- Нет, - мотнул он головой, - не боюсь. И не противно. Странно немного, но... ик... это же ты.
- А если бы кто другой был, было бы противно и страшно? - поинтересовался Артур, внимательно наблюдая за другом. Тот как-то неуловимо изменился. Стал податливым как масло. Взгляд шало блуждал по окружающим предметам. А пальцы нежно скользили по коже парня, размазывая воду.
Остро захотелось поцеловать эти пальцы. В паху заныло уже не просто требовательно, а нестерпимо.
- Другой? - пьяно хихикнул Эдмунд и чуть сполз вниз, чтобы вода теперь покрывала и плечи. От этих действий вышло так, что Артур оказался ближе и выше и теперь его плоский твердый живот прикасался к все еще возбужденной плоти, рождая волны мурашек, пробегающих по коже. - Не знаю, - пожал он плечами. – Думаю, что да. То ведь другие. А это ты.
- Много ты о других знаешь, - пьяно хмыкнул Артур, осторожно прикасаясь указательным пальцем к губе друга, словно опасаясь, что она сделана не из кожи. Но губа была самой обычной, мягкой и приятной на ощупь, не скользкой, не приторной на вкус, что даже горчит язык. А наоборот сладкой, упругой.
Артур слишком поздно сообразил, что целует друга, большим пальцем левой руки поглаживая его крошечный сосок, а правой ладонью жадно сминая тощую задницу, буквально вжимая его пах в себя.
Туман в голове рассеялся вместе с протяжным стоном, сорвавшимся с губ. Краем сознания Эдмунд отметил, что происходит что-то неправильное, что-то странное и совершенно необычное, но новые головокружительные ощущения тут же затмили отголоски разума. Сладость чужих губ, ласковый, горячий и влажный язык, требовательные пальцы, скользящие по коже и окунающие тело в настоящий жидкий огонь. И сумасшедшее удовольствие.
Эдмунд прогибался в пояснице, терся твердеющим пахом о тело Артура и тихо поскуливал от непонятного, затопившего душу восторга. А потом вцепился пальцами в сильные напряженные плечи друга и, обхватив парня ногами, пару раз двинул бедрами. Напряжение в паху быстро сменилось ослепляющим расслаблением. Дыхание перехватило, а когда легкие вновь смогли наполняться воздухом, мальчишка уже толком не понимал на каком свете находится.
Артур впервые за свою недолгую жизнь видел кончающего парня. Эдмунд содрогнулся всем телом, сжался в один сбитый комок мышц и громко застонал. В живот парня, который поддерживал друга под бедра, продолжая покачивать его, ударила горячая струя, но ее тут же смыло потоком пузырьков.
Эдмунд вздрогнул еще несколько раз и затих, оплавившимся воском растекаясь по бортику бассейна. А Артур, взведенный до предела, навалился на него и уткнулся членом в упругий зад.
Он прекрасно понимал, что рядом с ним не девушка, и что секс подобного рода будет болезненным для обоих. Но окончательно разомлевший Эдмунд не чинил препятствий, вяло поглаживая ладонями спину друга. А сам Артур стоял уже за той чертой, когда все по барабану, лишь бы вторгнуться в горячую плоть, заполняя собой все пространство, и забыться на время в жарких волнах наслаждения.
Впрочем, ему хватило ума не насаживать мальчишку на себя как шашлык на вертел.
Напротив, он, нашептывая Эдмунду на ухо всякие пошлые глупости и обещая полусонному мальчишке, что не будет входить полностью, проник пульсирующей от притока крови головкой в тугое колечко мышц и чуть не кончил от удовольствия, так туго и горячо там было.
Друг заерзал беспокойно, пытаясь отстраниться, но Артур проник в него чуть глубже и застыл, сотрясаясь всем телом и осознавая, что сошел с ума от зарождающегося в душе восторга.
Удовольствие, затуманившее разум, рассеивалось под натиском накатывающей боли. Острая и резкая поначалу, она ослепила на мгновение, заставляя отстраниться от приятного тепла, в объятиях которого Эдмунд находился. А потом давление стало невыносимым. Пульсирующее внутри, раздирающее, оно причиняло боль, от которой, казалось, не будет спасения. И мальчишка захныкал, цепляясь за друга который был рядом, но отчего-то не мог помочь.
- Больно, - проскулил Эдмунд, обнимая Артура за шею и прижимаясь к нему всем телом. - Мне больно, Артур.
- Потерпи немного и боль пройдет, - подло соврал парень, понимая, что если сейчас не прошла, то дальше будет только хуже.
Эдмунд расплакался, обнимая друга за шею и тыкаясь носом в его влажную щеку прямо как слепой щенок, а парень, плохо соображая, что делает, толкнулся бедрами вперед и до боли прикусил свою губу, чтобы сдержать глубокий стон.
Эдмунд вскрикнул, затрясся весь, в кровь раздирая короткими ногтями спину друга. А тот, не теряя времени, стал толкаться вперед, пока перед глазами не поплыло от удовольствия.
Хорошо хоть отстраниться успел и не кончил в мальчишку. Густая вязкая струя ударила куда-то вводу, и Артур перевел дыхание, понемногу приходя в себя от оглушающего оргазма.
Боль отступила. Не сразу, но прошла, как и обещал Артур. И стало хорошо. Стало тихо и темно. Стало спокойно. Лишь где-то вдалеке журчала вода. А рядом почти у самого уха чувствовалось теплое дыхание, сбившееся, тяжелое и очень знакомое.
Артур не бросит. Всегда защитит и спасет. Всегда поможет. Вот и сейчас, он прогнал боль, и теперь ласково успокаивает, обнимая и нашептывая что-то хорошее, что-то мурлыкающее и усыпляющее. Глаза сомкнулись, и вскоре все погрузилось во тьму, наполненную только голосом друга.
Эдмунд отключился почти в тот же миг, как Артур вышел из него. Тело мальчишки потяжелело, и он начал медленно сползать в воду. И парню пришлось приложить немало усилий, чтобы вытащить друга из бассейна.