Как и апостол Павел в своих миссионерских путешествиях, мы не планировали заранее, куда ехать. Мы отправлялись туда, куда направлял нас Господь, и двери служений чудесным образом распахивались перед нами. Путешествовать в те годы было исключительно трудно, потому что шла война, но невидимая рука Божья открывала нам путь там, где по человеческим понятиям путей не было совсем.
После того как мы насмотрелись на красоты водопадов Ниагары, у которой провели несколько чудесных дней, в День благодарения мы организовали свое первое совместное служение во время молодежного съезда в канадском городе Торонто. Затем мы провели серию собраний в Монреале, столице Квебека и цитадели французской культуры в Северной Америке. Мы проповедовали канадским французам через переводчика. Их живые собрания остро напомнили мне мои предыдущие поездки во Францию.
В Монреале мы сели на поезд, чтобы совершить долгую и утомительную поездку через провинции Квебек и Нью-Брансуик к полуострову Новая Шотландия. Нам сказали, что евангелисты очень редко посещают приморские провинции. Поэтому мы решили поехать в Новую Шотландию, чтобы провести там крусейды. Мы обнаружили, что эта провинция более отсталая и примитивная по сравнению с крупными городами Канады. Мы объездили весь полуостров и провели собрания в десятках городов и деревень. Мы не видели таких поразительных пробуждений среди консервативных жителей Новой Шотландии, какие позже довелось увидеть в Латинской Америке, но Господь щедро благословил нас, и несколько человек приняли спасительную благодать Иисуса Христа.
В городке Локпорт мы жили жизнью простых людей. Мы остановились в бедной семье сельского жителя и спали на импровизированной постели в передней комнате. В этой же комнате стояла печка. По утрам мне приходилось вставать пораньше и разжигать в старой печке огонь. Затем мы приводили комнату в порядок, потому что в течение дня хозяева использовали ее в качестве гостиной. Обедали мы на кухне рядом с огромной плитой, а умывались в тазике с водой рядом со столом. Эта добрая семья и другие подобные им люди оказывали нам самое искреннее гостеприимство, и нам они все очень нравились.
Время пролетело быстро, и скоро наши собрания в Новой Шотландии подошли к концу. Мы с Луизой вернулись в Соединенные Штаты как раз вовремя, чтобы попасть на большую молодежную конференцию в Детройте, приуроченную к Новому году. Но мы вернулись в Штаты лишь для того, чтобы приготовиться к южной части нашего медового путешествия. Наши сердца и мысли стремились в Латинскую Америку.
В выдаче визы в Центральную Америку и Вест-Ин- дию нам, однако, отказали, сославшись на напряженную международную обстановку. Пуэрто-Рико и Виргинские острова принадлежали США, и для поездки туда нам не нужны были заграничные паспорта. Но и здесь мы столкнулись с новыми трудностями. Во время войны армейские власти разрешали североамериканским женщинам въезд в Пуэрто-Рико только по делам. Мы обратились к высшему начальству, и в течение десяти дней Луиза получила это разрешение.
Над Атлантикой поднималось солнце, когда наш Дуглас DC-3, на борту которого размещался двадцать один пассажир, поднялся над городом Майами и направился через пролив Флорида к сияющему Карибскому морю. К 2.30 того же дня после короткой остановки в Порт-о-Пренсе на Гаити мы приземлились в Сан-Хуане, столице Пуэрто-Рико. Трудно было поверить, что мы находимся за тысячу миль от Майами, штат Флорида.
В Сан-Хуане мы были приятно удивлены тем, что в честь нашего приезда было устроено собрание. Пасторы из разных уголков острова собрались вместе со всеми студентами и преподавателями Библейской школы Мицпа. Это был грандиозный митинг, и в заключение, когда я обратился к собравшимся с призывом к покаянию, вперед вышли восемь человек. Обращение этих людей, казалось, стало печатью Божьих благословений на эту часть нашего миссионерского путешествия. Мы увидели, что в Пуэрто-Рико церкви были крепкими и ими руководили местные кадры. Здесь господствовала религиозная свобода, которой не было во многих странах Латинской Америки.
В разных городах мы обращались за разрешением провести собрания, и нам с готовностью предоставляли право использовать для этой цели городские площади. Повсюду через громкоговорители нас слушали сотни людей. Нам не мешали и не чинили препятствия. Однажды вечером, когда я проповедовал в Сан-Хуане, пятеро подвыпивших мужчин стали мешать собранию. Тут же приехала полиция и арестовала дебоширов. Наказанием за нарушение публичного богослужения стало тюремное заключение на полгода или штраф в пятьсот долларов, а может быть, и то и другое. Закон там строго соблюдался.
