Охранники же с легкостью подхватили под руки не совсем адекватного Дэна, как будто бы это был не парень, а маленькая девочка, и потащили к двери, ведущей на лестницу, а я поспешила за ними, проверив на всякий случай, с собой ли у меня ВИП-карточка Дэна. Только пошли мы не вниз, откуда, собственно, и приперлись сюда с музыкантами, а наверх, туда, где почти не было посторонних людей, и где начиналась одна из ВИП-зон для тех умников, которые имели возможность отдавать достаточно большие суммы денег всего лишь за одну ночь аренды шикарных помещений, где не в диковинку были не только такие вещи, как превосходный бар, кухни нескольких стран, кальянная и сигарная комнаты, отдельный танцпол, но и сауны, небольшой бассейн и джакузи, что-то вроде массажного салона и даже специальная женская шоу-группа.
Я очень хотела посмотреть, как выглядит кабинет хозяина этого пафосного местечка, но, увы, из-за Дэна мы туда не дошли.
Вечно от него одни неприятности! Все портит, собака ветряная.
И дедушка бы его расстроился, если бы узнал, что надравшийся порядком внучок не смог доползти до нужного места. Но он об этом так и не узнал, поскольку очень спешил покинуть "Алигьери".
— Петр, быстрее. Проводишь до стоянки, — властно произнес, спеша по лестнице к своей дорогой машине, ожидающей его на подземной парковке, Даниил Юрьевич, поворачиваясь к типу в очках, семенящему следом. — Ты понял все мои распоряжения насчет клуба?
— Да, все понял, — отозвался парень живо.
— Очень на это надеюсь, друг мой. Еще несколько косяков с твоей стороны, и управляющим тебе здесь больше не быть.
— Но…
— Бизнес, — обернулся к Гарри Поттеру местного разлива Даниил Юрьевич, — бизнес важнее, чем все наши личные взаимоотношения. Что ты, что твой брат — не понимаете этого. Один — повеса и шалопай, второй — знатный дурак. Что хуже, не представляю.
|
|
На мгновение его голос стал более теплым и даже чуть-чуть ворчливым — но только на мгновение. А его собеседник скривился, как от зубной боли, но мужчина этого не увидел, потому как размашисто шагал вперед.
— Значит так, я увидел, что хотел, все тебе сказал, и надеюсь. Ты исправишь ситуацию. Сделаешь все возможное, чтобы мой клуб больше не терял денег из-за твоих ошибок с документацией. Жаль, жаль, что скоро у меня самолет. Иначе бы я остался.
— Я все сделаю, — отозвался молодой человек в очках.
— Приеду, проверю, — пригрозил импозантный мужчина, на ходу застегивая распахнутый пиджак. — А, да, проследи, чтобы с этим идиотом все было в порядке.
— Да-да, конечно, — закивал Петр, испытывая облегчение — они фактически дошли до стоянки. Охрана, заметив хозяев, тут же вытянулась в струнку и приобрела сосредоточенный вид.
— И за девочкой присмотри.
— Присмотрю.
— Узнай, кто и что она. Подготовь легкое досье. Сможешь? — повернулся мужчина к Петру. Тот мрачно кивнул, думая про себя, что он — не мальчик на побегушках, чтобы собирать какое-то там досье. Но вслух ничего, естественно, невысокий даже хрупкий на вид, молодой человек не произнес.
— И сделай так, как я тебе велел насчет нового ВИП-зала.
— Вы мне уже говорили об этом несколько раз.
- Тебе нужно каждую вещь сказать по три раза — и это твой минимальный порог. Иначе не запомнишь, — фыркнул Даниил Юрьевич.
— Что-то я в этом сомневаюсь. Сегодня твой взгляд еще глупее обычного, друг мой славный. Мне тебя что, умолять, чтобы ты хорошо работал? Я плачу тебе не малое жалование, да и воруешь ты знатно.
|
|
— Ну что вы, я не такой, — притворно возмутился Петр, и его синие глаза заблестели от внутреннего смеха. — Работаю, не покладая рук и головы, а вы — вы всегда найдете к чему придраться.
