– Человек богатый, как вы имеет их, конечно.
Ранд встретился с ней глазами, а затем отбежал в сторону, так как женщина снова потянулась за оружием. Он нырнул за угол. Выражение в ее глазах… полное отсутствие любого рода человеческого сочувствия или беспокойства. Она бы убила его в один момент без задней мысли. Он это знал.
Другие на улице смотрели на него. Они подталкивали товарищей, указывая на него. Один человек проходя мимо крикнул
– Назови свою фракцию! – Другие бросились в погоню.
Ранд нырнул за другой угол. Единая Сила. Осмелится ли он использовать ее? Он не знал, что происходит в этом мире. Как и прежде, он с трудом отделял себя от видения. Он знал, что это было не совсем реально, но он не мог не считать себя его частью.
Он не рискнул с Единой Силой, и доверился пока своим ногам. Он не знал Кэймлин очень хорошо, но он помнил этот район. Если он дойдет до конца этой улицы и повернет… да, есть! Впереди он увидел знакомое здание, с табличкой на передней части, изображающей мужчину стоящего на коленях перед женщиной с красно‑золотыми волосами. Благословение Королевы.
Ранд достиг передней двери, когда преследовавшие его сгрудились, огибая угол позади него. Они остановились, когда Ранд вскарабкался к двери, минуя здоровенного парня, стоящего в стороне. Новый охранник двери? Ранд не знал его. Бэзил Гилл все еще владеет гостиницей, или она сменила владельца?
Ранд ворвался в большую общую залу, сердце колотилось. Несколько человек, нянчивших кувшины с полуденным пивом,??посмотрели на него. Ранду повезло, Бэзил Гилл сам стоял за прилавком, протирая чашку тряпкой.
– Мастер Гилл! – сказал Ранд.
Толстяк повернулся, нахмурившись.
– Я тебя знаю? – Он посмотрел на Ранда сверху вниз. – Мой Лорд?
– Это я, Ранд!
Гилл склонил голову, потом улыбнулся.
– Ах, вы! Я забыл вас. Ваш друг не с вами, да? Тот, с тьмой, глядящей в его глаза?
То есть люди не распознали Ранда как Возрожденного Дракона в этом месте. Что Темный сделал с ними?
– Мне нужно поговорить с вами, мастер Гилл, – сказал Ранд, шагая к частным обеденным апартаментам.
– В чем дело, парень? – спросил Гилл, следуя за ним. – У тебя какие‑то проблемы? Опять?
Ранд закрыл дверь за Мастером Гиллом. – В какой мы эпохе?
– В Четвертой Эпохе, конечно.
– А Последняя битва случилась?
– Да, и мы победили! – сказал Гилл. Он пристально посмотрел на Ранда, сужая глаза. – Ты в порядке, сынок? Как можешь ты не знать…
– Я провел последние несколько лет в лесах, – сказал Ранд. Напуганный тем, что происходило.
– Ах, так. Ты ничего не знаешь о фракциях?
– Нет.
– Свет, сын мой! У тебя проблема с душком. Постой здесь, я принесу тебе символ фракции. Нужно, спешить! – Гилл открыл дверь и вышел наружу.
Ранд сложил руки на груди, заметив с неудовольствием небытие по ту сторону камина, стоявшего в комнате. – Что ты сделал с ними? – потребовал Ранд.
– Я ПОЗВОЛИЛ ИМ ДУМАТЬ, ЧТО ОНИ ПОБЕДИЛИ.
– Зачем?
МНОГИЕ, КТО СЛЕДУЮТ ЗА МНОЙ, НЕ ПОНИМАЮТ ТИРАНИЮ.
– Что это придется делать с… – Ранд обернулся, когда Гилл вернулся. Он не имел никакого "символа фракции", что бы это ни было. Вместо этого, он привел трех громил с бычьими шеями и указал на Ранда.
– Гилл, сказал Ранд, попятившись и ухватившись за источник. – Что ты делаешь?
– Что ж, я думаю я смогу продать это пальто за что‑то, – сказал Гилл. Его голос даже в малейшей степени не звучал оправдывающимся.
– И поэтому ты меня ограбишь?
– Ну, да. – Гилл казался смущенным. – Почему бы и нет?
Громилы вошли в комнату, глядя на Ранда внимательным взглядом. Они несли дубинки.
– А как же закон? – сказал Ранд.
– Почему должны быть какие‑то законы, запрещающие грабеж? – спросил Гилл, качая головой. – Что ты за человек, что думаешь о таких вещах? Если человек не может защитить то, что он имеет, почему он должен это иметь? Если человек не может защитить свою жизнь, зачем она ему?
Гилл махнул троим мужчинам идти вперед. Ранд связал их плетениями Воздуха.
– Ты взял их совесть, не так ли? – спросил он мягко.
Гилл выпучил глаза узрев использование единой Силы. Он попытался бежать, но Ранд захватил и его плетениями Воздуха.
ЛЮДИ, КОТОРЫЕ ДУМАЮТ, ЧТО ОНИ УГНЕТЕНЫ, КОГДА‑НИБУДЬ БУДУТ БОРОТЬСЯ. Я ОТБЕРУ У НИХ НЕ ТОЛЬКО ИХ ВОЛЮ К СОПРОТИВЛЕНИЮ, НО И СОМНЕНИЕ, ЧТО ЧТО‑ТО НЕ ТАК.
– Значит, ТЫоставишь их без сострадания? – потребовал Ранд, глядя в глаза Гилла. Этот человек, казалось, в ужасе, от того, что Ранд убьет его, и трех бандитов. Никаких угрызений совести. Ни намека на это.
МИЛОСЕРДИЕ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ НЕОБХОДИМЫМ.
Ранд почувствовал смертельный холод.
– Этот мир отличается от того, что ты показывал мне раньше.
ТО, ЧТО Я ПОКАЗАЛ ТЕБЕ РАНЬШЕ – ЭТО ТО, ЧЕГО ОЖИДАЮТ ЛЮДИ. ЭТО ТО ЗЛО, С КОТОРЫМ, КАК ОНИ ДУМАЮТ, ОНИ СРАЖАЮТСЯ. НО Я СДЕЛАЮ МИР, ГДЕ НЕ БУДЕТ ДОБРА ИЛИ ЗЛА.
БУДУ ТОЛЬКО Я.
– А ТВОИ слуги знают? – прошептал Ранд. – Те, кого ты называл Избранными? Они думают, что борются, чтобы стать господами и правителями за мир собственных решений. Вместо этого ТЫдашь им это. Тот же самый мир. кроме одного, без СВЕТА.
БУДУ ТОЛЬКО Я.
Нет Света. Нет человеческой любви. Ужас глубоко проник в Ранда, сотрясая его. Это был один из тех возможных миров, который может выбрать Темный, если победит. Это не означает, что он будет, или может быть, но … о, Свет, это было ужасно. Гораздо страшнее, чем мир рабов, гораздо страшнее, чем темный мир запустения.
Это был истинный ужас. Это было полное искажение мира, он забрал все прекрасное от него, оставив после себя лишь шелуху. Миловидную шелуху, но все же шелуху.
Ранд бы лучше прожил тысячу лет пыток, сохранив часть себя, что давала ему способность чувствовать добро, чем прожить хоть момент в этом мире без Света.
Он крутнулся, разъяренный на темноту. Он сконцентрировался на дальней стене, увеличивая ее. – ТЫошибся, Шай'тан! – кричал Ранд в небытие. ТЫдумаешь поверг меня в отчаяние? ТЫдумаешь сломил мою волю? Это не так, клянусь ТЕБЕ. Это заставляет меня бороться!
Что‑то грохотало внутри Тьмы. Ранд кричал, силой воли пробиваясь наружу, разрушая темный мир лжи и людей, которые убивали бы без сочувствия. Мир взорвался, и Ранд снова оказался в месте, вне времени. Узор зарябил вокруг него.
– Ты показал мне своё истинное сердце? – потребовал Ранд у небытия, пока он схватил эти потоки. – Я покажу тебе своё, Шай'тан. В противовес Беспросветному миру, который бы ты сотворил.
– Мир без Тени.
****
Мэт зашагал прочь, унимая свой гнев. Туон казалась очень озлобленной на него! Свет. Она вернется, когда он будет нуждаться в ней, но так ли это?
– Мэт? – спросила Мин, торопливо подходя к нему.
– Иди с ней – лишь обронил Мэт. – Проследи за ней для меня, Мин.
– Но…
– Она не нуждается в защите – проронил Мэт. – Она сильная. Треклятый пепел, она именно такая. И все же за ней нужно присматривать. Она беспокоит меня. Сейчас я отдаю все свои силы этой проклятой кровавой мясорубке, ради нашей победы. Поэтому я не могу за ней приглядывать. Так что прошу тебя? Пожалуйста?
Мин помедлила, а затем неожиданно обняла его.
– Удачи, Мэтрим Коутон.
– Удачи, Мин Фаршав – медленно произнес Мэт. Он выпустил ее из объятий, а затем забросил ашандрей на плечо. Войска Шончан начали покидать поле боя, они пройдут мимо Эринин, прежде чем окончательно отступить с поля Мериллор. Демандред выпустил их, но он же не дурак. Кровь и треклятый пепел во что Мэт себя втянул? Он только что позволил уйти четверти своих сил.
Они должны вернуться, подумал он. Если бы его авантюра сработала. Если кости выпадут так, как ему нужно..
Но эта битва, была не простой игрой в кости. Здесь было так много тонкостей. Если поразмыслить, то все это выглядит как карточная игра. А Мэт обычно выигрывает в карты. Как правило.
Справа от него, группа мужчин в темной Шончанской броне шла к полю боя.
– Эй, Карид! – прокричал Мэт.
Огромный мужчина мрачно посмотрел на Мэта. Внезапно, Мэт осознал, что чувствует себя подобно слитку металла, на который смотрит Перрин, поднимая свой молот. Карид приблизился, и, хотя он явно делал усилие, чтобы сохранить на лице спокойствие, Мэт чувствовал угрозу, исходящую от него.
– Спасибо – вырвался жесткий голос Карида, – За помощь в защите императрицы, да живет она вечно.
– Ты думаешь, что ее следовало держать где‑нибудь в безопасном месте – проронил Мэт. – Не на командном посту.
– Это не мое дело – задавать вопросы Высокородным, Величайший, – сказал Карид.
– Ты и не сомневаешься во мне, – ответил Мэт. – Ты думаешь о том, чтобы пырнуть меня чем‑нибудь острым. Это совершенно разные вещи.
Карид выдохнул, затем сделал длинный глубокий вдох.
– Извините меня, Высочайший – произнес он, поворачиваясь, чтобы уйти. – Я возьму своих людей и умру с честью.
– Я так не думаю, – сказал Мэт. – Ты пойдешь со мной.
Карид повернулся к нему.
– Императрица, да живет она вечно, приказала…
– Тебе отправляться на поле боя. – произнес Мэт, прикрывая глаз, чтобы осмотреть русло реки, кишащее Троллоками… – Великолепно. А, куда, по‑твоему, направляюсь я?
– Ты будешь биться? – спросил Карид.
– Я думаю о небольшой прогулке, – сказал Мэт. Он покачал головой. – Мне нужно почувствовать, что делает Демандред. Я иду туда Карид, и вы, ребята, будете между мной и Троллоками, звучит замечательно. Так вы идете?
Карид не ответил, но и не ушел.
– Послушайте, какой у вас выбор? – спросил Мэт. – Броситься в бой и умереть без особой пользы? Или попробовать сохранить меня в живых для вашей Императрицы? Я почти уверен, что она меня любит. Может быть. Трудно понять, что у нее на душе, у Туон.
– Ты должен перестать произносить это имя, – гневно заметил Карид.
– Я буду звать её так, как я треклято хочу.
– Нет, если мы собираемся отправиться с тобой, – сказал Карид. – Если я должен идти с Принцем Воронов, мои люди не должны слышать такое из Ваших уст. Это будет плохим предзнаменованием.
– Ну, нам ведь не нужно это, – сказал Мэт. – Ладно, хорошо Карид. Давайте нырнем обратно в эту заварушку и посмотрим, что можно сделать. Во имя Фортуоны.
****
Тэм поднял меч, как если бы хотел начать поединок, но не нашел ни одного достойного врага. Только хрюкающие, воющие, свирепые Троллоки отделились от осажденных Белоплащников в этой битве рядом с руинами.
Двуреченцы напали на Троллоков. Тэм взмахнул клинком, применив Тростник на Ветру. Он решил – ни шагу назад. Он уклонялся и вправо и влево, но держался и наконец сломал линию Троллоков, быстро нанося удары.
Двуреченцы будут занозой в ноге Темного и куманикой на его руках. В хаосе, который последовал, они кричали и проклинали, и дрались, чтобы отсечь Троллоков.
Но скоро острие клина остановилось. Троллоки возвышались вокруг людей. Форма клина, обычно, наступательная тактика, но и здесь она работала хорошо. Троллоки обтекали стороны клина, получая удары от Двуреченцев, вооруженных топорами, мечами и копьями.
Тэм позволил вести их обученным парням. Он предпочел бы быть в центре клина, выкрикивая поощрения, так же, как поступал сейчас Даннил – но он был одним из некоторых, кто по настоящему был обучен сражаться, и вершина клина требовала стабильности и устойчивости.
Поэтому он позволил быть себе устойчивым. Обретя спокойствие в пустоте, он позволил Троллокам ломиться на него. Он начал движение с Отряхивания Росы с Ветки, перешёл к Цветам Яблони на Ветру, к Падению камня в Водоем – все стойки, которые делали его устойчивым в одном положении, сражаясь с многочисленными противниками.
Несмотря на практику в последние несколько месяцев, Тэм даже близко не был так силен, как в юности. К счастью, тростник не нуждался в силе. Он не был натренирован так, как когда‑то был, но тростнику не нужно учиться, как гнуться на ветру.
Он просто сгибался.
Годы зрелости и возраст, принесли Тэму понимание пустоты. Он понимал ее теперь лучше, чем когда‑либо. Годы воспитания Ранда, годы жизни без Кари, годы слушания ветра, шелеста листьев..
Тэм Ал'Тор обернулся в пустоту. Он принес ее Троллокам, показал ее им и послал их в ее глубины.
Он танцевал вокруг Троллока похожего на козла, отбил его??меч в сторону и подрезал зверю стопу. Тот споткнулся и Тэм, позволил людям за собой добить его. Он взмахнул мечем и кровь с меча Тэма темными каплями упала на глаза Троллока жуткой наружности. Он взвыл, ослепленный, и Тэм скользнул вперед, рукой подняв его нагрудник вспорол живот. Тэм приостановился перед третьим Троллоком, который ударил топором в сторону Тэма, но вместо Тэма зарубил своего сородича.
Каждый его шаг был частью танца, и Тэм предложил Троллокам присоединиться к нему. Он только сражался, как когда‑то, очень давно, но память это то, что пустота не допускала. Он не думал о прошлом, он ни о чем не думал. Если бы он знал, что он делал так раньше, то попытка осмыслить движения вызвала бы ненужный резонанс, а так, казалось, будто понимание ситуации само пронизывает его мышцы.
Лезвие Тэма плавно вошло в шею Троллока с лицом, почти человеческим, только слишком волосатыми щеками. Тот рухнул на спину и Тэм вдруг обнаружил, что больше нет врагов. Он остановился, воздев меч кверху, чувствуя, как мягкий ветер обдувает его. Темные звери грохочут далеко внизу убегая к реке, преследуемые всадниками с реющими знаменами Порубежников. Вскоре они врежутся в стену войск Легиона Дракона, и будут раздавлены между ними и преследующими их Порубежниками.
Тэм очистил клинок, отпустил пустоту. Тяжесть ситуации ударила его. Свет! Его люди должны были умереть. Если бы не подоспели Порубежники.
Он вложил меч обратно в свои лакированные ножны. Красный и золотой дракон уловили блики Солнечного света. Откуда мог взяться луч солнца среди затянутых тучами небес? Он поискал солнце, и нашел его за облаками, почти на горизонте. Была почти ночь!
К счастью, троллоки здесь, у руин, похоже, были наконец‑то сломлены. Уже несколько утомленные переправой через реку, теперь они были сметены атакой Лана с тыла,
Все было кончено быстро. Тэм выстоял.
Неподалеку рысью поднялся на берег вороной конь. Наездник, Лан Мандрагоран, в сопровождении знаменосца и охранников – смотрел на двуреченцев.
– Меня давно интересовал тот, от кого Ранд получил меч со знаком цапли, – сказал Лан Тэму. – Мне хотелось знать, на самом ли деле он был достоин этого оружия. Теперь я знаю, – Лан вскинул вверх собственный меч, салютуя.
Тэм повернулся к своим людям – истощенным, окровавленным, сжимавшим оружие в руках. Путь, который проделал их клин, можно было легко проследить – десятки троллоков лежали там, где клин врезался в них. Севернее воины второго клина подняли оружие. Их оттеснили почти до самого леса, но они выстояли, и некоторые остались в живых. Тэм не мог не видеть, что погибли десятки славных людей.
Его измотанные люди садились на землю прямо здесь, на поле битвы, окруженные телами убитых. Некоторые вяло накладывали повязки на свои раны, или заботились о раненых, которых оттаскивали внутрь клина. Южнее Тэм заметил нечто пугающее. Неужели эти Шончан оставили свой лагерь на Дашарском Выступе?
– Мы победили? – спросил Тэм.
– Далеко от того, – сказал Лан. – Мы удержались на этой части реки, но здесь не главное сражение. Демандред послал троллоков, чтобы связать нас и не позволить подтянуть резервы в броду ниже по реке, где развернулся более крупный бой, – Лан развернул коня. – Собирай своих, мастер клинка. Эта битва не закончится с закатом солнца. Вы еще будете нужны в ближайшие часы. Тайшар Манетерен.
Лан поспешил к своим Порубежникам.
– Тайшар Малкир, – запоздало крикнул Тэм ему вслед.
– Так… мы еще не закончили? – спросил Даннил.
– Нет, парень. Не закончили. Но мы получили передышку, теперь можем Исцелить раненых и найти какой‑нибудь еды, – он увидел врата, открывшиеся перед полем. Коутон был достаточно умен, чтобы дать Тэму возможность вывезти раненых в Майен. Это…
Через врата устремились люди. Сотни их, тысячи. Тэм нахмурился. Неподалеку собирались Белоплащники – атаки троллоков здорово их потрепали, но появление Тэма спасло их армию от полного уничтожения. Арганда спешил переформировать свои войска у руин, а Волчья Гвардия, окровавленная и окруженная телами троллоков, высоко подняла свой флаг.
Тэм побрел через поле. Его конечности налились неподъемной тяжестью. Он чувствовал себя выжатым сильнее, чем если бы целый месяц корчевал пни.
Возле врат он нашел Берелейн, стоявшую там вместе с несколькими Айз Седай. Эта красивая женщина казалась ужасно не на месте здесь, посреди грязи и смерти. Черно‑серебряное платье, диадема на волосах… Свет, ей просто нечего делать на поле боя.
– Тэм Ал'Тор, – сказала она. – Ты командуешь этим войском?
– Вроде того, – сказал Тэм. – Простите, миледи Первенствующая, но кто все это люди?
– Беженцы из Кэймлина, – ответила Берелейн. – Я отправила кое‑кого посмотреть, нужно ли им Исцеление. Они отказались, и требовали, чтобы я направила их в бой.
Тэм почесал голову. В бой? Всякого мужчину – да и женщину – которые могли держать меч, уже забрали в армию. Люди, которые проходили через врата у него на глазах, были в основном детьми или стариками, да еще было несколько пожилых женщин, которых, видимо, оставили присмотреть за молодыми.
– Простите, – сказал Тэм. – Но это поле битвы!
– Я пыталась объяснить им это, – сказала Берелейн с намеком на раздражение. – Они сказали, что могут быть полезны. Это лучше, чем пережидать Последнюю Битву, прижавшись друг к другу, на дороге в Беломостье, так они сказали.
Нахмурившись, Тэм наблюдал, как дети рассыпались по полю. Его желудок подскочил к горлу, когда они начали осматривать изуродованные тела, и многие поначалу отшатывались. Другие пробирались между павшими, ища тех, кто еще подавал признаки жизни и мог быть Исцелен. Немногочисленные старые солдаты, которых отправили с беженцами для охраны, ходили вместе с ними, ища троллоков, которые еще не успели сдохнуть.
Женщины и дети начали собирать стрелы среди павших. Это может быть полезно. Очень полезно. С удивлением Тэм увидел сотни Лудильщиков, которые шли через врата. Они искали раненых под руководством нескольких Желтых сестер.
Тэм понял, что кивает. Ему все равно не хотелось позволять детям видеть такое зрелище. "Что ж, – подумал он, – если мы проиграем битву, они увидят еще худшие вещи. Если они хотят чем‑то помочь, пусть сделают это".
– Скажи мне, Тэм Ал'Тор, – спросила Берелейн. – Все ли… в порядке с Галадом Дамодредом. Я вижу здесь его людей, но не его знамя.
– Его отозвали для выполнения другого задания, миледи Первенствующая, – сказал Тэм. – Ниже по реке. Боюсь, я не слышал ничего о нем уже несколько часов.
– Ах… Что же, давайте Исцелим и накормим ваших людей. Возможно, вести от лорда Дамодреда еще придут.
****
Илэйн мягко коснулась щеки Гарета Брина. Она по очереди закрыла его глаза, прежде, чем кивнуть солдатам, которые нашли его тело. Они унесли Брина на щите, ноги свисали с одного края, голова покоилась с другой стороны.
– Он просто закричал и понесся галопом – сказал Бергитте. – Прямо в стан врага. Не было никакой возможности остановить его.
– Суан мертва, – сказала Илэйн, испытывая почти неодолимое чувство потери. Суан… Суан всегда была такой сильной. С усилием, Илэйн успокоила эмоции. Она должна держать свое внимание на сражении. – Есть известия из штаба?
– Командный пункт на Дашарском Выступе потерян, – сказала Бергитта. – Я не знаю, где Коутон. Шончан оставили нас.
– Поднять мое Знамя, – сказал Илэйн. – Пока мы не получим известие от Мэта, Я принимаю управление этим полем битвы. Привести моих советников.
Бергитте отправилась передавать приказы. Телохранительницы Илэйн, нервно переминались, видя как Троллоки сбросили Андорцев в реку. Они полностью заполнили коридор между высотами и??болотом, и угрожали переправиться на Шайнарскую сторону. Часть армии Эгвейн была окружена Троллоками, которые на внешней стороне окружения вели бой с ее собственными войсками, но большинство Троллоков нападали на них сверху, и это выглядело, как если бы люди Эгвейн попали в ужасное положение.
Несмотря незначительный опыт участия в реальных сражениях, Илэйн имела хорошие теоретические знания о тактике боя, и она понимала, как плохо идут их дела. Да, она получила известие, о том, что Троллоки выше по течению реки были уничтожены после подхода Лана и Порубежников. Но это оказало незначительный эффект на ситуацию в районе брода.
Солнце начало опускаться ближе к горизонту. Троллоки не подавали признаков отхода, и ее солдаты для лучшего освещения начали неохотно зажигать костры и факелы. Выстраивание ее людей в квадратные формации обеспечивали их лучшую защиту, но это также означало отказ от всякой надежды на продвижение. Айильцы воевали здесь также, как и в Кайриэне. Но, каре из пикейщиков были основой их боевого строя.
Они медленно окружают нас, подумала она. Если Троллоки так сделают, они смогут сжать Андорцев. Свет, это плохо.
Солнце неожиданно блеснуло из‑за горизонта облаков. Ночью Троллоки получат дополнительное преимущество. С наступлением темноты воздух похолодел. Ее ранние предположения, что эта битва будет длиться дни теперь казались глупыми и наивными. Тень атаковала их всей своей мощью. Человечеству оставались не дни, а часы.
– Ваше Величество, – обратился Капитан Гайбон, подъезжая с ее командирами. Их помятая броня и окровавленные плащи доказывали, что никто, даже старшие офицеры, не могут быть избавлены от прямых боевых действий.
– Предложения, – сказала Илэйн, глядя на него, Теодора, командующего кавалерией и Бергитте, которая была Капитан‑Генералом.
– Отступление? – спросил Гайбон.
– Ты действительно думаешь, что мы смогли бы выйти из боя? – ответила Бергитте.
Гайбон поколебался, затем покачал головой.
– Ладно, тогда, – сказала Илэйн. – Как мы можем победить?
– Мы держимся, – сказал Теодор. – Будем надеяться, что Белая Башня сможет выиграть борьбу против Шаранских направляющих и придет к нам на помощь.
– Мне не нравится просто сидеть здесь, – сказала Бергитте. – Это…
Сверкающий луч раскаленного добела огня прорезал охрану Илэйн, выпаривая десятки из них. Под Гайбоном исчезла лошадь, хотя сам он чудом избежал поражения. Лошадь Илэйн встала на дыбы.
Крича проклятья она попыталась обуздать свою лошадь. Это был погибельный огонь!
– Льюс Тэрин! – усиленный силой голос звучал над полем. – Я охочусь за женщиной, которую ты любишь! Выходи ко мне, трус! Борись!
Земля взорвалась около Илэйн, поднимая ее знаменосца в воздух, флаг взорвался в огне. На этот раз Илэйн была сброшена с лошади и сильно ударилась, кряхтя.
Мои малыши! Она застонала, поворачиваясь, в то время как чьи‑то руки схватили ее. Бергитте. Женщина потащила Илэйн в седло позади нее с помощью нескольких женщин‑Гвардейцев.
– Ты сможешь направить? – спросила Бергитте. – Нет. Неважно. Они будут наблюдать за этим. Целебрейн, подними другое знамя! Езжайте вниз по реке с подразделением Гвардейцев. Я увезу Королеву в другую сторону!
Женщина, стоящая около лошади Бергитте, отдала честь. Это был смертный приговор!
– Бергитте, нет, – сказала Илэйн.
– Демандред решил, что ты поможешь ему выманить Возрожденного Дракона, – сказала Бергитте, поворачивая лошадь. – Я не позволю этому случиться. Хайо! – Она пустила свою лошадь в галоп, поскольку молния ударила в охранников Илэйн, подбрасывая тела в воздух.
Илэйн стиснула зубы. Ее армии находились в опасности быть раздавленными, будучи в окружении, все это время Демандред посылал один за другим огненные шары, молнии и плетения Земли. Этот человек был опасен, как целая армия.
– Я не могу их оставить, – сказала Илэйн позади Бергитте.
– Да, ты можешь и ты сделаешь это, – грубо ответила она, в тот момент когда ее лошадь перешла на галоп. – Если Мэт пал – Свет, пусть это не так – значит, нам нужно организовать новый командный пункт. Есть причина, по которой Демандред напал на холм Дашар и затем непосредственно на тебя. Он пытается разрушить нашу структуру команды. Твоя обязанность состоит в том, чтобы осуществлять командование из какого‑нибудь безопасного и секретного места. Как только мы достаточно далеко отъедем, что разведчики Демандреда не смогут чувствовать когда ты направляешь, мы сделаем Врата, и ты снова возьмешь ситуацию под контроль. Прямо сейчас, Илэйн, ты должна закрыть рот и позволить мне тебя защитить.
Она была права. Чтоб ей сгореть, так оно и есть. Илэйн вцепилась в Бергитте, поскольку та скакала через поле битвы. Ее лошадь, взбалтывая комья грязи позади них летела к безопасному месту.
****
– Во всяком случае, по действиям его легко обнаружить – думал Галад, наблюдая потоки огня, проносившиеся от вражеских позиций к армии Илэйн
Галад пришпорил своего коня, отправляя его в галоп через Высоты в сторону восточной части. Снова и снова он видел на своих руках умирающего Гавина.
– Выходи, Льюс Терин! – сотрясая землю впереди прогремел голос Демандреда. Он забрал у Галада брата, теперь чудовище охотится на его сестру.
Галад и раньше мог видеть вещи правильно, но никогда еще он не видел их настолько правильно, как сейчас. Эти вспышки света были как указатели на карте, направляющие его путь. Свет сам вел его. Он подготовил его, привел сюда в этот момент.
Он прорвался через заднюю линию Шарских направляющих туда, где чуть выше русла стоял Демандред, глядя на войска Илэйн. Стрелы погрузились в землю вокруг него, Лучники стреляли, несмотря на риск попасть в своих. Выхватив меч, Галад вытащил ногу из стремени, готовясь к прыжку.
Стрела попала в его лошадь. Галад спрыгнул с животного. Он удачно приземлился, перекатился и отрубил руку ближайшему арбалетчику. Рычащий мужчина‑направляющий бросился на него, и медальон в форме лисьей головы похолодел у Галада на груди.
Галад провел лезвием по шее человека. Человек захрипел, кровь равномерно плескала из раны у него на шее с каждым ударом его сердца. Он не был удивлен, когда умирал, просто злился. Его вопли привлекли внимание.
– Демандред! – крикнул Галад. – Демандред, ты вызываешь на бой Дракона Возрожденного! Его здесь нет, но тут его брат! Ты будешь драться со мной?
На него были наведены десятки арбалетов. За его спиной рухнула лошадь, из ее ноздрей шла кровавая пена.
Ранд Ал'Тор. Его брат. Шок от смерти Гавина привела его к этому открытию. Если он выживет, ему в конце концов придется принять это. Он все еще не знал, будет ли этим гордиться или стыдиться.
Фигура в странной сделанной из монет броне, прошла через Шарские ряды. Демандред был гордым человеком, что бы понять это – достаточно было только увидеть его лицо. Он выглядел, как Ал'Тор. Они вызывали одинаковые чувства.
Демандред рассматривал Галада, стоявшего с окровавленным мечом. Умирающий направляющий царапал когтистыми пальцами перед собой землю.
– Его брат? – спросил Демандред.
– Сын Тигрейн, – сказал Галад, – Которая стала Девой Копья. Той, что дала жизнь моему брату на Драконовой Горе, могиле Льюса Терина. У меня было два брата. Другого ты убил на поле боя.
– У тебя имеется интересный артефакт, как я погляжу, – сказал Демандред, когда медальон похолодел еще раз. – Неужели ты думаешь, что он спасет тебя от той же судьбы, что и твоего жалкого брата? Того, что уже умер, я имею в виду.
– Ну так мы сразимся, Приспешник Тени? Или будем болтать?
Демандред обнажил меч с цаплями на лезвии и рукояти.
– Может ты предложишь мне лучшую партию, чем твой брат, маленький человек. Моё недовольство растёт. Льюс Тэрин может ненавидеть меня или отгораживаться от меня, но он не должен игнорировать меня.
Галад вышел вперед в кольцо лучников и направляющих. Если он победит, он все равно умрет. Но Свет, пусть он прихватит одного из Отрекшихся с собой. Это был бы достойный конец.
Демандред подошёл к нему, и их схватка началась.
****
Прижавшись спиной к сталагмиту, видя только при свете Калландора, падающего на стены пещеры, Найнив старалась сохранить жизнь Аланне.
Были и те в Белой Башне, кто дразнил ее за зависимость от обычной методики лечения. Что можно было сделать двумя руками и нитью, при невозможности использования Единой Силы?
Если бы любая из этих женщин была здесь вместо Найнив, миру настал бы конец.
Положение было ужасным. Мало света, никаких приспособлений, кроме того, что лежало в ее поясном кошеле. До сих пор Найнив продолжала шить с помощью иглы и ниток, которые всегда носила с собой. Она смешала сбор трав для Алланы и насильно влила ей через губы. Этого будет недостаточно, но каждая травка внесет небольшое облегчение. Они поддержат силу Алланы, снимут ее боль, не дадут сердцу остановиться пока Найнив работает.
Рана была грязной, но она зашивала грязные раны раньше. Несмотря на внутреннюю дрожь, руки Найнив были тверды, когда она зашила рану и вытащила женщину обратно с самого порога смерти.
Ранд и Моридин не двигались. Но она почувствовала, как что‑то исходит от них. Ранд сражался. Бился в схватке, которую она не могла видеть.
****
– Мэтрим Коутон, это ты, треклятый дурень! Ты еще жив?