Неканонические речения (аграфа) и фрагменты неизвестных евангелий.




 

В новозаветных книгах и в произведениях христианских писателей I-IV вв.

встречаются отдельные речения, которые цитируются как слова, произнесенные

Иисусом. Они отсутствуют в каноническом тексте четырех евангелий, и их

источники установить пока не удается. Такие речения принято называть аграфа

(неписаные). К аграфа условно можно отнести также речения, сохранившиеся в

рукописных вариантах новозаветных евангелий, но не вошедшие в признанный

церковью текст. Аграфа встречаются в посланиях Павла и в сочинениях таких

почитаемых христианами писателей, как Юстин, Ориген, Тертуллиан, Климент

Александрийский. В этих произведениях можно найти трактовки образа Иисуса,

отличные от канонической, и такие факты его жизнеописания, которых также нет

в четырех евангелиях.

Интересно появление в "Деяниях апостолов" речения о необходимости

давать, а не брать: по смыслу оно перекликается со многими поучениями,

которые можно найти в евангелиях, но формулировка речения, не совпадающая с

текстами евангелий, позволяет говорить об использовании устной традиции, в

которой схожие по смыслу поучения варьировались отдельными проповедниками.

Можно выделить целую группу аграфа, касающихся Страшного суда и второго

пришествия. В них отражено столь ясно видное в Апокалипсисе Иоанна

напряженное ожидание скорого конца света, которое было свойственно первым

христианам, надеявшимся, что царство божие на земле установится при их

жизни. К этой группе относится описание воскресения мертвых и "восхищения

живых" в Первом послании к Фессалоникийцам, речение из Послания к Эфесянам,

разговор с апостолами из рукописного варианта Евангелия от Марка и рассказ

Папия, приведенный Иринеем в его книге "Против ересей".

Эсхатологические чаяния особенно были распространены перед началом и во

время I иудейского восстания против римлян. Ожидание решающей схватки "сынов

света" с "сынами тьмы", победы над злом было характерно еще для членов

кумранской общины (II в. до н. э.-I в. н. э.), оно переросло позднее в идею

Страшного суда. Рассказ Папия интересен тем, что он показывает, как первые

христиане представляли себе царство божие на земле. Словам Иисуса,

приведенным Папием в его сочинении "Изъяснение Господних изречений",

предшествовало подробное описание изобилия, которое наступит при этом

царстве на земле. Это описание содержалось не только в сочинении Папия,

Ириней говорит о пресвитерах (старейшинах), которые также повествовали о

нем. Согласно этому рассказу, на земле будут расти целые виноградные деревья

по 10 тысяч лоз каждое, и на каждой лозе по 10 тысяч прутиков, и на каждом

прутике по 10 тысяч ягод, и, когда святой захочет сорвать лозу, другая будет

громко просить сорвать ее, так как она лучшая. И пшеница будет по 10 тысяч

зерен в колосе, и все животные будут послушны людям. Именно это изобилие

увидят люди, "которые достигнут тех времен". Рассказ Папия явно основан на

устной фольклорной традиции, отраженной в древних восточных сказках, где

говорится о сказочной стране, полной изобилия плодов. Еще в древнеегипетской

"Сказке о потерпевшем крушение" говорилось, как спасшийся после

кораблекрушения египтянин попал на остров, на котором он нашел и фиги, и

виноград, и всякие прекрасные овощи, и "нет такого яства, которого там бы не

было". Подобные сказания связаны с давней мечтой простых людей об избавлении

от изнурительного труда и недоедания, но в то же время изобилие, о котором

говорится в отрывке Папия, как и описанное в древних сказках, - это изобилие

сверхъестественное, не созданное руками человека. Рассказ этот - один из

древнейших для христианства примеров использования фольклора, но в нем

отсутствует идея духовного преображения, одна из важнейших идей раннего

христианства.

