— Эй! Не свалишься?
— Не-а, у меня хорошая координация, — беспечного отвечал он.
— Смотри. А то не выплывешь, — я обернулась назад, глядя на воду и щурясь от солнечных бликов.
— Я хорошо плаваю.
— А есть то, что ты делаешь плохо?
— Иногда я плохо думаю, — сознался он.
— О ком?
— Не о ком, а о чем. Иногда не вижу того, что находится у меня перед носом, — он зевнул. — Странно, правда, когда перед тобой дорога, но нет машин?
— Что тут странного? Мост-то пешеходный, — я пожала плечами.
Пока мы ждали, когда начнется развязка сегодняшнего плана нашего местного гения Денисочки, я даже успела развлечь Смерчнского историей о тех самых "мужланах", о которых вспоминала в кафе "Фарфоровая лилия", пересказав ему ситуацию в лицах.
— Они так медленно идут, и время так медленно тянется, — проговорил задумчиво Дэн, глядя вперед. — Скучно.
— А я думала, ты волнуешься, — лично я с нетерпением ждала, когда начнется самое интересное.
— Все сработает как надо, — уверенно заявил он, отвечая на взгляды проходящих мимо девушек — одной из них он даже подмигнул.
— И зачем ты это делаешь? Ты ведь любишь Князиху, а флиртуешь со всеми подряд, — высказала я свое мнение, видя, как девушка вдруг улыбнулась Смерчу.
— Я просто повысил настроение этой девушки, — заспорил парень. — Она шла такая грустная, вот я и решил приободрить ее, партнер.
— Лучше бы ты меня приободрил.
— Или ты меня. Давай представим, что мы просто гуляем, а никого не выслеживаем, так время быстро пролетит. Расскажи мне что-нибудь, Чип? — заманчивым тоном предложил Сморчок, предано-преданно глядя на меня своими синими глазками, и я согласилась, подумав, что терять нечего. И, вспомнив про "мужланов", решила развлечь и себя и его — рассказывать забавные истории мне нравилось — окружающие говорили, это у меня хорошо получается.
|
|
После фразы Маринки о том, что в трактирах пахнет мужланами, чтобы удовлетворить нехилое любопытство, прямо на лекции с моей прямой подачи ехидная Лида пустила по рядам опрос с целью выяснить, как все-таки пахнут вышеупомянутые особы. Все было бы хорошо, да только листик с опросом, в котором приняло участие большое количество скучающих однокашников, совершенно случайно попал к вреднючему профессору, читающему лекцию о мировой художественной культуре. К своему предмету он относился крайне ревностно, посторонних занятий крайней не ободрял и частенько разорялся, видя, что его лекциями пренебрегают. Ответы на Лидкин вопрос его, по-моему, слегка шокировали. Минут пять преподаватель вчитывался в корявые строчки, написанные ребятами, а потом начал гневную тираду:
— Вот это да! Вот это падение нравов! Значит, вместо того, чтобы слушать мою лекцию о достояниях мировой художественной культуры эпохи Возрождения, вы обсуждаете, — лектор сверился с листочком и брезгливо прочел, — вы обсуждаете "как пахнут мужланы в трактире"?
Вместо того, чтобы узнать, что происходит с великой работой великолепного Леонардо да Винчи "Тайная Вечеря", почему она разрушается, и что хотел сказать этим великий мастер, вы пишете тут, — он вновь заглянул в исписанный листик и выразительно прочел, — пишите тут: "среднестатический мужлан должен вонять потом, пивом или элем, а также нестиранными портянками"? Нонсенс! И это Факультет Искусствоведения!
|
|
Мы притихли.
— Вместо того, чтобы узнать, что хотел вложить в "Страшный суд" "Сикстинской капеллы" превосходный Микеланджело, вы, пишите, что "каждый мужлан имеет свой определенный специфический запах"! И смеете добавлять, что следует отделять "мужлана, как представителя крестьянской среды, от купцов и аристократических кругов, а также воинов, ибо они все пахнут по-особенному". Вы что, с ума сошли? — в ярости крикнул нам преподаватель, отбросив бумажку. — Вы студенты или детский сад на выезде? Вы бы еще начали цитировать известное детское стихотворение Джани Родари "Чем пахнут ремесла"!
