ПОЛЕВЫЕ КАЧЕСТВА ОДИНОЧНОЙ ГОНЧЕЙ 3 глава




К сожалению, выделив добычливость в отдельное качество и этим как бы разорвав полаз на две составляющие: полаз и добычливость, мы иногда не преднамеренно совершаем грубую ошибку, оценивая их по отдельности, а не в связи друг с другом. На самом деле полаз, как бы он ни виделся нам хорошим, не может считаться таковым, если гончая не в состоянии поднять зверя в заведомо обильных зайцами местах. И, наоборот, гончая, быстро и стабильно поднимающая зверя, безусловно, обладает хорошим полазом, в какие бы схемы нашего воображения и не втискивали бы мы его. Главная и единственная задача с напуска – это быстро найти и поднять зверя и, если она с этим вправляется хорошо – она заслуживает и хороших оценок, как в полазе, так и в добычливости.

Полаз вместе с добычливостью или добычливый полаз, проще сказать, одно из основополагающих качеств гончих, о чем всегда надо помнить и о чем недвусмысленно говорил еще А. И. Эмке в своей книге «О гончей» (53, с. 23): «Качество гончих состоит из четырех факторов: чутья, вязкости, мастерства, т.е. уменья справлять след зверя на сколах, и полаза».

 

 

МАСТЕРСТВО

 

Мастерство, как самостоятельное качество полевого досуга гончей, действующими правилами испытаний выделено из всех прочих главным и на его оценку отводится четверть всех баллов – 25 из 100. Правда, мнение это не единодушное, а только общепризнанное большинством российских гончатников, наряду с которым есть и меньшинство, отдающих приоритеты или вязкости или чутью.

Споры о первоочередности тех или иных качеств, составляющих полевой досуг гончей, имеют давнюю историю и не прекращаются по сию пору. А порождены они, на мой взгляд, прежде всего разным смыслом, который всегда вкладывался и вкладывается в понятия «мастер» и «мастерство».

Понятие «мастер» появилось вместе с зарождением самой группы гончих в отдаленном прошлом, поскольку в любой публикации, как бы стара она ни была, мы уже встречаем слова о мастере. Все прошедшие времена, да и в сравнительно недавнее время, когда гончие использовались в стае, мастер – это лучшая и ведущая стаю собака. Чтобы не быть голословным приведу одну из наиболее удачных характеристик «мастера» из «Полного руководства ко псовой охоте» П. М. Губина (8, ч. 1, с. 76): «”Мастер” – такая гончая, которая не пройдет никогда зверя, а всегда далеко его зачуяв, прямо помкнет по нем и будет водить его не скалываясь. Мастер – гончая должна совмещать в себе все полевые качества гончей собаки, т.е. должна быть чутьиста, верна, привязчива к зверю, настойчива, парата и злобна. Мастер – гончая всегда является вожаком всей стаи, которому верят все гончие стаи. У мастера - гончей упалого и удалелого зверя никогда быть не может, если мастер - гончая отзовется в острову, то это, наверное, означает, что зверь есть, а если помкнет по зверю, т.е. поведет, то тогда смело можно поздравить владельца охоты «с полем», так как зверь тот наверняка будет или в тороках у борзятника, или в зубах у таких же ног гончих…»

Примерно в то же время эту характеристику уточнил Н. П. Кишенский (23, с. 51), что «кроме передового вожака, бывает еще мастер, ведущий задний след; обыкновенно это бывает гончая постарше и по хладнокровнее остальных. Она всегда гонит в хвосте стаи и старательно ведет след; если бы вожак, а за ним и вся стая на крутом повороте пронеслись, то эта хладнокровная гончая направляет остальных и опять ведет сзади. Вожаками надо особенно дорожить; нередко, после пропажи вожака, отличные стаи сбиваются с толку, начиная гонять врассыпную или маровато, и долго не справляются по старому».

Любопытно, что во времена наших классиков – во второй половине XIX века – понятие «мастер» было давно установившимся и общепризнанным, в то время как о мастерстве гончей, как таковом, еще только начинались разговоры. В руководстве П. М. Губина в разделе «Выражения, употребляемые псовыми охотниками вообще о гончих собаках» совсем не упоминается «мастерство», «мастероватая», «мастерить». И только Н. П. Кишенский в своем труде «Записки охотника Тверской губернии о ружейной охоте с гончими» (1880), вышедшем затем отдельной книгой – «Ружейная охота с гончими» (1906), пожалуй, один из первых употребил слово «мастерство» применительно к гончим.

