Библейский колледж Всемирной жатвы 6 глава

Господь показал мне три аспекта, необходимых для того, чтобы охватить всю нацию.

— Многие усилия миссионеров оказываются напрасны­ми, потому что мы не связываем силы дьявола, действую­щие на этой территории. Совершенно необходимо сковать силу сатаны и высвободить людей. Иисус сказал, что сна­чала нам нужно связать сильного и только потом забрать его имущество.

— После того как люди освободятся от власти сатаны, служителю или евангелисту нельзя оставлять новообра­щенных христиан без дальнейшего духовного надзора. Очень часто Бог дает нам большое пробуждение, после чего евангелист сразу покидает людей, только что обра­тившихся к Христу. В результате большая часть плодов пробуждения гибнет, потому что новообращенных некому наставить в Божьем Слове. Если Бог дает человеку двоих или троих сыновей, то отец не убегает от них. Он приобре­тает для них дом и обеспечивает их всем необходимым. То же самое мы должны делать в духовной области. Если Бог позволяет нам видеть могущественные проявления Свято­го Духа, мы должны сохранить плоды пробуждения.

3. Нет иного пути охвата Евангелием целых народов, кроме как работы в крупных городах, сердце нации, где следует строить большие евангелизационные центры. Нужно все внимание направить на спасение и освобожде­ние местного населения, и тогда они вернутся в свои дерев­ни и будут приводить свой народ ко Христу.

Я говорил об этом миссионерским союзам, на конфе­ренциях и в церквях по всей Америке, но меня никто не слушал.

Господь дал мне желание лично осуществить этот план в действии. Поскольку я никогда не был пастором, то понял, что прежде мне нужно приобрести этот опыт дома. Из де­сятков приглашений на пост пастора в разных американ­ских городах Бог вложил мне в сердце город Саут-Бенд в штате Индиана. Так этот город стал местом, где я приобре­тал опыт для предстоящего служения освобождения. Саут-Бенд нельзя назвать сильным протестантским городом. Церкви этого города со времен Билли Грэма не финанси­ровали объединенных собраний пробуждения. Большинс­тво евангелических церквей оставались малочисленными. Господь сказал, что именно в этом неприглядном месте он покажет мне, как нужно работать быстро и победоносно.

Все началось с того, что я проводил пробуждение в Мемфисе, штат Теннесси, когда мне позвонили из Саут-Бенда. В прошлом я проводил в Скинии Евангелия Саут-Бенда несколько успешных крусейдов. Когда эта церковь оставалась без пастора, они приглашали меня к себе, но я отклонял предложение. Честно говоря, мне не нравился сам город. Когда они позвали меня на этот раз, я опять от­казался и объяснил свой отказ следующим образом: «Если бы я захотел пасторствовать в церкви, я бы не выбрал ваш маленький город».

На следующий вечер люди из Саут-Бенда опять позво­нили мне в Мемфис и сообщили:

— Мы постились и молились весь день, после чего опять проголосовали. Вы получили сто процентов голосов, поэ­тому совершенно очевидно, что к нам должны приехать именно вы.

Я ответил:

— Ну что ж, это очень интересно. Я высоко ценю ваше приглашение, но приехать не смогу. Благослови вас Бог, — и повесил трубку.

На третий вечер опять раздался звонок из Саут-Бенда.

— Господь сказал нам, что вы не молились о нашем при­глашении.

— Но я объяснил вам, что не поеду, — запротестовал я.

— Вам нужно помолиться об этом, — настаивали они.

— Ну что ж, я буду молиться.

Я действительно стал молиться о Саут-Бенде, и тогда Бог открыл мне, что именно там будет происходить мое обучение для выполнения той задачи, которую Он вложил в мое сердце. Я позвонил благословенным братьям в Саут-Бенде и попросил их дать мне полтора месяца, чтобы за­вершить собрания, которые я уже запланировал.

В начале декабря мы с женой и сыном Фрэнком прибы­ли в нашу первую церковь. Скиния Евангелия в Саут-Бен­де представляла собой весьма убогое зрелище. Если встать вплотную к стене зала, то головой вы упирались в потолок. Он был высотой в шесть футов. Здание было построено из отходов строительного материала силами добровольцев во времена депрессии. В первое воскресное утро на богослужении присутствовали сорок взрослых членов воскресной школы. В других классах школы было около ста детей.

