– Мэт, – воскликнул Ранд, – Ты действительно пытаешься обойти в бахвальстве Дракона Возрожденного? – Он задумался на мгновение, – Кроме того, я очистил саидин. Я выиграл.
– О… так это не дорогого стоит, – возразил Мэт.
– Не многого стоит? Просто это самое важное событие, которое произошло со времен Разлома.
– Да ну! Ты и твои Аша'маны уже сумасшедшие, – Мэт продолжил, – Какое это имеет значение? – Он посмотрел в его сторону, – Кстати, ты выглядишь хорошо. Видать лучше заботишься о себе в последнее время.
– Ты тоже заботишься о себе, – ответил Ранд.
– Конечно забочусь, – проворчал Мэт, оглядываясь на Туон. – Я имею в виду, что тебе ведь следует заботиться о том, чтобы остаться в живых? Тебе стоит пойти и устроить маленькую дуэль с Темным и оставить нас всех в покое? Очень приятно знать, что ты стремишься к этому.
– Приятно слышать, – ответил Ранд, улыбаясь. – Не отпустишь никаких острот по поводу моей замечательной куртки?
– Что? Острот? Ты все еще злишься из‑за того, что я дразнил тебя пару лет назад?
– Дразнил, – удивился Ранд. – Да ты же несколько недель отказывался со мной разговаривать.
– Погоди, – ответил Мэт. – Все было не так уж плохо. Я помню тот случай очень хорошо.
Ранд покачал головой, немного ошеломленно. Чертовски неблагодарно было что он. Мэт ушёл, чтобы забрать Илэйн, как попросил Ранд, и это была благодарность, которую он дал. Несомненно, Мэт был немного уведена в сторону после этого. Он все еще делал это, или нет?
– Хорошо – сказал Мэт очень мягко, находясь в путах держащего его плетения Воздуха. – Я вытащу нас из этого, Ранд. Я женат на ней. Позвольте мне начать разговор, и … ‑
– Дочь Артура Ястребиное Крыло‑, сказал Ранд Туон. – Время стремится к концу всего сущего. Последняя битва началась, и нити сплетаются. Вскоре начнется мой суд.
|
|
Туон вышла вперед, Селусия обратилась к ней несколькими последними жестами. – Вы будете доставлены в Шончан, Возрожденный Дракон – сказала Туон. Ее голос был собран и решителен.
Мэт улыбнулся. Свет, но она стала хорошей Императрицей. Даже, не было никакой необходимости красть мой медальон, думал он. Они должны были обсудить это. Подумал он, если переживет это момент. Она не казнит ведь его, не так ли?
Снова, он проверил невидимые путы, связывающие его.
– Это все? – спросил Ранд
– Ты предоставил себя мне – сказала Туон. – Это – предзнаменование – Она казалась почти опечаленной. – Ты действительно думал, что я позволю тебе уйти так далеко, не так ли? Я должна держать тебя в цепях как правителя, который противостоял мне – как я поступила с другими, которых я обнаружила здесь. Ты заплатишь цену забвения своих предков. Ты должен был помнить свои клятвы.
– Я понимаю, ответил Ранд.
Ты знаешь, подумал Мэт, у него неплохо получается выглядеть как король. О, Свет, какие люди меня окружают? Куда подевались простые трактирщицы и пьяные солдаты?
– Ответь мне кое‑то, Императрица – сказал Ранд. – Что бы ты сделала, если бы ты возвратившись на эти берега обнаружила армии Артура Ястребиное Крыло все еще правящими? Что, если мы не забыли наших присяг, что, если мы остались верными? Что тогда? ‑
– Мы приветствовали бы Вас как братьев – сказала Туон.
– Вот как? – спросил Ранд – И ты поклонились бы трону здесь? Трону Ястребиного Крыла? Если бы его империя все еще стояла, ею управлял бы его наследник. Ты попыталась бы доминировать над ними? Или ты вместо этого приняла их правление над тобой? ‑
|
|
– Здесь не тот случай, – ответила Туон, но она, казалось, сочла его слова интригующими.
– Нет, не тот, – сказал Ранд.
– По твоему аргументу ты должен подчиниться нам – Она улыбнулась.
– Я не приводил этот аргумент – сказал Ранд – но давай сделаем так. Почему ты предъявляешь права на эти земли? ‑
– Будучи единственным законным наследником Артура Ястребиное Крыло ‑
– И почему это должно иметь значение? ‑
– Это – его империя. Он – единственный, кто объединил ее, он – единственный правил ей в славе и величии.
– И тут ты ошибаешься – сказал Ранд, его голос становился мягче. – Ты принимаешь меня, как Возрожденного Дракона?
– Ты должен быть им, – медленно сказала Туон, словно это была ловушка.
– Тогда ты должна принимать меня тем, кто я есть, – сказал Ранд, голос становился более громким, четким. Словно боевой рог. – Я – Льюс Тэрин Теламон, Дракон. Я правил этими землями, объединенными, во время Эпохи Легенд. Я был лидером всех армий Света и владел Кольцом Тамерлин. Я был Первым Среди Слуг, главным среди Айз Седай, и мог призывать Девять Жезлов Владычества, – Ранд ступил вперед, – Мне подчинялись все семнадцать генералов Врат Рассвета. Фортуона Атаэм Дэви Пейндраг, моя власть выше твоей!
– Артур Ястребиное Крыло… ‑
– Моя власть превосходит власть Ястребиного Крыла! Если ты требуешь правления во имя того, кто завоевал, то ты должна склониться перед моим приоритетным требованием. Я завоевал до Ястребиного Крыла, хотя я не нуждался ни в каком мече, чтобы сделать это. Ты находишься здесь на моей земле, Императрица, с моего дозволения! ‑
|
|
Гром грянул на расстоянии. Мэт дрожал. Свет, это был просто Ранд. Просто Ранд… или нет?
Туон отступила, глаза широко распахнуты, рот приоткрыт. Ее лицо было полно ужаса, как будто она только что увидела, что ее собственные родители казнены.
Зеленая трава расползалась вокруг ног Ранда. Охранники поблизости отскочили назад, руки на мечах, поскольку волна жизни простиралась от Ранда. Коричневые и желтые стебли окрасились, словно на них вылили краску, затем встали вертикально – потягиваясь как будто после долгой дремоты.
Зелень заполнила все пространство сада.
– Он все еще огражден! – кричала сул'дам. – Ваше Высочество, он все еще огражден!
Мэт дрожал, и затем заметил кое‑что. Очень мягкий, настолько легкий, что можно не заметить.
– Ты поешь? – прошептал Мэт Ранду.
Да… это не было ошибкой. Ранд пел, шепотом, очень мягко. Мэт коснулся своей ноги.
– Я клянусь, что уже слышал эту мелодию где‑то, однажды… Это – "Две Девицы на Кромке Воды"?
– Ты не помогаешь, – прошептал Ранд. – Молчи.
Ранд продолжал свою песню. Зелень распространялась к деревьям, ели усилили свои ветви. Другие деревья начали выпускать листья – это были действительно персиковые деревья – растущий на большой скорости, жизнь затопила их.
Охранники озирались вокруг себя, вращались, пытаясь наблюдать за всеми деревьями сразу. Селусия съежилась. Туон осталась стоять прямо, ее глаза, сосредоточились на Ранде. Поблизости, напуганные сул’дам и дамани, должно быть, перестали концентрироваться, путы держащие Мэта, исчезли.
– Ты отрицаешь мое право? – требовательно спросил Ранд. – Ты отрицаешь, что мое требование на эти земли предшествует твоему собственному на тысячи лет?
– Я… – Туон глубоко вздохнула и уставилась на него вызывающе. – Ты разломил мир, оставил его. Я могу отрицать твое право ‑
Позади нее, словно белые и розовые фейерверки, взорвались цветением цветки, превращаясь в деревья. Взрыв всевозможных цветов окружил их. Лепестки выстрелили из деревьев струей своего развития, тут же подхватываемые ветром и кружа по поляне.
– Я позволил тебе жить – сказал Ранд Туон – когда я, мог, уничтожить тебя в мгновение. Это потому что ты сделала жизнь лучше для людей при твоем правлении, хотя ты не без вины за тот путь, которым ты обращалась с некоторыми. Твое правление так же неосновательно как бумага. Ты скрепила эту землю только через силу стали и дамани, но твоя родина в огне.
– Я прибыл сюда, не для того чтобы уничтожить тебя. Я пришел к тебе сейчас, чтобы предложить тебе мир, Императрица. Я прибыл без армий, я приехал без силы. Я приехал, потому что я полагаю, что ты нуждаешься во мне, как я нуждаюсь в тебе. – Ранд вышел вперед и, удивительно, склонился на одном колене, склоняя свою голову, его рука простерлась вперед. – Я протягиваю свою руку тебе в союзе. Последняя Битва уже началась. Присоединись ко мне и сражайся ‑
Расчистка прекратилась. Перестал дуть ветер, грохотать гром. Персиковые лепестки неслись по теперь уже зеленой траве. Ранд оставался там, где и был: рука протянута. Туон таращилась на эту руку, будто это была змея.
Мэт поспешно подошел. – Хорошая уловка – сказал он шепотом Ранду. – Очень хорошая уловка. – Он приблизился к Туон, беря ее за плечи и поворачивая ее к себе. Поблизости стояла, Селусия, выглядевшая ошеломленной. Карид был не в лучшей форме. Они не предоставили бы никакой помощи.
– Эй, посмотри – сказал Мэт ей мягко. – Он – добрый малый. Он немного не отесан, но ты можешь доверять его слову. Если он предложил тебе соглашение, то он выполнит его ‑
– Это было очень внушительным зрелищем – сказала Туон мягко. Она немного дрожала. – Что же он такое? ‑
– Сожгите меня, если я знаю – сказал Мэт. – Послушай, Туон. Я рос с Рандом. Я ручаюсь за него ‑
– Тьма есть в этом человеке, Мэтрим. Я видела её, когда в последний раз я и он встретились ‑
– Посмотри на меня, Туон. Посмотри на меня ‑
Она посмотрела, встретив его пристальный взгляд.
– Ты можешь доверять Ранду ал’Тору со всем миром – сказал Мэт. – И если ты не можешь доверять ему, доверяйте мне. Он наш единственный выбор. У нас нет времени, чтобы забрать его назад в Шончан.
– Я был в городе достаточно долго, чтобы быстро взглянуть на твои силы. Если ты собираешься сражаться в Последней Битве и вернуться обратно на твою Родину, тебе нужна устойчивая база здесь в Алтаре. Прими его предложение. Он просто требовал эти земли. Ну, заставь его защищать твои границы, как они есть сейчас и объяви об этом другим. Они могли бы послушать. Немного надави. Если, ты не желаешь бороться с троллоками, нациями этой земли и мятежниками в Шончан в одно и то же время ‑
Туон мигнула. – Наши силы ‑
– Что? ‑
– Ты назвал их моими силами – сказала она. – Они – наши силы. Ты – один из нас теперь, Мэтрим ‑
– Ну, догадываюсь, что это так. Послушай, Туон. Ты должна это сделать. Пожалуйста. – Она повернулась, смотря на Ранда, стоящего на коленях в середине узора из персиковых лепестков, которые, казалось, окружили его. Ни один из них не упал на него.
– Каково твое предложение? – спросила Туон.
– Мир, – ответил Ранд, вставая; рука все еще протянута. – Мир на сто лет. Может больше, если я смогу это устроить. Я убедил других правителей подписать договор и работать вместе, чтобы сражаться с армиями Тени.
– Я бы хотела закрепить свои границы, – сказала Туон.
– Алтара и Амадиция должны быть твоими.
– Так же, как и Тарабон и равнина Алмот, – сказала Туон. – Я удерживаю их сейчас. И их не отнимут у меня твои требования. Ты желаешь мира? Вот ты и дашь мне его.
– Тарабон и половина равнины Алмот, – возразил Ранд. – Половина, которой ты уже владеешь.
– Также я хочу заполучить каждую способную направлять женщину по эту сторону Аритского океана в качестве дамани, – сказала Туон.
– Не испытывай свою удачу, Императрица, – сухо промолвил Ранд. – Я… Я разрешу тебе делать это в Шончан, но приказываю тебе освободить тех дамани, которых вы захватили на этой земле.
– Тогда мы не достигнем соглашения, – сказала Туон.
Мэт задержал дыхание.
Ранд заколебался, рука опустилась. – Судьба всего мира зависит от этого, Фортуона. Пожалуйста.
– Если это так важно, – твердо ответила она, – ты можешь согласится с моими запросами. Наша собственность принадлежит только нам. Ты желаешь договора? Тогда ты получишь его с одним условием: мы оставляем себе всех дамани, которых уже захватили. Взамен этого я разрешаю тебе удалиться с миром.
Ранд поморщился.
– Ты так же плоха, как и одна из Морского Народа".
– Я надеюсь, что я хуже – сказала, Туон без эмоциональным тоном. – Мир – это Ваша проблема, Дракон, не моя. Я забочусь о моей империи. Мне очень нужны эти дамани. Выбери сейчас. Как я полагаю, вы сказали, ваше время уже кончается.
Лицо Ранда помрачнело, потом он высунул руку наружу. – Пусть так и будет. Свет, будь милостив, пусть так и будет. Я буду нести этот груз тоже. Вы можете оставить дамани которые у вас уже есть, но вы не должны захватывать их из числа моих союзников, в то время как мы боремся в Последней Битве. После этого захват их не на вашей территории, будет рассматриваться как нарушение договора и нападение на другие народы.
Туон шагнула вперед и взяла руку Ранда в свою собственную. Мэт выдохнул.
– У меня есть документы для Вас, чтобы их рассмотреть и подписать‑, сказал Ранд.
– Селусия примет их –, сказала Туон. – Мэтрим, со мной. Мы должны подготовить империю к войне, – Туон ушла вниз по тропинке, ее шаг был спокоен, хотя Мат подозревал, что она хотела как можно скорее быть подальше от Ранда. Он понимал ее чувства.
Он последовал за ней, но остановился возле Ранда. – Кажется, у тебя есть немного удачи Темного, – пробормотал он Ранду. – Я не могу поверить, что это сработало.
– Честно? – шепнул Ранд. – Я тоже не могу. Спасибо на добром слове.
– Конечно, – сказал Мэт. – Кстати, я спас Морейн. Как ты это раскусишь. Подумай кто из нас победитель.
Мэт последовала за Туон, и позади него раздался смех Возрожденного Дракона.
Глава 18
Ощущение пустоты.
Гавин стоял на поле вблизи района, где Айз Седай в первых рядах сражались с Троллоками. Они ушли с холмов, в глубь Кандорской равнины и по‑прежнему сдерживали наступление Троллоков, и им даже удалось оттеснить основные силы противника на несколько сот шагов. В целом, это сражение шло лучше, чем могли ожидать.
Они сражались здесь в течение недели в этой открытой, безызвестной области Кандора. Это место было перепахано и разорвано как будто шла подготовка к посеву. Здесь было столько тел – почти все Отродья Тени – что даже голодные Троллоки не могли съесть их всех.
Гавин держал меч в одной руке, щит в другой, стоя перед лошадью Эгвейн. Его задачей было убивать Троллоков, которые проникнут сквозь волны атак Айз Седай. Он предпочитал сражаться двумя руками, но ему нужен был щит против Троллоков. Некоторые считали его дураком из‑за того, что он использовал меч. Они предпочли бы что‑то типа пики или алебарды, удерживающей Троллоков на дистанции.
Ты не сможешь по‑настоящему драться на дуэли с пикой, не смотря ни на что; как пикинер, ты напоминаешь кирпич в огромной стене. Ты не будешь воином, который будет представлять из себя препятствие. Алебарда была лучше – по крайней мере, у нее было лезвие, для использования которого могло потребоваться умение – но ничто не придавало такого чувства, как это делал меч. Когда Гавин сражался мечом, он контролировал бой.
Троллок шел на него, фыркая, с лицом напоминающим одновременно барана и человека. Этот был более похож на человека, чем большинство, включая отвратительный человеческий рот с окровавленными зубами. Существо размахивало булавой, на ручке которой было напечатано Пламя Тар Валона, она была украдена у павшего Гвардейца Башни. Хотя это было двуручное оружие, создание держало его легко в одной руке.
Гавин уклонился в сторону, потом двинул свой щит вверх и вправо под ожидаемый удар. Щит дрожал от повторных ударов. Один, два, три. Стандартное Троллочье неистовство – ударить сильно и быстро, предполагая, что противник сломается.
Со многими так и случалось. Они опрокинулись бы, или их руки немели от ударов. Это имело значение для линий пикинеров или алебард. Брин использовал оба, и вновь импровизированные линии состояли наполовину из пикинеров, наполовину из воинов с алебардами. Гавин читал об этом в учебниках истории. Армия Брина использовала их для того, чтобы зажимать в тиски Троллоков. Линии пикинеров будут удерживать на месте, а затем алебарды достигнут их и подрежут ноги.
Гавин нырнул сторону и Троллок оказался не готов к его ускорению. Тварь повернулись слишком медленно, в то время как Гавин отделил запястье его руки, используя Вихрь на Горе. Пока тварь кричала, Гавин развернувшись ударил в живот другого Троллока, который прошел через защиту Айз Седай.
Он выхватил меч из тела и поразил шею первого Троллока. Труп соскользнул с его клинка. С этими стало четыре, убитых сегодня Гавином. Он тщательно вытер свой меч об окровавленную ткань, которую носил привязанной к поясу.
Он посмотрел на Эгвейн. Сидя верхом, она использовала Единую Силу, разрывая группы Троллоков. Айз Седай работали сменами, и лишь небольшая их часть находилась на поле одновременно. Использование столь немногих Айз Седай за один раз требовало, чтобы солдаты взяли на себя основную тяжесть боевых действий, зато Айз Седай всегда приезжали к сражению отдохнувшими. Их задачей было уничтожать группы Троллоков, ломать их строй, давая солдатам возможность добивать рассеянные остатки.
С Айз Седай разрушающими твердые боевые порядки троллоков, борьба, хотя и была изнурительной, шла хорошо. Им не пришлось снова отступать за холмы, а удалось эффективно остановить здесь наступление Троллоков в течение недели.
Сильвиана сидела на чалом мерине рядом с Эгвейн, и делала все, чтобы держать Троллоков на расстоянии. Перед ними, атаками Сильваны, земля была разворочена и ее бороздили траншеи. Несмотря на это, время от времени, Троллоки переползали это болото и попадали к Гавину.
Гавин заметил движение в ближайшей траншеи и зашагал вперед. Троллок с чертами волка присел внутри. Он зарычал на него, карабкаясь вверх.
Вода Сбегает с Горы
Троллок упал в траншею, и Гавин вытер лезвие об кровавые тряпки. Пять. Не плохо для одного часа из его двух‑часовой смены. Часто Айз Седай были в состоянии отразить Троллоков, и он просто то и делал, что стоял рядом с Эгвейн. Конечно, сегодня её сопровождала Сильвиана, они всегда приходили на рубеж в паре и Гавин был наполовину убежден, Хранительница специально пропускала некоторых, чтоб загрузить его работой.
Внезапная серия взрывов поблизости вынудила его отступить назад и он оглянулся через плечо. Прибыла их смена. Гавин отдал мечом салют Слиту, как только тот занял позицию вместе со Стражем Пиавы Седай, чтобы охранять данный участок.
Гавин присоединился к Эгвейн и Сильвиане, когда они покидали поле сражения. Он мог чувствовать растущую усталость Эгвейн. Она подталкивала себя слишком сильно, упорно примыкая к слишком многим сменам.
Они двигались по растоптанной траве, мимо группы Иллианских Спутников скачущих в бой. У Гавина не было достаточно хорошего представления о сражении в целом, чтобы знать, где определенно они были необходимы. Он смотрел им вслед с оттенком зависти.
Он знал, что Эгвейн нуждается в нем. Сейчас, как никогда. Исчезающие проскальзывали в лагерь ночью, принося кованые в Такан’даре лезвия, чтобы забирать жизни Айз Седай. Гавин сторожил сам, когда Эгвейн спала, надеясь, что Амерлин избавит его от усталости, когда она одолеет его. Он спал, когда Эгвейн бывала на заседаниях Совета Башни.
Он настоял, чтобы она спала в разных палатках каждую ночь. Время от времени он убеждал ее Перемещаться в Майен и кровать во дворце её там ждала. Через несколько дней она перестала это делать. Его аргументы, что она должна проверить Желтых и осмотреть Целительство, перестали убеждать. Росиль Седай взяла там все в свои руки.
Гавин и две женщины продвинулись вглубь лагеря. Некоторые солдаты поклонились, те, кто не был занят, в то время как другие торопились на поле сражения. Гавин бросил взгляд на некоторых из них. Слишком молоды, слишком неопытны.
Другие были Принявшими Дракона, и кто знает, что с ними делать? Среди Принявших Дракона были Айил, и это было понятно, так как ему казалось, что все Айил и были в основном Принявшими Дракона. Но среди Принявших Дракона были и Айз Седай. Он не думал, что большинство их сделали этот выбор сами.
Гавин покачал головой и продолжил. Их лагерь был огромен, и фактические не было обоза. Еда доставлялась ежедневно через Врата в фургонах – некоторые тянулись теми ненадежными машинами из Кайриэна. Когда эти фургоны ушли, они увезли одежду для стирки, оружие в ремонт и сапоги, чтобы починить
Это сделало лагерь, очень эффективным, не густонаселенным, впрочем, почти каждый проводил долгие часы на поле боя. Все, кроме Гавина.
Он знал, что нужно, и то, что он делал, было важным, но он не мог избавиться от ощущения пустоты. Он был одним из лучших фехтовальщиков в армии, а он стоял на поле боя в течение нескольких часов в день, убивая только время от времени случайных Троллоков которые были настолько глупы, что лезли на двух Айз Седай. То, что сделал Гавин, больше походило на убийство их из сострадания, чем борьба с ними.
Эгвейн кивнула Сильвиане на прощание и повернула свою лошадь к командной палатке
– Эгвейн… – сказал Гавин.
– Я только хочу убедиться, что все в порядке – сказала она спокойно, – Илэйн должна была прислать несколько новых распоряжений.
– Тебе нужно поспать.
Такое впечатление, что все эти дни я только и делаю, что сплю.
– Когда ты сражаешься на боле битвы, ты стоишь не менее тысячи обычных солдат, – сказал Гавин. – И если двадцати двух часовой сон в день необходим, чтобы ты была в достаточно хорошей форме для того, чтобы сражаться с удвоенной силой, я думаю тебе стоит сделать это. К счастью, в этом нет необходимости, так же как и нет необходимости в том, чтобы ты загоняла себя с такой силой, как сейчас делаешь.
Он мог чувствовать ее раздражение через связь, но она выдохнула.
– Ты прав, конечно. – Она посмотрела на него, – И тебе не нужно удивляться, услышав, что я признаю это.
– Я не был удивлен, – сказал Гавин.
– Я могу чувствовать твои эмоции, Гавин.
– Они были вызваны совершенно по другому поводу, – сказал он. – Я вспомнил кое‑что сказанное Слитом несколько дней назад, шутку, значение которой я до сего дня не понимал.
Он невинно посмотрел на нее.
Наконец‑то, заслуженная улыбка. Намек на нее, но этого было достаточно. Она не улыбалась почти все эти дни. В немногие из них улыбалась.
– Кроме того, – сказал он, принимая у нее поводья и помогая ей спешиться, когда они достигли командного шатра, – Я никогда сильно не задумывался над тем, что Стражи могут игнорировать Три Клятвы. Мне интересно, как часто сестры находят это удобным?
– Я надеюсь не слишком часто, – сказала Эгвейн. Очень дипломатичный ответ. Внутри командного шатра они обнаружили Гаррета Брина, смотрящего вниз через ставшие уже привычными врата; они поддерживались мышиного цвета Серой, которую Гавин не знал. Брин отступил к своему покрытыми картами столу, за которым в ожидании приказов стояла Суан. Он сделал несколько пометок на карте, кивая своим мыслям, затем посмотрел на вошедших.
– Мать, – Сказал Брин, и взял ее за руку, чтобы поцеловать кольцо.
– Кажется сражение идет неплохо, – сказала Эгвейн, кивая Суан, – Мы держимся здесь хорошо. У вас есть план как продвинутся вперед, мне так кажется?
– Мы не можем задерживаться здесь навсегда, Мать, – сказал Брин. – Королева Илэйн попросила меня рассмотреть предварительно отступление все дальше в Кандор, и я думаю, что есть смысл сделать это. Я волнуюсь, что Троллоки будут отходить назад в холмы и готовиться. Вы заметили, как они стягивали все больше тел с поля каждую ночь?
– Да.
Гавин мог чувствовать ее недовольство, она желала, чтобы у Айз Седай были силы для сжигания Троллочьих туш с помощью Единой силы каждый день
– Они собирают провиант, – сказал Брин. – Возможно они решили двинуться в восточном направлении и окружить нас. Нам нужно держать их здесь в оцеплении, что может означать продвижение к тем холмам. Это было бы великолепно, нормально, но сейчас… – Он покачал головой, подошел и взглянул сквозь врата на передние линии. – Ваши Айз Седай господствуют на поле сражения, Мать. Я никогда не видел ничего подобного.
– Это причина, – ответила она, – По которой Тень делает все, что в ее силах, чтобы сломить Белую Башню. Это известно. У Белой Башни есть способность управлять этой войной.
– Мы должны следить за Повелителями ужаса, – сказала Суан, перебирая бумаги. Доклады разведчиков подозревал Гавин. Он мало знал Суан Санчей, несмотря на то, что пощадил ее жизнь, но Эгвейн часто говорила о женской жадности к информации.
– Да, – сказала Эгвейн, – Они придут.
– Черная Башня, – сказал Брин, нахмурившись, – Доверяете ли вы слову данному лордом Мандрагораном?
– Своей жизнью, – сказала Эгвейн.
– Аша'маны сражаются на стороне врага. Почему бы Возрожденному Дракону не сделать что‑то с этим? Свет, если все оставшиеся Аша'маны на стороне Тени…
Эгвейн покачала головой.
– Брин, я хочу, чтобы всадники были готовы к выступлению, отправьте их в то место возле Черной Башни, куда все еще можно открыть врата. Переместите их, пусть мчатся во весь опор к сестрам, которые все еще находятся вне стен Черной Башни.
– Ты хочешь, чтобы они напали? – спросил Гавин, оживляясь.
– Нет. Они должны отойти так далеко, чтобы смогли сделать врата, а затем они должны присоединиться к нам здесь. Мы не можем позволить себе любые дополнительные задержки. Я хочу, чтобы они были здесь.”
Она легонько постучал по столу пальцем.
– Таим и его Повелители Ужаса придут. Они оставались в стороне от этой битвы, вместо этого сосредоточившись на лорде Мандрагоране. Это позволяет им доминировать над своим полем битвы, как мы доминируем над своим… Я отберу больше сестер, чтобы отправить В армию Порубежников… Мы должны противостоять им, в конце концов.
Гавин ничего не ответил, но плотно сжал губы. Меньше сестер здесь означает больше работы для Эгвейн и других.
– И теперь, – сказала Эгвейн, – Мне нужно. – Она умолкла, видя, выражение лица Гавина. – Я полагаю, мне нужно поспать. Если я не нужна, отправлюсь. – Свет, я не знаю, где я буду спать сегодня. Гавин?
– В шатре Маерин Седай. Она на дежурстве в следующей смене, поэтому у тебя будет несколько часов непрерывного сна.
– Если я понадоблюсь, – напомнила Эгвейн. Она пошла к палатке.
– Конечно, – сказал Гавин, провожая ее, но покачал головой Брину и Суан. Брин улыбнулся в ответ, кивая. На поле сражения было мало того, что требовало внимания Амерлин. Совет Башни давал прямой обзор их армий.
Снаружи, Эгвейн вздохнула, закрывая глаза. Он обнял ее и позволил ей откинуться на него. Это длилось всего несколько секунд, прежде чем она отстранилась, встав прямо и надев лицо Амерлин. Слишком юная, подумал он, чтобы от неё так много требовать.
Конечно, она была не намного младше Ал'Тора. Гавин был обрадован и слегка удивлен, что размышления об этом человеке не вызывали никакого гнева. Ал'Тор будет биться в своей битве. Действительно, то что делал этот человек не было делом Гавина.
Гавин отвел Эгвейн к части лагеря Зеленой Айя, несколько Стражей по периметру поприветствовали их уважительно кивнув. Маерин Седай расположилась в большой палатке. Большинству Айз Седай было разрешено принести то жилье и мебель, которые они пожелают, поскольку они могли сделать собственные врата для этого и использовать Стражей для доставки. Если армия будет вынуждена быстро перемещаться, такие вещи будут брошены. Многие Айз Седай решили принести очень мало, но другие. Ну, они не привыкли к жесткой экономии. Маерин была одной из таких. Мало кто принес столько, сколько она.
Лейвлин и Байл Домон ждали снаружи палатки. Они были теми, кто сообщит Маерин Седай, что ее палатка будет заимствована, и что она не должна никому говорить, что Эгвейн воспользуется палаткой. Секрет мог быть раскрыт, если кто‑нибудь поспрашивает вокруг (они не прятались, когда шли сюда), но в то же время, интересующийся тем, где спала Амерлин привлек бы внимание. Это была лучшая защита, какую Гавин мог организовать, так как Эгвейн не желает перемещаться каждый день для сна.
Эмоции Эгвейн моментально скисли, когда она увидела Лейлвин.
– Ты же говорила, что хочешь держать её поблизости, – мягко сказал Гавин.
– Я не хочу, чтобы она знала, где я сплю. Если их убийцы придут в поисках меня в лагерь, она может оказаться одной из тех кто приведет их ко мне.
Гавин подавил желание возразить. Эгвейн была хитрой, проницательной женщиной – но она была слепа в отношении всего, что касалось Шончан. С другой стороны, он обнаружил, что доверяет Лейлвин. Она производила впечатление человека, который честен с людьми.
– Тил присмотрит за ней, – сказал он.
Эгвейн совладала со своим дыханием, затем вошла в шатер, пройдя мимо Лейлвин без единого слова. Гавин не последовал за ней внутрь.
– Похоже Амерлин намерена не позволять мне служить, – сказала Лейлвин Гавину, по‑шончански растягивая слова.
– Она не доверяет тебе, – откровенно сказал Гавин.
– Неужели чья‑либо клятва стоит так мало на этой стороне океана? – сказала Лейлвин. – Я поклялась ей, что никто не сломается, даже Муями!
– Друг Темного предаст любую клятву.
Женщина бросила на него холодный взгляд.
– Я начинаю думать, что она считает всех Шончан Друзьями Темного.
Гавин пожал плечами.
– Вы избили её и захватили в плен, превратив её в животное, которое ведут на поводке.
– Не я, – сказала Лейлвин. – Если какой‑то пекарь испек для вас скверный хлеб, вы будете считать, что каждый из них хочет отравить вас? Ба. Не спорьте. В этом нет смысла. Если я не могу служить ей, я буду служить вам. Вы уже ели сегодня, Страж?