Обсудив и это злостное деяние, мы разговаривали, стоя рядышком, не на самой остановке, а около, справа от стройной белоствольной березы, на которой несколько запоздало, но уже обгоняя друг друга в скорости роста, все сильнее и сильнее распускались нежно-изумрудные листочки. Сейчас они едва слышно шелестели над нами. А мыожидали автобусы, куда-то запропастившиеся. Я основательно присела на уши Дэйлу, поныв, что поступок его друзей — ужасный и непорядочный, а его друзья — мерзавцы из мерзавцев.
— У тебя столько… друзей, но все они с приветом. Хотя, двое из них все-таки более-менее адекватны. Панк и норвег. А где они, кстати? — мне казалось, что эти двое из категории "близких друзей" отсутствовали на "адской церемонии". Как это они могли пропустить такое грандиозное глумление над собственным Дэнни?
— Ланде и Черри? — задумался парень. — Ммм… их не было?
— Нет.
— Не было? Уверена? — его это тоже поразило.
— Не было, не было.
— Я почти что шокирован. Они-то как раз знают, что я испытываю к Ольге. неужели они не знал о том, что остальные готовят? Это странно, — задумчиво произнес мой партнер, не отпуская моей руки — что мне было приятно, и я тоже не хотела ее отдергивать. — Да, кстати, а ведь вчера вечером Ланде звонил мне и просил никуда не ехать.
— Как это?! — безмерно удивилась я. — А ты что?
— Понимаешь, — покровительственно посмотрел на меня парень. — Вчера у меня была девушка. Откровенно не до Ланде было.
— Девушка? — поиграла я бровями, и голос мой был веселым. Но сразу захотелось отпустить его ладонь. А потом — схватить покрепче, чтобы Смерчу стало больно-больно. Чтобна его руке синяк остался, величиной с мой кулак.
— Девушка. — Спокойно подтвердил парень, словно говорил о завтраке или обеде.
|
|
— Девушка?
— Девушка.
— Девушка?! — все не могла поверить я.
— Да, девушка! Я не увлекаюсь парнями. Или ты не знаешь, что такое девушка? — с чертиками в глазах посмотрел на меня этот негодяй-развратник.
— Как, девушка? — Смотря на него удивленно, спросила я. — Ты же вчера это… едва ли не оплакивал провал с Князевой, а сам притащил домой девушку?
— Мне нужно было успокоиться, к тому же эта встреча… — парень замолчал, подыскивая слова.
— О! Капец! — была просто ошеломлена таким поворотом событий — надо же, а наш Смерч время даром не теряет. Быстро ходит, быстро думает, быстро чувствует — я имею в виду в плане эмоций. Раз — и все, забыл неудачи, забыл ту же Князеву и забылся в объятиях другой! Не зря, не зря его бабником называли. Да, точно, не может же он быть настолько идеальным, что всю жизнь будет верен одной лишь Гоблинше?
— Вообще-то она пришла ко мне по делу, но потом получилось… Слушай, так как ты маленькая, я не буду тебе ничего объяснять, — видя мою реакцию, ему стало невероятно смешно, я видела, что парень с трудом сдерживает смех. — Ладно, давай будем считать, что я был занят курсовой работой.
— Ага… Курсовой по анатомии, что ли? — Пнула я камешек. Тот отскочил метра на два и ударился о бок проезжающей мимо машины.
— Маленькая разрушительница, — тут же обозвал меня Дэн и продолжал, явно желая замять историю о девушке, с которой пробыл вчера. — В общем, я не стал его слушать, и отключил звук. Этот парень может быть жутко настойчивым. Легче вовсе не брать телефон в руки, чем выслушивать его… Проснулся очень поздно и весь сегодняшний день я… я действительно уже писал курсовик, и игнорировал Черри, который маниакально названивал мне всю первую половину дня. Они чем-то неуловимо похожи с Ланде. По ходу он был пьян и нес околесицу.
|
|
— Какую? — Живо заинтересовалась я.
