних времен - они то бурно развивались, то прятались в подполье под натиском преследований, а то и вовсе исчезали, казались утерянными навсегда.
Немало сил и времени потратила я на то, чтобы изучить эти способы лечения, а с годами, в ходе ежедневной целительской практики, приобретенный опыт, его совершенствование, сделанные на его основе открытия, помноженные, естественно, на природный дар, позволили говорить о том, что я создала свой собственный метод. И более того - я убеждена, что моим методом могут в дальнейшем овладеть не только люди, обладающие особыми способностями, но и многие желающие. Он может стать доступным для большинства врачей при лечении разных заболеваний, а при профилактике - для самого широкого круга людей.
Я твердо верю, что со временем профилактическая направленность, являющаяся основой основ моего метода, станет оружием человечества в борьбе против болезней и за продление жизни. Мы ведь давно говорим об отпущенном человеку веке, но пока до своего "законного" столетнего возраста доживают лишь считанные десятки людей.
Это - не фантастика, это твердая убежденность. Конечно, метод свой я создавала на основе собственной индивидуальности, на основе того явления, которое ученые уже окрестили феноменом Д (под этой таинственной буквой спрятано мое имя или моя фамилия), но я сейчас стараюсь сделать его максимально доступным не только для изучения, но и для применения на практике. Я с радостью передаю свой опыт медикам. Хочу подчеркнуть и обратную связь - я стараюсь в своей работе опираться на медицинские знания и аппаратную диагностику.
Скажем, окончательный диагноз болезни я ставлю только и только с помощью медиков, а точнее - вместе с ними. Осмотрев больного, я выявляю его болезнь, определяю нарушения в больном органе и посылаю пациента в медицинские учреждения на обследование. Считаю такой контроль при диагностировании заболеваний обязательным и для себя, и для тех, кто будет следовать моему методу. Хотя я практически не допускала ошибок в своих диагнозах, все же думаю, что еще одно подтверждение диагноза не может помешать.
Вот здесь-то при определении болезни я действительно слушаю свои руки. Из научных и популярных публикаций уже известно, что учеными создана аппаратура, которая регистрирует сигналы, поступающие к нам с других планет, из далеких созвездий... Я ощущаю каждого человека как отдельную планету, сигналы которой идут в мои руки. Эти биологические сигналы существуют для меня так же реально, как для других азбука Морзе. И я убеждена, что в будущем биосигналы, идущие от человека к человеку, будут зафиксированы специально созданными приборами, записаны на пленку и расшифрованы.
А моя аппаратура, мой инструмент - это собственные руки. Держа их на некотором расстоянии от больного или проводя ими вдоль его тела, кончиками пальцев я свободно принимаю сигналы - теплые и холодные, резкие и едва пульсирующие, а то и ввинчивающиеся в меня, как металлическая стружка. Ежедневно практикуя, с годами я абсолютно точно по частоте, силе, характеру этих сигналов научилась определять их источник, а значит, устанавливать болезнь сигнализирующего органа и степень развития болезни.
Руки я слушаю и при лечении, проводя свои манипуляции. Изучив великое множество биосигналов, я смогла с годами выработать методику лечения многих болезней, дозировать продолжительность каждого сеанса, каждой серии сеансов, каждого курса лечения при исцелении пациентов от поддающейся мне болезни.
За свою жизнь мне удавалось лечить ишемическую болезнь сердца и инфаркт миокарда, простатит и хронические гинекологические болезни, цирроз печени и язву желудка или двенадцатиперстной кишки, трофические язвы и другие незаживающие раны, бесплодие и импотенцию, туберкулез легких и эпилепсию травматического характера, нефрит и косоглазие, различного рода неврозы, а также немало других болезней, которые я не перечисляю здесь, потому что о многих случаях излечения намерена рассказать дальше. А пока скажу только одно - успешные результаты достигаются мною при воздействии на больного импульсами (сигналами), которые я посылаю руками, в большинстве случаев не прикасаясь к телу пациента.
Манипуляции и пассы руками распределяют энергию организма человека, согревают кровь, усиливают ее циркуляцию, заставляют ее включиться в работу всю целиком, не допуская ухода крови в депо. Все это помогает добиваться коррекции деятельности организма или отдельного органа за счет его же внутренних резервов. Мое дело тут совсем "простое" - дать подобному процессу первый толчок и во время лечения верно и точно этот процесс регулировать. Ну а более полное и научное (понятно, на сегодняшний день!) объяснение я постараюсь дать в других главах этой книги. А пока надеюсь, что если не убедила, то по крайней мере объяснила, почему свою книгу назвала так, а не иначе...
Добавлю только, что в моем методе диагностирование, лечение и профилактика тесно связаны между собой и не являются обособленными. Поскольку руки мои всегда в работе, то еще во время первого сеанса, когда я устанавливаю предварительный диагноз, лечение уже начинается. Во время лечения какой-то конкретной болезни при воздействии на пораженный орган и усилении микроциркуляции крови идет одновременно и профилактика других возможных заболеваний.