Надежды на скорое второе пришествие отражены и в самом раннем

каноническом тексте - в Евангелии от Марка: "...нет никого, кто оставил бы

дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или

земли ради Меня и Евангелия И не получил бы ныне, во время сие, среди

гонений, во сто крат более домов, и братьев, и сестер, и отцев, и матерей, и

детей, и земель, а в веке грядущем жизни вечной" (10.29-30). В приведенном

отрывке также можно видеть надежды на материальное благополучие. Но

постепенно такое восприятие царства божия менялось: в речении о его приходе,

содержащемся в Евангелии от Матфея, которое в целом соответствует речению у

Марка, слова "ныне, во время сие, среди гонений" опущены. Вместо

перечисления того, что получит последовавший за Иисусом, просто сказано:

"получит во сто крат и наследует жизнь вечную" (19.29).

Традиционно-фольклорный мотив получения благ, во много раз превосходящих

реальную жизнь, здесь дан только в намеке; речение из Евангелия от Матфея

кажется сокращенным вариантом аналогичного места у Марка или сокращением

соответствующего речения, которое имело хождение в устной традиции и которое

записал автор второго евангелия.

Отрывок, не включенный в канонический текст Евангелия от Марка, также

связан по содержанию с ожиданием Страшного суда, который должен положить

конец "веку Сатаны". Перед вторым пришествием, по словам Иисуса, должны

произойти страшные события, которые явятся испытанием и для тех, за спасение

кого он и принял смерть.

Неприятие существующего мира, как царства зла и неверия, которым

управляет Сатана, злой дух, было характерно для первых христианских групп. В

логии из Оксиринха (совпадающем с логием из Евангелия от Фомы) содержится

требование отречения от мира как непременное условие достижения царства

божия. В Послании к Галатам сказано, что Христос отдал себя, "чтобы избавить

нас от настоящего лукавого века" (1.4). В рукописном окончании Евангелия от

Марка неприятие "века Сатаны" гораздо более определенно связано со скорым

наступлением конца этого века ("мера лет его исполнилась") и дает основание

предполагать относительно раннюю дату исключенного из канонического текста

описания явления Иисуса ученикам и не считать это описание поздней вставкой;

словоупотребление в этом отрывке не противоречит остальному тексту евангелия

- так, выражение "Сила Божия" встречается в гл. 12, ст. 24 {1}.

Изменение восприятия царства божия, которое все чаще мыслилось как

царствие небесное, постепенное ослабление напряженного, фанатичного ожидания

второго пришествия привело к тому, что сокращались, изымались,

редактировались речения, рассказывающие о Страшном суде и царстве божием на

земле {2}.

Среди неканонических речений встречаются такие, которые отражают

свойственное первым христианам отрицательное восприятие богатства и

могущества. К таким речениям относятся приводимые Оригеном слова: "Из-за

слабых был слаб, из-за голодающих голодал, из-за жаждущих испытывал жажду".

По смыслу это речение может быть связано с одним местом из Послания к

Филиппийцам, где сказано, что Иисус "уничижил самого себя, приняв образ

раба" (2.7)3. Смысловая связь указывает на древность традиции, лежащей в

основе этих представлений (унижение, рабство, голод ради спасения униженных

и голодающих). Своеобразно та же смысловая связь проявилась в тексте

неканонического Учения двенадцати апостолов ("Дидахе"), где Иисус назван

рабом (ребенком) господним (в греческом тексте употреблено слово, которое обозначает и "дитя", и в переносном значении "раб" - человек, подчиненный чьей-то власти).

В последнем случае на социальное представление о рабе наложена религиозная интерпретация: Иисус - раб, но раб божий и в то же время дитя божие; тем самым

презренное понятие "раб" приобретает иное значение, будучи примененным

к спасителю людей; унизившись до положения раба, голодая ради голодных, он этих обездоленных людей приравнивал к "детям божиим". Вероятно, к той же традиции

восходит речение из апокрифических "Деяний Филиппа", в котором выставляется требование нижнее сделать верхним, а правое левым. Но Филипп - апостол, почитавшийся гностиками (в Наг-Хаммади было найдено Евангелие от Филиппа); возможно, это речение было отредактировано в гностическом духе или взято из какого-либо евангелия

гностиков (ср. приведенное в комментарии 8 параллельное место из Евангелия

от Фомы).