Некоторые наши приключения в Пуэрто-Рико запомнились нам на всю жизнь. Например, мы приняли приглашение посетить свадьбу в джунглях. Нам сказали, что от станции до деревенской церкви нужно будет пройти пешком всего два километра и что мы можем одеться в праздничную одежду. Мы слишком поздно поняли, что это не совсем так.
Наша группа медленно пробиралась через тропические джунгли. Узкая тропинка извивалась по почти отвесному склону горы. Часто всего в нескольких шагах от нас открывалась глубокая, в несколько сот футов, пропасть. Наш путь был усеян острыми мелкими камнями, и потому мы часто спотыкались.
Но хуже всего был невыносимый жар тропического солнца. Мы были совершенно мокрыми от пота. Мой пояс промок насквозь, и краска с него выкрасила рубашку. Пиджак приклеился ко мне как бесформенная мокрая тряпка. Луизе посоветовали надеть белые туфли, которые она в тот день испортила непоправимо.
Мы вышли в девять и до полудня шли не останавливаясь. Вся группа выбилась из сил, и некоторые настаивали на том, чтобы остановиться и отдохнуть. Но вдруг наш проводник объявил, что мы заблудились. Когда мы услышали это, одни стали ворчать, а другие заплакали. На тропинке мы никого не видели из-за густой листвы деревьев. Поэтому мы не заметили десятки хижин, расположившихся на склоне горы неподалеку. Когда мы повернулись, чтобы начать спуск, на нас обрушился тропический ливень. Мокрая красная земля была скользкой, как мыло, только не такой чистой. Несколько раз нам приходилось переходить вброд горные ручейки и потоки. Как армия Гедеона, мы освежили водой наши измученные и жаждавшие влаги тела.
В половине третьего на склоне горы мы увидели маленький коттедж, где нас тепло приняла семья христиан. Эти добрые люди настояли на том, чтобы мы переоделись в их одежду, пока наша сушилась. Затем мы легли отдохнуть, а хозяева накормили нас яичницей и жареными бананами — прямо в постели.
Пока мы отдыхали, хозяин взял свое древнее ружье и, навскидку прицелившись, подстрелил птицу. Проворный, как мальчик, он перепрыгнул через пропасть и поймал хлопавшую крыльями дичь, обезглавил ее и принес нам.
В половине седьмого мы решили еще раз попытаться попасть на свадьбу. Мы узнали, что теперь церковь находится от нас через три горы. Мы скользили, скатывались и взбирались и все же пришли слишком поздно для праздничного ужина, но вовремя для брачной церемонии. Мы все были вымазаны красной и оранжевой грязью. Все тело болело, а из-за мокрой одежды и прохлады высоко в горах мы замерзли.
Собрание началось с пылкой молитвы всех собравшихся, включая жениха и невесту. Затем священнослужитель объявил гимн, и прихожане стали петь по-испански «Да, наш Господь очень скоро вернется к нам опять...» Затем они спели «Такое твердое основание», после чего последовала еще одна общая молитва.
Далее пастор объявил, что пригласил гостя, который объехал весь мир, и что этот гость будет рад выступить с проповедью. Люди терпеливо и внимательно слушали, как я рассказывал им о браке Агнца Божьего с Его невестой, церковью. Луиза меня переводила.
После проповеди пастор объявил, что совершит церемонию. В мерцающем свете керосиновой лампы он провел священный ритуал, а затем обратился к молодой чете. Простыми словами он сказал молодому человеку, что тот должен хранить верность своей жене. Затем он сказал девушке, что она должна служить своему мужу и заботиться о доме. Наконец, он объяснил всем молодым людям в приходе, что если они серьезно влюблены, то лучше жениться как можно скорее, чтобы не дать сатане возможности толкнуть их на соблазн.
Церемония завершилась еще одной молитвой, и большая процессия верующих вытянулась вдоль горной тропинки при свете mechones, бутылок, наполненных маслом, из горлышка которых торчал фитилек. Поздний ужин в доме невесты закончился далеко за полночь. Молодые попрощались и ушли в ночь. Им предстояло преодолеть двухчасовой путь через грязные холмы в маленький коттедж, который приготовили для них заранее.