— Тоже просил не ходить никуда сегодня. Вроде как меня ожидает сплошное разочарование — только он эти слова при помощи абсентной лексики выразил. Мне пришлось его тоже послать, чтобы не мешал. А потом оба пропали. Надо будет перезвонить, — задумался Смерч. — Может, предупредить хотели?
— Хотели бы — предупредили. Поди, они и есть организаторы адского шапито.
— Нет, — решительно возразил Смерч. — Странно. Почему я вчера не послушал их? Как только я связался с моим дорогим партнером, у меня се пошло не так, как я планировал. — Он со вздохом посмотрел на меня — и мне показалось, что я знаю этот взгляд. Точно, на меня так Федька смотрит, когда я сделаю ему какую-нибудь пакость, нечаянно или специально, а он меня прощает, потому как я меньше и, следовательно, глупее.
— А к Интернету я вообще не подходил, — продолжал думать вслух парень. — Был сильно занят. Домашний отключил — отца и мамы не было дома.
— Я же сказала — ты самый настоящий неудачник. — Вынесла я ему суровый вердикт.
— Я скоро начну в это верить.
— Мне надоело его держать, — взглянула я на гелиевый шар. — Твои друзья даже удобных шаров подарить не смогли. Себе то маленькие купили, отпустили их в небо, а нам…это чудовище красное. И как они его только не проткнули, косорукие, когда расписывались?
|
|
— Давай его тоже отпустим, — предложил парень, взглянув на шар и почему-то тепло ему улыбаясь.
— Прямо здесь? — посмотрела я на бледно-голубое небо, начинающее темнеть на западе. Ни одного облака по-прежнему не намечалось, зато ярко-оранжевое садящееся солнце очень красиво золотило кусок неба вокруг себя, создавая бледно-желтый ореол.
— Прямо здесь. " Красный шар — гарант ваших чувств. Все мы — их земные свидетели ", вспомнил он слова из записки друзей, лишний раз подтверждая, что его голова — помойка. Почему? Да потому что в ней остается все, что он когда-то видел, слышал или читал.
— Я снимаю с шара эту ответственность, — солидно сказала я, сощурившись — пыталась определить, мой ли автобус едет вдали или нет: оказалось, что не мой.
— Энергия не может возникнуть из ничего. Не может исчезнуть в никуда. Может лишь переходить из одной формы в другую. Как говорил, Ломоносов, по-моему, "сколько чего у одного тела отнимется, столько присовокупится к другому, так ежели где убудет несколько материи, то умножится в другом месте". Ничего не проходит бесследно. На кого ты перекидываешь эту ответственность? — Поглядел на меня Дэн, вновь блеснувший эрудицией.
— Странные мыслишки у тебя. Да хоть на это дерево, — я всегда с насмешкой относилась к этому закону, если его пытались из науки перетащить в повседневную жизнь.
— Только вместе это сделаем, идет? — он взялся за нитку чуть ниже моей ладони. Я кивнула. Все-таки неплохая идея! Жалко, конечно, шар все же красивы и необычен, и я хотела бы хранить его у себя дома, но то, с каким смыслом вручили нам его, меня смущало. Нет уж, пусть летит туда, вверх! Орел проводит шар до верхушек деревьев, а бурный поток воздуха — смерч — еще выше.
— Улетай и повидай космос, — торжественно сказала я шару на прощание. — Передавай привет марсианам, если долетишь до Марса. Мы будем тебя помнить и все такое.
— И уноси с собой все наши проблемы с недоразумениями, — добавил Смерч, осторожно касаясь надписи на шарике, как будто бы желая запомнить тактильные ощущения. — Бурундук, как это символично: "Поздравляем с новой девушкой" унесется прочь, унося вместе с собой и то, что натворили мои друзья.
— Твои друзья-придурки, — с этими словами мы и отправили гелиевого гиганта в путешествие, одновременно разжав пальцы. На миг мне стало ужасно жаль его — такое чувство, что в небо полетел на гелиевый гигант, а душа, только что покинувшая чье-то бренно тело, Но я переборола это чувство и помахала шару рукой.
