Когда рано утром в доме на площади Гриммо появился Кингсли Шеклболт, Гермиона со Снейпом ещё были в постели. Гермиона спала, а Снейп за ней наблюдал — как и большую часть прошедшей ночи. Разбудили её звук хлопнувшей двери и тяжёлые шаги по лестнице.
— Снейп! Снейп, ты здесь?
Гермиона подскочила от неожиданности.
— Профессор, — воскликнула она. Снейп накрыл ей рот ладонью.
— Я одеваюсь, Шеклболт, — раздражённо крикнул он. — Скоро спущусь.
— Где Гермиона? — раздался голос прямо под дверью.
— Спит. Оставь её в покое, Шеклболт, у неё вчера был тяжёлый день. — Он встретился взглядом с Гермионой. Она улыбнулась, зная, что он почувствует это ладонью и заметит по глазам. Её пальцы очутились на его бедре и медленно заскользили вверх. Снейп схватил её руку под одеялом: — Прекрати, — твёрдо, но ласково прошептал он и убрал ладонь от её рта, поскольку Гермиона уже принялась щекотать её языком.
— Ещё бы один такой тяжёлый день, профессор, — ухмыльнувшись, произнесла она.
— Понятно, — из-за двери сказал Шеклболт. — Тонкс прислала мне сову. Яичница на завтрак тебя устроит?
— Благодарю, Шеклболт.
Снейп вновь повернулся к Гермионе и, тоже ухмыляясь, поцеловал её.
— А ты, оказывается, бесстыдница. Ты уже умеешь аппарировать? Постой, можешь не отвечать, не понимаю, зачем вообще спрашиваю. Разумеется, умеешь. Перемещайся в свою комнату. Твоя одежда, скорее всего, так и осталась в кабинете.
Гермиона в ужасе прижала ладонь ко рту.
— Я совсем про неё забыла.
Снейп снова ухмыльнулся.
— Что ж, уверен, ты владеешь Манящими чарами.
Когда Гермиона наконец появилась на кухне, предварительно приняв душ, уложив волосы и полностью одевшись, Снейп и Шеклболт уже во всю поглощали огромные порции яичницы с чем-то, по виду напоминавшим мелко порезанные помидоры.
— Доброе утро, — практически в унисон произнесли мужчины.
— Доброе утро. Осталась ещё яичница?
— Тонны яичницы, килограммы тостов и литры чая, — ответил Шеклболт. Пока он говорил, к Гермионе подлетела тарелка, опустилась возле неё на стол и принялась наполняться едой.
— Лимон, — сказал Снейп, и тонкий ломтик плюхнулся в её чашку с чаем.
— Я лимон в чай не кладу, — запротестовала Гермиона. Лимон выскочил из кружки.
— Разумеется, кладёте, — безапелляционно заявил Снейп, прожевав очередной тост.
— Нет, это ВЫкладёте, — Гермиона намазала свой тост маслом.
— Ещё вчера вы прекрасно пили чай с лимоном и мёдом, — он направил палочку на вазочку с джемом, и она устремилась к Гермионе.
— Потому что его ВЫмне сделали.
Плечи Шеклболта сотрясались от беззвучного смеха.
— Послушайте себя со стороны, препираетесь, как супруги со стажем.
— После трёх недель взысканий и вчерашнего марафона в Мунго у меня складывается впечатление, что ты не далёк от истины, — отстранённо проговорил Снейп. Гермиона взглянула в него и улыбнулась, заметив, как он ошарашен тем, что только что сказал.
Шеклболт рассмеялся уже в голос и хлопнул Снейпа по спине своей огромной ручищей:
— А Тонкс мне говорила, что у тебя совсем нет чувства юмора, — Снейп чуть не подавился тостом. Теперь смеялась уже и Гермиона. — Рассказывайте, какие у вас на сегодня планы?
Гермиона вопросительно посмотрела на Снейпа, поскольку сама не знала наверняка, что у них на сегодня запланировано. Вообще-то она считала, что проблему с зельем они решили ещё вчера. Что дальше?
— Сегодня мы будем работать со специалистами по проклятьям. Пришло время опробовать зелье.