После короткого ночного отдыха мы встали на рассвете, чтобы начать возвращение через горы обратно к цивилизации. Мы натерли мозоли и шли с трудом. И все же мы вернулись в Понс задолго до начала вечернего собрания.
Самое неприятное событие за все наше свадебное путешествие произошло во время посещения Сантурсе-Фран- кито в Пуэрто-Рико. Здесь нас обоих покусали малярийные комары, и Луиза заболела злокачественной малярией. У нее поднялась высокая температура. Она понизилась на несколько дней, а затем снова поднялась, причем Луизе стало еще хуже, чем раньше. Испытывая за нее беспокойство, я обратился к американскому врачу. Расспросив о симптомах, он сказал, что надежды мало и что к утру она, скорее всего, умрет. В тот вечер я должен был проповедовать. И хотя моя жена умирала, я считал своей обязанностью проповедовать заблудшим. Я оставил Луизу на местных христиан, а сам отправился на собрание. Старый автобус дребезжал по дороге, а я сидел и плакал. Мой переводчик плакал вместе со мной. На каждом повороте дороги дьявол, казалось, говорил мне: «Ты похоронишь свою жену на этом острове». Но по мере того как я молился, вера стала заполнять меня изнутри, и я вполголоса ответил дьяволу: «Сатана, ты врешь. Моя жена будет жить. Сегодня она получит исцеление!»
На собрании пробуждения я рассказал о том, что произошло и о приговоре врача. Эти простые святые Божьи стали молиться за Луизу, и вместе мы востребовали ее исцеления. После собрания я помчался домой и встал на колени рядом с ее кроватью. Когда я стал молиться, температура чудесным образом исчезла! В ту ночь Луиза полностью исцелилась. Мы объездили всю Вест-Индию и Южную Африку, поднимались на тысячу миль вверх по Амазонке в районы, где водятся миллионы комаров, но рецидивов малярии не было.
Миссионеры с Виргинских островов услышали о наших собраниях пробуждения и прислали нам приглашение. Чувствуя, что Бог желает продолжения нашего путешествия в том направлении, мы купили авиабилеты на Сент-Круа, самый большой остров из пятидесяти островов и коралловых рифов Виргинских островов.
Жизнь на островах Виргинии показалась нам сказкой. Там текла спокойная, мирная и неторопливая жизнь. Местные жители, на девяносто процентов африканского происхождения, ходили вразвалку, словно им было нечего делать. Люди были крайне дружелюбными, даже слишком. Когда мы шли по улицам Сент-Круа, люди собирались в маленькие группы и тут же начинали говорить о нас. Когда мы проходили мимо них, они останавливали нас и спрашивали: «Привет, вас как зовут? Вы откуда? Вам нравится наш остров? »
После этого мы полетели на остров Сен-Тома, где нас попросили проповедовать в миссии. Когда собрание началось, оказалось, что на нем присутствовали три местных жителя и мы с Луизой. Но местный пастор вел собрание так, словно зал был полон народа. Когда я вышел вперед, наше крошечное собрание горячо поддерживало меня возгласами: «Да, это так; аминь; да, именно». К концу собрания в зале уже находилось человек двенадцать. Я в основном обращался к вновь прибывшим.
Все это время мы пытались найти возможность попасть через Карибский бассейн в Тринидад. Американские авиалинии включили нас в список ожидающих, но предупредили, что мы можем прождать несколько месяцев. Но, даже если бы подошла наша очередь, наши билеты в любой момент могли отдать военным. Возможность купить билеты на корабль тоже была маловероятной.
Однажды по совершенной случайности мы нашли голландское грузовое судно «Принц Бернард». Это маленькое суденышко во время войны курсировало между нидерландской Гвианой и Пуэрто-Рико, потому что не могло вернуться к себе на родину. Капитан сказал, что будет рад на обратном пути из нидерландской Гвианы отвезти нас на Тринидад. Ему нужно было разгрузить в Гвиане цемент из Пуэрто-Рико. После нидерландской Гвианы вместе с нами на корабле очутилась еще одна супружеская пара миссионеров, Миллеры, которые хотели попасть в Уругвай. Мы заплатили одному из членов команды, и он освободил свою каюту для дам. Мы с Миллером купили армейские раскладушки и спали на них в камбузе. В Пуэрто-Рико сидели сотни людей, не представляя, как выбраться оттуда, а Господь чудесным образом открыл этот путь для Своих детей.
