Большое количество его Аша'манов сражалось там, но Шарские направляющие превосходили Айз Седай и Аша'манов вместе взятых. Остальные рыскали по полю сражения, выслеживая Повелителей Ужаса, убивая их.
Он терял людей быстрее, чем Тень. Врагов было слишком много.
Он держал печать. Она давала ему власть. Эта власть защитит Черную Башню как‑нибудь? Если они не боятся нас, не боятся меня, что произойдет с нами, как только Дракон будет мертв?
Неудовлетворенность пришла через связь. Он встретился глазами с Габриеллой. Она осматривала сражение, но теперь ее глаза были устремлены на него. Вопрос. Угроза?
Неужели ранее, он действительно думал, что приручил Aйз Седай? Это предположение было смехотворно. Никакая Aйз Седай не могла быть приручена, никогда.
Логайн быстро положил печать к другим в кошель на его поясе. Он затянул его, встретившись глазами с Габриеллой. Ее пронзило беспокойство. В этот момент он почувствовал, что её беспокойство не из‑за него.
Возможно, она училась манипулировать их связью, чтобы посылать ему чувства, которые, как она думала, успокоят его. Нет, Айз Седай не могут быть приручены. Связывание их Узами не давало этого. Это давало больше осложнений.
Он снял знак дракона со своего высокого воротника и подал его Aндролу.
– Aндрол Генхальд, ты зашел в пасть самой смерти и возвратился. Я дважды в долгу перед тобой. Я называю тебя полным Aша’маном. Носи этот знак с гордостью.
Ранее он уже вернул ему знак меча, восстановив его в Посвященные.
Андрол заколебался, затем протянул руку и почтительно взял знак дракона.
– И что с печатями? – спросила Певара, сложив руки. – Они принадлежат Белой Башне, Aмерлин – их Хранительница.
– Aмерлин, – сказал Логайн, – находится не в лучшем состоянии, чем мертвый, из того, что я слышал. В ее отсутствие я – подходящий Хранитель.
Логайн схватился за Источник, подчинив его, доминируя над ним. Он открыл врата назад, к вершине Высот.
Война возвратилась к нему в полную силу, хаосом, дымом и криками. Он ступил туда, другие за ним. Направляющий в полную силу, Демандред сиял как маяк, его усиленный плетениями голос продолжал насмехаться над Возрожденным Драконом.
Ранд aл’Tор был не здесь. Ну что ж, вместо него будет он. Он заменит его.
– Я собираюсь сразиться с ним, – сказал он другим. – Габриелла, ты останешься здесь и будешь ждать моего возвращения, поскольку мне, возможно, понадобится Исцеление. Остальные из вас возьмут на себя людей Таима и Шарских направляющих. Не оставляйте в живых никого, кто пошел с Тенью, по своему выбору или силой. Несите правосудие одним и милосердие другим.
Они кивнули. Габриелла казалась впечатленной им, возможно из‑за его решения нанести удар в сердце врага. Она не могла его понять. Ни один из Отрекшихся не мог быть столь сильным, каким был сейчас Демандред.
У Демандреда был са’aнгриал и сильный. Такой же сильный, как Калландор; возможно даже более мощный. С ним в руках Логайн изменил бы много вещей в этом мире. Мир знал бы о нём и о Черной Башне, и они все дрожали бы перед ним так, как они никогда не дрожали перед Престолом Aмерлин.
****
Эгвейн провела атаку, подобно которой не было на протяжении тысячелетий. Айз Седай удалось перейти от обороны к атаке и вместе с ней, двигаться в перед по западному склону обычным шагом. Плетения летали в воздухе, словно ленты на ветру.
Небо разорвали тысяча светящихся стрел, земля стонала и дрожала от ударов. Демандред продолжал вести огонь по Андорцам с другой стороны плато, и каждый огненный взрыв порождал ряб в воздухе. На склоне расползались черной паутиной трещины, и начали прорастать какими то болезненными усиками. Это распространялось как болезнь от разбитых на склоне камней.
