Я говорю вам о грядущем Апокалипсисе. Ничто не остановит его и так должно быть.
Солнце освещает лица своих сынов, и они открывают свои Сердца. Немногие способны на это, но многие и не нужны.
Как Волк зажёг Пламя, так оно и горит до сих пор. Грозовые разряды сотрясают Европу и будят спящих.
Страдающий начал вращать Колесо Екатерины, перемалывающее жидов, ибо обрёл разум через боль. Свирепые усиляют вращение, и Свастика поднимается вновь. Её увидит и слепой, но многие зрячие не приблизятся к ней и на шаг.
Когда воины начнут сжигать врагов, из других земель придёт множество других врагов, которые захватят всю Европу и убьют многих Белых. И даже среди врагов будут люди с белой кожей, но век их недолог. Лишь те Арийцы, кто сражался с самого начала, уйдут на Север и выживут, обыватели же растворятся в космической пустоте.
В Европе не останется ни одного Белого человека. Семиты будут управлять массами чёрных и жёлтых. Все былые достижения будут забыты.
Но выжившие Арийцы, которые боролись всегда, будут копить силы у Верхнего Полюса. Проиграв Малую войну, они выиграли Великую.
Когда они соберутся вновь на войну, из Нижнего Полюса выйдут другие Арийцы, хранящие заветы Белого Волка. И силы их неисчислимы.
Объединившись, Арийцы двух Полюсов уничтожат всех зверочеловеков до последнего. Затем они сместят Земную Ось, ознаменовав начало Нового Века.
Их потомки будут непостижимо другими.
И всё начнётся сначала…
Аллея
(от лица Кирилла)
Я только второй день на свободе. Полгода вели дело. Мне помогло лишь то, что борцы за Правое дело наняли мне хорошего адвоката. Разумеется, никто не в курсе, что я ещё и резал чёрных, а то бы тут никакой адвокат не помог. Разбирали всё тот случай в кафе, когда менты застрелили Санька. Я вчера ходил на его могилу, просил у него прощения, так как чувствую себя виноватым за произошедшее. Так оно и есть, хоть суд и признал меня невиновным после долгих колебаний. Всё-таки я никого там не убил. Но Санёк умер…
|
|
Я иду по тополиной аллее. Громадные деревья тёмными силуэтами закрывают часть тёмного неба, готового разразиться грозой. И тогда уже не спрячешься под их густой листвой. Майская гроза всегда освежает, но хотелось бы встретить её не здесь.
Я очень слаб. В следственном изоляторе меня неоднократно избивали, всё это время я питался совершенно ужасной пищей, прозябал и постоянно болел. Я чувствую, что ущерб здоровью нанесён немалый. Я иду и боюсь отрубиться прямо здесь, провалиться в темноту и потерять своё тело, упавшее на дорожке. Но дома сидеть я не могу…
За это время, пока я был под следствием, здесь многое изменилось. Национал-социалисты всерьёз заявили о себе. Николай уже ввёл меня в курс дела, и я без раздумий решил поддержать их в борьбе. Сначала мне посоветовали просто набраться сил.
На улицах идут постоянные стычки, перестрелки, порой доносится грохот взрыва. На стенах – плакаты со свастикой. На асфальте – кровь. И вряд ли хоть кто-нибудь контролирует происходящее.
Небо громыхает, и первые крупные капли обрушиваются на меня. Молния освещает тёмную аллею, и я вижу светлую девичью фигурку вдалеке. Сердце единым толчком разливает порцию горячей крови по груди. Она так похожа… Я всматриваюсь и иду быстрее.
|
|
Непроизвольно глаза сами поднимаются вверх, уловив какое-то движение в небе, и лишь через секунду я понимаю, что это. Масса воды обрушивается сверху, и я бегу под деревья. Пока под ними не льёт я бегу вперёд. Там должна быть беседка, я видел её раньше.
Когда я вхожу в беседку, то вижу там девушку. Это та самая девушка, которую я видел издалека. Она смотрит на меня, а я на неё. У неё именно такие глаза…
- Не повезло нам с погодой, - говорит девушка и улыбается.
- Да, - говорю я. – Зато с беседкой повезло.
Теперь она смотрит на потоки дождя. Сказать ли что-нибудь? Нужно ли мне это?
- А мне нравится гроза, - говорю я, - она будит в нас сильные чувства. При спокойной погоде как-то скучно.
- Разве тебе не нравится тёплый солнечный день?
- Нравится, но всё равно не настолько. Гроза – это как война. Наверное, только мужчина может понять…
- Да уж, куда нам! – смеётся она, но вдруг сразу становится серьёзной. – Да что мужчина может понять? Что они поняли, те, кто убивают людей на улицах каждый день. Сейчас же просто страшно на улицу выйти!
- Тебе нечего бояться, ты же Русская. Разве что кавказцев…
- Ты фашист? – прямо спрашивает она.
- Ну, я бы сказал, национал-социалист.
- Понятно. Тоже из тех, кто не знает ничего кроме ненависти!
Она нахмурилась.
- Ведь эти парни из любви бьются! – говорю я. – Из любви к девушкам, таким же, как ты, из любви к Родине. Когда что-то мешает любви, тогда и появляется ненависть, вот мы и стремимся убрать эту преграду. Чтобы осталась только любовь!
- Преграду убрать… На несчастье других счастье не построишь!
- Послушай, а какое здесь несчастье других? Здесь все просто получают по заслугам. И пока не получили и сотой части того, что должно быть! Евреи пролезли в правительство и разворовывают то, что принадлежит нашему народу. Весь криминал от кавказцев. Они изнасиловали мою девушку и убили её! Неужели это нужно терпеть?! Это они пытаются построить своё счастье на нашем несчастье, а мы лишь бьёмся за справедливость! За то, чтобы была только любовь! Вот что мы знаем!
|
|
Она смутилась и смотрит на меня во все глаза.
- Ну я согласна, конечно, вот только хотелось бы, чтобы не было такой жестокости.
- Мне тоже этого хотелось бы. Но… Это же война!
- С тобой не поспоришь…
- И не надо. Эти темы понятны лишь мужчинам, причём, к сожалению, немногим. Когда мы победим, и наступит тёплый солнечный день, командовать будешь ты, а пока – мы. – я плавно перевёл всё в шутку.
Она смеётся. А я уже понял, о чём надо говорить.
- И ещё, у всех этих, столь не любимых тобой фашистов есть честь, а у обывателей её нет. Обыватель – это чмо, извини за выражение, но это так, с ними же можно делать что угодно! А с фашистом нельзя – честь не позволит дать себя в обиду. Честь и верность… Это и есть настоящий мужчина! Общайся только с такими! Вот у тебя есть парень?
- Нет.
- Ну так выбирай из национал-социалистов! Ничего лучшего просто не бывает!
Она опять смеётся. Наверное поняла, к чему я клонил.
- Смотри, дождь почти кончился, - говорит она, надо идти.
- Ну пойдём. Ты где живёшь?
- Да вон там, недалеко. А ты?
- А я там, - указываю в противоположную сторону, - но я тебя провожу. А то ведь на улицах страшно…
- Давай, с таким парнем, как ты, я не буду ничего бояться.
- Кстати, меня Кирилл зовут.
- А меня Лена. Очень приятно!
Мы идём и болтаем на несерьёзные темы, я не хочу её больше грузить. Я довёл её прямо до подъезда.
- Ну что, пока? – говорит она.
- А, подожди! Мне было бы интересно с тобой ещё пообщаться. Скажи мне номер телефона, как будет время я позвоню, придумаем что-нибудь.
Она говорит, и я записываю.
- Ну пока!
- Пока!
Я иду по той же аллее обратно. Редкие капли всё ещё падают, возможно опять ливанёт, но я не обращаю на это внимания. Впервые за полгода у меня что-то похожее на хорошее настроение!
Я прохожу мимо беседки, пиная остатки прошлогодней листвы. Здесь никто не убирался… Ботинок ударяет во что-то, и из под листвы вылетает топор. Я смотю на его лезвие, почему-то совсем не ржавое, и вдруг оно сверкает яркой вспышкой. Прямо передо мной бьёт молния, неимоверный грохот выбивает душу из тела, и я проваливаюсь…
…На сколько хватает глаз, везде стоят огненные воины, освещая собой тьму вокруг. Сколько их – сказать невозможно. Викинги и древние Русичи, казаки и белые офицеры, солдаты в самой разной форме, а также простые парни с бритыми головами. Но это разнообразие не имеет значения. У них у всех ОДИНАКОВЫЕ ГЛАЗА! Словно состоящие из раскалённой лавы! Все смотрят вперёд, на пелену, отделяющую их от нашего мира. Все готовы к бою!
На меня никто не смотрит, и я иду между рядами. Я вижу, что некоторые воины сидят на огненных конях, а в передних рядах некоторые – на громадных огненных драконах. Здесь нет ни верха, ни низа, нет пространства и времени. Я могу моментально пройти мимо целых полков, увидеть целые армии. Но краёв всё равно не видно. Я вижу Адольфа Гитлера, восседающего впереди войска на громадном крылатом огненном драконе. Он держит в руке священное копьё, объединяющее всех, кто здесь, и тех, кто борется в проявленном мире.
Я ищу своё место, проношусь повсюду, но не вижу его. На встречу мне выходит огненный парень, и я узнаю его. Он и раньше был цвета огня… Он улыбается мне. Он указует мне огненным перстом куда-то. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, и вижу… топор.
Я встаю с земли, осматриваю тёмную аллею, дождь уже опять разошёлся, и я весь мокрый. В глазах всё ещё играют огненные блики. Топор как будто сияет. Я беру его и иду дальше. Теперь я точно знаю одно: Победа уже наша!
СЛАВА ПОБЕДЕ!
dmitriyhonor.narod.ru
dmitriyhonor@rambler.ru