— Слушай, — вдруг спросил задумчивую меня Смерч, провожая медленно-медленно улетающий шар внимательным взглядом, — что ты будешь сейчас делать?
— Домой поеду. Покушаю. И буду смотреть сериал. Или играть в игрушку новую, — не раздумывая, отозвалась я. Шар взлетал все выше и выше. Пока, милашка! Скоро ты будешь на замечательной высоте, и тебе откроется красивый вид вечернего города. А потом город превратиться в небольшое пятно, и ты насладишься просторами лугов и полей, холмами и грядами гор и широкой рекой, берущей из них свое начало.
— Мы с тобой сегодня многое пережили, — тоном профессионального искусителя, прошедшего практику в земном филиале адского агентства "Выманивания душ у населения", произнес брюнет. — Нам нужно отдохнуть. Хочешь посидеть в клубе, послушать музыку? Мои друзья сегодня выступают. Те самые, которые пели.
— Твои друзья? Нет уж, спасибо, я лучше поед… — договорить я не успела — наш глупый шарик посчитал, что в космос лететь слишком далеко и предпочел остаться на земле, каким-то одним ведомым ему способом умудрившись напороться на острую, обломленную ветку той самой березы, около которой мы стояли, с оглушающим ревом (наверное, протестовал так) лопнул и стремительно упал на землю — совсем недалеко от нас, растекшись кроваво-красной лужицей. Ему так и не довелось покинуть землю.
Безобразие! Куда только Провидение смотрит?!
— И это тоже символично, — медленно проговорил удивленный Денис. — Кажется, наши проблемы не улетят.
— Улечу сейчас я! Вот черт! — выругалась я, подбегая к остаткам шара, бывшего шара. — Парень, ты чего не улетел?
Я аккуратно подняла его с пыльного асфальта, под взглядами тех, кто стоял на остановке и, отряхнув, засунула зачем-то в рюкзак. Кажется, шар остался раненым, но живым и сейчас довольно ухмылялся.
"Невезуха!", — сообщила мне мысль-головастик яркого бордового цвета.
Знаю я.
— Помойка там, — выразительно посмотрев на меня, сообщил Смерч. Он не понимал моих действий.
— Мне его жалко, — призналась я, мельком посмотрев направо, и вспоминая несостоявшийся полет.
— А мне жало тебя, партнер, — серьезно проговорил парень, не отрываясь, глядя в мои глаза. — Кажется, ты устала больше, чем я думал. Ты просто обязана поехать со мной и как следует расслабиться.
— Прости, Смерчинский, я хочу домой, — вынуждена была отказаться я, скрещивая руки на груди и склонив голову к правому плечу. Дааа, с появлением Дэна в моей жизни у меня появились огрызки шара любви, романтический набор, игрушка из автомата, оригами, подобранное мною в клубе. А, да, еще куча проблем. И довольно хорошее настроение в сочетании с целью: разлучит Ника и Князя.
— Мария, посмотри на нас. Нам нужно немного расслабиться, забыть обо всех наших неприятностях, побыть в атмосфере праздника, — не переставал уговаривать меня парень — голос Дэна, скрестившего руки вслед за мной, непринужденный, мягкий и настойчивый одновременно, раздавался около моего уха, — и мне, и тебе хочется чувствовать себя отлично, а не подавленно. Это факт.
— Факт? Я просто вижу в это дурное предзнаменование, — заметила я, посмотрев направо — на самого парня, а потом в небо. Дэн едва заметно улыбнулся.
— С чего ты взял, что я подавлена? — буркнула я, увидев, наконец, свой автобус, благословенно пустой, такой, о котором я грежу каждое утро.
— К счастью, я способен видеть это, партнер, — ровный ритм его речи завораживал. Почему — сказать трудно. — Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Во-первых, у тебя был нелегкий день, во-вторых, тебя буквально ошарашили "сюрпризом", а, в-третьих, напугал внезапно прибывший ОМОН. Ты ведь никогда раньше не убегала от них, малышка милицейская дочка?