Доверие прихожан, попросивших меня стать их пастором, придало мне смелости, и я стал руководить церковью. Я сказал им: «Если хотите, чтобы я остался у вас, вы должны меня слушаться. Иначе я уеду». С наступлением весны я продал здание церкви и купил большую палатку. Офис церкви и все остальное мы переместили в палатку. Палатка стала единственным достоянием церкви.

Мы проводили евангелизационные собрания в течение почти трех месяцев. Более двух месяцев я сам проповедовал каждый вечер, а затем пригласил евангелиста. Бог обильно благословил этот шаг веры. К концу лета в нашей церкви стало в три раза больше народу, чем в самом начале. За это время мы купили участок земли на углу Мичиган-стрит и Эвинга, одного из самых красивых перекрестков города. Бог чудесным образом помог нам собрать тридцать тысяч долларов, необходимых для покупки этого участка. Наши прихожане в основном были людьми небогатыми, поэтому у нас не было денег. И все же мы начали строить. Было удивительно, как Бог шаг за шагом вел нас и обеспечивал все наши нужды, поскольку мы выполняли Его волю.

Через три месяца палаточных собраний пробуждения в северной Индиане повалил снег. Мы арендовали третий этаж танцевального зала в здании Музыкальной компании в центре города и в течение нескольких месяцев проводниц там собрания. К следующей весне задняя часть нашей новой церкви была построена, и мы переехали. К лету мы смогли переехать в новый зал церкви, который вмещал тысячу человек. Мы назвали новую церковь Храм Голгофы.

Примерно через две или три недели после нашего переезда в новое здание ко мне в офис пришел Рекс Хамбард и спросил: «Мне очень нужно провести собрание. Наши кру­сейды отменили, а моей Семье нужно где-то служить».

Я знал Рекса еще с юных лет, когда мы оба подростками евангелизировали в Арканзасе. Кроме того, во время про­буждения в Далласе я проповедовал в церкви преподобно­го Отта, где Рекс с отцом и матерью служили в то время в качестве помощников пастора. Теперь он путешествовал со своей евангелизационной командой из тринадцати че­ловек, известной как Семья Хамбарда* Я сказал Рексу: «Приходите к нам. Мы готовы к пробуждению».

Через несколько дней крусейда у нас собиралось так много людей, что мы не знали, что с ними делать. Они сто­яли на улицах, в здании и вне здания. За время этих собра­ний мы приняли в церковь примерно сто пятьдесят новых членов. Рекс сказал: «На следующее лето я приеду к тебе с палаткой». Я согласился, и на следующее лето к нашей церкви присоединилось еще сто пятьдесят новых членов. К нам приезжали Орал Роберте, Клифтон Эриксон, Уиль­ям Бранхэм и многие другие евангелисты. Весь мир услы­шал о том, что Бог делает в Саут-Бенде.

Мы арендовали автобусы, чтобы привозить людей в вос­кресную школу. Однажды к нам на собрание пришел мэр города и сказал: «Это самое невероятное явление в нашем городе». По мере того как Бог помогал нам претворять в жизнь наши мечты, мы росли в числе, и скоро наша вос­кресная школа стала одной из самых больших во всей стране. Более ста классов школы насчитывали почти две с половиной тысячи человек.

Церковь росла так быстро, что мы практически не пе­реставали строить. Казалось, каждый месяц мы пристраи­вали помещения либо сбоку, либо сзади основного здания.

В это же время я продолжал выполнять свой миссио­нерский труд, путешествуя по миру. В 1950 году я поехал на полтора месяца в Европу, Африку, на Восток — Изра­иль, Египет и Индию. В этой поездке меня сопровождали Чарлз Блэр и Эрни Ребб. Во многих местах мы проводили трехдневные крусейды. Обычно я проповедовал в первый вечер, а остальные выступали в последующие дни,

Одним из самых выдающихся событий этого путешест­вия стал общегородской крусейд в Маниле на Филиппи­нах. Пол Пипкин организовал для нас собрание на стадио­не Ризал. Я бывал в Гонконге и Сингапуре по обе стороны от Филиппин, но в этой стране я оказался впервые.