И к нашему огромному удивлению старикан патетически произнес на всю аудиторию, распахнув руки, как крылья — я тогда даже забеспокоилась, а не взлетит ли он к потолку:
— У каждого дела запах особый:
В булочной пахнет тестом и сдобой.
Мимо столярной идёшь мастерской -
Стружкою пахнет и свежей доской.
Пахнет маляр скипидаром и краской.
Пахнет стекольщик оконной замазкой…
— Мы все сначала сидели, открыв рты. Думали — старичок совсем свихнулся, — рассказывала я, кидая печальные взгляды на оставшиеся пирожные — увы, съесть их было выше моих сил. — Он ведь уже старенький, не удивлюсь, что они с да Вичи одногодки.
Дэн, глядя на меня, улыбался — и я поймала себя на мысли, что ямочки у него на щеках такие обаятельные! А его черта — смотреть собеседнику прямо в глаза мне нравится — людей с бегающим взглядом не слишком люблю, кажется, что они врут или неискренне ко мне относятся.
|
|
— А потом препода, ко всеобщему смеху, перебил Димка, мой одногруппник, и так же патетично процитировал известное перевратое продолжение:
У каждого дела запах особый.
В булочной пахнет сгоревшею сдобой.
Мясом протухшим пахнет мясник.
Газом угарным пахнет печник.
— Но на этом дело не закончилось, потому что девчонка с задних рядов добавила громко и в рифму:
Пахнет гашишем любой наркоман,
Навозом воняет наш пьяный мужлан!
— Мы все ожили, и давай ржать, как лошади, — сказала я, вспоминая всеобщий гогот. — Профессор затопал ногами, покраснел, как пожарная машина и заорал: "прекратите, я кому говорю, прекратите балаган! — мастерски передразнила учителя.
Напарник засмеялся, чуть склонив голову вниз — некоторые длинные пряди упали ему на лицо, и на мгновение мне показалось, что, перекрась парню волосы в светлый цвет и еще отрасти их, то из него получится самый замечательный эльф на свете. Ах да, ему еще бы и характер при этом поменять полностью. А так он демон, да, или все-таки вампир? Нет, определенно, я завязываю с фэнтези.
— После этого, в конец обозленный, старичок-профессор психанул и пошел жаловаться декану. Жаловался долго, со вкусом, — закруглилась, наконец, я со своей историей. — Тот рассердился и заставил в наказание все три группы, которые были на лекции, прийти на субботник.
— А мне всегда казалось, что искусствоведы деликатные и спокойные, — покачал головой Дэн, которому история все-таки понравилась. — А вы доводите преподавателей до белого каления.
— Это не мы такие, это жизнь такая, — философски отозвалась я. — Слушай, что-то никого долго нет. Ты уверен, что они сюда пойдут на свидание?
— Да. Я же читаю смс-сообщения Ольги.
— А я хочу читать сообщения Никиты, — тут же заныла я. — Организуй, а?
— Хорошо, вечером по этому поводу поговорим, — кивнул мне всматривающийся вперед парень.
— Смотри, ты пообещал, — осталась довольна я. — А они не решат пойти куда-нибудь в другое место? Вдруг они куда-нибудь свернут?
— Не бойся, с моста они никуда не свернут. Если только Клара не решит искупаться, — хмыкнул обычно добродушный Смерч, очень ревниво глядя на парня моей мечты.
— Или Князева. Нырнет к своим родственникам, живущим под мостом. К троллям.
— Девочка, ты совсем девочка. Я это тебе говорил? — Как всегда, Смерч потрепал меня по волосам и умудрился убрать руку прежде, чем я успела его по ней со всей силы треснуть.
— А как ты думаешь, у них отношения — они же только на начальной стадии? — поинтересовалась я.
— Думаю, да, — спокойно подтвердил Смерчинский. — Я же рассказывал тебе о характере твоего любезного и крайней консервативного Ника. — Ему нужно долго раскачиваться, прежде чем хотя бы поцеловать девушку.
— А тебе не нужно? — решила подразнить я парня.
— А тебе? — вопросом на вопрос отвечал Дэн.
— Ну, ты и повторюша.
— Мой ребеночек, — пощекотал меня под подбородком Дэн.
— Грабли убери, — обиделась я.
— Гляди, — вдруг резко посерьезнел напарник, повернувшись вправо. — Сейчас будет самое интересное. Крошка Ольга и твой Никита.
— Почему ты называешь ее крошкой? — Я повернулась в ту же сторону.
— Потому что мне нравится.
— Хороший ответ. А они нас не увидят? Я се-таки с Никитой знакома. Мало ли что он подумает. — Забеспокоилась я.
— Думаю, нет, они смотрят только друг на друга, к тому же прежде, чем они дойдут до нас, их нагонят Саша и Элис.
Действительно, знакомая мне парочка не торопясь, шла за медленно плетущимися и разговаривающими на ходу Князевой и Кларским.
Наши объекты, осторожно бредя рядом друг с другом и явно не решаясь взяться за руки (я заметила, что на первых свиданиях это едва ли не повальная проблема, особенно если ребята скромные), направлялись к нам, то есть к самой середине моста.
И сегодня Князева удивила меня своей одеждой — на ней было короткое нежно-сиреневое платье с белоснежной вышивкой по краю, подходящее больше для ношения летом, а не весной (хотя, вобще-то, в этот день было достаточно жарко — как будто бы на дворе и впрямь была середина июня — с пятницы температура все повышалась и повышалась, явно позабыв, что сейчас всего лишь середина мая). Милое платье девушки, распущенные длинные волосы, легкие светлые туфельки — все это помогало создать ей вокруг себя ореол воздушности легкости. Я не видела ее лица, но была уверена, что и макияж у нее подходящей такому имиджу "воздушной феи".
Умеют же гоблины прикидываться эльфами, вы только посмотрите!
— Красивая, — зачарованно глядел на нее Смерчинский. Я только лишь фыркнула. Даже рыжая куряга мадам Элен Мими лучше моей одногруппницы. Интересно, каким злобным взглядом я одарю ее завтра на парах? И вообще, как мне теперь с ней общаться ровно?
Вот уж не думал орел, не гадал, что возненавидит ласточку, летающую на другом краю неба.
— Не знаю, не знаю. Кто классно выглядит — это Ник. — Я в свою очередь залюбовалась фигурой Никиты. Изумрудная майка с короткими рукавами и треугольным вырезом, простые черные джинсы, такого же цвета кроссовки — и он выглядит неотразимым, честное слово! Хотя, для меня он в любой одежде мил.
— Партнер, ты меня пугаешь!
— Чем же?
— У меня такое чувство, что ты готова Кларе поклоняться.
— А у меня — что ты Гоблину. — не осталась в долгу я, продолжая наблюдать за сладкой парочкой. Оля и Никита о чем-то разговаривали. У нее в руках вновь блестела на солнце яркая обертка букета.
— Кому-кому? — Не понял Дэн, тоже изучая этих двоих.
— Троллю. — Довольным голосом произнесла я.
— Это кто?
— Князева, кто еще. У, опять у нее цветы. И куда ей столько? Питается она ими, что ли? — Я раздосадовано поморщилась.
— Ольга любит цветы, — сказал Денис.
— А они ее — нет, — отрезала я, всем своим видом показывая, что и я вообще-то люблю цветочки. — Слушай, когда уже начнется шоу?
— Вероятно сейчас. — Отозвался он. — Видишь, Элис машет?
Я кивнула — рыжее недоразумение усилено замахало нам и даже послало Смерчу воздушный поцелуй. Тот, не долго думая, написал ему, недоразумению, смс.
