- Ты выглядишь шикарно, - сказал Чарльз, увидя Аллегру, стоящую перед своим зеркалом, готовясь к вечеру.
Она обернулась и улыбнулась, когда она закончила надевать свои сережки:
- Ты помнишь их? - спросила она. - Ты подарил их мне в Риме.
- Я помню, - кивнул он. - Они были от греческих ремесленников; они стояли мне состояния.
- Слава Богу, что Корделия не продала их. Я волновалась, что ничего не найду после того, как она сделала свою генеральную уборку. - Аллегра аккуратно взяла ожерелье из шкатулки для драгоценностей. Это было ожерелье Карнеола из Египта. - Помоги мне?
Чарльз аккуратно положил его на ее шею и закрыл замок. Он нежно поцеловал сзади её шею.
- Теперь, иди отсюда. Разве это не плохая примета, видеть невесту перед свадьбой? - Аллегра улыбнулась, даже при том, что она была совсем не суеверна, поскольку это было всего лишь одно из их неисчисляемых соединений, которые были у них с незапамятных времен, в конце концов. Она чувствовала себя легче — и впервые, с момента во Флоренции, она не сомневалась относительно себя. Она надеялась идти дальше со своей жизнью к их жизни вместе, так же как и на вечеринку, которая будет сразу после церемонии.
Ковен был собран в Храме Дендур, и вскоре она пойдёт к алтарю и скажет слова, которые свяжут ее с ее близнецом в этой жизни.
Она оделась так, чтобы напомнить каждому их легендарную историю: римские сережки, египетское ожерелье, платье, сделанное из шелка и максимально узкое. Хэтти вплела лаванду в волосы так, чтобы Аллегра была, как при их соединении в Риме. Она не надела белое платье, но надела платье восхитительного оранжевого оттенка, как на ней было на Ниле. Яркий, и счастливый, и праздничный. Потом шла вуаль, кусок шелка, который покроет ее голову.
По обычаю, Чарльз поедет на соединение самостоятельно с сопровождающими, а Аллегра прибудет спустя несколько минут после этого. Они встретятся перед храмом на закате.
Она была почти готова, когда кто-то постучал в дверь её спальни:
- Там кто-то внизу к вам. Говорит, что он - ваш старый друг, - сказала Хэтти, немного скептично.
- Кто это?
- Он не сказал. Я сказала Джулиусу не впускать его. Я не хочу, чтобы вы опоздали.
- Действительно, не время, - сказала Аллегра. - Разве вы не можете избавиться от него?
- Мы попробовали, но он не двигается с места. Возможно, лучше, если вы сами прогоните его.
Аллегра аккуратно пошла вниз по лестнице в своих украшенных драгоценными камнями шлепанцах и вышел к парадной двери, чтобы найти Бена Чейза, стоящего на крыльце, с Джулиусом, их водителем, смотрящим зорким глазом на него.
-Привет, - сказала она, похлопывая его по плечу. - Что ты делаешь здесь?
- Привет. Извини, я не вовремя …? - Он посмотрел на ее платье и вуаль. - Карнавал?
- Нет, это - …
Она не могла сказать ему, почему она была так одета.
Конечно, он не знал. Это было ее платье на соединение, но Красная Кровь надевала белое к их свадьбам.
- Что ты делаешь здесь?
Он засунул свои руки в карманы пальто и поднял голову в сторону парка:
- Не хотела прогуляться со мной?
- Прямо сейчас? - Аллегра посмотрела на свои часы. Она, как предполагалось, уже должна была быть в пути сейчас.
Джулиус осмотрел на нее с любопытством:
- Мы опоздаем, мисс.
Но какая невеста приезжала на своё соединение вовремя?
Если и было когда-либо время, чтобы послушать, что хотел сказать Бен, оно было сейчас. После того, что случится сегодня вечером, будет слишком поздно.
- Хорошо.
Она сняла свои высокие каблуки и сменила их на пару сандалий, которые были в холле.
Они прошли несколько блоков вниз к Парку Риверсайда и шли, как текла вода. Листья начинали меняться. Скоро будет зима, холодно. Их обувь хрустела листьями. Ее платье создавало шум шелеста в траве. Через час она будет связана с Чарльзом.
Аллегра заговорила первая:
- Что ты делаешь здесь?
- Я не женюсь, - сказал он.
- Хм, - сказала она, не зная вполне, что думать, и, так или иначе, не удивленна. Когда она увидела его на лестнице, ее сердце чуть не выпрыгнуло, и она знала, что он собирался сказать. Так или иначе, даже притом, что она полагала, что эта часть ее жизни была закончена, и опасность прошла, было так, словно кто-то продолжал открывать книгу на той же самой страницы — кто-то настаивал, чтобы она и Бен увидели друг друга снова. Кто это был? Это была она? Это был он? Почему внезапно стало настолько легко забыть о тщательно организованных планах в течение ее дня соединения? Она, как предполагалось, села в автомобиль сейчас. Через несколько минут она, как предполагалось, стояла в храме.
Чарльз стоял бы у алтаря в своём смокинге. Их гости были бы вокруг них, держа свечи. Они сказали бы слова друг другу. Она уже перенесла свое имущество в таунхаус тем утром — осторожный ритуал, который они все еще практиковали от древнего египетского мира, когда жена приносила свои вещи в дом мужа, и не было никакой потребности в церемонии.
Насколько разумными они были тогда, действительно.
И все же, шепотом, вспышкой, она бросила планы на ветер, согласилась на прогулку с Беном. Возможно, они должны были быть суеверными, в конце концов. Возможно, это была неудача этим утром, когда Чарльз увидел её.
Или возможно это была удача — ведь, с какой стати Бен был здесь, теперь, в такой несвоевременный момент? Если бы он приехал завтра, то она не признала бы его. Или если бы он приехал вчера, то у нее, возможно, было бы больше времени, чтобы обдумать всё прежде, чем действовать — время, чтобы прийти к решению и собраться с мыслями. Но время было сейчас. Не было лишнего времени, никакого времени, чтобы подумать. Был только барабанный бой ее сердца. Она была в своем платье для соединения. В её волосах была лаванда.
Бен нашел скамью и предложил ей посидеть с ним.
- Я не мог сказать тебе тогда, потому что я не думал, что это имело значение. Но это имеет значение теперь. Ренни была беременна. Или она думала, что была.
- Что случилось?
- Я не знаю. Я не совсем уверен. Кажется, что она никогда не была беременна, во-первых. Она только полагала, что была. Мать думает, что она просто пыталась выйти замуж за сына босса. Мать всегда думает так про каждую девушку, с которой я встречаюсь. - Бен вздохнул. - Я собирался довести свадьбу до конца, так или иначе. Не было значения, была ли она беременна или нет …. Я любил ее.
Аллегра кивнула. Было трудно слышать, что он объясняется в любви к другой девушке, но она видела это сама, тем вечером в баре Редвуда — его нежность с Ренни, очевидную привязанность между ними.
Он прислонился к скамье и снял шарф, крутя его в руках:
- В конце … я не смог сделать этого. Я отозвался. Я понял, что должен был следовать за своим собственным счастьем, именно поэтому, я сейчас здесь.
Он повернулся к ней, его глаза были самым ярким и самым синими из всех, которых она когда-либо видела.
- Бен … не говори ничего, что ты не имеешь в виду, - предупредила она.
- Ты только что прошёл кризис. Это не легкая вещь порвать с кем-то, на ком ты собирался жениться.
"Она должна знать", подумала она.
- Ты не знаешь, что ты говоришь.
- Это так, тем не менее, - сказал он. - Я знаю, чего я хочу сейчас. И это - то, что я всегда хотел. Я просто не думаю, что могу получить это.
Аллегра начала паниковать. Это не то, что она хотела — она была обмазана маслом, мечи были благословлены, кольца забранны из сейфа.
- Ты всё усложняешь, а я хочу, чтобы мы были друзьями. Ты не знаете, что ты делаешь.
- Послушай меня, пожалуйста, Легс, - сказал он.
Она кивнула, ее сердце дико стучало. Она должна уехать прямо сейчас — она не могла остаться здесь и слушать это — это только усложнит вещи. Но вместо того, чтобы думать о гостях в храме или событиях сегодняшнего дня, которые теперь медленно выходили из строя, она хотела, так сильно, услышать, что хочет сказать Бендикс.
- Той ночью, когда ты пришли назад в мою жизнь …, я никогда не смогу забыть тебя. Это вызвало так много во мне …. - сказал он, он нарисовал круг на своей груди.
- Бен. Я не могу. Я сказал тебе, что … - голос Аллегры повысился, задушенный эмоциями. - Я сказала тебе, что не могу.
- Я знаю что ты, и я люблю тебя. Я хочу тебя. Мне без разницы, что ты …, не человек. - Он не мог заставить себя сказать это слово.
Она покачала головой?
- Это - больше, чем это. Это настолько больше, чем это. - Она склонила свою голову. - Есть кое-что, что ты должен знать.
Она рассказала ему о видение, которое она увидела в первый раз, когда они были вместе, в первый раз, когда она пила его кровь. Она рассказала ему об их ребенке и затем о том, как увидела себя в коме на кровати и о ее уверенности, что, если бы они были вместе, это означало бы, что он умер бы, что ее любовь к нему будет означать, его смерть, что быть вместе означало его конец.
Бен сидел в тишине некоторое время. Наконец он заговорил:
- Так, если мы будем вместе, то я умру?
- Я не знаю. - Аллегра сохраняла твердость и решительность. - Я так думаю.
- Эй. - Бен улыбнулся, и это было похоже на солнце, сияющее сквозь облака. Он взял ее за подбородок. - Слушай, Легс, я собираюсь умереть, так или иначе. Я человек. И я не знаю о тебе, но я не верю в видения будущего. Я полагаю, что мы выбираем нашу собственную судьбу. Ты не дала мне право выбора в прошлый раз. Ты просто уехала. Но теперь я здесь. И я люблю тебя. Останься со мной. Не бойся будущего; мы столкнемся с ним вместе.
Он смахнул ее слезы. Его руки были теплыми и мягкими.
Глава
Девы храма
В течение недели команда прочёсывала Каир на любой признак нефилимов, выслеживая каждое движение, которое они могли найти, но это было так, будто рожденные демоном исчезли в воздухе. Поскольку каждая улица оказалась бесплодной, и дни проходили без резолюции или продвижения, Скайлер решил, что это означало, что они шли в неправильном направлении. Она все еще чувствовала боль в животе и недомогание по утрам, а запах мяса мог вызвать рвоту.
Но ее голова была ясна. У нее было чувство, что она знала, что за болезнь у неё была, но она держала свои надежды при себе. Она не хотела говорить Джеку, пока она не была уверена. Тем временем у них была работа.
Если они не могли найти нефилимов, они должны были найти способ заставить врага прийти к ним. Она помнила, что Сэм сказал им, когда они встретились в первый раз — что они следили за нефилимами до Города Мертвых, потому что они работали над догадкой, что девушку, которая исчезла из кладбища, забрали в Преисподнюю.
Девушки, которые были похищены, были последовательницами храма Анубиса, древнего египетского бога мертвых. В то время как современный Египет ушёл от старых традиций, люди кладбищ никогда не забывали, и команда дев храма все еще поддержала священный огонь. Скайлер сформулировала план и поделилась им с командой, и они провели вечер, долго обсуждая все детали. Когда они были удовлетворены, все пошли домой.
- Мне не нравится это, - сказал Джек следующим утром. - Это слишком опасно. Ты подставляешь себя на слишком большой риск.
- Нет другого способа найти врата, если они сами не заберут меня туда, - она напомнила ему. - Я буду в порядке.
Больше не было времени на вопросы и ожидания. Они должны были действовать сейчас, прежде чем скрытая Серебряная Кровь сломает барьер.
- Но ты все еще больна, - спорил Джек. - Это не безопасно.
- Это приходит и уходит, - сказала она с улыбкой. - Всё будет хорошо. Со мной будут Деминг и Дехуа. Они достойны любого демона. - Она надела белые одежды дев храма и скрыла своё лицо под вуалью. - Кроме того, вы собираетесь быть прямо позади нас. Как только они отнесут нас к вратам, Ты и остальная часть команды будете в состоянии дать им отпор.
Скайлер попросила священника, который управлял храмом, чтобы он не посылал других девушек в тот день, когда она и два Венатора запланировали выполнить все обязанности. Они узнали, что девушки обычно похищались ночью, когда они шли от храма до предместий южного кладбища, где они собирали дрова в течение следующего утра.
Храм был расположен на кладбище, находящимся за магазинами и кафе. Это была простая квадратная постройка с передней площадкой, где общественность собиралась, но во внутреннее святилище разрешалось входить только священникам и девам. В древнем Египте только фараоны и назначенные священники могли предложить подарки богу с головой шакала, но в девятнадцатом веке, правила изменились, девушки в возрасте четырнадцати лет, вызвались на службу выполнять многие ритуалы чистки и молитвы, поскольку считалось, что только молитвам чистых и девственных мог ответить бог могил.
Когда Скайлер и венаторы прибыли, они опустили руки и ноги в мелкий бассейн в фундаменте храма, очистительный ритуал, который был главным образом метафорическим в природе (в прошлом, бассейн был глубок, и священники купались в нем прежде, чем войти в храм). Скайлер вымылась так быстро, как могла и последовала за Деминг и Дехуа в массивную прихожую, выровненную большими каменными колонками. Храм, датированный Птолемеевой эрой, был кропотливо сохранен людьми кладбищ.
Так как Скайлер и девочки симулировали учениц, они должны были сделать все, что обычные девы храма делают так, чтобы, когда нефилимы смотрели, они не подозревали, что что-либо было криво. Первый пункт состоял в том, чтобы зажечь свечи и очистить воздух, и все трое вошли во внутренние палаты с зажженными свечами, напевая мягко, пока они шли к часовне, в которой находилась статуя Анубиса. Они поместили свои свечи в держателей и подождали несколько мгновений прежде, чем начать чистить статую.
У Анубиса были тело человека и голова животного, и Скайлер почувствовал себя немного неудобно, когда они начали вытирать и смазывать камень. Деминг принесла свернутое полотно из задней комнаты и украсила статую, в то время как Дехуа отвечала за помаду на его щеках и применение священного масла на его лбу.
Скайлер подала дары еды и питья — корзины хлеба и несколько бутылок вина те, что было оставлены у храма, как обычно — и разместила их перед статуей.
- Что теперь? - спросила Дехуа, осматривая их работу.
Статуя сияла в тусклом свете.
- Верующие ждут, - сказала Скайлер. - Давайте примемся за работу.
Они провели целый день в передней площадке, ведя молящихся, сохраняя огонь, помазывая верующих священным маслом.
Скайлер попросил, чтобы священник сказал людям не намечать похороны или поминки в этот день, поскольку она не думала, что они смогут правильно провести обряд и говорить молящимся о настоящих верущих.
- Жарко здесь, - сказала она, когда эти три были одни во внутренней палате. Она была потной под своими одеждами.
Но близнецы только пожали плечами, как вампиры, они могли отрегулировать свою температуру тела.
Скайлер начал чувствовать себя немного одурманенной и легкомысленной, и задалась вопросом, был ли Джек прав в волнении по поводу нее. Она убедила себя, что у нее не было выбора. В то время как Деминг и Дехуа были обученными борцами, она была той, которая должна была выполнить наследство ее дедушки. Она не могла позволить им найти врата без нее.
«Как у вас там?», - отправил Джек.
«Тихо, - она отправила. – Вы, ребята, видите что-либо?»
«Ничего».
Венаторы были остры, относительно каждого поклонника с подозрением. Но день прошел беспрецедентно, и затем настал закат, и они должны были отправиться, чтобы собрать дрова. Джек и братья Леннокс были в нескольких шагах позади.
Девушки медленно шли по темным необитаемым улицам. Большинство людей жило в северной части кладбища, и это не была хорошая идея идти по южной области ночью, которая, как говорили, была домом торговцев наркотиками и воров. Не было никаких уличных фонарей, и была беззвучная тишина, которая напрягала. Девушки не шептались друг другу, и Скайлер чувствовала, как волосы встают дыбом.
Но они достигли безмятежной поленицы, взяли всё, в чем они нуждались для того, чтобы разжечь огонь и возвратили в целости в храм.
- Что теперь? - спросила Дехуа, устанавливая ее связку древесины решеткой.
Скайлер пожала плечами. Они сделали что-то не так?
Нефилимы подозревали, что что-то отличалось?
"Они не съели приманку", - послал Джек. Он и мальчики вернулись к охране храма на крыше.
"Нет, они придут за нами, я чувствую это", - послал Скайлер. Она закрыла глаза и прислушалась к ветру. Она могла ощутить что-то в воздухе, ожидание возможно, как затишье перед сражением; напряжением перед первым выстрелом.
Деминг обменялась скептическим взглядом со своей сестрой.
- Возможно, они ушли. Они разрушили дух крови, и Ковен ушел в подполье. Чего большего они хотят? Мы должны идти дальше. Махрус думает, что следующий - Иерусалим.
Скайлер собиралась возразить, когда сильный ветер сдул все свечи в храме, погружая комнату в темноту.
"Вот оно, - она послала. - Не боритесь", - она напомнила девочкам. – «Не двигайтесь. Позвольте им забрать нас. Помните, сейчас мы люди и слабые».
Группа мужчин окружила их — появляясь из тумана. Скайлер был удивлена, что их похитители были людьми и не имели разветвленных языков и пылающих темно-красных глаз Родившихся в Аду. Грубые руки схватили ее с обеих сторон. Она кричала, так же, как и китайские близнецы. Это была хорошая работа. Комната огласилась их испуганными криками.
Скайлер было не трудно притворяться, поскольку холодный страх захватил ее душу — но она доверяла венаторам и ее возлюбленному, которые найдут их.
"У заният будет родня!" - объявил их лидер, и группа поприветствовала его с вожделением. У их смеха было отвратительное, сумасшедшее качество, как у гиен, и Скайлер задрожала.
Она заметила у человека татуировку на руке—триглифический символ, который она видела в "Мариелене". Отметка Люцифера рядом с символом человеческого ребёнка Голубой крови, символ непробиваемого союза двух рас.
- Отпустите нас! - она кричала. - Оставьте нас в покое!
Деминг и Дехуа симулировали сопротивление также, борясь против своих нападавших.
Мужчины проигнорировали их, и лидер прокудахтал, когда он бросил своё копьё в камин, и пол храма упал. На сей раз, Скайлер реально закричала, когда они все исчезли в отверстии в земле и упали прямо в живой глом в Преисподнии.
"Джек! Ты слышишь меня! Они здесь!" - она послала, но она знала, что это было бесполезно. Они были вне поля зрения и вне досягаемости.
Она могла бороться, и она будет бороться, думала она. Возможно, было ещё время, чтобы использовать их слабость для преимущества.
Слуги нафилимов полагали, что похитили трех беспомощных человеческих девочек. Было всегда хорошо быть недооцененным.
Глава