Я нерешительно кивнула, задумчиво потирая запястье и глядя на зловредную березу.
— Таким образом, тебе нужно снять накопившийся стресс, — сделал он вывод, с которым я внутренне согласилась. — Лучше всего — весельем. Я предлагаю тебе поехать со мной и повеселиться на славу. Ты же любишь веселье, так?
Дэн умеет уговаривать. Касается своего запястья, повторяя неосознанно мои движения и, по-моему, даже дышит в том же ритме, что это делаю и я.
— Так, — я с тоской смотрела на автобус, медленно подъезжающий к остановке. Чтобы уехать на нем днем, то нужно побороться с большим количеством желающих залезть в него и усесться на свободные места. А желающих очень, очень много.
— Поэтому ты будешь не против, если тебя развлекут, Чип, — заявил Дэн. — Оторвемся! Увидишь, тебе понравится.
— Это не понравится моей маме, — хмуро отозвалась я. Знаете, какая она строгая ко всем видам молодежных развлечений?
— Позвони ей и скажи, что ты задержишься в клубе, — предложил Дэн.
— Вы только посмотрите — какой умник! Если я скажу про клуб, она меня убьет. Моя мама — истинный тиран, — мрачно отозвалась я. — И не смей ржать надо мной. Если бы твоя мама работала в милиции и знала подноготную всех этих ночных клубов с их оборотом наркотиков, нелегальными делишками и проституцией, она бы тебе на дверь повесила замок, и ты бы куковал под ее надзором.
Дэн потрепал меня по плечу и заявил:
— Позвони и скажи, что ты пойдешь на Музейную Ночь.
— Куда-куда? — не поняла я. О, автобусик открыл двери! Мои ноги рвутся забежать в него.
— Музейную Ночь. Не слышала разве? Ты же учишься на Искусствоведении, — удивился Дэн. — Ее проводят раз в году в Музейно-Выставочном Комплексе "Витражи эпох".
— А, эта, в "Витре", — кивнула я, вспомнив. Действительно, один из больших городских музеев (сокращено весь народ отчего-то называет комплекс не иначе, как "Витра") совместно с администрацией города и еще с какими-то компаниями, специализирующимися на инновациях, проводит эту самую ночь, когда посетители смогут с полуночи до утра шариться по всем пяти этажам и рассматривать самые разные выставки и экспозиции профессиональных художников, фотографов и даже скульпторов, а также многочисленные проекты, которые на специальных площадках презентуют представители "интеллектуальной молодежи". Была я раз на такой Музейной Ночи, была. Вместе с группой и преподавателем-куратором. Не то, чтобы я пришла от нее в дикий восторг, как препод, но мне понравилось, признаюсь честно. А все потому, что представляли довольно интересные современные вещи: экспериментальную музыку, перформансы, видеоарт, паблик арт и так далее. Атмосфера была до ужаса демократичной, и можно было без труда разговориться как с посетителями, так и с авторами произведений. Я, Маринка и Лида умудрились познакомиться с тремя художниками-парнями, рисующими в стиле дикого авангарда невообразимо прикольно, хоть и непонятно. Они показались нам дикими милашками, но если сестричкам попались нормальные парни, то мне достался редкий зануда, который два часа без устали вещал о том, какой концепции придерживается и почему считает себя учеником художника Т. Радова. Я сбежала от него в полном изнеможении, поняв в очередной раз, что круче Никиты никого нет…
— Скажешь, что вам обязательно нужно быть в музее ночью, думаю, мама поймет тебя, учитывая специфику твоего образования. И не волнуйся, — не дал мне и рта раскрыть парень. — Я доставлю тебя домой в лучшем виде.
"Хорошая идейка!" — поведали мне мысли уже знакомым способом. Да, мне, наверное, следует чуть-чуть расслабиться.
— Я вообще ничего не боюсь, — сказала я, а потом вяло согласись, сама не зная, зачем мне все это нужно. Переговоры с мамой прошли нормально: в музей она меня отпустила, правда, прочитала нотацию, и читала бы ее долго, если бы ее не отвлекли коллеги по работе. Заверив родительницу, что я якобы только что была дома и поужинала, а теперь направляюсь вместе с Маринкой и Лидой в Музей, я положила трубку и с облегчением вздохнула. Отделалась малой кровью. Единственное, на чем я чуть не прогорела, был ее вопрос:
— Почему ты не звонишь со своего телефона, Маша?
— Я забыла его дома. — Сказала я правду.
— И откуда ты звонишь? — Заинтересовалась мама.
— От однокурсника, — отозвалась я, потому как номера Лиды и Марины ей были известны.
— От Дмитрия? — Проявила осведомленность мама.
— От него. — Покривила я душой вновь, впрочем, не чувствуя угрызений совести.
— А почему не от Марины или Лиды?
— Они не идут с нашей группой, потому что… потому что у их бабушки сегодня День Рождения, и он не могут, потому что у нее юбилей, и его собираются справлять в ресторане, со всеми родственниками, ну, сама понимаешь, им не до Музея… А Димка дал мне телефон, короче.
— Какой хороший мальчик. А ты кулема. Как можно уйти на ночь и не взять свой телефон? Чувствую, мне его придется скоро привязывать его на резиночку в твоем рукаве — как детишкам маленьким рукавички приделывают. — Дэн услышал и с восторгом на меня посмотрел. Я тут же отошла от него, чтобы он еще каких-нибудь глупостей не узнал.
— Ладно, пока мама. Я буду тебе звонить с этого телефона, в общем, быстро домой вернусь, — пообещала я. — За нами… эээ… папа Димки приедет и развезет.
— Ах, у него еще и папа хороший, — воскликнула мама тут же. — Жаль, что не он стал твоим молодым человеком.
— Это счастье, — буркнула я и спешно распрощалась с родительницей. И что я делаю? Нет бы, дома посидеть.
Да, мой автобус уехал без меня, зато приехал новый, тоже пустой, большой и новый, который с радостью принял в себя нас со Смерчем.
Мы вдвоем уселись на самое заднее сидение: я к окошку, а Дэн развалился около меня, довольный, как переевшая лакомств утка. Жаль только, не крякал. Кстати, заплатил за билеты: и за меня и за себя. Утка-джентельмен. бабочкой под клювом и с тростью в крыле. Нет, селезень-джентельмен, правда, утка звучит обиднее. С бабочкой под клювом и с тростью в крыле.
Орел издевательски захихикал, хотя и был привязан к бревну, поднятому с земли смерчем и кружащемуся в его вихре, красной атласно ленточкой.
— Нам нужен клуб "Алигьери". Выступление моих друзей начинается в девять, — удовлетворенным голосом произнес парень, предлагая мне арбузную жвачку — я, не будь дурой, оттяпала себе сразу три подушечки и засунула их в рот.
— Мы как раз на него успеваем, — продолжал он.
— Неужели этот челночник еще и в клубах поет? — удивилась я. Мы проехали территорию университета довольно быстро, и теперь автобус, затормозив, вновь открыл свои гостеприимные двери.
— Еще как. Мечтает быть музыкантом.
— Я в детстве тоже мечтала быть певицей, — произнесла я желчным тоном человека, обожающего коверкать чужие мечты и портящего настроение всем подряд. — Увы-увы-увы, мечты и реальность друг друга ненавидят.
— Будь чуть-чуть добрее, — сказал на это Смерч. — Не будь бестактной.
— Я и так бестактна.
— И это говорит одна из студенток Факультета Искусствоведения, — начал вновь читать мораль шутливым голосом Дэн.
— Заткнись! — велела я ему тут же. — Моя специальность — реклама. Я не виновата, что ее запихнули на Искусствоведение ради поднятия престижа последнего.
