Я размяла Райану спину и плечи. Впервые я увидела его таким, когда толпа фанаток заполонила улицу и тротуар перед моим пабом.
– Порядок?
Уронив голову и тяжело дыша, Райан согласно кивнул. Я переживала за него, зная, что его гложет.
– Майк будет все время рядом. Ты знаешь, он не даст тебя в обиду.
– Знаю, – прошептал он, стараясь выровнять дыхание. – Но теперь все иначе.
– Ты делал это сто раз. Будь мил и любезен, больше ничего. Фаны тебя обожают.
Райан встряхнул руками:
– Я не за себя боюсь. Ты не понимаешь. Вообще. Ты даже не знаешь, как просто вытащить в толпе нож, или иголку, или… пистолет. Господи, если с тобой что-то случится…
Мне было ясно, что он пребывал в глубокой панике.
– Эй, ну же! Дыши со мной.
Я обхватила его за талию и принялась отсчитывать каждый медленный вдох и медленный выдох. В прошлый раз помогло – может быть, и сейчас подействует.
– Никто нам ничего не сделает.
Райан чуть не до боли вцепился мне в руки:
– Тарин, мы живем бок о бок с психами. Ты видела, как далеко могут зайти мои фанатки. И не говори, что опасности нет! Анжелика была лишь одной из сотен. – Я пискнула, и он, видимо осознав, как крепко меня схватил, немного расслабил пальцы. – Никуда не отходи от охраны. Если тебе велят отойти или вообще удалиться, слушайся. Договорились? Никаких вопросов. Ты подчинишься. Тебе понятно?
– Да.
– Тар, я не шучу. У тебя нет опыта, будет шок. Ты никогда не видела таких толп. Если начнется какая-нибудь хрень, охрана отрежет меня от тебя.
В его лице появилось что-то новое, до жути тревожное. Это была уже не паника. Он снова впился в меня как одержимый.
– Они будут у меня на пути, и я не смогу защитить тебя сам, а Майк…
Дрожа всем телом, я крепче приникла к нему:
|
|
– Пожалуйста, Райан. Не пугай меня. Я все понимаю.
Он тяжко выдохнул мне в волосы:
– Я затребую дополнительную охрану. Пусть тебя прикрывают как следует.
– Милый, успокойся. Тебя трясет. Ты пил сегодня лекарство?
Он сел в кресло:
– Нет. Принесешь? Может быть, это… сработает.
Я полезла в его сумку за успокаивающим. Никто не знал, что знаменитый Райан Кристенсен страдал агорафобией. Толпы повергали его в ужас.
– Ты же знаешь, что надо принимать ежедневно. Пропускать нельзя.
Он осушил стакан воды. Я надеялась, что у нас достаточно времени, чтобы лекарство успело подействовать. Обычно Райан приходил в норму через полчаса. От деликатного стука в дверь мы оба вздрогнули.
Нас ждал Майк. Нынче утром он сменил свой обычный прикид и был исключительно секси в черном костюме, белой рубашке и ослепительном кобальтово-синем галстуке. Мне он и раньше нравился, но одетым с иголочки выглядел просто сногсшибательно.
Он с братским пониманием и участием посмотрел на Райана, искренне беспокоясь о нем:
– Ты в порядке, дружище? Команда велит отправляться, но, если тебе нужно еще время, только скажи. Я позвоню вниз и распоряжусь, чтобы ждали.
Райан в общем и целом взял себя в руки, но еще заметно нервничал. Его скрытая глубоко внутри тревога могла в любой момент вырваться на поверхность – достаточно малейшего повода.
– Я готов. Работаем. – Он посмотрел на Майка. – Вечером Тарин понадобится дополнительная охрана. Не меньше двоих всякий раз, когда меня не будет рядом. Никаких накладок. Ты понял?
– Уже готово, Рай, – кивнул Майк. – Для твоей семьи у нас уже есть в резерве четверо – они на месте.
|
|
Едва мы вышли из лифта, на нас налетел Дэвид.