За три дня евангелизационных собраний мы видели, как сотни людей отвечают на евангельский призыв. Мы также выступали в нескольких церквах. Везде мы заме­чали ужасные следы, оставленные войной. Многие здания в центре города еще не были восстановлены полностью. Всюду бросались в глаза разрушенные здания, в развали­нах которых буйно росли сорняки. Манила уже не была «жемчужиной Востока». Было грустно видеть этот город со шрамами на лице и угнетенным духом.

Вернувшись в Саут-Бенд, я вновь с головой окунулся в работу. За следующие два года мы укрепили церковь и рас­платились со всеми долгами. За это время мы также были благословлены рождением нашего второго сына, Стивена, который появился на свет 27 июня 1950 года.

Но мысль о всемирной жатве не покидала. Для осущест­вления этой мечты мы провели исключительно успешное миссионерское собрание. В Храм Голгофы собрались тол­пы народа, и пожертвований было собрано намного боль­ше, чем на любом другом миссионерском собрании пре­жде. Дух Божий обильно сошел на собравшихся.

В последнее воскресенье этой конференции, около трех часов дня, я отдыхал в своей спальне перед последним бо­гослужением. Внезапно к моему сердцу заговорил Бог. Его слова не были слышны физическим слухом, но я понимал их безошибочно. То, что Он сказал, коренным образом из­менило всю мою жизнь.

Бог сказал: «Ты поедешь ради Меня в Манилу?»

«Но Господь, теперь в Саут-Бенде работа идет полным ходом. Ты призвал меня в этот город, но я еще не закончил здесь свою работу. — Очень скоро я поймал себя на том, что спорю с Богом. — Почему бы Тебе не послать в Манилу кого-нибудь другого? А я останусь здесь и буду собирать деньги для миссионерского служения и буду туда ездить как миссионер с проповедями».

Бог не стал спорить, но Его мягкий голос настойчиво повторил: «Ты поедешь в Манилу ради Меня?»

Меня по-прежнему мучило видение мира, идущего ши­рокой дорогой в преисподнюю. Это видение никогда не уходило из моей головы. По ночам снова и снова мне сни­лись эти сцены. Видение обреченности заблудших людей не отпускало меня.

В тот день у меня на сердце было так тяжело, как нико­гда в жизни. Без дальнейших колебаний и из самых глу­бин моего существа я воскликнул: «Господи, Ты знаешь, я с готовностью поеду в любой уголок земного шара, если только Ты будешь со мной. Да, я поеду в Манилу».

Господь ответил: «Я сделаю для тебя много больше того, что делал раньше». Вот это задача! Вот это обещание!

Чувство тяжести тут же покинуло меня. Душа напол­нилась ощущением пьянящей радости, словно на меня излились реки небесных благословений. Святой Дух сви­детельствовал моему духу, что мое решение полностью со­ответствовало Божьей воле.

Тем же вечером я объявил жене.

— Дорогая, мы едем в Манилу! Мы уедем из Саут-Бенда и начнем работать для Господа на Филиппинах.

Луиза улыбнулась и с серьезным видом спросила:

— Когда?

— Как только упакуемся, — ответил я.

Затем я рассказал ей о том, что сказал мне Господь. Она знала, что я не шучу, и выразила согласие ехать со мной куда угодно.

Когда я впервые сообщил эту новость церковному Со­вету и приходу, никто, казалось, не мог поверить, что Бог действительно велел мне отправиться на Филиппины. Некоторые говорили, что я сошел с ума, если решил по­менять одну из самых благополучных церквей в мире на первопроходческий труд на Востоке. Люди неохотно при­няли мою отставку и выбрали в Храме Голгофы другого пастора.

Когда мы с семьей были готовы ехать, Манила жгла меня изнутри. Мне бросал вызов один из крупнейших го­родов мира.

Манила — это англоязычный город, в котором прожи­вает несколько миллионов человек. В то время этот город был в основном католическим и в нем привольно жилось культам и лжерелигиозным сектам. Во всем городе не было ни одной живой и активной полноевангельской церкви.

За долгие годы я узнал кое-что о том, как действует Бог. Я знал, что Бог трудится через людей, призывая конкрет­ного человека к выполнению конкретной задачи. В Своем всеведении и для Своих целей Он призвал меня в Манилу. Под могущественной рукой Божьего провидения я чувст­вовал себя и польщенным, и смиренным.

Я также знал кое-что о Божьем времени. У Бога на все есть Свое время: для вмешательства в дела людей, для про­буждения, для избавления и освобождения. Я знал, что должен действовать с Богом в Его время, иначе предостав­ленная возможность будет утрачена навеки и работа оста­нется несделанной.

Для меня все это не было легким постукиванием или слабым толчком в дверь возможностей. Это был беспре­рывный стук, который требовал ответа, а время убеждало, что сейчас уже наступило.

 

 

Глава 8

Летом 1952 года океанские лайнеры стояли на приколе из-за забастовки. Мы с семьей выехали из Сан-Франциско на шведском грузовом судне, направлявшемся в южные районы Тихого океана. Единственным пассажиром, кроме нас, был методист-миссионер с семьей. Через двадцать два дня плавания мы прибыли на Филиппинский архипелаг.

Нашим первым пристанищем в Маниле стал студен­ческий городок Библейского института Вефиль. Группа из Библейского института под руководством Флойда Хорста ждала нашего прибытия. Они арендовали для нашей новой церкви зал стоимостью сто пятнадцать долларов в месяц. Он находился на окраине города в восьми милях от центра Манилы. Район назывался Тондо, и это были наихудшие трущобы во всем городе — район проституток и гангстеров. Многие жители Манилы боялись там появ­ляться, особенно по ночам.

Зал представлял собой здание старого овощного рынка, огороженного со всех четырех сторон железными прутья­ми. Рядом с этим зданием находилась канава со сточными водами. Вонь стояла такая, что наши прихожане часто си­дели, зажав носы платками. Однажды прямо перед церко­вью я увидел две мертвые свиньи, покрытые мухами.

На первом собрании в старом и убогом здании овощ­ного рынка присутствовали всего сорок человек. Из них двадцать пять были студентами Библейского института, а остальные гостями из других церквей. У меня не было ни одного помощника, на которого я мог бы рассчитывать. Такое положение было достаточно серьезным испытанием после огромной и преуспевающей церкви в Саут-Бенде. И все же я был доволен и верил, что мой труд был Божьим предназначением.

Почти сразу после нашего приезда меня пригласили в Багуйо. Этот город в северном Лусоне был своеобразными воротами в район, известный своими охотниками за голо­вами. Американская миссионерка Элва Вандербут Сориа- но пригласила нас проповедовать первобытным племенам, среди которых она работала.

Мы с Луизой читали в манильских газетах предупреж­дения о том, что следует держаться подальше от водопадов и речек в горной провинции Лусон, потому что именно в это время охотники за головами были особенно активны­ми. В морге военно-воздушной базы я видел останки двух офицеров, которые забрели в эти запретные горы. От них осталось лишь несколько кусков со следами зубов, а также колени и лодыжки. Каннибалы съели их без остатка. Мо­жет быть, теперь их головы висели где-нибудь у хижины в отдаленной деревушке. Что касается меня, то я мечтал принести Евангелие этим заблудшим душам.

Миссис Сориано была замечательной женщиной. На тот момент, когда я впервые увидел ее, она жила в Багуйо три­надцать лет без отпусков. Она работала в основном среди игоротов, одного из самых больших племен Лусона. Следу­ет отметить, каким образом она добилась доверительного к себе отношения со стороны этих людей, которые обычно не доверяют посторонним людям.

Однажды молодой человек из племени игоротов попал в тюрьму за воровство. Когда пришло время отпустить его, городские власти не знали, что с ним делать. Начальник полиции, встретив Элву на улице, спросил ее, не хочет ли она взять на воспитание одного мальчишку-язычника. Она согласилась и таким образом, почти случайно, стала миссионеркой, чему и посвятила всю свою оставшуюся жизнь.

Элва привела мальчика к себе домой, вымыла его и дала ему первую в его жизни приличную одежду. Она вывела у него вшей и вылечила изъеденное болячками тело, научи­ла правилам приличия и привела ко Христу. Он оказал­ся очень способным мальчиком и все схватывал на лету. Очень скоро он стал нормальным и счастливым молодым человеком.

До его соплеменников далеко в горах дошли новости о том, что белая женщина взяла к себе на воспитание одно­го из их детей. Некоторые представители племени через густые заросли джунглей добрались до города, чтобы по­смотреть, как с ним обращаются. Однажды миссис Сориа- но заметила за деревьями, окружавшими ее дом, наблюда­ющие за ней черные глаза. Она была окружена охотника­ми за головами.