На профилактическую методику я возлагаю особые надежды. Овладев ею, человечество в будущем будет спокойно за своих детей: ведь мы научимся контролировать и нормализовать обмен веществ, выводить из организма все шлаки, а это поможет приостановить старение, стабилизировать защитные функции человека, заставить четко работать его иммунную систему, не подпустить многие страшные болезни, которые сейчас все еще подбираются к нему...
Но это пока мечты, хотя я страстно верю, что они непременно станут реальностью еще при нашей жизни, еще в нашем веке. Эта вера и помогает мне на трудном пути, который, убеждена, выбран мною не напрасно. Об этом пути, о том, как простая ассирийская девчонка стала Джуной, которую многие теперь знают именно вот так, без всякой фамилии, я и попытаюсь рассказать в этой книге.
Звездный колодец
Кто я? Откуда? Корни мои уходят далеко-далеко в прошлое, может быть, даже дальше, чем мне представляется сегодня. Время едино, неделимо и вечно.
Что можно вспомнить о древних ассирийцах? Ну, например, рисунок в школьных учебниках, на котором показано, как воины переплывают бурную реку на мешках из бараньей кожи, надутых воздухом. Что ж, древние ассирийцы были бесстрашными и жестокими (в духе тех времен) воинами, стиравшими с лица земли непокорные города и крепости. Это были мои далекие предки, и характер воительницы, как меня называют сейчас близкие друзья, я унаследовала, очевидно, от них.
Но не только именами царей-завоевателей осталась в истории Древняя Ассирия. Крупнейшие ее города Вавилон и Ниневия прославились математиками, астрономами, врачами. А висячие сады Семирамиды, о которых до нас дошло столько преданий и легенд, до сих пор считаются одним из главных чудес света... Надеюсь, что от этой легендарной царицы я сумела унаследовать тягу к созиданию, которое всегда было сильнее разрушения.
Ассирии жестокие цари, в небытие ушли вы. Караваном украшенных богато кораблей в глубины времени безмолвно погрузились. Блестящие военные походы и божества народов покоренных, поверженные в прах, и женщин плач, и скрип колеспо свежим пепелищам - все это, как истории слеза по коже времени, давно уж соскользнуло давно упало в землюкаплей влаги. Лишь доброта столетий не считает,не старится -ни горем,ни веками. Я мудрой доброты великий кладезь в Ассирии любимой нахожу. Я дочь ее, и я себя ищу в достойном продолженьи славных дел. Ассирии прекрасной мудрецы, художники, астрологи, поэты, вы словом и руками людям душу и разум просветляли, вы их телоот множества болезней исцеляли. Вы - вечно живы. Я к вам обращаюсь, как к звездам. Звезды - никогда не гаснут. И на дела и подвигивзирают светло и неподкупно -беспристрастно. Хотела бы я с вами говорить, и я иду к вам - я к вам приближаюсь, когда я людям страждущимруками даю здоровье... Да, я твердо знаю, что людидля бессмертья рождены. Столетия назад ученым и поэтам Ассирии уж снились сны об этом...... Человек, который в толпе пестрого и шумного базара шел мне навстречу, - и я узнала его, а он узнал меня, - был звездочетом, и это происходило три тысячи лет назад...
Я продолжу эту историю, когда пойму, что вы не будете улыбаться снисходительно, а поверите в то, что я ничего не придумываю, а лишь вспоминаю, где и когда это было.
В начале прошлого века мои предки по матери жили уже в Иране, на берегу озера Урмия. Ассирийцы приняли христианство еще в первые века нашей эры, не отступились от него и под натиском ислама. Спасаясь от очередных гонений, предки моей матери ушли в конце концов в Россию, в Армению, а уже при Советской власти подались на Кубань, где вместе с другими переселенцами-ассирийцами основали село, которое назвали Урмия.
В нашем селе бытовали обычаи и верования, уходящие в глубокую древность. Я, например, до сих пор, когда наливаю кипяток, говорю: "Шимы алла!" ("Во имя бога!") Я как бы напоминаю тем невидимым существам (если хотите, духам), которые могут оказаться под струей горячей воды, что не забываю о них. Так учили меня родители.
А покойников, например, у нас всячески оберегали от вскрытия. Старики говорили, что у ассирийцев это не принято, что нельзя тревожить усопшего. Теперь-то я знаю, откуда это идет, - в Древней Ассирии и Вавилоне было запрещено вскрывать трупы, так что изучать анатомию врачам приходилось только на поле битвы.
Древняя Месопотамия, на землях которой селились воинственные ассирийцы, гордилась своими врачами, которые находились под покровительством бога медицины Нингишзидда (он изображался в виде змеи, обвивающей жезл, - эмблема, сохранившая свою символику и поныне). Даром исцеления были наделены и другие боги ассиро-вавилонского пантеона. И среди них была богиня Бау, созидательница жизни. Считалось, что она исцеляет прикосновением рук. Помню, и в моем роду были женщины, которые поклонялись этой богине...