Судно по пути останавливалось у двух из островов Уин- ворд — Сент-Люсия и Гренада. В Гренаде мы дважды проповедовали в местной церкви, и зал был заполнен голодными душами. Через неделю после того как мы покинули Пуэрто-Рико, в одно жаркое и душное августовское утро мы причалили в порту Порт-о-Спейна на Тринидаде. Мы были всего в десяти градусах к северу от экватора. Тринидад отделен от Венесуэлы в Южной Америке проливом Пария шириной в семь миль.
Судно просигналило о прибытии и выбросило флаг в ожидании медицинского, таможенного и иммиграционного разрешения. Через два часа изнывающие от жары чиновники, одетые в аккуратные белые кители, поднялись на борт и выдали нам разрешение на высадку.
Прогулку по главной улице скромного и захудалого Порт-о-Спейна можно сравнить с прогулкой вокруг света. Это странная и беспорядочная смесь Востока, Запада и Африки. Там были представлены все оттенки каждой расы. Индуисты и мусульмане построили свои храмы, а многие африканцы и другие народности практикуют черную магию на этом номинально христианском острове.
Наше время на Тринидаде было расписано по минутам. В тот же день я выступил по радио, а вечером проповедовал в церкви. Для наших собраний в Порт-о-Спейне был арендован самый большой зал. На этих собраниях многие люди обратились к Христу. Затем мы продолжили служение в небольших городках.
В Тунапуна мы арендовали зал местной школы, в Аруке проповедовали в пресвитерианской церкви. Мы проводили собрания и на крупной военно-воздушной базе Уоллер- Филд, где люди обрели новую жизнь. Там мы с Луизой отпраздновали первую годовщину со дня нашего бракосочетания. Миссионеры и солдаты подарили мне чучело крокодила, а жене преподнесли в подарок чудесный поднос, инкрустированный ценными породами дерева. Исполнился год нашей совместной жизни, и мы как раз завершили северную половину нашего миссионерского свадебного путешествия длиною в пятьдесят тысяч миль.
После Тринидада наш самолет направился на юг, к Южной Америке, и после пересечения экватора приземлился в Белене, Бразилия. Мы оказались в столице богатого тропического штата Пара в девяноста милях от Атлантического океана. В этой метрополии Амазонки мы выступали в церкви преподобного Нелса Нелсона, шведского миссионера. Его огромная церковь насчитывала три тысячи семьсот членов, и на наших собраниях люди с радостью слушали евангельскую весть. За десять дней наших собраний пастор Нелсон насчитал сто сорок человек, принявших Христа.
Мы решили отправиться на самолете вверх по Амазонке, самой широкой и самой глубокой реке в мире. Я многие годы мечтал об этом. Мы сели на «Бэби-клипер», одиннадцатиместный гидросамолет. Через пятнадцать часов после взлета в Белене мы оказались в Манаосе. Когда мы вышли на берег, было невыносимо жарко. Но вскоре после нашего приезда долгожданный дождь из тропической тучки принес десять приятных минут прохлады.
Мы застали Манаос в состоянии упадка. Война закончилась, и теперь американские войска и сборщики каучука покинули некогда процветавший город. Мы проповедовали в двух миссиях, и оба раза это было нелегко. Мы с женой подсчитали, что около девяноста процентов населения в этом городе недоедали и болели малярией. Многие из них, казалось, приходили на собрания пьяными и не могли всерьез воспринимать то, что происходило на богослужениях. К тому же жара была настолько угнетающей, что люди теряли последние силы. Тем не менее более десятка людей приняли решение последовать за Христом. Мы были особенно рады видеть молодого солдата, который однажды встал на собрании и заявил: «Я хочу принять Христа прямо сейчас». Я тут же остановил проповедь и повел его к Голгофе.
31 октября мы сели на корабль, который раньше ходил по Миссисипи. Мы решили вернуться к верховьям Амазонки. Как это принято в Латинской Америке, судно шло с опозданием в семь дней, и нам ничего не оставалось, кроме как с нетерпением ждать прибытия.
Нашими спутниками на корабле были свиньи, утки, куры, индюки, с десяток коров, две обезьянки, попугай, собака, несколько кошек и много черепах, которыми питалась команда. Многие из этих животных находились вместе с пассажирами в каютах третьего класса. Люди вешали свои гамаки прямо над животными, и им это ничуть не мешало. Нам повезло, поскольку через друга-баптиста мы сумели купить билеты первого класса. В нашей каюте мы поджаривались днем и парились по ночам.