Воздух напитанный Силой, был как живой, настолько сильно что Эгвейн казалось все вокруг видят плетения. Через это она втянула столько Силы, сколько она могла удержать через Са'ангриал Воры. Она чувствовала, что она имела столько же силы, когда сражалась с Шончан, или возможно даже больше. И она обернула свой гнев в отчаяние и ужас.
На этот раз это было раскаленное до бела чувство подобно металлу доведенного до состояния, когда с ним работает кузнец.
Ей, Эгвейн ал'Вир, было предоставлено управление этими землями.
Она, Престол Амерлин, больше не будет запугана Тенью.
Она не отступит. Она не склонится, когда ее ресурсы падут.
Она будет сражаться.
Она направила Воздух, создавая закручивающуюся бурю из пыли, дыма и мертвых растений. Она удерживала её перед собой, заслоняя зрение тех, кто наблюдал сверху, когда они пытались определить ее точное местоположение. Молния с грохотом ударила возле неё, но она сплела Землю, разрывая породу глубоко в скале и поднимая струю железа, которое застыло шпилем рядом с нею. Молния ударила в шпиль, обойдя ее, когда она послала бурю, с ревом несущуюся по склону.
Движение рядом с ней. Эгвейн почувствовала, что Лейвлин приближается. Это… это оказалось верное ощущение. Так удивительно. Наличие нового Стража не уменьшило остроты ее отчаяния от смерти Гавина, но это помогало по‑другому. Тот узелок на краю сознания Эгвейн сменился на новый, очень отличающийся, но все же потрясающе надежный.
Эгвейн подняла са’ангриал Воры и продолжила свои атаки, продвигаясь вверх по склону, Лейвлин шла рядом. Вперед, Шарцы устремились вниз, выдерживая напор ветров. Эгвейн ударила их лентами огня. Направляющие попытались напасть на нее сквозь бурю, но их плетения затерялись, их глаза забило пылью. Три солдата напали сбоку, но Лейвлин оперативно разобралась с ними.
Эгвейн закрутила ветер вокруг и использовать его как руки, подхватив направляющих и подняв их в воздух. С верху полетели молнии захватив людей в огненные объятия, и обгоревшие трупы упали на склон холма. Эгвейн продвигалась вперед, она вела за собой армию Айз Седай, продолжая плести стрелы из света.
К ним присоединились Аша'маны. Они сражались то вместе с Белой Башней, то отдельно, но теперь они присоединились к ней. Дюжины мужчин присоединились к ее плетению. Воздух словно загустел от Единой Силы.
Ветры прекратились.
Пыль внезапно спала, как пламя свечи накрытое одеялом. Никакая естественная сила не могла сделать так. Эгвейн смотрела на мужчину в черном и красном стоящего на скале, его руку. Она была вытянута, обрушивая эту силу. Его Повелители ужаса воевали на стороне Шарцев, но она искала их лидера. Таим. М'Хаэль
– Он направляет молнию! – закричал мужчина позади нее.
Эгвейн немедленно подняла шпиль из железа и охладила его, чтобы оттянуть молнию, которая упала мгновение спустя. Она посмотрела в сторону. Тот кто говорил был Джахар Наришма, Аша'ман – страж Мерисы
Эгвейн улыбнулась глядя в сторону Таима.
– Держите от меня подальше других, – скомандовала она громко. – Все, кроме тебя, Наришма и Мериса, предупреждения Наришмы будут мне полезны.
Она собралась с силами и начала выпускать шторм на изменника М'Хаэля.
****
Ила брела среди мертвых на поле боя рядом с руинами. Хоть бои и переместились вниз по реке, она могла слышать далекие крики и взрывы в ночи.
Она искала раненых среди павших, не обращая внимания на стрелы и мечи, когда их находила. Другие собирали их, хоть ей и хотелось, чтобы не брали. Мечи и стрелы вызвали большую часть смертей здесь.
