Сбросил сторукого, – в том уж слишком лютости много;
Легче молния есть, которой десница циклопов
Меньше огня придала, свирепости меньше и гнева;
Боги «оружьем вторым» ее называют; лишь с ней он
Входит в Агенора дом.
Овидий
Но, хотя и более скромный, чем обычно, царственный облик Юпитера оказался столь грозным, что нервы бедной Семелы не выдержали, и она упала в обморок при первом же взгляде на своего любовника. Позабыв обо всем, Юпитер бросился к ней, но молния, окружавшая огненным ореолом его голову, подожгла дворец, и он сгорел дотла.
Рождение Бахуса
Семела погибла, сгорев в огне, и из всех обитателей дворца спасся, живым и невредимым, только один человек – Бахус (Вакх, Либер, Дионис), новорожденный сын Юпитера и Семелы, которого вынесла из пожара сильная рука отца. Юпитер долго не мог утешиться и, чтобы доказать, как сильно он любил Семелу, взял ее душу на небо, превратив ее в богиню.
Младенец Бахус сначала был вверен заботам своей тетушки Ино, второй жены Афаманта, царя Фив, которая ухаживала за ним так, как будто это был ее собственный ребенок. Но даже ее любовь не могла уберечь его от ненависти Юноны, поэтому Юпитер, опасаясь, как бы супруга не навредила чем‑нибудь его обожаемому сыну, попросил Меркурия отнести его подальше, в дом Низиад – нимф, которые не спускали с Бахуса глаз.
Юнона, не осмелившись причинить вред младенцу, сорвала свой гнев на бедной Ино и ее несчастном семействе. Она велела фурии Тисифоне наслать на Афаманта безумие. В приступе неукротимой ярости он бросился на жену и детей, словно это были дикие звери. Один из его сыновей, Леарх, погиб от его стрелы, и, чтобы спасти второго сына, Ино взяла его на руки и бросилась с ним в море. Боги, в награду за ее страдания, превратили Ино в богиню Левкотею, а сына – в морское божество по имени Палемон.
Еще совсем молодым Бахус был назначен богом вина и веселья и был вверен заботам Силена, получеловека, полукозла, который занимался его образованием и сопровождал во всех странствиях, ибо Бахус любил бродить по свету в компании своих друзей или ездить в колеснице, запряженной дикими зверями, а его учитель следовал за ним, взобравшись на осла. С обеих сторон Силена поддерживали слуги.
Бахус имел очень большую свиту – в нее входили мужчины и женщины, нимфы, фавны и сатиры, все с венками из плюща. Они пили вино – напиток, приготовленный специально для них из воды и солнечного света, ели виноград, плясали и пели и громко восхваляли своего господина.
За Вакхом мы идем! Веди нас, Вакх!
И всюду побеждай!
О юный Вакх, к добру ли, к худу,
Перед тобой танцуем мы повсюду.
Китс
Самыми разнузданными среди последовательниц Бахуса были вакханки, обожавшие шумные пирушки и пребывавшие в состоянии постоянного опьянения. Они переходили за ним из одной страны в другую, где он учил людей выращивать виноградную лозу и делать вино. Так он разъезжал по Греции и Малой Азии и даже добирался до Индии и Эфиопии.
Бахус и пираты
Во время своих долгих странствий Бахус пережил немало приключений, которые стали темой для многих поэтических произведений и картин. Однажды, отстав от своей свиты и заблудившись, Бахус улегся на песок на берегу моря и уснул. Мимо проплывали пираты и, увидев красивого юношу, спавшего на песке, бесшумно отнесли его на свой корабль, намереваясь продать его в Египте в рабство.
Когда бог проснулся, корабль был уже в море. В безмолвном изумлении он осмотрелся и стал умолять моряков отвезти его на берег, но они только смеялись в ответ и дразнили его. Тут корабль неожиданно застыл на месте, и смех пиратов оборвался. Свесившись с боков, чтобы убедиться, что весла целы, они увидели, что прямо из моря появилась виноградная лоза, которая со скоростью молнии обвила весла, мачты и снасти, превратив судно в плавучую беседку. Потом раздались звуки музыки и шумного веселья, и спутники Бахуса стали взбираться на корабль, приплыв на дельфинах. Они распевали хвалебные гимны своему господину и его любимому напитку.
Это зрелище так изумило моряков, что они потеряли голову и попрыгали в море, где тут же утонули и превратились в дельфинов.
В другой раз Силен после большой попойки заблудился в лесу и долго бродил в поисках своих товарищей, пока, наконец, не добрался до дворца Мидаса, царя Ливии.
Бахус и Мидас
Как только Мидас увидел красный нос и оплывшее жиром тело странника, он тотчас узнал в нем учителя Бахуса и вызвался отвезти его к божественному ученику. Увидев Силена, Бахус обрадовался и пообещал, что выполнит любую просьбу Мидаса. Мидас, который был очень алчным, упал на колени и попросил бога сделать так, чтобы все, к чему он прикоснется, тут же превращалось в золото.
Царь себе на беду говорит: «Так сделай, чтоб каждый
Тронутый мной предмет становился золотом чистым».
Овидий
Бахус тут же заверил, что его желание будет исполнено, и Мидас, возрадовавшись, что его предприятие увенчалось успехом, по пути во дворец дотрагивался пальцами до разных предметов, и все они мгновенно превращались в золото.
С невысокого илика ветку
С зеленого он оборвал – и стала из золота ветка.
Поднял он камень с земли – и золотом камень блистает.
Трогает ком земляной – и ком под властным касаньем
Плотным становится; рвет он сухие колосья Цереры –
Золотом жатва горит; сорвав ли яблоко, держит –
Скажешь: то дар Гесперид; дверных косяков ли коснется
Пальцами; видит уже – косяки излучают сиянье.
Овидий
Вид этих и других чудес, вызванных простым прикосновением, наполнил его сердце радостью, и он велел слугам приготовить роскошный пир и пригласил всех своих придворных разделить его радость. Его приказы были выполнены без промедления, и Мидас сиял от счастья, усаживаясь во главе пиршественного стола и окидывая взглядом блюда и вина, приготовленные для угощения.
Но тут его ждало неожиданное открытие – скатерти, тарелки и кубки тоже превращались в золото, так же как и еда и питье, как только он касался их своими губами.
Сам постигает едва совершенья мечты, претворяя
В золото все. Столы ликовавшему ставили слуги
С нагромождением яств, с изобилием печеного теста.
Только едва лишь рукой он коснется Церерина дара,
Дар Церерин тотчас под рукою становится твердым;
Жадным зубом едва собирается блюдо порушить,
Пышные кушанья вмиг становятся желтым металлом.
Только он с чистой водой смешает виновника дара,
Как через глотку питье расплавленным золотом льется.
Этой нежданной бедой поражен – и богатый и бедный, –
Жаждет бежать от богатств и, чего пожелал, ненавидит.
Овидий
И среди изобилия его терзали муки голода, и драгоценный дар, который не давал Мидасу утолить этот голод, сделался для него проклятьем. Измученный Мидас прошел дорогу, по которой он гордо двигался несколько часов назад, снова бросился на колени перед Бахусом и попросил его забрать ненужный больше дар, из‑за которого он не мог ни есть, ни пить.
Его отчаяние тронуло Бахуса, и он велел Мидасу искупаться в реке Пактол, если хочет избавиться от дара, так быстро ставшего проклятием. Мидас поспешил к реке и погрузился в ее воды, не заметив, что даже песок под его ногами стал золотым. И с тех пор
По золотым пескам течет река Пактол.
Грей
Бахус и Ариадна
Любимое место отдыха Бахуса было на острове Наксос, на который он приезжал после каждого своего путешествия. Во время одного из приездов он увидел прекрасную девушку, лежавшую на песчаном берегу. Ариадна (так звали девушку) была брошена здесь своим любовником, Тесеем, который уплыл, пока она спала. Проснувшись, она стала звать неверного возлюбленного, но никто не ответил ей, кроме эха, которое, как ей показалось, издевалось над ее горем. В отчаянии она стала бить себя в грудь, а по лицу ее заструились слезы. Но вдруг летний ветерок донес до нее отдаленные звуки музыки, и она перестала стенать. Повернувшись в ту сторону, откуда доносилась музыка, Ариадна увидела веселую процессию, во главе которой шел бог вина.
Так я сидела, вдруг среди холмов
Раздался звук веселых голосов,
И показались головы, увиты
Листвой зеленой молодых лесов.
То Вакх, а с ним и свита!
Тут голос труб чистейший прозвучал,
Ему ответил поцелуй цимбал.
То Вакх, а с ним и свита!
В руках их – виноградная лоза,
Пылают лица, и горят глаза,
А ноги в пляс пустились заводной.
Китс
Бахус, первым заметивший прекрасную девушку, бросился к ней и пустил в ход всю силу своего убеждения, чтобы утешить ее. Его преданность, наконец, заставила Ариадну позабыть своего неверного возлюбленного, и после короткого ухаживания Бахус добился ее согласия стать его невестой.
Их свадьба была самой веселой из всех и продолжалась несколько дней. Жених подарил невесте корону, украшенную семью сверкающими звездами, которые очень шли ей. Однако вскоре после свадьбы бедная Ариадна заболела и умерла, оставив супруга в безутешном горе. Он взял корону, которую она часто надевала, и бросил ее в небо. Корона поднималась все выше и выше, и боги прикрепили ее к небесам, где она образовала созвездие, известное как Корона Ариадны, или просто Корона.
После смерти жены Бахус лишился своего легкомыслия и больше не находил никакого удовольствия в музыке, танцах или пирушках. Тогда Юпитер пожалел его и вернул ему Ариадну и, чтобы смерть не унесла ее снова, сделал ее бессмертной.
Миф о Пентее
Однажды, приближаясь к Фивам, Бахус послал герольда к Пентею, царю этого города, чтобы тот объявил о его прибытии и подготовил соответствующий прием и веселые развлечения. Однако Пентей был наслышан о том, какой шум и беспорядок воцарялся в городах с прибытием бога вина, поэтому отправил герольда назад с наглым предложением Бахусу оставаться за пределами городских стен.
Чтобы отомстить за обиду, Бахус наслал на фиванских женщин безумие, и все они тут же выбежали из города и присоединились к его свите. Потом они потребовали, чтобы им разрешили посмотреть на религиозные обряды, проводившиеся в его честь, которые назывались общим словом мистерии, и это разрешение было им милостиво дано.
Шпионы Пентея донесли ему о том, что произошло, и царю самому захотелось тайно посмотреть на церемонию. Он изменил свой облик и спрятался за кустом в месте ее проведения, надеясь увидеть все, будучи никем не замеченным, но его неосторожное движение привлекло внимание уже возбужденных вакханок, и они, предводительствуемые Агавой, родной матерью царя, вытащили Пентея из укрытия и разорвали его на части.
Бахусу, богу вина, поклонялись во всех странах античного мира, и в его честь проводились многочисленные празднества. Самыми знаменитыми были Великие и Малые Дионисии, Либералии и Вакханалии, где все участники предавались безудержному и разнузданному веселью.
Призывают,
Вакх, тебя и поют, подвесив к ветви сосновой
Изображенья твои, чтобы их покачивал ветер.
После того изобильно лоза, возмужав, плодоносит
В лоне глубоком долин – виноград, и в рощах нагорных.
Всюду, куда божество обратило свой лик величавый.
Будем же Вакху почет и мы воздавать по обряду
Песнями наших отцов, подносить плоды и печенье.
Пусть приведенный за рог козел предстанет священный,
Потрох будем потом на ореховом вертеле жарить.
Вергилий
Бахуса обычно изображали в виде прекрасного юноши, увенчанного плющом или листьями и гроздьями винограда, с обвитым плющом жезлом в руке в качестве скипетра, в колеснице, запряженной пантерами или леопардами.
Глава 14
Церера и прозерпина
Плутон и Прозерпина
Церера (Деметра), дочь Крона и Реи и одна из множества жен Юпитера, была богиней плодородия и земледелия. Она делила свои многочисленные обязанности с дочерью Прозерпиной (Корой, Ферефатой, Персефоной), богиней растительности. Когда позволяло время, эта юная богиня отправлялась на остров Сицилия, свое любимое место отдыха, где целыми днями, в сопровождении веселых подруг, бродила по зеленым склонам Этны, собирая цветы и танцуя с нимфами на прекрасной поляне.
Ты, Земля, богиня‑мать,
Ты, родящая во мраке,
Чтоб могли существовать
Боги, люди, звери, злаки.
Сил целебных не жалей
Ты для дочери своей!
Ты, вскормившая росой
Всех детей земного года,
Чтобы вешнею красой
Расцвела в цветах природа,
Сил целебных не жалей
Ты для дочери своей!
Шелли
Однажды, устав от трудов, Прозерпина позвала своих прекрасных подруг присоединиться к ней и провести денек, собирая цветы. Девушки пели веселые песни, плетя свои длинные гирлянды, и радостная песня Прозерпины, смешавшаяся с серебристым смехом подруг, привлекла внимание Плутона, который как раз проезжал мимо в своей темной колеснице, влекомой четырьмя черными как уголь конями.
Чтобы узнать, откуда доносились эти звуки, бог смерти вышел из колесницы и осторожно раздвинул густые кусты.
Он увидел Прозерпину, сидевшую на мшистом берегу, усыпанную с ног до головы самыми разнообразными цветами. Ее смеющиеся подруги живописной группой расположились рядом. Плутону хватило одного взгляда, чтобы увидеть, как она прекрасна и грациозна, и он понял, что все его счастье зависит от обладания этим очаровательным юным созданием.
Много раз до этого он пытался склонить разных богинь к тому, чтобы они разделили с ним трон, но все они отвергли эту честь и отказались жить в стране, где никогда не появляется солнце, не поют птицы и не растут цветы. Оскорбленный и обиженный этими отказами, Плутон поклялся больше не ухаживать ни за кем, поэтому, вместо того чтобы вежливо попросить Прозерпину стать его женой, он решил увезти ее насильно.
И он двинулся прямо через кусты, туда, где она сидела. Шум ломающихся ветвей и торопливые шаги привлекли внимание девушек. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, кто к ним идет, ибо никто, кроме Плутона, не имел такого темного и мрачного лица, и все они вскричали от ужаса и изумления. Зачем он явился в эту залитую солнцем долину?
Да, это он явился к нам,
Покинув Тартар свой ужасный.
Чего он ищет на земле?
Какую жертву поджидает
Средь смертных, что в грехах своих
О нем и думать не желают?
Вот едет он; черны как смоль,
Влекут его повозку кони.
Коней тех породила ночь
Пред тем, как утро молодое
Прогнать ее сумело прочь.
Вот встали кони, и Плутон
Ногой ступает на траву.
Идет он, грозный как титан,
Исполнен гордости и силы.
И грозный взгляд его никто
Из смертных выдержать не может.
Барри Корнуолл
Испуганные, дрожащие нимфы сгрудились вокруг Прозерпины, которая в изумлении и страхе выронила из рук цветы и стояла, окаменев, среди своих подруг. Она недолго оставалась в неведении относительно его намерений, ибо, подняв ее своими сильными руками, чтобы не дать убежать, Плутон отнес ее в колесницу, не внимая мольбам и не обращая внимания на попытки вырваться, хлестнул коней и унесся прочь.
Вскоре он уже не слышал воплей и стенаний нимф, которые тщетно пытались догнать его колесницу и спасти свою любимую госпожу. Опасаясь, как бы не появилась Церера и не потребовала, чтобы он освободил ее дочь, Плутон несся все быстрее и быстрее, пока не добрался до берегов реки Киан, чьи воды при его приближении вскипели и угрожающе заревели и разлились, чтобы остановить его.
Плутон сразу же понял, что не сможет пересечь реку в колеснице, а возвращаться он не хотел, боясь встретить Цереру и лишиться своей драгоценной добычи. Поэтому он решил пустить в ход свой ужасный двузубец. Он ударил им о землю с такой силой, что у его ног разверзлась пропасть, и кони с колесницей опустились прямо во тьму загробного мира.
Прозерпина обернулась, чтобы сквозь слезы кинуть прощальный взгляд на прекрасную землю, и вспомнила о матери, которая с приходом вечера бросится искать свое дитя там, где она любила отдыхать, но не найдет ее. И она быстро бросила в воды Киана свой пояс и попросила нимф отнести его Церере.
Обрадовавшись, что его предприятие увенчалось успехом и теперь уже никто не сможет его догнать, счастливый Плутон прижал прекрасную пленницу к своей груди, поцеловал ее в румяные щеки и попытался успокоить. А черные кони все быстрее и быстрее неслись по темному проходу и остановились только у подножия трона своего господина.
И, деву сжав железными руками,
Он утешает ее нежными словами.
Дарвин
А тем временем солнце село, и Церера, вернувшись с полей, где зрела пшеница, стала искать пропавшую дочь, но нашла только рассыпанные по земле цветы. Встревоженная мать обошла всю Сицилию, зовя дочь и удивляясь, куда она могла запропаститься и почему не выходит встречать ее. Время шло, а Прозерпины все не было; сердце Цереры разрывалось от боли, а по щекам струились слезы, когда она бегала с одного места на другое, зовя дочь.
О боги, что случилось?
Куда пропала дочь?
Деметра ищет всюду,
Рыдая день и ночь.
На что мне жизнь, о боги,
Коль Персефоны нет!
Ингелоу
Опустилась тьма, и Церера зажгла факел от огня горы Этна. Она искала всю ночь. Наступило утро, а мать все звала Прозерпину, но на ее крики отзывалось только эхо. Церера забыла о своих дневных обязанностях. Дождь не освежал более завядшие цветы, злаки погибли от нестерпимой жары, травы высохли, а Церера все бродила по горам и долам в поисках дочери.
Устав, наконец, от своих бесплодных поисков, она уселась на обочине дороги, недалеко от города Элевсина, и дала волю своему горю.
Церера и Триптолем
Чтобы никто ее не узнал, она приняла облик древней старухи. Здесь, у дороги, ее увидели дочери Келея, царя этой страны, которые стали участливо расспрашивать ее. Услыхав рассказ о пропаже дочери, они отвели ее во дворец и, зная, что ничто так не утешает разбитого сердца, как забота о детях, предложили ей стать нянькой у их маленького брата Триптолема.
Церера, тронутая их участием, согласилась, и, когда она прибыла во дворец, царский наследник был вверен ее заботам. Она с нежностью поцеловала тщедушное дитя в худенькие щечки, и, к безграничному удивлению царской семьи и всего двора, от прикосновения ее губ ребенок стал румяным и здоровым.
Ночью, когда Церера сидела у кроватки мальчика, ей пришло в голову, что она может подарить ему бессмертие. Она натерла его ручки и ножки нектаром, прошептала заклинание и положила его на раскаленные угли, чтобы все элементы, подверженные тлению, покинули его тело.
Но царица Метанейра подумала, что негоже оставлять ребенка один на один с незнакомой женщиной, бесшумно вошла в его спальню и с диким криком бросилась к огню и, выхватив сына из огня, с тревогой прижала к груди. Убедившись, что он цел и невредим, она повернулась, чтобы отчитать беспечную няньку, но нищая старуха исчезла, и вместо нее царица увидела пред собой сияющую богиню земледелия.
Запах чудесный вокруг разлился от одежд благовонных,
Ярким сиянием кожа бессмертная вдруг засветилась,
И по плечам золотые рассыпались волосы. Словно
Светом от молнии прочно устроенный дом осветился.
Гомеровский гимн (Пер. В. Вересаева)
Нежно попеняв царице за ее неосторожное вмешательство, Церера объяснила, чем она хотела одарить ее сына, и исчезла, отправившись снова бродить по полям и лесам. Прошло время, и она вернулась в Италию. Однажды она шла по берегу реки, и воды неожиданно выбросили к ее ногам сверкающий предмет. Церера быстро наклонилась и увидела пояс своей дочери, который был на ней в тот день, когда она исчезла.
С радостью схватив пояс, Церера побежала по берегу, думая, что напала на след Прозерпины. Вскоре она подошла к источнику с чистейшей водой и села отдохнуть. Голова ее болела от усталости и невыносимой жары, в глазах стояли слезы, и она уже погружалась в сон, как вдруг журчание источника стало громче. До Цереры дошло, что он что‑то говорит ей, но не так, как разговаривают смертные, а на своем серебристом наречии.
Аретуса и Алфей
Богиня не ошиблась; через несколько минут она могла уже различать слова. Родник просил выслушать его, ибо он знает, куда пропала ее дочь. Далее источник поведал, что когда‑то он был нимфой по имени Аретуса из свиты Дианы. Однажды, утомленная жарой, эта нимфа стала искать реку, где можно было бы искупаться.
Вскоре она вышла на берег реки Алфей и нашла укромное местечко, где над тихими водами свисали ветви деревьев, где песок на дне был ровный и чистый и где ни один смертный ее не увидит. Она сбросила сандалии и одежду и погрузилась в воду, наслаждаясь прохладой. Она была совсем одна; как вдруг по реке, которая до этого была гладкая, словно стекло, пошли волны, которые подходили все ближе и ближе к изумленной нимфе, и она в испуге выскочила на берег.
Тогда раздался голос речного бога Алфея – он умолял ее не убегать, а выслушать его признание в любви. Но нетерпеливый бог не стал ждать ее ответа, а поднялся из воды и бросился к Аретусе, намереваясь схватить ее. Нимфа повернулась и в ужасе бросилась бежать. Она бежала, но он не отставал. По горам и долам, через леса и поля неслась Аретуса, но пылкий возлюбленный гнался за ней по пятам. Наконец, измученная погоней, нимфа остановилась перевести дыхание и стала громко умолять Диану спасти ее.
Богиня услышала ее мольбы. Через мгновение Аретусу окутал туман, и она превратилась в родник. Алфей, не видя девушки, бродил вокруг, удивленный и почерневший, и страстно призывал вернуться.
Туманное облако, окутавшее Аретусу по велению Дианы, вскоре рассеялось от дуновения капризного бога Зефира, и Алфей, который все еще бродил рядом, увидел ключ, которого здесь раньше не было, и понял, что произошло.
Тогда он превратился в бурный поток и бросился к источнику, появившемуся среди мшистых камней, чтобы соединиться со своей возлюбленной. Диана, увидев новую напасть, которая грозила ее нимфе, сотворила в земле трещину, и воды Аретусы исчезли в царстве Плутона.
Протекая во мраке загробного мира, Аретуса увидела Прозерпину на черном троне, рядом с хмурым Плутоном. Она, конечно, не могла остановиться, чтобы узнать, как дочь Цереры попала сюда, поскольку бежала вперед, пока не добралась до другой трещины, через которую вернулась на землю и снова увидела голубое небо и солнце сицилийских равнин.
Монотонный шепот ручейка снова превратился в тихое журчание воды, и Церера, узнавшая теперь, где находится ее дочь, собиралась уже встать, как услыхала вдруг рев мощного водяного потока. Она тут же обернулась и увидела реку Алфей, которая, безуспешно разыскивая Аретусу в подземном царстве, нашла, наконец, трещину и вышла на поверхность, чтобы соединиться со своей возлюбленной на равнине.
Река Алфей, как говорят,
Нашла под морем путь,
И вот они слились вдвоем –
Алфей и Аретуса
Под сицилийским небом.
Вергилий
Несмотря на свои попытки спастись от Алфея, Аретуса, должно быть, была очень рада снова увидеть его, ибо Церера услыхала, как она довольно зажурчала, оказавшись в его объятиях, и благосклонно выслушивала его страстные признания в любви.
И сверкающей пеной
Под обрывистой Энной
Плещет двух водометов струя,
Словно подали руки
После долгой разлуки
Неразлучные сердцем друзья.
Шелли (Пер. К. Чемена)
Девушки Греции любили бросать в воды Алфея гирлянды цветов; говорят, что эти гирлянды вскоре появлялись в сицилийском источнике, приносимые сюда в качестве подарков влюбленного Алфея.
Какой небесной радостью дыша,
С родной душой встречается душа!
Лишь свет его любви из грота в грот
Выносит с торжеством из темноты
Дев олимпийских пестрые цветы,
И все венки, которыми почтен,
Невесте – Аретусе дарит он.
С какой любовью он стремит свои
К ее ногам сияющим струи!
И, две судьбы соединив в одну,
На мрак и свет с волною слив волну,
Они бегут, обнявшись, в глубину.
Мур (Пер. З. Морозкиной)
Возвращение Прозерпины
Хотя бедная Церера знала теперь, где искать дочь, горе ее не уменьшилось, поскольку она прекрасно понимала, что Плутон никогда по своей воле ее не отпустит. Поэтому она удалилась в темную пещеру, чтобы в уединении оплакивать свою дочь, и забросила все свои дела.
Людям угрожал голод, и они молили Цереру спасти их, но, поглощенная своим горем, она не обращала внимания на их мольбы и поклялась, что, пока ее дочь находится в Гадесе, она не позволит появиться ни одному растению на земле. Тогда в отчаянии люди обратились к Юпитеру, рассказали ему о своих мучениях и попросили разрешить Прозерпине вернуться на землю.
Освободи же девушку из плена;
Неужто вечно нам страдать
Из‑за Персефоны?
Ингелоу
Узнав о просьбе людей, Церера поспешила на Олимп, чтобы присоединить свои мольбы к тем, что доносились со всех частей света. Наконец, Юпитер, устав от всех этих передряг, согласился возвратить Прозерпину на землю, при условии, что она не прикасалась к пище за все время своего пребывания в загробном мире.
Церера сама явилась в новый дом своей дочери и собиралась уже было увести ее оттуда без согласия Плутона, как дух Аскалаф неожиданно заявил, что царица как раз сегодня съела несколько зернышек граната. Прозерпина подтвердила это, и Юпитер заявил, что она будет проводить в мрачном царстве мужа столько месяцев в году, сколько зернышек съела.
Так и получилось, что Прозерпине приходится полгода жить в Гадесе и шесть месяцев – на солнечной земле.
Отводить ее в Гадес и обратно было поручено Меркурию, и, когда он приводит ее из мрачной темницы, небо становится голубым и солнечным, появляется шелковистая зеленая трава, расцветают цветы, поют птицы и вся природа радуется и сияет.
О вседержащая дева, плодами обильная щедро,
Смертным одна ты желанна, рогатая, в блеске прекрасном.
Вешней порою на радость тебе дуновения с луга,
Тело святое твое указуют зеленые всходы,
Осенью вновь похищаема ты для брачного ложа.
Орфический гимн (Пер. О. Смыки)
Церера, счастливая оттого, что любимая дочь снова с ней, радостно и старательно выполняет свои обязанности, и земля в изобилии родит свои плоды. Но когда Прозерпине приходит время уходить в Гадес, небо плачет и вся природа скорбит. Прозерпина скрывается в подземном мире, и никакие мольбы не могут вернуть ее оттуда.
Что касается веселой, жизнерадостной Прозерпины, то, как только ворота Гадеса закрываются за ней, она становится бледной и грустной, и никто уже не может узнать в мрачной, закутанной в соболиные меха царице Гадеса (которую теперь зовут Геката) прежней игривой богини растительности с венком из цветов на голове. Геката держит в одной руке гранат, а в другой – факел. Прозерпина, как и Адонис, олицетворяла растительность, которая буйно расцветает в течение теплого времени года и прячется под землей во время холодного.
Прозерпине и Церере в Греции и Италии было посвящено множество красивых храмов, в которых ежегодно с большой пышностью проводились празднества – Фесмофории и Цереалии.
Церере приносим хвалу ежегодно
В тенистом лесу, на зеленой лужайке.
Весна сияет, кончилась зима,
И сладок сон среди лугов цветущих,
И тень лесов укрыла склоны гор.
Склонимся ж все пред алтарем Цереры,
Смешаем для нее сладчайший мед с вином
И молоком и поднесем плоды ей.
Пусть гимны в честь Цереры прозвучат,
Пусть серп жнеца пшеницы не коснется,
Пока мы в древнем танце не прославим
Богиню плодородия и хвалу
Не воздадим ей за ее заботу.
Вергилий
Церера вернулась в Элевсин и в память своих долгих, мучительных поисков дочери научила бывшего воспитанника Триптолема различным секретам сельского хозяйства и подарила ему свою колесницу. Она велела ему разъезжать по свету и учить людей пахать, сеять и жать, потом она учредила Элевсинии, праздники, проводившиеся в ее честь и в честь ее дочери в Элевсине.
Триптолем с честью выполнил поручение богини – он много ездил по земле, покуда не добрался до Линха, царя Скифии, где самозваный монарх решил обманом убить его. Но Церера вовремя вмешалась и превратила царя скифов в рысь, символ вероломства.
Цереру обычно изображали в виде красивой зрелой женщины, облаченной в развевающиеся одежды, иногда с венком из пшеничных колосьев на голове, со снопом и серпом в руках или плугом и рогом изобилия, из которого к ее ногам сыплются плоды и цветы. Ей часто посвящали рощи, и всякий смертный, осмелившийся срубить одно из священных деревьев в ней, непременно навлекал на себя гнев Цереры, как случилось с Эрисихтоном.