Режим в Доме был строгий. До обеда ученики серьезно занимались – изучали азбуку Барйлся, музыку, другие предметы. Новая ученица обладала невероятно развитым музыкальным слухом и быстро научилась играть на фортепиано. Клавиши словно не издавали звуки, а рассказывали ей о доме, о зеленых полях, синем небе над селом, веселом беге реки Тракайны, о детстве, о близких, о целом свете. Она жалела, что урок музыки не продолжался весь день. Были и занятия по домоводству: девочек учили вязать, готовить, убираться. Работа несложная, но только в том случае, если у человека есть глаза. Слепые же должны были научиться «видеть» руками: развить особую чувствительность и гибкость пальцев. Ванга все усваивала с легкостью, и не было преподавателя, который остался бы ею недоволен.
Пролетели три года. Ванге исполнилось 18. У недавней замухрышки был весьма опрятный вид, ее худое личико излучало спокойствие и удовлетворенность. Девушку словно бы озаряла внутренняя радость.
Среди воспитанников Дома слепых был юноша по имени Димитр и, когда Ванга слышала его голос, ее сердце тревожно и радостно билось, а лицо горело. Димитру также было приятно слышать ее голос, и оба были вне себя от счастья, когда им удавалось побыть вдвоем. Наконец он признался ей в любви и предложил выйти за него замуж. Родители Димитра были богатыми людьми, и им ничего не стоило взять на себя уход за двумя слепыми молодыми людьми.
Целыми днями Ванга думала о том, как она будет выглядеть в подвенечном платье и под вуалью. От счастья она порхала, как птичка. Отцу было отправлено письмо с просьбой о благословении. Дни были заполнены нетерпеливым ожиданием.
Однако в один прекрасный (прекрасный ли?) день 1928 года вместо отцовского благословения Ванга получила из дому известие, которое буквально сразило ее. Отец писал, что ей надо немедленно вернуться домой, чтобы заняться воспитанием детей: в 1926 году мачеха родила третьего ребенка – девочку, которую Назвали Любкой, а двумя годами позже, во время родов четвертого ребенка, Танка скончалась.
Так Ванга простилась со своей первой любовью, со школой, с замужеством и вообще со счастливой жизнью. Обратный путь домой был тяжким и мучительным, потому что она прекрасно понимала: три года, проведенные в Земуне, останутся лучшими в ее жизни и никогда больше не повторяться.
Дома Ванга застала страшную нищету. Маленькие дети были грязны и больны от недоедания. Брату Василу исполнилось уже шесть лет, Томе – четыре, а Любке – два.
Слепая Ванга должна была стать им матерью и подругой, а в доме – полновластной хозяйкой. Как только Ванга приехала, отец снова отправился батрачить по селам.
В то время произошло землетрясение, которое чувствительно задело и район Струмицы. Or сильного толчка старая изба развалилась, и дети Панде оказались на улице. Через несколько дней отец соорудил на противоположной стороне улицы маленький домик: сложил его из тростника и обмазал глиной. Дом стоял в Струмице до недавнего времени. Внутри были лишь одна комната и небольшой коридор, потом пристроили и кухоньку, где соорудили очаг, в котором пекли хлеб, разумеется, когда была мука.
Переехали быстро, поскольку перевозить было почти нечего. Но Ванга со своим стремлением к порядку и чистоте и тут постаралась создать уют. На видное место в комнате водрузила раскрашенный сундук, доставшийся в наследство от матери, земляной пол покрыла рогожками, а в угол поставила кровать, на которую сплела из старых ниток покрывало, «чтобы было красиво». Вот и вся меблировка. Перед домиком огородила палисадник, посадила цветы.
В этом домике Ванга и Любка долгие годы жили вдвоем, так как братья с малых лет бродили по селам, где нанимались в пастухи, чтобы заработать на хлеб.
В городе и окрестных селах быстро узнали., что слепая девушка может красиво вязать, и стали делать ей заказы. Расплачивались не деньгами, а мелкими вещицами или старой пряжей, из которой Ванга вязала одежду младшим. Для себя не вязала ничего, поскольку не выходила из дому. Но когда по соседству умирала какая‑нибудь женщина, ее родственники, зная о бедности Ванги, отдавали ей одежду покойной.
Ванга принялась и ткать. Любку она научила связывать оборванные нити, и младшая сестра все время слышала стук ткацкого станка и видела, как безостановочно движутся вязальные спицы Ванги. Как правило, та работала и поздней ночью, беспрерывно плача от отчаяния. Днем же она держала себя в руках, чтобы не напугать Любку и не дать людям повода для сожаления.
Утром вставали очень рано, потому что опять было много работы. Ванга не любила сидеть без дела и не позволяла никому вокруг лодырничать. Понедельник был определен для стирки, во вторник мели двор, в среду латали одежду. Шитьем занималась Любка. Ванга обучила младшую сестру еще в раннем детстве работе по дому и относилась к ней очень требовательно. Она ощупывала зашитое место, и, если шов ей не нравился, распарывала его, заставляя Любку шить снова. Очень часто Любка плакала, потому что не могла играть с детьми на улице. Но Ванга оставалась непреклонной: все должно быть так, как надо!
В четверг пекли хлеб. В пятницу уходили за город копать красную глину, которой мазали стены дома изнутри и снаружи, «чтобы было красиво». В субботу собирали крапиву для еды. В воскресенье посещали церковь, а после обеда к ним приходили женщины из окольных сел, чтобы забрать заказанные вещи. Заходили во двор поболтать соседки. Ванга была очень общительной, обладала чувством юмора, и с ней многие любили разговаривать.
В окрестностях Струмицы существовал обычай: вечером накануне дня Святого Георгия девушки опускали в большой глиняный кувшин Палочки с Метками, чтобы на следующий день «узнать свое счастье»: Кувшин обычно ставили на двор Ванги под большой куст красных роз. Очень часто, может быть, из сочувствия к слепой, «оракулом» выбирали Вангу; на следующее утро она вынимала из кувшина палочки и предсказывала каждой девушке ее судьбу. Любопытно, однако, то, что предсказанное Вангой сбывалось с абсолютной точностью. Все удивлялись, но никому и в голову не приходило, что Ванга обладает даром предвидения.
В другой праздник, в день Святых Сорока мучеников, девушки складывали из веток на реке «мост» веря, что ночью во сне к ним придет по этому «мосту» их избранник. Однако на другой день почти никто из них не мог ничем удивить Вангу, поскольку она сама рассказывала про то, что им снилось. Такая ее способность казалась весьма странной. Но никто не пытался ее объяснить.
Впрочем, праздничное и веселое настроение было большой редкостью для Ванги, которая не позволяла себе расслабляться, потому что нищета вечно преследовала ее семью. Очень часто они голодали. Основной пищей были дикая капуста, кукурузный хлеб и сильно разбавленная водой простокваша, но зачастую не было и этого. Как‑то дети сообщили отцу, что у них закончилась мука. Отец пошел к богатому соседу, своему приятелю, и попросил муки. Тот предложил небольшой мешок, но не бесплатно. Отец купил муку и переправил ее в Струмицу. Дома посылка была встречена с восторгом. Ванга тут же испекла хлеб, который съели горячим. Но через полчаса сестры почувствовали себя плохо, закружилась голова, их затошнило. Испуганные соседи вызвали отца, и тот, посмотрев на муку, понял, что «друг» продал ему промолотую траву, да еще ядовитую… К счастью, все закончилось благополучно.
На краю города, около реки Тракайны, был садик с шестью черешнями. Когда плоды созревали, отец продавал их проезжавшим мимо торговцам. Если дети просили его купить им что‑нибудь, он всегда отвечал: «Вот продам черешню и куплю». Но денег обычно выручалось так мало, что обещания оставались обещаниями. Раз они засадили свое поле табаком. Работали с утра до вечера, а когда продали урожай оптовикам, то получили так мало, что денег едва хватило на новое ведро.
В 1934 году Любка пошла в школу. Она была лучшей ученицей, но и самой бедной. Ванга очень радовалась прилежанию сестры, потому что, хотя и ненадолго, сама прикоснулась к науке в Доме слепых и знала, какое богатство представляют собой знания. Несмотря на то, что дома она была весьма строга к младшим и те ей подчинялись беспрекословно, Ванга так и не сумела убедить братьев пойти в школу. Да они и не имели для этого возможности, потому что батрачили в селах. Когда же выпадало свободное время, они упорно отказывались учиться.
В Струмице организовали в ту пору клуб эсперантистов, в котором собирались почти все бедные дети. Васил и Томе тоже записались, начали исправно посещать клуб – вроде бы для того, чтобы учить эсперанто. Часто при этом они заставляли свою сестричку Любку разносить по городу какие‑то книги и передавать их различным людям. Через некоторое время стало ясно, что это был подпольный коммунистический клуб, и наряду с языком эсперанто молодежь усиленно изучала нелегальную марксистскую литературу. Оба сына бывшего партизана Панде сами пришли в этот клуб, надеясь найти правду жизни.
Тридцатые годы в семействе Панде Сурчева были отмечены уже поистине невероятной нищетой, еще большим унижением и горем. И хотя Ванга уставала больше всех, она оставалась самой твердой и самой разумной в семье. Ни на миг не позволяла себе расслабиться перед младшими, пожаловаться на жизнь. Она служила опорой не только детям, но и отцу, которого совсем сломила забота о хлебе насущном и который иногда впадал в глубокое отчаяние. Ванга и ему придавала силы, уверяя, что наступят светлые дни.
Будучи не в состоянии связать концы с концами, отец все мечтал найти клад и разбогатеть. Неожиданно Ванга ему сказала, что знает, где зарыто много денег, и описала то место. По ее словам, это было не очень близко от Струмицы, в заброшенном селе, рядом с которым протекала река, и был небольшой лес. Между рекой и лесом находилась большая скала, так вот деньги, говорила Ванга, были зарыты прямо под ней. Отец удивился и посмеялся, но потом, подумав, вспомнил, что такое место действительно существует. Село называлось Раянцы, оно было и впрямь заброшено, поскольку когда‑то там свирепствовала чума и жители переселились в другие места. Были там и лес, и скала. Отец спросил Вангу, откуда она знает об этом, а та ответила, что все это ей приснилось. Отец предложил сходить в Раянцы. Отправились туда, разумеется, пешком. Любка вспоминает, что слепая сестра шла очень уверенно, как будто была там много раз, и все оказалось именно таким, как Ванга описывала отцу. Он собрался было откапывать из‑под скалы клад, но через некоторое время упал, сломал руку, и богатство от него уплыло: позднее в той местности вырыли водохранилище, и деньги, если они вообще существовали, навсегда пропали.
Вскоре после похода в Раянцы от стада, которое пас Панде, отбилась овца. Отец пришел домой очень расстроенным, поскольку не было денег заплатить хозяину за пропажу. Он боялся, что потеряет работу, но Ванга его успокоила: «Не волнуйся, твоя овца находится у Атанаса из села Моноспитово». Отец был поражен не только потому, что сам не знал такого человека, но и оттого, что его не могла знать и Вагна, которая обычно не ходила дальше своего двора, да и никаких знакомых в том себе у них не было. С удивлением и беспокойством он поинтересовался, откуда она знает, где находится овца, а Ванга ему опять ответила, что все видела во сне. Она всегда говорила, что ей снятся разные вещи, которые потом оказывались явью. Вероятно, то были зародыши ее ясновидения. Отец отправился в указанное Вангой село и действительно нашел овцу в стаде названного ею человека.
Перед каждым Новым годом община составляла списки беднейших граждан Струмицы и оказывала им денежную помощь. За неделю до праздника Ванга и Любка приходили в контору за деньгами. С большим сочувствием чиновники поглядывали на двух сестер, потому что Ванга часами стояла босая на холодном цементном полу коридора, а Любка была обута в какие‑то опорки на босу ногу: «Если вам не во что обуться, так сидите дома!» Но и дома редко бывало тепло. Когда представлялась возможность, сестры ходили на окраину города и собирали шишки. Но это топливо быстро кончалось, и большую часть времени они проводили в холодной комнате, а поскольку дом был построен из тростника, то стены продувало насквозь.
Несмотря на это, Ванга росла здоровой и не болела. Но в 1939 году она захворала плевритом и около восьми месяцев находилась между жизнью и смертью. Она была настолько слаба и худа, что в солнечные дни Любка выносила ее, словно маленького ребенка, в корыте на улицу. Когда положение стало критическим, вызвали доктора. Войдя в халупу, женщина‑врач с отвращением огляделась и велела Любке раздеть больную. Все тело Ванги было покрыто пролежнями, кожа потрескалась. Обработав раны, докторша вышла во двор и сказала Любке, что ее сестра очень плоха и скоро умрет.
Новость быстро разлетелась по округе, соседи вызывали священника, чтобы тот причастил умирающую. На другой день, когда рабочие табачной компании получали свою мизерную зарплату, один из них встал у входа с шапкой и объявил, что собирает на похороны бедной девушки.
Через два дня после этого Любка отправилась к источнику за водой. Когда на обратном пути она приблизилась к воротам, то от неожиданности выронила ведро. Ванга, которой, по всеобщему мнению, уже не оставалось и дня жить на этом свете, подметала двор. Трудно было поверить, что она только что лежала на смертном одре. Она была лишь чуть бледнее обычного, но движения рук были сильными и уверенными, как у здорового человека. Услышав голос Любки, Ванга сказала: «Давай побыстрей! Надо подмести, чтобы было чисто, так как скоро сюда придет много людей».
1939 год прошел под знаком общественных беспорядков: тогдашнее правительство Югославии; проводило политику сближения с гитлеровской Германией. В ответ на это во многих местах прошли народные демонстрации и стачки протеста. Власти провели массовые аресты. Взяли и отца Ванги, заявлявшего на людях, что такая политика правительства гибельна для народа. Его вновь подвергли истязаниям. Но теперь ему было уже 53 года, и домой он вернулся совершенным стариком. На его кровоточащие раны накладывали лук, умащивали их мазями, но лечение не помогало. Не выздоровев окончательно, Панде снова отправился батрачить.
В начале 1940 года Любка заболела менингитом. Отвезли ее в больницу, но там не было свободных мест. Впрочем, когда дежурный врач узнал, как бедна больная, он согласился устроить ее в коридоре. Около двух недель девушка находилась между жизнью и смертью, но и ей было суждено выжить. Лечили ее голодом. А когда она вернулась в Струмницу, то застала Вангу еще более худой, чем она сама. Пока Любка отсутствовала, никто не переступил порога их дома, никто не принес одинокой слепой даже воды. Но Ванга терпела. Днями оставалась она без пищи и воды, но никому не жаловалась. Она очень обрадовалась, что сестричка вернулась живой и здоровой.
Все же из‑за длительной болезни Любка стала очень анемичной, и один военный врач порекомендовал ей для поправки усиленное питание. Увидев оборванных сестер, он сказал, что девушка встанет на ноги, если будет пить ежедневно пол‑литра сырого овечьего молока.
Ради этого Панде решил наняться весной пастухом в хозяйство, принадлежавшее обувному королю Бате, куда вызвал и обеих дочек. Молоко там было в изобилии, и за короткое время Любка поправилась. Каждый день они с Вангой ходили за водой к колодцу, который находился в поле, далеко за селом. Ванга сидела на камне пока Любка наполняла ведра, да и потом оставалась в этой позе молча и неподвижно, не обращая внимания на происходящее вокруг. Однажды она настолько погрузилась в свои мысли, что Любка расплакалась от страха. Она долго стояла возле сестры, пока Ванга, словно стряхнув с себя что‑то, не сказала: «Не бойся, ничего страшного! Просто я разговаривала с одним человеком. Это был всадник, он прискакал, чтобы напоить коня у колодца. Я попросила его не сердиться на тебя за то, что ты не уступаешь ему место: ведь ты его не видишь. А всадник сказал мне, что травинки с мелкими белыми цветочками, которые растут около колодца – это «звездная трава», она помогает от многих болезней».
Любка посмотрела по сторонам и только теперь обратила внимание на траву, в изобилии росшую поблизости. Она действительно была очень занимательна: тонкие стебельки без листьев венчались маленькими белыми цветочками‑звездочками. Любка и по сей день не знает, что это было за растение, потому что никогда раньше не видела его, да и никто в том краю не знал траву с таким названием. Но тогда, услышав то, что сказала сестра, она испугалась еще больше: ведь они были одни во всем поле, и пока она наполняла свои ведра, там, как говорят, «и цыпленок не пробегал», не то что всадник. Кто был тот, с кем Ванга разговаривала?..
Народу им было написано, что 1940 год окажется особенно тяжелым. Летом, будучи в Струмице, отец упал и сломал руку, на месте открытого перелома образовалась большая рана. Инфекция заразила и многочисленные старые раны от побоев на участках. Постепенно заражение охватило все его тело, началась тяжелая гангрена. Все лето за ним ухаживали Ванга и Любка, иногда отцу легчало, и все думали, что Панде поправится, но Любка, слыша каждый вечер горький плач Ванги, была уверена, что та заранее оплакивает их печальную участь после смерти отца. К осени состояние Панде сильно ухудшилось, и оба сына вернулись домой, чтобы ухаживать за отцом. Наконец‑то все дети собрались вместе, но голод по‑прежнему не давал им покоя. Каждое утро братья отравлялись на поиски работы. Васил простаивал перед конторой в надежде, что кто‑то наймет его грузчиком, а Томе целыми днями мыл на бойне желудки: иногда ему доставалось немного требухи, но чаще всего и тот, и другой возвращались домой ни с чем.
Однажды, когда у них не было ни крошки хлеба, отец вспомнил об одном своем друге и послал Томе и Любку попросить денег взаймы. «Ну вот что, – сказал им «друг» отца Христо Туджаров. – «За так» деньги не даются. Пойдете завтра в мое поле и соберете оставшийся на кустах хлопок. А потом я вам дам денег».
Ранним утром братья с сестрой отправились собирать хлопок. Стоял октябрь, было уже очень холодно. Ветер, похоже, пытался сдуть их с поля, на котором, кроме них, не было ни души. Но когда вечером они пришли к богачу и вручили ему полный мешок хлопка, тот бросил в ноги Томе две монеты, сказав, что Любка еще мала и ей деньги не полагаются.
В начале ноября отец, почувствовав, что умирает, собрал вокруг себя детей и сказал: «Вы останетесь одни. Будьте честными и работящими. И слушайтесь во всем Вангу!» 8 ноября 1940 года отец умер на 54‑м году жизни. Тело покойника, омытое и переодетое, лежало на рогоже на земле. Поп не пришел его отпевать: у детей не было денег на похороны. Целый день и целую ночь они провели наедине с покойником. На другой день их сосед рассказал священнику о трагедии сирот, и тот распорядился похоронить Панде бесплатно на католическом кладбище, дав детям немного церковных денег, чтобы они купили себе хлеба.
Потекли совсем уж безысходные дни. Лишь бескрайнее терпение Ванги, ее сильный характер спасли братьев и сестру от полного отчаяния. И хотя ей было тяжелее других, она учила детей быть твердыми, надеяться на лучшие дни.
Через некоторое время братья снова отправились батрачить по селам. Ванга и Любка надолго остались одни.
Планете угрожала еще одна буря. Люди в Струмнице заговорили о новой мировой войне. Из магазинов стали исчезать самые необходимые товары. Богатые запасались продовольствием. Соседи собирались во дворе у Ванги и допоздна разговаривали, их тревожные голоса разносились по тихой улице. Ванга очень часто говорила, что следует собрать деньги и пожертвовать их на церковь Святых Пятнадцати мучеников, чтобы спасти город от разрушения, поскольку через год будет война: Соседи ее не слушали, считая, что эти слова вызваны общей тревогой. Ванга говорила, что ей снились предстоящие события, но люди не верили: сны – ненадежный аргумент, да и никому вообще не было тогда дел до каких‑то там снов.
В тревоге и неизвестности прошел 1940 год. А в начале 1941‑го…
…Он был высок, рус и божественно красив. Одет был как древний воин, в доспехи, которые блестели в лунном свете. Его конь взмахивал белым хвостом и рыл землю копытами. Он остановился перед воротами дома Ванги, соскочил с коня и вошел в темную комнатку. От него исходило такое сияние, что внутри стало светло, будто днем. Он повернулся к Ванге и заговорил низким голосом: «Скоро мир перевернется и много народа погибнет. На этом месте ты будешь стоять и предсказывать мертвым и живым. Не бойся! Я буду рядом с тобой и буду говорить то, что ты должна им передать!»
Любка проснулась от нервных толчков Ванги. Она села на кровати и увидела, что сестру бьет дрожь. «Любка, ты не видела, как отсюда выходил всадник?», – спросила она. «Какой всадник? – удивилась Любка. – Да ты знаешь, который час? Тебе, наверное, опять что‑то приснилось». «Не знаю, – промолвила Ванга, – может, и приснилось, но это был очень странный сон…»
Тревога Ванги передалась и Любке. До утра обе не могли заснуть.
6 апреля 1941 года, как и предсказывала за год до того Ванга, германские войска перешли границу Югославии. Рано утром люди покинули свои дома и укрылись в подвалах или в лесу, недалеко от города. Только Ванга и Любка остались дома. Вдруг зазвенели стекла в окнах, послышался грохот тяжелых машин. До сестер донесся чужой говор и топот сапог: немцы шли по домам, забирая яйца и кур. Грубым ударом выбив дверь, на пороге показался солдат. Сестры стояли, онемев от ужаса. Солдат посмотрел на них, на нищенскую обстановку, на пустой двор и ушел. Что он мог отсюда унести?
Через день‑два вернулись соседи. Они отделались лишь испугом, поскольку дома их стояли нетронутыми и, кроме яиц и кур, все было на месте. Прибежали к Ванге, чтобы посмотреть, что стало с сестрами, но замерли на пороге, не посмев войти. Пришли и другие, все столпились во дворе. Необыкновенная перемена произошла с Вангой, она стала просто неузнаваемой. Вот какой ее помнят в то время…
Ванга стояла в углу маленькой комнаты, под зажженной лампадой, и говорила, говорила, низким, сильным, решительным голосом. Она была очень худа, но выглядела возбужденной и какой‑то одухотворенной. Ее вылинявшее, многократно перешитое, но все еще широкое платье не могло скрыть огромного напряжения тела. Слепые глаза были пусты, но лицо оказалось настолько изменившимся, возвышенным, что как будто излучало свет. И она говорила, говорила… Из уст ее исходил другой голос, который с поразительной точностью называл места военных действий, события, связанные с боями, а также перечислял имена мобилизованных мужчин, которые вернутся живыми или с которыми случится несчастье… Так продолжалось много дней подряд, и она вообще не спала почти целый год. Вид Ванги настолько поражал людей, что они испытывали желание упасть на колени. Мужчины, которым она предсказала возвращение, действительно возвращались в указанный срок.
Слава о ясновидящей быстро распространилась по городу, и к ее двору стали приходить толпы людей.
Вот первый зарегистрированный случай ее ясновидения.
Жена соседа Милана Вартенова горько плакала, так как от мужа давно не было известий, и она уже думала, что их четверо детей остались сиротами. Вдруг Ванга ей говорит: «Не плачь, быстро возвращайся домой и приготовь ужин. Твой Милан придет этим вечером домой и будет в нижнем белье. Я его вижу. Сейчас он скрывается недалеко от города».
Женщина решила, что Ванга говорит ей это просто из жалости, но все же ушла домой, приготовила ужин и прождала до полуночи, но муж так и не пришел. Она стала ругать себя, что простодушно поверила Ванге, и легла спать. Вскоре ее разбудил тихий стук в окно. С опасной выглянув на улицу, она от неожиданности чуть было не потеряла сознания. Во дворе стоял ее Милан, и он действительно был в нижнем белье. Оказалось, он убежал из плена и долгое время скрывался, пока не смог вернуться домой. Потрясенная женщина прибежала, не дожидаясь утра, к Ванге и стала, как безумная, стучать в дверь с криком: «Ванга! Милан вернулся!»
Еще в начале войны Ванга сказала матери Хиристо Пырчанова, что ее сын жив, но вернется не скоро. Его невеста Павлина не поверила такому неопределенному предсказанию и вышла замуж за другого. Примерно через год Христо вернулся живым и здоровым. Первой его увидела бывшая невеста, которая не выдержала и упала в обморок.
Оба этих случая стали предметом больших пересудов не только в городе, но и в окрестных селах, вызвали нескончаемый поток людей ко двору Ванги. Каждый желал узнать о своих близких, особенно о солдатах, и Ванга никого не отправляла назад без предсказания, а через некоторое время ее пророчества сбывались…
Удивительный дар Ванги охватывал все житейские проблемы людей, которые ее посещали. Она прославилась и как целительница различных болезней, причем основным лекарством, которое она прописывала, были травы. В самом этом факте нет ничего исключительного, ибо человек тысячелетиями использует травы для лечения болезней. Интересным было, однако, то, что своим лечением она смущала и очень знающих фитотерапевтов, поскольку прописывала самые простые средства и самые простые травы, которые, по мнению специалистов, не обладали лечебными свойствами, либо сочетала несовместимые травы и они давали поразительный и быстрый результат. Так, например, она вылечила душевнобольную, попросив ее близких нарвать травы у ближайшей реки, сделать настой и полить им несчастную. Женщина выздоровела, дожила до 80 лет, радует внуков и всех родных.
С абсолютной точностью Ванга сообщала односельчанам, где им следует искать пропавший скот. И они находили его в указанных местах. Она разоблачила одного человека, который украл поросенка у бедной вдовы, и во всеуслышание оповестила, как была совершена кража. Человек этот ушел пристыженным, а на другое утро вдова нашла своего поросенка у ворот.
Все эти случаи долго и оживленно комментировались в Струмице, люди начали говорить о Ванге со страхом и почтением. К ней стали приходить по самым различным делам, и она помогала всем. С легкостью разрешала Ванга многие запутанные споры:
Так родилась легенда о Ванге. Кое‑кто боялся этого ясновидения, обвиняя ее в колдовстве и черной магии.
Другие, потрясенные прозрениями, наоборот, преувеличивали сказанное ею и приписывали ей библейские чудеса. Но все эти случаи говорили об одном: Ванга получила признание простых людей, которые чувствовали в ней защиту и опору. Это огромное уважение сопутствует ей и по сей день. Вангу постоянно приглашают стать крестницей новорожденных или кумой на свадьбах не только в Петриче, но и во всей стране. Ее зовут на прочие семейные торжества. Люди считают, что если пригласить Вангу в дом и если она окажет честь своим присутствием, то благополучие и мир войдут под этот кров.
«8 апреля 1942 года, – рассказывает Любка, – к нам пришла баба Тина, наша старая подруга, и сказала Ванге, что сегодня ее посетит очень важный гость. Она не сообщила, кто это, лишь объяснила, что в 1918 году этот человек жил у нее дома. Ушла, а через некоторое время вернулась с мужчиной среднего роста, усатым, лысым, одетым в серый пиджак и брюки «гольф». Она спросила у Ванги, сможет ли та уделить ему немного времени. Я спросила бабу Тину, кто этот человек, и она прошептала, что это болгарский царь Борис. Я была поражена: как это в нашу лачугу может зайти царь? А Ванга встала на свое обычное место в углу комнаты и еще до того, как ей были заданы вопросы, заговорила строгим голосом: «Твоя держава растет, ты живешь широко, но будь готов вновь оказаться в ореховой скорлупе». И повторила: «Будь готов!», а дотом добавила: «Помни дату 28 августа!»
Царь ничего не сказал, но ушел смущенный. Скончался он 28 августа 1943 года…
После его смерти к нам в Струмицу приехали три женщины из Болгарии. Они сообщили, что являются родственниками регентов, и попросили Вангу предсказать дальнейшую судьбу царской семьи. Она им ответила: «Когда, вернетесь, украсьте царскую кровать темно‑красным бантом. Возьмите цветочный горшок и снова приезжайте ко мне, но поскорее!» «А нельзя ли, – спросила одна из посетительниц, – чтобы этот бант был белым или розовым?» «Нет! – отрезала Ванга. – Только красный!» Женщины уехали недовольными и больше не. приезжали. Но всем известно, что 9 сентября 1944 года над царским дворцом взвились красные знамена восстания.
В 1942 к Ванге начали приезжать люди и из Петрича, и из окольных сел, и из более далеких мест. Все хотели лично услышать из ее уст предсказание о себе, о своей семье, о будущем. Приезжали и больные, надеясь на исцеление.
Однажды пришли солдаты интернационального полка. Среди них был юноша, которого звали Димитр Гуштеров. Он очень хотел наедине посоветоваться с Вангой о своем горе. Дело в том, что брата его, торговца свиньями, убили какие‑то бандиты: Остались трое детей‑сирот и больная туберкулезом жена.
Ванга вышла на порог и сказала: «Знаю, Димитр, зачем пришел. Хочешь, чтобы я назвала убийцу брата. Возможно, я скажу тебе это через некоторое время, но ты должен обещать, что не станешь мстить. Не нужно этого делать! Ведь ты будешь жить долго и еще станешь свидетелем конца злодеев».
Ванга вообще была категорически против мести. Она твердо верила, что человек рожден лишь для добрых дел и должен стремиться к ним, а никакое плохое деяние и так не остается безнаказанным. Возмездие, считает она, окажется жестоким, и если оно не настигнет виновного, то перейдет на его потомков. Я часто спрашивала, почему так происходит, и всегда слышала от нее в ответ: «Чтобы сильнее болело!»
Припоминаю такой случай. Пришел к Ванге человек, у которого умерли 12 детей. 13‑й ребенок прожил 12 лет, но и он умер. Врачи считали, что мать заражает детей туберкулезом еще в утробе и потому они недолго живут. А у Ванги было другое объяснение: когда человек, пришедший к ней жаловаться, был молод, его пожилая мать неожиданно забеременела. Сын стыдился столь поздней беременности, считая ее позором. Однажды он в сердцах поднял руку на мать, и та умерла вместе с ребенком.