И снова они воспользовались порт-ключом гаргульей, который перенес их в подземелья госпиталя Св. Мунго. На этот раз Гермиона заранее съела мятную конфету, так что путешествие далось ей гораздо легче. Руперт Попинджей встретил их — Снейпа весьма прохладно — и провёл на третий этаж, в маленькую комнатку больничного типа, где представил им Эмили Гослинг, специализировавшуюся на проклятьях. Это была невысокая седеющая женщина, мягкостью в общении напоминавшая мадам Помфри.
— Добро пожаловать, добро пожаловать! — тоном наседки поприветствовала их она. От этой приторности губы Снейпа недовольно изогнулись, однако Эмили Гослинг (или Эм, как она просила себя называть — похоже, здесь все предпочитали, чтобы к ним обращались по первым слогам их имени. Гермиона живо представила, что наступит время, когда она сама здесь будет работать и будет просить всех звать её «Герм») он воспринял куда лучше, чем Рупи. — Должна сказать, мы испытали громадное облегчение, узнав, что с вашей помощью удалось сварить Аналитическое Зелье. А теперь... прошу, пойдёмте со мной, покажу вам фронт работы. Честно говоря, мы все надеемся, что сегодня вы сотворите ещё одно чудо, мисс Грейнджер, профессор Снейп.
Эм проводила их в маленькую уютную комнатку с удобными на вид диванчиками.
— Здесь мы работаем с пациентами, подвергшимися проклятьям, теми, которые могут самостоятельно передвигаться. С остальными работаем прямо в палатах. Мистер Элсворти — наш сегодняшний доброволец.
Мистер Элсворти поднял голову, услышав своё имя, но тут же отвернулся и принялся биться головой об стену. Эм поспешила к нему и усадила на диван.
— Ну что вы, дорогой, садитесь. Не слушайте этот голос, он говорит вам неприятные вещи.
Снейп покачал головой.
— Думаю, сначала надо проверить зелье на нас, чтобы не подвергать пациентов возможному риску.
Эм побледнела.
— Но вы... вы же не прокляты...
— Значит, буду контрольным случаем, — ответил он. — Приму зелье и попытаюсь...
— Нет, — вмешалась Гермиона, — позвольте мне.
Он резко обернулся к ней и уже собирался выдать язвительный комментарий, но Гермиона не дала ему сказать.
— Я его разработала и знаю, чего ждать от его действия. Кто лучше меня сможет его протестировать?
— Мисс Грейнджер, мы с вами это уже обсуждали, — сузив глаза, произнёс Снейп.
— Обсуждали, и я повторяю, что собираюсь воспользоваться возможностью опробовать своё зелье. Будь это любое другое зелье, не способное помочь в борьбе с Пожирателями Смерти, вы бы позволили мне протестировать его ещё в Хогвартсе. — Она знала, что говорит дело, и продолжала настаивать на своём. — Прошу, дайте мне это сделать.
Он смотрел на её серьёзное, полное решимости лицо. Было видно, что в его голове ведётся нешуточная борьба. Наконец, Снейп сказал:
— Расскажите свой план действий, и я решу.
— Сначала я хотела бы узнать, что вы, Эм, ищете, когда оцениваете проклятье пациента. А затем... всё должно быть просто. Приму зелье, подожду, пока оно подействует, дотронусь до пациента и попробую отыскать следы проклятья. Теоретически, в сознании должен быть образ события, сопровождавшего проклятье. Если мы его увидим, то сможем задокументировать, а если задокументируем, то сможем изучить проклятье и разрушить его.
Снейп нахмурился.
— Я не думаю, что бродить в одиночестве по разуму проклятого безопасно, Гермиона.
— Тогда... притворитесь проклятым пациентом, профессор, а я поброжу в одиночестве по ВАШЕМУ сознанию. Вы будете наблюдать всё со стороны и, возможно, даже изнутри, в зависимости от действия зелья. Подумайте, какие результаты мы получим!
******
...и какие жуткие вещи ты увидишь в моей голове, подумал Снейп. Тёмные собрания, Волдеморт, смерть, ненависть, насилие, жестокость, пытки, убийства, надругательства. Однако посылать Гермиону одну в сознание проклятого человека было ещё страшнее, так что в конце концов, он неохотно уступил.
