Девушку выбрали по жребию, отвели на берег моря, и жрец своими собственными руками приковал ее к скале. Не успели убитые горем друзья девушки проститься с ней, как из моря появился гигантский змей и проглотил ее; после этого он исчез, и целый год о нем ничего не слыхали. Но в конце года он появился снова и принялся опустошать окрестности Трои. Он угомонился только после того, как ему принесли в жертву вторую девушку.
Так он возвращался каждый год, и каждый год прекрасная девушка находила смерть в его пасти, пока, наконец, жребий не пал на Гесиону, единственную дочь царя. Он не мог допустить, чтобы ее постигла участь предшественниц, и стал изыскивать средства спасти ее. В безумной надежде избавить дочь от смерти, он разослал повсюду герольдов, которые извещали народ, что тот, кто сумеет убить чудовище, получит из рук царя большую награду.
Геркулес, возвращаясь после одного из своих подвигов, услыхал этот призыв и одной дубинкой, которую всегда носил с собой, убил чудовище как раз в тот момент, когда оно собиралось утащить бедную Гесиону в свою осклизлую пещеру. Лаомедонт, конечно, был вне себя от счастья, но, верный своей натуре, отказался выдать награду, и Геркулес, как и все другие, возненавидел этого презренного скупца. Через некоторое время, закончив свою службу у Эврисфея, Геркулес вместе с компанией отобранных им смельчаков явился под стены Трои, чтобы наказать царя за скупость. Город был взят штурмом, царь убит, а его жена и дети отвезены в Грецию в качестве пленников. Здесь Гесиона стала невестой Теламона, а ее брат Подарк, позже получивший имя Приам, был освобожден троянцами и стал царем Трои.
Нежелание Лаомедонта платить долги стало главной причиной той враждебности, которую Аполлон и Нептун проявляли по отношению к троянцам во время знаменитой войны с греками.
Срок ссылки закончился, Юпитер вернул Нептуна и Аполлона на Олимп, и они поспешили вернуться к своим обязанностям. Суровый урок не пошел Нептуну впрок. Вскоре после возвращения из Трои он поспорил с Минервой, кто будет владеть только что основанными Афинами, тогда еще не имевшими названия, и вступил с ней в знаменитое состязание, в котором потерпел поражение. Он также спорил с Минервой о том, кому должен принадлежать Трезен, а с Аполлоном – кому владеть Коринфом. В последнем случае третейским судьей был выбран Бриарей, как самый могущественный среди богов после Юпитера.
Как бог моря, Нептун жил не на Олимпе, а в коралловых пещерах своего царства, которым он управлял безо всяких поблажек. Одним своим словом он поднимал ужасный шторм или успокаивал его, заставлял волны яростно реветь или превращал их в спокойную рябь.
Нептун велел – и тучи принеслись,
Забушевал могучий океан.
Трезубцем стукнул – тут же ураган
Пригнал ветра все, и туманы вмиг
Накрыли землю плотной пеленой.
Гомер
В его подданстве находились не только реки, источники, озера и моря. Он мог по своему желанию вызывать сокрушительные землетрясения или поднимать острова из морской пучины, что и сделал, когда Латона умоляла спрятать ее от преследований Геры.
Говорят, что Нептун любил богиню Цереру и следовал за ней в ее долгих поисках дочери Прозерпины. Недовольная его настойчивыми ухаживаниями, богиня, чтобы скрыться от него, превратилась в кобылу, но бог моря, которого трудно было обмануть, тут же принял облик коня. В этом виде он и шел за ней, оказывая всяческие знаки внимания.
Отпрыском этой пары стал Арион, прекрасный крылатый жеребец, наделенный даром речи, чье образование было доверено нереидам. Они научили его везти по волнам колесницу отца с невероятной быстротой и с сожалением расстались с ним, когда его наставником стал Копрей, сын Пелопса. Этот замечательный конь попал сначала в руки Геркулеса, а потом – Адраста, который благодаря ему выиграл все бега.