— Сейчас свершиться… — задумчиво произнес Смерч, получив моментальный ответ.
— Чудо. Наша подруга обретет новых родственников, зеленых и милых, — вставила я, захихикав весьма подленько, но Денис, не слушая моих слов, проговорил дальше:
— Душераздирающий акт. Перед напором этих двоих ребят никто не выдержит, мой друг-Бурундук.
— Как-как ты меня назвал? Шоу кончится, и я убью тебя, Смерчинсий. Убюь. Сколько можно?
Но я перестала возникать, глядя, как Элис, громко цокая каблуками, и Саша, выразительно глядя на Никиту, не замечавшего ничего другого, кроме Ольги, приблизились к сладкой парочке.
— Ой, привет, — тут же, не мешкая, вступил в игру обладатель баса и розовой рубашки. — Привет, милый.
— Вы это мне? — Удивился Ник, оторвавшись от безумно интересной беседы с Ольгой. От его голоса я принялась таять.
— Тебе, конечно. — Произнес Саша и совсем по-женски повел плечом. — Я так скучал.
Мы со Смерчинским, слышавшие этот разговор, одновременно заулыбались, закрыв рты ладонями — столько придыхания было в голосе Александра.
— Вы кто? — Растерялся мой любимый.
— Ты меня не помнишь? — Задрожали губы у Саши. — Ты просто играл со мной!
— Я не могу вас помнить, я вас не знаю, — устало отозвался Никита. — Оля, пошли, — повернулся он в сторону изумленной до глубины души Князевой, и взял ее за руку.
И они действительно развернулись в обратную сторону с намерением уйти!
Но Мими не дала им этого сделать. Она истошно и гнусаво заверещала:
— Стоять!
А потом, пока наша парочка не видела, показала Дэну большой палец, поднятый вверх. Мол, все окей, не беспокойся!
— Любимый! — Не отставал и Саша. — За что ты оставил меня! Зачем предал наши чувства?
— А в нем пропадает хороший актер, — прошептала я едва слышно. Денис расслышал и согласно кивнул. Его, как и меня, весьма привлекала сцена на середине моста.
— Да кто вы, черт возьми? — Начал злиться Ник, резко остановившись. К сожалению, я не видела теперь выражением его лица, но, думаю, оно было не самым добрым. У Никиты взгляд всегда спокойный и мне он кажется теплым, ни всего лишь однажды я видела Ника в бешенстве — тогда, когда он поссорился со своим однокурсником — тогда глаза Кларского были гневными до безумия
— Я — Элис, мой распутный милашка. А он — твоя судьба, твой любимый и обожаемый, но тобою коварно брошенный! — Возопила тут же Мими и гневно, как будто бы бедняга Кларский действительно посмел когда-то бросить Сашу, обратилась к потерявшей дар речи Ольге. — А ты что так смотришь, дорогуша? Отбила парня, и радуешься?
— Что вы несете? — Дошло до Ника, за кого его приняли двое странных незнакомцев. И это открытие его не растрогало и не обрадовало Скорее, разозлило — я поняла это по его голосу. Все-таки я хорошо знаю его привычки и проявления эмоций!
— Я вас вообще не знаю! — Отчетливо донесся до меня твердый голос Никиты.
— Мы в одном клубе тусовались, что ты говоришь! — Прогнусавила на весь мост Мими. — Ты всегда отлично танцевал в нашем "Удовольствии цвета неба!"
— Ты разбил мне сердце! Как же ты мог? Разбил, разбил, оставил… Забрал все и ничего не дал взамен! — Все-таки, у Саши оказался хороший драматический талант. Проходящие мимо девчонки в неформальной одежде, укоризненно посмотрели на Никиту.
— Я? — Несказанно удивился Кларский — эх, я так бы и смотрела на него, такого замечательного… и плевать, что он ко мне спиной стоит — все равно приятно!
— Ты оставил меня одного после нашей последней райской встречи и скрылся. — Очень капризно и громко проговорил Саша.