— А я тебе говорил, что работать со мной трудно, ты сам напросился работать в управлении клуба, — парировал Даниил Юрьевич, залезая в машину, дверь которой услужливо распахнул один из охранников. Открыв окно на переднем пассажирском сидении, он поманил к себе Петра.
— Думаю, из нашего сегодняшнего разговора ты все понял, Петя, и сделаешь правильные выводы. Клуб требует твердой руки.
— Да, дед, — отозвался тот спокойно, хотя крепко сжал в кулак — так, что костяшки побледнели — левую ладонь. — Я все понял.
— Надеюсь, без меня тосковать не станешь, — с этими словами Смерчинский-старший закрыл окно, и автомобиль почти бесшумно развернулся и умчался прочь со стоянки.
— Не стану, — отозвался молодой человек, и выдохнул с большим облегчением — даже сердце стало биться спокойнее.
Этот человек, Петр, приходился еще одним внуком Даниилу Юрьевичу, носил славную фамилию Смерчинских вот уже почти двадцать пять лет, и являлся одним из директоров клуба, а с недавних пор решил взять на себя дополнительные обязательства — контролировать нелегальную тайную деятельность этого прибыльного местечка, где частенько расслаблялась золотая молодежь. Тайную, в первую очередь от самого господина Смерчинского-старшего, его властного деда. Вообще-то тот был очень даже в курсе, что творилось незаконного в его "Алигьери" под покровом ночи, и именно он получал определенный процент прибыли от всего этого.
|
|
Петр, тоже желающий получать дополнительную прибыль, не без помощи одного из своих старых друзей, который входил в одну из группировок, известную недавно возрожденному Управлению по борьбе с организованной преступностью [8], под названием Южные или Пристанские, чуть меньше месяца назад организовал подпольные азартные игры, проводимые в клубе под грифом большой секретности. Также под его контроль попали поставки веществ для тех же запрещенных коктейлей "Дымок", или куда более опасных коктейлей, в состав которых входили некоторые наркотические вещества.
Существовало это пока на очень хрупкой основе, уже пользовалось популярностью, особенно у богемной молодежи, поэтому сулило большие выгоды. К тому же дед редко бывал в "Алигьери", и некоторое время точно бы не прознал о том, что творил за его спиной находчивый внук, которого, кстати, покрывал еще один из замов Даниила Юрьевича. А если бы он прознал про "коктейльный бизнес" и прочие "шалости", то у Петра к тому времени были бы уже нехилые сбережения, и он со спокойной совестью мог бы уехать за границу.
Но сегодня обычно уверенный в себе молодой человек в позолоченных дорогих итальянских очках пребывал в тихом ужасе. Дед, внезапно нагрянув сюда час назад без всякого звонка или сообщения, решил проинспектировать весь клуб, потому как из отчетов финансового директора, он понял, что Петр перемудрил с документами, из-за чего прибыль немного снизилась. Молодой Смерчинский панически боялся, что моложавый и скорый на расправу дедушка прознает про его противозаконные действа, к примеру, увидит тот же "Дымок", который бармены-дебилы стали продавать уже едва ли не открыто, или заглянет в ту самую комнату во второй ВИП-зоне, где именно сейчас идет игра на серьезные деньги с серьезными людьми, о которых сейчас заботился тот самый приятель Петра.