К раннему периоду развития христианства относится речение, призывающее

христиан быть опытными менялами.

По-видимому, это речение представляет собой предостережение против

ложных пророков, которых нужно уметь распознавать, - мотив, часто

встречающийся в ранней христианской литературе. Характерен образ,

использованный в речении, - меняла, умело определяющий фальшивые монеты, но,

как это свойственно христианским притчам, бытовой образ используется в

другом значении, "переворачивается": нужно распознавать не материальные, а

истинные духовные ценности.

Отражением особенностей иудео-христианства является рассказ,

сохранившийся в одной из рукописей Евангелия от Луки. Иудео-христиане (о них

см. с. 50-65) не рвали полностью с иудаизмом, выполняли ряд обрядов

(обрезание) и почитали субботу {4}; однако, будучи не только иудеями, но и

христианами, они выступали против формального отношения к религиозным

требованиям, против внешнего их соблюдения. Отрывок из Луки отражает, по

всей вероятности, именно неформальное отношение к соблюдению празднования

субботы при общем признании соблюдения субботних установлений: человек,

сознательно нарушающий установление и работающий в субботу в силу

необходимости или для каких-то благих целей {5}, благословен, но человек,

бездумно нарушающий Закон, - проклят. В последней фразе имелось в виду

ветхозаветное установление (вернее, ряд установлений), согласно которому

человек, по незнанию согрешивший (осквернивший себя), считался виновным и

должен был очиститься (Лев. 5.1-4). Можно думать, что этот отрывок был

исключен из окончательного текста Евангелия от Луки из-за того, что в

гностических учениях, с которыми боролись христиане ортодоксального

направления, понятия "знание" и "незнание" играли основную роль в

вероучении, и речение о человеке, работающем в субботу, могло толковаться в гностическом духе.

Не вошедший в канонический текст рассказ Луки восходит к какому-то

иудео-христианскому источнику, может быть к Евангелию евреев.

Вопрос об источниках неканонических речений не может быть решен

однозначно: вероятно, некоторые из них восходят к сборникам речений-логиев,

которые были достаточно рано записаны, а некоторые взяты из не признанных

церковью евангелий. Так, Ориген (In Jeremiam homiliae. III. 3) приводит без

ссылки логий: "Кто близко от меня, близко от огня, а кто далеко от меня,

далеко от царства". Это речение полностью совпадает с одним из речений

хенобоскионского Евангелия от Фомы (86). Игнатий Антиохийский в Послании к

Смирнийцам цитирует слова Иисуса, которые по другим источникам отнесены к

Евангелию евреев; Климент Александрийский цитирует речение, в значительной

степени совпадающее с одним из оксиринхских логиев, называя его речением из

Евангелия евреев. Возможно, какие-нибудь новые находки фрагментов евангелий

позволят идентифицировать другие аграфа.

До нас дошли не только аграфа, но и более значительные отрывки из

неизвестных (неидентифицированных) евангелий. К таким отрывкам относятся

папирусный фрагмент из Оксиринха и так называемый папирус Еджертона (по

коллекции, в которой он находится).

Оксиринхский фрагмент был обнаружен в начале XX в. (опубликован в 1908

г.) и представлял собой листок, исписанный с двух сторон мелкими буквами.

Очевидно, он являлся своего рода амулетом.

В начале фрагмента Иисус, по-видимому, предостерегает учеников от

коварства, которое может привести их к гибели. Основная часть сохранившегося

фрагмента - рассказ о столкновении Иисуса со жрецом Леви в Иерусалимском

храме. По жанру и основной направленности отрывок близок к традиции, лежащей

в основе первых трех канонических евангелий, однако сам эпизод изложен

совершенно самостоятельно. Этот отрывок пытались идентифицировать с разными

евангелиями, о которых встречаются упоминания у христианских писателей, -

евангелиями евреев, египтян, назареев, Петра и т. д. {6} Интересно, что

наряду с некоторыми параллелями с Новым заветом можно найти и параллель с

Евангелием евреев: в обоих евангелиях символом распущенности выступают

флейтистки.