— Ладно, ладно, не заводись, поговорим лучше о клубе. Выступление ребят тебе понравится, расслабишься.
— Ты платишь за билеты, — заявила я.
— Естественно, Бурундук, — улыбнулся он, как гиена. Правда, сидящая напротив, девушка не заметила этого и несмело растянула губы в улыбке. — Я плачу за все. Ты, как-никак, девушка.
— Как-никак? — я с презрением посмотрела на него и с силой пихнула локтем в бок. Ямочки от улыбки вновь появились на его щеках да и глаза смеялись.
— Я тебе про капусту говорил? Говорил, Маша. А мое предложение насчет классного тренера остается в силе, — вновь показал себя не с самой лучшей стороны ветерок-раздолбай.
— А я тебе говорила про ненависть? Мои слова насчет того, что я буду ненавидеть тебя сильнее всех на свете всю твою жизнь, тоже остаются в силе, Сморчок, — проговорила я голосом ступившей под темные знамена колдуньи, вроде бы негромко, но на нас обернулось пол-автобуса.
— Да, я все помню дословно, а что, радость моя? Мне нужно бояться? — полюбопытствовал нахал — ему, как потом Смерч признался позднее, нравилось иногда меня доставать. "Ты становишься забавной, — говорил он, — беззащитной в своей по-детски наивной злости".
Девушка услышала слова про ненависть, и ее тщательно накрашенные глаза округлились.
— Вот именно! — рявкнула я. — И хватит на нее пялиться! Вот уж кто когда-то капусты объелся — так это она! А ты, — я ткнула парня в плечо, — только на таких и смотришь! Хотя нет. Наша Князева Тролль…
Тут Дэн вновь зажал мне рот, близко-близко наклонился ко мне: казалось, мы прижались друг к другу, и зашептал:
— Думай, что кричишь! Услышит ведь кто-нибудь. Тише будь, партнер.
Я, поняв свою ошибку, кивнула.
— Я же сказал, права моя бабка: милые ругаются — только тешатся, — раздался где-то в начале автобуса голос кондуктора. Ему казалось, что мы обнимаемся. Мы с Дэном отвернулись друг от друга, но я не выдержала и тихо засмеялась, а когда повернула голову в сторону Дэна, то увидела, что и ему смешно. На какое-то мгновение мне показалось, что мы похожи и, мало того, я могу понять его так же хорошо, как близкого родственника. Это ощущение длилось всего несколько секунд — когда я смотрела в его лицо с правильными чертами и выразительными глазами, которые были прикрыты длинными, как у девочки, коричневыми ресницами, зато ощущение тепла и доверия осталось на долгое время, чтобы время от времени возникать вновь.
Потом Смерч достал из рюкзака свои большие фиолетовые наушники (я уж думала, он потерял их) и сам надел их на меня, следом вынул навороченный плеер и еще одну пару наушников-капелек, подсоединил к плееру и их и засунул себе в уши. Молча протянул плеер с сенсорным экраном, предоставляя возможность выбрать музыку. Я благородно ему кивнула, и всю дорогу до клуба мы слушали музыку.
А через полчаса у нас была возможность слушать ее вживую, в том самом клубе, который был назван "Алигьери" в честь великого итальянского писателя и поэта начала Эпохи Возрождения..
Остановка находилась как раз напротив этого высокого, да и широкого тоже, клуба, стилизованного под средневековый замок. Светло-серый камень облицовки придавал зданию некоторую готическую мрачность, насыщая атмосферу вокруг средневековым колоритом, который еще больше подчеркивали узкие проемы окон на фасаде, декоративные ворота в виде полуциркульной арки, а так же углы, выполненные в виде четырех остроконечных башен с круглыми окнами. Хозяева не украшали это заведение яркими вывесками или неоновыми огнями, видимо понимая, что этим лишь испортят внешний вид клуба. Лишь темно-синие огни подсвечивали узкие окна в высоких башнях, отчего те казалось таинственными и даже зловещими, словно в каждой из них была заточена ведьма, алхимик или маг, творящие зловещую волшбу над своими котлами со странным варевом, испускающим этот волшебный свет.
— Я тут ни разу не была, — произнесла я, с немалой долей интереса оглядывая фасад лжероманского здания. Стильно оформленный лепными элементами в которых переплетались геометрические мотивы с изображениями фантастических животных, он мне очень понравился. Я даже сразу рассмотрела кого-то, напоминающего разъяренного грифона, над которым нависал не менее "добродушный" лев.
— Все когда-то случается в первый раз, — отозвался Смерч и повел меня вперед, через аркообразные массивные ворота. Желающих попасть в "Алигьери" было немало, и уже в это время, в общем-то, еще ранее для тусовщиков, ведущих ночной образ жизни, около входа, возле которого воистину двумя памятниками застыли два массивных охранника, образовалась живая очередь. Клуб был популярен у жителей города, правда, немного кусач по ценам, но от этого не менее привлекателен в глазах молодежи. Однако, наш мальчик-ветерок, видимо, давно и прочно решил, что очереди созданы не для него. Он, тихо проговорив: "Новая охрана?", спокойно обошел всех стоявших и показал одному их охранников, буравившего нас подозрительным взглядом профессионального волкодава, черную прямоугольную карту с золотыми буквами и печатью такого же цвета.
— Она со мной, — сказала Дэн, пока охранник тщательно рассматривал карту со всех сторон, наверное, будь это позволено, и на зубок бы попробовал.
— Хорошо провести время в нашем клубе, — вернул, наконец, карту Смерчу охранник и даже сделал безуспешную попутку улыбнуться. Он попросил нас закатать рукава и поставил на запястья прямоугольную кроваво-красную печать с названием клуба и очертаниями средневекового замка. Я тут же коснулась печати пальцем, проверяя, высохла она или нет. Оказалось, что высохла.
— Нужно ли оставить номер вашего телефона или адрес? — задал странный вопрос охранник.
— Нет, спасибо, — вежливо отозвался парень и, обернувшись ко мне, поманил за собой. Я, в последний раз оглянувшись на невольную очередь, зашагала вслед за Дэном.
— Как это ты так прошел? — въедливо поинтересовалась я, догоняя его. — Ты что, настолько крут?
— По именной золотой ВИП-карте, — улыбнулся парень, польщенный непонятно чем — неужели язвительность в моих словах не расслышал? — Это хорошая вещь. Бесплатный вход, возможность провести несколько человек, несгораемая сумма денег на счету и прочие привилегии.
— На каком счету? — с интересом вертела я головой в разные стороны, ожидая увидеть средневековый шик, а на глаза мне попалась банальная касса с тремя пластиковыми окнами, около двух из которых рассчитывались с операторами крупными купюрами несколько парней и девушек. Напротив касс располагалось несколько двустворчатых дверей. На одной из них значилось темным серебром: " Inferno ", на второй " Purgatorio ", на третьей " Paradiso ", а четвертая гласила: " Gli ospiti importanti ". [7]
— Видишь кассы? — наклонившись ко мне, спросил парень. Я кивнула. — Перед тем, как пройти в клуб, на один из трех его уровней, нужно купить карту оплаты — по ней будешь рассчитываться за все услуги, предъявляя ее, к примеру, бармену, за купленные напитки. С помощью специальной системы он снимет определенную сумму с твоей карты.
— О, Боже. Куда лучше сходить в старый-добрый "Пилигрим", — вспомнила я тут же небольшой ночной клуб, вечно прокуренный и дымный, находившийся недалеко от меня, не такой красивый и элитный, как этот, зато без закидонов и куда более понятный "простому народу". Да, и пусть там охрана берет взятки, чтобы пропустить малолеток, официанты грубы, как дикари, а ди-джеи почти всегда под кайфом, зато там просто и по-своему уютно.
— Ты привыкнешь. По картам гораздо проще. Кстати, Чип, давай рюкзак, оставим в гардеробе.
Он стащил с меня рюкзак, снял свой, унесся куда-то, и через полминуты вернулся — я даже заскучать не успела.
Дэн уверено повел меня в сторону двери " Purgatorio ", заботливо распахнув и пропуская вперед. Мы зашли в какой-то коридор.
— А почему охранник предлагал адрес и телефон поставить? Я что-то не врубилась, — вновь начала допытываться я, удивляясь, что здесь так тихо не слышно музыки. Как оказалось потом, в холле была отличная звукоизоляция, так как все прочие помещения оказались достаточно шумными, между прочим. А ответ Смерча мне понравился.
— Адрес и телефон могут поставить в виде печати на вторую руку. На случай, если ты не знаешь, в каком состоянии ты выйдешь — или тебя вынесут — отсюда, то охрана сможет вызвать такси и отправить тебя по адресу на руке, или позвонить по телефону, указанному там, чтобы за тобой приехали, — был в курсе всего Дэн.
— Вот этого я еще не слышала! — осталась я в восторге от подобного сервиса. — Кто это все придумывает? Да уж, наши бизнесмены наверняка сперли эти идейки с запада. А откуда у тебя такая крутая карта? — задала я еще один вопрос.
— От дедушки, — кратко пояснил парень, уверенно ведущий меня по темному коридору с кирпичной кладкой и светильниками в виде зажженных факелов.
— Какой модный дедушка, — фыркнула я, представ, как мой дедушка, бывший военный высокого чина, которого боялась вся воинская часть, дарит мне, к примеру, на Рождество дорогущую, по всей видимости, карту для посещения ночного заведения вроде этого. Меня тут же разобрал смех.
— Ничего смешного, — покачал головой парень. Он хотел добавить что-то еще, но в этот момент обогнавшие нас парни в широких военных штанах за большое медное кольцо распахнули огромную арочную дверь, на которой висела картина с изображением каких-то несчастных персон. В мои уши мигом воровался поток ударной яростной музыки и глубокий бас, усиленный в десятки раз музыкальной техникой. Кажется, выступление друзей Дениса уже началось.
— Добро пожаловать в "Чистилище"! — закричал он мне на ухо, уже совершенно по-хозяйски схватив за руку — чтоб я не потерялась в толпе, а не из-за избытка теплых чувств ко мне — потащил в большое, мрачное помещение, освещаемое лишь бешено мечущимися багряными огнями софитов, под высоченным сводчатым потолком, на котором посредине бушующего океана, был изображен одинокий остров-гора в виде усеченного конуса, и со сценой, где уже вовсю бесился тот самый парень с черной челкой и микрофоном, а также его дружки-музыканты.
Вот так мы и оказались на шумном концерте его дружков, одних из тех, кто организовывал сегодня мерзкий "сюрприз" и принимал в нем непосредственное участие. Играли ребятки что-то вроде панк-рока, и эта музыка мне нравилась своей энергичностью, мелодичностью и задорным драйвом. Смерчу, видимо, она тоже была по душе. Он, явно чувствовал себя в своей стихии, таща меня в самый центр толпы зрителей, состоящей в основном из парней неформального вида, хотя и девушки здесь встречались. И довольно много. А у стенки слонялась парочка волосато-бородатых дядечек, а в общей массе тел пару раз мелькнули развеселые мужики, возраста, моего папы, с совершенно подростковым поведением. Они трясли разноцветными хаерами и махали руками, сплошь покрытыми татуировками.
Впрочем, веселились они не одни. Ни один из присутствующих не стоял спокойно и задумчиво с видом ценителя музыкального искусства, как это делают, скажем, любители классики. Все они дергались и прыгали в такт музыки, махали руками и головами и даже подпевали, кто как мог, не заморачиваясь на таких мелочах, как отсутствия голоса или слуха — видимо, знали группу, хотя я раньше о ней никогда не слышала. Судя по всему, толпа уже хорошенько разогрелась и алчно желала еще более мощного звука и зажигательных ритмов, поэтому охотно принимала новую песню.