Связь свою с прошлым я ощущала и через прабабушку, которая прожила сто с лишним лет. Сквозь дымку памяти встает передо мной моя прабабушка. Вот она делает какие-то движения руками, гладит, что-то шепчет, а вот берет в руки веточку и делает этой веточкой круговые движения над больным и опять что-то шепчет. Эти яркие картины врезались в мою память. В детстве, играя, я пыталась повторять ее движения, нашептывая или напевая что-то свое, рождающееся в моем воображении. Сколько болезней могла излечить моя прабабушка? Никто не смог мне ответить на этот вопрос... Но и я, умеющая сегодня многое, до сих пор не знаю, как убрать грыжу, а она это делала. И ее дочь, сестра моей бабушки, тоже лечит грыжу прикосновением ладоней. Надо бы наконец найти время, съездить в Урмию, посмотреть, как врачует грыжу моя двоюродная бабушка. А что касается моей мамы, то никаким даром исцеления она не обладала, зато очень вкусно готовила...
Предков по отцу, тоже с берегов озера Урмия, я не знаю. Мой отец, Юваш Сардис, в довоенные годы приехал в Советский Союз из Ирана по делам, но здесь женился, осел в нашем селе и проработал всю жизнь в колхозе.
Каждый ребенок берет что-то от отца и от матери, но я, как утверждают родственники, - точная копия своего отца. Для мамы я была излишне странной, ее пугали многие мои выходки, она часто меня наказывала, а отец любил меня безмерно. Он рассказывал, что я очень похожа на его сестру, которая на его глазах, когда он был еще маленьким, упала с крыши, угодив прямо в горящий тандыр (открытый очаг, который у нас на востоке разжигают во дворе), и ее не смогли спасти...
Отец иногда мог предсказать будущее. Однажды, когда он сидел за столом с друзьями, которые были старше его, отец неожиданно сказал, причем сказал серьезно и печально, что ему предстоит умереть раньше, чем им. Друзья отцу не поверили, но так оно и случилось...
Отец понимал меня, как никто. Когда я узнала, что в селе пошли разговоры, будто я "шидда", то есть ведьма, я сказала отцу, что убегу из дома, но он успокоил меня. Помню, наступила ночь, и отец начал рассказывать мне о звездном небе. Вот тогда-то под крупными и яркими ночными звездами впервые возникло у меня ощущение, что я живу одновременно и на Земле, и на тысячах других планет и никак не могу собрать себя воедино.
Среди моих первых смутных воспоминаний и такое: меня будят среди ночи и о чем-то спрашивают. Как я узнала потом, мои невразумительные ответы спросонья тщательно толковались, расшифровывались, ибо воспринимались как откровение. Почему пошла такая молва, до сих пор не знаю. Явственно помню и такой случай. Мне уже лет пять или шесть, и я просыпаюсь от того, что мама громким шепотом говорит какой-то женщине, что хватит, дескать, ребенка мучить, что прошлой ночью она уже все сказала. Но женщина настаивает, и мама восклицает раздраженно: "Да не уйдет! Она же сказала тебе, что не уйдет!" Я хорошо запомнила этот случай, но все поняла, когда уже подросла, - к нам приходила тогда жена товарища маминого брата. Ее муж увлекся другой женщиной, и она боялась, что он уйдет от семьи. И хотя я, разбуженная среди ночи, уже сказала, что не уйдет, она пришла снова - за подтверждением. А муж, кстати говоря, действительно от той женщины не ушел.
Помню и другое. Отец лежал, разбитый радикулитом, и мама взяла меня на руки и поставила голыми ножками ему на спину. Моим пяткам вдруг стало так горячо, что я испугалась. А когда почувствовала, что мне уже не горячо стоять на спине отца, он весело сказал, что теперь все в порядке. Это произошло, когда я была еще совсем маленькой и не понимала, что происходит, - папа сам позднее рассказал мне, как я тогда испугалась, помогая ему исцелиться от радикулита.
Когда мне было лет десять, случайно я увидела у моей подруги бородавки на руках и с любопытством потрогала их. Через несколько дней ее бородавки посинели, затем подсохли, побелели и... отпали. Тогда я не обратила на это внимания.
Теперь меня уже не удивляет, что со мной то и дело происходили всякие странные случаи.
Я и сейчас ложусь спать под утро и поздно встаю. А в детстве, когда мама отправляла меня в постель, я только делала вид, что сплю. Ночь - мое время. Утром, когда нужно было идти в школу, мама подолгу будила меня и, наконец сунув мне в руки портфель, выталкивала полусонную из дома.
Иногда я хитрила - пройдя метров сто и свернув с дороги, бежала к стогу сена, который стоял за домом, и зарывалась в него. Мама меня однажды выследила, разворошила сено и принялась хлестать хворостиной, но я так хотела спать, что даже не ощутила боли.