Само толкование этих понятий имеет прямое отношение, как к характеристике превосходного уровня всего полевого досуга в одной гончей собаке словом «мастер», так и высокого искусства в каком-либо отдельном качестве этого досуга, что в применении к гончей мы называем «мастерством». Говоря о «мастере» и «мастерстве», на мой взгляд, необходимо всегда помнить, что в русском языке эти, хотя и близкие, но не однозначные понятия с достаточно четкими нюансами: мастер – это специалист, достигший высокого искусства в своем деле, а мастерство – высокое искусство в какой-нибудь области этого дела.

В конце XIX века ведущие общества России уже всерьёз были озабочены разработкой правил испытаний гончих. Во всяком случае, по литературным источникам нам известно о создании комиссий по выработке правил полевых проб гончих в Императорском обществе правильной охоты, Русском охотничьем клубе и Московском обществе охоты. Результаты работы комиссии Императорского общества так и остались неизвестными. Русский клуб свои правила разработал и опубликовал, но дело до реализации этих правил на практике так и не дошло. И только Московское общество охоты свои начинания довело до логического конца и уже с 1901 года приступило к испытаниям. Первые правила этих испытаний для смычков были утверждены 13 декабря 1900 года, а 7 марта 1901 года для стай и стаек, последние из которых и были опубликованы в 1902 году в Родословной книге Московского общества охоты (РК МОО).

Правила Московского обществу охоты от 7 марта 1901 года, по которым впервые в России стали проводить испытания гончих, интересны для нас, прежде всего тем, что в них впервые досуг гончей разбит на отдельные полевые качества, составляющие его и впервые дана характеристика мастерства в отдельной графе под названием «мастерство на сколе и исправлении следа»: «Мастерство гончей выражается в её энергии и искусстве оправления следа после скола; при оценки этого качества принимается в расчет кратковременность и число перемолчек, в зависимости от более или менее благоприятного состояния погоды», чему отводилось 30 баллов из общих 100 (в первоначальном варианте правил от 1900 года на мастерство выделялось 20 баллов). В 1913 году цену в баллах мастерства снизили до 25 баллов, не изменяя формулировок в описании этого качества. Всего по данным правилам было проведено 7 полевых проб (1901, 1902, 1907 1908, 1909, 1911, 1913 гг.), где было испытано 6 смычков и 14 стай и стаек.

15 декабря 1925 года на I Всесоюзном кинологическом съезде правила полевой пробы гончих были вновь пересмотрены, внесены новые коррективы, а главное – впервые в истории отечественного собаководства предусматривалась индивидуальная оценка гончей собаки, для чего разработана, наряду с таблицей оценки стай, стаек и смычков, особая таблица расценки одиночной гончей. Нас она как раз и интересует больше всего.

В самом тексте этих обновленных правил характеристика мастерства гончих, как для одиночной собаки, так и сборной единицы, полностью и без изменений взята из правил от 7 марта 1901 года, но название «мастерство на сколе и исправлении следа» заменено просто на «мастерство», и к тексту характеристики добавили примечание: «При сколе более чем на 20 минут для одиночки и 15 минут для смычков и стай гончие снимаются с пробы, как не обнаружившие минимума мастерства. В зависимости от местных условий пробы срок этот по соглашению судей может быть сокращен до половины, о чем участникам объявляется до начала пробы, дабы все собаки находились в равных условиях».

Но вот в самой нарезке граф для отдельных полевых качеств и их цены в баллах изменения сделаны существенные. Как для сборных единиц, так и для одиночек появились новые впервые введенные качества: «чутьё» по 10 баллов и «добычливость» по 5 баллов тем и другим при сокращении цены «мастерства» для одиночки до 20 баллов и для сборной единицы до 15 баллов.

В последующем правила испытаний гончих корректировались многократно: в 1939, 1947, 1953, 1957, 1959, 1972, 1976, 1981 и 1995 годах. Но нас сейчас интересует не сам перечень принятых в эти годы изменений, а наиболее кардинальные, повлекшие за собой существенные уточнения – обновленные толкования, как самого понятия «мастерство», так и предлагаемые критерии его оценки.

В 1939 году оценка мастерства в 20 баллов была оставлена, а вот в 1947 её приняли в 25 баллов, и до сих пор она остается неизменной. В 1953 году впервые в нормы правил вводится требование минимального времени для присуждения диплома в 35 минут (45 для диплома I степени и 40 – II ст.) и определен промежуток времени на перемолчку в 2 минуты, которые входят в работу на гону. Только в 1959 году нормы времени для присуждения дипломов стали: 60 минут - диплом I степени, 50 минут – д. II ст., 40 минут – д. III ст. В 1981 году перемолчку ограничили 1минутой. В 1995 году нормой времени для присуждения диплома любой степени стал 1 час. В 1953 году впервые также введены обязательные нормы соотношения гона к периодам сколов: на диплом I степени сумма сколов не должна превышать 1/4 общего времени работы на гону, на диплом II ст. – 1/3 и на диплом III ст. – 1/2. В последней редакции правил эти нормы выражены в процентах: на диплом I степени сумма сколов не должна превышать общего времени работы на гону более 25%, на д. II ст. – 35% и на д. III ст. – 45%.

Ныне действующими правилами мастерство описывается следующими словами: «Мастерство характеризуют: малое количество перемолчек и сколов, быстрота выправления их, а также ровность гона и его длительность. Предельный срок для выправления скола для одиночки – 20 минут, для смычков – 15 минут, для стай – 10 минут.

Примечание. Сколом называется потеря гончей следа зверя с последующей затратой времени на его розыск более одной минуты.

Если мы сравним нынешнюю характеристику с формулировкой первых правил испытаний одиночной гончей 1925 года (а она полностью повторяет в этой части правила 1901 года для смычков и стай), то прежде всего нам бросается в глаза требование длительности гона. Второе дополнение о ровности гона не так существенно, т.к. по смыслу требование быстроты исправления сколов и краткости перемолчек по правилам 1901, 1925 гг. как раз и есть требование ровности гона.

Совершенно очевидно, что авторы правил 1901 и 1925 годов подразумевали под термином «мастерство» прежде всего ровность и напряженность самого гона. И, без сомнения, вкладывали в это понятие как мастерство само по себе, т.е. сноровку, искусство вести зверя лишь с незначительными перерывами в гоне, так и достаточное чутьё, позволяющее гончей на гону полностью показать своё мастерство. Так что первые понятия о мастерстве со всей определенностью можно характеризовать как неразрывный сплав мастерства и чутья. Позднее, когда требования к полевому досугу гончей постепенно при корректировках правил повышались, в понятие мастерства добавили еще и длительность гона, т.е. вязкость

В настоящее время понятие «мастерство» – это неразрывное единство трех основных качеств полевого досуга гончей: мастерства, чутья и вязкости, а отсутствие любого из них всегда приводит к печальным последствиям. Поэтому все споры о том, что главное в гончей: мастерство, чутьё или вязкость в принципе лишены смысла, т.к. при отсутствии любого из них она не в состоянии продуктивно работать. Будь собака «семи пядей во лбу», но при отсутствии чутья она не в состоянии вести след, поскольку, даже попав на его продолжение в результате своей смекалки, она его не учует и гон не получит своего продолжения. То же самое и при отсутствии вязкости: как бы мастеровита и чутьиста ни была гончая, но без вязкости она быстро бросит свою работу.

Так что, как это и может показаться парадоксальным, мы опять понятие «мастерство» приблизили к понятию «мастер», только не по всему комплексу полевого досуга гончей, а «мастера по гону», мастера по свежему, только что поднятому и преследуемому зверю. А еще раньше в 1925 году у нас было определено мастерство в полазе, выделением особой графы в таблице испытаний гончих – добычливости. В результате чего стародавнее понятие «мастер» мы просто разбили на две составляющие, отчего само понятие нисколько не пострадало. Само мастерство на гону, как таковое, совершенно идентично мастерству работы гончей и по не свежему следу, когда она добирает утренний след зверя до его подъёма. И там и тут главную роль играет её рассудочная деятельность – способность экстраполировать, предвидеть события и принимать правильные решения. Да, без достаточного чутья и вязкости продолжения работы не будет, но как не будет продолжения работы и с отличным чутьём и вязкостью, но без разумной головы.