– Райан, на секунду. Надо поговорить. – Он решительно схватил Райана за плечо и быстро увел в сторону.
Я удерживала его, сколько могла, пока наши пальцы не расцепились. Дэвид даже не потрудился справиться о его самочувствии.
Снаружи выстроилось несколько черных седанов, готовых доставить нас на премьеру «Искупления». Марла устремилась к одному из водителей – здоровенному бородачу, чтобы переговорить. Дэвид придерживал Райана за спину, направляя к головной машине. Один раз Дэвид глянул на меня, затем как будто украдкой кивнул Марле.
Я полагала, что после беседы с Дэвидом Райан вернется за мной. Но когда я попыталась посмотреть, почему его нет так долго, толстяк-шофер преградил мне путь.
– Извините. Я должна быть с… – Я указала в сторону Райана.
– Мэм, вы едете в этой машине, – сообщил шофер.
– Но я его…
– Сюда, прошу вас. – Он подтолкнул меня к распахнутой дверце.
Эллен недоумевала не меньше меня:
– Тарин, разве ты не с Райаном?
Джанелл подвинулась, освобождая мне место.
Я не знала, чего мне хотелось – спорить или громко позвать Райана, и вместо этого молча подчинилась, подобрала платье и села рядом с Джанелл. Мне не приходилось выбирать: я была не только физически отрезана от Райана, но его машина уже отъезжала от тротуара.
Такого я не ожидала – прибыть на премьеру своего жениха в другой машине, особенно с учетом его недавнего нервного срыва. Я уставилась в окно, втайне надеясь, что Райан рассердится на организаторов – хотя бы задумается об этом. Но что, если нет? Ведь это я заведомо решила, что поеду с ним. Я напряглась, вспоминая, обсуждали ли мы с ним организационные вопросы, и чувствуя, что должна была знать о таких вещах.
|
|
«Может, ему положено приехать туда одному? В конце концов, это он знаменитость, а не я. Но его мама сказала…»
Я хотела было позвонить Райану, но передумала: если мне полагалось быть с ним, я с ним и была бы. Райан проследил бы.
Но… он этого не сделал.
Меня мотало между недоумением и огорчением.
Явилось ли мне наше будущее? Мое будущее? Жена-барменша, живущая врозь с гламурным мужем-кинозвездой… При мысли об этом мой гнев разгорелся заново. «Тарин – маленький грязный секрет».
В моей голове зазвучал голос Марлы, внушающий Райану, что отныне для Тарин будет лучше оставаться дома. Ее мерзкое раздвоенное жало нашептывало ему, что мне, вероятно, будет скучно или он не сможет одновременно выполнять свои обязанности и заниматься мной. Согласится ли Райан?
Я сплюнула про себя, испытав отвращение оттого, что была нанята целая бригада стилисток, которые разрядили меня, как амбициозную воздыхательницу-позершу. Интересно, как долго я буду считаться оскорблением его имиджа?
Лучше бы меня посадили в другую машину, к Мэри и Тэмми. Мэри наверняка, не сомневаясь в себе ни секунды, расписала бы мне подоплеку голливудских порядков, а Пит постарался бы убедить меня, что Райан не хотел задеть мои чувства.
Как бы то ни было, случись такое впервые, я бы еще пережила, но эта фигня повторялась неоднократно. «Только не теперь, когда я ношу это кольцо с огромным бриллиантом. Мне все равно, чем будет зарабатывать на жизнь мой муж. Я собираюсь стать женой, которая всегда будет рядом, а не где-то на задворках». Я начала мысленно репетировать речь на тему «из-за чего я взбесилась», и тут зазвонил мой мобильник.
– Тар, почему ты с моими родителями?
Я подавила гнев и вздохнула:
– Потому, Райан, что мне велели сесть в эту машину. Я решила, что ты не хочешь видеть меня рядом с собой.
Райан выругался и приказал мне держаться, что бы ни происходило.
Машина замедлила ход, и я уже видела толпу, выстроившуюся за железными заграждениями, но автомобиль не остановился у кинотеатра и покатил дальше по Голливудскому бульвару. Мы миновали несколько кварталов и наконец свернули в узкий переулок между двумя зданиями.
Машина затормозила, Билл и Эллен нервно выглянули из окон. Водитель вышел и проворно распахнул мне дверцу.
Из машины Райана, чуть помедлив, чтобы поправить на запястье часы, выбрался Дэвид. Райан не стал дожидаться, пока Майк отворит ему дверь, и поспешил ко мне:
– Тар, прости. Идем со мной, маленькая. – Он взял меня за руку и повел.
Марла в модельных лодочках пустилась вдогонку.
– Может быть, кто-нибудь скажет мне, чем мы здесь занимаемся? – яростно спросила она. – У нас плотный график. Ты должен быть на ковре через пять минут. Нам некогда отвлекаться.
Райан прикрыл меня, повернулся к ней и зарычал:
– Если ты… еще хоть раз… выкинешь со мной такой фортель…
Марла, конечно, разыграла недоумение и прижала руку к груди.
– Что значит – фортель? О чем ты, Райан? Нет-нет! Всем вернуться в машины – живо! – распорядилась она и несколько раз ударила в ладоши, добиваясь всеобщего внимания.
Пит прищурился на меня, не понимая, как и все остальные, что происходит.
– Ты отлично знаешь, о чем я говорю, – возразил Райан.
– Боюсь, что нет.
– Хватит парить мне мозги! – Райан уже орал. – Вы с Дэвидом… Я вышвырну вас к дьяволу, если вы еще хоть раз позволите себе что-нибудь подобное!
– Эй, погоди, – быстро вмешался Дэвид. – Я же сказал, что не имел никакого отношения к рассадке по машинам.
Райан уставился на него.
Я мысленно обматерила Дэвида. Вот лживый поддонок!
– Пожалуйста, Райан. Я не понимаю, – встряла Марла. – Что тебя так расстроило?
Она хлопала глазами и прикидывалась удивленной, но было очевидно, что это тоже ложь.
Райан стиснул зубы. Он весь кипел.
– Я сказал, что потерплю до премьеры, но это все. Мы обсудили это сегодня, Марла! Объясни мне, какого хрена мою невесту посадили в другую машину.
Взгляд Марлы метнулся ко мне. Я тоже ждала ее объяснений, успокоенная тем, что Райан не просто психанул – он был в ярости.
– И ты из-за этого так злишься? Поразительно, – пробормотала она. – Райан, у тебя это не первая премьера. Ты знаешь церемонию прибытия. Давай же, идем. Пусть все вернутся в машины. Тебе нельзя опаздывать.
Она потянулась к Райану, но тот отдернул руку.
– Я никуда не пойду, пока не получу ответ, – изрек он вызывающе.
Марла вздохнула, откровенно раздосадованная его упрямством:
– Я не знаю, какого ответа ты ждешь. Мы продвигаем твой имидж и твой фильм, а не афишируем твою личную жизнь. Ты знаешь, каким хаосом сопровождается твое появление. Ты не можешь заниматься одновременно ею и фанами. Это невозможно.
– Ах вот как – мое мнение уже не учитывается? Так теперь обстоят дела?
– Послушай, Райан, твои желания и то, что идет на пользу твоей карьере, не всегда совпадают. Для этого мы и существуем – подсказывать тебе.
Сверля ее взглядом, Райан стиснул мне руку:
– Я знаю, чего ты добиваешься, и требую прекратить это дерьмо сию секунду.
– Райан, ты драматизируешь, – упрекнула его Марла.
Он вытаращился на нее:
– Драматизирую?!!
– Сынок, в чем дело? – спросил Билл, влезая в самое пекло.
– Ничего, папа. Не бери в голову, – отмахнувшись от него, отрезал Райан.
– Да. Драматизируешь. У тебя есть обязательства перед студией и продюсерами, а ковровая дорожка не лучшее место для ее дебюта. Пресса будет добиваться от нее интервью, Райан. И что она скажет?
Черт, эта баба достала меня всерьез.
– Я как-нибудь и сама справлюсь.
Марла захлопала глазами, сбитая с толку моим вмешательством, и занудила дальше:
– Она не прошла подготовку по общению со прессой. Она не знает, как правильно отвечать на вопросы. Сейчас мы не можем позволить себе ошибиться. Ты дашь интервью, и тогда возможности для фотосессии будут бо…
– Нет! – заявил Райан предельно категорично. – Я больше не собираюсь это скрывать. Она идет со мной – сегодня же. Это не обсуждается.
Я казалась себе ребенком, который должен остаться дома с няней.
Марла фыркнула и сдавила себе переносицу:
– Послушай еще хотя бы минуту. Это ее первая премьера. Пусть она проникнется, и тогда, может быть, в следующий раз…
Мне было невыносимо видеть Райана под таким прессингом. С моими желаниями и нуждами придется подвинуться.
– Райан, не беда. Я поеду с твоими родителями, останусь в тени и не буду ни с кем говорить. Ни фотографов, ни интервью – ничего. Даю слово. Только… Бога ради, пойдем. Ты опоздаешь из-за меня.
– Нет! – взревел Райан и не двинулся с места, когда я потянула его за руку. – Держись, солнышко. Все это ерунда. На премьеру «Побережья» в Лос-Анджелесе Кэл и Келли прибыли вместе, а я стою в поганом переулке и добиваюсь права явиться на мою премьеру с моей невестой.
– Райан, дружище, угомонись. – Дэвид попытался снять общее напряжение. – Если ты хочешь, чтобы она была в машине…
– Райан, за твой имидж отвечаю я. Я! – изрекла Марла. – Ты едва знаком с этой девушкой, сдуру успел наградить ее беременностью, а теперь уже помолвлен? Ты хоть представляешь, каким ты выставишься разгильдяем? И сколько, по-твоему, это продлится, пока дело не дойдет до суда? Там промашка, тут оговорка – и все рухнет. Мы тысячу раз обсуждали романы, защиту имущественных прав, охрану твоей личной жизни от прессы, чтобы фокус внимания сосредоточился только на карьере, – все без толку. Я стараюсь защитить твой профессиональный имидж. Жизнь значительно упростится, если ты хоть раз сделаешь так, как тебе сказано, и не сбежишь с подружкой в духе влюбленного недоросля.
Внутри у меня все переворачивалось, и мне хотелось блевать. За этим немедленно последовало желание броситься наутек и поскорее добраться до аэропорта. Мои худшие страхи подтвердились: меня считали недостойной его. С болью в сердце, под градом нападок – как выстоять нашей любви?
Райан презрительно рассматривал Марлу.
– Что? Так-то ты обо мне думаешь? Ну нет, – проскрежетал он. – Тема закрыта.
– Успокойся, Райан, – повторил Дэвид и потрепал его по плечу, стремясь урезонить.
Райан ожесточенно отдернул плечо. Он весь раздулся от ярости и чуть не хрипел. На миг я испугалась, что он врежет Дэвиду.
– Нет! К чертям собачьим! С меня хватит! – крикнул Райан. – Меня достало тебя слушать, Марла. Тарин обижена. Я в раздрае. Пресса рисует меня скотиной лишь потому, что я слушал тебя и твой бред, ни слова не говоря о помолвке. С этой минуты все будет по-моему. И я буду иметь дело только с Триш. Ей, по крайней мере, не наплевать на мои желания. Надо было мне послушать ее, а не тебя.
О черт! Я зажмурилась. Как он мог так оплошать?!!
Марла не сумела скрыть удивления, но быстро прикинулась, будто изучает свой маникюр.
– Боюсь, это невозможно.
Райан потер лоб.
– Ладно, тогда вот что… Позволь облегчить тебе жизнь, Марла. Я найду другого пиарщика. Нет ничего проще.
– Не угрожай мне, Райан. Это неприлично. Ты забываешь, в чем заключается твоя работа.
– Быть посему! – хохотнул Райан. – И покончим с этим.
Он пошел прочь, таща меня за руку, но вдруг резко остановился и обернулся в последний раз, расправляя плечи.
– Марла… Ты уволена.
Я задохнулась от изумления. Марла тоже.
– Райан, перестань выламываться.
Догоняя нас, она перешла на рысь, едва Райан ускорил шаг.
– Дэвид! – позвала она, ища поддержки.
– Райан, ты этого не сделаешь. Только не в разгар пресс-тура, – начал внушать Дэвид. – Ну же, дружок. Остынь. Идем со мной. Пройдемся и успокоимся. Никто никого не уволит.
Райан оттолкнул его руку. Между ним и Дэвидом немедленно нарисовался Майк.
– Поверить не могу! Кто здесь командует – я или ты? Или я просто твоя пешка? Я не шучу. Она уволена. А ты… – Он наставил палец Дэвиду в лицо. – Вся эта хрень прекратится! Сейчас же! Или ты следующий. Ты помнишь, что плачу тебе я? Ты работаешь на меня. Никогда об этом не забывай.
Дэвид слегка поднажал:
– Райан, у тебя контракт с фирмой.
– Тогда займись своим чертовым делом и разорви его.
В конце проезда с визгом остановились несколько машин. Из распахнувшихся дверей посыпались папарацци.
Райан приглушенно выругался.
– Идем, Тарин. Папа, забери маму в машину. Быстрее! – гаркнул он.
Райан обнял меня за талию, и мы поспешили к машине.
– Райан… – униженно выдохнула Марла.
– Ступай домой, Марла, – велел он, придержав мне дверцу. – Больше ты на меня не работаешь.
Папарацци окружили нашу машину со всех сторон, делая снимок за снимком. Мы прикрывали лица, отворачиваясь от их назойливых вспышек.
– Поехали! Вперед! – приказал Райан.
Машина медленно тронулась. Папарацци бежали рядом, время от времени выкрикивая наши имена в надежде, что мы удостоим их взглядом. Мое сердце неистово колотилось. Происходившее напоминало сцену из скверного триллера с зомби и гонками на машинах. Наконец мы выехали на улицу и вздохнули с облегчением.
С учетом плотности движения на возвращение в Китайский театр Граумана[2] ушло почти двадцать минут. Райан стискивал и целовал мою руку, а я пыталась успокоить его и сосредоточить на деле, благодаря за любовь ко мне и в промежутках извиняясь. Мой бедолага был взвинчен и чувствовал себя гораздо хуже, чем я. Пора было вернуть ему сценическую маску. Машина подкатила к тротуару.
Ну вот и все. Мосты сожжены. Я в жизни так не нервничала.
Райан с трудом выдохнул и заглянул мне в глаза:
– Помни, что я сказал. Глаза и уши начеку. Готова?
Как только нога Райана коснулась асфальта, фанатки подняли вой. Я застыла, потрясенная оглушительным ревом толпы. Райан быстро взмахнул рукой, застегнул пиджак, потом повернулся к машине и подал мне руку.
Проклятье!
Никакие слова, никакие инструкции не могли подготовить меня к тому, что я в этот момент испытывала.
Тысячи тел, притиснутых ограждениями и волновавшихся подобно морю – вопли и напор, еле сдерживаемый барьерами. Многие размахивали постерами, книгами и фотографиями, призывая Райана расписаться и вопя во все горло, дабы заручиться его вниманием.
В голову пришли только два выражения: «безумное стадо» и «боже, пришла моя смерть».
Неудивительно, что Райан ударился в панику первым. Такая орава, да еще в такой близости, взывающая о твоем внимании, – это за гранью кошмара. Я боялась, что плотину вот-вот прорвет, орда устремится на крохотный пятачок земли и затопчет нас намертво. Меня начало трясти. Включился первобытный инстинкт выживания, и я поймала себя на том, что заполошно обозреваю красную ковровую дорожку в поисках пути к отступлению.
По эту сторону заграждений народу тоже хватало. Люди бродили, глазели – это смущало и действовало на нервы. Над нами, словно монументы, высились исполинские постеры «Искупления».
Несколько человек уже шептали что-то на ухо Райану, указывая, куда идти, и увлекая его вперед. Под надежной охраной нашего верного телохранителя Майка Мерфи мы рука об руку сделали несколько первых шагов.
Вдоль других оград выстроились фотографы, без устали напиравшие, сверкавшие вспышками и окликавшие нас по именам. Я разглядела не только дорогие камеры – мелькали и планшетники, мгновенно переправлявшие снимки в таблоиды и центры вещания.
К Райану подбежала Триш:
– Мне только что звонила Марла… Она сказала, что меня выгоняют. Это правда? – Ее взгляд метался между Райаном и зажатым в руке мобильником. – Я… Я не понимаю.
– Мы с Марлой расстались, – быстро уведомил ее Райан.
В промежутках между улыбками, позированием и приветствием фанов он раздал еще несколько автографов.
– Тебе работа нужна? – поймав мою руку, негромко осведомился он у Триш.
– Мистер Кристенсен! Сюда, пожалуйста, – распорядился какой-то человек в костюме, приглашая нас следовать за ним.
– Триш, мне нужен рекламный агент. Прямо сейчас, – сказал Райан, сохраняя выдержку среди хаоса.
Триш распахнула рот, но не вымолвила ни слова. К моему великому облегчению, ей понадобилось лишь несколько секунд, чтобы кивнуть, перейти в деловой режим и умело взять ситуацию под контроль.
Райан неизменно держал меня при себе в считаных дюймах, даже когда останавливался поприветствовать очередных обожателей.
– Райан, сначала у нас идут «Эксес Голливуд»[3] и канал «Рилз», – сообщила Триш. – Тарин, ты встанешь сзади. Смотри на Райана, когда он будет говорить, потому что ты окажешься в кадре. Мне понадобится дополнительная охрана.
Она потянула Райана за локоть, не позволяя ему останавливаться.
Я отошла в сторонку, гордо сияя при виде моего жениха, раздававшего лаконичные интервью. Его улыбка, обаяние и сдержанное воодушевление не изменяли ему даже по мере того, как Триш водила его от микрофона к микрофону.
Репортеры один за другим снова и снова спрашивали, когда мы поженимся.
– Не знаю. Мы только что обручились. Пока мы это не обсуждали, – радостно и без устали отвечал он.
Вот так наша помолвка, облеченная в три простые фразы, стала официально подтвержденной новостью.
Поздравив нас с грядущим бракосочетанием, ведущая «Энтертейнмент тунайт» спросила, что я думаю о фильме. Ко мне склонился страшный микрофон, и у меня во рту словно вдруг испарилась вся слюна – сделалось сухо, как в Сахаре. Я ощутила успокаивающее пожатие Райана.
– До сих пор у меня не было возможности его увидеть. Сегодня будет мой первый просмотр, – с улыбкой ответила я, довольная, что не сморозила глупости.
– А мне не терпится увидеть ее реакцию. – Райан с гордостью посмотрел на меня.
К счастью, она успела задать лишь один вопрос – мы уже перешли к следующему микрофону.
Продвигаясь сквозь строй репортеров, я со всей очевидностью поняла, из-за чего сходил с ума Райан. Остановка, поза, улыбка, поворот, взгляд, интервью, подпись – все это под какофонию возбужденных воплей многотысячной восторженной толпы.
Наблюдать за общением Райана с фанатами было и любопытно, и страшно. К нему то и дело тянулись чьи-то руки, и я начинала бояться за его безопасность. Передышка пришлась как нельзя кстати. Два бугая-телохранителя отвели меня к семейству Райана, где можно было подождать, когда он закончит раздавать интервью и позировать. VIP-зона, в которой я постаралась сойти за свою, когда мимо прошло несколько весьма известных людей, казалась спокойным местом. Мне удалось встретить там и знакомых – Кэла Рейнольдса и его жену Келли Гаел. Я была несказанно рада, что они пришли поддержать Райана на премьере. Когда мы беседовали, ко мне приблизилась со вкусом одетая женщина с прямыми каштановыми волосами до плеч. На вид ей было за сорок, очень подтянутая, но внешность в Лос-Анджелесе обманчива, и подлинный возраст не угадать. Я в жизни не видела таких румяных щек и очаровательной улыбки.
– Привет! Прошу прощения! Вы, должно быть, Тарин? – спросила она.
– Да! Здравствуйте! – отозвалась я с не меньшим энтузиазмом.
Она протянула руку:
– Я Анна. Анна Гарретт – одна из исполнительных продюсеров фильма. Немного утомительно, правда?
– Да! Несомненно! – подхватила я, озираясь. – Но в то же время зрелищно и красочно.
– Я много слышала о вас. Приятно наконец познакомиться. О, а мужа моего вы, кажется, уже знаете? – осведомилась она с отчетливым британским акцентом.
Я испытала легкий укол паники, боясь по неведению наломать дров. Она вцепилась в чей-то пиджак, и, когда мужчина обернулся, я мгновенно узнала его. Это был единственный режиссер, знакомый мне лично.
– Ну да! Разумеется. Мистер Фоллвейлер. Очень рада снова увидеться!
– Моя дорогая Тарин! – Джонатан Фоллвейлер просиял и неуклюже обнял меня. – Вот здорово! Как дела? Все хорошо, надеюсь?
Я быстро кивнула.
– Ты просто блистательна, – сделал он комплимент, искренне мной восхищенный.
– Да вы и сами сногсшибательны, сэр, – ответила я.
Ему очень шли сапфирового цвета галстук и носовой платок.
– Сэр? Нет, Тарин, прошу называть меня Джонатаном. Ну, как идут дела у нашего мальчика? – спросил он, вытягивая шею в сторону Райана.
– Великолепно. – Это был самый благоприятный отзыв, какой я могла дать с учетом недавних обстоятельств. – И ему не терпится вернуться к работе.
«И очутиться подальше от этого психоза».
– Отлично! Мне тоже, – признался он с едва заметной улыбкой. – Ты летишь с Райаном в Ванкувер?
– Да. Как только вернемся с европейской пресс-тусовки.
Джонатан сердечно улыбнулся:
– Прекрасная новость. Тогда вы с Анной составите друг другу компанию и не соскучитесь.
Кто-то тронул меня за плечо. Это была Триш.
– Простите, что вмешиваюсь. Тарин, мы готовы отснять тебя с Райаном.
– Конечно. Все в порядке. – Анна ободряюще подмигнула. – Мы пообщаемся после.
– Увидимся на банкете, – сказала я и обнялась с ними на прощание.
Я полнилась ликованием: меня наконец признали влиятельные люди из моей – нашей – новой жизни.
Увидев меня, Райан с облегчением улыбнулся, но стоило мне очутиться рядом, как он нахмурился и насторожился:
– Готова?
Я успокаивающе улыбнулась и торопливо кивнула:
– Готова.
Райан привел меня за руку к высоченной стене с логотипом «Искупления» и быстро переместился за моей спиной слева направо.
– Пусть так, – нервно хихикнула я, озадаченная этой перестановкой.
Райан припал к моему уху.
– Положи руку мне на грудь. – Он хохотнул, как будто мы перешучивались, и пылко продолжил, глядя мне в глаза с завораживающей нежностью: – Пусть все увидят кольцо. Пан или пропал. Тарин, я хочу, чтобы все знали: ты – моя.
Мы улыбались и позировали. Фотографы сделали миллион снимков. Они так часто выкрикивали наши имена, что я запуталась и не знала, в какой объектив смотреть.
Улыбка Райана была заразительной.
– Я уже говорил, что ты сегодня чудо как хороша?
Глядя в его глаза, я была далека от личного тщеславия и поделилась тем, что испытывала в действительности:
– Я страшно горжусь тобой.
Он уткнулся в меня лбом, и я просияла.
– Люблю тебя, – прошептал Райан, нежно придерживая меня за вздернутый подбородок. – Никогда в этом не сомневайся.
И перед сотнями камер он поцеловал меня – нежно и с обожанием.
Глава 4. Банкет
Когда публичное выступление Райана завершилось, мы отправились в роскошный кинотеатр смотреть «Искупление». Сомнения рассеялись, сменившись уверенностью в моем статусе невесты.
Я пыталась сосредоточиться на фильме, но это было трудно, так как я знала, что Райан больше следил за моей реакцией, чем за экраном. Он уже видел картину на закрытых просмотрах, где занимался озвучкой, к тому же я знала, что он не любит смотреть собственные фильмы, считая это своего рода проявлением нарциссизма, который его раздражал.
Не веря ушам, Райан шепнул:
– Ты что, плачешь?
– Ш-ш-ш, – толкнула я его локтем и смахнула слезу.
Сдержаться не удалось: герой Райана только что спас запуганную девочку от суицида – она пыталась повеситься в школьной столовой. Сказать, что это было душераздирающе, означало бы не сказать ничего.
Райан, излишне озабоченный моими эмоциями, неловко посмеивался и толкал меня, будто хотел оборвать душевную нить, связавшую меня с фильмом. Однако я осталась глуха к его провокациям. Он бросил взгляд на свою маму и, увидев, что она тоже рыдает, лишь тяжело вздохнул.
Я взяла его руку и поднесла к губам, не зная, как еще выразить мое благоговейное потрясение.
– О боже! – выдохнула Мэри и повернулась к нам, когда фильм закончился.
Финал вышибал слезу, и они с Тэмми терли глаза. Пошли титры, и я притянула Райана за лацкан, чтобы поцеловать; уткнулась в него, утирая слезы и пытаясь восстановить связь с реальностью после эмоциональной встряски. Мой будущий муж был абсолютно неподражаем. Я никогда еще не испытывала такой гордости за мужчину.
Меньше чем через час мы прибыли в отель, где должен был состояться мой первый роскошный банкет.
Наша машина начала останавливаться, и Райан нашептывал мне последние инструкции.
– Держись при мне – поняла? Никуда не отходи. Не смотри на папарацци и ни о чем с ними не разговаривай. Просто следуй за мной.
Мой пульс набрал головокружительную скорость. Папарацци налетели на наш автомобиль со всех сторон, крича, вопя и озаряя ночное небо тысячами вспышек. Я думала, что Майк откроет дверь сразу же, но он задержался и гаркнул на папарацци, чтобы осадили назад. Перевозить Райана с места на место было той еще задачей. Пара-тройка прилипал, докучавших ему в Род-Айленде, была ничем по сравнению с пятьюдесятью, если не больше, накинувшимися сейчас. Несколько операторов подбирались все ближе, смыкая вокруг нас кольцо, словно оголодавшие вампиры при виде добычи, тогда как крепкие охранники помогали Майку увести нас прочь. Райан быстро зашагал к входу, рука его напряглась.
Вступив в пышный зал, мы немедленно оказались в объятиях Аарона Лайонза, агента Райана, и тот восторженно поцеловал меня в щеку. Очередное долгожданное облегчение. Хотя бы агент был настроен дружески и держался корректно.
Аарон отлично знал, как вести себя в помещении, набитом голливудскими шишками: он представлял нас в той или иной степени важным персонам и уводил от тех, кого считал недостойными траты нашего драгоценного времени. Аарон относился ко мне любезно, неизменно величая «невестой Райана, очаровательной миз Тарин Митчелл».
Мы болтали с продюсерами, администраторами, сценаристами, кинодраматургами, звукорежиссерами и всеми их спутницами и спутниками: женами, мужьями и друзьями-подругами. Порхали визитки, и я с удовольствием их брала, когда предлагали. Так в голливудском стиле налаживались значимые контакты. Мой мелкий частный бизнес с его запросами и рядом не стоял, но я не видела ничего, с чем не сумела бы справиться.
По крайней мере, у меня было достаточно делового чутья, чтобы понимать, что бизнес независимо от сферы остается бизнесом и в нем существует предустановленный свод законов. Триумф и провал обычно зависят от умения произвести первое хорошее впечатление.