******
Гермиона сидела на диване в футе от Снейпа. В руках она держала маленькую мензурку с диагностическим зельем. Теперь, когда дошло до дела, ей стало немного страшно, как перед тем, как она впервые попробовала свою розовую Конфету. Только на этот раз Снейп был рядом, наблюдал и мог произнести Фините Инкантатем, если потребуется. Эм отпустила мистера Элсворти, пообещав, что в случае успеха он будет следующим. Гермиона посмотрела на его лицо с залёгшими под глазами тёмными кругами и твёрдо кивнула.
Эм села напротив них на другом диване и начала импровизированную лекцию.
— Некоторые наши пациенты, наиболее вменяемые, говорят, что чувствуют чужеродное присутствие в себе. Например, кусающая их собака, чахлое дерево, тёмная шкатулка, высокая каменная стена. Самые разные вещи. Я пытаюсь отыскать их с помощью Легиллименции, но мне, конечно, никогда не удавалось увидеть само событие, сопровождавшее проклятье. Так что лучшее, что мы обычно можем сделать, — это найти нечто, что мешает пациенту воспринимать это присутствие. Иногда этого достаточно, чтобы пациент смог почувствовать себя лучше, иногда — нет.
— Готова? — спросил Снейп. — Ты не обязана это делать, я вполне могу справиться сам.
Его палочка замерла над ближайшим пергаментом в ожидании ответа Гермионы.
— Нет, — сказала она. — Нет, я тестировала Конфету, и я хочу протестировать и это зелье.
Она в один глоток осушила мензурку. В отличие от Конфеты, на вкус эта зелёная жидкость была просто отвратительной, к тому же оставила во рту неприятное послевкусие. Она описала вкус (маринованный бумсланг и горелый лопух), и палочка сделала соответствующую пометку на пергаменте. Как и в случае с Конфетой, чтобы проявился эффект, нужно было время. А эффект оказался жутким.
Гермиону окутала тьма. Закрыв глаза, она увидела медленно возникающие в воздух красные искры. Темнота вокруг была словно капюшон, наброшенный на голову, лишающий зрения и заглушающий звуки. Ещё там был ветер, сухой и горячий. Гермиона всё описала Снейпу и его палочке.
— Гермиона.
— Я здесь, — отозвалась она. — Думаю, пора. Новых изменений уже нет. Вашу руку, профессор.
Она не видела, как он взял её за руку, но смогла это почувствовать.
Где-то далеко, на самом горизонте, показался зелёный свет, и Гермиона отправилась в ту сторону. По мере приближения свет становился всё ярче, он мерцал, как пламя свечи. Снейп крепко сжал её руку, и она протянула ему вторую.
— Дайте мне ещё другую руку. Усилим связь, — сказала она. — По-моему, я вас вижу — вашу душу, или что там такое этот свет.
Гермиона продолжала двигаться вперёд. Дорога, по которой она шла, была тёмной и мрачной, очень мрачной. По сторонам что-то появлялось и скользило следом за ней, но стоило туда взглянуть, как эти видения тут же исчезали.
— Не смотри на них, Гермиона, — слабо послышался откуда-то издалека голос Снейпа.
— Что вы видите? — спросила она.
— Тебя. Ты идёшь по дороге.
— А что это прячется в тени?
— Страшные вещи. Боль. Не смотри на них.
— Думаю, придётся, — ответила она, повернув голову вправо. У одного видения был единственный красный глаз, который пристально следил за её движениями. — Кто ты?
**смерть**
Гермиона ещё крепче вцепилась в руки Снейпа.
— Хватит, Гермиона. Выбирайся оттуда.
— Нет, не отпускайте мои руки. Мы должны продолжить. — Она снова повернулась к неясному образу. — Почему ты здесь?
**он меня здесь держит**
— Кто?
*хочу выбраться отсюда*
— Кто тебя здесь держит? — переспросила Гермиона.
— Гермиона... — выдохнул Снейп. — Гермиона, иди и не останавливайся.
Она неохотно пошла дальше, к свету.
— Эм, а проклятья всегда появляются в форме узнаваемых вещей или они могут быть... кем-то?
Голос красноглазого существа напоминал голос Волдеморта из рассказов Гарри. И почему-то Гермиона поняла, что это тёмное создание принадлежит той части Снейпа, которую он пытался держать взаперти.
Если Эм и ответила, то Гермиона её не услышала. В ушах свистел лишь ветер, и было слышно голос Снейпа и мрачное бормотание существ, рассевшихся по обочине.
— Профессор... что сказала Эм? Я не слышала.
— Она не знает. Возвращайся, Гермиона, ты уже далеко зашла. Мы выяснили, что зелье работает, по крайней мере, даёт возможность проникнуть в сознание.
— Нет... Я хочу подойти поближе к свету.
— Я не вижу никакого света. Не думаю, что идти дальше безопасно.
— Наверное, свет — это вы. Потому вам его и не видно. — Сзади что-то зашуршало, и Гермиона обернулась: опять какая-то тварь, только на этот раз она выползла на дорогу. — Кто ты? — спросила Гермиона.
**ненависть**
— Отвернись! — прокричал Снейп. — Не разговаривай с этими существами.
— Они часть вас.
— Я. От них. Отрёкся, — процедил Снейп сквозь зубы.
Свет загорелся ещё ярче, и Гермионе пришлось сощуриться. Она перешла на бег.
Сущности погнались следом, и некоторые очень даже быстро, буквально наступая ей на пятки.
Дыхание Снейпа стало рваным.
— Фини... — начал он, но Гермиона, высвободив одну руку, вслепую зажала ладонью ему рот.
— Нет, не произносите, ещё рано... Здесь что-то не так... Дайте мне разобраться.
— Эм говорит, надо искать шкатулку! — выдохнул Снейп. — Шкатулку либо стену!
— Почему?
Молчание.
Спустя какое-то время Снейп ответил, словно удивляясь собственным словам:
— Она говорит, я проклят.
— Откуда она знает? — спросила Гермиона. — Как такое может быть? Как вы можете быть проклятым?
— Она наблюдает, используя Легиллименцию.
— Как вы это терпите? Нас двое у вас в голове... — она выбивалась из сил, но даже не замечала этого.
— Гермиона, они тебя поймают... Прошу, беги быстрее!
— Профессор Снейп! Я вижу! Вижу шкатулку!
— Эм говорит, если можешь, открой крышку.
Она склонилась над огромной шкатулкой. Это и был источник света, словно солнце пробивавшегося через неровную дыру размером с кулак Гермионы. Небольшой фрагмент валялся по близости на земле, и она решила, что дыру пробило изнутри. Гермиона взялась за крышку.
Вдруг Снейп закричал, с силой сжимая её руки.
— Больно? — с тревогой спросила Гермиона.
— Да, — его голос надломился. — Да, больно. Ужасно больно.
По щекам Гермионы побежали слёзы.
— Сейчас я остановлюсь.
— Не сможешь, — сдавленно отозвался Снейп. — Слишком поздно. Шкатулка открывается.
Да, шкатулка и в самом деле открывалась. А когда Гермиона заглянула внутрь, то увидела там молодого Снейпа, всего в крови... мёртвого. Ничего не понимая, она продолжала бездумно глядеть на него.
Сзади послышался какой-то шорох. Тёмные создания, наконец, её догнали. Их было великое множество. Они толпились вокруг, вселяя животный страх. Казалось, сильнее стиснуть руки Снейпа уже было нельзя, но Гермиона попробовала. Однако вскоре более мелкие существа стали карабкаться по ней, а более крупные — всё плотнее обступать, и вместе они оттесняли её внутрь шкатулки.
— Нет! — в ужасе закричала она.
Твари хлынули в шкатулку, пытаясь задавить Гермиону, толкая её на мёртвого Снейпа. Она упала на колени и в следующую секунду, подняв голову, увидела другого Снейпа, старше и более худого. Он стоял снаружи, скрестив на груди руки и оскалившись, как акула. Он был доволен тем, что Гермиона в ловушке. Подняв валявшийся на земле фрагмент шкатулки, он вставил его на место. Шкатулка стала наглухо срастаться на глазах у Гермионы, а Снейп наклонился за крышкой, чтобы закрыть шкатулку сверху. Свет снова будет заперт, а вместе с ним и Гермиона.
— Нет, — прошептала она. — Нет, я не позволю крышке закрыться, нас так не одолеть!
И она рванула на себя крышку из рук старшего Снейпа, резко повернула её и сорвала с петель.
— Фините Инкантатем!
На этот раз Гермиона слышала голос Эм, отменяющий действие зелья. Постепенно возвращалось зрение, но спокойствия, а тем более радости не было. Снейп больше не держал её за руки — ладонями он закрывал глаза, а его горло сдавили судороги.
Северус Снейп, бывший Пожиратель Смерти, Мастер Зелий, декан Слизерина, язвительный мерзавец и мужчина, которого она любила, давился рыданиями. Он был проклят.
— Профессор, — всхлипнула Гермиона. — Ох, что же я наделала?
Снейп взглянул на неё.
— Ты сломала меня. Вскрыла, — прошептал он.
— Прошу, не говори так, — едва слышно произнесла она в ответ. — Пожалуйста...
Его глаза покраснели и стали влажными. Бледное лицо покрылось пятнами.
— Теперь ты знаешь, какая тьма живёт во мне, Гермиона. Теперь мы оба это знаем. Я уничтожаю всё, что люблю. Это моё проклятье.
В дверь негромко постучали. Попинджей. С пергаментом.
— Профессор Снейп? Это только что пришло для вас по каминной сети из Хогвартса. Директор Дамблдор сообщил, что прошлой ночью ваш кабинет был взломан. Срочно требуется ваше присутствие, чтобы оценить ущерб. Мисс Грейнджер должна оставаться в Лондоне, в безопасном месте, до вашего возвращения. Он говорит, ей надо связаться с Молли Уизли и отправиться к ней. — Попинджей наконец взглянул на присутствующих в комнате людей. — Ой... всё в порядке?
— Нет, — прорычал Снейп, поднимаясь на ноги. — Всё НЕ в порядке.
Он взмахнул палочкой и с громким хлопком растворился в воздухе.
******
И появился в Хогсмиде, на поляне по дороге в Хогвартс. На столько близко к замку, на сколько позволяла аппарация. Задыхаясь от мучительной, неистовой головной боли и острой боли где-то в области сердца, Снейп перешёл на бег. Врата ада раскрылись, и он видел, что было за ними.
******
Гермиона сидела, свернувшись клубком, на диване в кабинете Блэков и пила горячий сладкий чай, который приготовила Молли Уизли. Гермионе хотелось добавить туда лимона. И хотелось перестать плакать.
«Вот, к чему приводят опрометчивость и гордыня, вот, что даёт погоня за знанием ради знания», - с горечью подумала она.
В итоге, она плакала до тех пор, пока совсем не выбилась из сил и не уснула.
******
— Северус! Ты отвратительно выглядишь! — Минерва взяла Снейпа под руку и помогла спуститься в подземелья.
— И ты бы выглядела не лучше, если бы пробежала полпути из Хогсмида, — огрызнулся Снейп.
— Да нет, дело ведь не только в этом... Альбус! По-моему, Северус болен!
— Проклят? Ты? Когда это произошло?
Снейп лежал в своей постели. Поппи Помфри и Минерва суетились вокруг, накладывая чары, позволявшие собирать вырывавшиеся осколки проклятья. Дамблдор сидел на краю кровати и допрашивал Снейпа.
— Должно быть, давно, когда я вступил в ряды Пожирателей. Я не знал. — Он болезненно поморщился, когда из шкатулки с проклятьем вырвался очередной тонкий чёрный осколок, пробиравшийся наружу откуда-то изнутри через кожу. Дамблдор протянул ему небольшой медный котёл, и Снейп бросил в него осколок. — Мерлинов геморрой, — простонал он. — Если это не прекратится в ближайшее время, я сойду с ума!
— Наверное, ты поэтому был таким злобным все эти годы, — обыденным тоном заметила Поппи.
— Поппи! Северус не злобный! — воскликнула Минерва.
— Да ладно тебе, Минерва, он всегда был зловредным ублюдком, и тебе это прекрасно известно. Северус, перевернись — под тобой ещё осколки.
— Послужишь пару лет Тёмному Лорду, и посмотрим на тебя, высокомерная ведьма, — проворчал Снейп, но тем не менее, повернулся на бок и позволил ей убрать осколки с простыни.
— Все мы понимаем, как нелегко шпионить для Ордена, Северус, — вмешался Дамблдор. — Поппи, осталось ещё притупляющее зелье? Нашему другу, наверное, очень больно.
— Осталось. Вот, выпей.
— Не буду, — буркнул Северус. — Нам надо обсудить произошедшее, а если я это выпью, то буду невменяем. И так справлюсь. Очевидно, эта дрянь меня не убьёт, иначе, пожалуй, я уже был бы мёртв.
— Упрямый мерзавец, — пробормотала Минерва. Она села на кровать с другой стороны от Дамблдора и взяла Снейпа за руку. — Держи, сжимай, если будет больно.
Поппи тоже встала у постели, скрестив на груди руки.
— Расскажи-ка нам лучше про Гермиону, — велела медиковедьма. — Она наверняка как-то с этим связана. Если из-за тебя она как-то пострадала, я схвачу тебя за одно чувствительное место и позволю миссис Норрис грызть его, пока не надоест.
Снейп прикрыл глаза.
— Да. — Мысли о Гермионе, замечательной, милой, безрассудно храброй Гермионе усилили боль во сто крат. Он вздрогнул, и Минерва положила ладонь ему на лоб. Снейп повернулся к Дамблдору: — Когда всё это кончится, я попрошу отставки. Вы и сами мне её предложите, когда я объясню, что случилось.
И он им всё рассказал. Почти всё.
Рассказал о Конфете и экспериментах Гермионы с Гарри, о полученных результатах. Сообщил, что она с помощью Конфеты явилась в его покои. Однако посчитал за лучшее умолчать об интимных подробностях. Пусть это останется лишь на его совести: рассказал, что был влюблён в свою звёздную ученицу. На этих словах Минерва отвела взгляд. Он подумал, что, скорее всего, Минерва поняла, кто прислал ему перчатки и чьё неглиже торчало из его рукава. Поведал об успехах Гермионы в Мунго, как она справилась с возникшими у зельеваров трудностями. Рассказал длинную, тяжёлую историю о тестировании зелья, как Гермиона неожиданно обнаружила проклятье, вскрыла шкатулку, и как он, в свою очередь, отверг девушку, когда проклятье высвободилось и начало терзать его.
Пока он говорил, осколки продолжали вырываться, заставляя его кричать от боли, а Минерву тихо всхлипывать.
В конце концов, когда он сказал, что в итоге понял: его любовь к Гермионе из-за проклятья неминуемо уничтожит её, — крупный чёрный маслянистый кусок тьмы вырвался из его груди. С ужасом и отвращением Дамблдор коснулся этой субстанции палочкой и отправил в котёл. Поппи забрала его, накрыла крышкой и наложила на котёл множество чар. Затем она подошла к камину и, бросив в огонь горсть дымолётного порошка, сердито крикнула:
— Хогвартский мусоросжигатель. Мерзость, — и снова повернулась к Снейпу. — Я думаю, сейчас тебе лучше, Северус.
Он подумал, что, наверное, так оно и было, правда не намного — словно абсцесс вырезан, но боль осталась адская. Он был совершенно вымотан. И всё же нужно было ещё обсудить проникновение в кабинет Зельеварения, и Снейп с трудом заставил себя сесть.
— Что на счёт Конфеты и записей Гермионы? — спросил он Дамблдора.
— По-прежнему в моём столе, под замком, и Фоукс на страже.
— Значит, они ничего не взяли?
— Пропал весь Зажигательный порошок Невилла, — ответила Поппи. — Жаль, я как раз нашла для него стоящее применение в согревающих чарах.
— Лонгботтом может приготовить ещё на следующем занятии. Попроси его об этом за меня... я пока не в том состоянии, — пробормотал Снейп.
— Тебе нужно поспать, — тихо произнесла Поппи и взмахнула над ним палочкой.