Раин, ее муж, работавший рядом, переворачивал тела, чтобы послушать биение сердца. Его перчатки были выпачканы красным, и кровь вымарала всю яркую одежду, потому что он прижимался к груди трупов. Как только подтверждалось, что кто‑то мертв, они рисовали знак Х на щеке, часто его собственной кровью. Это сдерживало других от повторного осмотра.
Казалось, Раин постарел на десяток лет за последний год, и Ила чувствовала будто и она тоже. Было несложно следовать Пути Листа во времена, предоставляющие жизнь в радости и мире. Но лист падал и при спокойном ветре, и в бурю, и посвящение требовало принять последнее также, как и былое. Гонимые из страны в страну, страдающие от голода, когда земля умирала, они наконец пришли к покою в землях Шончан… Такой была их жизнь.
Ничего из этого не могло сравниться с потерей Айрама. Это ударило даже намного сильнее, чем потерять его мать, доставшуюся Троллокам.
Они пришли с Моргейз, бывшая королева, которая руководила рабочими и давала им распоряжения. Ила продолжала двигаться. Ее мало заботили королевы. Они ничего не сделали для них или ей.
Рядом остановился Раин, поднял фонарь, чтобы рассмотреть полный колчан со стрелами, что был у солдата, когда он умер. Ила зашипела, подняла юбку, чтобы переступить труп и подойти к мужу.
– Раин!
– Тише, Ила, – он сказал. – Я не собираюсь их поднимать. Но, я задумался.
Он посмотрел вверх, на отдаленные вспышки света внизу по реке и вверху на Высотах, где армии продолжали свои ужасные действия по кровопролитию. Так много вспышек в ночи, как сотни светящихся болтов. Уже было глубоко за полночь. Они были на этом поле, разыскивая выживших, уже часы.
– Ты задумался? – спросила Ила. – Раин…
– А что бы мы советовали им сделать, Ила? Троллоки не последуют Пути Листа.
– Существует много мест, куда можно убежать, – сказала Ила.
– Посмотри на них. Они пришли, чтобы встретить Троллоков, когда Отродья Тени только покинули Запустение. Если бы эта энергия была потрачена на сбор людей и эвакуацию их далеко на юг.
– Троллоки бы последовали за ними, – сказал Раин. – И что тогда, Ила?
– Мы сменили много хозяев, – сказала Ила, – Тень может относиться к нам плохо, но будет ли она действительно обращаться с нами хуже, чем другие?
– Да, – тихо сказал Раен. – Да, Ила. Это было бы хуже. Намного, намного хуже.
Ила посмотрела на него.
Он покачал головой и вздохнул.
– Я не собираюсь отказываться от пути, Ила. Это мой путь, и это правильно для меня. Может быть… может быть, я не буду думать совсем настолько плохо о тех, кто следуют другому пути. Если мы сохраним свои жизни в это время, то мы получим их в качестве подарка от тех, кто умер на этом поле боя, хотим ли мы принять их жертвы или нет.
Он затих. Это просто мрак ночи, подумала она. Он преодолеет его, как только солнце снова рассветет. Это так. Не так ли?
Она посмотрела на ночное небо. Это солнце… могли ли они сказать, когда оно взошло? Облака, низ которых освещали пожары, казалось, росли гуще и гуще. Она вытащила свою ярко‑желтую шаль внезапно почувствовав холод.
Может быть, я не буду думать совсем плохо о тех, кто следует другому пути…
Она стерла несколько слез стекающих из глаз.
– Свет, – прошептала она, что‑то скручивалось внутри, – Я бы не повернулась к нему спиной. Я бы пыталась помочь ему вернуться к нам, а не выгнала его вон. Свет, о Свет. Спаси его.
Рядом, группа наемников искала и собирала стрелы.
– Эй, Хэнлон! – позвал один из них. – Посмотри на это!
Когда безжалостные люди первоначально стали помогать с работой Туата’ан, она гордилась ими. Они избегали сражения, чтобы помогать заботиться о раненых? Люди смотрели дальше своего жестокого прошлого.
Но теперь она, моргнув, увидела в них нечто иное. Трусы, которые предпочитают обшаривать карманы убитых, вместо того, чтобы биться. Что было хуже? Люди, которые – пусть они и шли неверным путем – стояли здесь, сражаясь с троллоками и пытаясь остановить их? Или наемники, которые отказались сражаться, потому что так было легче?
Ила покачала головой. Она всегда чувствовала, что знала ответы на самые важные в жизни вопросы. Сегодня большинство из них ускользнули от нее. Сохранение жизни человека, однако… то за что она может цепляться.
Она направилась обратно между телами, в поисках живых среди мертвых.
****
Oлвер спрятался опять под фургоном, сжимая Рог, когда леди Фэйли поскакала прочь. Десятки всадников последовали за нею с сотнями Tроллоков. Вокруг стало темно.
Один. Его снова оставили одного.
Он зажмурился, но это не помогло. Он всё ещё мог слышать мужчин, кричащих и кричащих на расстоянии. Он всё ещё мог чувствовать запах крови пленников, которые были убиты Tроллоками, когда попытались убежать. Кроме крови пахло дымом, плотным и зудящим. Казалось, что целый мир горел.
Земля тряслась как, если бы что‑то очень тяжелое било по ней где‑то рядом. Гром прогрохотал в небе сопровождаемый треском молний раз за разом на Высотах. Олвер захныкал.
Каким храбрым он представлялся себе. Теперь вот он здесь полностью в сражении. Он едва мог сдержать дрожь в своих руках. Он хотел спрятаться, зарыться поглубже в землю.
Фэйли сказала, чтобы он нашел другое место, скрыться, потому что они могут вернуться ища Рог.
"Он осмелится пойти туда? Он осмелится остаться здесь?" Олвер зажмурил глаза, почти закричав. Пара ног заканчивающихся копытами стояла рядом с фургоном. Мгновение спустя, рыло с пятаком, наклонилось и посмотрело на него прищурив глаза бусинки, ноздри трепетали принюхиваясь.
Олвер закричал выскакивая и сжимая Рог. Троллок что‑то крикнул, тяжело перепрыгивая фургон и опрокинул его чудом не на Олвера. Содержимое фургона, стрелы, рассыпались по земле, а Олвер помчался ища спасение.
Его нигде не было. Десятки Тролоков повернулись к нему, они разговаривали друг с другом, на языке который Олвер не понимал. Он огляделся, Рог в одной руке нож в другой, и взбесился. Спасения нет.
Поблизости фыркнула лошадь. Это была Бела, жевала зерно, которое просыпалось из корзины. Лошадь подняла голову, глядя на Олвера. У нее не было седла только недоуздок и уздечка.
"Кровь и пепел, – подумал Олвер, бросившись к ней. – Вот бы у меня был Ветерок!" Эта толстая кобыла наверняка увезет его прямиком в троллочий поварской котел. Олвер спрятал нож и прыгнул на спину Белы, одной рукой удерживая поводья, другой – Рог.
Свинорылый троллок вывалился из повозки, едва не схватив Олвера за руку. Тот закричал и пришпорил Белу. Кобыла галопом проскакала мимо троллоков. Твари бежали позади, орали и выли. Другие голоса звучали над лагерем, который почти опустел, когда они погнались за мальчиком.
Олвер скакал, как его учили, пригнувшись, управляя лошадью при помощи коленей. И Бела бежала. Свет, она бежала быстро. Мэт говорил, что многие лошади при виде троллоков пугаются и сбрасывают седоков, но Бела ничего такого не делала. Она мчалась мимо ревущих троллоков, прямо через центр лагеря.
Олвер оглянулся через плечо. За ним гнались сотни врагов! О, Свет!
Он видел флаг Мэта на вершине тех высот, он был в этом уверен. Но там было так много Троллоков по пути. Олверу казалось, что Бела скакала по дороге куда уехала Аравайн. Возможно он мог бы обойти лагерь Троллоков и таким образом, что‑то придумать с другой стороны Высот.
Надо передать Рог Мэту, либо все будет потеряно.
Олвер знал, ради этого стоит рискнуть, он стал подгонять Белу.
Кроме него, больше некому.
Впереди толпа Троллоков остановила его. Олвер повернул в другую сторону, с той стороны приближались другие. Олвер закричал, кружа на Беле снова и снова поворачивая ее, но толстая черная Троллочья стрела ударила ее в бок. Она заржала, споткнулась и затем упала.
Олвер упал рядом. От удара об землю ему выбило воздух из легких и закружились цветные пятна. Он заставил себя Подняться на четвереньки и ползти.
Рог должен достичь Мэтрима Коутона…
Олвер схватил Рог, и понял, что он плакал.
– Я сожалею, – сказал он Беле, – Ты была хорошей лошадью. Ты могла бежать как Ветерок. Мне очень жаль.
Она заржала тихо вздохнув последний раз и умерла.
Он оставил ее и побежал под ногами первого Троллока. Олвер не мог с ними сражаться. Он понимал, что не мог. Он не достал нож из ножен. Он просто побежал вверх по крутому склону, стараясь достичь вершины, откуда, он видел, упал флаг Мэта.
Это было так же далеко, как на другом континенте. Троллок схватил его за одежду, стягивая вниз, но Оливер вырвался свободно оставляя ткань в его толстых пальцах. он перелез через холм и с отчаянием заметил небольшую расщелину в скале у подножья склона. Мелкая трещина глядела в черное небо.
Он бросился к ней, пытаясь втиснуться вместе с Рогом. Он едва втиснулся. Троллоки склонились над ним пытаясь его достать, разрывая одежду
Олвер захныкал и закрыл глаза.
****
Логайн бросился через врата, формируя плетения перед собой и ударил по Демандреду.
Мужчина стоял на выжженном склоне, выходящем на пересохшее русло реки, где проигрывали Андорские формирования копейщиков. У Айил, Кайриенцев и Легиона Дракона дела обстояли не лучше. И все они были под угрозой окружения.
На данный момент все линии пикинеров были разбиты вдребезги. Скоро это будет полным разгромом.
Логайн пустил в Демандреда два столба огня, однако Шарцы встали у них на пути, мешая его атаке. Плоть буквально испарилась, кости разлетелись в пыль. Их смерти дали Демандреду время, чтобы крутануться и ударить плетением Воды и Воздуха. Огонь Логайна ударил в это плетение и испарился.
Логайн надеялся, что после столь длительного направления, Демандред будет ослаблен. Это оказалось не так. Совокупность переплетений образовались перед человеком, плетений, которых Логайн никогда не видел. Это было поле с зыбью в воздухе, а когда Логайн атаковал следующий раз, его плетения отскочили обратно, как палка, брошенная в кирпичную стену.
Логайн отпрыгнул в сторону, кувыркаясь, как раз в тот момент, когда с неба ударила молния. Куски скалы забросали его, пока он сплетал вместе Дух, Огонь и Землю, отправляя плетение в ту непонятную стену. Он разрезал ее, затем подбросил вверх с земли осколки камней, преграждая ими путь огню, посланному Демандредом.
"Отвлечение", – подумал Логайн, осознавая, что Демандред сплел следом за огнем что‑то еще, более комплексное. Врата открылись, рассекая землю и обнаруживая за ними путь в красноту. Логайн бросил себя в сторону от Врат Смерти, которые оставляли за собой полосу кипящей лавы.
Следующей атакой Демандреда оказался поток воздуха, который швырнул Логайна назад к той лаве. В отчаянии Логайн сплел Воду, остужая красный поток. Он упал плечом на него, и струи пара ошпарили кожу Логайна, однако он сумел остудить лаву достаточно, чтобы она покрылась коркой поверх расплавленной жижи. Задержав дыхание, чтобы не обжечь легкие паром, он бросил себя в сторону, и в тот же миг очередная серия молний растерла в порошок землю, где он только что был.
Вскрыв корку, которую он сделал, молнии ударили в расплавленный камень. Капли лавы разлетелись вокруг Логайна, опаляя его кожу и прожигая язвы на его руках и лице. Он закричал и в ярости сплел молнию в своего противника.
Потоки Духа, Земли и Огня рассекли его плетения в воздухе. Демандред был так силен… Этот са'ангригал был невероятен.
Следующая вспышка молнии ослепила Логайна и отбросила его назад. Он ударился о кусок сломанного сланца, частицы скалы впились в его кожу.
– Ты силен, – сказал Демандред. Логайн едва расслышал его слова. Его уши…гром… – Но ты не Льюс Тэрин.
Логайн зарычал, создавая плетения сквозь слезы, бросая молнии в Демандреда. Он сплел дважды, и хотя Демандред срезал одну молнию в воздухе, другая попала в цель.
Но… Что это было за плетение? Это было ещё одно, которого Логайн не распознал. Молния ударила Демандреда, но исчезла, ушла в землю и рассеялась. Такое простое переплетение Воздуха и Земли, но оно сделало молнии бесполезными.
Щит протаранил пространство между Логайном и Источником. Сквозь раненные глаза, он разглядел плетения Погибельного огня, зарождавшееся в руках Демандреда. Рыча, Логайн схватил кусок сланца, с земли рядом с ним, размером с кулак, и швырнул его в Демандреда.
Удивительно, но камень ударил, разрывая кожу, заставляя Демандреда отступить назад. Отрекшийся был силен, но он совершал ошибки обычных людей. Никогда не сосредотачивай все свое внимание на Единой Силе, вопреки тому, что всегда говорил Таим. В этот момент щит между Логайном и Источником исчез.
Логайн откатился в сторону, создавая сразу два плетения. Одно, щит который он даже и не думал использовать. Другое, в отчаяние, Врата. Выбор труса.
Демандред зарычал, подняв руку к лицу и атаковал Силой. Он решил уничтожить щит, который подвергал его риску. Врата открылись и Логайн перекатился позволяя им сразу захлопнуться. На другой стороне он рухнул, его тело было ошпарено, на руках содрана кожа, в ушах звенело, его глаза почти ничего не видели.
Он заставил себя сесть, он очутился в лагере Аша'манов ниже болот, где Габриэль и другие ждали его возвращения. Он взвыл в гневе. Озабоченность Габриэль перешла ему через связь. Реальное беспокойство. Он даже представить себе не мог. Свет.
– Тихо, – сказала она, стоя на коленях рядом с ним. – Ты дурак. Что ты сделал с собой?
– Мне не удалось, – сказал он. В отдалении, он снова почувствовал удары Силы Демандреда, который продолжал реветь Льюс Тэрину, – Исцели меня.
– Ты же не собираешься попробовать это снова, не так ли? – сказала она. – Я не хочу исцелить тебя только для того, чтобы ты…
– Я не буду пытаться снова, – ответил Логайн, с дрожью в голосе. Боль была ужасной, но она блекла по сравнению с унижением от поражения. – Я не стану этого делать, Габриэль. Прекрати сомневаться в моих словах. Он слишком силен.
– Некоторые из этих ожогов очень плохи, Логайн. Эти дыры в твой коже, Я не уверена что смогу полностью Залечить их. У тебя останутся шрамы.
– Все хорошо, – прорычал он. Они будут там, где лава плеснула ему на плечо и часть его лица.
"Свет", думал он. "Как мы собираемся иметь дело с этим монстром?"
Габриэль возложила свои руки на него и плетения Исцеления полились в его тело.
****
Гром битвы между Эгвейн и М'Хаэлем поднялся до расколотых туч в небе. М'Хаэль. Новый Отрекшийся, его имя было объявлено на поле боя его Повелителями Ужаса.
Эгвейн создавала плетения не думая, насылая поток за потоком в Аша'мана‑предателя. Она не призывала ветер, но он все равно кружил и ревел возле нее, растрепав ее волосы и платье, подхватив ее палатин и заставив его развеваться в воздухе. Наришма и Мериса вместе с Лейлвин вжались в землю возле нее, и Наришма, чей голос был едва слышен за ревом битвы, предостерегал ее о том, какие плетения использует М'Хаэль.
Продолжая наступать, Эгвейн встала на вершине Высот, на одном уровне с М'Хаэлем. В глубине себя, она осознавала, что ее телу скоро нужен будет отдых.
Но прямо сейчас это была непозволительная роскошь. Прямо сейчас только битва имела значение.
Огонь устремился к ней, и она отбросила его в сторону Воздухом. Искры, подхваченные ветром, взвились возле нее дождем света, когда она сплела Землю. Она послала волну по уже почти разрушенной земле, стараясь сбить М'Хаэля с ног, но тот рассек ее плетение собственным.
"Он слабеет", подумала она.
Эгвейн шагнула вперед, охваченная светом силы. Она начала сплетать два потока, в обеих руках, и метнула в него огонь.
Он ответил лучом чистейшего белого света, тонкого как проволока, который прошел всего на ладонь мимо нее. Погибельный Огонь оставил блики в глазах Эгвейн, земля содрогнулась под ними, а воздух исказился. Вновь по земле побежали эти паутинки, ведущие в ничто.
– Дурак! – крикнула она ему. – Ты уничтожишь сам Узор!
Их бой уже угрожал закончиться этим. Этот ветер был неестественным, этот шипящий воздух. Трещины, расходящиеся от М'Хаэля, расширялись.
– Он снова это делает! – предупредил Наришма, стараясь перекричать бурю.
М'Хаэль выпустил второй луч Погибельного Огня, дробя землю, но Эгвейн была наготове. Она отступила в сторону, ее гнев силился. Ей нужно ответить на это!
Им все равно, что они разрушают. Они пришли сюда, чтобы уничтожить. Так повелел их господин. Разрушать. Ломать. Убивать.
Гавин…
Она закричала от ярости, создавая одну за другой огненные колонны. Наришма кричал, что делает М'Хаэль, но Эгвейн не слышала из‑за шума вокруг. Однако она сама вскоре увидела, что противник создал барьер из Воздуха и Огня, чтобы отразить ее атаки.
Эгвейн шагала вперед, раз за разом направляя в него удары Силы. Это давало ему время восстановиться, но не атаковать. Она прервала ритмичные атаки только для того, чтобы сформировать щит, который уже держала наготове. Огненный дождь снес барьер М'Хаэля и заставил его отшатнуться, его плетение раскололось, и он поднял руку, вероятно, чтобы вновь попробовать погибельный огонь.
В этот момент Эгвейн вбила щит между ним и Источником. Это не полностью отсекло его, он удержал Источник силой воли. Они стоял теперь достаточно близко друг к другу, чтобы она могла увидеть его гнев и недоверие. Он сражался, но был слабее нее. Эгвейн давила, и ее щит приближался к незримым нитям, связывающим врага с Единой Силой. Она нажимала на него изо всех сил.
Напрягая силы, М'Хаэль выпустил небольшую струйку Погибельного Огня вверх, через прореху, где щит еще не занял место. Погибельный Огонь уничтожал все плетения, так же, как воздух и сам Узор.
Эгвейн отпрянула, когда М'Хаэль направил поток на нее, пучок белого пламени был слишком слабым и маленьким, чтобы дотянуться до нее. Он исчез, не успев ударить. М'Хаэль зарычал и исчез в искаженном воздухе, Переместившись каким‑то способом, который Эгвейн не знала.
Она глубоко дышала, держась рукой за грудь. Свет! Ее только что едва не стерли из Узора.
Он скрылся, не создавая врат! Истинная Сила, поняла она. Это единственное объяснение. Об Истинной Силе она не знала почти ничего – это была сама суть Темного, искушение, которое заставило направляющих Эпохи Легенд пробурить Скважину.
"Погибельный огонь… Свет! Я чуть не погибла. Хуже, чем погибла".
У неё не было способа противодействовать погибельному огню.
Это только плетение. Только плетение. Так говорил Перрин.
Но теперь это уже в прошлом, а М'Хаэль бежал. Ей нужно держать Наришму поближе к себе, чтобы тот мог предупредить ее, если кто‑то начнет направлять поблизости.
Если только М'Хаэль вновь не воспользуется Истинной Силой. Может ли другой мужчина ощутить, когда ее направляют?
– Мать!
Эгвейн обернулась, когда Мериса указала рукой туда, где большинство Айз Седай и Аша'манов еще продолжали бой с шарскими войсками. Много сестер в разноцветных платьях уже лежали мертвыми на склонах холма.
Смерть Гавина ранила ее изнутри, как убийца в черном. Эгвейн стиснула зубы, поддерживая в себе гнев. Черпая Единую Силу, она набросилась на шарцев.
****
Хурин с повязкой на лице защищающей нос, боролся на Половских Высотах с другими Порубежниками.
Даже сквозь ткань, он ощущал запах войны. Столько насилия, запахи крови, гниющей плоти и все вокруг него. Запахи покрыли землю, его меч, его собственную одежду. Его уже несколько раз выворачивало, во время боя.
И все же он дрался. Он бросился на троллока с медвежьей мордой, который рычал над телами, и врезался в него. Меч твари заставил содрогнуться землю, и Хурин закричал.
Тварь рассмеялась нечеловеческим хохотом, приняв крик Хурина за возглас страха. Троллок сделал выпад, и Хурин метнулся вперед, и, опередив троллока, вскрыл ему брюхо, пробежав мимо него. Тварь застыла, уставившись на собственные вывалившиеся внутренности.
Надо выиграть время для Лорда Ранда, подумал Хурин, отступая и ожидая следующего Троллока. Они приближались с восточной стороны вершины со стороны реки. Этот крутой склон был труден для подъема, но Свет, там их было слишком много.
Продолжай сражаться, продолжай сражаться.
Лорд Ранд пришел к нему, чтобы извиниться. К нему! Что ж, он будет гордиться Хурином. Дракону Возрожденному не нужно прощение маленького ловца воров, но Хурин чувствовал себя так, словно мир снова стал самим собой. Лорд Ранд вновь был Лордом Рандом. Лорд Ранд защитит их, если они дадут ему достаточно времени.
Казалось, в бою наступила передышка. Он нахмурился. Троллокам числа не было, они явно не могли быть все перебиты. Он осторожно двинулся вперед, глядя на трупы, и спустился по склону.
Нет, они не были разбиты. Твари все еще напирали, их полчища выглядели почти как безбрежное море. Он видел их в свете огней ниже. Троллоки прервали наступление, потому что им пришлось расчищать склон от тел своих сородичей, многие из которых были застрелены лучниками Тэма. А ниже, у русла реки, еще большая армия троллоков билась с войсками Илэйн.
– У нас будет несколько минут, – сказал Лан Мандрагоран солдатам, сидя в седле. Королева Аллиандре была рядом с ним, она тихо разговаривала со своими людьми.
Двое монархов на виду. Конечно, они знают, что делать. Это позволило Хурину почувствовать себя лучше.
– Они готовятся к последнему рывку, – сказал Лан. – Собираются выдавить нас с холма и драться здесь, на ровной земле. Отдыхайте, пока они оттаскивают тела. Мир пребудет с вашими мечами, друзья. Следующая атака будет тяжелее.
"Следующая атака будет еще тяжелее? Свет!"
Позади, посреди плато, остальная армия Мэта продолжала теснить шарцев, стараясь отогнать их обратно на юго‑запад. Если он сможет сделать это и погнать их вниз по склону прямо на троллоков, которые бьются с войском Илэйн, это может вызвать среди врагов переполох, и Мэт получит преимущество. Но пока шарцы не отступали ни на дюйм; на самом деле, они сами давили на армию Мэта, которая уже начала выдыхаться.
Хурин лежал на спине, слыша рев, доносящийся отовсюду, крики и звон оружия вдалеке, лязг металла, вдыхая аромат насилия, витающий вокруг него в океане зловония.