Проходящие мимо них люди, кто с удивлением, кто с улыбками, а кто и с недовольством оглядывались на наших знакомых.
— Не переживай, моя бедняжка! — Прижала его на пару секунд к шикарной ненастоящей груди Элис. — Бог накажет этого злодея! Как ты мог поступить так с нашим Сашечкой, Ники?
— Никки? — По-моему, в голосе парня теперь смешались не только раздражение и удивление, но еще и страх. С чего бы это?
— Никки, — тут же подтвердила рыжая.
— Никитушка, — взвыл раненым бегемотом Саша. — Никуся!
— Ника! — Нашла еще один дебильный вариант склонения чужого имени Мими. — Так тебя звали в нашем травести-шоу!
Со стороны едущих по мосту парней-велосипедистов, раздался оглушающий смех — ребят ситуация очень позабавила. Да и мне было смешно
— Финиш, — хмыкнул и Дэн.
— Я не знаю вас. Уходите. — Злым голосом, совсем не похожим на свой собственный, произнес Никита.
Уж не знаю, какое там было выражение на лице у парня, но Элис слегка попятилась, а вновь запричитавший Саша, едва уже не рвавший на своей тщедушной груди розовую рубашку от горя, замолчал. Зато оживилась Ольга.
— Вы обознались, — вдруг мягко, но твердо произнесла Ольга. — Этот молодой человек — мой парень, и не как не мог с вами встречаться.
— Это еще почему? — Всплеснула руками рыжеволосая.
— Потому что, — отозвалась Князева. — И он интересуется только девушками.
— Ну конечно! — Фыркнула Мими.
— Я докажу вам. — Спокойно произнесла девушка-тролль, Ольга, то есть.
Я не знаю, что заготовили Элис и Саша, чтобы, как следует, опозорить Кларского по "заказу" Смерча, какими аргументами и словами хотели воспользоваться, чтобы убедить Ольгу в том, что Нику девушки совсем не нравятся, и как конкретно бы они пытались пофлиртовать с ним, но эти двое ничего не успели сделать.
Послушав их пламенные речи с полминуты, девушка вдруг звонко им что-то сказала (я проворонила фразу), а затем сделал то, что никто от нее не ожидал — она решила доказать пристающим к ним Александру и Элис Мими, что Никита — нормальный парень, которому не чужды близкие отношения с представительницами прекрасного пола. Ольга, улыбнувшись, вдруг шагнула к Нику и поцеловала его, но не так, как это делают в некоторых фильмах — едва касаясь губ губами, а так, что, по-моему, даже наши помощники впечатлились, да и Никита явно не ожидал такого поворота событий. Одногруппница вцепилась в парня моей мечты так крепко, словно была влюблена в него по меньше мере, лет пятьдесят, и только сейчас смогла добраться до его тела. Однако и Кларский быстро пришел в себя — несмело положил руку девушке на талию и притянул к себе. Ему определенно нравились "доказательства" Князевой.
Мой орел в отчаяние захлопал крыльями и в изнеможении опустился на ветку, которая тут же с громким хрустом сломалась, упав на голову Смерчу — в переносном смысле, конечно. Ветка тут же закружилась в мощном оттоке воздуха.
Что за мерзость?!
Почему она на моем месте?
Почему она нравится Никите?
Почему не я, не я, не я?
Черт, что делать? Я не хочу больше смотреть на это, но и отвернуться не в силах.
Я попробовала с силой закусить нижнюю губу, надеясь, что у меня это получится до крови — как у героинь книг или фильмов: говорят, что боль физическая уменьшает боль душевную, но, увы, до крови себя я укусить не смогла — почувствовала легкую боль и тут же нечаянно себя пожалела, дернулась, едва заодно не прикусив и язык. Естественно, во всем я, мысленно, обвинила стерву Князеву и Ника, поддавшегося на искушение поцелуя с милашкой троллем.
Нет, ну вы видите, а? И не стыдно им при всех так страстно целоваться? Не стыдно при этом выглядеть так классно? Не стыдно от того, что я ужасно завидую?
Пару мгновений мысли-головастики серого цвета меланхолично махали в моей голове наскоро сделанными самодельными плакатиками: "Они реально влюблены друг в друга!", но я спешно прогнала их.
Я перевела затравленный взгляд с нежно обнимающих друг друга Ольги и Ника на остолбеневших Мими и Сашу, уже осознавших потерю своей позиции, а затем на Смерчинского. Тот стоял вполне спокойноо, с таким видом, словно случайно оказался в этом месте, прогуливаясь с очередной подружкой — то есть со мной, и теперь наслаждался красивыми видами широкой реки и молодой зелени на берегах. И только опущенные уголки обычно растянутых в очередной милой улыбочке губ, говорили мне о том, что Дэн жутко недоволен происшедшим. И, может даже, обижен. А еще его синие глаза метали молнии, как будто бы в них засел спустившийся в неба Зевс-громовержец.
— Денис, чего делать-то? — наконец, прошептала я в панике. Парочка все еще целовалась — на них оглядывались и обращали внимание все, кто проходил мимо. Одна девушка даже излишне громко сказала подружке: "Какая пара красивая! Жених и невеста!". Меня от этих слов перекосило.
Наши знакомые геи, прекратив всяческие попытки качать свои права, под кивок Дэна, удалились в ту же сторону, откуда и пришли. Мими растеряно пожимала плечами, а Саша что-то спешно ей втирал, разводя руками.
Мой партнер, прекратив сжимать холодные чугунные перила, отпустил руку, коснулся моего запястья и, запоздало ответив, произнес только одно слово:
— Уходить.
И мы ушли. Все по тому же Мосту Влюбленных Дураков, на другой берег, чтобы не проходить мимо счастливых Ника и Ольги лишний раз — особенно сильно этого не хотел Дэн, да и я прекрасно понимала его.
Смерчинский быстро шагал. Я за ним волочилась. Наше настроение бодро падало, соревнуясь друг с другом — какое из них быстрее доползет до отметки "ниже нуля" и вторгнется во владения величественной госпожи Депрессии.
Сначала мы шли очень быстро, молча, хмуро, изредка оглядываясь назад. Потом Мими написала Дэну сообщение о том, что " Эти противные до сих пор торчат на мосту. " — он молча показал мне текст сообщения, я кивнула и даже не улыбнулась, увидев слова Элис о том, что она ничем не смогла помочь: "…милый мой, ты прости меня, но это было внезапно:(Мы растерялись…"
Только когда мы начали подходить к набережной, и здесь выложенной из синего камня, я начала внутренне успокаиваться и, как следствие, стала бухтеть. Ворчание — одна из черт моего характера, которая порой раздражает даже меня саму.
— Что это было? Как она посмела его поцеловать, эта клуша? Нет, ну вообще… Как так? Мы ведь все с тобой рассчитали! Все должно было быть по плану. Ник должен был быть опозорен в ее глазах. Князева перестала бы воспринимать его как парня. Но нет же… Ты даже собой жертвовал, общаясь с этими Сашей и рыжей истеричкой. Терпел ее приставания… А я ее курево проклятое. А Никита — вот все-таки придурок… Тут к нему честные геи пристают, а он… а она… — я захлебнулась в своих собственных эмоциях. — Решила им доказать. Полезла к нему целоватся! Засосала, как… как насос! Как шланг! Своим противным хоботом. У Князевой кроме троллей в родне еще и слоны ходят. Или муравьеды. Черт! Черт!
— Тише, Чип, — попросил меня Дэн, — на нас люди смотрят.
— По фигу на людей! Пусть смотрят. Как я могу тише? — возопила я и со всей силы пнула камешек, который тут же ударился с веселым стуком о перила, только чудом не попав в ногу важного седовласого дедка в костюме, прогуливающегося с шумными внуками по мосту.
— Осторожней, девушка, — тут же сделал мне он замечание.
— Извините, — пробурчала я. — Случайно.
— Учитесь культуре поведения, дорогая моя, — важно и с чувством собственного отвечал пожилой мужчина. — Россия в ее нынешнем положении требует образованных и культурных своих детей. Вежливость — признак….
Признак чего, я так и не узнала, потому что он не договорил.
Его внучки, насмотревшись на меня, тут же принялись пинать камешки во все стоны. Один из мальчишек со всей дури ударил ногой по булыжнику и заорал, вцепившись в ступню обоими руками. Его брат попал камнем в сестричку, самую маленькую из них, и девочка тут же заревела, зачем-то предварительно плюнув в обидчика. Дедушка, причитая, что больше никогда не поведет этих "черят" на прогулку, тут же кинулся всех успокаивать.
Я, глядя на эту картину, нечаянно издала нервный смешок, кажется, даже слегка злорадный.
— Разрушительница, — покачал головой Дэн, замедляя шаг. Вроде бы, он понемногу успокаивался. Я, наконец, дождалась того радостно момента, когда он открыл рот и заговорил. — Ты сеешь хаос и разруху.
— А все ты виноват, — тут же перевела я стрелки на задумчиво разглядывающего окрестности Дениса, — придумал, блин, еще один гениальный план! Идиотизм какой-то! И зачем я вообще с тобой связалась? Что за глупые планы ты придумываешь? Неееет, они не глупые, они ненормальные! Бичи, бурундуки, контракты, дебильные друзья с дебильными кличками, трансвеститы. Идиотизм! Да эти двое только еще ближе стали. Как бы они там, — я оглянулась на всякий случай — вдруг эти двое все же за нами пошли? — прямо на мосту не легли… ну, ты понимаешь.
— Легли? — с интересом спросил мой спутник.
— Ага. Не маленький, понимаешь. А ведь все из-за твоих планов, дорогой мой, — я вновь кинула на парня красноречивый взгляд. — Это же надо было мне свой последний разум посеять где-то, чтобы связаться с таким болтуном, как ты. Миссия номер один, миссия номер два… мы их разлучим… нам нельзя сдаваться… И что? Бодяга какая-то в результате вышла.
— Мария, пожалуйста, давай, закроем эту тему? — попросил меня, наконец, Смерч, устав, видимо, от моей болтовни. Он замолчал на мгновение, а потом произнес задумчиво, как подвыпивший философ. — А если тебе вдруг захочется полежать так же… я с радостью предоставлю тебе свои услуги. Мы же партнеры. Да? — около уголков его глаз появились стрелки — он сдерживал улыбку.
Началось в колхозе утро — вот и первые дебильные шуточки с подтекстом! В себя наш мальчик приходит?
— Спасибо, вынуждена отказаться, — важно отвечала я.
— Если тебя не устраиваю я, то могу познакомить тебя с кем-нибудь, кто устроит, — очень скромно отвечал Дэн, глядя на меня невинными глазами мальчика-колокольчика. — Ты только скажи, какие у тебя требования к кандидатам "на лежанку". Мы партнеры, во всем будем помогать друг другу.
Будь я сильнее, за такую помощь точно бы ему морду набила. Как мой братишка. Тот все свое детство, юность и отрочество проблемы решал кулаками.
— Сволочь ты все-таки, Смерчинский. А требования… Они должны быть непохожими на тебя, — заявила я. Мы вновь оказались на набережной, на этом берегу уставленной небольшими уютными уличными кафешками, магазинчиками и передвижными лотками со всякой всячиной. Где-то здесь, по словам Лиды, сидела иногда гадалка, которая однажды раскладывала карты ее подружке и безбожно ее надурила — бедняжка до сих пор ждет, как дурочка Ассоль, свои Алые Паруса, разве что к морю каждый день не шастает. Лида часто подкалывает глупышку, а сама нив какие предсказания не верит.
— Они? — деланно удивился парень. — Тебе сразу несколько надо?
— Иди на фиг, — добродушно сказала я ему.
— Иногда я думаю, — отозвался вдруг Дэн, — поместятся ли все посланные в тех местах, куда их посылают?
— Поставь вопрос по-другому. Смогут ли они достаточно растянуть эти самые места посыла?
Да, это было совершенно не смешно, но мы дружно расхохотались.
Мы оба только что — не побоюсь этого слова — пережили моральное потрясение, хотя готовились к маленькому триумфу. Да кто угодно на нашем месте пережил бы настоящее любовное землятресение!
Но оба мы, как оказалось, сходились в отношении к неприятностям. И я, и он были оптимистами — к тому радостному моменту, когда мы сошли на берег, мы перестали сильно печалиться и кручинится, хотя в наших душах (если Смерчинский, конечно, свою не обменял у сил зла на свое же нереальное обаяние) остался неприятный осадок. Опять ничего не получилось. Опять мы сами себя обманули. Опять мы остались в пролете, а эти двое опять хорошо провели время, не понимая, как сильно они нас дразнят и раздражают одновременно.
— Знаешь, Бурундук, мне всегда везет, — вдруг своим обычным, слегка задорным, бодрым, вкрадчивым и донельзя приятным голосом произнес Смерч. — Всегда.
— Да? — со скепсисом в голосе спросила я. — Конечно, мы мало знакомы, чтобы я делала какие-то выводы, но… судя по всему, ты неудачник.
— Неудачник — это не про меня, — явно был он не согласен с моими словами. — Всегда везет! Почти, — поправился он. — Но в любви… кажется, в ней удача от меня отвернулась. Только тогда, когда я пытаюсь завоевать эту девушку, везенье убегает от меня, — мои уши уловили грусть в его голосе, и мне неожиданно захотелось пожалеть его, и, даже, может быть, обнять. Естественно, я не кинулась на Дэна с радостными криками, чтобы заключить в объятия.
— Значит, себя ты считаешь счастливчиком? — переспросила я.
— Ага. Вселенная благосклонна ко мне.
— Что, веришь в силу мысли? — прищурилась я, вспомнив известный документальный фильм, посвященный этой проблематике.
— Конечно, — отозвался парень самым разгильдяйским тоном, и я не поняла, шутит ли он, или это правда?
— Серьезно?
— Серьезно, — разгильдяйства в этом милом глоссе стало еще больше. — Как ты думаешь, почему некоторые называют меня Счастливчиком?
— И Лаки Боем, как собачку, — вспомнилось мне. — Ну не знаю. Насчет твоей удачливости… Доказать можешь? — есть во мне тяга к азарту. В детстве меня все постоянно брали "на слабо".
— Могу. А надо? — пожал плечами Дэн. Его, наверное, "на слабо" не возьмешь. Эх, не то, что мой братишка, или Димка-дурак из группы, с которым мы постоянно друг над другом подтруниваем еще с первого курса.
— Надо.
— Точно?
— Да! — я заупрямилась.
— Видишь автомат? Пошли, докажу, — и он с безразличным видом потащил меня к автомату с игрушками, в котором за весьма умеренную плату можно было вытащить себе приз с помощью управлением крана.
— Да это лохотрон, — у меня лично никогда не получалось вытянуть игрушку, сколько бы я не старалась — а уж в детстве, поверьте, я просто болела этой фигней, сжирающей кровные денежки. — Дэн, не трать на это свои деньги, все равно ничего не вытащишь.
Он, само собой, меня не послушал. Сначала постоял, посмотрел на играющих, которых было в этот воскресный вечер просто завались — девать людям деньги некуда! — потом, минут через пятнадцать, когда мне стало уже совсем скучно, произнес загадочное: "шесть" и подошел к автомату с игрушками.
Через две минуты он с умным видом протянул мне игрушечного музыкального тигренка, держащего в руках большое почему-то зеленое сердце с надписью: "Полюблю всем сердцем" и когда я ошарашено взяла мягкую игрушку, сказал самодовольно: