Нам известно, что у тех же соседей славян, германцев, есть и второй Змей, не тот, что грызёт корни Иггдрассиля, а тот, что живёт в пучине морской. Следует предположить, что и у славян в их «поэтических воззрениях» мы найдём некий подводный персонаж.
Есть под белым камнем на том Божьем острове “щука золотая — и перьё золотое, и кости золотые, и зубы золотые”. Щука выгрызает у раба божьего болезни (Майков, №128).
«… Под тем камнем-латырём есть рыба-щука: очи, усы бисерныя, зубы железныя …» — (Русские заговоры Карелии, №412, с. 135).
В море под островом живёт рыба-кит, и только тот изловить рыбу-кит может, кто море выпьет (198).
“В синем море стоит златырь-камень, под златырем-каменм стоит щука медная, зубы железныя, щеки булатныя, глаза оловянныя…” (Русские заговоры Карелии, №168. с. 69) (Из заговоров от грыжи, Беломорский район)
“… На море, на окиане, на острове на Буяне, стоит латырь камень. Из-под того каменя, из-под того латыря выходит змея шестиглавая и щука редкие длинные зубы, — переедают и перехватывают все двадцать пять грыж…” (Русские заговоры Карелии, №171. с. 69) (Из заговоров от грыжи, Беломорский район)
«В чистоём поле — окиян-море. В окиян-море — щука …» (Русские заговоры Карелии, №185–№186, с. 73) (Пудожский район).
Уж не заменяют ли собой эта щука или чудо рыба-кит подводного Змея, вседержителя и колебателя тверди земной?
СВЕРХСУЩЕСТВА ОСТРОВА БУЯН
Одним из первых, указавших на соответствие острова Буян из русских заговоров и реального острова Рюген (Ран, Руян) был автор «Истории балтийских славян» (Гильфердинг, c. 191–192): «На юго-восточной оконечности Раны, у мыса Gorhen лежит в море огромный утёс, который до сих пор называется Buskamen, т.е. божий камень. Многие местности на Славянском поморье назывались святыми и, без сомнения, в языческую пору действительно почитались такими, как нам известно о «Святом боре»; на острове ране была «Святая гора» (Свантагора, Swantow); маленький островок на восток от Раны назывался «Святым островом» (Cванта востров, Swanewostoe…), устье Дивеновы называлось, кажется, “Святым устьем”, и здесь лежала, на остр. Волыне, деревня, которая и теперь ещё слывёт Swantust; на полуострове, образующем юго-восточную оконечность Раны, мы находим урочище Swantegard: имя это, «Сванты гард», т.е. Святой град, есть очевидно остаток древнего славянского язычества».
«… на океане море лежит Злотырь камень, на Златыре камне стоит соборна церква, в той церкве соборней стоит престол, а за престолом стоят триста коней железных и триста мужей железных…» (а у каждого по луку железному и по триста стрел железных) (Майков, №181).
Не напоминает ли это нам священных воинов белого бога Свентовита, которые оберегали его храм в Арконе?
Гельмольд в “Славянской Хронике” (I. 2. О городе Юмнета) 1171 года окончания писал, что страх, который внушали окружающим племенам жители острова Рюген — руяне проистекал из-за «особого расположения к ним богов или, скорее, идолов, которых они окружают гораздо большим почетом, чем другие».
О том же писал ранее и Адам Бременский в «Деяниях архиепископов Гамбургской церкви» (IV, 18) между 1017 и 1076 годами: «Их так боятся по той причине, что с этим племенем водят близкую дружбу боги, а вернее, бесы, поклонению которым они преданы более, чем прочие».
Какие же Боги, или сверхсущества, населяют мифический Буян? Они разнообразны, и светлые и тёмные, причем уживаются в одном мифопоэтическом пространстве как Чернобог и Белобог.
Пряхи
“На море Океане, на острове Буяне, девица красным щёлком вышивала; шить не стала, руда перестала”
“На море на Океане, на острове на Буяне лежит бел, горюч камень Алатырь, на том камне Алатырь, сидит красная девица, швея мастерица, держит иглу булатную, вдевает нитку шелковую, руда желтую, зашивает раны кровавые. Заговариваю, я раба (такого-то) от порезу. Булат прочь отстань, а ты, кровь, течь перестань”.
“Во чистом поле стоит свят окiан-камень, на святом окiан-камне сидит красная девица с шелковой иглой…” (Забылин, c.290–292).
На море на Океане, на острове на Буяне:
“… стоит светлица, во светлице три девицы: первая иголочки держит, другая девица ниточки делает, а третья — кровавую рану зашивает…” (Майков, №151, похожие по сюжету заклинания да заговоры о Богородице с сёстрами — №141–150, 152);
Можно предположить, что речь идет о богинях Судьбы, традиционно известных у индоевропейцев под именами: мойры, парки, норны и т.д. Нить соотносится с линией жизни, а руда-кровь — с самой жизненной силой.
Ветры
На море на Океане, на острове на Буяне:
“… живут три брата, три ветра, один северный, другой восточный, третий западный…”(Майков, №4).
Спрашивается, почему исключен ветер южный? Почему он — не брат прочим ветрам? Не потому ли, что разрушителен и совершенно враждебен людям, точно духи Муспельсхейма, южной страны Огня из «Старшей Эдды»?
Кузнецы
“…стоят три кузницы. Куют кузнецы на четырёх станках. Бес Салчак, не куй белаго железа, а прикуй добраго молодца … сожги ретивое сердце…”(Майков, №16).
“… Стану, выду в цистое поле, погляжу на сине морё. На синем море — синей камень. На синем каменю стоят Кузьма, Демьян бессеребряники, ремесленники. Помолюся и поклонюся Кузьмы, Демьяну: “Пособите и помогите …” (Русские заговоры Карелии, №187, c. 74. Петрозаводск).
В западно-славянской и древнерусской традициях кузнецов зовут Сварогом и Сварожичем-Огнебогом, это отец и сын. Кузнецы традиционно куют судебку, свадебку и оружие героям.
Темнобог
Иногда белый Латырь камень лежит в пучине морской, на нем сидят царица Соломония и двенадцать ее дочерей (имена которых соответствуют изгоняемым болезням, страхам и переполохам, как вариант в других заговорах — сёстры Иродовы), слуги и прислужники (Майков, №28).
Иногда Латырь камень помещают в дьявольском болоте, а на том камне сидит сам сатана, которого просят дьявольские сыны о раздорах и свершении прочих козней (Майков, №48).
Сатан Сатановичу с «Мирового дерева», растущего на Алатыре, приносят черти листья, обладающие волшебной силой (Забылин, С.305)
Петр Альбин в «Мейссенской хронике», 1590 года говорит: «славяне для того почитали Чернобога, как злое божество, что они воображали, будто всякое зло находится в его власти, и потому просили его о помиловании, они примиряли его, дабы в сей или загробной жизни не причинил он им вреда». Гельмолд в «Славянской хронике» уточняет 420 годами ранее: «Есть у славян удивительное заблуждение. А именно: во время пиров и возлияний они пускают вкруговую жертвенную чашу, произнося при этом, не скажу благословения, а скорее заклинания от имени богов, а именно, доброго бога и злого, считая, что все преуспеяния добрым, а все несчастья злым богом направляются. Поэтому злого бога они на своём языке называют дьяволом, или Чернобогом, то есть чёрным богом».
Вероятно, в заговоре изначально, вместо сатаны, могло присутствовать имя Чёрного бога, если следовать нашей логике.
Светлобоги-стреловержцы
Камень может лежать и на Сионской горе, в таком случае на камне архангел Михаил “туги луки натягает, живущия стрелы направляет…” (Майков, №211), либо на «Море-Окиане, реке-Иордане» (Забылин, С.293), и тогда камень населяют прочие библейские персонажи, мало относящиеся к русской мифологии.
Как уже отмечалось выше, даже староверческий Сус Христос, который есть Свет, и стоит на вершине столпа на том острове, вооружен луком, точно лучезарный Аполлон (или, быть может, ругенский Свентовит? — как показано на одной средневековой гравюре).
“…На Окияне море стоит золот стул; на золоте стуле сидит Николай, держит золот лук, натягивает шылковую тетивну, накладывает каленую стрелу” (Майков, №213).
“… на том острове лежит бел горючь камень Алатр, а на камени святый пророк Илия с небесными ангелами… тридцать ангелов в златокованном платье, с луки и стрелы…”(Майков, №210)
“… На море, на окияне, на острове на Буяне стоит латырь-камень: на том камни, на том латыре, сидят Климанты — Папы Римские, Василий Кесарийский, — тугой лук натягивают, ко стрелы заговаривают…” (Русские заговоры Карелии, №174. с. 71) (Из заговоров от грыжи, Беломорский район), аналогично описывает место и персонажей, натягивающих стрелу, заговор от дурного сглаза того же Беломорского района (Русские заговоры Карелии, №№312-314, с. 105).
Золото и стрелы — символика доброго, солярного, светлого божества.
Змееборцы
“На море на Кiaне, на острове на Буяне, на бел-горючем камне Алатыре, на храбром коне сидит Егорий Победоносец, Михаил Архангел, Илия Пророк, Николай Чудотворец побеждают змея лютаго, огненнаго…” (Забылин, с. 323)
C острова Буяна прилетает двунадесятьглавый змей, которого могут сразить лишь двунадесять богатырей под двунадесятью дубами. (Забылин, с.302)
Воительницы
Переосмысление языческих кумиров, почитаемых на острове, представлено в заговоре из анонимного бестселлера начала XX века:
“На острове Буяне, на море-океане стоит красная девица, ухмыляется, пред людьми всеми похваляется, что она ратных дел царица, на все потехи мастерица, бить и убивать, страшные боли причинять, кровь пускать, другу и недругу спуску не давать. В правой руке она держит колчан со стрелами, в левой — пули свинцовые, в ногах рассыпана дробь, аки бисер, на голове ее медная шапка, на груди чугунные латы…” (Чародейство, волшебство, знахарство… с. 54)
«… Есть море золото, на золоте море золот корабль, на золоте корабле едет Святый Николае[5], помогает рабу Божию (имя рек)…; есть море золото на золоте море золото древо, а золоте древе золоты птицы — носы железны и ногти железные, дерут и волочат от раба Божия (имя рек) на мхи, а болота; есть море золото, на золоте море бел камень, на беле камени седит красная девица с палицею железною…» (Майков, №151);
“… сидит баба на камне, у бабы три дочери: первая с огнем, вторая с полымем, третья руду заговаривает и ломоту…” (Майков, №152);
Через символику огня и оружия можно попытаться предположить, что речь идёт о весьма грозной богине или великанше, восстающей из своей гробницы (ср. «Святогор и Златыгорка»).