К счастью, Даниил Юрьевич отвлекся на своего второго внука — придурковатого Дэна, с которым у Петра в последнее время отношения были более, чем холодные: братья с детства друг друга не переносили, и только чудом не наткнулся на игру, задержавшись на втором уровне "Чистилища". Брюнет в очках едва ли не впервые в жизни был так рад увидеть кузена, напившегося, правда, и в компании с очередной девчонкой, на этот раз слишком простоватой для Дениса. Впрочем, второму Смерчинскому было безразлично, с кем проводит время его брат: да хоть с парнями. Но вот известие о том, что светловолосая и без намека на макияж и женственность девчонка, стала вдруг официальной девушкой Дэна, заинтересовало. Можно даже будет как-нибудь попробовать поиграть с ней на виду у "любимого" братика и поиздеваться над зазнавшимся идиотом. Сначала своей "удачи" молодой директор клуба не оценил — когда, находясь наверху, увидел вдруг за стойкой бара брата в компании его дружков-музыкантов, которые по протекции все того же Дениса выступали каждую неделю в "Чистилище", на панк-концертах, он пришел в ярость. Дэн, который уже месяца три не посещал это заведение, легко мог узнать, что некоторые бармены продают запрещенные коктейли, и доложить об этом деду. Однако он что-то выпил и стал "невменяемым" — на радость Петру. А потом и вовсе перетянул на себя внимание Даниила Юрьевича.
— Не стану, не стану, — пробормотал Петр, всматриваясь вдаль — вдруг дедушка решит вернуться? — и утирая выступивший на лбу пот. То, как мимо него едва ли не со скоростью света пронеслись две темные фигуры с рюкзаками за спинами, он не обратил внимания. Однако, вернувшись с недовольным лицом в кабинет Даниила Юрьевича, и не обнаружив там братца и его девчонки, обозлился. Охранники, пожав плечами, сказали, что эта парочка пожелала уйти в ночь, а они не видели смысла ей препятствовать.
Едва мы оказались около кабинета его дедушки, располагающегося в одной из башен (я восхищенно крутила головой, подумав, что предложение Дэна надо было все же принимать, потому как стать невесткой такого богатого дяди — совсем недурственно), в голове Смерча то-то щелкнуло (жаль, что я не слышала), и он почти пришел в себя. Отцепившись от невозмутимых охранников, он вдруг потряс головой и остановился, как вкопанный.
— Куда мы идем? — хрипло проговорил он, с большим удивлением рассматривая внутренне убранство стен.
— В кабинет твоего дедушки, — мстительно сказала я, видя, как его глаза становятся нормальными, живыми.
— Куда?! — медленно повернул голову в мою сторону парень. Охранники тактично молчали, но мне показалось, что один из них едва заметно улыбнулся.
— К дедушке твоему, — повторила я. — Он, знаешь ли, недоволен немного твоим пьянством беспробудным. Решил, что в его кабинете тебе будет лучше, чем за столом.
— К дедушке? — еще неокрепшим голосом спросил парень. — К дедушке?
— К дедушке, к дедушке, — закивала я с улыбкой, глядя на пришедшего в себя идиота, чьи глаза были такими же несчастными и круглыми, как у котенка, который охотился за птичкой: ждал, караулил, махал пушистым хвостиком, прыгнул, наконец, на нее, а она возьми, да улети в небо. — Слушай, сколько твоему деду лет, такой дядька молодой на…
Но, едва услышав про родного дедушку, Смерч перебил меня, что-то скороговоркой сказал охраннику — тот только кивнул — и свалил, естественно, вместе со мной. Он заставил меня бежать вниз по длинной лестнице с широкими ступенями, на которой был выстлан темно-бордовый ковер, вниз, к холлу. С родственником ему явно не хотелось встречаться — ну с чего бы еще мальчик-ветер дунул вон из клуба, славно, как будто и не пил вовсе. В холле мы сделали кратковременную остановку — парень забежал за нашими рюкзаками в раздевалку, вернулся ко мне, мы повернули направо, и через подземную стоянку вылетели из гостеприимного ночного клуба, остановившись только в соседнем переулке. Дэн прислонился к холодной стене дома и закрыл лицо руками. Выглядел неважно, и вообще вокруг Смерча носилась хаотичная аура страданий — я ее прямо-таки физически ощущала.
— Ну, ты и псих! Ты на хрена так дунул? — напустилась я на партнера.