В другой раз Нептун, влюбившись в девушку по имени Теофана и опасаясь, как бы кто‑нибудь из многочисленных поклонников не завоевал ее сердце раньше его, превратил ее в овцу и перенес на остров Крумисса, где предстал перед ней в облике барана и принялся ухаживать за ней. Нептуну удалось добиться успеха, и Теофана родила ему барана с золотой шерстью (золотым руном), который благополучно отнес Фрикса к берегам Колхиды. За этим руном и отправились на Кавказ аргонавты.
Нептун любил также Медузу и женился на ней, когда она была еще молодой и красивой, а когда с ее отрубленной головы упало в море несколько капель крови, он сотворил из них грациозного крылатого коня Пегаса.
Нептуна считали отцом гигантов Ота и Эфиальта, Нелея, Пелия и Полифема.
Амфитрита
Царицей океана, верной женой Нептуна, была нереида, одна из пятидесяти дочерей Дориды и Нерея, олицетворение спокойного, залитого солнцем моря. Ее звали Амфитрита, или Салация. Поначалу она очень боялась своего знаменитого ухажера и, когда он приближался к ней, в ужасе уплывала, не давая возможности восхититься ее прекрасными чертами, а только грацией и быстротой, с которой ей удавалось ускользать от него.
Вот по воде скользит
Тонколодыжная богиня Амфитрита.
Гесиод
Это очень огорчало Нептуна, и он послал дельфина, чтобы тот рассказал прекрасной нимфе о его любви и убедил стать его женой. Посланец справился с заданием столь успешно, что Амфитрита согласилась разделить с Нептуном трон.
Царь морей так обрадовался этому известию, что перенес дельфина на небо и превратил его в хорошо известное созвездие. У Нептуна и Амфитриты родилось несколько детей, среди которых самым известным был Тритон – человек с рыбьим хвостом, который дал свое имя всем своим потомкам по мужской линии.
Идас и Марпесса
Как и все остальные боги, Нептун живо интересовался делами людей и иногда даже вмешивался в них. Однажды он одолжил свою прекрасную колесницу юноше по имени Идас, который страстно любил девушку, но, не сумев добиться согласия ее отца на брак, решил украсть ее. Марпесса – так звали девушку – без сопротивления позволила увезти себя, и любовники неслись уже в колеснице Нептуна, как ее отец, Эвен, заметив отсутствие дочери, бросился за ними в погоню. Но, несмотря на все свои старания, он не смог догнать колесницу и в гневе бросился в реку, где и утонул. Река с тех пор стала называться Эвен.
Идас и Марпесса уже поздравляли себя с удачным бегством, как перед ними появился Аполлон и, остановив жеребцов, заявил, что тоже любит Марпессу и не отдаст ее сопернику без боя.
Идас принял вызов и, выйдя из колесницы, собирался уже было начать поединок, как вдали на ясном небе загремел гром, и властный голос заявил, что дело должна решить сама Марпесса, выбрав, за кого из двух ухажеров она выйдет замуж.
Девушка посмотрела на обоих влюбленных и быстро оценила их достоинства. Вспомнив, что Аполлон, как бессмертный бог, сохранит цветущий вид и, когда ее недолговечная красота увянет, вероятно, разлюбит ее, она протянула руку Идасу, заявив, что предпочитает связать свою судьбу со смертным, который состарится вместе с ней и будет любить ее до конца жизни. Этот выбор был одобрен Юпитером, и любовники, добравшись до безопасного места, с огромной благодарностью вернули колесницу Нептуну.
Все нереиды, тритоны и другие морские божества составляли свиту Нептуна и Амфитриты и следовали за ними, когда они объезжали свое царство.
У Нептуна, помимо этого, было много подчиненных, которые управляли различными морями, озерами, реками, источниками и так далее, которые были вверены их попечению. В соответствии со своими занятиями, эти божества были либо седыми речными богами (вроде батюшки Нила), либо стройными юношами, прекрасными девушками или младенцами. Они редко покидали холодные воды своих жилищ и стремились завоевать расположение Нептуна тем рвением, которое проявляли при выполнении своих обязанностей.
Протей
Протей, еще одно второстепенное божество, отвечал за стада Нептуна и сопровождал его, когда мог оставить своих морских коров греться на берегу на солнышке, не опасаясь, что их украдут.