Мне всегда при разговорах о мастерстве вспоминается моя ч. Волга 1020/рг, обладавшая в избытке этим качеством, но выражавшемся в очень оригинальной форме. Выжловку эту после года я отправил в нагонку своему другу – председателю колхоза, где она в результате увлечения моего нагонщика общеизвестным пороком руководящих сельских жителей до сезона охоты была предоставлена самой себе – она уходила вместе со стадом и возвращалась вместе с ним. Что она делала долгий день, никто не знает, также осталось неизвестным и, чем она поддерживала свои силы. Но манеры зайцев она познала в совершенстве и приобрела привычку их ловить. Особенно интересно было наблюдать её на двойке. Как правило, она проскакивала по ней, но сразу же смолкала и тут же находила скидку. Впечатление всегда было одно – она знала, где заяц скинулся. Обнаружив след, молча на 5-6 метрах определяла направление, сразу же бросала его и приступала к проверке возможных лежек. Подбежит к валежине и резко остановится, помахивая слегка гоном. Иногда и притопнет передними ногами. Не бежит – идет к другой возможной ухоронке и, только проверив все подозрительные места, тотчас возвращается к следу, перехватив его впереди по ходу зайца, и продолжает гон. Так она поступала всегда, разбирая утренний след, так вела себя и на гону. Практически всегда подъём зайца был на глаз и сравнительно часто она его ловила. Такая манера, конечно, замедляла гон и увеличивала продолжительность сколов, но ловить зайцев она продолжала и на гону.

Как видите, мастерства в этой выжловке было более чем достаточно, но выражалось оно в извращенной форме, конечно, неприемлемой для выдающегося гонца: собака в данном случае работала на себя, а не на охотника, и гон хотя и продуктивный, но ровным никогда не был.
Поимка зайца на гону никогда не поощрялась правилами испытаний гончих, в то время как сгоненный заяц считался венцом её полевых успехов, что прямо было записано в тексте, начиная с 1939 г. Например, параграф № 27 Правил испытаний гончих от ноября 1939 года дословно выглядел так: «В виде исключения единица может быть расценена и на основании одной работы по зайцу в следующих случаях: а) если единица сгоняла (отнюдь не словила) зайца; б) если единица, кроме работы по зайцу, показала хорошую работу по красному».

Любопытно, что в последние годы появились две публикации наших ведущих экспертов по легавым собакам, резко критикующие принятое гончатниками понятие мастерства гончей. Один из них М. П. Павлов (33) предлагает: «К "мастерству" гончей относить только время, затрачиваемое ею на начальный подъём зайца, с учетом плотности его населения в осеннее время; при непринятии этой рекомендации такое понятие как "Мастерство" из Правил полевых испытаний гончих должно быть исключено». Второй - А. В. Камерницкий в соавторстве с А.Ю.Матушкиным (19) в своей брошюре «Полевые испытания охотничьих собак» вообще замахнулся на полное реформирование правил испытания гончих, оставив в мастерстве, как природном качестве гончей, лишь мастерство в полазе, мастерство на сколах и мастерство в вязкости. На мой взгляд, тут оба известных легашатника «ломятся в открытые двери». Мастерство в полазе в правилах испытаний уже с 1925 года записано как непременное качество под названием «добычливость». Термин этот древнего происхождения и всегда обозначал гончую, способную быстро найти и побудить зверя. Мастерство на сколах всегда определяло саму суть понятия «мастерства» и тут также для гончатников нет ничего нового. Но вот ликвидация обособленного и самодостаточного понятия «вязкости» и включении его целиком в мастерство – явная ошибка, т.к., как качество, вязкость может быть оценена и без связи с мастерством, хотя мастерство без вязкости положительно оценено быть не может.

Мне думается, что любому гончатнику все-таки понятно, что без хорошей головы на фоне достаточного чутья и вязкости не может быть у гончей ровного, напряженного и длительного гона, что мы и называем хорошим мастерством.

Конечно, мастерство, как полевое качество гончей, имеет наследственную основу. Способность вести след идущего зверя перед собакой и круговыми охватами искать продолжение его при потере, вне всякого сомнения, наследственное поведение, присущее, кстати сказать, любому хищнику, преследующему свою жертву по следу. Это, как двойка со скидкой и использование своих троп в поведении зайца. Но куда направляет свои поиски гончая при очередной потере следа преследуемой жертвы, насколько она успешно действует в этой ситуации – это уже не только акт наследственного поведения, а уже элементы рассудочной деятельности, приобретенной в результате индивидуального опыта собаки и базирующейся на уровне её высшей нервной деятельности.

Так что преследование зверя по следу – это сплав наследственного поведения с индивидуальным опытом гончей. Но успешность преследования зверя по следу зависит не только от способностей самой собаки, а, пожалуй, не в меньшей степени и от преследуемого зверя. Все мы гончатники знаем насколько трудно, а подчас и невозможно гонять даже опытному гонцу прибылого зайчонка «с рукавичку» и насколько легко и просто делать это по взрослому беляку, особенно весной в пору его течки. Бежит ли заяц со всех ног, стараясь сразу же оторваться от гончей после подъёма или «нажидает» её и идет по собаке. Идет ли он широко и свободно, не боясь гончей и не путая свой след, или кружится на пятачке, постоянно изменяя направление хода и используя свои уловки, делая постоянные двойки и затаиваясь после них.

Диапазон разнообразных ситуаций на следу гонного зайца настолько широк, что часто затрудняет объективную оценку действий гончей на его следу. Так что требование показать на высшую оценку мастерства ровный гон не совсем правильное выражение, если понимать эту ровность в смысле его непрерывности, чем грешат многие из экспертов. Непрерывный гон может быть лишь по лисице или на полкруга, максимум круга по беляку, когда зверь бежит прямиками без резких поворотов. Но стоит зверю резко изменить направление своего движения, – пронос следа, временная его потеря неизбежна и все дело только в скорости исправления этих проносов, на которых гончая обязана смолкать. Ровность гона надо понимать не в его непрерывности, а в кратковременности и незначительности перерывов в нем, которые не искажают общего впечатления напряженности, а скорее подчеркивают и украшают его быстрыми и страстными продолжениями.

Основоположники правил расценки одиночной гончей со всей определенностью отдавали себе полный отчет в этой оценке и были, пожалуй, более строги, чем сегодняшние эксперты. Так, к примеру, А.О.Эмке, говоря об оценке мастерства гончей, советовал (54) еще в 1927 году: «Я полагаю, максимум времени на один скол может быть дано 5-6 минут… Если принять продолжительность времени работы паратой и к тому мастероватой, по матерому беляку за час, то в продолжении этой часовой работы, сколов суммарно не должно быть более 15 минут для высшей оценки, и 20 минут для средней оценки. Конечно, такая оценка работы гончей будет относиться к зайцу, не забитого гоном и ходящего на кругах и в способное для гоньбы время… Работа гончих по красному зверю в отличие от работы по зайцу имеет совсем другой характер, сколов там не должно быть, и от хорошей одиночки, красногона, следует требовать, чтобы каждая лисица была поставлена под ружьё, конечно при условии, если охотник не ловит мух и знает повадку и привычку этого зверя держаться под гоном».

К сожалению, история совершенствования правил полевых испытаний гончих не была последовательной в смысле развития положительных идей наших основоположников. Много было послаблений и вредных новаций, не направленных на пользу племенного дела с нашими питомцами и, наверное, не погрешил против истины В. В. Луканичев, сказавший в одной из своих статей, что «Правила полевых испытаний несколько раз пересматривались, и каждый раз требования к диплому снижались». Вот и сейчас после 10-летней практики присуждения дипломов только за часовую работу опять, и достаточно настырно, люди, не совсем ясно представляющие себе цели и задачи испытательной работы с гончими, добиваются вернуться к дипломам за 40 и 50 минут работы на гону.

Излагая все высказанные мною мысли в этом разделе о мастерстве гончей, я все-таки не удовлетворен, поскольку есть еще один и, на мой взгляд, основополагающий аспект, который почему-то обычно игнорируется при оценке гончей и не затрагивается во всех публикациях о полевых испытаниях.

Может нас путает одно и то же название «гон», применяемое гончатниками для обозначения как преследования поднятого зверя с голосом по следу, так и лая гончей гонным голосом в лесу. Да, при верной на голос собаке гонный голос говорит, что гончая гонит зверя, а фиксация по времени этого голоса и есть фиксация времени самого гона. Но существует масса моментов и различных вариантов неверной отдачи голоса гончей, когда она голосит и без следа, или на не гонных следах, или не в ту сторону, куда пошел зверь и прочих вариантах, что сплошь и рядом засчитывается в гон.

Поэтому сам метод фиксации работы гончей по её лаю в лесу очень часто ненадежный способ определения качества её полевого досуга и, в частности, её мастерства. Дело, в конце концов, не во времени, какое голосила гонным голосом собака, а какую работу и как она исполнила за это время. И чем больше мне приходилось работать на полевых испытаниях гончих, тем больше я убеждался, что рядовые охотники, не искушенные в правилах, бывали более объективны в своих оценках, считая круги, которые сделала за зверем собака, чем официальные эксперты, скрупулезно записывающие время отдачи голоса, но игнорирующие объем и качество самой работы. Сейчас бывают случаи, когда экспертная комиссия из трех экспертов, сумев с трудом за час перевидеть один раз гонного беляка, присуждает диплом I степени, хотя любому гончатнику известно, что при превосходной работе гончей, а только за такую и можно присуждать высший диплом, гонный заяц должен быть многократно выставлен под охотников. Гончая, хорошо гоняющая зверя, за час сделает шесть - восемь кругов за беляком и только такая работа должна цениться высоко, а не длительные «рыдания и завывания», но без заметного продвижения в пространстве. Даже сравнительно пешая собака, обладающая хорошим мастерством, достаточно быстро подает гонного зверя, предоставляя неоднократные моменты возможной встречи с ним, не говоря уже о паратой с таким же мастерством. Обычно средней ноги гончая делает один круг за зайцем в пределах 6 - 12 и редко 15 минут. Так что за часовую работу гончая даже средних достоинств предоставит неоднократную возможность для экспертов встретиться с гонным зайцем, не говоря уже о выдающемся гонце. Поэтому, когда эксперты присуждают диплом I степени, перевидев один два раза в начале гона гонного беляка и не сумевшие с ним встретиться в последующем, вызывают больше сомнений и недоверия, чем понимания у людей, соображающих в этом деле.

В моей практике эксперта фиксация количества проделанной работы гончей – пройденного расстояния в пространстве и его конфигурации всегда была своего рода «пунктиком». Я всегда отмечал в своих записях, кроме фиксации гона и сколов, время и характер проделанных гоном кругов. А затем при подведении итогов рисовал для себя схему всего гона, что часто помогало скорее разобраться в оценке самой работы и куда более наглядно говорить о ней, чем итоговые суммы времени на гон и сколы. И это я не считаю заблуждением, т.к. фиксация гонного голоса без учета проделанной полезной работы гончей часто ведет нас к ошибочным выводам, да по сути дела и является лишь косвенным признаком работы, а не фиксацией самой работы.

Интересно, что сопоставления объема проделанной работы и итоговой оценки по её времени нашли подтверждение и в моих статистических выкладках. Во всяком случае, по этим данным получалась довольно стройная система: гончая получала диплом III степени, как правило, за 2, максимум 4 круга за зайцем; диплом II степени - 4-6 кругов и диплом I степени - 6-8 кругов, что прежде всего наглядно показывает прямую зависимость степени диплома от общей продуктивности гона.

Моя приверженность к оценке гончей с позиций количества и качества работы, а не времени лая в лесу однажды привела к инциденту, оставившему до сих пор неприятный осадок в душе – я потерял хорошего товарища по охоте. Случай имел место в 1966 году, когда на весенней испытательной станции мне пришлось в составе комиссии проводить экспертизу англо-русского выжлеца Карая В. И. Тихонова. Владимир Иванович – заслуженный врач, один из первых футболистов Нижнего Новгорода, страстный любитель английских сеттеров и англо-русской гончей – много лет со своим Трубачем 1001/рпг охотился вместе со мной в одной компании. Но Трубач угас, а у него появился его сын Карай, который и был поставлен на наш суд. Зная хорошо Трубача, как очень дельного, хотя и несколько пешеватого работника, конечно, меня интересовал его сын, и мы проявили максимум усердия, чтобы предоставить ему работу и разобраться в ней. Правда, всю нашу комиссию еще до наброса выжлеца смущала его излишняя массивность, избыток кости и мяса, общая грубость и медлительные натужные движения даже на поводке. К сожалению, наши опасения оправдались. Не надеясь на собаку, мы быстро столкнули ему зайца и наманили на перевиденного. Он след принял и погнал, но гон был настолько пеш и мороват, что за 40 минут он сумел сделать всего один кружок, (беляк был перевиден и второй раз, когда вернулся к месту подъема), который любая мало-мальски сносная гончушка должна делать максимум за 10 минут. На большее его не хватило - он рухнул после этого кружка в ногах у хозяина, полностью обессилев. В итоге, хотя временная норма на диплом III степени была выполнена, у нас не поднялась рука присудить его за такую работу. А мои совместные охоты с В.И.Тихоновым с тех пор прекратились.

Кроме того, хотя качество и количество работы, совершенные гончей на гону, должна быть определяющими, очень важно для каждого охотника, а тем более эксперта, отдавать себе отчет в том, что же в работе на гону относить к гону, а что и нет. К сожалению, в правилах полевых испытаний гончих нет конкретного определения, что такое гон. Да это и не к чему, т.к. правила не букварь, не учебное пособие, а руководство к действию знающим суть предмета людям, где не место прописным истинам. Но вся беда в том, что среди наших экспертов есть люди, которым подчас не достает знаний как раз этих прописных истин и которые твердо убеждены, что если собака лает после подъёма зверя, то она наверняка гонит. Правда, в ориентировочной шкале примерных оценок, приложенных к основному тексту правил есть выражения: «пристальный и яркий гон», «уверенный гон», «чистый гон», что относится к разряду достоинств. И в то же время отмечаются его недостатки, как добор на жирах, отдача голоса на проносах, на сколе и в пяту. Конечно, гонный голос на проносах, на сколе и в пяту не являются гоном как таковым. Сюда, вне сомнения, относятся и все повторения с голосами гонных следов, уже пройденных гоном, о чем в правилах не упоминается. Не упоминаются и естественно никак не трактуются такие всем известные понятия как «добор по удалелому» и «мороватый гон».

Строго говоря, гоном можно называть только непосредственное преследование с голосом гончей поднятого зверя, когда он уходит от собаки, держась на безопасном для него расстоянии, а собака старается настигнуть его по горячему следу. С этих позиций добор по удалелому гоном называть нельзя, т.к. заяц давно убежал, где-то залег и перед собакой не идет. Бывают гончие, которые эту проблему решают просто, в связи с чем я всегда вспоминаю мою первую Волгу, дочку знаменитого Шугая 405/г - она всегда прорабатывала такой след молча и только «наступив» на беляка продолжала гон. Но подавляющее большинство гончих так не делает, хотя опытный эксперт всегда разберется и определит по отдаче голоса, по замедлению движения добор от гона. Сложнее вопрос с «мороватым гоном», когда заяц продолжает идти от гона, но на значительном расстоянии от собаки, и непосредственного преследования как такового уже нет. Дело иногда доходит до того, что беляк начинает кормиться во время такого «гона». Случается, что мороватый гон бывает в результате очень сложных природных условий для работы гончей, и ей с трудом удается проследить след даже на прямых его участках. Тут, конечно, все во власти экспертов - считать это за гон или за добор. Во всяком случае, мороватый гон можно рекомендовать признавать за гон, лишь при достаточно активном продвижении гончей по следу, когда временные периоды отдачи голоса на следу все-таки продолжительнее периодов молчания при поисках продолжения следа.

Фиксация отдачи голоса без привязки к производимой гончей работе при оценке её в поле иногда порождает совершенно «дикие» примеры. Мне всегда помнится случай на Всесоюзных состязаниях гончих 1974 года, где я исполнял роль председателя одной из экспертных комиссий вместе с В. Н. Советовым (Минск) и В. В. Деньгиным (Киров) и где под нашу комиссию был поставлен англо-русский выжлец ч. Набат Г. Г. Горозы, одного из руководителей украинского собаководства и эксперта I категории. Выжлец этот сразу же попал на жировку, которую медленно и кропотливо, но с достаточно яркой отдачей голоса разбирал 28 минут, затем прогнал прибылого белячка 1,5 кружка за 16 минут, скололся на лесной дорожке, и еще 32 минуты брехал на сколе, так не обрезав и не сойдя с него. Выжлеца мы расценили без присуждения диплома и сразу же получили жалобу в главную экспертную комиссию от владельца на неквалифицированную экспертизу, т.к. по его записям получилось, что выжлец гонял беляка 1 час 16 минут. На наше счастье в этот день главная экспертная комиссия инспектировала именно нашу команду и весь этот «гон» происходил и на их глазах тоже, так что конфликт был быстро разрешен. Но, насколько я понял, жалобщик остался при своем твердом убеждении: его выжлец гонял все зафиксированное им время. Как расценивал на Украине Г. Г. Гороза чужих собак, я не стал даже наводить справки, но не дай Бог, чтобы и в России были такие эксперты.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-04-29 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: