Человек с идеализированными представлениями о материнстве, по мнению писателя:
(5) At the same time, the notion of the Peter Pan Generation holds a specific resonance for women of my age. <…> If we are choosing to be Peter Pans, it is because we do not seek to be so many Wendys. I would rather have an "infantilised" life full of narrative, comradeship and adventure than Wendy's plodding existence of mothering, drudgery and domestic confinement. [30]
(В то же время, преклонение перед поколением Питера Пэна имеет определенный резонанс среди женщин моего возраста.… Почему мы выбираем роль Питера Пэна, так это потому что не хотим быть одной из множества Вэнди. Я бы предпочел «инфатилизированную» жизнь, полную повествования, товарищества и приключений, чем удел оседлой жизни Вэнди с материнством, рутиной и домашним заключением).
По мнению Барри, имя девочки Вэнди, которая дарит заботу и любовь своим младшим братьям и «Потерянным Мальчишкам», живущим на сказочном острове, обобщает в себе дух консервативной эпохи Викторианства, основанном на пуританстве, благочестии, умеренности.
Яркий пример этого, в частности, служит тот факт, что хотя Питер запретил Потерянных мальчикам говорить о своих матерях, он улетает обратно в реальный мир, чтобы найти мать для всех них в Нетландии, и здесь Джеймса Барри вспоминает конец истории о Золушке:
(6) “Peter was bringing her to us <...> A lady to take care of us at last <...>” (Ch. VI: 65)
(7) “O Wendy, your mother was telling you such a lovely story.” <...> “Peter,” said Wendy excitedly, “that was Cinderella, and he found her, and they lived happy ever after.” (Ch. II: 32, 33).
(Питер привел ее к нам… Леди, которая будет о нас заботиться… О, Вэнди, твоя мама рассказывала тебе такую замечательную историю! – Питер, это же Золушка, он нашел ее, и они жили долго и счастливо.)
Питер выбрал Вэнди на роль матери Потерянных мальчиков потому что уже видел как она заботиться о своих младших братьях; он верил, что она станет идеальной мамой, потому что слышал много ее историй, знал, как она кормит их, заботится о них, когда они больны, и дделает другие вещи, которые делают мамы. Но что самое главное, что она тоже была ребенком.
(8) “Oh the stories I could tell to the boys!” (Ch. III: 33)
(О, сколько историй я могла бы рассказать мальчикам!)
(9) “And you could darn our clothes, and make pockets for us. None of us has any pockets” (Ch. III: 34)
(И ты могла бы штопать нашу одежду или приделать карманы. Ни у кого из нас нет карманов).
Сказка Барри характеризуется течением хронотопа, связанное с мгновенным перемещением в пространстве и смене места действия, чего в сравнении с фольклорной литературной сказке нет. Основным действующим лицом, управляющий потоком времени является сам Питер Пэн, никогда не стареющий мальчик. Его жизнь – это набор игр со спонтанными правилами и авантюрным исходом, а для их участников, мальчик намеренно зазывает выпавших мальчиков из коляски детства. Жизнь на острове без присутствия Питера в топосе не существовала и вовсе. Данной персонаж изображается с аморальным поведением, которое не приветствуется в обществе. В романе он описывается как маленький мальчик с вечно молочными зубами, который носит одежду из осенних листьев и боится лишь родителей.
Примером его внутренней концептуальной формы «молодой, безответственный и инфантильный» являются следующие реплики:
(10) a person who never seems to get older or grow up (человек, который, кажется, никогда не становится старше); an immature person (незрелый человек), a young man who resists adult responsibilities (юноша, который отвергает обязанности взрослых), the immortal caught up with the kid who scary death (бессмертие догнало малыша, который боится смерти).
Из слов автора можно понять, что Питер не становится старше, либо стареет, он остается вечным инфантильным подростком, избегающий ответственности. Ребенок сумел обмануть смерть, заполучив бессмертность в пучине детства. Барри приписывает это «загадке того, что он сам был».
Время в повести протекает особым образом, сильно отличающееся от реального. В сказке она характеризуется как «Немезида», перевоплощенное в крокодила, при появлении которого ощущаются звуки тиканья. На волшебном острове время ассоциировалось со старением, а значит и с приближением смерти.
(11) 'that crocodile would have had me before this, but by a lucky chance it swallowed a clock which goes tick tick inside it, and so before it can reach me I hear the tick and bolt' [29, c. 75].
(Этот крокодил чуть меня не схватил, но перед этим по счастливой случайности он проглотил часы, которые продолжают тикать внутри него, и теперь я слышу тиканье раньше, чем он оказывается поблизости).
«Time or life» (время или жизнь) - такой принцип мировоззрения был заложен в творчестве у Джеймса Барри.
Отмечая выше сказанное, автор использует эмотивно-оценочные характеристики героев.
Следует подчеркнуть положительное эмоциональное отношение Барри по отношению к описываемым образам. Это объясняется тем, что при передаче текста происходит эмоциональное воздействие текста на читателя, а именно утилитаризм лексических единиц, отражающих его эмоции в осознании текста.
Обратим внимание на художественно-образную конкретизацию замысла автора (система художественных образов).
П. Бурдье утверждал, что в мире существуют социальные силы, которые удерживают формы социальной сферы, руководящие представлениями. И эти представления формируются хабитусом (внешностью человека), рассматриваемые как структура организации, деятельность. Согласно стратегии социального воспроизводства Бурдье, под деятельностью подразумевается инициатива индивидуума с расширением или поддержанием социального пространства, в зависимости от состояния социальной семейной структуры.
И с первой главы повести мы узнаем, что отец главы семейства Дарлингов служит в Лондонском Сити (City of London), из чего мы можем сделать вывод, что они из средней прослойки среднего класса, для которого характерны свои ценности. В том числе – уютный дом, привлекательной внешности супруга, домашняя прислуга, ухоженные дети, у которых есть свои детские комнаты и многое другое. Здесь же показано, что стабильное пространство покоится на стойкой привязанности отца и матери, а также поддержание иллюзии «ускользающий» духовной сути супругов: владея своей супругой в полной мере,
(12) She was a lovely lady, with a romantic mind and such a sweet mocking mouth. Her romantic mind was like the tiny boxes, one within the other, that come from the puzzling East, however many you discover there is always one more; and her sweet mocking mouth had one kiss on it that Wendy could never get, though there it was, perfectly conspicuous in the right-hand corner.
(Это была очаровательная женщина, романтичная по натуре, с ласковой улыбкой. Ее романтичность была словно те самые крохотные коробочки, один внутри другого, что привозили с загадочного Востока; тем не менее, сколько бы ты не исследовал их, внутри обязательно находилась еще одна; и ее сладкая улыбка таила поцелуй в уголке, так что Вэнди никогда не могла его заполучить, хотя там был и другой очевидный в правом уголке) [29, с. 3].
Дарлинг не удостаивается заполучить ту частичку любви супруги, получить тот поцелуй, что кроется «на уголке ее губ» (The hidden kiss the corner of the lips).
Женщины в викторианской семье были наделены гораздо большей властью, чем это было приемлемо гендерными нормами общества. Девушка в ХIX веке в Англии была медиатором, т.е. в абсолютно безграничных возможностям и в духовном, и в физическом смысле перед мужским полом. При этом женщина скрыто сохраняла иллюзию обратных отношений в том плане, что все ее действия и поступки контролировал супруг. Это был социальный код пространства. Существовали также мнения, что социальное пространство викторианства хранило в себе утопические черты рая на всей Земле, так и дистонические, характерные феномену «Puer aeternus»[5].
Культурное пространство Англии воплощает в себе уникальные представления о миропорядке, вечности жизни, а также смерти. Оно состоит из любимых книг викторианцев, заложенное в лучших театральных постановках, высоко ценимых вещах, таких как: монокль, трость, одежда с использованием китового уса, корсеты из китовых пластин, платья - коконы и многое другое. Все это было интерьером к культурному образу типичного викторианца, при этом возникало впечатление, как будто они были с ним единым целым с самого рождения. Исследователь Ф. Бродель дает этому явлению подходящий термин «структура повседневности». По его мнению, с помощью данного способа, возможно, было выявить любые культурные смыслы, коды (и образ жизни, и телесность, и урбанизм, и производство традиций и многое другое).
Например, Мистер Дарлинг был экономистом по образованию и как член семьи был строго сосредоточен на бюджете семье: как прокормить всех ее членов и при этом, сэкономив, соответствовать социальному классу окружающих и т.п. А культура повседневности викторианства известна той особенностью, что точность, пунктуальность, методический расчет стали важной стороной гражданина. В частности, эти качества прослеживались в финансовых делах: бухгалтерство, банковский расчет, детальные инструкции. В нашей повести культурный код был сосредоточен именно на данном характере. Барри изображает это так:
(13) 'She wanted to risk it, come what might, but that was not his way; his way was with a pencil and a piece of paper, and if she confused him with suggestions he had to begin at the beginning again’.
(Она хотела рискнуть, посмотреть, что выйдет, но это было не в его стиле; его стиль – это карандаш и лист бумаги, и если бы она сбила его своими предложениями, ему пришлось бы начать все сначала).
Скупость Дарлинга, порой скрывала любовь к родным детям, подвергая детей под угрозу лишения материальных благ (крова, пищи), что сказывалось, в первую очередь, на семейно-бытовых отношениях. Жизнь отца носила коммерческий статус в семье, что характеризовало повседневные качества викторианца [37, с.155].
Изучив текст повести, можно кратко описать его «смешанную» схему: наличие двух пространственных структур - реальной и сказочной, где данные структуры становятся максимально взаимопроникаемы с интенсивными способами перехода из одного пространства в другое; хаотичные функции и статусы, закрепленные за каждым персонажем из этих пространств.
(14) “Then Peter knew that there was not a moment to lose. 'Come,' he cried imperiously, and soared out at once into the night, followed by John and Michael and Wendy. Mr. and Mrs. Darling and Nana rushed into the nursery too late. <…> Of course the Neverland had been make-believe in those days; but it was real now, and there were no night-lights, and it was getting darker every moment» [33, с.52-57].
(Тогда Петр понял, что нужно было терять ни минуты. - Ну, - крикнул он властно, и взлетел сразу в темноту ночи, а Джон, Майкл и Вэнди последовали за ним. Мистер и миссис Дарлинг и Нана бросилась в детскую, но было уже слишком поздно. <...> Конечно Нетландию была понарошку в те времена; но сейчас она была настоящей, и не было никаких ночников, и становилось все темнее каждый миг»)
Из слов автора становится ясно, что изначально действие происходит в реальном, бытовом пространстве, со всеми его присущими признаками, но затем происходит вторжение волшебных-потусторонних сил в это пространство. По замыслу Дж. Барри, начинается идеологическая «борьба» интересов мечтателей (Peter Pan, The Lost Boys, Michael, John) и прагматиков (Wendy, Captain Hook, Tinker Bell, Tiger Lily). В следствии, происходит перенос сюжета в сказочный план, меняя при этом свойства и функции литературного шаблона, как правило.
При создании собственного альтернативного реальному миру, Дж. Барри наделяет художественное пространство в целом или отдельно представляет его составляющие любыми свойствами и функциями для выражения как нравственной, так и эстетической идеи. Именно поэтому социальное и культурное пространство в его повести носит символичный характер. В нем множество иносказательных, аллегорических интерпретаций исторического характера и она в большинстве случаев служит определенным изображением моральных качеств персонажей сказки. Авторское повествование отрицает любые смыслы хронотопических элементов в названии острова (Neverland), а локализация объектов представлена языком ребенка-мечтателя ("The Dreamer Child"). Но необходимо отметить, что викторианские нравы не были характерны для всего английского общества целиком. В первую очередь викторианской этике строго следовали представители городской и сельской буржуазии, а, следовательно, и писатели-романисты.
Социальный облик Викторианской эпохи в первую очередь отличался строгим моральным кодексом, характерным для джентльменства. Этот кодекс закрепил консервативные ценности и классовые различия в обществе Англии. Не скрыл и Барри кодекс джентльмена в своем произведении: например, при знакомстве мистера Дарлинга со своей будущей супругой, он отличился своей особой смекалкой на фоне остальных юных джентльменов. Юноши бросились пешком к прекрасной даме, чтобы сделать предложения, но Дарлинг догадался вызвать извозчика, тем самым покорив сердце девушки. Известно, что образ джентльмена в данной эпохе претерпел значимые трансформации, а именно оп утрачивает своё значение в дворянстве (landed gentry) и отныне представляет горожанина из среднего слоя общества. Писатель ярко подчеркивает это следующей репликой:
(15) "We hope our sons will die like English gentlemen."
(«Мы надеемся, наш сын погибнем, слово это было смерть английского джентльмена») [33, c.173].
Приведем иной пример из контекста, который ведет к его истокам происхождения:
(16) «…and Gentleman Starkey, once an usher in a public school and still dainty in his ways of killing».
(…а джентльмен Старки когда-то работал швейцаром в частной школе и с тех пор крайне элегантен в своем стиле умерщвления).
Из слов автора мы видим, что привилегированный статус Джентльмена можно получить лишь в закрытой элитной школе, которая весь почиталась англичанами. Автор постоянно подчеркивает данный статус у всех образованных личностей в тексте, приписывая ему это как «второе имя». Стоит подчеркнуть также поступки, свойственные «воспитанным» людям.
(17) «But the first who does not behave to Wendy like an English gentleman I will blood him severely».
(Но тот, кто поступит с Вэнди не как настоящий английский джентльмен, получит от меня по полной).
Джентльмены чрезвычайно воспитаны и прекрасно владели правилами этикета: имели чувство товарищества, уважительно относились к окружающим, умели до конца выслушать собеседника и помочь в любой сложной ситуации. К противоположному полу такие люди относились наиболее трепетно [17, c.347].
Викторианская эпоха полна противоречий. Детство в ней выделяется в отдельный период человеческого существования, и сочетает в себе все столь разные противоречивые особенности в Англии XIX в: с одной стороны, дети - это невинность, счастье чистота, дорогие подарки на Рождество; но с другой - детей нужно воспитывать в строгости, чтобы они усвоили моральные нормы общества, приучать их к трудолюбию и благонравию. Писатель подтверждает данный социальный код следующими репликами:
(18) «Mrs. Darling loved to have everything just so, and Mr. Darling had a passion for being exactly like his neighbours; so, of course, they had a nurse. As they were poor, owing to the amount of milk the children drank… She had always thought children important…» [33: с.8].
(Миссис Дарлинг любила, чтобы все в доме было, как надо, а мистер Дарлинг любил, чтобы было не хуже, чем у людей. Поэтому они никак не могли обойтись без няни, Они были бедны, и когда в доме появлялось некоторое количество молока, его выпивали дети… Она всегда считала, что дети главнее).
Учитывая, что семья Дарлингов была бедной, они все же хотели соответствовать благополучному обществу Англии, поэтому отец был вынужден подобрать для детей собаку в качестве «социальной» сиделки. Тем не менее, животное справлялось с обязанностями не хуже образованной няни. Дети обретают высшие моральные ценности, получают качественное образование и находят высокообеспеченную работу, становясь, таким образом, типичной ячейкой викторианства.
В заключении стоит отметить некоторые наиболее популярные локусы, т.е., элементы художественного пространства в повести «Питер и Венди» и их традиционно закрепленные функции. Это, как правило:
1) окно, которое играет роль медиативного посредника, связывающего реальный и сказочный миры между замкнутым пространством и внешним пограничным миром.
2) лес, зачарованное тропическое место с загадочными существами, наделенное магическими свойствами и воспринимается как «чужеродное» пространство» с дурной энергетикой для викторианца в отличие от сада (Кенсингтонского), который в свою очередь изображался как воплощения идеального ландшафта с идиллией только прекрасного. Сад в Англии
характеризовал исключительно место «locus amoenus[6]», на котором обычно
происходит в сказке ключевые события: потерявшие родители своих детей, выпавших из социальной коляски. За таким культурным кодом обычно закреплен свой устойчивый круг персонажей с дарителем, которые составляют одно целое с данной средой.
3) дом – это, как правило, центральное концентрированное пространство с замкнутой средой, организующей топос нашей повести. В доме совершается последовательность общеизвестных событий, определяющих кульминацию. За этим пространством закрепляется, как правило, определенных круг ключевых персонажей которые являются, зависимы от него. Дом Дарлингов -пространство с неоднородными коридорами, национальным интерьером, с беспорядочным хаосом объектов. Все эти коды отражают миропонимание викторианского общества как нельзя лучше, но в отражении иной культуры наблюдается характерное проявление лакуна.
Разум ребенка в повести, Дж. Барри ассоциирует с запутанным местом: «все продолжает двигаться вокруг все время», «переполненное религией, покровителями, Круглый Пруд (из Кенсингтонского сада), рукоделие, убийства, завесы». И все это сопоставить не легче, нежели сам остров Neverland. Миссис Дарлинг, как бы, накладывает ограничения на непокорные мысли читателей, а автор, отмечая это тем, что «каждая добрая мать» знает, как надо подавить «дурные страсти» в своих детей. Таким образом, мама детей словно каратель, наводит порядок в головах своих детей, «переупаковывая надлежащие места из многих разделов, которые бродили в течение дня». В тоже же время, она также должна работать с той целью, чтобы усмирить ее инфантильного мужа, мужчину, который хотя и знал о фондах и акциях, но не был состоянии даже завязать свой галстук. Тем не менее, мистер Дарлинг старался проявлять решимость, показывая кто в доме хозяин. Решающим аспектом должностных обязанностей Миссис Дарлинг как жены и матери отразилось в ее поддержке мужа, когда тот принимает решение жить в собачьей конуре от безысходности вернуть детей. Завершив свою роль, миссис Дарлинг, в конце концов, жестоко вытесняют из текста:
(19) “Mrs. Darling was now dead and forgotten”.
(Миссис Дарлинг с настоящему моменту была мертва и забыта)
Полученные материалы позволяют сделать вывод об объективном отражении викторианской эпохи в литературной сказке “Питер и Вэнди» Джеймса Барри. Писателю удалось в полной мере отразить не только социальную структуру английского общества, но и ее изменения, основные процессы, сложные требования к роли ребенка. При этом вторым планом можно считать специфику английского самосознания XIX века — великой нации «белых джентльменов», готовых к индустриальной революции в быту, в производстве, и в сознании.
В конце повествования у Джеймса Барри прослеживается интересная тенденция, что даже Питер Пэн начинает восхищаться элементами реального мира, несмотря на его пробелы в памяти о детстве, и несмотря на попытки уговорить Вэнди остаться с ним в Нетландии до тех пор, пока достаточно не повзрослеет. Окно в детской в доме Дарлингом становится связующим звеном между двумя мира, и Питер продолжает навещать детей Вэнди, и их детей. Таким образом, Барри метафорически демонстрирует, что вечный ребенок, оторванный от реальной социальной жизни, обращает свой взгляд на свои возможности, свои права в реальном развивающемся общества, и пусть этих прав еще не так много, пусть официально права на детей до сих пор принадлежат отцам, но он ощущает себя значимой полноценной единицей общества, и он осознанно готов к этому, потому что его не встретит несправедливость, жестокость, насилие.