Старик Протей среди лугов
Пасет стада морских коров.
Каупер
Как и другие боги, Протей обладал даром предсказывать будущее, а также принимать любой облик. Но он очень неохотно пользовался своим первым даром, и, когда смертные спрашивали его о том, что их ждет, начинал быстро принимать разные обличья, и только тот, кто терпеливо дожидался, когда он снова станет самим собой, получал ответы на свои вопросы.
Если смена обличий не помогала избавиться от докучливого просителя, бог обстоятельно отвечал на все его вопросы.
Амфитрите, жене Нептуна, которую обычно изображали в виде прекрасной обнаженной нимфы с венком из водорослей на голове, правящей дельфинами или морскими конями, которые везут колесницу в форме раковины, поклонялись в храмах, посвященных ее мужу.
Нептуну, величественному мужчине средних лет, с длинными, развевающимися волосами и бородой, с венком из морских водорослей на голове и трезубцем в руке, широко поклонялись по всей Греции и Италии. Ему было посвящено бесчисленное множество алтарей. Его главными почитателями были моряки и укротители коней, которые часто обращались к нему за помощью.
Прославлен будь, Нептун,
Владыка волн морских –
Зеленовласый бог.
Трезубцем ударяя,
Трясешь ты землю,
Дом наш разрушая.
Ты повелитель тех,
Кто чешуей покрыт.
По морю мчишь ты,
И они, резвясь,
Коням твоим указывают путь.
Арион
Нептуну было посвящено много больших храмов, и в его честь часто устраивались спортивные состязания. Самыми знаменитыми из них были, конечно, Истмийские игры – национальный праздник, отмечавшийся каждые четыре года в Коринфе, на одноименном перешейке. Здесь собирались люди со всех сторон света, изо всех известных стран, которые мечтали посмотреть или принять участие в соревнованиях по бегу, борьбе, кулачному бою или в музыкальных и поэтических состязаниях.
Глава 12
Плутон
Царство Плутона
Плутон (Дис, Гадес, Орк, Аидоней), сын Крона и Реи, получил в свой удел загробный мир, расположенный под землей, а также был назначен богом подземных богатств, ибо все драгоценные металлы хранятся глубоко в недрах земли.
Этот бог внушал всем людям непреодолимый ужас. Никто без дрожи в голосе не мог говорить о нем, и все страстно молились, чтобы им никогда не довелось увидеть его лица, ибо он появлялся на поверхности земли только для того, чтобы выбрать себе очередную жертву и утащить ее в свое мрачное жилище или убедиться, что в земле нет трещин, через которые в его темное царство мог бы проникнуть солнечный луч и разогнать царящий там мрак. Отправляясь на землю, суровый бог садился в колесницу, которую везли четыре черных как уголь жеребца, и, если ему на пути попадалось какое‑нибудь препятствие, он ударял по нему своим двузубцем, и препятствие тут же исчезало. В одной из таких поездок Плутон увез Прозерпину, прекрасную богиню растений, дочь Цереры, которую он усадил на трон в Гадесе и сделал своей царицей.
Плутона всегда изображали в виде сурового, темного, бородатого мужчины с крепко сжатыми губами, с короной на голове, скипетром и ключом в руке. Этот ключ должен был показать всем, что он бдительно сторожит тех, кто попал в его владения, и что их надежды вернуться на землю совершенно напрасны. Ему не посвящали храмов, да и изображений Плутона очень мало. Иногда ему на алтарь приносили человеческие жертвы, а на посвященных ему празднествах, которые проводились раз в столетие, а потому назывались Столетние игры, жрецы закалывали только черных животных.
В его царство, которое обычно называли Гадес, было очень трудно попасть. Римляне считали, что единственный вход в него был у озера Аверн, но греки полагали, что был и второй вход недалеко от мыса Тенар. Но и те и другие утверждали, что если какой‑нибудь смельчак решался войти в Гадес, то выбраться оттуда было почти невозможно.
Чтобы никто из живых не проник в его царство, а никто из мертвых не вышел, Плутон поместил у ворот Гадеса огромного трехголового пса Цербера.
И у входа туда страшный Цербер сидит,
Он о трех головах и ужасно сердит, –
Чтоб никто из Аида не вышел, следит.
Сакс
Отсюда длинный подземный проход, по которому молча скользили тени умерших, вел в тронный зал, где сидели Плутон и Прозерпина, одетые в черные одежды. От подножия этого трона текли реки, пересекавшие загробный мир. В первой, носившей название Кокит (река Плача), вода была соленой – это были слезы, непрерывно катившиеся из глаз преступников, осужденных на изнурительный труд в Тартаре, участке Гадеса, где пребывали души грешников.
Кокит, над водами твоими
Разносятся стенания и плач.
Гомер
Чтобы отделить Тартар от остальных частей своего царства, Плутон окружил его Флегетоном, или огненной рекой. Когда души умерших двигались к трону Плутона, чтобы услышать его приговор, они должны были пересечь третью реку, Ахерон, с глубокими, темными водами. Течение ее было таким стремительным, что даже самые лучшие пловцы не могли ее переплыть, всем душам приходилось полагаться на помощь Харона, старого лодочника, который доставлял их на другой берег в утлом, изъеденном червями челноке. Но никто не мог войти в него, не заплатив Харону маленькой монетки, называемой обол. Эту монетку древние люди клали под язык умершим, чтобы они могли добраться до Плутона без задержек. Стоило только утлому челноку Харона пристать к берегу, как толпы душ бросались к нему, стараясь занять место. Но жестокий перевозчик грубо отталкивал их и сам выбирал, кто отправится следующим рейсом.
Лодочник мрачный с собой то одних, то других забирает.
Иль прогоняет иных, на песок им ступить не давая.[4]
Вергилий. Энеида
Те, у кого не было с собой обола, должны были ждать сто лет, после чего Харон неохотно перевозил их бесплатно.
В Гадесе также текла священная река Стикс, чьими водами клялись боги, и благословенная Лета, чьи воды помогали душам добродетельных людей позабыть все неприятности, готовя их тем самым к вечному счастью на Елисейских полях.
Лета, забвенья река, тихо катит
Воды свои. Кто напьется из этой реки,
Тут же забудет, кем был на земле,
Горе забудет и радость, страданья и гнев.
Мильтон
Рядом с троном Плутона сидели трое судей Гадеса – Минос, Радамант и Эак, которые допрашивали всех вновь прибывших, отделяя добрые намерения и дела от плохих. После этого они клали их на весы Фемиды, беспристрастной богини справедливости с повязкой на глазах, которая всегда носила с собой острый меч, чтобы показать, что ее приговоры будут приведены в исполнение безо всякой жалости. Если добрые дела перевешивали злые, то душа отправлялась на Елисейские поля; если же в поступках умершего преобладало зло, то его душа приговаривалась к вечному пребыванию в Тартаре.
Души людей, проживших неправедной жизнью, передавались в руки трех фурий (дир, эриний или эвменид), которые тащили их к огненным воротам Тартара. Эти богини, три сестры, дочери Ахерона и Никс, звались Алекто, Тисифона и Мегера. Вместе с Немезидой, богиней возмездия, они были знамениты своим суровым нравом и безжалостным обращением с душами, которые они тащили через огненный Флегетон и через медные ворота Тартара, где тех ждали вечные муки.
Мощной струей Флегетон увлекает гремучие камни,
Рядом ворота стоят на столпах адамантовых прочных:
Створы их сокрушить ни людская сила не может,
Ни оружье богов. На железной башне высокой
Днем и ночью сидит Тисифона в одежде кровавой,
Глаз не смыкая, она стережет преддверие Аида.
Вергилий. Энеида
Миф об Ивике
Фурии играли очень важную роль. Они наказывали людей за непочтение к родителям, оскорбление старости, нарушение законов гостеприимства, убийство, лжесвидетельство и за всякие мелкие прегрешения. Они подвергали наказанию тех, кто тем или иным способом вызывал их гнев. Приведенный ниже миф рассказывает о том, как они наказали убийцу поэта Ивика, любимца Аполлона.
Ивик ехал в Коринф, чтобы принять участие в музыкальном состязании, но по пути на него напали два грабителя и убили. Перед смертью он увидел стаю журавлей, пролетавшую в небе, и призвал их в свидетели своей гибели. Когда его тело нашли, вся Греция погрузилась в траур, и люди требовали покарать убийц.
Вскоре после этого показывали пьесу в большом амфитеатре. На стенах его были нарисованы фурии, и многочисленные зрители в глубокой тишине внимали словам актеров, игравших фурий, которые страстно обличали тайные убийства.
Неожиданно над сценой пролетела стая журавлей, и кто‑то из зрителей воскликнул: «Смотри, Ивиковы журавли!» Зрители тут же поняли, что это восклицание издал человек, убивший поэта. «Это убийца Ивика!» – закричали они. Убийцы во всем сознались и вскоре были казнены.
Три богини судьбы (мойры, парки), сестры, тоже сидели у трона Плутона. Клото, самая младшая из сестер, пряла нить жизни, на которой перемежались черные и белые полосы. Лахесис, средняя сестра, скручивала ее, и под ее пальцами она становилась то тонкой, то снова толстой.
Атропос, третья сестра, вооруженная большими ножницами, безжалостно перерезала эту нить – это означало, что вскоре еще один смертный отправится в темное царство Гадеса.
Когда перед вновь прибывшим открывались ворота Тартара, до его ушей доносились крики, стоны и мольбы, смешанные со звуками хлыста, которым безжалостные богини награждали грешников.
Что за звуки слышны,
Что за сцены видны
На брегах на ужасных на этих –
Слепящие блики,
Ужасные крики.
Огонь там пылает,
И вопль заглушает
Задавленный грешника стон.
Поуп
Миф о Данаидах
Души многих людей, прославившихся при жизни своей жестокостью, подвергались в Тартаре справедливому наказанию. Здесь можно было увидеть группу прекрасных девушек, которые пытаются наполнить водой бездонную бочку. Они бегут к реке, наполняют кувшины водой и, с трудом взобравшись по скалистой тропинке на крутой холм, выливают воду в бочку, но когда, утомившись и чуть не падая с ног от усталости, они останавливаются передохнуть на минуту, на их голые плечи обрушивается плеть, и они снова принимаются за свое безнадежное занятие, вошедшее в поговорку.
Эти прекрасные девушки – Данаиды, дочери Даная, который решил выдать пятьдесят своих дочерей за сыновей своего брата Египта. Когда приготовления к свадьбе были уже завершены, он неожиданно вспомнил о старом пророчестве, которое выпало у него из памяти и которое гласило, что он погибнет от руки своего зятя.
Было уже поздно отменять свадьбу, поэтому, отозвав дочерей в сторону, он сообщил им о предсказании оракула и, вручив каждой по острому кинжалу, велел зарезать мужей в первую же брачную ночь. Свадьба была отпразднована, по обычаю, шумно, с песнями и танцами. Веселье затянулось допоздна, а когда гости разошлись, невесты достали кинжалы и зарезали своих женихов.
Данай вручил всем дочерям кинжалы,
И ложе новобрачных обагрилось кровью.
Еврипид
Только одна из сестер Гиперместра, которая сильно любила своего жениха, осмелилась нарушить приказ отца, и, когда наступило утро, было обнаружено только сорок девять мертвых тел. Единственный выживший из всех братьев, Линкей, чтобы отомстить за их гибель, убил Даная, и пророчество сбылось. Боги же, возмущенные бессердечием Данаид, отправили их в Гадес, где они должны были вечно наполнять бездонную бочку.
Миф о Тантале
В Тартаре томился также и царь по имени Тантал (отец Ниобы), который при жизни морил своих подданных голодом, жестоко обращался с ними, оскорблял бессмертных богов и однажды даже дошел до того, что изжарил и преподнес им своего собственного сына Пелопса. Большинство богов сразу же распознали обман и отказались от предложенного блюда, за исключением Цереры, которая так сильно страдала из‑за исчезновения своей дочери, что не обратила внимания на то, что стояло перед ней, и по рассеянности съела плечо юноши.
Боги пожалели юношу и вернули его к жизни, а Церера вставила ему плечо из слоновой кости или золота. Выгнанный из своего царства, которое захватил троянский царь, Пелопс укрылся в Греции, где управлял большим полуостровом, который в честь него был назван Пелопоннесом.
Чтобы наказать бесчеловечного Тантала, боги отправили его в Тартар, где он стоял, умирая от жажды, по шею в реке с чистой водой. Стоило ему только наклониться, чтобы попить, как вода уходила от его потрескавшихся губ. Над его головой висела ветка с сочными плодами. Голод терзал его не меньше жажды, но стоило ему только протянуть руку, как ветка тут же поднималась вверх, и плод ускользал от него.
Вверху, с боков, вокруг его главы
Висели вкусные, сочнейшие плоды.
Но только руку вверх протянет он,
Как плод на небо будет вознесен.
Гомер
Так родилось выражение «танталовы муки».
Сизиф
Другим преступником был Сизиф, царь Коринфа, который, пользуясь своей властью, грабил и убивал путников и даже обманывал богов. Боги, в качестве наказания, ввергли его в Тартар, где он должен был поднимать на вершину крутой горы огромный камень. Но как только Сизиф вкатывал его туда и думал, что задание выполнено, камень выскальзывал из его рук и катился к подножию горы. Приходилось начинать все сначала.
Салмоней
Салмоней, еще один царь, пытался заставить своих подданных поверить в то, что он равен Юпитеру. Однажды он проехал в колеснице по медному мосту, имитируя гром и бросая зажженные факелы в толпу, специально согнанную для того, чтобы посмотреть, как он изображает царя богов, мечущего молнии.
Ездил торжественно он на четверке коней, потрясая
Факелом ярким у всех на глазах по столице Элиды.
Требовал, чтобы народ ему поклонялся как богу.
То, что нельзя повторить, – грозу и грома раскаты,
Грохотом меди хотел и стуком копыт он подделать.
Вергилий
Эта наглая выходка так возмутила Юпитера, что он схватил молнию, поднял ее и с силой метнул в наглого царя. В Тартаре Салмоней был помещен под нависающей над его головой скалой, которая в любой момент могла обрушиться и раздавить его своей массой.
Принужден он сидеть под огромной скалой,
И живет он под нею с тех пор
В вечном страхе попасть под обвал,
Позабыв обо всем, что имел.
Пиндар
Титий
Далее виднелось распластавшееся тело гиганта Тития, занимавшее девять акров земли. Он посмел оскорбить Юнону и в наказание был прикован, как Прометей, а его печень терзал орел.
Видеть мне было дано и земли всеродящей питомца
Тития: телом своим распластанным занял он девять
Югеров; коршун ему терзает бессмертную печень
Клювом‑крючком и в утробе, для мук исцеляемой снова,
Роется, пищи ища, и гнездится под грудью высокой.
Вергилий
Миф об Иксионе
Здесь же в Тартаре находился и Иксион, царь лапифов, которому была обещана рука Дии, при условии что он отдаст ее отцу оговоренную заранее сумму денег, и который, заполучив невесту, отказался выполнить свое обещание. Тесть оказался человеком жадным и так громко требовал, чтобы выплатили деньги, что Иксион убил его, чтобы избавиться от его домогательств. Боги не могли оставить без внимания это убийство, Юпитер вызвал Иксиона к себе и велел изложить дело.
Иксион оправдывался так умело, что Юпитер собирался уже признать его невиновным, но Иксион начал ухаживать за Юноной. Тогда оскорбленный Юпитер сбросил его в Тартар, где он был привязан к вечно крутящемуся огненному колесу.
Елисейские поля
Вдалеке от Тартара, куда не долетали крики осужденных на вечные муки душ, располагались Елисейские поля, освещенные своим собственным солнцем и луной, украшенные самыми благоуханными и прекрасными цветами и наделенные всеми удобствами, которые только могут доставить природа и искусство. Ни бури, ни зимние ветра никогда не вторгались в эти места, и здесь души людей, заслуживших милость богов, вкушали вечное блаженство, проводя время в общении с людьми, которых они любили на земле.
Здесь мужам, что погибли от ран в боях за отчизну,
Или жрецам, что всегда чистоту хранили при жизни,
Тем из пророков, кто рек только то, что Феба достойно,
Кто средь живых о себе по заслугам память оставил, –
Всем здесь венчают чело белоснежной повязкой священной.
Вергилий
Глава 13
Бахус
Миф о Семеле
Среди смертных девушек, осчастливленных любовью Юпитера, царя богов, не было красивее Семелы, дочери Кадма и Гармонии.
Изящна станом, а лицом
Прекраснее всех девушек на свете.
Нон
Семела знала о своей необыкновенной красоте, но была очень застенчивой, и Юпитеру, принявшему облик смертного мужчины, было трудно ухаживать за ней. Когда ему, наконец, удалось добиться, чтобы она выслушала его, он открыл ей, кем является на самом деле, рассчитывая на то, что это признание произведет надлежащий эффект.
Он не ошибся, поскольку Семела, гордая оттого, что сумела вызвать любовь величайшего из богов, перестала сопротивляться и согласилась принадлежать ему. Их любовь росла и процветала, и Юпитер старался как можно чаще спускаться с Олимпа, чтобы насладиться обществом своей возлюбленной. Но его частые отлучки вызвали подозрения Юноны, и, как обычно, она не пожалела сил, чтобы выяснить, какой магнит притягивает к себе Юпитера. Через несколько дней ей стало известно все, и она тут же решила отомстить и наказать неверного супруга. Чтобы выполнить задуманное, она приняла облик Бероеи, старой няни Семелы, и вошла в комнату юной царевны неузнанной.
Старушечий вид приняла, виски посребрила,
Коже глубоких морщин придала и дрожащей походкой
С телом согбенным пошла; старушечий сделала голос,
Ей Бероеей представ.
Овидий
Она завела разговор со своей воспитанницей, искусно добилась ее признания и, подавляя гнев, выслушала рассказ Семелы о том, как Юпитер долго добивался ее благосклонности. Семела восторженно перечислила ей все достоинства своего любовника и пересказала все их разговоры.
Фальшивая няня выслушала этот рассказ с притворным сочувствием, но в душе ее кипел гнев, и, чтобы положить конец всему этому, она спросила Семелу, уверена ли она в том, что за ней действительно ухаживает царь богов и являлся ли он к ней во всем своем царственном величии. Девушка стыдливо ответила, что ему приходилось посещать ее только в обличье простого смертного, после чего Бероея с притворным презрением заявила, что он был либо самозванцем, либо любил ее не так сильно, как Юнону, в чьем присутствии редко появлялся без своих царских регалий.
Она так искусно посеяла в душе доверчивой девушки подозрения, что, когда Юпитер снова пришел к ней, Семела пустила ход все свое очарование и добилась от него клятвы, что он выполнит любое ее желание. При таких обстоятельствах влюбленный часто теряет контроль над собой, и Юпитер поклялся самой страшной клятвой исполнить ее каприз.
Беру тебя в свидетели, Земля
И Небо, и тебя, священный Стикс.
Столь почитаемый бессмертными богами,
Что не нарушу клятвы, данной мной.
Гомер
Добившись обещания, довольная Семела попросила своего любимого поскорее отправиться на Олимп, принять божественный облик и вернуться к ней во всем своем царственном величии и с молниями в руках. Юпитер, в ужасе от желания своей любимой, умолял ее попросить о чем‑нибудь другом и освободить его от клятвы, которая могла подвергнуть ее огромной опасности, но все было напрасно. Семела, как и всякая красавица, любила настоять на своем и не желала отступать.
Юпитер, вернувшись на Олимп, постарался одеться поскромнее и выбрал самые безобидные стрелы, ибо знал, что ни один смертный не сможет выдержать сияния его величия. Потом, оседлав молнию, он поспешил назад к Семеле.
Печальным с неба
Высшего бог низошел, за ликом своим увлекая
Скопища туч грозовых, к ним добавил он молнии и ливни
С ветром в смешенье, и гром, и перун, неизменно разящий,
Сколько возможно свою он пытался уменьшить силу.
Вооружился огнем, но не тем, которым Тифея