Нас предупредили о том, что на корабле воду пить нельзя (один наш друг, таким образом, подхватил тиф), поэтому в мутную воду Амазонки мы добавляли очищающие таблетки. Наше меню из риса и бобов дополнялось «говядиной на копытах», которая имелась на корабле. Мы шли со скоростью двенадцать миль в час и могли наблюдать, как забивают корову, рубят ее на куски и уносят куски туши на кухню. Хлеб, который выпекали на корабле, был прогорклым, но кок продавал хлеб более высокого качества, и мы покупали его.
Мы останавливались в шести портах, и количество скота на корабле прибавилось. Команда корабля с криками пыталась загнать животных в импровизированный загон. Одну корову нечаянно ранили и оставили умирать на нижней палубе. Пассажиры спали в гамаках, развешенных между стойлами. На уже перегруженный корабль также были погружены груды необработанного каучука, овощей, фруктов и других товаров.
Наступило воскресенье, когда мы наконец вернулись в Белен. Наша миссия в бассейне реки Амазонки завершилась. Теперь нам предстоял путь на юг.
Во время нашего путешествия мы провели крусейды в бразильских городах Рахия, Рио-де-Жанейро, Сан-Паулу и Белу-Оризонте. Через Уругвай мы последовали дальше на юг, в Аргентину. Именно здесь, в Буэнос-Айресе, я впервые встретился с Луизой. И теперь мы вернулись сюда во время медового миссионерского путешествия. Преподобный Джеффри приготовил для собраний помещение Y.M.C.A. (Ассоциация молодых христиан). Бог мощно благословил эти собрания. Мы также проповедовали в Ла- Плате, а затем в Хендерсоне, где моя жена раньше служила миссионеркой.
Из Аргентины через великолепные, покрытые снегом Анды мы полетели на самолете американской авиакомпании на встречу в Сантьяго, столицу Чили. Это был объединенный съезд всех евангельских христиан и проводился он в пресвитерианской церкви. На съезде царил дух пробуждения. На каждом собрании от десяти до пятидесяти человек принимали решение следовать за Христом. Было чудесно видеть сотрудничество всех деноминаций, слитых в едином теле Христовом. Объединенный хор состоял из представителей четырнадцати протестантских групп.
Большую помощь на этих собраниях оказал Теодор Р. Буэнос, мой переводчик. Когда он переводил мои слова и передавал те же эмоции, на нем, казалось, пребывало мощное помазание, которое касалось сердец чилийцев.
Попрощавшись с друзьями в Чили, мы отправились из Сантьяго в Перу. Это было мое третье посещение Перу — и первое для Луизы. Наступила Пасха. Наше объединенное собрание проходило в методистской церкви, на тот момент самой большой церкви в Лиме.
Там нас больше всего поразили необычные парады. Католики несли статуи, изображающие живую Марию и распятого Христа. Но на наших собраниях евангельских христиан мы представляем Марию умершей, а Христа живого. Каждый вечер наши сердца наполнялись радостью при виде переполненного зала. Многие за это время обрели живого Спасителя.
Одним из обратившихся был Алехандро Пикман, перуанец двадцати трех лет. Семя Евангелия впервые было посеяно в его сердце на собрании, которое проходило на площади в его родном городке Чилка. Он прослушал все богослужение, но не понял христианских терминов. Он не понимал, как человек может говорить на религиозные темы, если не одет в священническую одежду. Алехандро читал Библию, которую ему подарили, когда он был еще подростком, и теперь ему захотелось лучше понять ее.
Как многие честолюбивые молодые перуанцы, Алехандро хотел жить в столице, Лиме. Там он нашел работу слуги в богатом доме. Однажды, подметая пол, он нашел рекламку о собрании на площади, которое проводила женщина-католичка. Он пошел на собрание, но там услышал лишь гневную речь, направленную против протестантов. Выступление женщины было настолько резким и грубым, что Алехандро стало неприятно. Что-то внутри него возмутилось, и он смело прервал женщину, заявив ей: «Я посетил тридцать три католические церкви в этом городе, чтобы помолиться, но не получил никакого удовлетворения. Я решил стать протестантом».
В тот вечер на нашем собрании Алехандро сел на второй скамье и слушал мою проповедь через переводчика. «Откуда этот американец знает про мою жизнь? Он не знает меня, и все же каждое его слово трогает мое сердце», — размышлял он.
Когда я призвал собравшихся принять решение и попросил желающих принять Христа встать и выйти вперед, Алехандро одним из первых вскочил на ноги. Вместе с другими он вышел в молитвенную комнату, чтобы услышать наставления. Там он исповедал свои грехи, там он принял Спасителя. Теперь он понял значение выражения «родиться свыше».
Начиная с того момента Алехандро быстро возрастал во Христе. Скоро он стал секретарем в церкви, расположенной в центре Лимы. Вместе со своим другом-христианином он за собственные деньги организовал трехмесячное евангелизационное турне, во время которого они выступили в пятидесяти городах и в семнадцати школах. Господь присутствовал на собраниях, которые они проводили на окраине Перу. Позже я узнал, что он готовится поступить в Библейскую школу и стать полновременным служителем Евангелия.
Это и было исполнение моей главной цели. Я не стремился только лишь приводить людей ко Христу, но хотел также насаждения новых церквей, в которых служили бы местные кадры и которые стали бы здоровым организмом, благовествующим о Христе своему народу.
Нам с Луизой пора было возвратиться на время в Америку. Мы вылетели из Перу в 7.30 утра и прибыли в Новый Орлеан тем же вечером с остановками в Панаме и Гватемале. Остановка в Гватемале была достаточно долгой, так что мы успели побывать в местной церкви и немного поговорить с пастором, прежде чем вернуться к самолету.
Когда наш самолет пролетал над Мексиканским заливом, землю окутала тьма и мы откинулись на сиденьях, чтобы немного вздремнуть. Но уснуть не смогли, потому что были слишком взволнованы. Закончилось наше долгое медовое приключение. Мы чувствовали и радость, и печаль. Тела наши устали. В соответствии с точными и подробными записями в дневнике жены мы побывали в двадцати странах и островах и примерно в ста городах и населенных пунктах. Более двух тысяч человек ответили на наш призыв принять Христа своим Спасителем.
Для нас обоих это было время духовного возрастания в зрелость. Мы заново и вместе перечитали всю Библию, начиная с первых страниц и заканчивая последним «Аминь».
В ночной темноте светились огоньки Нового Орлеана. Когда самолет, подпрыгивая, приземлился на посадочной полосе аэропорта, мы не знали, смеяться нам или плакать. Первая глава нашего совместного приключения завершилась, но впереди нас ожидали еще более интересные приключения.
Глава 7
Пока мы с женой покрывали пятьдесят тысяч миль во время свадебного путешествия, война закончилась. Жизнь быстро возвращалась в прежнее русло.
Мы находились в Понсе, Пуэрто-Рико, когда по радио объявили, что Япония капитулировала. Сразу после этого объявления улицы заполнились людьми, которые кричали, размахивали флагами и радовались. Слышался рев сирен, автомобильных гудков и перезвон колоколов. Многие побежали в церкви и вознесли у алтарей восторженные молитвы благодарения Богу за восстановление мира.
Мы продолжили свое путешествие, и к тому времени, когда вернулись в Штаты, со дня окончания войны прошел уже год. Мы с Луизой ждали своего первенца, и нам нужно было обзавестись домом. Мы купили небольшой домик в Спрингфилде, штат Миссури, который на несколько последующих месяцев стал нашей штаб-квартирой. Мы продолжали выступать на конференциях, съездах и миссионерских собраниях, разъезжая по всей Америке. Наш первый ребенок, Фрэнк, родился 31 декабря 1946 года.
После выступления с проповедью в нескольких церквях Штатов мне предоставилась возможность поехать в Европу, на этот израненный и разрушенный войной континент. Я оставил Луизу и новорожденного в Спрингфилде, где у нас было много друзей, а сам морем отправился в Англию. Сразу по прибытии я поспешил в Лондон, чтобы навестить церкви и людей, которых я знал раньше. Было грустно смотреть на то, что осталось от Библейской школы в Хэмпстеде после прямого попадания в нее бомбы. Говард Картер не пострадал физически, но пережил очень сильный психологический шок.
Было жутко смотреть на кучи кирпича и мусора, оставшиеся на месте некогда прекрасных зданий. Там, где прежде стояли чудесные дома и высокие деревья, теперь была голая земля. От всего этого у меня возникло тяжелое и гнетущее чувство. Я еще больше возненавидел войну.
Люди, казалось, находились в каком-то оцепенении. Некогда могущественная Британская империя переживала период распада. Можно было слышать, как люди говорят друг другу: «Вы думаете, нам нужно просить, чтобы Америка кормила нас? Вы хотите сказать, что великая Британская империя не в состоянии позаботиться о себе?» Многие британцы были ошеломлены, оказавшись разоренными, не имея достаточно еды и одежды, чтобы обеспечить свои насущные нужды.
Ночным рейсом мы пересекли Ла-Манш и оказались во Франции. Я посетил церкви, в которых бывал в прежние времена процветания. В Нормандии я плакал на берегу, на котором во время высадки американских войск погибло много наших ребят. Страна была опустошена и разрушена. Многие города были стерты с лица земли. Я понял, что американцы, которые видели войну только в кино, не могут полностью осознать всех этих ужасов.
Многие продукты были очень низкого качества. Во Франции я съел испорченный хлеб, который был испечен из чего угодно, только не из муки, и чуть не умер.
Из Франции поездом через Швейцарию я отправился в Италию. Мне было радостно проповедовать в различных городах Европы. Однако самым замечательным в этом путешествии стало то, что Бог сделал с моим сердцем. Именно в это трудное время Бог начал вкладывать в мое сердце желание евангелизировать целые народы.
Домой я вернулся морем, что дало мне возможность поразмышлять о чудесных перспективах, которые Бог открывал передо мной.
Бог показал, что в большей части стран пробуждение, начавшееся в столице, охватит весь народ в целом. Во многих странах столица представляет собой центр политической, экономической, социальной и религиозной жизни всей нации. Мощное действие Бога в столице с основанием большого евангелизационного центра сможет изменить духовный климат страны.
Во время моих путешествий по всему миру я наблюдал все возможные формы миссионерской работы. Но то, что я видел, одновременно вызывало во мне и радость, и тревогу. Разъезжая с места на место, я говорил Богу: «Господь, мы проигрываем. Мы проигрываем эту битву». Мое сердце обливалось кровью. Я вспоминал пасторов у себя дома, в Штатах, которые заняты только своими маленькими церквями, и думал: «Если бы Павел был таким, как они, он бы явил спасение Иерусалиму, но весь остальной мир отправился бы в ад».
Я был в Шанхае в маленькой церквушке, рассчитанной на пятьдесят человек. Но даже такая церковь была для них слишком большая, потому что в церковь ходило всего тринадцать человек. В то же время за стенами этой импровизированной церкви, которая размещалась в передней маленького жилого дома, проживало еще шесть миллионов китайцев. Не могу передать, как это меня мучило. Я ходил по улицам этого города с молитвой в сердце и на устах: «Господь, в этом городе проживает шесть миллионов человек. Как донести до них евангельскую весть?»
В зарубежных мероприятиях так много сложностей. Я видел, как многие крупные города мира практически оставались вне поля зрения миссионеров. Во время посещения Центральной Америки я увидел, что ни в столицах, ни в других городах всех шести стран этого континента не было ни одной церкви нашей деноминации.
Тогда я стал говорить об этом миссионерам и миссионерским союзам: «Братья, почему вы обходите своим вниманием крупные города? Ведь именно в них самая большая концентрация населения. Почему вы отправляете миссионеров только в джунгли и маленькие поселения?»
Мне возражали: «Ну что ты, брат, такое мероприятие будет дорого стоить, и мы не можем пойти на это». Я начинал закипать, как вулкан, выслушивая неубедительные доводы. Я подумал: «А я поеду! Я готов заложить свой костюм, но я доберусь до столичного города!»
Одна большая полноевангельская организация в течение двадцати пяти лет посылала своих миссионеров на Филиппины. Каждый из них прошел через Манилу, столицу Филиппин, но никто не остался в ней. Они уходили в маленькие деревушки и городки, разъезжались по отдаленным районам, а огромный, кипящий активной жизнью город оставался нетронутым. Манила контролирует семьдесят пять процентов общей торговли всей страны, один этот город держит в своих руках всю нацию, а они не задержались там, чтобы открыть хотя бы одну церковь. Некоторые говорили мне: «В большом городе невозможно работать миссионеру. Миссионер должен трудиться только в джунглях, где сражаешься с тиграми и убиваешь змей». Мне не нравится сражаться с тиграми, и меня совершенно не манят змеи, но крик отчаяния большого города рвет мне сердце днем и ночью.