Главная идея, выраженная в описании этого столкновения Иисуса со жрецом

Леви, - выступление Иисуса против формальной обрядности, соблюдения которой

требовали фарисеи (в отрывке указано, что жрец был фарисеем). Осуждение

"книжников и фарисеев" постоянно встречается в новозаветных евангелиях (а

также в отрывке из апокрифического Евангелия от Петра). В евангелиях Марка

(7.1-5) и Матфея (15.1-2) фарисеи упрекают учеников Иисуса в том, что они

едят хлеб немытыми руками (в Евангелии от Марка поясняется, что фарисеи,

следуя преданию старцев, соблюдают омовения рук, чаш, кружек, котлов,

скамей). И в папирусном фрагменте, и в новозаветных евангелиях дано

противопоставление очищения внешнего, ритуального очищению духовному. Эта

мысль наиболее четко выражена в Евангелии от Иоанна, где сказано, что

поклоняться богу будут не в каком-либо определенном месте ("не на горе сей"

{7} и не в Иерусалиме), а "в духе и истине" (4.21-23). Требование духовного

очищения было сформулировано еще в учении кумранской общины и в проповедях

Иоанна Крестителя: еврейский историк Иосиф Флавий (I в. н. э.) в "Иудейских

древностях", рассказывая о призывах Иоанна к крещению, пишет, что омовению

должно было предшествовать очищение внутреннее - отказ от грехов и покаяние

в них: "душа (крестившихся) предварительно очистилась благодаря праведности"

(Antiquitas. XVIII 5). Таким образом, папирус из Оксиринха отражает одну из

самых важных идей раннего христианства, восходящую к учениям иудейских

сектантов.

Эпизод в храме описан очень живо, ярким, образным языком; отрывок

представляется частью цельного самостоятельного произведения, а не

компиляцией, составленной на основе новозаветных евангелий.

Противопоставление фарисея, омывшегося в стоячей воде, Иисусу и его

ученикам, омывшимся в "живой воде", сделано гораздо более остро, чем в

рассказах евангелий от Марка и Матфея об упреках по поводу немытых рук. В

Новом завете Иисус в ответ на упреки фарисеев в свою очередь обвиняет их в

нарушении Писания, здесь же расхождение гораздо более принципиально, и

отрывок обрывается на грозных словах, предрекающих погибель тем, кто не

примет очищения духовного, - во всяком случае таков должен по смыслу быть

конец оборванной фразы.

Идентифицировать этот отрывок очень трудно; резкая полемика с фарисеями

не исключает влияния иудео-христианства. Для христиан из иудеев было

характерно противопоставление своего учения не иудаизму в целом, а именно

наиболее ортодоксальному течению, представленному фарисеями. Возможно также,

что в этом отрывке отразились споры по поводу ритуальных омовений, которые

велись между фарисеями и ессеями {8}. Христиане, принимавшие священное

омовение (крещение) единожды, занимали по этому вопросу крайнюю позицию: они

отказывались от ритуальных омовений вообще и в этом отношении

противопоставляли себя не только фарисеям, но и ессеям {9}. Поэтому

представляется возможным, что отрывок на оксиринхском папирусе восходил к

Евангелию евреев или Евангелию от Петра (об этих евангелиях будет сказано

ниже), по своему жанру неизвестное евангелие примыкает к новозаветному типу.

Отрывок второго неизвестного евангелия также обнаружен на листочках

папируса. Этот фрагмент, вернее несколько фрагментов, был найден в 1934 г и

в следующем году опубликован. Рукопись сохранилась на трех листочках,

последний отрывок сильно фрагментирован. Издатель новооткрытого отрывка

полагал, что евангелие, к которому он относится, было написано в первой

четверти II в. {10}, во всяком случае до 150 г Отрывок этот представляет

значительный интерес, так как написан на основе традиции, использованной в

Евангелии от Иоанна (имеется совпадение некоторых стихов в обоих

евангелиях), возможно, автор папирусного фрагмента уже читал четвертое

евангелие. Но он знал также традицию, использованную у Луки, и привлек

какие-то другие источники, в том числе устные рассказы. Этот отрывок

отражает время от начала создания разных евангелий до отбора наиболее

почитаемых писаний и дает возможность проследить сам процесс создания

священных книг христиан {11}.

Отрывок начинается с фрагментов, из которых явствует, что Иисуса

обвиняли в нарушении установлений иудейского Закона. Затем идет рассказ о

том, что Иисуса должны были как вероотступника забросать камнями, но он

ускользнул из рук "правителей". Именно в этих эпизодах можно увидеть

совпадения с Евангелием от Иоанна (например: "...никто не наложил на Него

руки, потому что еще не пришел час Его". - 7.30).

Однако следующие эпизоды связаны уже с синоптической традицией:

исцеление прокаженного упомянуто в евангелиях от Марка, Матфея и Луки (см.

комментарии). Отлично от Нового завета трактуется в неизвестном евангелии

вопрос о подати кесарю. Прежде всего здесь вопрос касается не конкретно

подати, которую наложили на иудеев римляне (как в первых трех канонических

евангелиях), а отношения к государственной власти вообще: следует ли давать

то, что положено властью царей? Ответ Иисуса направлен против лицемерия и

коварства спрашивающих. Он не дает определенного ответа, но упрекает их в

непонимании его учения, хотя спрашивающие называют его "учителем". В этом

ответе ощущается то противопоставление мира реального и мира преображенного,

основанного на божеских, а не человеческих законах, которое было свойственно

первым христианским группам. Вопрос платить или не платить подать кесарю не

был для них сколько-нибудь существенным, поскольку они ждали скорейшего

конца мира со всеми кесарями, податями, деньгами и т. п. Вероятно, и в

новозаветной версии акцент первоначально ставился на первой части ответа -

"Богу - божие" (земные дела не должно смешивать с божественным учением), и

лишь впоследствии, когда для христиан стало необходимым включиться в

повседневную жизнь, поскольку второе пришествие все не наступало, когда они

решали вопросы допустимости или недопустимости тех или иных поступков в этом

мире, ответ Иисуса в канонических текстах стал восприниматься как разрешение

платить подати императору.

Цитата из пророка Исайи, приведенная в папирусном фрагменте, была

призвана подчеркнуть необходимость исходить из заповедей Бога, а не

человеческих установлений. Интересно, что та же самая цитата встречается в

канонических евангелиях, но в другом контексте: Иисус приводит ее, чтобы

показать отступление иудеев от божественных заповедей и следование вместо

этого "преданию старцев"; к такому преданию он относит требование

ритуального омовения рук. Использование одной и той же цитаты в разных

контекстах может подтвердить гипотезу о первоначальной записи ранними

христианами отдельных ветхозаветных пророчеств и других цитат, которые

приводились христианскими проповедниками; возможно, однако, что цитата из

Исайи попала в разные евангелия непосредственно из устной традиции.

Вероятно, автор папирусного фрагмента не знал контекста, в котором цитата из

Исайи использовалась в новозаветных евангелиях. - Но даже если он и читал

записи евангелий, ставших впоследствии каноническими, он не воспринимал их

таковыми: для него эти записи были одними из многих рассказов о жизни и

поучениях мессии Иисуса.

Последний отрывок очень фрагментарен. Можно только догадываться, что в

нем идет речь о какомто чуде, сотворенном Иисусом на берегу Иордана, которое

раскрывает смысл вопроса, заданного Иисусом ученикам. Чудо это должно

символизировать, по-видимому, истинную веру, зерна которой, будучи

невидимыми, дадут обильные плоды (возможную реконструкцию этого отрывка см.

в комментариях, прим. 13). Такой подход к чудесам, творимым Иисусом,

характерен и для четвертого евангелия: чудо с насыщением пяти тысяч человек

пятью хлебами (6.10-35) символизирует "хлеб жизни", который дает учение

Христа ("Я семь хлеб жизни: приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в

Меня не будет жаждать никогда". - 6.35). Чудо здесь становится знамением,

призванным раскрыть верующим смысл учения Иисуса. Само же описание чуда в

папирусном фрагменте отличается от новозаветной традиции и восходит к другим

источникам.

Мы не знаем, как были связаны между собой фрагменты неизвестного

евангелия, но можно говорить о нем как о самостоятельном произведении,

независимом целиком от Нового завета, с выраженной теологической концепцией

духовного спасения. Неизвестное евангелие, вероятно, было создано в Египте.

Относительно ранняя дата его написания говорит о том, что в первой четверти

II в. христианские общины существовали в Египте; им была знакома устная и

письменная раннехристианская традиция. Возможность того, что автор читал

текст Евангелия от Иоанна, подтверждается находкой небольшого папирусного

фрагмента, в котором записаны стихи из 19-й главы Евангелия от Иоанна

(31-33; 37-38); фрагмент датируется примерно первой третью II в. н. э. (ок.

130 г.) {12}; находка этого отрывка и отрывка из неизвестного евангелия,

относящихся примерно к одному и тому же времени, позволяет выделить конец I

в. - начало II в. в качестве периода интенсивного евангельского творчества,

когда отбор христианских книг, признаваемых священными, каждой христианской

группой еще не начался. Интерес к Евангелию от Иоанна именно среди

египетских христиан вряд ли был случаен: идея спасения в духе ("Если кто не

родится от воды и духа, не может войти в царствие божие". - 3.5) близка

гностическим учениям, которые распространялись именно в Египте.

 

Аграфа.

 

"Ибо сие говорим вам словом Господним, что мы, живущие, оставшиеся до

пришествия Господня, не предупредим умерших; Потому что Сам Господь при

возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией сойдет с неба, и мертвые во

Христе воскреснут прежде; Потом мы, оставшиеся в живых, вместе с ними

восхищены будем на облаках в сретение Господу на воздухе, и так всегда с

Господом будем" {2} (1 Фес. 4.15-17).

"Посему сказано: "встань, спящий, и воскресни из мертвых, и освятит

тебя Христос"" (Ефес. 5.14).

"Ибо он сам сказал: "блаженнее давать, нежели принимать"" {3} (Деян.

Апост. 20.35).

"В тот же день он увидел человека, работавшего в субботу, и он сказал

ему: "Человек! Если ты знаешь, что делаешь, ты благословен, но, если не

знаешь, ты проклят как преступивший закон"" (Лк. 6.4. Cod. D).

"И они оправдывались, говоря: "Этот век (греч. - эон. - Сост.) неверия

и беззакония Сатаны, который через нечистых духов не позволяет, чтобы

истинная сила Божия была постигнута. Посему яви нам свою справедливость". И

Христос ответил им: "Мера лет (царства) Сатаны исполнилась. Но грядут

страшные свершения, и (для тех) за кого, грешных, я принял смерть, чтобы они

могли вернуться к Истине и не грешить больше и наследовать Духу и нетленной

славе чистоты в небесах"" (затем следует ст. 15 согласно каноническому

тексту) (Рукописное добавление к Евангелию от Марка. 16.14. Freer logion)

{4}.

"Будут вражда и раздоры" {5} (Флавий Юстин. Разговор с Трифоном иудеем

(Dialogus cum Tryphono iudaeo). XXXV. Далее: Dialog).

"В чем найду я вас, в том и буду судить" (Ibid. XXXVII).

"Будьте опытными менялами" (Апеллес у Епифания.- Епифаний. Панарион,

или Антедот против ересей (Epifanii librorum adversus haereses proemium).

44.12. Далее: Haeres).

"Никто не войдет в царствие небесное, кто не пройдет через искушение"

{6} (Тертуллиан. De baptismo. XX. 2).

"Попроси о великом, и Бог добавит тебе малое" (Климент Александрийский.

Строматы (Stromata). I. XXIV. 58. Далее: Strom.).

"Те, кто со мной, не понимают меня" {7} (Деяния Петра).

"Ради слабых был слаб, ради голодающих голодал, ради жаждущих жаждал"

(Ориген (Commentarii in Mattheum). 13.2. Далее: Com. in Matth.).

"Если не сделаете среди вас нижнее верхним и правое левым, не войдете в

царствие мое" {8} (Деяния Филиппа. 34).

"Когда же Иуда предатель не поверил сему {9} и спросил, каким образом

сотворится подобное изобилие произрастаний, Господь сказал: "Это увидят те,

кто достигнет тех времен"" (Папий у Иринея. - Ириней. Против ересей. XXXV.

33).

"Много раз желал я услышать единое из сих слов, и не было, кто бы

сказал" {10} (Там же. 1.20.1).

 

Комментарии.

1 Большинство речений, сохранившихся в произведениях христианских

писателей, собраны в книге: Preuschen E. Antilegomena. Giszen, 1905.

2 Описание второго пришествия у Павла имеет некоторую параллель с

Евангелием от Матфея: "И пошлет ангелов своих с трубою громогласною, и

соберут избранных Его от четырех ветров, от края небес до края их (24.31).

Однако сопоставление обоих мест ясно показывает, что в Первом послании к

Фессалоникийцам использована иная традиция, возможно, устная, созданная

первыми христианами, ждавшими пришествия Христа при своей жизни. Эти "слова

господни", как и следующее речение из Послания к Эфссянам, отражают

апокалиптические рассказы, распространенные в среде иудео-христиан (ср.:

Апокалипсис Иоанна).

3 Это речение, вероятно, представляет собой один из вариантов

наставлений, которые у Матфея и Луки были объединены в проповедь (Нагорная

проповедь), но первоначально представляли собой изолированные речения от

имени Иисуса (ср.: Лк. 6.38 - "Давайте и дастся вам...").

4 Логий назван по месту хранения; он разобран подробно в книге: Helzle

E. Der Schluss des Markusevangeliums (Mk. 16. 9-20) und Freer Logion (Mk.16.

14). Tubingen, 1959. Слова апостолов из этого отрывка приведены у Иеронима

(Contra Pelagium. II. 15). По-видимому, здесь отражена достаточно древняя

традиция, но не исключено, что последних фраз коснулась рука редактора

(переписчика) - гностика (идея возвращения к Истине). Возможно, приведенный

отрывок входил в один из вариантов Евангелия от Марка, о которых писал

Климент Александрийский.

5 Речение имеет параллель в Евангелии от Фомы из Наг-Хаммади, в котором

оно дано более развернуто: "...я пришел бросить на землю разделения, огонь,

меч, войну..." (17). Это речение восходит к традиции о Страшном суде.

6 Речение связано с требованием активного преодоления испытаний и

искушений. Отказ от соблазнов, преодоление искушений - таковы условия

спасения, которые выдвигали первые христианские группы, требовавшие

проявления особой стойкости в отношении с миром.

7 Отзвуки одиночества Иисуса даже, среди его учеников, о котором здесь

идет речь, содержатся в евангельских рассказах о пребывании Иисуса с

апостолами на Масличной горе, когда апостолы заснули, невзирая на его

просьбы (см.: Мф. 26.38-43).

8 Речение имеет параллель в Евангелии от Фомы из Наг-Хаммади: "...когда

вы сделаете двоих одним, и когда вы сделаете внутреннюю сторону как внешнюю

сторону и внешнюю сторону как внутреннюю сторону и верхнюю сторону как

нижнюю сторону, и когда вы сделаете мужчину и женщину одним... тогда вы

войдете в (царство)" (27). Вероятно, оба речения имеют один источник, но в

речении из апокрифических "Деяний Филиппа" говорится о "перевертывании"

духовных ценностей, а не о преодолении разделения, как в гностическом

Евангелии от Фомы.

9 Этому отрывку у Иринея предшествует длинный рассказ, описывающий

тысячелетнее "царство Божие" на земле, который содержался у Папия и других

не названных по имени старцев.

10 Ириней, приводя это речение, говорит, что гностики неправильно его

толкуют. Вероятно, это речение содержалось в списках изречений Иисуса и было

использовано в топических сочинениях.

 



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2022-07-04 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: