Морейн улыбнулась:
– Очень хорошо. Срабатывает ли это на других?
Он поколебался, но затем, внезапно, обнаружил, что ухмыляется.
– На Кадсуане сработало неплохо.
Морейн хмыкнула.
– А, эта… Ну, зная её, не думаю, чтобы ты обдурил её столь успешно, как полагаешь. Может ты и обладаешь воспоминаниями четырехсотлетнего мужчины, Ранд Ал'Тор, но это не делает тебя старцем. Будь иначе, Мэтрим Коутон был бы старейшиной у нас всех.
– Мэт? Почему Мэт?
– Не суть, – сказала Морейн. – Кое‑что, чего мне не полагается знать. В душе ты все еще наивный овечий пастух. И мне не нужно ничто иное. Льюс Тэрин, при всей его мудрости и силе, не смог сделать то, что должен ты. А сейчас, если ты не против, сделай мне чайку.
– Да, Морейн Седай, – он ответил, немедленно зашагав к чайнику, что был на огне. Он замер и обернулся на нее.
Она посмотрела на него лукаво.
– Просто убеждаюсь, работает ли это все еще.
– Я никогда не подавал тебе чай, – запротестовал Ранд, подходя обратно к ней. – Насколько я помню, последние наши совместные несколько недель, я сам отдавал тебе распоряжения.
– И правда, – сказал Морейн. – Подумай о том, что я сказала по поводу Темного. Но сейчас я хочу задать другой вопрос. Что ты собираешься делать теперь? Зачем идти в Эбу Дар?
– Шончан, – ответил Ранд. – Мне нужно попытаться привлечь их на нашу сторону, как я и обещал.
– Мне помнится, – проговорила Морейн, – Ты не обещал попытаться, ты пообещал, что сделаешь это.
– Обещания попытаться не многого стоят в политических переговорах, – сказал Ранд. Он вытянул руку перед собой, пальцы растопырены, и посмотрел сквозь открытый вход в палатку. Как будто собирался схватить южные земли. Ухватить, присвоить и защитить их.
|
|
Дракон на его руке сиял золотом и багрянцем."Один раз Дракон за память потерянную" – он поднял другую руку, с обрубком у запястья. "Дважды Дракон… за цену, что заплатить обязан."
– Что ты будешь делать, если лидер Шончан снова откажется? – спросила Морейн.
Он не говорил ей, что Императрица уже отказала ему раз. Морейн не нужно было говорить. Она просто узнавала.
– Я не знаю, – мягко сказал Ранд, – Морейн, если они не будут сражаться, то мы проиграем. Если они не примут Мир Дракона, то соглашение будет разрушено.
– Ты потратил слишком много времени на этот союз, – сказала Морейн. – Он отвлек тебя от цели. Дракон не приносит мир, он несет разрушение. Ты не сможешь этого изменить с помощью листа бумаги.
– Посмотрим, – сказал Ранд, – Спасибо за совет, сейчас и всегда. Я не могу поверить, что сказанного будет достаточно. Я задолжал тебе, Морейн.
– Хорошо, – сказала она. – Я все еще нуждаюсь в чашке чая.
Ранд посмотрел на нее недоверчиво. Потом рассмеялся и ушел, чтобы принести ей чаю.
Морейн держала теплый чай, который Ранд, принес ей перед уходом. Он стал правителем, после того как они расстались, и он был таким же покорным судьбе, когда она впервые увидела его в Двуречье. Может быть, даже больше.
Смирен со мной, может быть, подумала она. Он верил, что может убить Темного. Это не знак смиренного человека. Ранд Ал'Тор, столь странная смесь самоуничижения и гордости. Обрел ли он наконец равновесие? Несмотря на сказанное ею, его сегодняшние действия доказали, что он не мальчик, но мужчина.
Но и муж может делать ошибки. Часто, еще более опасные.
|
|
– Колесо плетет как желает Колесо, – пробормотала она себе под нос, попивая чай. Будучи приготовленным Рандом, а не кем‑либо другим, он был таким же ароматным и ярким, как на протяжении лучших деньков. Ничуть не тронутый тенью Тёмного.
Да, Колесо плело как желало. Иногда ей хотелось чтобы плетения были более доступны для понимания.
– Всем ли понятно, что делать? – спросил Лан, поворачиваясь в седле.
Андер кивнул. Он сообщил информацию правителям, они передали ее своим генералам и командирам. Только в последний момент сообщили солдатам.
Среди них могли быть Друзья Темного. Они всегда были. Невозможно полностью истребить крыс в городе, независимо от того, сколько кошек вы принесли внутрь. Свет даст, это известие придет слишком поздно для крыс, чтобы дать предупреждение Тени.
– Двинулись‑ сказал Лан, и тронул шпорами бока Мандарба. Андер поднял знамя, флаг Малкири и присоединился сбоку. Он присоединился к Малкири. Многие из них, имели немного крови Малкири, и были на самом деле Порубежниками других народов. Они по‑прежнему хотели служить под его знаменем, и носить хадори.
Тысячи и тысячи всадников следовали с ним, топча копытами мягкую землю. Это был долгий, трудный путь отступления для его армии. Троллоки имели численное превосходство и представлял серьезную угрозу окружающим Лана людям. Конная армия Лана имела высокую мобильность, но ограничена скоростью, какой вы могли заставить идти пеших солдат, а Троллоки могли идти быстрее. Быстрее, чем могли бы люди, особенно с торопящими их Исчезающими. По счастью, пожары в сельской местности замедляли армии Тени. Без этого, люди Лана, возможно, не смогли ускользнуть.
|
|
Лан присел в седле, когда взрывы Повелителей ужаса начались. Слева от него ехал Аша'ман Дип, привязанный к седлу из‑за отсутствия ноги. Огненный шар, потрескивая в воздухе, начал падать вниз к Лану, Дип сконцентрировался и вытянул руки вперед. Огненный шар взорвался в воздухе над ними.
Пылающие угли упали, как пурпурный дождь, оставив полосу дыма. Один из них попал на шею Мандарба, Лан смахнул его своей рукой в перчатке. Лошадь, казалось, ничего не замечала.
Земля тут была глинистой. Рельеф состоял из чередующихся холмов, покрытых увядшей травой, скальных выходов и рощ лишенных листьев деревьев.
Дым поднимался от двух отчетливо различимых точек на горизонте. Фал Дара и Фал Моран. Два крупнейших города в Шайнаре были подожжены собственными жителями, так же, как фермы, сады, и все остальное, что могло послужить пропитанием для наступающих троллоков.
Удержать эти города было нельзя; что означало – их нужно было уничтожить.
Пришло время контрудара. Лан возглавил атаку по центру фронта, и Троллоки метнули копья в надвигающуюся лаву тяжелой кавалерии Малкири и Шайнара. Лан опустил свою пику вниз, разместив ее вдоль шеи Мандарба. Он наклонился вперед, опираясь на стремена, прижавшись к шее коня, и надеялся, что направляющие – их у Лана сейчас было четырнадцать, небольшое подкрепление от Эгвейн – сделают свое дело.
Земля разверзлась пред Троллоками. Передняя шеренга Троллоков была сломлена.
Лан выбрал цель – массивного Троллока‑кабана, который орал на своих компаньонов, чтобы те уклонялись от взрывов. Лан ударил тварь в шею; копье пронзило её и Мандарб сбил Троллока в сторону, в то время как топтал одну из съежившихся тварей поблизости. Грохот кавалерии превратился в пронзительный треск в тот момент, когда всадники нанесли удар, позволяя импульсу и массе нести их в самую гущу Троллоков.
Как только наступление замедлилось, Лан перебросил копье Андеру. Тот ловко его поймал. Вокруг Лана собралась его гвардия, и тогда он вытащил меч из ножен. Дровосек равняет деревце. Яблоневый цветок на ветру. Троллоки представляли легкую мишень, когда он в седле. Их рост, как раз такой, чтобы подставить шею под меч всадника.
Это была быстрая, жестокая работа. Дип наблюдал за нападениями со стороны вражеских Повелителей ужаса, противодействуя им. Андер двинулся в сторону Лана.
Знамя Лана было естественным магнитом для Отродий Тени. Они начали реветь и бушевать, и он слышал два слова Троллоков, произнесенные много раз на их языке. Мурдру Кар. Мурдру Кар. Мурдру Кар. Он пробивался с мечом, проливая их кровь, хладнокровно, внутри пустоты.
Они забрали Малкир у него дважды. Они никогда бы не смогли ощутить его чувство поражения, его чувство потери от того, что он оставляет свою родину опять, в этот раз по своему выбору. Но с помощью Света, он может донести им что‑то близкое к этому чувству. Его меч в их телах сделает это лучше всего.
Битва превратилась в хаос, как и многое другое. Троллоки впали в безумие; его армия провела последние четыре дня вообще не входя в контакт с чудовищами. Они только отступали, наконец получив какой‑то контроль над отходом их войск, достаточный, чтобы избежать столкновений, по крайней мере тех, которые их поджоги сделали возможными.
Четыре дня без столкновений, а сейчас эта массированная атака. Это была первая часть плана.
– Дай Шан! – кто‑то позвал. Принц Кайсель. Он указал на место, где Троллокам удалось разделить охрану Лана. Его знамя было опрокинуто.
Андер. Лошадь человека упала, а Лан на Мандарбе проскользнул мимо двух Троллоков. Принц Кайсель и несколько других солдат присоединились к нему.
Лан не мог остаться на лошади, чтобы случайно не затоптать своего друга. Он рывком спрыгнул с седла, ударившись о землю и пригнулся под взмахом Троллока. Кайсель отрубил ногу этой твари до колена.
Лан промчался мимо падающего Троллока. Он увидел свое знамя и тело около него. Живой или мертвый, Лан не знал, но рядом стоял Мурддраал, поднимающий темное лезвие.
Лан влетел порывом ветра и вращающейся стали. Он заблокировал лезвие Такан’дара собственным выпадом, растаптывая собственное знамя в пылу борьбы. Внутри пустоты не было времени для мысли. Был только инстинкт и действие. Был…
Там был второй Мурддраал, поднимавшийся из‑за упавшей лошади Андера. Так, ловушка. Сбить знамя, привлечь внимание Лана.
Два Исчезающих напали, по одному с каждой стороны. Пустота не задрожала. Меч не мог чувствовать страх, и в течение того момента Лан был мечом. Цапля Расправляет Свои Крылья. Сбивая все вокруг, блокируя их клинки своим собственным, вперед и назад. Мурдраалы перетекали как вода, но Лан был самим ветром. Он вращался между их лезвиями, отражая нападение справа, затем слева.
Исчезающие в ярости стали сыпать проклятиями. Находившийся слева, бросился на Лана, с насмешкой на бледных губах. Лан сделал шаг в сторону, парировал выпад твари и отрубил её руку от локтя. Он продолжил текучий удар, его размах продлился в направлении, где как он знал, будет атаковать второй Исчезающий, и отсёк его ладонь.
Оба Такан'дарских меча с лязгом упали на землю. Исчезающие замерли, оцепенев на миг. Лан отрезал голову одного из них, затем со свистом вонзил меч в шею другого. Черная Галька на Снегу.
Он сделал шаг назад и резко махнул мечом в сторону, избавляя лезвие от остатков ядовитой крови. Оба Исчезающих свалились, бессмысленно размахивая клинками и молотя друг друга, темная кровь окрасила землю.
Около полутора сотен Троллоков поблизости извивались, упав на землю. Они были связаны с Исчезающими. Лан подошел к Андеру, чтобы вытащить его из грязи. Мужчина моргал и выглядел ошеломленным, его рука висела под странным углом. Лан перекинул Андера через плечо и схватил знамя в свободную руку.
Он побежал обратно к Мандарбу – территория вокруг него теперь свободна от Троллоков, и передал знамя одному из воинов Принца Кайселя.
– Проследите чтобы его очистили, а затем снова подняли.
Он бросил Андера поперёк седла и закрепил его, затем вытер меч о седельное одеяло. Раны этого воина не выглядели смертельными.
Он едва расслышал принца Кайселя позади.
– Во имя моих Предков! – сказал мужчина. – Я слышал, что он был хорош, но. О Свет!
– Так должно быть сделано, – проговорил Лан, оглядывая поле битвы и отпуская пустоту, – Подайте сигнал, Дип.
Аша’ман подчинился, посылая красную полосу света в воздух. Лан повернул Мандарба и указал своим мечом назад к лагерю. Его силы сплотились вокруг него. Их атака подразумевала удар и отход. Они не поддерживали твердую линию фронта. Это было бы трудно с кавалерийской атакой.
Его войска отошли, а салдейцы и арафельцы прибыли, двигаясь быстрыми волнами, чтобы разбить линии троллоков и защитить отступление. Мандарб был мокрым от пота, везти двух закованных в броню мужчин было трудной задачей для коня, уходящего из боя. Лан замедлил темп, теперь они были вне прямой угрозы.
– Дип, – спросил Лан, когда они достигли задних рядов, – Как Андер?
– У него сломано несколько ребер, сломана рука и травма головы, – ответил Дип. – Я бы удивился, если бы он сам смог досчитать до десяти, но я видел и худшее. Я исцелю рану на голове, остальное может подождать.
Лан кивнул, придерживая коня. Один из его охранников – угрюмый человек по имени Бениш, носивший тарабонскую вуаль, хотя он носил хадори над ней – помог принять Андера с Мандарба; они держали его прямо перед лошадью Дипа. Одноногий Аша'ман наклонился вниз из устройства из ремней, поддерживавших его в седле, положил руку на голову Андера и сосредоточился.
Ошеломленный взгляд покинул глаза Андера, уступив место пониманию. Тогда он начал сыпать проклятия.
С ним будет все в порядке, думал Лан, глядя на поле боя. Порождения тени теперь отступали. Наступали сумерки.
Принц Кайсель подъехал к Лану галопом.
– На флаге Салдеи развивается красная лента Королевы, – сказал он. – Лан, она снова едет с ними.
– Она их королева. Она может поступать как захочет.
– Тебе следует поговорить с ней, – сказал Кайсель, качая головой. – Это не правильно, Лан. Другие женщины из армии Салдеи начали также ездить с ними.
– Я видел салдейских женщин в драке, – сказал Лан, всё ещё оглядывая поле боя. – Если бы мне нужно было сделать ставку в состязании между одной из них и мужчиной, из любой армии Юга, я бы ставил на салдеек каждый день.
– Но…
– Эта война – все или ничто. Если бы я мог собрать всех женщин в Порубежье и дать им меч в руки, я бы это сделал. Пока, я соглашусь не делать глупостей – таких как запрет на сражение для некоторых обучаемых и страждущих солдат. Однако, если ты решишь не придерживаться этого благоразумного вывода, то ты волен сказать им, что думаешь. Я обещаю предоставить тебе хорошие похороны, как только они позволяют мне снять твою голову с кола.
– Я…Да, Лорд Мандрагоран, – сказал Кайсель.
Лан достал подзорную трубу и оглядел поле.
– Лорд Мандрагоран? – спросил Кайсель. – Вы действительно думаете, что план сработает?
– Здесь слишком много троллоков, – сказал Лан, – Предводители армий Темного плодили их годами, растили их, как сорняки. Троллоки едят много, и каждому из них требуется больше пищи, чем человеку, чтобы продолжать.
– К этому времени они должны были съесть в Запустении всё, что могло подкреплять их. Тень использовала каждый кусочек еды, чтобы создать эту армию, рассчитывая на то, что троллоки смогут есть трупы павших.
Конечно же, теперь, когда битва была закончена, троллоки рылись в поле в своих ужасных отбросах. Они предпочитают человеческое мясо, но будут есть своих падших. Лан провел четыре дня двигаясь перед их армией, не давая им никаких тел, чтобы пировать.
Им удалось это только потому, что горели Фал Дара, Фал Моран и другие города в западном Шайнаре. Очистка этих городов в поисках еды замедлила троллоков, позволив армии Лана быть на шаг впереди и организовать отступление.
Шайнарцы не оставили ничего съедобного в любом из близлежащих городов. Четыре дня без пищи. Троллоки не использовали линий снабжения, они ели то, на что они наткнулись. Они будут голодать. Ненасытные. Лан изучал через свою подзорную трубу. Многие не стали ждать котлов. Животными они были гораздо больше, чем людьми.
В них всех намного больше тьмы, чем чего‑то ещё, думал Лан, опуская свою подзорную трубу. Его план был болезнен, но Свет посылает его, он может быть эффективным. Его люди сражаются, и будут жертвы. Те жертвы стали бы приманкой для реального сражения.
– Сейчас. – прошептал Лан.
Лорд Агельмар тоже это видел. Рога затрубили, и желтая полоска света поднялась в небо. Лан повернул Мандарба, конь фыркнул на команду. Он устал, но и Лан валился с ног. Оба могли выдержать еще одно сражение. Они должны были.
– Тай'шар Малкир! – взревел Лан, опустив свой меч и ведя свои силы обратно на поле. Все пять армий Порубежников сошлись на перелом орде Порождений Тьмы. Троллоки полностью сломали строй, чтобы рыться над трупами.
Лан с грохотом несся к ним, он слышал вопли Мурдраала, который пытался направить силы троллоков назад. Было слишком поздно. Многие голодные звери не смотрели вверх, пока армия почти не налетела на них.
Когда силы Лана атаковали снова, эффект произведённый этой атакой сильно отличался от прежнего. Ранее, при атаке троллоки смыкали ряды и коннице удавалось проникнуть только на десяток шагов, прежде чем они были вынуждены браться за мечи и топоры. Однако, в этот раз троллоки разошлись свободным строем. Лан просигналил шайнарцам ударить первыми. Их построение было настолько плотным, что расстояние между всадниками составляло не более двух шагов
Это не оставило возможности троллокам сбежать или увернуться. Всадники просто растоптали их в этой буре копыт и громового абордажа, насаживая троллоков на копья, стреляя из луков, прокладывая себе дорогу двуручными мечами. Во всей этой атаке чувствовалась какая‑то особая злоба Шайнарцев, закованных в открытые шлемы и броню из толстых пластин.
Следом Лан отправил свою конницу Малкири, тогда как сам, разъезжая взад‑вперед по полю позади Шайнарцев, добивал оставшихся в живых троллоков. Пересеча поле, Шайнарцы повернули вправо на очередной забег, но Арафельцы буквально залетели следом за ними, уничтожая еще больше Отродий Тени, которые пытались сформировать хоть какой‑то строй. После Арафельцев пришла волна Салдэйцев, продвигаясь также, как и Малкири, потом уже в другом направлении стремительно атаковали Кандорцы.
Обливаясь потом, с мечом в усталой руке, Лан снова приготовился. И только тогда он увидел, что принц Кайсель собственноручно нес знамя Малкири. Парень был молод, но с правильным сердцем. Несмотря на то, что он был как‑то глуп в отношениях с женщинами.
Свет, да мы все так или иначе глупы с ними, – подумал Лан. Далекие эмоции Найнив через узы успокаивали его. На таком расстоянии он не мог почувствовать много, но, казалось, она была полна решимости.
Когда Лан начал делать второй заход, земля под его людьми начала взрываться. Повелители Ужаса, наконец, осознали, что происходит, и прокладывали себе дорогу обратно к передним линиям. Лан направил Мандарба в обход воронки, появившейся в земле прямо перед ним, забрызгав грязью его грудь. Появление Повелителей Ужаса было сигналом для него остановить налеты; он хотел наскочить, сильно ударить и ускакать. А чтобы сражаться с Повелителями Ужаса, он должен ввести в бой всех своих направляющих, а этого он делать не хотел.
– Кровь и кровавый пепел! – выругался Дип, когда возле Лана прозвучал другой взрыв. – Лорд Мандрагоран!
Лан оглянулся. Дип замедлил свою лошадь.
– Продолжай движение, парень, – сказал Лан, придерживая Мандарба. Он дал знак своим силам продолжать скакать, хотя Принц Кайсель и боевая гвардия Лана остались с ним.
– О, Свет, – сказал Дип, концентрируясь.
Лан осмотрел поле боя. Повсюду валялись мертвые или все еще умирающие троллоки, вопя или просто скуля. Слева от него запоздало выстраивалась масса Отродий Тени. Совсем скоро они сомкнут свои ряды, и если Лан и другие не начнут двигаться, то они окажутся одни на поле.
Дип уставился на фигуру, возвышающуюся над всеми, похожую на огромное осадное орудие, с широкой платформой и, возможно, 20 футов высотой. Группа троллоков тащила ее вперед, имеющую огромные деревянные колеса.
Да, это была фигура. Причем их было несколько. Огненные шары начали лететь в сторону бросившихся в стороны Порубежников, а с неба ударили молнии. Лан почувствовал себя мишенью на стрельбище лучников.
– Дип!
– Это М'Хаэль! – пояснил Дип.
Таима не было в расположении вражеской армии не менее недели, но теперь, казалось, он вернулся. Об этом нельзя было сказать с уверенностью, из‑за расстояния, но способ, которым бросались плетения в стремительной последовательности, – похоже что он злился из‑за чего‑то.
– Скачи! – выкрикнул Лан.
– Я могу взять его, – сказал Дип. – Я могу ‑
Лан увидел вспышку света, и неожиданно Мандарб встал на дыбы. Лан выругался, пытаясь изгнать остаточное изображение из глаз. Было также что‑то неправильное с его ушами.
Мандарб встал на дыбы и задрожал. Чтобы заставить жеребца задрожать, нужно сильно постараться. Однако, молния в такой близи выведет из себя любую лошадь. Вторая вспышка молнии бросила Лана на землю. Он перевернулся, заворчал, но как‑то подсознательно знал, что делать. Когда он пришел в себя, он уже стоял на ногах, голова кружилась, но в меч был в руке. Он застонал, пошатываясь.
Руки подхватили его, затаскивая в седло. Принц Кайсель с окровавленным в бою лицом держал поводья. Охрана Лана убедилась, что он уверенно сидит на своей лошади, пока они скакали прочь.
Он увидел труп Дипа, искореженный и растерзанный, пока они бежали.
Глава 17
Проверенный временем.
– Безрезультатно, Ваше Величество, – прозвучал голос сквозь дремоту Мэта. Что‑то покалывало его лицо. Этот матрас был, вне всякого сомнения, худшим, из всех, на которых он когда‑либо спал. И он был намерен вытрясти все уплаченные трактирщику деньги назад.
– Убийцу очень трудно отследить, – продолжал этот надоедливый голос – Люди, мимо которых он проходит, просто не помнят его. Если Принц Воронов располагает информацией, как можно выследить эту тварь, я буду крайне рад это выслушать.
Почему хозяин гостиницы впустил всех этих людей в комнату Мэта? Он постепенно приходил в себя, оставляя позади сладкий и беззаботный сон с участием Туон. Он открыл замутненный глаз, уставившись в облачное небо. А вовсе не в потолок гостиницы.
Проклятый пепел, подумал Мэт, застонав. Они уснули прямо в саду. Он сел, обнаружив себя совершенно голым за исключением шарфа вокруг шеи. Его и Туон вещи были разбросаны на траве под ними. Его лицо было облеплено травой.
Туон сидела рядом с ним, игнорируя тот факт, что она абсолютно голая, и разговаривала с членом Стражей Последнего Часа. Музенге стоял на одном колене, склонив голову и уставившись в землю. Но все таки!
– Свет! – сказал Мэт, потянувшись за своей одеждой. Туон сидела на его рубашке, она наградила его недовольным взглядом, когда он попытался выдернуть ее из под нее.
– Высочайший, – обратился страж к Мэту, все также обратив очи долу. – Примите радость Вашему пробуждению.
– Туон, ты чего так расселась? – требовательно спросил Мэт, наконец‑то вытащив свою рубашку из под ее соблазнительной пятой точки.
– Как мой супруг, – строго сказала Туон – Вы можете называть меня Фортуона или Величество. Я бы не хотела казнить Вас, прежде чем вы подарите мне ребенка, так как моя любовь к вам растет. Что касается этого охранника, то он из Стражи Последнего Часа. Они необходимы, чтобы охранять меня во все времена. Часто я была вынуждена брать их с собой при купании. Это их обязанность, и его лицо скрыто.
В спешке Мэт начал одеваться.
Она начала одеваться, хотя и не достаточно быстро на его взгляд. Он не думал, что большая часть охранников глазеют на его жену. Место, где они спали был окружено маленькими синими елями – редкостью здесь, на Юге, возможно, выращиваемых, потому что они были экзотикой. Хотя иглы были коричневыми, они обеспечивали некоторую возможность личной жизни. За елями было кольцо из других деревьев – персиковых, на его взгляд, хотя это и трудно было сказать, без листвы.
Он мог слышать как город просыпается за пределами сада, и в воздухе ощущался легкий аромат хвои. Воздух был достаточно теплым, что бы спать на улице не испытывая неудобств, хотя он и рад был одеться.
Гвардейский офицер Стражи Последнего часа подошел как только, как Туон закончила одеваться. Он захрустел сухой хвоей, склонившись перед ней в низком поклоне. – Императрица, мы, возможно, поймали другого убийцу. Это не вчерашнее существо, так как он не ранен, но он пытался проникнуть во дворец. Мы подумали, что вы могли бы пожелать его увидеть, прежде чем мы начнем наш допрос".
– Приведите его вперед‑, сказала Туон, поправляя платье. – И пошлите за генералом Каридом.
Офицер вышел, пропустив Селусию, которая стояла рядом на тропинке, ведущей к поляне. Та подошла, чтобы встать рядом с Туон. Мэт надел шляпу на голову и подошел к ней с другой стороны, уперев ашандарей в мертвую траву.
Мэту было жаль этого бедного дурака, которого поймали пробирающимся во дворец. Возможно, этот человек был убийцей, но он может быть и просто нищим или дураком, ищущим приключений. Или он может быть‑
…Возрожденным Драконом.
Мэт застонал. Да, они вели по дорожке Ранда. Ранд выглядел старше, более обветренным, по сравнению с тем, каким Мэт видел его в прошлый раз. Конечно, он выглядел, как человек в этих проклятых видениях. Хотя Мэт заставил себя перестать думать о Ранде, чтобы избежать этих проклятых цветов, они по‑прежнему возникали при случае.
Во всяком случае, лицо Ранда сильно поменялось с их последней встречи. Это было‑ Свет, как давно это было? В последний раз я видел его собственными глазами, когда он послал меня в Салидар за Илэйн. Это было вечность назад. Это было, до того как он прибыл в Эбу Дар, до того как он впервые увидел голама. До Тайлин, до Туон.
Мэт нахмурился потому, что Ранда привели к Туон, со связанными за спиной руками. Она говорила с Селусией, шевеля пальцами на языке жестов. Ранд, казалось совершенно не волновался, лицо его было спокойно. Он был одет в хороший красно‑черный мундир, белую рубашку под ним, черные брюки. Ни золота или драгоценностей, ни оружия.
– Туон, – начал Мэт, – это…
Туон отвернулась от Селусию, чтобы посмотреть на Ранда.
– Дамани – сказала Туон, игнорируя Мэта – Приведите моих Дамани, быстрей, Музикар! Бегом!
Страж отшатнулся, а затем бросился, призывая дамани и Генерала Знамени Карида.
Ранд наблюдал за убегающим человеком, беспечно, хотя он и был связан. Мэт подумал, что он выглядит как король. Конечно, Ранд скорее всего сумасшедший. Это могло бы объяснить, почему он так прибыл к Туон.
Либо так, либо Ранд просто планирует убить ее. Веревки не имеют значения для человека, который способен направлять. Кровь и пепел, подумал Мэт. Как я мог попасть в эту ситуацию? Он сделал все, что мог, чтобы избежать Ранда!
Ранд встретился взглядом с Туон. Мэт сделал большой вдох, затем вскочил между ними.
– Ранд. Ранд, послушай меня. Давай будем вести себя спокойно.
– Привет, Мэт, – отозвался Ранд, приветствуя его.
"Свет, он же сошел с ума!"
– Спасибо, что привел меня к ней.
– Привел тебя…..
– Что это значит? – потребовала ответа Туон.
Мэт развернулся.
– Я. всего лишь, это просто.
Ее взглядом можно было бы делать отверстия в стали.
– Ты сделал это, – сказала она Мэту. – Ты пришел, чтобы заманить меня ласками, а потом ты привел его сюда. Я права?
– Не вините его, – сказал Ранд. – Нам суждено было встретиться снова. Вы знаете, что это правда.
Мэт ввалился между ними, поднимая руки в обоих направлениях.
– Немедленно! Вы оба, прекратите. Вы слышите меня!
Что‑то схватило Мэта, оттаскивая его в воздухе.
– Прекрати, Ранд! – запротестовал он.
– Это не я, – ответил Ранд, пытаясь сосредоточиться. – О… Я Ограждён.
В то время, как Мэт висел в воздухе, он ударил себя по груди. "Медальон. Где его медальон?"
Мэт смотрел на Туон. Она выглядела пристыженной на краткий миг, запустив руку в карман ее халата. Она достала что‑то серебряное, возможно, намереваясь использовать медальон, как защиту от Ранда.
"Великолепно", – подумал Мэт, застонав. "Она взяла его, пока он спал, и он ничего не заметил. треклято чудесно!"
Плетения воздуха усадил его рядом с Рандом; Карид вернулся с сул'дам и дамани. Все трое выглядели запыхавшимися, словно от быстрого бега. Дамани направляла.
Туон посмотрела на Ранда и Мэта, затем начала разговаривать на языке жестов с Селусией, ярко выражая свои эмоции.
– Спасибо за эту потасовку, – пробормотал Мэт. – Ты чертовски хороший друг.
– Я тоже рад тебя видеть, – отозвался Ранд, с улыбкой на губах.
– Ну вот мы снова вместе, – сказал Мэт, глубоко вздохнув. – Ты снова втащил меня в беду. Ты всегда это делаешь.
– Я делаю?
– Да. В Руидине и в Запустении, в Твердыне Тира… и опять в Двуречье. Ты понял, что я ушёл на юг, вместо того, чтобы прийти на встречу с Эгвейн в Меррилор, чтобы убежать?
– Ты думаешь, что сможешь остаться в стороне от меня? – уточнил Ранд, улыбаясь. – Ты действительно считаешь, что оно позволит тебе?
– Проклятье, Я могу попытаться. Не обижайся, Ранд, но ты сойдёшь с ума – вот и все. Я решил оставить тебе на одного друга меньше поблизости, для убийства. Ты знаешь – это решит некоторые твои проблемы. Кстати, что ты сделал со своей рукой?
– А что ты сделал со своим глазом?
– Небольшое происшествие со штопором и тринадцатью злыми трактирщиками. Рука?
– Потерял, пытаясь захватить одного из Отрекшихся.
– Захватить? – уточнил Мэт. – Ты становишься мягкотелым.
Ранд фыркнул.
– Расскажи лучше, что ты успел натворить?
– Я убил голама, – ответил Мэт.
– А я освободил Иллиан от Саммаэля.
– Я женился на Императрице Шончан.