— Не бежала бы… не бежала бы со мной, — глухо отозвался брюнет.
— Я тебя одного не смогла оставить, — тут же гордо отозвалась я, переворачивая ситуацию в свою пользу, хотя побежала за ним сама не знаю, почему. Как будто он захотел этого, я почувствовала и последовала его примеру
— Что, дедушки боишься? — полюбопытствовала я, все еще тяжело дыша и оглядываясь — ночь, темно, прохладно слегка, темно-синее небо, куча звезд, и даже луна. Почти что романтика!
— Нет…
— Зря ты убежал, твой дедуля все равно свалил. Эй, ты в порядке? — наклонилась я к нему. Вроде только что бегал нормально, а теперь страдает. И мне его жаль — ну, опять же, как поранившего лапку котенка.
— Как же мне плохо, — простонал Дэн, обхватив взлохмаченную голову обеими руками и опускаясь на корточки. — Черррт…
Я осторожно села рядом с ним и погладила его по бледной холодной руке:
— Пить не нужно было, дурачок, — ничего лучше этой фразы я не нашла. — Алкоголизм — вещь страшная.
— Пить? — из-под челки посмотрел на меня белый, как полотно, Дэн. — Пить? И это ты мне говоришь, маленькая нахалка? Ты соображаешь, что делаешь, глупая?
— В смысле? — прикинулась я овечкой. Но, наверное, меня выдал взгляд. Или закушенная губа.
— В прямом… я сейчас умру из-за тебя… В прямом, да — ты меня напоила, — он сглотнул и тяжело вздохнул.
— Я? — попыталась отмазаться я, но, естественно, этого не получилось.
— Ты, именно ты. Зачем? Объясни? Тебе показалось, что будет забавно?
— Докажи! — мигом ощетинилась я. — Докажи, что это я!
— А кто еще? — возмутился мой партнер, и в его голосе слышалось такое осуждение, как будто бы я преступление совершила. — Сам бы я пить не стал, значит, вы что-то мне подложили… Я от тебя этого не ожидал.
— А я не ожидала, что ты будешь вести себя, как конченный идиот. Где ты видел, чтобы со взрослыми мужчинами такое творилось после приятия совсем небольшого количества алкоголя?
— Это семейное, — с тихим стоном ответил парень. Мне стало жаль его еще больше. По ходу, ему реально плохо…
Орел осторожно приземлился на плечо Дэна и коснулся крылом его щеки. Парень отчего-то слабо улыбнулся.
— Точно-точно. У твоих папы и дяди такой же недуг, — вспомнились мне слова его деда.
— А ты откуда знаешь? — удивился Смерч.
— Дедушка сказал, — мстительно захихикала я.
— Как мы умудрились на него наткнуться? Он в клубе редко бывает… — только и вздохнул он, морщась от головной боли. — Я начинаю верить, что удача навечно покинула меня. Да и я не был в "Алигьери" уже кучу времени, но именно сегодня, с тобой…
— Неудачник.
— Это ты приносишь мне несчастья. Маша, сейчас мне не до этого, но я тебе отомщу, — пригрозил парень, поднимая на меня взгляд — его глаза скрывали темные пряди волос, упавшие на лицо. — Ты пожалеешь… блин…
— Да-да…Пожалею. И ты тоже. Ты помнишь, что ты вытворяя?
— Нет.
— Отлично! Тогда мы квиты, — нашла я выход, тоже прислонившись спиной к холодной стене дома. Почти сразу я подалась назад — пояснице стало сильно уж холодно.
— Квиты? — переспросил Смерч, обхватив себя обеими руками.
— Да. Я тебя подпоила, ты меня опозорил.
— В каком смысле опозорил? — забеспокоился Дэнни и осторожно предположил. — Я что, к тебе приставал?
— Если бы ты еще и это делал, даже охрана твоего деда не спасла бы тебя от смерти, которую ты бы принял из моих рук, — важно отвечала я. — Эй, отлепись от стены, она холодная. Заболеешь, я виновата буду.
— Не могу. Я сейчас просто тут умру. Что за фигную мы пили?
— Эээ… — не стала я выдавать Челку. — Коктейли.
— Ненавижу их.
— Сильно болит голова? Тебе очень плохо? Тебе бы таблеточку. Может, по до домам? — спросила я грустно. Мне стало стыдно за свой поступок — я видела, как ему теперь плохо, но признавать этого мне не хотелось.
— По домам… Каким домам? Я не поеду домой в таком виде, — ответил вдруг парень слегка нервно, вновь поднимая на меня уставшие глаза. Впрочем, и я сама себя совсем не крепко стоящей на ногах чувствовала — а ведь действительно, коктейли виноваты. От энергетического наступает странное чувство вынужденного полета и легкости, а от "Дымки" и наложенной в нее химии сознание все-таки немного меняется, надо сказать. Ну, у меня хотя бы голова не болит, и настроение очень даже веселое.
— Это еще почему? — изумилась я.
— Моей маме будет неприятно, — с отвращением глядя на собственные руки, чуть дрожащие, произнес Смерчинский. Я в голос рассмеялась.
— Че? — спросила я. Сколько открытий за сегодняшний день — наш мальчонка еще и маменькин сыночка! — Неприятно?
— Моя мама расстроится, если я в таком виде приду домой ночью, — пояснил он собственную позицию. Я умилилась и легонько потрепала его по волосам — ему можно, а мне что, нельзя?
— Да ты не устаешь меня поражать, парень. Играешь роль хорошего сына?
— Нет. Просто она не любит, когда я пьян, — отозвался он. — Ааа… голова так болит. Все до сих пор еще кружится… Слушай, можно я у тебя переночую? — без перехода уже не ноющим, а нормальным голосом спросил Дэйл.
— Че?!
— Можно? Можно, Машенька? — начал подлизывать он ко мне, не отпуская одной руки от виска. — Чип, пожалуйста. Я не хочу оставаться на улице. Я замерзну, умру, и ты будешь в этом корить только себя. М-можно, милая?
— Нет, — отрезала я. — С ума сошел?
— Правда, моя мама расстроится, если я приду домой в таком виде, — подозреваю, Смерч все еще был пьян.
— А моя что, не расстроится, если я парня-алкаша домой притащу посредине ночи? — спросила я, с праведным гневом. Да меня мама повесит прямо в подъезде, и Дэна рядышком со мной.
— Расстроится, — был вынужден признать молодой человек. — Как же плохо дружить с девчонками… Все понимается двусмысленно.
— К тому же она думает, что я в Музее, — сварливо отозвалась я, думая, что с парнями дружить отстойно, в общем-то.
— Точно… Не на улице же нам торчать? — поежился от ночного ветра и прохлады парень. — О, у меня идея.
— Какая? Наверное, феерическая? Еще куда-нибудь пойти и расслабиться? — спросила я. — Например, в стриптиз-бар?
— Пойдем в отель.
— Перетопчешься, я с мужиками по отелям не хожу, — покрутила я пальцем у виска. — Вот дурак, а…
— Ты что, Бурундук, предлагаешь, нам на улице спать? — сердито спросил брюнет, слегка покачиваясь.
— А ты хочешь спать?
— Безумно, — признался парень. — После алкоголя ужасно болит голова, и я хочу только одного — спать-спать-спать.
— А тебя не тошнит? — на всякий случай отошла я подальше от бледного Дэна.
— Меня будет тошнить, когда я проснусь, — мигом погрустнел он. Я вздохнула.
— Ладно, пошли, — согласилась я. В гостиницах я еще никогда не ночевала — только когда ездила на море.
— Чувствуешь вину? — понял меня Сморчок, но ругать не стал, за что я ему была благодарна. — Здесь недалеко хороший отель. Там можно снять отличные комнаты.
— А ты откуда знаешь?
— Я все знаю. И даже больше, Чип. Давай свою руку, я тебя поведу. Не замечаешь, что это входит в привычку?
— Что?
— Наше хождение за руку.
— Я ненавижу тебя на уровне клеток и ДНК, — со вздохом произнесла я, чувствуя, как его ледяная рука согревается в моей. Мы медленно зашагали по безлюдной, но ярко освещенной дороге.
— Я тоже считаю тебя прелестной, — проговорил в ответ Смерч. — Ты ответишь, зачем же ты меня напоила? Я сейчас умру, и тебя посадят. Позвал тебя на свою голову. Предательница.
— Не надо, это все твои дружки, — попробовала откреститься я от содеянного.
— А с дружками я потом разберусь…
— Я вообще тебе предлагаю расстрелять всех, кто осмеливается называться твоими друзьями, — предложила я кровожадно. Нет, я не шутила, я тогда серьезно крепко и горячо не любила его товарищей-приятелей.
— И тебя?
— Я теперь твоя невеста, — захохотала я, как сумасшедшая. Дэн странно на меня посмотрел.
— С чего вдруг? Я что-то сделал? Я ничего не помню. У меня лишь жутко болит голова, — он опять пожаловался.
— Да так, — не хотелось мне сейчас его расстраивать еще больше. — Я тебе потом расскажу. Завтра. А сейчас не думай ни о чем плохом. Дыши свежим воздухом…
— Я скоро перестану дышать, мне плохо, — прошептал он.
— Не ной, мой будущий муженек…
— Что ты сказала? — переспросил слабым голосом парень.
— Я говорю, все будет хорошо… — отозвалась я злорадно. Вот увидишь записи своих приятелей, облезешь, милый.
Дэн не прекращал охать и грозится самыми разнообразнейшими карами до того счастливого момента, когда мы пришли к отелю и скрылись за его стеклянными дверями.
Тот самый рыжий парень, что так взял на себя функции главного координатора проекта "Romantic surprise" — так в шутку назвали его участники мероприятие, посвященное Смерчу и его подружке — прогуливался в компании друзей по центру города. Ребята веселились, и явно не собирались разбредаться по домам, несмотря на то, что время давным-даавно перевалило уже за двенадцать ночи. У всех было отличное настроение после приветствия Дэнни и его девушки, неразберихи с неизвестно откуда нагрянувших сотрудников органов правопорядка и счастливого избавления от оных при непосредственном участии ректората, деканов Факультета иностранных языков и Искусствоведения, а также при вмешательстве некоторого количества возмущенных таким произволом преподавателей, имевших честь наблюдать за весьма громким "сюрпризом" с окон. Такими прыткими и расчетливыми как сам Смерч, многие его друзья не были. Далеко не всем, удалось скрыться от бойцов ОМОНа — только самым прытким и опытным: к примеру, парни-музыканты не только сами сумели скрыться в неизвестном направлении, так еще и умудрились забрать с собой всю технику, весящую явно не по килограмму. Эти шустрые ребята под предводительством солиста с черной челкой, так и не успевшего пожелать Смерчу того, что, по его мнению, было самым главным в жизни мужчин, быстрее всех слиняли на своем потрепанной микроавтобусе. Он был припаркован на противоположном конце улицы в значительном удалении от дороги по которой приехала милиция.
Не такие проворные и скорые, как, например, сам рыжеволосый молодой человек, попались в цепкие лапки милиции и были препровождены в еще один подъехавший автобус. К счастью, бойцы в масках были довольно "вежливыми", задержанных не мутузили, проворно и профессионально заламывали им руки, а девушек, многие из которых действительно испугались, элегантно приглашали все в тот же автобус, держа за плечи или локти. Пойманные, в свою очередь, будучи пойманными, не начинали качать права, пинаться и вырываться (те, кто бурно сопротивлялся бы, успели смыться). Естественно, без исключений не обошлось, но это были уже мелочи.
На счастье собравшихся, за представлением наблюдала часть того преподавательского состава, что оставалась в это время на работе — этих людей привлек веселый шум на улице. Оставшиеся работники кафедры Рекламы и Культурологи, во главе с деканом, развлекались, наблюдая за творившимся внизу, пока хорошо видимое и хорошо слышимое действо не было прервано нежданно-негаданно вмешавшейся милицией, прилетевшей к университету на всех парах… Когда же ее бойцы начали хватать молодых людей, все возмутились и поспешили вниз — спасать студентов и гостей университета.
Скооперировавшиеся деканы факультета Иностранных языков и Искусствоведения при поддержке прочих спустившихся коллег, а также охранников, развернули переговоры с представителями милиции.
— Ровно в девятнадцать ноль-ноль нами был зафиксирован звонок от неизвестного, пожелавшего остаться неизвестным. Он и сообщил дежурному, что недовольные студенты готовят акцию протеста с использованием оружия, — невозмутимо отвечал на нападки профессоров глава милиционеров.
— Какие акции? Какие недовольные студенты? Какое оружие? — вопрошали они громко и возмущенно. — Что еще за неизвестный неизвестный?
— Вас дезинформировали!
— Это студенческая акция! Вы издеваетесь над бедными учениками!
— И как только посмели! Здесь грызут священный гранит науки! А вы хотели упрятать за стенки студиозов!
— Совсем милиция обалдела! Дети тянутся к знаниям, а их ОМОНом разгоняют!
— Снимем про ваше самоуправство репортаж, — пообещали два преподавателя с Факультета Журналистики. — И пустим в эфир по всем городским каналом.
Скорее всего, именно последнее заявление усмирило пыл представителей органов правопорядка.
В общем, всех задержанных отпустили, свалив всю вину на того, кто решил "пошутить". Извиняться, естественно, не стали, но этого никто и не требовал. Правда, возмущению преподавателей не было предела — деканы факультетов, где имели счастье обучаться Мария и Денис, решили завтра же обратиться с жалобой к ректору. Студенты же просто повеселились от души.
— Хороший сегодня денек, — проговорил рыжеволосый парень. — Дэнва поздравили, повеселились, от ментов отделались, в кафешке оторвались…
— Надо было еще в клуб на выступление парней съездить, — сказал один из его друзей, вспомнив приглашения музыкантов.
— Да мы и в кафешке хорошо посидели, — не согласился рыжий. Гул голосов его поддержал. Одна из девушек спросила:
— А давайте потанцевать куда-нибудь сходим?
— Точно! — поддержала ее подружка, уцепившаяся сразу в двух парней, чтобы ее не шатало. — А потом на авто-пати двинем…
— Я знаю тут рядышком новый уютный клуб, прямо около гостиницы "Кедр", — начал важно вещать рыжий, желающий завоевать внимание одной из девушек. — Качественная трансовая музыка. Это там, через дорогу, — и он протянул вправо руку, указывая не совсем трезвым спутникам направление места их гипотетического посещения. — И цены не буржуйские… не то что в "Алигьери", он хотя и рядом, но туда я…, - молодой человек вдруг осекся. Он вгляделся на противоположную сторону улицы, туда, где и располагалась вышеназванная им гостиница: по самой обочине дороги нетвердой походкой вышагивала знакомая девушка в голубой кофточке с капюшоном и простых джинсах. Яркие фонари и неоновые вывески достаточно освещали ночной город, чтобы он смог разглядеть ее лицо и понять, что это та самая подружка Смерча, девчонка по имени Мария, носящая забавное прозвище Бурундук. Эти двое сумели убежать от нагрянувшего ОМОНа — в то, что Смерч "спасет" и себя, и любимую, никто не сомневался. Сейчас сто процентов, эти двое влюбленных где-нибудь вместе… или не вместе…
— А где Дэн? — пробормотал рыжий. Его друзья, также приметившие Чипа, тоже заинтересовались этим вопросом и дружно уставились на Машу.
— Да вот же он! — почему-то обрадовалась девушка, которая предложил остальным пойти потанцевать. — Вон Дэнни, вон!
Смерч действительно появился около Марии, отлипнув от ближайшего столба, и оттащил ее на тротуар, подальше от дороги. Они перекинулись парочкой слов, и, обнявшись, как два приятеля-забулдыги, направились к гостинице "Кедр". Вскоре они скрылись за высокими стеклянными дверьми и явно не собирались выходить на улицу. Парни оживились — по их глубоко авторитетному мнению, друг действовал правильно и быстро.
— Сейчас номер снимут — философски заметил рыжий. — Я тоже так хочу.
— Как? — заинтересовались остальные наблюдатели.
— С девушкой снять хороший номерок в приличном отеле, — пояснил парень. — Вот сейчас Дэнв свою подружку приведет в красивую и уютную комнату, закажет вино, фрукты, шоколад, свечки зажжет… расставит их вокруг огромной кровати с пологом… выключит свет и поведает ей о своих чувствах… романтика, черт ее дери в спину.
— Как же он ее любит, — зачарованно протянула одна из девушек. — Меня так никто не любил… Ну почему я не на месте этой Маши, а?
— Я тоже об этом думаю, — подхватила ее подружка, — почему не я? Где бы такого друга отыскать…?
— А мы вам на что? — обиделись парни. Девушки только фыркнули.
— Ну что, в клуб-то пойдем? — спросил рыжий, которому надоело просто так стоять. — Это, други мои… Давайте-ка сохраним в тайне, что мы сегодня видели. А то у нашего Смерча никакой личной жизни нет.
— Точно! — поддержали его остальные искренне.
— Никому ничего не скажем.
— А то Дэна все, кому не лень, обсуждают.
— И девчонке его неприятно.
— Ага. Видели, как она смутилась на нашем "сюрпризе"?
— Да у любой бы шок был… они же свои отношения в тайне держали, а тут — бац! — а о них-то оказываются, все знают!
— Не-не, никому не расскажем…
— Чего мы, сплетники какие?
На следующее утро никто из этих ребят и девушек, вовсю оторвавшихся в ночном клубе, и не помнил — каким образом все их знакомые узнали о том, что Дэн и его подружка-милашка провели вдвоем романтическую и, без сомнения, страстную ночь в дорогой гостинице "Кедр". Да и кто приплел к этому номер для новобрачных, который якобы эти двое заказали, — навсегда осталось загадкой.
В общем, так я и стала уже не просто "девушкой", но и "женщиной" Смерча — с той, с которой он ходил в отель. Гордо звучит, не находите? Нет? Я тоже.
"Подружка Смерча", "девушка Дэна", "девчонка Лаки Боя" — чуть позже эти слова я слышала гораздо чаще собственного имени. Чуть позже я даже начала забывать, что меня зовут Маша, и фамилия у меня, может быть, и не такая красивая, как у нашего синеглазого красавчика, но зато своя собственная и неповторимая — Бурундукова. Многие друзья Дэна да и мои собственные одногруппники, от которых я не ждала такой подлости, стали называть меня Чипом. Димка пробовал называть меня Бурундуком, но в результате так разозлил, что я ударила его по носу — у него даже кровь появилась. Вообще-то это вышло случайно — я не думала, что он проворонит мою руку и не увернется. В результате содеянного я испугалась намного больше, чем он, и долго раскаивалась, эксклюзивно разрешив называть себя Бурундуком… Но это произошло многим позже, и об этом я обязательно расскажу — ведь и Димка во всей этой истории будет играть для меня не последнюю роль.
Всего за пару дней я с ошеломляющей ясностью поняла, что сплетни — дело мерзкое и портящее репутацию честного человека так же, как пятно вина — белоснежную рубашку; как ложка дегтя — бочку меда; как лишние килограммы — супермодель… Я могла бы подобрать тысячу сравнений, как именно могут напакостить пересуды и толки.