Они вызвали к себе мальчика и спросили: «Что с тобой делает эта чужеземка? Она собирается съесть тебя?» Для многих из них она была первой белой женщиной, которую они увидели. Убедившись, что мальчик здоров и весел, они захотели узнать, почему женщина из другой страны полю­била их племя. Они пригласили ее к себе в деревню. Таким образом, ей предоставилась возможность рассказать этим людоедам о любящем небесном Отце, Который заботится обо всех нас. Вскоре под опеку миссис Сориано стало по­падать все больше детей из этого племени. Она заслужила репутацию «горной мамы Лусона».

В этом племени бытовал предрассудок, согласно которо­му один из родившейся двойни был ребенком дьявола. Люди этого племени считали, что нормальная женщина может дать жизнь только одному ребенку, поэтому другой принад­лежит дьяволу. А поскольку никто не мог сказать, который из новорожденных был дьявольским отродьем, обычно обо­их младенцев убивали или скармливали животным.

Миссис Сориано стала спасать близнецов и воспитывать их. Детей постарше она посылала в джунгли искать ново­рожденных младенцев. Каждый раз, когда она узнавала о таких детях, она либо выпрашивала их у родителей, либо грозилась доложить о них филиппинским властям, кото­рые могли наказать за совершенное преступление. Эти примитивные люди, казалось, с большей радостью предпо­читали отдавать своих детей, вместо того чтобы скармли­вать их животным. Двоих из спасенных таким образом де­тей она назвала Лестер и Луиза в честь моей жены и меня.

Когда люди этого племени лучше узнали миссис Сори­ано, они пригласили ее в свою деревню проповедовать это новое Евангелие любви. В результате многие приходили ко Христу, и среди охотников за головами постепенно появились группки верующих. Некоторых из молодых людей она послала в Библейские школы в разных районах Филиппин, чтобы подготовить их к евангелизационной работе.

У игоротов в горной провинции во всех областях жизни были очень сложные законы. У них имелись свои брачные, похоронные, военные и религиозные церемонии и ритуа­лы, а также определенный порядок празднования торжест­венных случаев.

Одна из самых важных церемоний проводилась в слу­чае смерти воина. Если он погибал случайно или в битве, его тело немедленно приносили в его хижину. Там тело сажали в кресло смерти. Женщины и дети танцевали во­круг трупа и кричали ему, что отомстят за его смерть. Це­ремония проходила в его родной деревне, в то время как его вдова должна была находиться в соседней деревне и в одиночестве переживать свой траур.

Через несколько дней после смерти этого человека во­ины его племени одевались для исполнения танца вой­ны. Из листьев растения бетель они делали специальный головной убор, а запястья и ноги оборачивали красными

листьями. Затем вокруг хижины умершего они исполняли медленный и замысловатый танец. Танцевать начинали за километр от дома, ударяя в тимпан челюстью от скелета человека.

Затем к дому умершего подходил колдун и исполнял ри­туал, в который входило принесение жертвы — свиньи — в сопровождении молитвы богам войны. В молитве колдун просил дать воинам возможность отомстить убийце. После этого воины устраивали пиршество, поедая принесенную в жертву свинью.

После этого пиршества тело умершего клали на носил­ки, а руки привязывали к двум палкам, скрещенным на теле. Четверо мужчин несли тело к погребальной пещере, где труп укладывали в сидячем положении, придерживая голову палкой, прикрепленной к стене. Через несколько лет кости падали на землю, но череп оставался висеть на конце палки.

После погребения воины встречаются для еще одной ритуальной церемонии. В кругу воинов жрец отрезает го­лову живого цыпленка. Все наблюдают, как обезглавлен­ная птица хлопает крыльями. Когда она падает, человек, на которого указывает ее кровоточащая шея, выбирается мстителем за убитого воина. С копьем в руках он начинает охоту за головой до тех пор, пока не завершит свою мис­сию. Таким образом, одна смерть влечет за собой другую. Междоусобица и кровная вражда между воинами племен продолжаются из поколения в поколение.

В течение многих и многих веков некоторые племена охотников за головами поедали человеческую плоть. Они верили, что этим демонстрируют свою силу и превосход­ство над врагом. В доказательство своей силы и удали вои­ны хвалятся количеством человеческих черепов, висящих вокруг их хижин.

Охотники за головами не относятся к той же расе лю­дей, что живут на равнинах и населяют города Филиппин.

Некоторые антропологи считают, что у них существует тесная связь с монголами, живущими на китайской тер­ритории. Другие полагают, что они связаны с малайской группой и даже с американскими индейцами. Когда бы Бог ни разделил людей на земле в Своих целях, в тече­ние долгих столетий эти аборигены были изолированы от других людей и от других культур и цивилизаций. Это странные и необычные люди небольшого роста с мелкими, несколько обезьяньими чертами лица. Однако те, кто на­чинает учиться, часто проявляют творческие и интеллек­туальные способности и таланты. Некоторые из них стали хорошими специалистами в цивилизованном мире.

Во времена Авраама игороты начали насаждать на гра­нитных скалах известные теперь по всему миру рисовые террасы. Эти зеленые террасы на горных склонах пред­ставляют собой удивительное зрелище, поражающее во­ображение.

Цивилизация медленно приходит к людям, которые на протяжении тысячелетий жили скрытно от всех в горах Лусона. И только иногда крытая железом крыша или порта­тивное радио на батарейках напоминают о том, что на дворе двадцатый век. Даже армия императорской Японии не суме­ла подчинить их себе. Но для игоротов пробил Божий час.

Я не испытывал страха, когда наша маленькая партия отправилась в горную провинцию Лусон в Высоких Кор­дильерах. Я знал, что с нами Бог. Ко многим деревням игоротов до сих пор нет дорог. В этом районе горные скло­ны были особенно неровными и трудными для пешеходов. Густые и непроходимые джунгли были испещрены изви­листыми реками и покрыты туманом, обволакивающим даже высокие горные вершины. Чтобы добраться до дерев­ни, нам пришлось в течение долгих часов идти через джунг­ли, пересекать быстрые потоки и рисовые поля.

Наша евангелизационная команда из двадцати чело­век была почти как армия. Мы шли в горы и несли с собой продукты, печку и гамаки. В отдаленной деревушке мы за­няли одну хижину и повесили простыню, чтобы отделить женскую половину от мужской. Те, у кого не было с собой гамаков, спали на земле.

Все племя сбежалось на собрание, которое проводили иностранцы на открытом воздухе перед небольшим строе­нием. Вокруг были развешены фонари, и местные жители сидели на земле со скрещенными ногами.

Однажды вечером во время моей проповеди одна жен­щина из этого племени начала издавать странные звуки, пытаясь помешать собранию. Я поднял руку, посмотрел на нее и громким голосом потребовал: «Ты, сейчас же за­молчи и больше не говори!» Тогда я не знал, что она была главной колдуньей этой деревни.

Когда переводчик повторил слова команды, на нас, казалось, снизошла сила Божья, и с женщиной случился ужасный приступ. Я снова обратился к ней: «Я велел тебе замолчать и успокоиться».

Колдунья умолкла. С того самого дня она уже больше никогда не могла войти в контакт с дьяволом. Власть са­таны над ней была разрушена. На много последующих месяцев главной темой разговоров в племени стала Божья победа.

Мне было чрезвычайно радостно видеть, как несколько игоротов приняли Иисуса Христа своим Спасителем. Пос­ле обращения они немедленно прекратили прежний образ жизни. Через Христа они стали мирными, дружелюбными и любящими людьми.

Было довольно интересно служить охотникам за го­ловами, и мне это очень нравилось. Кстати, было весьма соблазнительно посвятить этим людям больше времени. В конце концов, многие думают, что именно в этом заклю­чается призвание миссионеров. Именно эта тема больше всего привлекает внимание слушателей в разговорах о миссионерах в Штатах.

Но мое сердце принадлежало шумному и деловому го­роду Маниле, и все мои устремления были направлены туда. В городе сконцентрированы массы народа. Я знал, что силы тьмы так же яростно будут сопротивляться в ци­вилизованной и образованной языческой Маниле, как они сопротивляются в племени охотников за головами. Я дол­жен был принести им весть об искуплении через Иисуса Христа.

Те первые полгода в Маниле были исключительно тяже­лыми. В конце этого периода я стоял на прежней, нулевой отметке. Я думал, что смогу сделать там то же, что сделал в Саут-Бенде, но у меня ничего не получалось. У меня быва­ли новообращенные, но, когда я хотел помочь им возрасти в вере, они обязательно давали мне неверные адреса и, ве­роятно, вымышленные имена.

Было очевидно, что мы никогда не построим сильную и здоровую церковь с местными кадрами, если не найдем более подходящего места для церкви. Я начал искать учас­ток земли в центре города, где можно было бы построить церковь, хотя своего прихода у меня еще не было. Я был уверен, что Бог послал меня основать большой евангелизационный центр. Он должен был стать самым главным зда­нием в Маниле даже на фоне правительственных зданий, и потому мне нужен был подходящий участок.

На углу Тафт-авеню и Исаак-Перал, на одном из главных перекрестков самой лучшей части города, находился пус­той участок, на который во время войны попала бомба. По соседству с ним находилось правительственное здание, но­вый центр Y.M.C.A. (Ассоциация молодых христиан), зда­ние Красного креста и прямо за углом Американское биб­лейское общество. Благодаря преподобному Полу Пипкину и помощи со стороны друзей с родины мы собрали двадцать тысяч долларов для покупки этого великолепного участка.

Как раз накануне Дня благодарения я получил теле­грамму из Австралии от евангелиста А. Вальдеса-младшего. В ней говорилось: «Если ты поддержишь мои собрания, я приеду в Манилу на общегородской крусейд и соберу все необходимые пожертвования».

Я немедленно собрал всех членов моей церкви (которая состояла из меня и моей жены). Мы послали мистеру Валь- десу ответную телеграмму со словами: «Церковь на сто процентов твоя. Вышли деньги на рекламу крусейда».

Было просто смешно говорить об общегородском крусейде в нашем убогом и безобразном помещении. Помо­лившись об этой ситуации, я отправился повидаться с менеджером ипподрома Сан-Лазарно. Он никогда ничего не слышал о религиозных богослужениях, которые можно было проводить на ипподроме.

— Ну, разве не забавно проводить собрания там, где бе­гают лошади? — воскликнул он.

— Нет, не забавно, — ответил я, — у вас есть стадион, и он нам нужен.

— Но почему бы вам не найти какую-нибудь церковь?

С большим оптимизмом веры я заявил ему:

— К нам придет столько людей, что ни одна церковь не сможет вместить их. Сюда придут тысячи, и они будут по­лучать спасение и исцеление.

У него загорелись глаза.

— Вы сказали, они будут получать исцеление?

— Да, Бог будет исцелять их.

— Послушайте, — сказал он, — у меня есть парализо­ванный брат. Если вы дадите мне гарантию, что он полу­чит исцеление, то можете использовать этот стадион бес­платно.

Не колеблясь ни минуты, я подверг испытанию свою веру:

— Хорошо, я гарантирую вам это.

Позже он попросил меня заплатить пятидесяти уборщи­кам ипподрома. Это обошлось мне всего в триста долларов за день. Я заплатил за две недели.

Я быстро отпечатал рекламу собраний. Вместе с Флойдом Хорстом, еще одним миссионером, мы обошли ночью город и везде, где могли, развесили объявления о предсто­ящих собраниях. Мы поместили также объявление в боль­шую газету «Манила Тайме», которая распространялась по всем филиппинским островам.

На открытие крусейда собралось около тысячи двухсот человек. Они заполнили один сектор огромного стадиона. На следующий день народу стало больше, и каждый день это количество росло. С разных островов архипелага к нам приезжали десятки людей. Перед окончанием крусейда вся крытая часть стадиона заполнялась людьми до отказа. Мы не использовали только места на открытой трибуне.

За две недели около двадцати тысяч человек вышли вперед для покаяния. Однако многие люди выходили впе­ред по много раз за крусейд. Через молитвенную очередь прошли десять тысяч человек. После каждого служения далеко за полночь мы молились за больных и страдающих. Я заметил, что в молитвенной очереди день за днем стояли одни и те же люди.

Я чувствовал, что, несмотря на явно грандиозные собра­ния, мы ничего не добились. Я не был уверен, что эти люди понимали, что такое спасение. После окончания собраний и отъезда евангелиста я подумал, что, может быть, я опять окажусь в своей убогой церквушке без людей. Но Бог дал мне мудрость объявить, что желающие принять водное крещение должны встретиться в воскресенье в манильском заливе. Сотни людей подняли руки, выражая согла­сие креститься так же, как крестился Иисус в Иордане.